Виктория Железная леди Запада

Я уволила всех, кто когда-либо имел связь с Вердом и набрала новый персонал, строго настрого запретив шашни с моим мужем.

Но это не значит, что у мужа нет любовницы…

Стук в дверь отвлёк меня от воспоминаний. Я поспешно убрала дневник, так и не написав в нём ни слова. Закрыла ящик на ключ, и только после этого позволила Бертану войти.

– Миледи, мы привели девушку… Она единственная знает, что сделал милорд.

– Веди, – вздохнув, кивнула я, вставая из-за стола.

Я предполагала, кого увижу в темнице.

– Кларисса, – усмехнулась я, глядя на женщину, сидящую на тюфяке.

Сломленная, напуганная…

Верд даже в пьяном угаре защищал своих любовниц, но его здесь нет. Впрочем, я и не собиралась их обижать. Зачем?

Кларисса в деревне чувствовала себя хозяйкой, ведь на неё обратил внимание сам Его Сиятельство!

Сейчас же женщина смотрела на меня с ужасом. Она понимала, что я знаю…

Никто особо не скрывал. Но вот так, лицом к лицу, мы с ней видимся впервые. И Кларисса вполне справедливо боялась. Обо мне ходили слухи как о строгой хозяйке. Даже в чёмм-то безжалостной.

Окинув Клариссу взглядом, я подошла к ней и рывком сдёрнула с шеи цепочку с кулоном.

– Это моё. Милорд не имел права раздаривать семейные драгоценности, – коротко сказала, не обращая внимания на болезненный вскрик. – Что же, рассказывай. Всё, что видела и всё, что знаешь. Говори.

Кларисса не сопротивлялась. Она, сквозь слёзы, рассказала, как Верд пришёл к ней.

Взволнованный, как обычно пьяный, но с каким-то безумством в глазах. В этот раз он не пытался затащить любовницу в койку, ему необходимо было поделиться с ней знаниями! И, конечно же, спрятать, защитить от нашествия демонов.

– Ваше Сиятельство, что прикажете? – тихо спросил Бартан, глядя на меня.

– Об этом никто не должен узнать, – спокойно отозвалась я.

Кларисса тоненько завыла, закрывая лицо руками и сжимаясь. Ей не хватило смелости попросить пощады. Впрочем, раз не просит, значит она не настолько глупа.

И с ней можно договориться.

– Кларисса, кому ещё ты рассказала о странном поведении милорда? – нарочито ласково спросила я, присаживаясь перед женщиной и поднимая её лицо пальцем, заставляя видеть мой равнодушный взгляд.

– Никому! Клянусь, миледи, никому! Я бы не посмела! Не посмела распускать слухи о Его Сиятельстве! – затараторила она, пытаясь взять меня за руку.

Но я брезгливо отмахнулась и встала.

– Бертан, избавься от неё, – приказала, отворачиваясь от Клариссы.

Бартан коротко кивнул и потянулся за мечом.

Кларисса закричала…

Страшно, громко. Забилась на полу темницы, пытаясь вжаться в стену, исчезнуть… Её глаза наполнились ужасом, остекленели.

– Стой, – я подняла руку, останавливая мужчину. – Как думаешь, может мне помиловать эту женщину?

– Как Вам будет угодно, миледи. Но, вы уверены? – спокойно поинтересовался Бертан, словно не у его ног сейчас билась в истерике беззащитная женщина.

– Думаю, Кларисса умная женщина. Она немедленно уедет с наших земель так далеко, насколько это возможно. И будет молчать о том, что видела. Иначе… Иначе ты придёшь за ней, верно?

– Так точно, Ваше Сиятельство, – криво ухмыльнулся капитан.

– Кларисса, что скажешь? Сможешь хранить тайну?

– Я… Ваше Сиятельство, жизнью клянусь! Никому и никогда, клянусь! – взвыла женщина.

Её тело била крупная дрожь, выдавая нервное потрясение. Слишком сильное потрясение.

Как бы разум не потеряла…

Я молча вышла в коридор и обернулась, на следующего за мной, капитана.

– Бертан, оставь Клариссу пока здесь, ей надо немного успокоиться и поспать. Думаю, успокаивающие капли ей помогут, – я отстегнула от пояса кошель с мелкими монетами и передала мужчине. – Это отдай Клариссе. Выделишь ей стража, чтобы она точно покинула графство. За вещами не заезжать, деревни огибать. И ещё… Прикажи своим людям принести сюда кровать. Она не собака, чтобы на тюфяке спать.

– Всё будет сделано, – кивнул мужчина и, замялся, словно решаясь, сказать или нет.

– Ты что-то хотел спросить? – подтолкнула я капитана к решению.

– Нет. Я только хотел сказать, что вы слишком добры.

– Добра? – усмехнулась я. – Это странное добро, выгнать бедную женщину из собственного дома.

– Другая казнила бы, и всё на этом.

– Разве можно казнить за любовь, Бертан? – невесело усмехнулась я.

И, оставив растерянного мужчину, позади, поспешила наверх. Мне нужно к лекарю. Узнать, как дела с ранеными.

– Мэтр, как у вас дела? – я улыбнулась лекарю.

Его я встретила на подходе к бальному залу.

– Всё приходит в норму, миледи, – улыбнулся мужчина.

– Я слышала, пострадавших много? Справляетесь? – я встревоженно всматривалась в уставшее лицо лекаря. – Отдохнуть бы вам…

– Тоже самое могу сказать и о вас, – усмехнулся мэтр. – Простите мою дерзость, но краше в гроб кладут. Может, настоечку?

– У меня нет проблем со сном, мэтр. У меня проблемы с нехваткой времени, – рассмеялась я. – Уверяю, стоит мне лечь в постель и коснуться подушки, как я тут же усну. Но мне необходимо отдать последние распоряжения.

– Дела-дела, будто без вас не справятся, – буркнул лекарь.

– А без вас? – иронично поинтересовалась, склоняя голову на бок. – Раз всё нормально, сложных пациентов нет, то почему вы здесь, а не у себя в покоях?

– Туше, – мэтр развёл руками. – Умыли, миледи, старика. Правы вы, конечно правы. А давайте сделаем вот как… Я проверю своих больных, вы раздадите указания прислуге. И отправимся отдыхать!

– Увы-увы, но до самого вечера я не смогу валяться в постели, – вздохнула я. – Так что с пациентами?

– Сложных, кому восстанавливаться не одну неделю, десять. Остальные с мелкими ожогами. Быстро заживёт.

– В деревне тоже нужна помощь – тихо вздохнув, сообщила я.

– Слышал-слышал. Но там Марфа, знахарка. Она справится. А если что, то за мной отправит.

– Что же, я рада, что у вас всё под контролем, – вздохнула я. – И вы, конечно, правы. Мне пора отдохнуть хоть пару часов, а то уже с ног валюсь.

Но прежде чем вернуться к себе, я заглянула на кухню. Авдея, наша кухарка и мастерица на все руки, уже давно была на месте. – Авдея, ты справишься сама? – тихо спросила у женщины, подойдя ближе.

– Доброго утречка, миледи, – женщина светло улыбнулась, поправляя передник. – Да разве я одна? Митрик помогает, Луша, вон, овощи чистит.

– Я бы хотела забрать Митрика на время. Справитесь? Пусть Лэрс вам помогает, если что-то тяжелое надо таскать.

– Забирайте, – растерянно пожала плечами Авдея. – А с меню что? Изменения будут?

– Нет, готовь как всегда. Если что, мэтр Кранц вам скажет, – отмахнулась я и поманила мальчишку-подростка за собой.

Выйдя в коридор, повернулась к испуганному мальчику, который прятал руку за спиной.

– Ну и что там у тебя? – усмехнулась я. – Давай, показывай.

Я думала, что он стащил что-то из еды, но когда Митрик протянул мне руку, я вздохнула.

Ожог. Не сильный, но даже от небольшого ожога боль сильная.

– Ясно, – усмехнулась я. – И почему не сказал мэтру?

– У мэтра и так больных полно, а это ерунда, заживёт, – опустив голову, забубнил подросток.

– Ну да, больных много. Сейчас мэтр всех подлечит и будет отдыхать. Или же ему придётся лечить тебя от заражения, да? Так, бегом к лекарю. А после ты начнёшь прислуживать милорду, ясно?

– Я? Милорду? – мальчишка округлил глаза от шока. – Я же не умею!

– А и не надо, – усмехнулась я. – Помочь с туалетом, помыть, переодеть. Уборка в покоях и кормления тоже на тебе будут. Единственное условие – не давай пить милорду! Ни капли, Митрик! Если будет ругаться и угрожать, а милорд будет, просто говори, что таков мой приказ. Уяснил?

– Уяснил, Ваше Сиятельство, – испуганно закивал мальчишка.

– Всё, беги, – кивнула я отпуская, и тут же рыкнула. – Куда побежал?

– Так… К милорду, Ваше Сиятельство! – растерялся Митрик.

– А должен к мэтру бежать, – напомнила я. – И только потом к милорду! Всё, уйди с глаз долой!

Проводив Митрика взглядом, я покачала головой. Не заметь я ожог, так бы и мучился от боли… А если заражение? Страшно представить!

И неужели больше никто не заметил? Не обратил внимания?

Можно было бы вновь собрать слуг и провести лекцию на тему внимательного отношения к ближнему, но не поможет.

Это я, человек из другого мира, из более развитой цивилизации могу разглагольствовать о гуманизме. Что касается этого мира… Гуманизм? Я вас умоляю! Слуги наёмные, с жалованьем. Они могут уволиться, уйти, сменить место работы или не работать вовсе.

Но пока слуга прислуживает в замке – он собственность милорда. Телесные наказания здесь как само собой разумеющееся. Не только в паре хозяин – слуга, но и родитель – ребенок, муж – жена. Мне это чуждо, но и исправлять я ничего не собираюсь. Мне ещё не доводилось наказывать плетью, но я не уверена, что однажды придётся отдать такой приказ. Иногда люди понимают только силу.

Пока мне удавалось избегать не только наказания подданных, но и судов. Обычно этим занимался Вердан, которого я чуть ли не силой заставляла тащиться на замковую площадь.

Теперь судить придётся мне. И брать на себя ответственность за казни.

– Мама! – детский писк заставил меня резко развернуться, присесть и раскинуть руки в сторону.

Что-то рановато малышка проснулась.

Маленький вихрь влетел в объятия и крепко уцепился за шею.

– Простите, миледи. Эми от меня сбежала, – покаянно опустила голову Диана, няня малышки. – Каждый раз так делает!

– Ну и пусть, – усмехнулась я, вдыхая запах малышки.

Пусть это и не моя дочь, но за полгода я так привыкла к Эми, что уже не мыслила жизни без неё.

Плюс жалость…

Виктория отказалась от дочери в день её рождения, а Верд…

С ним всё понятно. Вердан лишь изредка мог погладить малышку по голове и всё на этом. В остальное время Эми находилась с Дианой. Любила её безумно, но всё равно тянулась к нам, к родителям.

– Диана, не пускай Эми в бальный зал, – попросила я няню. – И к милорду пока не следует. Я сама отведу малышку вечером.

– Как прикажете, миледи, – тихо отозвалась Диана и поспешила за Эми. Которая, вывернувшись из моих объятий, побежала на кухню.

Ветерок, а не ребенок. Такой же свободолюбивый и уверенный.

Глава 3

Раздав последние указания, я выдохнула.

Всё? Я точно всё сделала? Ничего не упустила?

Даже спустя полгода, я всё ещё не могу привыкнуть, что обязана следить буквально за всем, что происходит в доме.

Раньше, читая книги или смотря фильмы похожей эпохи, с прислугой и титулами, я думала, как же прекрасно, когда у тебя есть прислуга.

Я ошибалась.

Прислуга это не удобство, а необходимость. Конечно, для таких больших домов, как этот. Но чем больше персонала, тем выше ответственность, тем жестче надо быть.

Впервые выйдя из спальни, я испугалась. Не того, что очутилась в другом мире, с этим смирилась за ту неделю, что провела в постели.

Я испугалась ответственности, когда поняла, чего могу лишиться.

Денег? Крыши над головой?

О нет… Я могу лишиться головы или свободы. За действия своих людей, за нарушение королевских указов.

За многое…

В этом мире знать не особо жалеют. Казнить или сослать, а передать титул и земли более достойному лорду. Вот и всё решение проблемы.

От высшей знати требовали.

Образование, преданность, уверенное владение землями. Лорд земель должен иметь твёрдый характер и такую же твёрдую руку. Не боясь и не мешкая, встать на защиту своей земли, взять в руки хлыст, если прислуга распоясалась, отдать приказ о казни, если того требует королевский свод указов.

Лордов обучают управлению с детства, в то время, как юных леди учат присматривать за служанками и слушаться мужа.

Надо ли говорить, что в королевстве процветает патриархат? И чем выше титул, тем сильнее это проявляется.

Простые люди слов-то таких не знают. Не разделяя обязанности, трудятся вместе, рука об руку. Это позволяет им не только выжить, но и вырастить потомство, которое через несколько лет также будет работать на благо семьи.

Я же – графиня, леди. Но с преимуществом. Родители Виктории хотели дать дочери не только общее образование, но и понимание, как управлять обширными землями. Чтобы она была помощью и поддержкой будущему мужу. И, в случае чего, смогла справиться самостоятельно.

Собственно, так и вышло…

–Ах, Виктория, дорогая! Эта ночь была просто прекрасна! – раздался мелодичный голос свекрови.

Вдовствующая графиня перехватила меня у лестницы, неспешно спускаясь вниз.

В элегантном платье, с высокой, идеальной причёской. Так и не скажешь, что она только недавно проснулась.

– Я рада, что вам прекрасно спалось, – улыбнулась я.

– Милая, а вот ты выглядишь не очень хорошо, – женщина подошла ближе и покачала головой. – Какие круги под глазами! Виктория, тебе срочно нужен хороший макияж!

– Мне нужен сон, – рассмеялась я.

– Сон очень важен, девочка. Очень! Но неужели ты прямо сейчас пойдёшь в покои? Это недопустимо для леди! – свекровь была шокирована моим заявлением.

– Я это как-нибудь переживу, – усмехнулась я. – Приятного дня.

Моя свекровь – та самая классическая леди, украшение дома, не более. Расскажи я ей о пожаре, она лишь покачает головой в притворном ужасе. Леди не должны волновать такие глупости, как пропитание, урожай, налоги, простолюдины…

Если я ей скажу про сына, то, возможно, у неё внезапно разболится голова. Вежливо извинившись, настоящая леди уйдёт в покои, с высоко поднятой головой. И только за закрытыми дверьми спальни, она позволит себе эмоции.

Без свидетелей.

Я леди не являюсь, так что периодически жестко нарушаю правила этикета. К тому же, меня это даже не особо волнует.

Править железной рукой и одновременно думать, не вылезла ли прядь волос из прически и не сместилась ли тиара?

Нет, не хочу.

Так что, я с чистой совестью отправилась спать. Потому что через несколько часов отправляться осматривать разрушения. И мне надо принимать какие-то решения.

Аннушка помогла расстегнуть корсет на платье и распустила мне волосы. Женщина смотрела со страхом и жалостью, ведь возраст и долгие годы службы в замке, позволяли ей верно оценить происходящее.

Она видела, что милорд уже давно не занят графством. Видела, как я часами сижу, склонившись над бумагами. Видела, что миледи – не просто приложение к этому дому.

И поэтому сейчас Аннушка молчит.

Расстилает кровать и взбивает подушки, закрывает оконные рамы и задёргивает портьеры.

Именно поэтому она просит стражу никого ко мне не пускать, не тревожить.

А я проваливаюсь в сон моментально, едва касаясь подушки.

И сплю крепко, без сновидений, каким-то шестым чувством понимая, что совсем скоро опять надо будет вставать.

Когда Аннушка трогает меня за плечо, я резко распахиваю глаза. Слабость ужасная. Чувствуется недосып, но я упрямо поднимаюсь с кровати и иду в уборную, чтобы хотя бы холодной водой привести себя в чувство.

Быстрый обед и чашка крепкого кофе немного взбодрили. Но как только я собралась выходить из-за стола, как в двери покоев постучала стража.

– Ваше Сиятельство, к вам вдовствующая графиня, Её Сиятельство Дельмар.

– Впустите, – хрипло отозвалась, гадая, что понадобилось свекрови.

Вообще, у неё есть небольшое поместье на юге королевства. Но жить там графиня не хочет. Странно ей жить среди южной знати, более раскованной и свободной.

– Ах, Виктория, почему ты сразу не сказала, что Вердан при смерти! – женщина прошлась по комнате и упала в кресло, театрально прислоняя тыльную сторону ладони ко лбу.

– Когда я ложилась отдыхать, его жизни ничего не угрожало, – удивилась я. – Так что же приключилось за пару часов?

– Сын заявил, что ты вероломно лишила его последней радости! – с претензией заявила графиня, выпрямляясь и гневно глядя на меня. Для женщины запретить что-то своему мужу просто недопустимо.

– Девок или выпивки? – спокойно поинтересовалась, наливая себе ещё кофе, раз уйти прямо сейчас не получится.

– Виктория, ну ты же леди, – поморщилась графиня. – Девок! Разве можно так говорить? Но… Ах, о чём я?

– О девках и выпивке, – насмешливо напомнила я, читая эту нереализованную актрису, как открытую книгу. – Так что там Верд? Жалуется?

– Он же твой муж! Ты не можешь запрещать ему выпить бокал вина! У Вердана сильные боли, а лекарь отказывается давать настойку, снимающую боль!

– Значит, мой муж уже выпил настойку и пока ему нельзя пить ещё, – пожала я плечами, подумав, что вообще не давала бы ему обезболивающее.

Пусть мучается! Заодно подумает, стоит ли так напиваться.

– Но бокал вина позволил бы ему…

– Так, стоп, – я хлопнула ладонью по столу и строго посмотрела на графиню. – Нельзя снадобья смешивать с алкоголем. К тому же, его беспробудные пьянки могут привести к ужасающим последствиям. Так что да, пока милорд не может взять бразды правления в свои руки, я сама буду управлять замком. В том числе и винным погребом.

– Ты жестока, – нахмурившись, женщина покачала головой. – Что стало с тобой, Виктория? Была милая, улыбчивая девушка. А потом… Молитвы эти, молчаливость. После болезни в тебя словно демон вселился! Злая стала, строгая. Что с тобой?

– Со мной всё в порядке, – криво ухмыльнулась я, надеясь, что правду никто и никогда не узнает. – А вот вам, вероятно, скучно.

– Скучно, – вздохнула женщина. – Виктория, может устроим бал?

У меня чуть кофе носом не пошел.

Бал? Серьёзно? Сейчас, когда Верд лежит с серьёзными ожогами и переломами, когда в деревне пострадали люди, когда мы понесли просто колоссальные убытки, она предлагает закатить бал?

Что в голове у этой женщины? Ах да, красивое приложение к мужу.

– Вы же понимаете, что сейчас не совсем то время, – медленно заговорила я. – Многие знатные семьи в округе заняты. Скоро сбор налога, уборка урожая. Но через три месяца у Его Величества день рождения. К сожалению, мы не сможем присутствовать. Сами понимаете, Вердан болен, а я… Я тоже неважно себя чувствую. Может, вы поздравите Его Величество от нашего имени?

– Бал в столице? Во дворце Его Величества? – в глазах женщины зажегся огонёк. – Ох, но как же… Пока я доберусь до столицы, пока мне подготовят наряд. Это же… Мне необходимо срочно выезжать! Виктория, дорогая! Как же я всё успею?

– Вы справитесь. Ведь пропустить королевский бал это кощунство! – широко улыбнулась я. – Кстати, я сейчас отправляюсь в поля с капитаном, так что прикажу ему подготовить сопровождение для вас.

– Ох, тогда мне не стоит задерживаться. Совершенно не стоит! – забормотала вдовствующая графиня и поторопилась на выход.

Откинувшись на спинку кресла, я с улыбкой смотрела ей вслед. Не скажу, что свекровь мне как-то мешала. Нет, она просто жила, периодически требуя развлечений или обновления гардероба. Но мне не хотелось, чтобы графиня видела, что происходит с её сыном. Несмотря на весь инфантилизм, она действительно любит Вердана. Иногда во вред ему, как сегодня.

Я поморщилась, вспоминая причину, по которой вдовствующая графиня меня навестила.

Вина я его лишила… Паршивец!

С силой опустив чашку в блюдце, я резко поднялась и двинулась на выход. Несмотря на то, что до покоев графа прилично идти, я даже не заметила это расстояние.

Вошла в покои, чуть ли не пинком распахивая дверь.

– Ты должна была дождаться разрешения, прежде чем войти, – сварливо прокряхтел Верд, что-то пряча под подушку.

Подойдя ближе, резко отпихнула мужа и вытащила бутыль, который он безуспешно пытался спрятать.

– Откуда это? – со зло спросила, с отвращением выливая вино в ночной горшок.

– Разве я должен тебе докладывать? – раздраженно спросил Верд, нервно подёргиваясь. – Ты моя жена! Ты обязана мне повиноваться! А ведёшь себя так, словно я твой раб! Ты запретила слугам приносить мне то, что я хочу! Как ты посмела?

– Посмела, потому что я сейчас управляю землями. И я бы хотела, чтобы так оно и оставалось. Ты в своём уме, Верд? Если король прознает про твои деяния, он мигом вышибет нас не только из замка, но и из королевства. А то и ещё хуже, обвинит в предательстве! Ты ещё не все мозги пропил? Надо напоминать, как наказывают предателей короны?

– Боишься? – зло усмехнулся муж. – Сначала за душу боялась, колени протирала у алтаря. А что же изменилось, Ви? Душу отмолила, теперь за тело бренное переживаешь? За шкурку свою?

– За дочь я переживаю, – огрызнулась я. – И за матушку твою непутёвую. Забыл о них? Или не знаешь, что казнят всех членов семьи?

– Я не оскорбляю честь своего короля. Выпиваю, да! И что в этом такого? Ты не слышала о кровавой охоте Вильраса? Не слышала об оргиях Сэрика. И ничего!

– И Вильрас, и Сэрик учиняли непотребства ещё до вступления на трон Георга второго. К тому же, тщательно скрывали свои деяния. Факты мы узнали уже после их кончины. А до этого ни малейшей тени на их род не было кинуто. Они не поджигали поля, словив белую горячку, не пили с нищими по тавернам, не спали с сомнительными женщинами у всех на виду. В отличие от тебя! Ты позоришь не только меня, не только свою дочь, но и титул!

– Не трожь Клариссу, – поморщился Верд. – Она хорошая женщина. Добрая и понимающая. Не то что ты.

– Эта добрая и понимающая трепалась о вашей связи на каждом углу, показывая украшения, который ты ей подарил. В том числе и мои украшения, которые имеет право носить только графиня. Какого демона, Вердан? Это так ты решил меня унизить? – прокричала я, а после выдохнула. – Впрочем, забудь о Клариссе. Её ты больше не увидишь.

– Ты её убила? – Верд побледнел, испугался, но вскоре его взгляд стал равнодушным, потухшим. – Я ни капли не удивлён. И меня убьёшь, чтобы в полной мере насладиться властью. Ты же именно этого хотела всегда, да? Потому и отвергла меня, как только узнала о беременности? Зачем, Ви? Что тебе не хватало? Я… Я любил тебя, я бы никогда тебя не обидел. Зачем ты так поступила со мной, Ви?

– Если бы я желала тебе зла, то приказала бы перенести сюда весь погреб. Привела бы всех потаскух округи. Но я не хочу твоей смерти. Смирись, я причиняю добро, как могу, – глухо проговорила я.

Отвернулась к окну, желая скрыть эмоции, проступившие на лице. Я не виновата в том, как вела себя настоящая Виктория. Я не виновата, что хороший человек оказался слабым, сломался.

Я не виновата!

Но ничего не могу поделать со снедающим чувством вины. Иррациональным, нелогичным, но жрущим меня изнутри.

– Мне жаль, что я не стал для тебя тем самым, – с болью в голосе произнёс Вердан. – Ви, прости меня. Ты юна и невероятно красива. С богатым приданым, умна… Ты выйдешь замуж за хорошего человека, не оглядываясь на титул будущего мужа. Вдовам разрешено выходить замуж за неравного.

– Ты говоришь так, словно прощаешься со мной, – усмехнулась я, смахивая слёзы. – Да брось, Верд. Ноги заживут, ожоги тоже.

– Заживут, – усмехнулся Верд. – Конечно, заживут. Не слушай меня, Ви. Не надо. Побудешь со мной ещё немного? Ты садись, садись на край постели. Не бойся, я не буду тебя трогать. Дай просто полюбоваться на тебя. И не ругайся, ладно? Не могу я не пить, Ви. Душа огнем горит, вот тут горит, – мужчина прижал кулак к груди.

Я подошла к кровати и присела на край. Взяв Верда за руку, улыбнулась. По доброму, без злости.

– Всё будет хорошо, Верд. Всё наладится. Просто надо немного потерпеть. Потерпи ради меня и Эми, хорошо?

Я лгала. Несмотря на то, что я помню, каким был граф пару лет назад. Несмотря на то, что Вердан в принципе хороший человек.

Я не могла представить себя в постели с ним.

И даже желание завести ещё одного ребёнка не могло вынудить меня лечь с мужем.

Впрочем, о каких детях может идти речь? Не хочу рисковать здоровьем потенциального малыша, сделав его отцом пьяницу.

Мою ложь Вердан чувствовал. Смотрел на меня, как на дитя неразумное, верящее в волшебство. Улыбался и качал головой, сжимая мою руку. Осторожно, боясь причинить боль.

– Мне надо ехать, – тихо сообщила я, забирая свою руку и поднимаясь на ноги. – Но я приду после, приведу Эми.

– Хорошо, – кивнул муж и улыбнулся. – Не думал, что чтобы добиться твоего внимания, мне надо упасть на дно.

– Выплывай. Оттолкнись от дна, тебе есть, ради кого жить.

Выйдя из покоев Верда, я прислонилась спиной к холодной стене.

Не верю, что Верд справится. Но ведь полгода довольно большой срок, зависимость должна ослабнуть.