Полная версия
*** Инна молча смотрела на труп, что лежал на прозекторском столе. Как и патологоанатом, видела изменения тела за короткое время. Когда тело привезли в морг, час назад, это была женщина лет двадцати пяти, не больше. Сейчас перед ней лежал высохшей старухи лет ста. Жесткие, всклоченные волосы, длинный крючковатый нос, кожа на лице словно печеное яблоко, ни бровей, ни ресниц. Цвет кожи стал темно коричневым и грубым на ощупь. Если бы они не делали фото, да и была б она одна, то вряд ли кто, то поверил. Любопытно, а видео запись сохранилась? По настоящим документам выходило этой даме более ста лет, в сумке за подкладкой лежал советский паспорт образца 1934 года! Звали ее Вукана Андрич. На фото в паспорте была та самая девушка, двадцати пяти лет. Второй документ у нее был на то же имя, только уже современный, по которому ей и двадцати пяти не исполнилось, и что примечательно, паспорт абсолютно новый. Ясно же – фальшивка. Молодая женщина после смерти изменилась до неузнаваемости, превратившись в старуху. Вот и не верь после этого в мистику! Инна пыталась отследить жизненный путь Вуканы и консультировалась со множеством специалистов. Скорее всего, женщина попала в нашу страну еще в начале двадцатого века, позже сумела скосить себе годы и получить паспорт. В 1932 году введена единая паспортная система в стране, но вот сельским жителям паспорта на тот момент не давали, значит она городская. Так, потихоньку и по крупице, Инне удалось проследить жизнь Вуканы. Руки Вуканы по локоть в крови как минимум десяти человек. Она была дочерью деревенской ведьмы, научившей свою дочь всем премудростям. Вукана какое-то время жила в деревне, а потом пропала. Кстати, о ранних годах или хотя бы записи о ее рождении так и не нашли. Так что говорить о подлинном возрасте рано. Есть такое поверье среди ведьм и колдунов – если съесть три человеческих сердца в определенный день года, можно вернуть себе молодость и красоту, здоровье. Таких дня в году всего три – Юрьев день, то есть 9 декабря по новому стилю, канун Рождества и день св. Евдокии 14 марта. Эти дни считаются очень сильными для разного рода колдовской деятельности. И все убийства, которые Инне удалось найти были совершены в эти дни. Так же, при опросе свидетелей, все как один давали описание молодой Вуканы, которая так или иначе появлялась возле будущей жертвы. Вукана старела и не могла с этим мирится, к тому же она оказалась любительницей красивых мужчин. А кому нужна старуха? Сколько раз она проводила обряд уже не узнать. Но что-то подсказывало, история уходит корнями очень глубоко. Когда на следующее утро, Инна приехала в морг, сконфуженный доктор показал на каталку. Кроме небольшой груды костей, там ничего не было. Тело старой ведьмы превратилось в прах. Инна смотрела в окно на спящий город. Дело закрыто. Но сколько еще таких «Вукан» в мире? Сколько еще нераскрытых дел с мистическим следом? Город засыпает, просыпается .......
Хранители тайги
По тайге бежал молодой мужчина с обезумевшим взглядом. Он бежал без цели, лишь бы убраться подальше отсюда. Ему было страшно, именно первобытный ужас гнал его в неизвестность. Не страшили дикие звери, не пугал голод и холод. То, что он оставил за спиной, было ужасней во много раз. *** Андрей с Сергеем прибыли в крохотный поселок, затерянный среди тайги. Пару дней поработали там, а потом услышали слух про старую шахту, в которой нашли драгоценные камни. Оба трудились геологоразведчиками в компании международного уровня. Андрей фанат своего дела, любит природу и все живое. Сергей тоже неплохой специалист, но жизни жестче. – Да бред это все, – говорил Андрей, – Ну, не просто так же слухи ходят. Говорят, Гришка, местный шофер, привез оттуда несколько самородков крупных, а в самой пещере еще хватает. Да и река рядом, там тоже добывали раньше золото. – Так—то раньше, давно все намыли. – не соглашался Андрей. – Давай так, едем на пару дней туда, если ничего не найдем, возвращаемся в поселок и летим домой. На том и порешили. Дорогу им подробно объяснил тот самый Гришка, но ехать с ними сопровождающим, категорически отказался. Более того, при упоминании пещеры, он бледнел, и был сильно напуган. Но так ничего и не рассказал. Прибыли на место ближе к обеду, и к своему удивлению, обнаружили дом. Гришка ничего не говорил, о том, что там люди живут. Место глухое, но дом капитальный. Даже огород разбит и загончик для птицы, в котором весело кудахтали куры. Дверь в дом открылась и на крыльцо вышла женщина, лет тридцати, одетая в старомодное платье, на голове платок, а волосы видимо заплетены в толстую косу. – Кто вы путники? – звонким голосом спросила женщина. – Заблудились мы, помогите выбраться. Может у вас телефон есть? Спутниковый? – спросил Сергей, заметив недоумение на лице женщина – Вы в дом проходите, – пригласила она, – меня Мара зовут. Внутри дом оказался еще больше, чем казался снаружи. Мебель, посуда, печь – все, словно сошло с книжных страниц, описывающих быт в девятнадцатом веке. В кухне они застали за готовкой еще одну женщину, тоже примерно того же возраста. За столом сидели двое детей лет пяти, и ели кашу. Гостей так же усадили за стол, предложив горячий травяной чай и пирог с ягодой. Андрей с коллегой с аппетитом уплетали пирог, когда пришли мужья женщин. – Иван. – коротко представился тот, что по старше. Одет он тоже старомодно, длинная борода накидывала ему лет. – Тарас, – представился другой. Андрей, сидя за столом, почему-то чувствовал себя неловко, словно он делал что-то не хорошее, предосудительное. – Говорят, тут старая шахта есть, где камни добывают. – осторожно начал разговор Сергей. – Есть. Только не шахта, а пещера. Так вы, стало быть, за камнями явились, – с некой грустью констатировал Иван. – и золото в реке есть. – Много? – с восторгом в голосе спросил Сергей, он уже мысленно все потратил, хотя ничего еще не нашел. – Много. Можем показать, если хотите. Только завтра, сегодня поздно уже. – ответил Иван, как то странно посмотрев на Сергея. Этот взгляд не укрылся от Андрея и ему стало не по себе. Их положили на лавки у печи, было тепло и уютно, ведь ночью в тайге не жарко особо. Сергей уснул сразу, едва прикрылся куцым одеялом. Андрей не мог уснуть, лишь впадал в дрему. Ему то слышались шорохи, то казалось на него кто-то смотрит в окно, но открыв глаза никого там не обнаружил. Так продолжалось почти до самого утра, с первыми лучами солнца он провалился в сон. – Подъем! – гаркнул Серега в ухо. Часы показали полвосьмого, значит спал он пару часов. Андрей с коллегой и хозяевами дома позавтракали ароматной кашей из печи и отправились в лес. Вековые деревья терялись высоко над головой, в нос бил густой аромат хвои, солнечные лучи едва проникали сквозь кроны. В лесу было очень тихо, ни стука дятла, ни какой другой птицы. Полная тишина. Андрей насторожился, он часто бывал в тайге и никогда так тихо не было. Сергей, как зачарованный шел за Иваном и Тарасом, не замечая ничего вокруг. Шли долго, больше двух часов. – Привал, – вдруг объявил Тарас. Они остановились у ручья с вкусной ледяной водой, отдохнули и перекусили. – Далеко еще? – спросил Андрей. – Устал? – участливо спросил Тарас, только вот в его глазах мелькнуло что-то нехорошее, настораживающее. – Нет, просто интересно. А то, может, вы нас кругами водите. – пояснил он. Иван вдруг рассмеялся, только смех вышел каким то натужным. В тени леса, провожатые казались иными, словно они неуловимо изменились, лица посерели, глаза выцвели. Андрей списал все на свое воображение и игру теней. Вскоре показался полу скрытый кустарником вход в шахту. Их провожатые внезапно исчезли у входа, оставив растерянных мужчин. – Эй, сюда идите, осторожно, – позвал голос Ивана словно из горы. Присмотревшись, Андрей заметил вход и поспешил внутрь. Там их ждало настоящее потрясение – это не совсем то и шахта оказалась. Пещера, довольно крупных размеров, естественного происхождения. Через пещеру протекал ручей, на вид глубокий. Только через пару минут Андрей понял, что он видит без фонарика. В пещере светло. – Ого! Круто! Мы нашли ее! – подпрыгивая от восторга громко сказал Сергей коллеге, – посмотри на стены. Андрей подошел к стене и провел рукой, не веря своим глазам. Стены были сплошь покрыты кристаллами кварца и светились, оттого и такой эффект в пещере. Сергей, что-то нашел у противоположной стены, их провожатых нигде не было видно. Когда Андрей приблизился к нему, лицо коллеги исказила гримаса ненависти. Он смотрел на Андрея с нескрываемой яростью и злобой. С Сергеем явно что-то происходило, нужно было срочно его отсюда выводить. – Пошли отсюда, надо воздухом подышать, может быть здесь воздух отравлен, ты не в себе, – говорил Андрей, пытаясь вывести из пещеры мужчину. Тот стал вырываться, завязалась драка. Двое взрослых мужчин катались по грязному полу пещеры, мутузя друг друга в дикой ярости, сметающей все на своем пути. Внезапно ярость улетучилась, словно воздух из проколотого шарика. Оба уставились друг на друга, тяжело дыша. – Что происходит черт возьми! – прохрипел Андрей, поднимаясь на ноги – Не знаю. Но сначала было состояние эйфории, кайфа, а потом дикой ярости, ненависти. – ответил коллега. – может и правда какие-то пары присутствуют, действующие на нервную систему. – Давай выбираться отсюда, пока не поубивали друг друга, – нервно засмеялся Андрей, он был по настоящему напуган, – а где Иван? – Тарас?! Иван?! – позвали мужчины. Только сейчас они сообразили, что не знают, куда идти, они как будто потерялись в пещере. Свод пещеры терялся в темноте, стало жутко и не по себе. Им никто не ответил, заставляя нервничать. Вдруг, Сергей остановился, рассматривая что-то под ногами. Андрей из одной пещеры, попал в другую, и оказался в полной тьме и тишине. На мгновение его парализовало от страха. Сбросив оцепенение, он достал фонарик и постарался осмотреться. Этот зал был меньше, стены покрыты кальцитами. Под ногами местами хлюпала вода. И вдруг, в дальнем конце пещеры, он заметил блеск. – Андрюха, ты где? – позвал его Сергей. – Тут. Перед ними, на небольшом постаменте из камня, стоял железный сундук. Вдвоем они с трудом приподняли крышку и чуть не уронили от неожиданности. Чего там только не было! Драгоценные камни разной огранки, идеальной формы, редких оттенков. Золотые самородки и какие-то монеты, явно древние. Складывалось впечатление, что это все собрали для них, искушая и соблазняя. – Пошли отсюда,– вдруг сказал Андрей, у него появилось очень плохое предчувствие. – Да ты что! Это наше! Мы нашли, осталось вынести отсюда и рвать когти домой. Здесь на миллионы долларов, если не миллиарды. Ты сам посмотри! – голос срывался в истерическом ажиотаже, в свете фонаря, глаза Сергея налились кровью и нездорово блестели, в них полыхал огонь. Андрей невольно попятился от него. – Ладно, ладно, не кипятись. – согласно кивал Андрей, видя, что его коллега не в себе. Сколько поместилось камней, они напихали в рюкзаки, а камни все не кончались, и как на миг показалось Андрею, только прибывали. Они вернулись в первый зал, Сергей уверенно шел вперед, как будто знал дорогу. – Вы не можете отсюда ничего брать. Это запрещено, – раздался властный твёрдый голос Ивана. Самого Ивана не было видно, однако голос его слышен. – Да пошел ты! – крикнул Сергей и прибавил шаг. – Серега! Остановись, – крикнул Андрей, и в этот момент почувствовал сильный удар в челюсть, сбивший его с ног. На мужчину градом сыпались удары, прикрыв голову руками он потерял сознание.
*** Андрей бродил в непроглядной тьме, в надежде найти выход. Их заманили сюда, с самого начала это была ловушка. Проверка на вшивость? Они ее не прошли. Оба. Сергей его сильно избил и бросил в темноте пещеры одного, умирать. Так же случайно, Андрей набрел на выход из пещеры, только другой. Рюкзак так и остался там, а вышел он совершенно в другом месте. Ни рюкзака, ни камней ему было не жаль. И так слишком высока цена. Выход был прикрыт камнем, только с виду тяжелым, рядом протекала река. Он шел по течению, день клонился к закату, но сколько прошло времени с момента бегства Сергея, он не знал, телефон разрядился, а часы разбились при падении. В сумерках, он вдруг увидел зарево над тайгой. По коже побежали мурашки, и он побежал, ветер принес запах беды и гари. Как и подумал Андрей, горел дом Ивана и его семьи. Пламя поднималось высоко над деревьями, при этом не задевая их. Подойти ближе к дому не позволял жар. Внутри слышали последние страшные крики. Вдруг, над пожарищем раздался жуткий хохот. Это было настолько страшно, что у Андрея буквально волосы на затылке встали дыбом. Среди деревьев вырисовывался силуэт – Сергей. Он смеялся, как ненормальный. Да и от человека в нем мало что осталось. Андрей сразу понял, что этот подонок сделал. Он поджег дом со всем семейством, и скорее всего подпер дверь. От ужаса, содеянного Сергеем, мужчина взвыл от страха, ненависти и ярости. Он кинулся на Сергея и вложил в удары всю свою силу, на которую был способен. Сергей быстро вырубился, Андрей с трудом затащил его в салон машины, предварительно связав его руки и ноги, возможно он все еще опасен. К утру он приехал в поселок и рассказал о пожаре. – Жаль дом, крепкий был, там охотники обычно ночуют. – сказал глава поселка. Сергея унесли в медпункт. – Там семья жила, погибли, наверное. – Там никто не живет уже много десятилетий. – Но я их видел, сидел с ними за столом, – Андрей подробно описал их внешность. Староста прямо в лице переменился, когда услышал описание. – Когда-то там была заимка, золото втихую мыли. Там действительно жила семья, четверо взрослых и дети, только давно это было. Их считали негласными хранителями здешних мест. Они сохраняли равновесие сил и охраняли лес, животных. Могли хвори лечить разные. Кого то одаривали золотом, камнями и шкурами, а кого то больше никого не видели живым. Этакая проверка на алчность, доброту, эгоизм. Были ли они людьми на самом деле – не знаю. Мой прадед их видел, на память о встрече в семье до сих пор передается легенды и небольшой золотой самородок. Может они пытаются научить людей человечности? Но при виде золота и каменьев у многих срывает крышу, нет тормозов. Все затмевает жажда наживы. Такие люди теряют человеческий облик, это звери. – Что с ними случилось? – спросил Андрей. – Никто не знает. Старики говорят, не всем суждено с ними встретится. Дверь внезапно распахнулась и в помещение ввалилась женщина в белом халате. – Ваш товарищ сбежал. – сказала она, едва отдышавшись. – в тайгу ушел. Староста и Андрей молча уставились на лес. Хранители не отпустили свою жертву. *** Спустя месяц Андрей решил постирать вещи, в которых он был тогда, в лесу. И вдруг, в кармане, он что-то нащупал. Не веря своим глазам, он достал небольшой драгоценный камень и золотой самородок, размером с орех. Андрей тупо уставился на находки. Он не помнил, чтобы клал что-то в карман, подложить ему тоже никто не мог. Конечно, его долго допрашивали в полиции там, потом уже дома. Сергей официально числился пропавшим без вести. Кто знает, возможно, когда-нибудь его найдут. Только Андрей был уверен – искать Сергея нужно в пещере. Это вторая проблема – пещера нигде не отмечена, о ней никто не знает и в нее не верят. Долгие месяцы Андрей убеждал себя в том, что это было временное помешательство, надышались паров и все привиделось. А потом ему стали снится сны. Во сне его звал Сергей, просил прощения и помощи. Видел он и храни нетей, они смотрели сурово и строго. Однажды он проснулся с точным знанием, что ему делать. Он продал самородок и с деньгами отправился в те края. На месте пепелища ничего не было, кроме обуглившихся бревен и запаха гари. С нанятой бригадой за лето поставили новый дом и баню. Так надо, это было правильно. Андрей чувствовал одобрение. По окончании строительства, когда все разъехались, он остался один. Он сидел на крыльце с кружкой чая слушая звуки леса. Легкий ветерок слегка взъерошил волосы, ласково касаясь лица. Ему стало спокойно и уютно. С тех пор Андрей часто приезжал сюда, в тайгу и отдыхал. Через три года, совершенно случайно он набрел пещеру, у входа в которую нашел останки. Судя по одежде это, был Сергей, погиб он в тот же год, что и пропал. В саму пещеру Андрей не заходил, нельзя. В лесу вырыл могилу и похоронил Сергея. Возможно, именно поэтому он ему снился. Сам того не ведая, Андрей постепенно стал негласным хранителем этих лесов.
Post mortem
По всей в квартире валялись старые черно-белые фотографии. Их было так много, что не оставалось ни сантиметра свободного, казалось их сотни тысяч. Тело пожилого мужчины обнаружилось в кресле перед телевизором. На столике лежали очки для чтения и книга по искусству. Поза погибшего была расслаблена и ничто не указывало на насильственную смерть. Тогда кто раскидал все эти фотографии? Прежде они хранились в коробках на антресолях и не видели белого света лет тридцать точно. Повсюду, на фотографиях были мертвые, в гробах, кроватях или сидящих в кресле. Пост мортем. Фотография после смерти. *** Захару Ивановичу, хозяину квартиры, исполнилось девяносто пять лет. В весьма солидном возрасте мужчина отличался не плохим здоровьем, отлично себя чувствовал. Он жил один, полностью себя обслуживал. Хорошая квартира с ремонтом, продукты не из набора пенсионера, санаторий каждый год – все это Захар Иванович себе позволял с превеликим удовольствием. Откуда у него деньги никто не знал, да особо и не интересовался. Семьи у него не было, об этой страницы своей жизни он никогда не рассказывал. Хотя в спальне стояло две фотографии женщины и мальчика. Пару раз в неделю к нему приходила женщина по имени Софья, которая убирала квартиру и готовила на несколько дней. В принципе служила домработницей и не жаловалась, условия ее устраивали, как и оплата. Старик любил поболтать обо всем на свете, но это женщину не смущало. В то утро понедельника, Соня, как обычно, пришла к Захару Ивановичу. В квартире было непривычно тихо. Когда она нашла тело, ее мысли больше занимали фотографии, ведь не сам же он их рассыпал. Приехала машина за телом и полиция, пока все оформили время перевалило за полдень. Полиция при беглом осмотре нашла интересную бумагу – копия завещания хозяина квартиры, наследницей указана сама Соня. Удивление, неверие и страх – первые эмоции, испытанные женщиной. Впоследствии все подтвердилось, нотариус предъявил завещание, составленное по всем правилам буквально за пару недель до смерти старика. Софья вступила в наследство, но не спешила с решением по квартире. Причину, почему Захар Иванович, сделал ей такой подарок, она так и не узнала. Сама Софья жила на съемной квартире после развода с мужем. Когда-то ее жизнь была похожа на сказку, супруг был очень богат. В браке они прожили пять лет, после чего супруг нашел ей замену. Детей у них не было, зато был брачный договор, так Соня осталась ни с чем. Благо, хоть немного денег отложила, кое-какие побрякушки под предлогом утери, тоже спрятала. Как чувствовала скорый развод! Помощи ждать было неоткуда, все подруги отвернулись, ведь она уже не богата, и осталась одна. Первое время хваталась за все подряд, накопления быстро таяли. В ее подъезде жила старушка, которую знал весь район, и она всех знала, даже если ты только приехал, бабушка Женя уже знает. Она много помогала людям, когда-то работала в школе. С Захаром Ивановичем знакома очень давно, вот она то Соню и пристроила к нему в домработницы. Поначалу они мало разговаривали, только по делу. Соня приходила, молча убирала, стирала и готовила. Однажды, во время уборки, ей попался старый советский фотоаппарат. Тогда-то она узнала, что ее хозяин знаменитый фотограф. Его печатали и в газетах, журналах, календарях, у него были персональные выставки. Приглашали снимать мероприятия, свадьбы. Работ у него было много. Что-то случилось, он потерял все, в том числе и семью. Но он никогда не рассказывал, а баба Женя только качала головой. После смерти Захара Ивановича выяснилось, что у него никого нет и похоронят за гос счет. Соня занялась организацией похорон и поминок. *** На сороковой день, Соня собрала соседей Захара Иванович, помянуть. Что-то сама приготовила, какие-то блюда купила в кулинарии. Пришло всего несколько человек из дома, все в преклонном возрасте. Посидели, помянули и к вечеру разошлись. В тот день, Соня решилась остаться впервые здесь ночевать. Она искала что почитать, когда в столе обнаружился конверт, плотно запечатанный. На нем было написано ее имя «Софье». Значит для нее. Внутри оказалась толстая тетрадь, в которой мелким почерком, что-то написано. Тетрадь полностью заполнена. Соня устроилась поудобнее на диване и принялась за чтение. «Живая или мертвая энергия, она так же сохраняется в предметах. Фотографии пост мортем прекрасно сохраняли энергию мертвых. И когда их стало очень много, это превратилось в сгусток мертвой энергии, которая убивает все на своем пути. Захар, в ту пору, еще молодой и начинающий фотограф, ездил по селам и райцентрам, где снимал свадьбы и выпускные. Тогда это было редкостью, что к фотографу не нужно ехать в город в ателье. Позже возвращался домой и проявлял пленку, после чего отправлял почтой. В те времена почта работала как часы, люди выписывали газеты и журналы, отправляли телеграммы и письма. Как то он работал в одном небольшом селе, когда его попросили снять похороны. Захар сначала хотел отказаться, а потом подумав, согласился. Снимал он покойного главу большой семьи. Все собрались вокруг гроба с телом и торжественно смотрели в объектив. Гроб богато украшен бумажными цветами, покойник обряжен в светлую рубаху и до пояса прикрыт покрывалом. Восковое лицо хранило печать смерти, как сказали Захару, при жизни это был крепкий духом и физически сильный человек. С того дня Захар начал снимать посмертные фотографии в селах и деревнях. В городе этот вид фотографии не пользовался особым спросом. Искусство «Post Mortem» в фотографии пережило свой пик в девятнадцатом веке, и в двадцатом пользовалось спросом в сельской местности. За эти фотографии платили больше, чем за свадьбы или портреты. В селе Марьянка умерла Марфа Петровна, которую за глаза ведьмой называли. Он тогда снимал комнату в этом селе и много работал. Словно напасть какая-то случилась в округе – что не день, то похороны. Смерть косила всех без разбора. Лег спать здоровым и больше уже не проснулся. Среди жителей села ходили нехорошие слухи, обвиняли Марфу. Пиком ситуации стала смерть маленькой Анечки, внучки председателя местного колхоза. Разъяренные жители явились к бабкиному дому и без проса ворвались сначала во двор, потом и в дом. – Чисто ведьма, ты только глянь! У всех все засохло, а этой во дворе цветы цветут. Вот и огурцы спеют. УУ, ведьма, – голосили местные бабы спеша в дом, – душегубка проклятая, – кричали они. В доме стояла тишина, прерываемая только треском восковых свечей. Окна плотно зашторены, зеркала и буфет укрыты простынями. Посреди комнаты на табуретках стоял гроб, в котором покоилась бабка Марфа. Покойницу обрядили в лучше платье, белые платок. У гроба на стуле сидела молодая девушка, совсем ребенок. – Померла что ль ведьма? – грубо спросила одна из женщин, остальные робко топтались у порога. – Бабушка преставилась ночью, – тихо ответила девушка. – А ты кто? Не знаем тебя, вдруг украдешь, – подозрительно смотрела на девушку эта баба – Как вы можете! Я правнучка бабушки Марфы, Олеся. Неделю уже, как приехала за бабушкой ухаживать, – так же тихо ответила Олеся. – похороны завтра. Все молча ушли, только одна старушка, которая рядом жила, осталась помогать девушке. Сама Олеся обратилась к Захару с просьбой о фотографии. – Хорошо, цену я назвал. Утром приду, сделаю все. – сказал Захар – Нет, вечером. После заката приходи. – Света нормального не будет, фотографии не получатся. —возразил фотограф – Все получится. Должно получится. – твердо с некоторым нажимом сказала Олеся. Захару почему-то стало не по себе от этого заказа. Он снял много покойников, но страха никогда не испытывал, справедливо полагая, боятся нужно живых. До той ночи. Фотограф вместе с фотоаппаратом пришел в дом покойной Марфы сразу после заката. Пока он ставил штатив, подбирал ракурс, внучка Марфы зажгла множество свечей, осветивших все вокруг. Захар порадовался, что не так давно, купил новую пленку для ночной съемки. Пленка была дорогая и вот сейчас появился шанс использовать ее. Олеся вышла из комнаты, и как показалось парню, она вышла из дома. Он спокойно приступил к работе. Он уже представлял себе итоговые фотографии – мрачное торжественное напоминание о бренности бытия. Очередной щелчок камеры, еще не много и он закончит. Вдруг, посторонний звук отвлек его от треноги с фотоаппаратом. Шелест жесткой ткани. Захар посмотрел на гроб не через глазок видоискателя и остолбенел. Покойница смотрела прямо в объектив! Мутные, подернутые пленкой глаза были широко открыты. И это была не игра света. Захар в ужасе попятился и уже падая, зацепил затвор фотоаппарата, и он сделал кадр. Парень упал на пол и закричал в тот момент, когда обе табуретки под гробом развалились. Домовина с треском упала на пол. На его крик никто не прибежал, к удивлению парня. Он ринулся на выход и дернув дверь, понял, что она крепко заперта. В комнате покойной одна за одной гасли свечи, ледяной холод распространился по всему дому. Захар, бегом схватил треногу с фотоаппаратом, и стараясь не смотреть на упавший гроб кинулся к окнам. Окно не разбилось, слово оно сделано не из стекла. В гробу ворочалась покойная, как будто хотела встать. Парень едва ли не терял сознание от ужаса, стал шептать слова забытой молитвы, которой когда-то научила мать. Когда он в очередной раз попытался открыть дверь, только теперь с молитвой, она спокойно открылась. Выскочив на улицу, в прохладу ночи, Захар несся к себе как угорелый. Он боялся обернуться. Село еще не проснулось, главное первые петухи запели. Прибежав к себе, Захар отдышался, выпил воды и едва не рассмеялся – он так и не выпустил из рук камеру со штативом. Ему стало даже интересно, что же он снял. Осталось ли что-то на пленке? Если да, то ведь почти сенсация. Страх улетучился, дождавшись утра Захар отправился к дому Марфы. Олеся была во дворе, что-то искала под крыльцом. – Доброго утречка! – гаркнул парень. Олеся чуть не подпрыгнула от испуга. – А, это ты фотограф. Отпустила тебя бабушка, повезло. Фотографии можешь не высылать. – грубо ответила Олеся. Тут во двор пришли мужчины, они боязливо топтались у калитки не решаясь войти. Олеся пошла к ним. «Ну и ну, видать бабка и правда ведьмой была, а внученька меня скормить ей хотела» – подумал Захар, поежившись. Через пару дней после похорон он вернулся к себе домой, в городскую квартиру. Первым делом занялся проявкой пленки, на что ушло несколько дней. На всех фотография были привычно мертвые лица, застывшие во времени, кроме тех самых. На фотографиях из дома бабки Марфы было что-то не так. Сначала он думал – дефект пленки, бывает, и все же решил проявить. Когда он стал смотреть их после проявки, сушки стало понятно, что это не дефект. На всех фото покойница смотрела прямо в объектив. И «смотрела» не фигура речи. Глаза Марфы были открыты, и она…стояла прямо перед камерой в тот момент, когда, падая он задел затвор. Кровь заледенела в жилах от этой фотографии. Чем дольше он на нее смотрел, тем хуже было, фотография вытягивала из него силы и энергию. Он действительно был напуган и решил пока не снимать мертвецов. В своем городе он открыл фотоателье и быстро стал местной знаменитостью. Стало модно иметь портрет от Захара. Работал он почти без выходных, спал прямо в студии. Едва он вспоминал ту фотографию, его начинало трясти от страха. Однажды в студии он познакомился с улыбчивой Зиной. Они понравились друг другу, стали встречаться и через полгода поженились. Спустя еще год у пары родился сын. Захар по-прежнему много работал фотографом, теперь уже имея репутацию отличного фотографа, он брался не за все подряд. Он стал фотохудожником и весьма преуспевающим. О том, что снимал пост мортем, Захар старался не вспоминать, и никому не рассказывать, слишком жуткие воспоминания. Многие фотографии остались у него, по причине того, что он печатал по несколько копий на всякий случай. А некоторые клиенты в итоге не захотели забирать фотографии. Фотографии он сложил в коробки и спрятал в шкафу. За пару недель до майских праздников, Захар раньше вернулся домой. В квартире стояла неестественная, какая жуткая тишина. Стараясь не шуметь, он прокрался в кухню. Никого! Ванна и туалет так же пусты. От этой тишины сводило скулы, холодели руки. Что-то не так, случилось нечто страшное. Зоя обнаружилась в зале. Она сидела на полу, среди вороха фотографий мертвых. Женщина словно в трансе внимательно, деталь за деталью рассматривала каждую фотографию. На подушке рядом спал сынишка. – Зоя? Радость моя, что ты делаешь? – тихо спросил Захар. – Они мертвые, но как живые. Ты их видишь ведь? Они со мной говорят, – монотонный голос жены оглушил его. Он стоял и не мог пошевелиться. – Марфа не любит тебя. От этого имени волосы зашевелились на голове у мужчины. Осторожно забрав ребенка, он вышел в прихожую и вызвал скорую помощь. Зою забрали в больницу, из которой она не вернется. Ее состояние ухудшалось с каждым днем, она часто с кем то невидимым вела беседы. Лечение не помогало. Через пять лет Зоя умудрилась покончить с собой. Захар винил во всем себя. Жил вместе с сыном, много работал. Фотографии все так же лежали на антресолях в коробках.
