Обретенная реальность

В процессе обсуждения в голове Анны начала складываться картинка, по которой они смогли хотя бы приблизительно понять, что произошло. Инна, подъезжая к дому и, почувствовав неладное, позвонила Николаю, он жил ближе всех. Как только она припарковалась, перед машиной со стороны водителя появилась женщина. Протянув обе руки в сторону Инны и расположив их параллельно стеклу, она начала что-то говорить. В результате энергетика девушки как бы «вскипела», пошла пузырями и схлопнувшись, исчезла, оставив эти странные следы, замеченные Колей и впоследствии также исчезнувшие. Анна «видела» картинку нечетко, поэтому лица женщины-мага описать не могла, только фигуру и приблизительный рост, вычисленный исходя из высоты машины.

Обсудив все подробности, коллеги замолчали. Смерть Инны никого из них не оставила равнодушным. Они были не просто сотрудниками, за время работы успели подружиться и привязаться друг к другу. Больше всего переживал Данила, впервые так близко столкнувшийся со смертью. Для него гибель девушки стала настоящим потрясением. Он сидел в самом дальнем углу дивана, нахмурив брови, и почти не участвовал в обсуждении, на его худом в веснушках лице застыли печаль и недоумение.

– Сейчас все по домам, – устало произнесла Анна, оглядев сотрудников, – завтра собираемся в двенадцать, всем надо выспаться, предстоит много работы. Журнал я заберу и перенесу утренних клиентов. По поводу похорон будем решать, когда вернется Марк, он хорошо знаком с родными Инны. Вопросы есть?

– Наверное, родным надо сообщить? – включился в разговор Данила.

– Ее мама и отчим живут за городом, из полиции им наверняка уже позвонили. Отец умер лет десять назад, а друг Инны вне зоны. Она говорила, что он должен был уехать в Венгрию в командировку.

Больше вопросов не было, и, попросив повесить объявление на двери офиса для клиентов, которые иногда заходят без звонка, Анна поехала домой.

Глава 5

Игорь проснулся от того, что кто-то в его голове громко стучал половником по кастрюле. Немного придя в себя, он понял, что звонят в дверь, и звонят уже долго и настойчиво. С трудом поднявшись с дивана, Меркурьев, преодолевая тошноту и головокружение, направился в сторону прихожей. Открыв, он увидел силуэт высокого широкоплечего мужчины с темными волосами, в котором, с трудом разогнав туман перед глазами, узнал Матвея Свиридова – своего друга и совладельца их фирмы.

– Матюха? Ты чего? – прохрипел Игорь, прислоняясь к стене. – Где-то пожар?

– Ничего себе, Горюня, красавчик! – от удивления брови Матвея поползли вверх, видеть друга в таком состоянии ему доводилось не часто, они оба почти не пили. – Ты в порядке? Почему телефон отключен? Свете звоню, она говорит, что твои проблемы ее больше не касаются. И это я еще очень вежлив при интерпретации ее слов. Если я правильно понял твою подружку, то вы расстались. Ты из-за этого так напился? – задавая вопросы Матвей, не теряя времени, снял пиджак, и, поддерживая друга за плечи, повел в сторону кухни. Усадив Игоря, Свиридов достал минералку из холодильника, сунул бутылку ему в руку и, приказав: «Пей!», начал варить кофе.

– Матюх, что случилось? Ты чего примчался, на работе чего?

– А ты на часы смотрел? Тебя никто найти не может! С телефоном что?

– Выключил… и забыл включить…

– Вчера днем ты его выключил, а сейчас почти одиннадцать! – Матвей постучал указательным пальцем по виску. – Ты из-за Светки?

– Да нет, так… устал… все как-то сразу навалилось…

– А Света?

– Со Светкой мы расстались, но к этому все и шло, хорошая она, но…, – Игорь поморщился и помахал рукой куда-то в сторону люстры, – не хочу об этом говорить. Мне нужен отпуск, пару недель.

– Ну-у-у…, – протянул Свиридов, внимательно глядя на друга, выглядел тот неважно, но дело было не в этом, он был каким-то растерянным, что на него абсолютно непохоже, – в принципе, это возможно. Но не больше двух недель. Сам знаешь, какая сейчас ситуация. А некоторые клиенты хотят иметь дело только с тобой.

Пока пили кофе и обсуждали рабочие моменты, Игорь постепенно приходил в себя. Решив пока не рассказывать Матвею о беседе с Анной, он уклончиво отвечал на его вопросы, ссылаясь на то, что многое нужно переварить. И тут он не врал, в голове действительно была каша. Проводив друга, мужчина принял контрастный душ и в полотенце, обернутом вокруг талии, растерянно бродил по квартире. Видимо, Света уже была с утра, он просто не слышал. В спальне не осталось ни одной ее вещи, постель была в беспорядке, дверцы шкафа раздвинуты, и в глаза бросались пустые вешалки и полки, исчезли и многочисленные баночки, тюбики и флакончики, которые его подруга покупала вне зависимости от того, нужно это было ей или нет. Вместо них он увидел записку без подписи: «Я ухожу! Поживи без меня и подумай. Ты не можешь дать мне гарантий? Что же ты за мужик? А вот я могу тебе гарантировать, что вернусь только после того, как ты сделаешь мне предложение». Повертев листочек в руках, он смял его и кинул в стену.

Без Светы квартира опустела, и в сердце Игоря шевельнулась тоска. Он знал, что будет скучать, их отношения приносили ему радость, временами он даже был счастлив с ней, но почему-то никогда не представлял себе их совместного будущего, не хотел ничего менять и тем более не думал о детях.

В прошлом Меркурьев уже был женат. Ее звали Катерина, произошло это очень рано, «по залету», и ему и ей было по восемнадцать. Их роман закрутился очень быстро, и очень быстро Катя забеременела. Через четыре месяца они поженились, вскоре родился сын Артемка. Но семейная жизнь не сложилась, пройдя через ссоры, обиды и даже ненависть они развелись, когда Артему было восемь лет. Немного остыв, решили наладить отношения ради сына, но так ничего и не вышло. Потом Катя встретила своего теперешнего мужа, и года через три, Артему тогда уже исполнилось двенадцать, они решили уехать на пмж в Германию. Игорь разрешение на отъезд сына не дал, да мальчик и сам не хотел уезжать, так они и стали жить вдвоем.

Сейчас Артему двадцать три года, он учится в Германии, и живет с матерью и отчимом. Меркурьев это решение воспринял плохо, сильно переживал, но желанию сына не противился. Через некоторое время после его отъезда он и познакомился со Светой, очень скоро они стали жить вместе. До этого женщины в его доме на ночь не оставались, довольно быстро понимали, что в тандеме отец-сын они третьи лишние и разрывали отношения. «Если бы Темка жил со мной, – вдруг подумал Игорь, – мы бы со Светой так долго не протянули, она бы давно меня бросила».

Вздохнув, он позвонил Анне, чтобы договориться о встрече, но та сообщила, что у них несчастье, и сказала, что перезвонит сама, как только сможет, но это будет не раньше следующей недели. Меркурьев был шокирован, Инну он видел всего раз, но она запомнилась ему лучистыми глазами и светлой улыбкой.

Поняв, что впереди у него как минимум четыре дня, Игорь решил прибраться в квартире и уехать в загородный дом. Отделки там еще не было, но дом деревянный, все коммуникации проведены, есть кое-какая мебель, плита, сейчас тепло, на случай холодной ночи есть камин. «Сегодня четверг, и в понедельник Анна вряд ли позвонит, – решил он, – вернусь с утра во вторник, как раз хватит времени собраться с мыслями».

Глава 6

Анна, закончив с клиентами, переместилась в приемную, на место секретаря. До нее на звонки отвечал Данила, переведя их на телефон своего кабинета. Собрались они сегодня в двенадцать, весь день занимались текущими делами, ожидая следователя, но из полиции их так никто и не побеспокоил. Она посмотрела на часы, почти пять и уже скоро должен был подъехать Марк. С матерью Инны он созвонился, вместе с мужем та уже приехала в город, но в квартире дочери находиться не смогла, пришлось поселить их в гостинице. Саша, друг Инны, сам позвонил Анне еще с утра после того, как не смог до нее дозвониться. Узнав о несчастье, сказал, что вылетает первым же рейсом и отключился. Она даже не успела выразить соболезнования.

Вернулся Бакаев и сообщил, что дело, скорей всего, заводить не будут. По своим каналам он узнал, что смерть наступила от остановки сердца, никаких следов лекарств или ядовитых веществ при вскрытии не обнаружено, следов насильственных действий тоже нет. В квартире чисто, машину осмотрели, но тоже ничего не нашли. Так что смерть спишут на естественные причины. Они решили, что скорей всего, она, почувствовав себя плохо, позвонила Николаю и осталась ждать его в машине. Пока он ехал, она умерла, почему она позвонила Коле, а не в скорую, их не интересует. «Вот почему нас сегодня никто не беспокоил», – подумала Анна, а вслух произнесла:

– Это было ожидаемо, Максим, не так ли? А патологоанатом кто? Могли там что-нибудь пропустить?

– Нет, Борисов вскрывал, сама знаешь, какой он въедливый. Эксперты тоже не халтурщики, – Бакаев устало вздохнул и провел огромной ладонью по коротко стриженым волосам. Он и сам был большой, и слишком полный для своих тридцати четырех лет, но, не смотря на полноту, умел двигаться стремительно и бесшумно.

– Ты в порядке? – Анна отметила круги под глазами и покрасневшие веки. – Сколько ты не спал?

– Устал немного, посплю и буду как огурчик. Отчетов дождемся, может, и будут для нас какие-нибудь зацепки.

– Будем надеяться, – Анна встала и подошла к окну, на выцветшем от жары августовском небе не было ни облачка, не смотря на обещание синоптиками дождей с грозами, но к ночи все вполне могло перемениться. На парковке перед зданием она заметила знакомую машину. – Марк приехал, позови остальных. Андрей в лаборатории, а Даня с Колей в кухне.

Планировка помещения их агентства была внесена в проект еще на стадии строительства. В этом здании они находились недавно, около года. Центром, и единственной неизмененной в плане, являлась приемная. Комната была прямоугольной, но противоположная от входной двери длинная стена была выгнутой с огромным окном, дающим много света. По правой стороне разместилось рабочее место секретаря, а по левой – зимний сад с аквариумом, диван и кресла для посетителей. Из приемной, направо и налево от входа, вели две двери, расположенные друг напротив друга. За одной скрывался небольшой коридорчик с тремя кабинетами, самый дальний и самый большой из которых принадлежал Анне. По соседству разместился кабинет Марка, а тот, что находился сразу за дверью, занимали детективы.

Из коридорчика за второй дверью открывался доступ к хорошо оборудованной маленькой кухоньке, душевой и туалету. Также отсюда можно было попасть в два, закрытых для посетителей помещения: лабораторию Андрея и кабинет Данилы. Обычная сигнализация была дополнена специальными дверными замками, которые Даня запрограммировал с учетом биометрических данных сотрудников. В итоге никто, кроме них, не мог открыть двери, даже похитив ключи и узнав код от сигнализации.

Марк выглядел уставшим, он был высоким и крепким, но сейчас всегда прямая спина слегка сутулилась, что визуально делало его немного ниже. На его приятном открытом лице сквозь загар проступала бледность, видимо, он почти не спал с тех пор, как узнал о беде с Инной.

Совещание они провели довольно быстро, и расследование решили пока не начинать, а дождаться отчетов экспертов. Также было решено искать нового секретаря, а пока эти обязанности согласилась выполнять Ольга, дочь Андрея, девушка училась на втором курсе университета и сейчас была свободна. Марк взял на себя юридические вопросы, Анна – бухгалтерию.

Из полиции им позвонили только во вторник, ближе к вечеру и сообщили, что дело заводить не будут, по заключению экспертов смерть наступила от естественных причин. Похороны были назначены на пятницу, организацию церемонии и поминального ужина взяло на себя агентство. Из родственников у Инны были только мать, отчим и бабушка. Кроме них и друга девушки, проводить погибшую в последний путь пришла ее близкая подруга. Во время поминального ужина она сообщила Анне и Марку, что Инне за последние пару месяцев до смерти, не смотря на то, что новую работу она не искала, поступали достаточно заманчивые предложения. Ей предлагали место главного бухгалтера в крупной фирме, место юрисконсульта в городском издательстве и, наконец, место секретаря в филиале холдинговой кампании. На просьбы девушки назвать рекомендовавшего ее человека отвечали расплывчато, при этом засыпали комплиментами в отношении ее профессиональных качеств и сулили хорошую зарплату. Инну все это настораживало еще и потому, что она прекрасно себя знала и понимала, что у нее нет опыта для предлагаемой работы. Также она чувствовала, что здесь что-то не так, и хотела поговорить с кем-нибудь с работы.

Александр не поверил, что сердце Инны могло остановиться просто так, и напрямую спросил у Марка, знают ли они, что произошло на самом деле. Своими мыслями по поводу поступающих предложений сменить работу Инна с ним делилась, но особого значения он этому не придал и ничего особенного в этом не видел. А вот то, что последнее время у девушки были странные видения, которые та не могла расшифровать, его очень беспокоило. «Инна, Инна, что же ты ничего не сказала, возможно, осталась бы жива», – в ответ на эти мысли глаза Анны наполнились слезами.

В офисе они собрались уже вечером, когда поминальный ужин закончился, и все разъехались. Ждали только Бакаева, он должен был добыть копии заключений экспертов, особенно всех интересовали результаты вскрытия.

После первого прочтения ничего интересного они для себя не обнаружили, сказывалась усталость, последняя неделя выдалась очень тяжелой. Марк, по молчаливому согласию Анны предложил всем на время выходных переключиться и временно забыть об этом деле, нужно дать мозгу отдохнуть. На понедельник перенесли и осмотр квартиры Инны, была надежда, что там сохранилась информация, которая может помочь в расследовании. Когда все разошлись, Анна, оставшись наедине со своими мыслями, вдруг вспомнила об Игоре и набрала его номер. «Я же обещала позвонить, – с досадой на себя подумала она, слушая гудки, – он там, наверное, с ума сходит». Наконец мужчина взял трубку.

– Игорь, здравствуйте, простите, я долго не звонила, была тяжелая неделя.

– Ничего, я понимаю, – произнес тот, стараясь скрыть облегчение в голосе. Он весь извелся в ожидании звонка Анны, ему было, что ей рассказать, накопилось много вопросов, но позвонить сам мужчина не решался.

– Давайте договоримся на среду, в два часа вас устроит?

– Да, в два я буду у вас. Как продвигается расследование по поводу смерти Инны, что-нибудь нашли?

– Расследования нет, смерть наступила от естественных причин, просто остановилось сердце. Сегодня были похороны.

– Как же так? Разве она была больна…

– Поговорим об этом в среду, хорошо. Я очень устала, – прервала его Анна, – до свидания, Игорь.

Закончив разговор, она засобиралась домой, усталость наваливалась все сильнее, и Анна решила вызвать такси, садиться за руль в таком состоянии не хотелось. Проходя мимо кабинета детективов, она заметила приоткрытую дверь и, заглянув, увидела Тарасова, который сидел за своим столом, щекой опираясь на сложенные в кулак пальцы, и о чем-то думал. Другая рука была занята рисованием фигурок на листе бумаги. Анна подошла к нему и осторожно тронула за плечо.

– Коль, не вини себя, – произнесла она, правильно почувствовав его состояние.

– Я мог ее спасти, я не успел, – карие глаза смотрели печально, он встал, и, стуча кулаком одной руки в ладонь другой, начал ходить по кабинету.

– Ты приехал сразу же, не раздумывал, не сидел нигде, чай не пил, разговоры не разговаривал. Она позвонила, и ты тут же сел в машину и поехал, – Анна слегка повысила голос. – Просто от твоего до ее дома полчаса езды! А ты ведь доехал быстрее, потому, что скорость превышал. Ты ничего не мог сделать, Коля. Ни-че-го!

– Да знаю я, но от этого не легче…, – он вздохнул и посмотрел на часы. – Надо ехать, мои уже звонили, беспокоятся.

– Езжай осторожней, а то давай со мной на такси. Я машину здесь оставляю, не могу за руль.

– Нет, я в порядке. Поеду. Давай, до понедельника. Отдохни как следует, работы у нас много, – он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Пока, Анечка.

– Пока, Коля! – произнесла Анна, задумчиво глядя ему вслед.

Николай всегда очень ответственно относился к своему делу, да и вообще ко всему. И очень переживал, если что-то шло не так, всегда искал причину в себе. Это был высокий, под два метра, статный тридцатисемилетний мужчина с правильными чертами лица и волевым подбородком, карие глаза всегда смотрели внимательно, как будто он боялся пропустить что-то важное. Еще шесть лет назад, когда Анна впервые его увидела, Марк тогда привел его к ней на прием после ранения, в его висках уже проглядывала седина. Сейчас голова детектива была полностью седой. Он шел к выходу, слегка ссутулив плечи и продолжая напряженно думать. Анна знала, что, не смотря на глубокие переживания, Тарасов придет к правильному решению после того, как обдумает, «покрутит» в голове разные варианты развития событий.

От раздумий ее отвлек сигнал приложения, пришла машина. Впереди было два выходных, и она решила выехать с детьми на природу в деревню. Своей дачи у них не было, но у Наташи, ее школьной подруги, пустовал старый бабушкин дом. Место там было замечательное, деревенская улица примыкала к лесу, совсем рядом протекала неглубокая речка с чистейшей водой и песчаным дном. Картину немного портили торфяники, начинавшие тлеть в сильную жару, в результате чего все окрестности просто тонули в дыму, но сейчас пожаров там не было. Как только Анна села в такси, зазвонил телефон, из трубки раздался голос подруги:

– Нютик, привет! Куда пропала, не звонишь, не пишешь, новости есть? – протараторила Наташка на одном дыхании. Говорила она, как строчила из пулемета, да и уровень звука был почти таким же, часто приходилось отводить руку с телефоном на некоторое расстояние от уха. – Звоню пригласить тебя в деревню на выходные. Поедешь?

– Привет, Наташ! Не зови меня так, – привычно произнесла Анна. Подруга была единственной, кто мог к ней так обращаться, и не потому, что они дружили со школы, а потому, что та просто игнорировала ее нелюбовь к уменьшительным вариантам своего имени. Так же как игнорировала экстрасенсорную составляющую ее жизни. – Поеду, ты прямо мысли мои прочитала, я как раз тебя вспоминала, очень хочу в деревню.

– А с голосом что? Ты плачешь что ли?

– Нет, просто устала, домой еду…

– Болтаешь за рулем? – перебила Наталья и тут же затараторила. – С гарнитурой хоть, или опять телефон плечом держишь? Смотри, так и до аварии недалеко.

– Да остановись ты, господи! Ведь слова не вставишь, – беззлобно перебила ее Анна. – Я на такси, с машиной все в порядке, устала очень, поэтому на такси, – выпалила она, стараясь предвосхитить поток вопросов подруги.

– Решено, едем завтра в деревню, – продолжила та, – давно не виделись, отдохнешь, поболтаем, расскажешь, почему так устала, что за руль не садишься.

– Ты знаешь, только об этом и мечтаю, сама хотела тебе звонить, ключи просить от дома. Но если еще и ты поедешь, будет просто здорово. А Ромка с нами?

– Он в Питере со своей девушкой, ты же знаешь, ему не до мамки, большой мальчик.

Роман был единственным сыном Наташи от первого недолгого брака. Пару месяцев назад ему исполнилось восемнадцать, а Анна все никак не могла привыкнуть, что он вырос и басом зовет ее «теть Ань». Второй брак подруги тоже был не очень долгим, новый муж так и не нашел общего языка с Ромкой, и Наталья довольно быстро с ним развелась. Договорившись выехать с утра часов в девять, подруги попрощались.

Дети восприняли сообщение о поездке в деревню с восторгом, была почти середина августа, стояла жаркая и сухая погода, последние деньки для купания. Но неожиданно обнаружилось, что поедут они в удвоенном составе. Анна нарушила их планы, Никита с другом собирались пойти в кино, а Даша с подружкой хотели пройтись по магазинам, пришлось вносить коррективы. Но поехать в деревню с ночевкой их друзья согласились с радостью. Созвонившись с их родителями и обо всем договорившись, Анна, предвкушая прекрасные выходные, начала собираться.

Глава 7

Загородный дом, природа и рыбалка на утренней зорьке успокоили Игоря, что хорошо повлияло на его память, неожиданно для себя он вспомнил некоторые подробности своего детства, относящиеся к его вновь открывшимся экстрасенсорным способностям.

Однажды в детском саду, ему тогда было года четыре, он прочитал мысли воспитательницы, но, в силу возраста, не понял этого. А решил, что она произнесла вслух фразу о том, что дети должны передать родителям, чтобы те сделали подарки воспитателю. Тогда как раз близился праздник Восьмое марта. Вероятно, она подумала о том, что хорошо бы детям догадаться попросить родителей что-нибудь ей подарить, и что-то более весомое, чем банальная шоколадка. И желание это было таким сильным, что ребенок, придя домой, заявил папе и маме: «Обязательно нужно купить подарок!». Когда те отказались, маленький Игорек очень расстроился, и, находясь в выходные у бабушки, взял у нее из шкатулки серебряное кольцо с камушками, выбрал самое красивое. Восьмого марта он принес его в садик и подарил воспитательнице от имени своих родителей. Та подарок приняла.

Через несколько дней, обнаружив пропажу, бабушка сразу поняла, кто виновник. Игорь и не отпирался, он объяснил свой поступок тем, что обязательно должен был сделать подарок, так как воспитательница велела, чтобы подарок был. Спросили воспитательницу, та все отрицала и вернула кольцо, но мальчишку с тех пор невзлюбила. Теперь-то Меркурьев понимал, что просто «считал» ее желание, да и кольцо, если бы это было не так, она не взяла бы у ребенка, и немедленно поговорила бы с родителями.

Еще Игорь вспомнил, как однажды в деревне, каждое лето они с бабушкой там жили, вылечил котенка. Вместе с мальчишками он помогал пригонять овец одной из соседок. Та выпекала очень вкусный хлеб, и они, загнав нагулявшихся животных в сарай, забегали в избу и ждали, пока женщина раздаст им еще теплые куски черного хлеба, намазанного вкуснейшим земляничным вареньем. И вот как-то раз он услышал ее разговор о том, что котенок, скорей всего умрет, так как уже перестал есть. Пройдя на кухню, мальчик увидел двух женщин, они смотрели на маленького серого котика, лежащего на подстилке почти без движения и тяжело дышавшего. Около него стояли блюдца с молоком и какой-то едой, но тот был очень слаб и не мог есть. Игорь подошел ближе и вдруг понял, что нужно делать. Он быстро заговорил: «Надо растолочь таблетку аспирина, добавить в молоко и давать ему с ложечки три дня». Женщины переглянулись, а соседка спросила: «А ты откуда знаешь?». Мальчик не мог сказать, что эта мысль только что возникла в его голове, но быстро нашелся: «А у нас котенок тоже болел и врач его так вылечил». Женщина, пожав плечами, сказала, что попробует, терять-то все равно нечего. И котенок через несколько дней выздоровел. А Игорь тогда понял одну вещь, правду он говорить сможет не всегда…

С момента своего приезда из загородного дома и до звонка Анны Меркурьев почти никуда не выходил, много спал и много думал. О Светлане он не вспоминал, только сердце иногда сжимала тоска, когда его взгляд натыкался на отсутствие привычных вещей, связанных с подругой. Из ванной исчез ее халат, полотенца, смешная мочалка в виде лягушки и туалетные принадлежности. На кухне вместо кофемашины, с которой Света к нему переехала, стояла обычная старенькая кофеварка Игоря.

Еще мужчине почти каждую ночь стал сниться один и тот же сон. Жаркий летний день, он идет по тротуару и подходит к пешеходному переходу. Но желание перейти на другую сторону дороги исчезает, и Игорь продолжает свой путь дальше. И тут что-то как будто толкает его в спину и заставляет обернуться. Он смотрит в толпу на той стороне дороги, пытаясь разглядеть женщину, которая почему-то очень важна для него, но не может, она удаляется и исчезает, теряется среди людей.

В воскресенье неожиданно позвонила Светлана, сказала, что, не смотря на их разрыв, беспокоится за него, они ведь не чужие. Игорь разговаривал с ней спокойно, но, когда она заговорила об их чувствах и о том, как им хорошо было вместе и как глупо от этого отказываться, он, стараясь говорить твердо, прервал поток ее слов: «Согласен, нам было хорошо, но этого мало. Света, я не люблю тебя. Я был женат без любви, это ни к чему не привело, и я так больше не хочу. И вместе мы уже не сможем, я не смогу, прости, Свет, и не надо больше об этом…». После небольшой паузы Светлана, обозвав его тупой бездушной скотиной, бросила трубку. «Вот и ладненько, – раздраженно подумал Меркурьев, – вот и хорошо, и нечего со мной, такой скотиной, связываться». Настроение было испорчено, и он решил прокатиться по городу, а заодно закупить продукты, холодильник совсем опустел.

Шел восьмой час, выходные заканчивались, и дачники, возвращавшиеся в город, заполонили дорогу. Машины толпились как те овечки, которых Игорь в детстве помогал приводить домой, и также иногда тихонько мекали, сигналя друг другу, чтобы избежать столкновения. Застряв в еле движущейся пробке, он вдруг увидел Анну совсем рядом в машине на переднем сиденье через полосу от него. За рулем была привлекательная шатенка с короткой стрижкой. Они о чем-то увлеченно беседовали, улыбались и выглядели совершенно счастливыми. Кто именно был на заднем сиденье, мужчина сквозь тонированные стекла не разглядел, но почему-то сразу предположил, что там сидят мужья, которые выпили лишнего и не смогли сесть за руль. Еще при первой встрече он заметил обручальное кольцо на пальце Анны. Ревность острым коготком царапнула душу, и Игорь отвернулся. «Меня тянет к ней, – тоскливо подумал он, – я ведь не забывал ее с того самого момента, как увидел». Услышав нетерпеливый сигнал сзади, он проехал вперед и, остановившись, снова начал искать глазами автомобиль с Анной, но увидеть ее уже не смог, правая полоса встала намертво, и их машина осталась далеко позади.