Мой путь в пьедестал или я нашла себя в 46

Махфуза Тухтаназарова

Мой путь в пьедестал или я нашла себя в 46

Моя дорога к пьедесталу.

Нужно заработать.

После того как в 2011 году закрыли мой банк, я долго металась по другим банкам в надежде, что кто-то возьмёт меня на работу. Я ведь с самого колледжа работала в этой сфере и была уверена, что ничего другого не умею. Но всё оказалось не так просто. Банки не спешили брать кого-то со стороны, но я тогда этого не знала и упрямо продолжала поиски. Ходила на биржу труда, где никому не было до меня дела. Мне – не было об этом известно. Я просто веотом я решила поехать в Турцию – думала, стану торговать. Но это оказалось совсем не моё. Всё, что я тогда купила, принесло только убытки. Расходы были больше, чем доход. Я вернулась домой и снова пошла по банкам и организациям. Безрезультатно. Жить на пособие было для меня унизительно. Я снова накопила немного денег, заняла у друзей и снова поехала в Турцию – и снова без удачи. Только позже я приняла одну горькую, но честную правду – я не умею торговать. И точка.

Мама, видя, как я мечусь, накопила немного денег и дала мне на поездку в Китай – «может, повезёт». Я снова взяла в долг – у друзей и у тёти, которая тогда работала в Америке. Всего у меня было около пяти тысяч долларов. На эти деньги можно было бы купить хорошую машину… но я выбрала другой путь. Но и Китай меня «съел» с потрохами. Всё стало ясно: чтобы отдавать долги, надо работать, не ждать чуда.

Потом опять Турция, где потом пропаду на полтора года – на текстильном производстве, среди уставших женщин и молодых мальчишек, которые даже школу не закончили. Я хотела лишь одного – заработать и вернуть долги. Честно говоря, первые два раза в Стамбуле я не видела всей красоты города – ни прогулок по набережной, ни старинных улиц, ни моря. Я просто бегала по делам. Только потом, когда появилось время, я поняла, что упустила.

Стамбул заворожил меня с первого настоящего взгляда. Прохладный морской ветер встречается с жарким солнцем, как две стихии. Базары – как сказка. Прошло уже девять лет, а я всё ещё вспоминаю те дни с трепетом.

Помню, как по дороге из аэропорта я смотрела в окно и не верила глазам. Всё великолепие города расстилалось передо мной – Восток и Запад в одном дыхании. Словно сам Бог с любовью смотрит на этот город. Современность сливалась с прошлым. Лес на горизонте, голубое море – всё сияло, будто бриллиант. А воздух… в нём смешались запахи пряностей, моря и солнца. Дышалось легко, свободно. Люди, магазины, базары, туристы – всё переплеталось, создавая атмосферу тепла, уюта и человечности.

Смотря назад, я понимаю – Всевышний сделал мне подарок. Дал возможность пожить в этом городе, увидеть единство людей и сплетение культур. Показал, как важно беречь прошлое и не отставать от будущего.

Турки настолько привыкли к туристам, что относились к ним как к соседям. Удивительный народ.

В текстильной фабрике я начинала с самого простого – чистила нитки с изделий. Потом меня повысили до чертёжника. Я любила аккуратность, и на одно изделие у меня уходило много времени. Меня торопили, делали замечания, но я не могла делать работу, как зарплату. Не моя натура.

Там работало много разных людей. Многие с детства трудились, чтобы оплачивать жильё и помогать семье. Учёба в колледже – была недостижимой роскошью. У них были обязанности. Даже у подростков.

Нам, чужим, было непросто. Им – тоже. Но несмотря на всё, относились ко мне по-доброму, как к своей. Это их большое достоинство. Хотя и были трудности: мне платили меньше, чем туркам, не оплачивали переработки.

Я сильно скучала по дому. Избегала звонков, особенно с отцом – по нему тосковала особенно. Он был моим соратником, советчиком. Он был против моего отъезда. Помню, даже не захотел со мной прощаться – сейчас понимаю его чувства.

Прошёл год в Турции. Скука стала невыносимой. Мне снились кошмары: будто я дома, сижу на земле, трогаю её и говорю, что я дома, вот она родная я её чувствую. Но вдруг земля родного дома исчезает, я поднимаюсь в воздух и словно пылесосом затягивает меня обратно в стамбульскую квартиру. Я кричу: «Нет, я дома, я дома».

Просыпаюсь в холодном поту, в той самой стамбульской квартире.

Однажды на работе у меня случился нервный срыв. На меня будто навалилась ужасная тяжесть, я начала плакать. Без остановки. Как будто слёзы копились целый год и теперь вырывались наружу. Сестра, которая работала там же, уборщицей, поваром и ассистентом патрона (Четин бея), отправила меня домой. Но дома легче не стало. Это повторилось снова.

Я думала, этот прекрасный город съест меня целиком.

Но я наконец накопила нужную сумму, купила билет – и почувствовала, будто у меня снова выросли крылья.

Со всеми в текстиле попрощалась. С каждым отдельно. Это дало мне чувство облегчения, за полтора года они стали мне как родные. Сестра проводила до аэропорта. Она грустила, что я уезжаю, а я была счастлива, что возвращаюсь домой.

Но не тут-то было.

Пока я бегала с депортационными бумагами, рейс улетел без меня. Не хватило всего пары минут – стояла в очереди на посадку. Что за неудача! Я оставила сим-карту сестре, а денег почти не осталось. Связаться с ней смогла с трудом – в три часа ночи…

Разбуженная среди ночи и удручённая моим фиаско, сестра сразу же принялась искать свободный билет. Судьба снова улыбнулась мне криво – билет нашёлся лишь на послезавтра. Предстояло провести почти три дня в аэропорту. Но Всевышний не оставил меня одну. Таких, как я, оказалось ещё две: пожилая женщина лет шестидесяти, которой я помогла обменять сумы на доллары, и девушка из Самарканда. Мы провели день вместе. Женщина улетела первой и, прощаясь, оставила нам немного хлеба и воды – выйти из аэропорта, чтобы что-то купить, было невозможно, а обменник находился уже за его пределами.

Слава Богу, девушка из Самарканда знала, где найти тёплое и укромное место для отдыха. Она была мне и поддержкой, и совестливой воровкой. Пока я спала, она вытащила из моего кошелька 100 долларов, а утром, как ни в чём не, бывало, попрощалась и улетела. Пропажу я обнаружила лишь позже. Но в чём-то она осталась честной – не тронула остальные деньги.

Последний день я провела одна. Это было настоящее испытание: бесконечные перемещения между стойкой информации и залом ожидания, где ночевать означало спать на неудобных пластиковых креслах. Помню, как рядом устроился двухметровый чернокожий мужчина – он то и дело толкал меня ногами. Сон был изломан, и я вновь и вновь бродила между Duty Free и контрольными зонами, каждый раз проходя досмотр.

Когда самолёт наконец приземлился в Ташкенте, я едва сдержалась, чтобы не расплакаться. Спустившись по трапу, я коснулась руками горячего асфальта, чтобы убедиться: это не очередной кошмарный сон, это реальность. Махалля была совсем рядом – за аэропортом уже виднелись дома.

Дома я обнаружила, что бессонные ночи притупили восприятие. Встреча с отцом и родными прошла словно в тумане. Я ощущала лишь запах духов, которыми сбрызнула себя в Duty Free.

Я снова начала искать работу. Месяц спустя – всё та же биржа труда, те же лица, те же разочарования.

Через семь месяцев после возвращения брат внезапно заболел – и в один день его не стало. Я могла бы остаться в Стамбуле, меня там собирались выдать замуж. Но сердце рвалось домой – и Всевышний дал мне шанс попрощаться с братом. Он ушёл, в последний раз взглянув на меня своими грустными глазами. Будто прощался. Брат знал, что видит меня в последний раз. Он был моей опорой, соратником детства, моей кровью. Болел молча. Не жаловался. Ему было всего 42.

Я пережила его на пять лет, мне сейчас 47, но чувствую, что ещё ничего не достигла. И всё же верю: Всевышний услышит меня, и мечта стать писателем-сценаристом сбудется. Ради неё я, подавив гордость, работаю уборщицей. И сама до конца не верю в это.

Но испытания продолжались. Через четыре месяца, после смерти брата, в день моей операции на пальце, у нас в доме случился пожар. Я помогала папе носить воду в ведре – шов на пальце разошёлся и рана не заживала долго. А на следующий день умерла бабушка. Папа, пережив смерть сына и матери, словно не осознавал этого до конца, но по глазам его, по тусклой коже было видно – сердце его кровоточило.