Лили. Дело 4. Золотой ребенок

– Спасибо, – поблагодарила я с тяжелым сердцем.

По правде говоря, вряд ли от разговора с домовладелицей будет толк. Разве что покойница вела дневник, в который сунул нос кто-то чрезмерно любопытный и не отягощенный избытком совести.

Дело отчаянно буксовало, версии лопались одна за другой, как мыльные пузыри…

* * *

Квартирная хозяйка, миссис Эшби, не понравилась мне сразу. Было что-то отталкивающее в хитром взгляде ее черных глазок и в блестящем, будто намазанном жиром, лице.

– Вам кого, мисс? – поинтересовалась она, вытирая пальцы о засаленный передник.

Ни здравствуйте, ни до свидания. И улыбка неприятная, словно змеится по губам.

– Меня интересует ваша жиличка, мисс Илэйн Ллойд.

– Так она умерла, – пожала плечами миссис Эшби и попыталась захлопнуть дверь.

Не на ту напала. Я ловко сунула ногу в щель и помахала запиской от священника.

– Вам отец Марк передал.

Поколебавшись, она все же цапнула бумажку и нехотя ее развернула. Пробежала глазами коротенький текст и буркнула:

– Ну, так чего вам?

Впускать меня дальше крыльца она, похоже, не собиралась.

– Мисс Илэйн Ллойд, – напомнила я. – Какая она была?

– Задавака, – ответила домохозяйка, не задумываясь. – Все нос воротила от местных парней, мол, нехороши для нее. Вот и довоображалась!

– В каком смысле? – удивилась я, оглядывая неказистую улочку. Это не были трущобы в полном смысле слова – во Фриско сыщутся местечки и победнее – однако респектабельным район тоже не назовешь. Грязновато, обшарпано, кое-где в домах вместо выбитых стекол окна попросту забиты фанерой, стены изрисованы похабными картинками и матерными надписями.

Миссис Эшби подалась вперед.

– Так любовник ее прирезал, не слышали разве? Из ревности!

От нее пахло чесноком и резкими дешевыми духами, а в глазах читалось неприкрытое злорадство.

– Не слышала, – созналась я. – Расскажете?

– Долгая это история. Чего ради мне с вами время тратить? Дел невпроворот.

Повторно ссылаться на просьбу отца Марка я не стала: видно же, не поможет. Вместо этого извлекла из сумочки одну из заранее припасенных купюр.

– Небольшая компенсация, – я вложила деньги в ее потную руку, даже не сомневаясь, что именно этого она добивалась с самого начала. Отсюда и показное нежелание говорить, и не слишком убедительная попытка захлопнуть дверь. Вечная игра, правила которой нам обеим были прекрасно известны.

Миссис Эшби подобрела, даже соизволила впустить меня в дом. Когда-то это был неплохой особнячок, но время и хозяева оказались к нему жестоки. Многие годы он ветшал без должного ухода и ремонта, в конце концов его разделили на десяток не слишком просторных квартир (и хорошо еще, сдаваемых не почасово!). Саму хозяйку нисколько не смущали ни облезлые перила некогда добротной мраморной лестницы, ни клочья паутины по углам, ни липкие пятна на паркете.

Я присела на диван, поморщившись про себя. По-видимому, костюм теперь придется отдавать в химчистку, но чего не сделаешь в интересах дела!

По правде говоря, за свои деньги я получила до обидного мало. Не считать же ценной информацией сплетни о личной жизни покойной мисс Ллойд! Тем более, что о самой пикантной части – внебрачном ребенке – миссис Эшби даже не подозревала, пребывая в твердом убеждении, что ее жиличка попросту загуляла на полгода с богатым поклонником. Развеивать ее заблуждения я, разумеется, не стала, аккуратно переведя разговор на обстоятельства смерти мисс Ллойд. Оказалось, что убийцу взяли с поличным – он устроил сцену прямо в гримерке и там же, на глазах у танцовщиц и антрепренера, пырнул любовницу ножом. Она скончалась на месте, а пылкого влюбленного приговорили к пятнадцати годам тюрьмы.

Все это миссис Эшби выкладывала мне охотно, смакуя детали и сладострастно щуря глаза.

– Погодите, – я подняла ладонь. – Спасибо, я поняла. Теперь я хотела бы взглянуть на ее вещи.

– Их родня забрала! – быстро сказала миссис Эшби. Так быстро, что я ей не поверила.

– В самом деле? – я изобразила вежливое недоумение. – Кто именно и как их найти?

Помнится, отец Марк уверял, что никакой родни у покойной не было, так что миссис Эшби беспардонно врала.

– Брат, кажется, – она разгладила передник, сверкнув вульгарным алым лаком на ногтях. – Сказал, что отвезет их бедной старой мамочке.

Я посулила еще денег, но миссис Эшби стояла на своем. Пришлось отступиться. Я вышла на улицу и огляделась в поисках такси.

Мимо как раз проходила нетрезвая компания, уже к полудню успевшая здорово набраться. На меня они, разумеется, внимания не обратили, зато миленькой темноволосой девице в дешевой шляпке сполна досталось «мужского внимания» – сальных комплиментов и попыток ущипнуть за бок. Девица, впрочем, многоопытно послала кавалеров подальше и, остудив самые горячие головы несколькими ударами сумочкой, проследовала дальше по своим делам под одобрительный свист поклонников.

Неудивительно, что покойная мисс Ллойд так стремилась отсюда вырваться!..

Я прикинула, не осведомиться ли об Илэйн в клубе «Розовый пеликан», где она, по слухам, танцевала, однако отказалась от этой затеи. Местечко не из тех, где девушке можно появиться в одиночку, так что Дэнни наверняка предпочтет сам навести там справки.

Можно, разумеется, прибегнуть к помощи кого-нибудь другого. Скажем, инспектора Рэддока, который точно мне бы не отказал. Однако вовлекать его в эту историю не хотелось, тогда пришлось бы как-то объяснять свой интерес к мисс Ллойд, не выдавая клиентов. Вряд ли получилось бы сослаться на давнее дело об ее убийстве, Рэддок достаточно проницателен, чтобы не проглотить состряпанную на скорую руку ложь. К тому же… хоть убейте, не хочу я ему врать. Слишком уважаю, слишком ценю наши хрупкие пока отношения.

Озадачив кузена работой на воскресный вечер, я заглянула по пути в кое-какие магазины и наконец, усталая, вернулась домой. Вытащила из почтового ящика кучу корреспонденции (горничная по выходным не приходила) и, отперев дверь, опустилась на банкетку в прихожей. Что тут у нас? Счета, слезные просьбы от благотворительных организаций, письмо от старой приятельницы по колледжу, несколько открыток от знакомых, приглашение на свадьбу мисс Селесты Бронштейн… Надо же, кто-то позарился на эту дурно воспитанную гору сала! Впрочем, на такие капиталы охотники всегда найдутся.

В самом низу обнаружилась коротенькая записка, написанная знакомым угловатым почерком: «Лили, хотите пойти со мной в „Синий кит”? Говорят, там неплохое шоу и можно потанцевать. Согласны? Ваш Эндрю».

Я разгладила записку ладонью, испытывая смешанные чувства. Приятно, несомненно, но как он узнал, что я уже вернулась в город? И это «ваш»…

* * *

Рэддок заехал за мной ровно в восемь. Нетерпеливо затрезвонил дверной звонок и я, торопливо затушив сигарету, отправилась открывать.

– Добрый… – начал он, когда я распахнула дверь.

Да так и замер с открытым ртом, пожирая меня глазами. Подол коротенького синего платья, отделанный длинной бахромой, заканчивался много выше колен, и это лишило бедного инспектора дара речи.

– Вечер, – подсказала я с усмешкой, эффектно отставив ножку.

Рэддок мотнул головой, словно пытаясь вытрясти из нее туман, с видимым трудом поднял взгляд и сказал хрипловато:

– Вы очаровательны, Лили.

– Спасибо, – хмыкнула я. Может, у него что-то со зрением? Какой-нибудь редкий дефект, искажающий картинку, из-за чего я кажусь намного привлекательнее? – Выпьете что-нибудь?

Карие глаза Рэддока улыбались.

– Не стоит.

– Боитесь не удержаться? – приподняла брови я.

– Играете с огнем, – предупредил он после паузы.

Я независимо пожала плечами.

– И что с того? Я, знаете ли, совершеннолетняя.

– Я заметил… Такси ждет.

Дразнить его оказалось необыкновенно приятно. Такая легкость на душе образовалась, что я негромко рассмеялась и взяла свою сумочку.

– Пойдемте, Эндрю. Давно хочу посмотреть на номер Энн Маккинзи. Говорят, она необыкновенна.

– Говорят, – согласился Рэддок рассеянно…

«Синий кит» оказался недурен, а танец с веерами в исполнении мисс Маккинзи был и вовсе выше всяких похвал.

Признаться, я не подозревала, что Рэддоку по вкусу подобные места! Полутемный зал, небольшие высокие столики, дымно. Гремит джаз. От запахов крепкого алкоголя, табака и духов щекочет в носу. Атмосфера бесшабашного, какого-то безудержного веселья кружит голову, заставляя отбивать ногой ритм и покачиваться в такт музыке.

Я потягивала коктейль, понемногу отщипывая виноград и сыр, а Рэддок предпочел коньяк. Его глаза ярко блестели, и он чаще поглядывал на меня, чем на сцену.

Оркестр начал наяривать фокстрот, и пары потянулись на танцпол.

– Потанцуем? – предложил Рэддок мне на ухо, и я с улыбкой вложила руку в его протянутую ладонь.

Танцевать с ним оказалось неожиданно легко и приятно. Рэддок вел уверенно, не пытаясь, однако, крутить партнершу, как безвольную куклу.

Фокстрот сменил вальс, а после быстрый чарльстон. Я немного запыхалась, сердце билось часто-часто, тело казалось легким и невесомым.

– Вы отлично танцуете, Лили, – шепнул Рэддок, улучив минутку, когда оркестр сделал паузу.

– Вы тоже, – вернула комплимент я, лишь слегка покривив душой. Звезд с неба по части танцев он не хватал, но и ноги оттоптать не пытался.

Оркестр завел танго, и Рэддок, чуть поморщившись, повел меня к столику.

– Не танцуете танго? – хмыкнула я, пытаясь отдышаться. – Неужели это уронит честь офицера полиции?

Музыка играла вкрадчиво, негромко, позволяя разговаривать, не перекрикиваясь.

– Не умею, – признался он. – Как-то не доводилось.

– Хотите, научу? – предложила я, и он воззрился на меня.

– Вы – прямо кладезь талантов.

– Удивлены? – я промочила пересохшее горло и созналась: – В детстве меня учили вальсу, полонезу и кадрили, остальные танцы были под строжайшим запретом. Тетки чуть ли не в обморок падали от одного слова «фокстрот». Поэтому когда я от них съехала, решила брать уроки.

Это было очень по-детски, и все же я ничуть не жалела.

– Вас воспитывали тетки? – в низком голосе Рэддока слышалось сочувствие.

Странно, но до сих пор мы мало говорили о прошлом. Все больше о делах нынешних: преступлениях, уликах и версиях.

– Родители погибли при землетрясении, – даже спустя много лет вспоминать об этом по-прежнему больно. – Я была их единственным ребенком. По случайности я тогда как раз гостила у родственников. Тетки стали моими опекуншами и вырваться от них я смогла лишь когда мне стукнуло двадцать один. Они живут в противоположном конце страны, в Чарльстоне, округ Мэйфлауэр.

– Похоже, вы были там не очень-то счастливы, раз после совершеннолетия вернулись во Фриско.

– Наверное, – пожала плечами я. – Хотя были и приятные моменты…

И осеклась, сообразив, что большую часть их составляли встречи с Дарианом и наша недолгая помолвка.

Рэддок ничего не сказал, нашел мою ладонь и легонько ее сжал.

– Знаете, – выговорил он после паузы, неотрывно глядя в свой бокал, – я тоже единственный ребенок в семье. И всяким танцам меня учили, потому что отец считал, что я должен быть своим в любой компании… Иногда мне ужасно хотелось остаться сиротой.

– Почему? – выдохнула я, не в силах представить, что кто-то может накликать на себя эту боль добровольно.

Рэддок пожал плечами и поправил узел галстука так, словно тот его душил. Кажется, он уже немного жалел о своей внезапной откровенности.

– Родители возлагали на меня большие надежды. Как же, наследник судьи Эйзенхауэра.

– О, – растерялась я. Эта фамилия была на слуху, так звали председателя Верховного суда.

Рэддок скупо усмехнулся.

– Я взял фамилию матери, когда мы с отцом рассорились.

– Из-за чего? – вырвалось у меня. – Ох, Эндрю! Простите меня, ради бога, за эту бестактность.

– Ничего, – он одним глотком допил коньяк. – Вы не виноваты, что отец во мне разочаровался. Это вы меня простите, Лили. Не стоило вываливать это на вас.

– Глупости! – решительно запротестовала я. – Если хотите поделиться, я охотно вас выслушаю.

– Благодарю, – он поднес к губам мои пальцы и легко, еле ощутимо, поцеловал. – Не будем портить вечер. Когда-нибудь я обязательно вам все расскажу. А теперь… потанцуем?

Мы танцевали до трех, пока я совсем не выбилась из сил. Ноги гудели, зато в голове появилась восхитительная легкость.

– Признаюсь, – сказал Рэддок, усаживая меня в такси, – я не верил, что нам никто не помешает.

– Рассчитывали на труп? – я одернула юбку, задравшуюся совсем уж неприлично, и с облегчением откинулась на мягкое сиденье.

– Не то чтобы, – хмыкнул он. – Надеюсь, вы сейчас не расследуете очередное убийство?

Я покосилась на водителя, но тот рулил, как ни в чем не бывало.

– Нет, – я все же понизила голос. – У моих клиентов семейные проблемы.

Это было правдой… в некотором смысле.

Допытываться Рэддок не стал, вместо этого пожелал:

– Удачи.

– Спасибо, – я поколебалась немного и все же призналась: – В действительности меня это беспокоит. Не само дело, хотя оно не очень-то приятное, а предсказание одной моей подруги.

– Предсказание? – разом подобрался он. – У вас есть знакомая пифия?

– Да, – я улыбнулась, вспоминая. – Мы с Лиззи знакомы уже лет семь, еще по колледжу.

Когда-то я налетела на нее на лестнице, опаздывая на лекцию по магической этике. Я уже собиралась мчаться дальше, но девушка вдруг ухватила меня за локоть и уставилась в глаза так, что я невольно замерла.

«Отмени поездку на этот уик-энд, – сказала она. – Если не хочешь попасть в Уинчестер раньше времени».

Голос был самым обычным, будничным, да и в лице у неожиданной знакомой ничего зловещего не было, но меня пробрало холодом. В Уинчестере, неподалеку от Чарльстона, находился наш семейный склеп. Но откуда бы случайной прохожей об этом узнать?!

Поначалу я от нее шарахнулась, однако после решила не рисковать… и, как выяснилось, не прогадала. Поезд, на котором я должна была отправляться к тетушкам, потерпел крушение, там мало кто уцелел.

– И что вам предсказали, если не секрет? – в голосе Рэддока слышалось нешуточное напряжение.

Да он же боится! Боится за меня.

– Пустяки, – я попыталась улыбнуться. – Ничего фатального, просто неприятности.

По счастью, такси как раз остановилось перед моим домом. Рэддок проводил меня до квартиры.

Остановившись на пороге, я вдруг обнаружила, что нервничаю. И проговорила с улыбкой:

– Спасибо за чудесный вечер, Эндрю.

Он шагнул вперед и взял меня за плечи.

– Лили, обещайте, что будете осторожны.

Я кивнула – и он меня поцеловал. Не скажу, чтобы это явилось для меня такой уж неожиданностью, но… К черту! Явилось, и еще какой. Никто и никогда не целовал меня так, словно нет в мире ничего дороже. Словно никого нет прекрасней и желаннее меня.

– Доброй ночи, – шепнул Рэддок, неохотно отрываясь от моих губ.

– Доброй, – растерянно выдохнула я.

Он улыбнулся на прощание и сбежал по лестнице. Легко, почти не касаясь ступеней. Я же вошла в квартиру, бросила на трюмо сумочку и уставилась на себя в зеркало. Прижала ладони к горящим щекам, тронула припухшие губы.

Что тут скажешь?..

* * *

– Тетушек бы удар хватил.

Такими словами поприветствовал меня Дэнни, когда я чуть свет появилась в конторе. Разумеется, не по собственному почину, меня спозаранку поднял с постели любимый напарник.

– Да? С какой стати? – осведомилась я холодно, по случаю ранней побудки пребывая в дурном настроении.

– А ты полюбуйся, – Дэнни подбородком указал на лежащую перед ним газету и, закинув руки за голову, поудобнее устроился в кресле.

Я налила себе кофе, прикурила и наконец взглянула на газетный разворот.

– М-да.

Других слов у меня не нашлось. Газетчик поймал момент, когда я развернулась к нему вполоборота. Голова откинута назад, взметнулась бахрома юбки, почти полностью открывая бедра. Ладонь Рэддока корректно лежит на моей талии, но смотрит он так, что мурашки бегут… И заголовок «Танец страсти». В статейке нас называли женихом и невестой, намекая к тому же, что мы уже давно любовники. Жаль, что прямым текстом не написали, Дариан бы их засудил.

– Нравится? – поинтересовался напарник, наблюдая за мной из-под полуопущенных век.

– Дэнни, – поморщилась я, – надеюсь, ты не станешь читать мне мораль?

– Я – нет, – ответил он выразительно. – А вот братец уже звонил.

Я подавилась кофе.

– Ты шутишь?

– Если бы, – Дэнни хрустнул пальцами. – Дариан прямо-таки жаждет наставить тебя на путь истинный.

Во рту стало горько, и я с остервенением затянулась.

– Да что ты говоришь? И по какому праву? Кто он мне такой, собственно? Всего-то дальний родственник!

Дэнни молча показал мне большой палец.

– Ладно, к делу. Новости от Бойдов, они хотят встретиться в десять.

– Новости? – я прикрыла зевок ладонью. – Что у них стряслось?

Он пожал плечами.

– По телефону они говорить не захотели. Сказали только, что дело срочное.

– Ну-ну, – я налила себе еще кофе. – Кстати, что ты выяснил в клубе?

– Ничего, – Дэнни нахмурил лоб. – Покойница там особо ни с кем не дружила. Болтала с девочками, не без того, но все больше о пустяках. Так что дохлый номер. Одно ясно, этот любовник не был отцом ее ребенка, она закрутила с ним роман лишь года два назад.

– Этого следовало ожидать, – вздохнула я. – Где встреча?

– Тут неподалеку, в ресторане. Мы с тобой вроде как случайно встретим там знакомых.

– Конспирация так себе, – поморщилась я.

– Видимо время поджимает, – Дэнни сладко потянулся и поднялся на ноги. – Ладно, поехали уже.

* * *

Заведение оказалось из тех, где за сандвич с огурцом придется выложить столько же, сколько за обед из трех блюд в менее пафосном местечке.

Дэнни огляделся и хмыкнул, оценивая колонны, официантов в белоснежных фраках и орхидеи в вазах.

– Что желаете, сэр? – поинтересовался метрдотель, кланяясь без малейшей подобострастности.

– Дэниел Корбетт, я заказывал столик, – небрежно ответил Дэнни, входя в роль эксцентричного богача. Что, кстати, вполне соответствовало действительности. Доставшихся кузену в наследство капиталов вполне хватило бы на роскошную жизнь, но просиживать брюки по гостиным и клубам ему было скучно. Впрочем, как и мне. Так что мы оба отыскали занятие себе по душе.

Сейчас «занятие» сидело за угловым столиком, старательно делая вид, будто нас не замечает.

– Да, мистер Корбетт, – метрдотель поклонился и одним движением брови подозвал официанта. – Энтони вас проводит.

– Прошу, следуйте за мной.

Официант скользил по сияющему паркету с таким видом, будто касаться ногами грешной земли ему вообще не обязательно. Я так загляделась, что едва не пропустила момент, когда Дэнни «узнал» супругов Бойдов.

– Стивен! – воскликнул он, просияв. – Дружище, ты ли это?

– Дэниел! – в тон ему ответил приятный мужчина средних лет, улыбаясь почти естественно, и привстал. – Какими судьбами?

– Да вот, заглянули с кузиной перекусить.

Он представил нас друг другу, отрекомендовав Стивена Бойда своим давним хорошим другом. Меня, разумеется, он назвал своей родственницей, а вовсе не помощником частного детектива. Не знаю, для кого разыгрывался этот спектакль (не для официанта же, в самом деле?), но после взаимных уверений в приятности состоявшегося знакомства мы все устроились за одним столиком.

Бойдам было явно не по себе, поэтому Дэнни зубоскалил вовсю, практически в одиночку создавая видимость оживленной беседы. Я исподтишка разглядывала наших клиентов.

Джейн Бойд была одета с тем же безупречным вкусом, но тени под глазами обозначились еще заметнее, губы дрожали, а взгляд стал откровенно затравленным. Косметика уже не справлялась с землистым цветом ее лица.

Стивен Бойд держался с завидным самообладанием, его нервозность выдавало лишь то, что он слишком много курил. Мистер Бойд оказался нестарым еще мужчиной, с приятной наружностью и располагающими манерами. Высокий, широкоплечий, с прямым взглядом голубых глаз и каштановыми с проседью волосами – неудивительно, что он покорил сердце Джейн, которая была на добрых десять-двенадцать лет его младше. Хотя тут, надо думать, сыграли роль и другие факторы. Лиззи ведь упоминала, что Джейн до замужества была секретарем Бойда.

Кстати, он ведь не бросил бесплодную жену. Либо он из тех, кто верит в нерасторжимость брака, либо действительно ее любит.

Дождавшись, когда официант расставит приборы и ускользнет, Дэнни спросил, продолжая беззаботно скалиться:

– Так что случилось?

Джейн судорожно вздохнула и отпила сока, а ее муж сцепил зубы и полез в карман пиджака за портмоне. Там хранились визитные карточки, водительское удостоверение и тому подобное. Денег в бумажнике не было, кроме одной-единственной купюры, – по-видимому, мистер Бойд держал наличность в другом кармане. Он перебрал бумажки и выложил перед Дэнни одну, точную копию тех двух, что уже лежали в моей сумочке.

Зато текст отличался разительно. Вместо невнятных угроз в нем содержались четкие указания, что, сколько и как.

Я едва удержалась, чтобы не присвистнуть – сумма впечатляла – и подняла взгляд на клиента.

– У вас есть такие деньги?

– Есть, – сознался он, растирая в пальцах сигарету. Голос его сделался глухим и усталым. – Не поймите меня превратно, мисс Корбетт. Ради сына я готов расстаться с этими деньгами без раздумий, но это не поможет, ведь так?

Что же, рассудительности ему было не занимать.

И к мальчику они искренне привязались, иначе не стали бы платить такую сумму, чтобы скрыть его происхождение.

Судьба незаконнорожденного ребенка, пусть даже принятого в добропорядочную семью, незавидна. Девочке трудно будет выйти замуж – вдруг она окажется столь же морально неустойчива, как ее мать? Для мальчика же окажутся закрыты многие карьерные пути.

– Что… – миссис Бойд судорожно вздохнула и начала сначала: – Что можно предпринять?

– Практически ничего, – признался Дэнни, в задумчивости постукивая указательным пальцем по столу. – Священник пока особых подозрений не вызывает, мать ребенка умерла год назад, так что это не ее рук дело. А вот кому и сколько она успела разболтать?..

Бойд вперил в него потяжелевший взгляд.

– Что. Нам. Делать.

Дэнни пожевал губами.

– Вам стоило бы обратиться в полицию.

– Нет! – воскликнула миссис Бойд, на мой взгляд, чересчур громко.

– Они поймают шантажиста, – продолжил Дэнни упрямо.

– Который на суде выболтает обо всем, – угрюмо заключил Бойд, теребя свой галстук. – Не годится.

Дэнни хрустнул пальцами и откинулся на спинку кресла.

– Поймать его без полиции будет непросто, если вообще возможно.

Я не могла с ним не согласиться. Шантажист велел Бойдам сегодня в два пополудни принести деньги на вокзал и ждать дальнейших указаний. За такой короткий срок и в людном месте организовать толковую засаду нереально.

– Неужели его нельзя как-то… ну, не знаю, вычислить? – Джейн безостановочно крутила на пальце обручальное кольцо и смотрела на Дэнни так умоляюще, что любой другой бы дрогнул. Однако мой драгоценный кузен совсем недавно получил хорошую прививку от женского коварства.

– Нет, – непреклонно ответил он. – Времени мало. Придется проверять всех знакомых – ваших и мисс Ллойд, а у нас пока единственная зацепка.

– Какая? – поинтересовался Бойд сухо.

Он с достоинством выдержал удар, однако в наших талантах, кажется, разочаровался совсем.

Дэнни обернулся ко мне.

– Лили, остальные письма с тобой?

Я молча вынула из сумочки записки с угрозами и выложила перед ним.

– Взгляните, – напарник придвинул к Бойду все три послания. – Напечатано на обычном листке почтовой бумаги, без ошибок и помарок. Ровные поля, уверенный удар, правильные переносы. Или шантажист диктовал их машинистке, что крайне сомнительно, или он сам профессионально печатает. Так что будем искать секретаршу.

– Что вы себе позволяете?! – бледное лицо Джейн вспыхнуло.

– А что я себе позволяю? – заинтересовался Дэнни, склонив голову к плечу.

– Вы! – Джейн в запале повысила голос. – Вы осмелились утверждать, что это я!..

– Дорогая, не кипятись, – негромко урезонил жену Бойд. – Мистер Корбетт, вам лучше объясниться. Моя жена была секретаршей, но это вовсе не повод обвинять ее, что она сама написала эти письма.

– А я обвинял? – Дэнни округлил глаза и развел руками. Бойд стиснул зубы, и Дэнни продолжил уже без насмешки: – Перестаньте, мистер Бойд. Я всего лишь сказал вам, что это могла быть секретарша. Любая, понимаете?

– Я же говорила вам, что никто не в курсе! – возразила Джейн Бойд запальчиво, но лицо ее мало-помалу возвращало нормальный цвет. – Мы никому не говорили.

Стивен Бойд задумчиво разглядывал записку с инструкциями, и на скулах его играли желваки.