Искра

Александр Синьковский

Искра

“Я вижу огни, вижу пламя костров.

Это значит, что здесь скрывается зверь.”

В.Бутусов

Глава 1.Портал

Он стоял посреди песчаного котлована в пустыне и наблюдал за раскопками. Вдруг раздался шум. Все вокруг оживились и побежали посмотреть на находку.На что-то очень важное, что-то, что давно искали.

Подошёл ближе. Из-под песка открылась часть каменной стены. Между осыпавшейся штукатуркой и песчинками проступала фреска.

Женская фигура с тремя лицами, смотрящими в разные стороны. В руках она держала факел. Она стояла на перекрёстке трёх дорог.

Изображение было ему не знакомо. Холод скользнул по позвоночнику.

Фреска дышала чем-то древним и чужим, словно смотрела из другого мира.

В голове прозвучала мысль: это Портал. Не его мысль. Чужая, чёткая, как выстрел. И сразу за ней – вторая:

«Нужно пройти через него».

Повинуясь, он шагнул назад, разбежался и прыгнул, вытянув руки, как ныряющий в неведомое. Краем глаза успел заметить как по поверхности фрески пошли волны. В следующее мгновение потерял равновесие и кубарем вкатился в огромное помещение. Переход изменил восприятие. В голове прояснилось. Грудь сдавило,а дыхание участилось. Встал и осмотрелся. Серые, каменные стены.  Из проёма в углу, выходили люди. Они шли, медленно покачиваясь из стороны в сторону, шеренгой, тупо смотря перед собой белыми, без зрачков, глазами.

Примерно посередине стены – окна для раздачи еды. Люди брали подносы и неуклюже рассаживались за длинными столами. Они молча жевали белую субстанцию, напоминающую клейстер. Неожиданного гостя никто не заметил. Он стоял, не зная, что делать. Решившись, осторожно направился мимо столов к шеренге у стены. Поравнявшись с группой людей, пошёл вдоль строя, внимательно разглядывая лица. Одно из них показалось ему знакомым. Это был его друг. Он подошел ближе и вытащил его из шеренги за руку.

– Эй! Очнись!

У того проявились зрачки,но не полностью. Взгляд стал более осознанным. Огляделся. Глаза ожили, и в них застыл один вопрос: что это за место? Повернувшись,слегка толкнул идущего мимо человека с подносом. Тот упал, тарелка перевернулась, затем медленно поднялся и протиснулся обратно в строй за новой порцией. Друзья стали действовать решительнее – опрокинули стол, выбивали миски, кричали. Но люди на них не реагировали. Будто их не существовало. Снова и снова упорно возвращались на свои места и продолжали своё “дело”. Когда надежда привести в чувство, хоть кого-нибудь, почти иссякла им показалось что в толпе у кого-то начали проступать зрачки…

От резкого звука партизан вздрогнул и открыл глаза. Несколько секунд он не мог понять, где находится. Лежал на жёстком топчане, укрытый шинелью, и постепенно осознавал, что это сон.

Темно. Пахнет сырой землёй, гарью и чем-то тяжёлым – спёртым воздухом, сдобренным потом и табачным дымом. Где-то у входа заскрипела деревянная ступенька. Тяжесть всё ещё давила на грудь. Мысли путались. Перед глазами стояли белые глаза, миски, мёртвые лица жующие какую-то белую кашу. Провёл рукой по лицу, выдохнул, пытаясь стряхнуть липкую тень сна. Поднялся и сел. В темноте тихо посапывали спящие, кто-то кашлянул. Над головой потрескивал фитиль в керосиновой горелке. В тусклом свете пламени колыхались тени на стенах землянки.

– Кошмар приснился? – раздался хрипловатый голос где-то сбоку.

Не ответил. Только покачал головой и нащупал флягу. Горло пересохло.

Снаружи снова послышался шум – что-то глухо хлопнуло, собака коротко тявкнула, затем всё стихло. Встал, накинул куртку и пошёл к выходу, пригнувшись под низким потолком. Нужно было развеяться. Подышать. Или просто уйти от этого сна – куда угодно.

Глава 2. Партизан

Солнце клонилось к горизонту. Он подходил к железнодорожному мосту. Немцы построили его недавно. Когда-то здесь бродили только рыбаки и пастухи. Теперь тянется узкоколейка. Рельсы прокладывают пленные и согнанные с окрестных деревень мужики.

Вода реки, как зеркало, отражало небо. На поверхности медленно кружились листья, сорванные ветром.

Он шёл сбоку песчаной дороги, укрываясь в небольших зарослях, и, услышав немецкую речь, негромкую, почти будничную, замер, затем осторожно спустился с дороги к реке и присел в камышах. Сердце колотилось, хотя вокруг было тихо. Ни тревоги, ни стрельбы.