Дыхание синего моря

«И на последнем выдохе – спасибо тебе. За то, что был рядом с самого первого дня. За то, что поддерживал и помогал. За то, что верил в нашу любовь, которую я не смогла сберечь. Спасибо, но мне надо дальше».

Очарование Лигурии

В конце осени европейские вечера стали более ветреными. Будто напоминая кораблю о том, что пора наносить на карту новый маршрут – далеко на запад, туда, где кончается океан.

В конце осени в Италии лимонные и мандариновые деревья щедро осыпали жителей своими плодами. Тот небольшой портовый город был окутан терпким цитрусовым ароматом. И каждое дерево пахло по-своему. На юге аромат был более сильный и резкий, а ближе к северу он становился все нежнее и прохладнее. Резкие ноябрьские ветра разносили запах свежих фруктов в самые отдаленные уголки страны.

Порт Ла Специя – это та самая Италия, которую художники рисуют на живописных открытках и картинах, – шумная и разноцветная, с запахами роз и апельсинов и звонким детским смехом. С развешанным бельем на балконах и угловыми кафе с клетчатыми скатертями. Со старыми обветшалыми зданиями и местными жителями, неспешно прогуливающимися по узким улочкам.

Ла Специю часто звали «поэтической бухтой», потому что многие поэты, от Байрона до Данте, искали в ней свое вдохновение.

Сойдя на берег, я оказалась на широкой набережной, вдоль которой тянулась пальмовая аллея, уходящая в глубь города. А вдалеке, на холме Колле-дель-Поджио, виднелась крепость Сан-Джорджо. Ее западные ворота украшал герб Генуи, а северные – изображение святого Георгия. Внутри был оборудован археологический музей, по которому я медленно прогуливалась, узнавая новое о культурных традициях региона Лигурия.

Недалеко от порта находился небольшой городской парк с деревянными лавочками. В нем высокие кедровые деревья росли бок о бок с маленькими пальмами и кустами олеандров. Этот парк был похож на дикий лес, где местные построили маленькие ветхие скамейки, чтобы отдыхать. Но в этом месте было свое великолепие – величественная и безграничная красота природы, которую хотелось рассматривать, находя прелесть в повседневности.

Там в холодном ноябре я прощалась с Европой. Чтобы сменить пиджаки и шейные платки на более привычные шорты и майки у берегов жаркой Латинской Америки.

В том ноябре

Спустя несколько дней и семь часовых поясов корабль причалил к порту Колон в душной Панаме.

В том ноябре было легко. Он пах соленым морем и спелыми манго на колумбийском рынке, вплетаясь в волосы солнечными лучами и нежным карибским ветром. В том ноябре я научилась слушать голос своей души. Я начала искать ответы не во внешнем мире, а внутри, ныряя и погружаясь в глубь необъятного океана в своем сердце. Я научилась говорить «нет» тому, чего не хочу. И шептать тихое «да» своим самым тайным желаниям.

В том ноябре жизнь свела меня с двумя людьми, ставшими мне родными.

Влада

Она каким-то чудом находила в портах время на укладку, маникюр и депиляцию. Всегда ярко накрашенная, Влада любила сочетать голубой с желтым – краски моря и солнца. Она была очень активная и взбалмошная, пила по несколько чашек эспрессо за раз и очень много курила. Я часто пересекалась с ней в баре для экипажа после рабочей смены. Шумная Влада знала все компании и постоянно бегала к разным столикам, собирая внушительную коллекцию дружеских поцелуев и рукопожатий.

Иногда мы вместе приходили в кафе на пляже райского карибского острова. Его огромная территория с видом на круизные корабли была окружена пальмами и высокими кустами багровых роз. Тот пляж напоминал мне о юности, проведенной на Золотых Песках в Болгарии. Я улетала мыслями в те далекие годы, вспоминая отель «Адмирал» на берегу Черного моря и яркие ночи с пенными вечеринками.

А Влада смотрела в даль синего моря, запивая каждую сигарету новой чашкой кофе. В родном Дубровнике у нее остались маленькая дочь и женатый мужчина.

– Я приехала работать на корабле, чтобы разобраться в своей жизни, а в итоге запуталась еще сильнее, – задумчиво говорила она.

Убегая от проблем родного города, она убегала от себя. Моя подруга искала любовь в другом человеке, растворяясь в нем и перекладывая ответственность за собственное счастье. Без памяти влюбленная в чужого мужчину, она не понимала, где ее место в этом мире. И, как многие из моряков, она нашла его у моря, которое залечивало ее раны долгие восемь месяцев.

Хосе

В один из вечеров, прогуливаясь с Владой по кораблю, мы впервые зашли в Viking Lounge – ночной клуб на девятой палубе. В переливающемся при свете прожекторов баре с кожаными диванами играла тихая музыка, а приветливые официанты разносили гостям разноцветные коктейли.

В том полупустом баре я познакомилась с бар-менеджером корабля. Невысокий темноглазый мужчина приносил нам многослойные напитки и готовил свой фирменный коктейль – сладкий яблочный мартини.

Спустя минуту знакомства мы уже общались как старые друзья, запивая сладкими коктейлями рассказы о латиноамериканских пляжах и Карибских островах. Хосе рассказал про свое детство в солнечном Уругвае и в бескрайних горах Перу. Рассказал, как в двадцать лет он уехал за мечтой в Лос-Анджелес, где открыл несколько ресторанов перуанской кухни. А потеряв бизнес, стал работать барменом на огромном круизном лайнере, на котором за несколько лет стал главой своего департамента.

Мы проболтали в баре до утра. Вернувшись в каюту на рассвете, я на цыпочках зашла в ванную, чтобы не разбудить соседку. Глаза, которые я увидела в зеркале, изумили меня. Это были глаза маленькой девочки, изучающей этот мир, мои глаза из далекого детства, которые смотрели на меня, взрослую, со вселенской мудростью и пониманием, с безусловной любовью и приятием.

Когда-то мой учитель по йоге рассказывал мне о практике общения со своей душой через зеркало. Он говорил, что надо непрерывно смотреть себе в глаза. Там найдутся все ответы. Ведь там живет душа, с которой можно говорить напрямую.

Я не делала эту практику. Но неожиданно, на рассвете, в крошечной каюте, эта практика нашла меня. Мои глаза говорили со мной из далекого счастливого детства. Моя душа снова радовалась, как когда-то в свои пять лет.

Там, перед зеркалом, я нашла любовь. Не в уругвайце, работающем начальником баров корабля. Я нашла ее в себе – на дне своих глаз, в душе.

Baby beach[7]

Хосе смешил меня и рассказывал удивительные истории о жизни в Южной и Северной Америках. Иногда мы брали напрокат старенький «Мерседес» и уезжали на юг острова Аруба. Это был самый край рая, где в кафе у нас был свой столик и свое любимое блюдо с креветками и осьминогами. Где море казалось еще светлее и прозрачнее, а в воздухе витал аромат свободы.

На золотистом пляже был мягкий песок с перламутровым отливом и раскиданные по всей территории разноцветные ракушки. Пенистые волны бились о ноги и отступали вдаль, чтобы снова приблизиться. Мы шли по пляжу и оставляли следы на песке. А через секунду их смывало ласковое море.

Волны, разукрашенные лучами декабрьского солнца, нежно обнимали берег пеной и забирали в свои неземные глубины частички песка. Так же, как и следы на берегу, ласково и смиренно море стирало раны в сердце. Медленно, но всегда безукоризненно.

– Хочешь излечиться от душевных ран – приезжай к морю. Или найди его в себе, – любил повторять Хосе.

Боль во имя любви

Лучшим другом Хосе был высокий брюнет Антонио, который готовил гостям коктейли в корабельном баре. У Антонио была невеста – голубоглазая красавица Роза, которая работала фотографом.

Его история началась в солнечном Рио-де-Жанейро. Бросив университет в родном городе, Антонио перебрался на север, в любимые с детства Соединенные Штаты. Там он зарабатывал на жизнь в баре на окраине Филадельфии.

История Розы началась в городе – жемчужине Чехии – Карловых Варах, где у нее был любимый мужчина и хорошая работа. Но, решив изменить жизнь, она бросила все и уехала в самый загруженный город, о котором только могла подумать. Там, на Восточном побережье США, в никогда не засыпающем Нью-Йорке, Роза нашла себя. Она начала фотографировать местных жителей и путешествовать по стране в поисках историй. Так жизнь привела ее в крошечный бар на окраине Филадельфии, где она встретилась с улыбчивым бразильским барменом.

Они продолжили свой путь вместе – на круизных кораблях американской компании. Но их сказка оборвалась в один миг. Из-за его ошибки.

Решив подзаработать, Антонио пошел на преступление – в колумбийском порту он пронес на лайнер наркотики. Охрана задержала Антонио на входе, и уже спустя час его направили в колумбийскую тюрьму. Розе, умоляющей поговорить с ним, даже не дали увидеть Антонио в последний раз.

Проплакав в каюте несколько дней, она подписала бумагу об увольнении. Роза сбежала от своей боли в родную Восточную Европу. И пообещала себе больше никогда не появляться в Бразилии, где каждый пляж, каждый бар, каждый дом напоминал ей о том времени, когда она видела глаза своей любви не за решеткой.

Боль во имя искусства

Привыкнув к тому, что от боли бегут, я была удивлена встретить того, кто искал страдания намеренно.

Музыканту Джону, выросшему в Торсхавне – столице Фарерских островов, было сорок лет, но выглядел он значительно старше. Его длинные седые волосы спадали на черный пиджак, усыпанный серебряными стразами. Он отыгрывал свой концерт в тихом лаунж-баре и проводил время в баре для экипажа до следующего выступления.

Он был вечным мучеником, который считал, что петь и сочинять новые мелодии можно лишь пройдя через душевные страдания. Джон искал боль на дне бокалов в полупустых барах и в безответной любви к молодой официантке из Панамы.

Мне казалось странным, что он поставил страдания на алтарь своего творчества. Я чувствовала, что творчество – это любовь, это разговор с миром самых светлых струн души. Я была уверена, что птица вдохновения рада прилететь к любому, кто готов выслушать ее и рассказать миру историю, спустившуюся к нему с небес.

Душным вечером я спустилась в бар после четырех часов без перерыва в шумном прокуренном зале казино.

– Если мои демоны оставят меня, то, боюсь, мои ангелы тоже разлетятся кто куда, – уже на лестнице доносился пьяный голос Джона, цитировавшего Рильке[8].

Я поймала себя на мысли, что завидую его беспечной жизни. Работа музыканта на корабле была идеальной – они были экипажем лишь отчасти. У них не было официальной униформы – порой неудобной, порой некрасивой. Часто они жили в гостевых каютах. А отыгрывая часовой концерт, на целые сутки до следующего музыканты были свободны – плавали в бассейне, ходили в рестораны и театры и просто отдыхали.

И я поняла, как важно не обесценивать то, что щедрая Вселенная уже преподнесла мне.

Десять лет

В десятый день декабря лайнер причалил к красочному карибскому порту. А на корабле полным ходом шла подготовка к церемонии награждения членов экипажа, проработавших на кораблях десять лет. И Джон был одним из них.

Сидя в шумном зале театра «Палладиум», я смотрела, как на сцене, освещенной прожекторами, награждают работников. Каждый фотографировался с капитаном и получал памятный приз с яркой грамотой.

– Думаешь, десять лет для работы в море – много или мало? – наклонившись ко мне, тихо спросил мой украинский друг Кирилл.

Я на секунду задумалась, подсчитывая, сколько это контрактов.

– Это примерно пятнадцать контрактов, десятки разных кораблей и весь мир на ладони. – Я решила уйти от вопроса, потому что еще не знала на него ответ.

– Да, десять лет без выходных, десятки любовных романов и сотни друзей в социальных сетях.

В том шумном зале театра «Палладиум» я спросила себя: «Смогут ли крошечные каюты с соседками из разных стран заменить мне дом так надолго? Смогу ли я по-прежнему с радостью и блеском в глазах приходить на работу? Устану ли от ярких портов и сменяющих друг друга стран за окнами каюты?»

Личный номер

Каждый раз на документах я писала свой личный номер, который был у каждого члена экипажа. На корабле каждый работник был всего лишь шестизначной цифрой.

Но я верила, что каждый человек, проработавший на кораблях один месяц или десять лет, оставлял в компании свой след. Заполняя отчеты на крупных игроков казино, я знала, что спустя время, когда игрок вновь вернется на борт корабля компании, его файл откроет уже совсем другой работник. Файл, созданный мной и подписанный моим шестизначным номером.

Приходя на рабочее место, я первым делом открывала программу на компьютере и вводила свой номер. С этого момента программа начинала отсчитывать количество отработанных мной часов. Покидая казино, я снова вводила номер, и цифра часов иногда поражала меня.

В ночь перед прибытием в Картахену казино быстро опустело. Предвкушая долгожданный сон, я отключила все игровые автоматы. Затем подошла и выключила вручную машины с монетами. Заполнила отчет за день, сдала ключи, проверила все действия по списку, который распечатал для меня дружелюбный Лео.

Открыв крошечную каюту, мне пришлось переступать через чемоданы моей новой соседки, приехавшей на смену Лилии.

Из жизни администратора

Худенькая и маленькая Синтия из Колумбии работала администратором.

В первый день круиза у стойки администрации собирались толпы гостей с вопросами. Молодой мужчина забыл номер своей каюты. Второй, постарше, помнил номер, но не мог найти ее на корабле. Американка в кедах и рваной майке не могла отыскать свой багаж, потому что сама не приклеила к нему бирку. Женщина с иссиня-черными волосами кричала на администратора, что потеряла своего ребенка. Парень жаловался на испанском, что вид из его каюты выходит не на океан, а на порт (что неудивительно, ведь в это время корабль стоял в порту). Мужчина в идеально выглаженном костюме возмущался по поводу дорогого интернета. А стоящая рядом молодая пара требовала вернуть им бутылку виски, изъятую охраной при посадке на корабль.

– А сегодня я провела час, объясняя гостю, что окно в каюте не открывается, – вздохнула Синтия, расставляя по полочкам в каюте разноцветные баночки.

Гость рассчитывал, что, купив каюту с окном, он сможет его открыть, но она находилась у самой воды, и волны часто заливали все окно, рисуя причудливую морскую картинку.

– А когда он понял, что окно ему открыть не разрешат, он потребовал переселить его в каюту с балконом, представляешь?

Я слушала Синтию одним ухом, думая, зачем ей понадобилось столько разноцветных баночек, украшающих теперь общую полку.

В середине ее рассказа зазвонил телефон. На часах было два ночи. Я подняла трубку и услышала голос сонного менеджера казино, которого разбудил отель-директор. По одной причине – когда я ушла с рабочего места, я забыла ввести в программу свой шестизначный номер. Компьютер думал, что я по-прежнему работаю. Так думал и отель-директор, следящий за рабочими часами персонала.

Мне пришлось подняться с мягкой постели на первом ярусе кровати и пойти по длинному пустому коридору, в конце которого стоял компьютер для таких забывчивых работников, как я.

Вернувшись в каюту, я застала уставшую Синтию, спящую в сидячем положении в униформе на моей кровати. Прикрыв ее одеялом, я забралась наверх и уснула.

Родному городу

В декабре на Карибские острова пришли ветра. Словно крылья бабочек, они играли подолами летящих платьев. Волны резко набегали на песчаные пляжи и так же быстро отступали.

Один и тот же круиз повторялся каждую неделю. Я мерила дни портами, зная, что после острова Арубы будет Курасао, а после панамского порта Колон корабль причалит к красочной Колумбии. В моем расписании не было чисел и дней недели. После пяти месяцев без единого выходного каждая ночь была как пятничная, а каждое утро – как утро понедельника.

В круизе было два дня в море. В такие дни я работала круглые сутки. Я открывала казино в восемь утра, и лишь несколько сонных гостей приходили поиграть на автоматах. Имея немного свободного времени, я сидела в крошечном офисе и писала теплые письма своему родному городу. Мне хотелось сохранить мгновения раннего утра, когда вокруг не было ничего, кроме необъятного синего моря.

Я писала о сказочных пляжах Лазурного Берега и шикарном казино «Рояль» на пятой палубе огромного круизного лайнера. О признаниях в любви в облаках пьяного дыма и тесных итальянских улочках. Писала о разговорах под светом звезд в баре для экипажа и прозрачном Карибском море.

Из дома я всегда брала с собой фрагмент моего детства. Тонкий блокнот, исписанный мелким почерком, мамино украшение, мягкую игрушку – то, что связывало меня тонкой серебряной ниточкой с моей семьей. По другую сторону океана я брала родную сердцу вещь, вдыхала ее аромат и переносилась из жарких карибских стран в родной город, усыпанный мягким снегом. Я слышала голоса детей на площадке у дома, чувствовала вкус глазированных сырков и пломбира «28 копеек», ощущала мамины прикосновения. И все снова становилось на свои места. Пока у меня были счастливые воспоминания о доме и детстве – я чувствовала себя живой в любой точке земного шара.

А где-то за тысячи километров от вечного солнца, на минской Немиге[9], шел дождь, шепча мне о том, что родной город все еще помнит меня. Город, который навсегда слился со мной и живет внутри, где бы я ни была.

Ничего не ожидать

На крошечном острове Бонайрэ с символом фламинго я познакомилась с Фредериком. Высокий мускулистый брюнет работал в кафе недалеко от порта. И, как у всех барменов, у него было множество историй.

Его единственной любовью была утонченная молодая француженка, с которой он вместе учился в Чикаго. Она давно вернулась в родную Ниццу. И, наверное, даже не вспоминала о робком американце, который решил сохранить ее тонкое очарование в глубине своего сердца. Лишь изредка рассказывая свою историю экипажу зашедших в его порт кораблей.

Иногда мы с друзьями приходили в бар с экзотическими райскими птицами, чтобы послушать Фредерика. Его рассказы о Мэделин были самими красивыми историями о несбывшейся мечте, что мне доводилось слышать. Но он не жалел ни о чем. Он жил в моменте, не задумываясь, куда его забросит переменчивая судьба. Он наслаждался робкими мгновениями красоты, которые жизнь дарила здесь и сейчас. Фредерик благодарил небо за то, что оно позволило ему прикоснуться к любви и почувствовать ее сладкий аромат. Он просто жил, отдаваясь потоку легкого карибского ветра. Я запомнила его фразу: «Разочарований никогда не будет, если ничего не ожидать».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Сладкая жизнь (пер. с итал.).

2

Сквер с апельсиновыми деревьями и кипарисами в Малаге. В центре садов установлен памятник биснагеро – малагскому продавцу биснаги.

3

Вечеринка в стиле джунглей.

4

Что происходит на кораблях, остается на кораблях (пер. с англ.).

5

Доступно всем (пер. с англ.).

6

Только для обслуживающего персонала (пер. с англ.).

7

Бэйби пляж (пер. с англ.) – название пляжа на острове Аруба.

8

Райнер Мария Рильке – один из самых влиятельных поэтов-модернистов XX века.

9

Улица в Минске.