Позитивщина

–Ах, да – растерялась она – когда же я перестану забывать снимать его. Так зачем ты пришёл?

Олег положил букет на стойку администратора и отметил:

–Их лучше скорее поставить в вазу.

Толи прохладный воздух, толи его придуманная уверенность, но он чувствовал себя крайне спокойно, как никогда:

– Приглашаю тебя на свидание, сегодня же.

Анастасия засмеялась:

– Ты? Пффф. Иди домой! Придумал себе!

Олег опустился в кресло напротив её рабочего места:

– Я подожду, когда ты завершишь смену.

Настя наклонила голову на бок:

–Ты, наверное, плохо расслышал? Я с тобой никуда не пойду! и цветы свои забери – она покосилась на букет.

– Сделай кофе, о, цветы – молодая женщина в строгом синем брючном костюме вышла из кабинета, стуча каблуками шикарных туфель о ламинат:

–И копии всех договоров за прошлый месяц, сегодня – строго сказала она и увидела букет: это что ещё такое? Поставь в вазу сейчас же!

Анастасия молчала и продолжала набирать текст в компьютере, тогда девушка, кстати, её зовут Ольга, развернулась и увидела Олега:

– Добрый вечер, могу я чем-то помочь?

– Нет, нет, спасибо, я жду Анастасию – он улыбнулся.

– Кого? У Вас встреча с конкретным менеджером?

– Ко мне – послышался глухой голос Насти из-за стойки – она кашлянула.

–Аааа, понятно – она вновь посмотрела на Олега, теперь уже предвзято и надменно, с ног до головы. Поднимая одну бровь, Ольга резюмировала:

– Пожалуй, это то, что тебе нужно – констатировала она.

–Вы о чём? Почему позволяете себе говорить таким тоном? Возможно, я ваш покупатель! – не сдержал негодование мужчина.

– Кстати, да, – сказала Ольга, сдерживая смех, и скрылась за дверью кабинета.

Та же передразнила её без каких-либо слов и проследовала к кофемашине, лишь шепнув: кофе ей.

Только не подумайте, что Ольга была её начальником и Настя должна была выполнять все её указания. Хотя, ей, на самом деле, приходилось, ведь показав свою безропотную исполнительность, Настя могла заслужить допуск к тестам. Она мечтала стать турагентом, но Ольга, будучи старшим менеджером, не спешила предлагать её кандидатуру, несмотря на то, что в этом агентстве на должности администратора девушки не задерживались дольше пары месяцев. Да что там! Сама Оля ещё год назад заваривала чаи и боролась со сканером.

Не успела взбиться пенка для капучино, как Анастасия уже услышала над ухом:

–Хватит пить кофе, не будет копий, не будет повышения. До завтра!

Улыбаясь, Ольга потянула за собой входную дверь, но прежде чем выйти в душный двор, обернулась:

–Приятно было познакомиться, Олег, приходите к нам ещё.

– Взаимно – улыбался парень и уже через двадцать секунд, которые понадобились Анастасии, чтобы кинуть в него букетом, серьёзно смотрел на девушку:

–Не понравились? Ну что ж, не беда – он собрал цветы с пола и затолкал их в мусорную корзину, стоявшую возле многофункционального устройства, с помощью которого можно выполнить задание Ольги часа за три. Ибо работала машина плохо. Можно было ждать, пока она проглотит чистый лист минут пять и потратить вдвое больше времени, ликвидируя частые замятия. Настя прекрасно знала, что нужны только двухсторонние копии и давно подсчитала убыточную нецелесообразность этой экономии. Но правила есть правила. Она, вздыхая, смотрит на коричневую струю, льющуюся из кофемашины, слышит этот аромат, а ещё как за Олегом закрывается дверь. Смотрит на две папки документов и чувствует, как по щеке ползёт слеза. Нет, ну только не сейчас. Анастасия никогда в жизни не позволит себе плакать в общественном месте, даже если в помещении никого нет, как сейчас. Время не позднее, всего восемь вечера, вдруг кто-то зайдёт за консультацией или вернутся девочки из продаж, например за зонтом. Глупо этого бояться в такой погожий день. Но девушка на всякий случай отвернулась от своей стойки и старалась дышать глубже. Пройдёт…

– Нельзя быть такой несчастной в двадцать пять лет – слышит она уже знакомый мужской голос, который мягко обволакивает, будто защищая от всего мира. Хочется улыбнуться. Но это не в её правилах. Жизнь слишком тяжела, дабы тратить её на всякие там эмоции. Она растирает ладонью слёзы на щеке, не зная, размазалась тушь или нет.

– Олег, может быть, ты уйдёшь уже домой?

– И брошу тебя с этим монстром наедине- всё ещё без какого-либо волнения, он взглядом указывает на принтер, при этом держа в руке два больших рожка ванильного мороженого:

– В такую жару лучшее средство для того, чтобы охладиться, а затем поработать.

Анастасия снисходительно и без улыбки протягивает руку, в которую парень незамедлительно помещает десерт.

– Будешь кофе? – она указывает на недавно сваренный для Ольги капучино.

– С удовольствием – он делает глоток и уже веселее замечает:

– Чудесный напиток,,. у тебя талант, теперь буду должен два!

– Почему такая арифметика? – с неожиданной для неё самой лёгкостью спрашивает Настя.

–За то, что нашла Матильду и это великолепное угощение – он обводит рукой круг над чашкой, в которой почти не осталось напитка.

– Считай, мы квиты, цветы, мороженое, кофе…

–Кто знает, может, полюбишь меня когда-нибудь? – Олег не придал этой фразе, кажется, никакой эмоциональной окраски, но в душе всё трепетало так, что, казалось, там реально находятся бабочки и вот-вот они выпорхнут наружу, украсив пространство этого серого кабинета яркими красками.

– Этому точно не бывать – уверенно ответила Анастасия, почувствовав внутри лёгкую грусть, которая продлилась всего секунду и никак не успела отразиться ни во взгляде девушки, ни на её лице. Верите или нет, но она обязательно вспомнит этот момент ещё не один раз, первый из которых будет буквально сегодня ночью. В час, который она отводила перед сном для мечты. Это время с детства было особенным, ведь в те минуты можно было думать о чём угодно, никаких ограничений. Здесь могло быть то, в чём она была не в силах даже признаться днём, надев ту маску, которая точно приведёт к успеху. Только сегодняшний вечер был особенным из всех особенных.

Смотрите, что она делает: встаёт с постели и аккуратно, почти бесшумно открывает дверь, проходит коридор и три обеденных стола в кухне – её семьи и соседей по коммуналке, медленно огибает одну из газовых плит и тихо открывает балконную дверь. Шаг и свежий предрассветный воздух уже развивает её волосы, а в доме напротив Олег машет ей рукой и улыбается. Так рождается следующее лучшее воспоминание в её жизни, которое будет щемить сердце всю жизнь, проносясь мимо этим ветром, запахом Разъезжей улицы – свободным, слегка старым, но особенным. Стоит только открыть эту дверь.

Однако, всё это начнётся немного позже, а мы засмотрелись в будущее, пока ребята старательно делают копии договоров. Совместный труд ладится. Кажется, Олег уговорил принтер делать несколько копий подряд без сбоев:

– Тебе никогда не было обидно за то, что твоя сторона улицы такая мрачная? – спрашивает Олег, переворачивая очередную страницу.

– Обидно? Ха-ха, нет, конечно, мне комфортно всегда. Петербург разве не считается угрюмым городом? Так вот, я живу в самом истинном сердце города. Там тяжело. Но там всегда правда – Настя перелистывает страницу документа, передаёт своему сегодняшнему помощнику и получает взамен горячий договор, с которого только что сняли копию.

– А я люблю солнце, и кажется, в моей жизни его теперь будет много – его ласковая улыбка как всегда способна покорить любую девушку, но опять не Анастасию. Она не будет отвечать взаимностью, но он уже побеждён и больше не может скрывать свои эмоции. Да и зачем, если Настя не отказалась от помощи и угощения. Теперь они столько времени провели вместе. Знать бы ещё пару часов назад, что вечер сложится таким образом, может быть, он бы и не волновался слишком сильно, готовясь к их первому свиданию…

– Что хорошего в твоём солнце? – рассуждала она, продолжая раскладывать документы- жарко, ярко, не сосредоточишься на главном.

– На чём? – с неподдельным интересом спросил Олег.

– На жизни и борьбе – тут же произнесла она резко, будто бы этот текст был готов вылететь в любую секунду.

– Главное, не борись мо мной, я твой друг – как можно проникновеннее сказал он и взял её руки в свои. Конечно, чтобы провести по её испачканным чёрной порошковой краской ладоням салфеткой. Думаете, способен ли был наш герой на большее в тот момент? Нет. Ведь ему слишком много было и происходящего…

А если идти по чётной стороне Загородного проспекта от Владимирской площади, то непременно встретятся уличные террасы ресторанов, прикрытые тентами или зонтами. На улице душно. Парит. Но на асфальте тротуара можно заметить редкие капли дождя.

Молчание наших героев нарушают лишь случайно долетевшие фразы прохожих: «и он написал мне!», «нет, я завтра не смогу встретиться…», «хватит кричать!»

Только Олег их даже не слышал, он просто мечтал о том, чтобы ливанул дождь, и они оказались бы на веранде ближайшего итальянского ресторана, который манил своей атмосферой красных скатертей, да ароматом настоящей неаполитанской пиццы. Но просто так предложить зайти сейчас парень не осмелился, видя, как быстро идёт его спутница по улице, видимо, стремясь скорее скинуть туфли на высоких каблуках уже в своей квартире. Они справились с копированием всего за пару часов, но для улицы Рубинштейна, к которой они сейчас подходят, нет времени года – она гудит в десять вечера, впуская и выпуская людей.

Они остановились в ожидании зелёного света светофора ровно в том месте, где через годы появятся следы двух влюблённых: миниатюрные женские и уверенные мужские. Конечно, они посвящены не нашим героям. Но, сколько влюблённых стояло на пяти углах ровно в этом месте? Следы и сейчас там, сходите, посмотрите. А в пятнадцатом молодые люди просто остановились и слушали шум машин, смотрели на здания вокруг и каждый думал о своё. Ценно то, что они находились там вместе, неосознанно развернувшись на перекрёстке и остановившись именно там, где появятся эти следы.

–Я могу рассчитывать на второе свидание? – тихо спросил Олег.

– Что? Какое… это не свидание! – громко ответила Анастасия – ты что думал, угостил мороженым и теперь мы вместе? Ты шутишь? Что за мужчины пошли – негодовала она, переходя рядом через дорогу. Её слова улетали и пропадали в шуме улицы, а скоро и вовсе слились с романтичной мелодией, которую самозабвенно играл Павел, стоя всё на том же углу, что и вчера.

Поэтому, Олег решил для себя, что просто не услышал то, что не хотел запоминать, а лишь внимательно прислушался к тексту песни музыканта. Там было о любви. Там было о надежде. Там было о настоящем. И, наверное, это стоило бы расценить как знак.

–Потанцуем? – наш герой протянул руку Анастасии и волна пешеходов вынуждено сблизила расстояние между ними – девушка немного покачнулась и опёрлась на руку парня, а он, в свою очередь, не растерявшись, начал танец, будто это было нечто обыденное для него. Да и для Павла, который, не моргнув глазом, просто начал играть свою композицию сначала.

«Пусть влюблённые потанцуют» – подумал он, прекрасно зная, чем эта история закончится.

– Ну всё, хватит – Настя практически оттолкнула Олега, во всяком случае, расстояние между ними заметно увеличилось:

– Дальше я дойду сама, спасибо за всё, но…

–Но?

–Но мы с тобой не сможем продолжать общение, никак…– всё также и без эмоций произнесла она.

– Хорошо – Олег надел ту самую маску, в которой мы встретили его сегодня. Спокойствию мужчины в ту секунду можно только позавидовать – нет так нет – и он развернулся к Павлу, улыбаясь, что есть сил:

– Как прошёл Ваш день?

Анастасия пошла в сторону своей парадной с тяжёлым сердцем, что, впрочем, было свойственно ей тогда. Поэтому, просто пошла.

–Так просто её отпустишь? – поинтересовался музыкант, игнорируя заданный вопрос юноши.

– Сегодня, да – такой последовал ответ, но Олег тут же посмотрел вслед уходящей девушки – хотя…Анастасия! – крикнул он

К общему удивлению мужчин, она повернулась и застыла в позе ожидания, всем своим видом будто говоря: «ну что ещё?» А, может, и сказала, просто нам отсюда не расслышать.

– Вы обязательно поверите!

Девушка махнула рукой и скрылась за дверью.

– Ты только не сдавайся – начал, было, Павел, но Олег тут же спросил:

– Это Ваша песня?

Он кивнул в ответ:

– И музыка, и стихи, написал в твоём возрасте, между прочим…но- помедлив произнес он, переходя на шепот – не жене моей она посвящена – и заговорщически подмигнул парню.

– Очень красивая, пишите и пойте ещё – сказал Олег грустно.

– Главное – чтобы попадало в сердце и момент- весело ответил Павел.

– Это точно – вздохнул наш герой и, похлопав товарища по плечу, перебежал Разъезжую на свою сторону. Светлую сторону.

В холодном полумраке коридора, который здесь всегда одинаков, мать Анастасии стояла, уперев "руки в боки" и ждала дочь, чтобы с порога сказать фразу, которая изменит ход событий, друзья мои. Но эта история настолько неизбежна, что по-другому быть просто не могло. Нет, не откажется от своей любви Олег из-за холода Анастасии. Не станет девушка туристическим агентом. И нет, это далеко не последнее их свидание. Хотя, исходя из характеров и ситуации, это могло быть и так. Но Светлана Анатольевна не могла не произнести в тот вечер:

–Ты должна выйти за него замуж! – её громкий голос мгновенно выдернул Настю из собственных мыслей, а грозный силуэт заставил испугаться:

–За кого?

–За этого Олега, который тебя всё провожает – немного тише сказала мать.

– Это ещё почему? – недоумённо уставилась на неё Настя, кажется, выпрямившись будто струна.

Глава 3

Улыбка

Он вскочил с табурета и тут же помахал ей рукой. Даже точно не зная, что девушка в доме напротив и есть его Анастасия, в полумраке предрассветной тишины, он был уверен, что-то изменилось за те пару часов, которые они провели порознь. Его чувства подтвердились, когда Настя подняла руку для ответного приветствия. Возможно ли, что сейчас на её лице улыбка?

Да, это было именно так. Наша героиня никак не могла провалиться в царство сна, продолжая вспоминать минувший вечер. Улыбка Олега так и застыла перед глазами и Настя пыталась понять свои истинные эмоции того момента, когда он к ней прикасался. Мало того, что в это ночное время можно думать о чём угодно, так и ощущение, что ей выдали разрешение на это, не покидало девушку после разговора с матерью:

–Делай как я говорю – женщина проводит ладонью по клеёнке кухонного стола, будто разглаживая, хотя, та вовсе не была мятой.

– Ещё вчера ты кричала другое – грустно заметила Анастасия.

–Девочка моя, но я же не знала, кто он. Спросила у соседей, так обычный парень с завода, а сегодняшним утром непредвиденным случаем встретила Валентину с Матильдой и так собачка от меня не отходила, что разговорились мы. Ох, впервые я вела беседы с кем-то с той стороны-она махнула рукой в сторону и скатерть на самом деле помялась от этого неожиданного движения:

–Толковая, между прочим, женщина.

Матильда поистине была особенной собакой, мало того, что интеллигентной и доброй таксой, так ещё и обладала она прекрасным нюхом на…любовь. Поверить нельзя, но Валентина Степановна знала, что если её верная подруга подходит к кому-то на улице, то не просто так. Нужно остановиться и начать разговор с прохожим. Иначе Матильда будет выть от тоски всю ночь, а то и вовсе сбежит как позавчера, хотя и казалось ей, что пропажа таксы – дело рук Павла. Но кто же признается. К тому же, сама женщина была чуть ли не последней жительницей этой улицы, заставшей прекрасное время. Да, в её детстве и солнце светило на обе стороны Разъезжей, и все дружили между собой по-соседски. Перебежать улицу с бумажным кульком шоколадных конфет и угостить мальчишек во дворе было обычным делом. Конфеты хрустели во рту из-за истёкшего срока годности, а шоколад был покрыт белой дымкой, во всяком случае, так казалось маленькой Валентине. В какой момент на ту сторону опустилась тень и ей запретили даже здороваться с соседями из домов напротив, она не помнит. Просто в один прекрасный день всё стало по-другому. Но Валентина Степановна не боится заговорить с обитателями мрачной стороны, да что там, её дружба с Николаем тянется и по сей день. Они встречались во дворах ещё в то время, когда негодование и, если хотите, война между сторонами улиц была в самом разгаре. Он был прекрасным юношей и до сих пор живёт на мрачной стороне, правда, ближе к Лиговскому проспекту. Сейчас он уверенный в себе мужчина преклонных лет, который каждое утро делает зарядку, как и всю жизнь и оттого имеющий прекрасную физическую форму, и каждый день надевает костюм, будто бы собирается на службу, оттого приобретая серьёзный вид. Давно пенсионеры, пара любит прогуливаться вместе с Матильдой, которая непременно хочет оказаться на его руках, радостно прыгая вокруг мужчины. И сейчас они держали путь к середине улицы для встречи со старым добрым знакомым, как раз собираясь перебегать в не положенном месте, видя. что машины застыли в небольшой пробке, ожидая зелёного сигнала светофора. Тогда-то такса и побежала к Светлане, не дожидаясь свою хозяйку.

– Вы что, без поводка её выводите? – удивилась мать Насти и неодобрительно покосилась на Матильду, которая поставила лапки на ноги женщины:

– Уберите животное! Недовольно произнесла она, когда Валентина Степановна всё же перешла дорогу:

–Да, всенепременно, просим прощения за доставленные неудобства – ласково сказала Валентина и обратилась уже к своей любимице: Мати, пойдём, нас ждут.

Но такса не собиралась двигаться с места, она лишь внимательно посмотрела на хозяйку, будто говоря: «Это важно, мы остаёмся» Тогда Валентина укоризненно посмотрела в ответ.

–Ав-лишь добавила собачка.

Мысленно разведя руками, Валентина наклонилась, чтобы поднять любимицу на руки, но тут же схватилась за поясницу:

– Ой-ой-ой!

Светлана и глазом не моргнула, застыв в выжидательной позе.

– Вы ведь мама Насти, верно? – старушка не сдавалась, продолжая разыгрывать приступ радикулита – красавица она, вон, как Олег в влюбился, хороший парень!

– Что ж ваш такой замечательный Олег на заводе работает? Чай на светлой стороне всё так плохо стало?

Матильда заскулила и снова гавкнула.

–А ему богатеть не надобно – заговорщицки сказала Валентина – у них и так семья зажиточная.

В этот момент такса наконец-то убрала лапы с новой знакомой, которая явно заинтересовалась новостями:

– Та ну! Кто знает, может, Настя и заинтересуется им…

– Такой красивый, улыбчивый, добрый юноша – продолжала Валентина Степановна- сын профессора и скрипачки, интеллигентный и обходительный, чудесная партия, но…

– Что, но? – Светлана уже переминалась с ноги на ногу в нетерпении узнать, что может помешать их грядущей благополучной и красивой жизни…

– Но они не приемлют…соседей. Понимаете, эта семья – староверы, если хотите. Согласно семейным традициям, сложившимся в доме профессора десятилетиями, они не общаются с «тёмной» стороной, не здороваются и даже никогда не переходят улицу. Не смогу сообщить точно, но, возможно, именно в их доме и случился весь сыр бор, из-за которого сейчас солнце только на одну сторону попадает. Валентина Степановна подошла ближе к женщине, которая молча слушала всё, что ей говорят и кажется, боялась сбить собеседницу. Но та и не думала останавливаться, ведь на самом деле, верила в любовь, а все эти ссоры и не понимания считала предрассудками. Смотрите, как она улыбается, взгляд просветлел, на лице счастье. Что нужно пожилому одинокому человеку для него? Всего лишь новая история, на исход которой он сможет повлиять. И Матильда прекрасно это тоже знала.

– Поэтому, с романом Олеженьки и Насти могут быть проблемы. Навряд ли его родители одобрят, да и наследства легко лишат, это на первый взгляд Евгений Александрович мягкий и добрый, но только к своим.

– Что же делать, если у них чувства?– Светлана «проглотила» ком в горле и произнесла фразу как можно медленнее, дабы не стала заметной её личная заинтересованность.

– Есть у меня кое-что, можно попробовать. Вы же улицу переходите?

Женщина кивнула – какая разница, делала ли она это в прошлом, главное, вырваться из настоящего неблагополучия.

Иногда где-то посередине лета Петербург застывает. Редкие прохожие медленно прогуливаются по улицам, лениво и вальяжно отдыхают в тени дворов коты, не обращая ни на кого внимания. Так будет в жару, когда духота гонит в помещения с кондиционерами, заставляет скупать вентиляторы в ближайших магазинах. Так есть и сейчас. И если вы сейчас вместе со мной посмотрите на Разъезжую, будто застывшую в обеденном зное, то тоже увидите, что она пуста. Пятница. Многие уже отпросились со своих работ и гонят на Ладогу или Финский залив, а то и разъезжаются по дачам. Все пробки теперь там. Поэтому, Валентина со Светланой спокойно переходят проезжую часть и растворяются в солнечном свете, который не даёт рассмотреть, как они скрываются за дверью парадной. Лишь Матильда семенит короткими лапками за хозяйкой, стараясь скрыться от жары в её тени. Но мы, конечно, пойдём за ними.

Лестничная клетка встречает прохладой и темнотой:

– Я думала, у вас всё светло – удивлённо замечает мама Насти и проходит за своей новой знакомой к лифту, рассматривая плитку мозаики под ногами, собравшуюся в незатейливый узор. Из квартир доносятся ароматы приготовленных обедов, перебивая запах старого камня, который хранят все парадные Питера.

– У нас все как у людей, законы физики ещё никто не отменял – Валентина Степановна открывает дверь в свою квартиру, залитую солнечным светом даже в коридоре, жестом руки приглашает гостью пройти. Матильда уже в гостиной. Сидит возле круглого обеденного стола и в нетерпении переминается с лапы на лапу. Она тоже в ожидании красивой истории.

– Поставлю чайник – хозяйка квартиры скрывается в кухне, а Светлана внимательно осматривает просторную комнату, подходит к окну и видит свой дом, утонувший в тени. Там прохладно. И равнодушно. А здесь хочется плясать. И почему именно это? Откуда она знает это слово? Придёт же на ум.

Тем временем Валентина Степановна ставит стремянку близко к высокому книжному шкафу:

– Подстрахуйте старушку, будьте любезны – Светлана тут же оказывается рядом и наблюдает за тем, как Валентина Степановна осторожно поднимается по ступеням до нужной полки:

– Давно не видала этих ангелов, зрение то не то – кряхтя, она уже спускается с книгой в руках. На потолке, действительно кем-то когда-то сотворена лепнина, изображающая двух людей с крыльями…

– Вот, здесь всё, что нужно знать и применять – с такими словами Светлана Петровна резко положила, да почти кинула, тоненькую книгу перед дочерью тем же вечером. Анастасия посмотрела на истрёпанную обложку и практически стёртые буквы названия и прочитала его вслух:

– Позитивщина…-посмотрела на мать – это что ещё такое?

– Способ заполучить Олега вместе с наследством. кхмм, то есть, заслужить одобрение семьи: ты должна стать такой же, как они. Позитивной.

–О боже, мама ты не заболела? – Настя наклонилась и приложила ладонь к её лбу:

– Может быть, к врачу?

– Не ерунди, это наш шанс! Ты должна это понимать! И сделать всё, чтобы им воспользоваться, так что читай и внимай- она быстро встала из-за стола, показывая, что разговор окончен, и Настя осталась с «Позитивщиной» наедине.

Она открыла книгу на первой пожелтевшей от времени странице и увидела год издания: 1940. С негодованием она захлопнула книгу и застыла, смотря в одну точку где-то на клеёнке. Мысленно она пропадала в собственных воспоминаниях о сегодняшнем вечере. Всё происходящее казалось странным, иррациональным и нелепым. Всю свою жизнь она чтила традиции семьи, редко бывала на той стороне, ни с кем не здоровалась и хранила слова родного отца из своего детства: «у нас с ними не может быть ничего общего!» Девушка не задумывалась о своих чувствах и не прислушивалась, она просто знала, что делать и как себя вести. И вот. Мир её начал рушится прямо сейчас. Главный союзник и единомышленник, её родная мать, похоже, хочет перейти на светлую сторону. Она долго смотрит на книгу, потом всё же подхватывает её и идёт в свою комнату, чтобы открыть и прочитать: «Глава первая: «Улыбайтесь!». Исходя из текста, предлагалось всегда находиться в хорошем расположении духа, отвечать всем вокруг любезно и непременно иметь приветственное выражение лица. Анастасия закрыла «Позитивщину» далеко не с ним. Сможет ли она следовать такому совету? Да и зачем ей это нужно? Немного подумав, она попробовала уснуть, но слова из книги не давали покоя, она проигрывала момент, когда Олег взял её руки в свои и смотрел прямо в глаза, улыбаясь. Что, если бы она улыбнулась в ответ? Тогда-то девушка и проследовала на кухонный балкон, впуская свежий ночной воздух в квартиру. Справа в небе висел месяц, и будто подмигивал ей: а ты попробуй. Босыми ногами она стояла на тёплом каменном полу балкона и смотрела на дом напротив. Олег махал ей рукой. Настя неловко, как ей показалось, подняла свою раскрыла, сжатую до этого момент в кулаке, ладонь: