Электро

София Булыгина

Электро

Глава 1.

Моё платье развевалось на ветру так, что порывы ласково щекотали даже живот. Он расстелил на песке плед, расставил закуски из плетёной корзинки и нежно поцеловал меня в лоб. Я прижалась к нему, чувствуя тепло. Он поднял меня на руки и понес прямо в одежде в море, вырисовывая нашими телами круги на морской глади. Сейчас мы были вместе, и этого было достаточно.

КОНЕЦ.

– Не хватает только радуги… Как же это нереалистично! – Крис захлопнула книгу и небрежно кинула её на кровать.

Печатными книгами люди не пользовались уже очень давно. Не было больше ни книжных магазинов, ни библиотек. Те книги, что остались, в основном хранились в музеях или у коллекционеров–фанатиков. Или в исключительных случаях лежали ненужным хламом пару веков от предков.

Так случилось и с книжной коллекцией незатейливых романов Кристины. Почему-то никто из её предков не выбросил их. Возможно, надеялись на тех самых коллекционеров, но время их нужды в простых бульварных романах всё никак не наступало.

Кроме книг, в подвале дома томились какие-то аккумуляторы, провода, странные чайники с подставками и ещё куча вещей, названия которых Крис даже не знала.

И действительно, зачем, если можно одним прикосновением зарядить всю технику? Представьте: никаких проводов. Просто держишь телефон в руке, и он работает. Пустил импульс к чайнику – он начал кипеть. Пустил в лампу – она включилась. Никаких розеток и выключателей. Никаких аккумуляторов и батареек. Даже никакого бензина в транспортных средствах. Ты сам батарейка. Ты и есть электричество.

***

Утро большинства людей XXIV века начиналось одинаково – с аппарата «Лекарь». Ежедневное обследование на нём требовалось проходить сразу после пробуждения. «Лекарь» представлял собой большую конструкцию, похожую на телефонную будку или душевую кабину, в которой проводился мгновенный анализ организма: от температуры и давления до УЗИ, МРТ, анализа крови, проверки зубов и работы кольца-стабилизатора напряжения. После сканирования аппарат давал рекомендации по режиму дня в зависимости от результатов. «Лекарь» также мог прислать физических лекарей для более глубокого обследования или сообщить о неполадках кольца и вызвать соответствующую службу.

Последние назывались «Энергосбыт». Очень неприятные ребята, и лучше было не давать им повода явиться. Если же человек пропускал обследование в «Лекаре», они приезжали сами, и уж лучше было бы быть действительно при смерти, чем получить гигантский штраф, писать объяснительные, вставать на контроль или, что ещё хуже, угодить в сферу безэлектрических.

Вам интересно, а что, если человек не дома? Каждый «Лекарь» оборудован гостевым доступом: достаточно приложить палец с кольцом, чтобы пройти проверку в чужом аппарате. Все места массового пребывания и даже транспортные средства дальнего передвижения были оснащены такими будками. В общем, скрыться с радаров не получится.

Так вот, утро Кристины началось со стандартной процедуры сканирования. Аппарат посоветовал исключить сегодня физические нагрузки и включить в рацион повышенное количество витамина С.

– Опять этот сезон простуд, – проворчала Крис.

Когда она в последний раз всё-таки разболелась, в доме вышло из строя три устройства. Они не выдержали перепада электричества во время её чиха.

А как же лекарство от всех болезней, спросите вы? XXIV век, всё-таки! Такое было на заре XXI века – называлось «Спутник», но с массовым распространением этого препарата на людей перестали действовать другие лекарства. А затем появился новый вирус. Ходят слухи, что его специально создали обанкротившиеся фармкомпании. Он оказался устойчив к любым медикаментам, включая «Спутник». Тогда население Земли сократилось более чем вдвое. Выжили либо те, чей иммунитет оказался крепким, либо те, кто смог полностью изолироваться. Однако, побочный эффект этого катаклизма – неспособность человеческого организма воспринимать любые лекарства – остался. Чтобы предотвратить подобные катастрофы, были созданы первые прототипы «Лекаря», способные выявлять заболевания на самых ранних стадиях.

Ходят теории, что именно этот вирус стал причиной появления феномена Электро. Хотя сейчас это уже не феномен, а наша реальность.

Кристина подошла к датчику заряда дома и недовольно крикнула:

– Дэн, ты видел, что твой заряд сегодня почти на нуле?!

Не услышав ответа, она направилась в соседнюю комнату.

Там русый парень лет двадцати пяти, как и сама Кристина, с упоением избивал осязаемую голограмму боксёрской груши.

– Дэн!

Он легким движением пальца прикоснулся к уху, чтобы наушники свернулись и посмотрел на неё щенячьими карими глазами.

– Я весь день буду дома, обещаю, всё заряжу. Ни один чайник больше не пострадает!

– Это уже совсем не смешно. Может, ты съедешь туда, где пропадаешь ночами?

– На кого я тебя оставлю тогда?

Крис хлопнула дверью, быстро сменила пижамный комплект на толстовку со спортивными штанами, натянула кроссовки и выбежала из дома.

***

Примерно в XXII веке начали появляться первые дети, которые били током медсестёр сразу при рождении. Генетическая мутация увеличивала количество электричества в организме настолько, что оно искрилось через кожу. Сначала таких случаев было 2–3 в год, а затем всё население Земли изменилось, за редким исключением.

Люди с феноменом Электро делились на положительных и отрицательных, а также по силе тока. Чтобы контролировать этот показатель, с рождения ребёнку вживляли кольцо стабилизации напряжения с ограничением силы тока в зависимости от его будущего потенциала. Кольцо было нельзя снять, не повредив палец, оно становилось частью кожного покрова. В вынужденном украшении был камень с изображением зеленого плюса или красного минуса. Это разделение создавало проблему: ведь электричество требует обоих зарядов. Поэтому жить в доме можно было только с человеком противоположного заряда. Люди своего заряда не могли даже прикасаться друг к другу, не отбросившись на разные концы помещения.

В стены домов встраивали накопители электричества. Оно поступало через кровать, либо от спящего человека, либо в моменты сильного выброса эмоций, например, во время экстаза. Если один партнёр ночевал дома, а другой нет, техника работала плохо или вовсе ломалась.

Государство предоставляло жильё, оборудованное всеми необходимыми технологиями. Можно было съехаться с кем-то знакомым или подать заявку на подбор сожителя. Одиночки тоже существовали, но им приходилось дорого платить за доставку недостающего заряда.

Крис и Дэн знали друг друга с детства. Они родились в одном роддоме, вместе росли в Учреждении контроля роста, а после его окончания в шестнадцать лет решили поселиться вместе.

Да, детей после рождения отдают в Учреждения контроля роста, где следят за тем, как приживаются кольца, учат пользоваться своей силой и прочими жизненными навыками. Родители могут навещать детей в любое время, выезжать куда-то вместе – если захотят. При наличии чётного количества детей разных зарядов или одного, но с договором на поставку недостающего заряда и финансовой возможностью увеличить жилплощадь с накопителями побольше, с семи лет детей даже можно забирать домой. Именно с такого возраста, потому что если у положительной матери родится положительный ребёнок, она не сможет ни кормить его, ни брать на руки, ни как-либо к нему прикасаться. В лучшем случае они просто оттолкнутся друг от друга, в худшем – будут ожоги, травмы и даже остановка сердца. При передаче ребёнка родителю он должен быть уже самостоятельным. Да, как вы уже поняли, любовь возможна только между по-разному заряженными людьми.

Между Дэном и Кристиной не было никакой химии даже близко, из-за чего, по мнению Крис, Дэн часто пропускал ночной заряд дома.

Девушка подошла к своему транспортному средству. Заряда хватало только на малогабаритное землеходное транспортное средство – проще говоря, самокат.

– Да серьёзно? Это не то, что не мой день. Видимо, это век не мой, – выругалась Крис, вспомнив прочитанный утром роман. Но выбора не было, работа ждала. Пришлось взобраться на своего «скакуна» и мчаться со всех колёс.

Глава 2.

Районы для жизни были направлены на какую-то сферу деятельности. Район Кристины был районом новых технологий. Соответственно, все люди – от учёных и инженеров, которые работали в этой отрасли, до простого персонала, не заменённого роботами – жили тут.

Всего таких районов было двенадцать. Они располагались вокруг центральных сфер жизнеобеспечения, в которых находились агрономические и животноводческие комплексы, рассчитанные на население этих районов, а также Учреждения контроля роста, Лекарская Станция, Энергосбыт и сфера развлечений.

Дэн был специалистом по сантехническим устройствам – проще говоря, сантехником. Роботизированные технологии уже заменили множество привычных профессий. Например, дома вместе с готовой сантехникой печатались на специальном принтере. Роботы исследовали почву и местность для возведения таких домов под конкретные условия среды, но до сих пор ни один робот не умел действовать по ситуации без последствий: то в трубе застрянет кроссовок, то выбросят в систему картридж от еды, то люк водоотвода заблокируют вазой или в ванной прячется любовник без антистатика. Это была та ещё работа: каждый день – новое приключение.

А вот у Крис было более спокойное существование, но не менее интересное. Она была аналитиком одобрения разработок. Её работа состояла в основном в просмотре проектов. До неё они проходили автоматизированные проверки на соответствие служебным требованиям. Крис была одной из трёх аналитиков, которые оценивали полезность идеи. После допуска кандидаты переходили к этапу физической презентации или голографического представления – если присутствовать лично было невозможно. После презентации совет решал, стоит ли внедрять разработку в жизнь. Кандидатом мог стать любой желающий из любого района. Всего таких центров в основании было два.

Путь до работы на среднегабаритном воздушном транспорте занимал обычно пять минут, на среднегабаритном землеходном – двадцать, а вот на малогабаритном – все сорок, плюс растрёпанные волосы и испорченное настроение.

Подъехав ко входу, Кристина спрыгнула со своего «коня», который тут же самостоятельно отправился на парковку.

Сканер биометрических характеристик, проверка кольца, бегом до кабинета, сканер в ручке двери – иии…

Кабинет заливался смехом.

– Ты только посмотри! Это тот же автор, что предлагал делать картриджи для еды в форме используемых пищевых адептов?

– О-о-о, что там сегодня?

– Теперь у нас VR-разработка имитации животных инстинктов.

– Всегда мечтала побывать в шкуре свиньи перед пищевой адаптацией!

– А я бы попробовал имитацию весенних кошек.

– Раз вы все так воодушевились, может, есть смысл одобрить?

– Смотрите, кто пришёл! Опять на двух колёсах?

– Ничего не меняется.

– А я давно предлагал поменять Дэна на меня: летала бы каждый день на воздушном, – подмигнул блондинистый кудрявый парень в очках по имени Ваня.

Крис улыбнулась и закатила глаза. Кроме неё и Вани в кабинете была ещё одна девушка – красивая длинноволосая брюнетка Лина.

Работа для Кристины была отдушиной. Здесь всё было хорошо – в отличие от скучного и раздражающего обычного мира. Даже испорченное настроение от выходок Дэна, как рукой сняло.

Она прошла к своему рабочему месту, надела очки и начала листать проекты: антистатики с улучшенной формулой, массажный модуль для «Лекаря», бусы с накопителем противоположных зарядов… Множество идей, и так мало действительно стоящих.

Хотя вот это выглядело интересно – инвертор энергии для повышенной совместимости. Кажется, такое уже было. Крис открыла профиль автора. Да, этот проект подавали дважды: один раз он не прошёл одобрение трёх аналитиков, другой – саму комиссию. Причиной отклонения значились технические сложности при представлении: автор не смог голографически продемонстрировать разработку из-за нестабильного соединения.

– В нашем-то веке? Он что, из раритетного убежища транслирует? – с недоумением подумала Крис.

Если бы удалось создать такой преобразователь, однозарядные люди могли бы быть вместе. Матерям не нужно было бы отдавать своих детей. Не пришлось бы жить с кем-то из-за необходимости противоположного заряда. Можно было бы просто быть с тем, кого любишь.

Она вспомнила статьи о подобных разработках: все они заканчивались неудачами. Преобразователи либо сгорали, либо наносили вред окружающим в самый неподходящий момент. Пытались даже создать костюм, полностью нейтрализующий заряд, но и он не выдерживал: заряд всё равно пробивался наружу. Способа безопасно соединить однозарядных людей так и не нашли.

Крис много читала о совместимости зарядов – это был её личный интерес. Родители после рождения ни разу её не навестили. А в шестнадцать лет, после получения дома, прислали груз: старые романы, странные предметы и записку: «Это наследие должно передаваться дальше. Прости, что не давали знать о себе. Маме было слишком тяжело не быть с тобой рядом. Но мы знаем, что ты вырастешь отличным человеком с прекрасным будущим. С какой-никакой любовью, твои родители.»

Какой-никакой… Кристина предпочитала верить, что они погибли при научных экспериментах – так было легче, чем знать, что они просто решили её забыть. Она даже не знала, как они выглядят. Отчества из-за таких ситуаций больше не давали, поэтому имя отца было никак не выяснить. Среди оставленных вещей в одной из книг была закладка – раритет, представлявший собой физическую фотографию из старого фото-бокса. На снимке стояли хештеги: #БольшеНеИзмайлова #ОнаСказалаДа #СкороШевцова. Шевцова – её фамилия. Значит, на фото кто-то из предков. Она любила думать, что её родители выглядели так же, как эти родственники на фото и порой в толпе искала лица с похожими чертами, но к двадцати пяти уже почти смирилась.

По статистике, каждая пятая семья принимала такое же решение, как её родители. А вот родители Дэна приходили каждый день. Они были добры и к ней, особенно его мама – отрицательная по заряду. Она плела Крис косы, наклеивала пластыри на ссадины, иногда брала с собой в поездки или на ночёвку.

Но тема совместимости зарядов всё равно не отпускала. Если бы преобразователь работал… тогда бы родители от неё не отказались. Тогда бы Крис не приходилось бояться влюбиться в кого-то с таким же зарядом и избегать знакомств. Всё было бы просто – как в старых романах: встретились, обнялись – и стояли бы рядом.

Она нажала кнопку «Одобрить» и мысленно пожелала автору проекта удачи, крепко сжав кулачки.

***

День подходил к концу.

– Ну что же, уважаемые, поздравляю вас с пятницей. Не желаете вкусить чего-то более ароматного, чем напечатанные режимные блюда? – покрутившись на стуле, напел Ваня.

Лина встала, накинула куртку и даже попрыгала в знак полного согласия.

– Ну, раз весь люд голосует «за», как я могу сопротивляться? – улыбнулась Крис.

С коллегами в команде они работают уже не один год. Команды периодически перетасовывали для проверки совместимости, но эта троица сошлась идеально.

– Тогда вперёд! Поедем, как обычно, на моей. Ваня сразу добавит мне заряда. – скомандовала черноволосая девушка.

Лина была, как и Кристина, положительной. Однозарядным разрешалось работать вместе в данной сфере под подписку о неприкосновении. В высокоуровневых и средних кадрах, как правило, людям хватало разума, чтобы её соблюдать.

Крис и Ваня отправили сигнал своим устройствам передвижения на возврат домой, а сами прыгнули в полностью прошитую модель среднегабаритного воздушного транспортного средства.

Как правило, транспортное средство предоставлялось государством вместе с домом и, в зависимости от заряда энергии, могло трансформироваться в наземное или воздушное. В режиме экономии энергии оно превращалось в самокат, но могло трансформироваться в машину или гигантский вездеход. Эта трансформация стала возможна благодаря материалу на основе графена и карбоновых нанотрубок с эффектом памяти формы. С помощью электромагнитных импульсов, оболочка может менять плотность и геометрию по одному клику в смартфоне.

Так же люди могли по желанию докупать опции прошивки: цвет, материал обивки, подсветку.

У Лины было куплено всё: от подмигивающих кошачьими глазками габаритов до массажных кресел. Лина была из зажиточной семьи: оба её родителя занимали руководящие должности в Энергосбыте. Работа была настолько престижной, что после её рождения они смогли не только расширить дом, но и покупать недостающий заряд, чтобы Лина могла жить с ними. Таких семей насчитывалось не больше трёх на район. Собственно, Лина и сейчас жила одна, без сожителя – родители поставляли ей отрицательную энергию. Кроме удачного сочетания родителей, Лина обладала внеземной красотой: длинные чёрные волосы, голубые глаза, точёная фигура. Да, в салонах сейчас за пять минут можно было поменять цвет глаз и волос, но эффект всё равно не был долговечным из-за политики идентификации личности.

Крис, как всегда, сидела на заднем сидении, чтобы случайно не задеть Лину. Волосы Лины развевались на ветру, и как же хотелось потрогать эту шелковую на вид прядь.

У самой Кристины были натуральные тёмно-русые волосы и разноцветные глаза: один каре-зелёный, другой – зелёный. Периодически она ходила в салон, чтобы выровнять цвет, потому что стеснялась своей гетерохромии. Фигура у неё тоже была неплохая, но в отличие от подруги с идеальными параметрами, Крис была более худой и не такой пропорциональной, к тому же на десять сантиметров ниже.

Все развлечения – бары, рестораны, клубы, парки аттракционов, концертные площадки – находились не в районе проживания, а в отдельной центральной сфере, чтобы не отвлекать жителей от размеренной жизни. На воздушном среднегабаритном транспорте до этой зоны можно было добраться за час.

– Так что отведаем сегодня? – спросила Лина, отправляя машину на парковку.

– Может, туда, где при тебе преобразовывают адептов в еду? – предложил Ваня.

– Фууу! – одновременно воскликнули обе девушки.

– Но вкусно же было! – не сдавался парень.

– Нет, может, в то место, где из теста делают разные блюда? – предложила Лина.

– А я видела рекламу раритетного ресторанчика. Давайте туда! – воскликнула Крис.

– Веди нас, о неумолимый поклонник древности! – подмигнул Ваня.

Друзья уже давно привыкли этой странной склонности Крис ко всему раритетному, а Ваня не упускал любого шанса порадовать подругу.

Ресторан находился в самом конце променада. Вместо автоматической двери их встретила табличка: «Открывай сам ОТ СЕБЯ. Если не получится – пни!»

– Начало интригующее! Предлагаю сразу перейти ко второму варианту, – ухмыльнулся Ваня и пнул дверь, не дожидаясь реакции девушек.

На входе их встретил живой человек – не робот, не неоновая стрелка, а настоящий человек.

– Вас будет трое? – уточнила светловолосая официантка.

– Да, – ответила Крис.

– Пройдёмте за мной.

Девушка подвела их к столику. Ребята стояли в ожидании, когда стулья отодвинутся сами, но этого не произошло.

– Вы, видимо, у нас впервые? Стулья нужно отодвигать самостоятельно, у нас минимизирован технологический подход. И, кстати, внимательно прочитайте инструкции в туалете. «Я подойду за заказом через пару минут», – сказала официантка, раскладывая меню, и удалилась.

– Они даже не сенсорные, прикиньте! – Ваня округлил глаза.

Все заведения питания давно были полностью автоматизированными: меню отображалось на гаджете при входе, стрелки на полу показывали путь, ИИ анализировал количество гостей и их предпочтения, стул подписывался именем, сам отодвигался и возвращался обратно, заказы приносили роботы. Даже в туалете всё происходило автоматически, стоит только закрыть дверь кабинки.

Люди участвовали лишь в приготовлении пищи, и то не всегда – порой это тоже делали роботы. Посещать такие заведения стоило только ради настоящей свежеприготовленной еды. В каждом доме был принтер пищи, который готовил блюда по назначению Лекаря, исходя из потребностей организма. Форму еды он тоже диктовал: если у человека была, к примеру, грыжа пищевода, приходилось пить пищу, но при отсутствии проблем можно было выбрать более привлекательную форму. Программа питания являлась частью государственной заботы о здоровье граждан, а если хотелось чего-то ароматного и не предусмотренного рационом – добро пожаловать в сферу развлечений. Правда, придётся раскошелиться: всё, что выходило за рамки стандартной системы, стоило недёшево.

– Картофельное пюре с тефтельками под томатным соусом! – пропел Ваня.

– Да это ладно! Вы посмотрите на десерты на последней странице! – глаза Лины заблестели.

– Завтра Лекарь на утреннем анализе впадёт в шок, – вздохнула Крис. – И месяц без сахара обеспечен… Но, согласна, оно того стоит.

Кроме столика ребят, занят был только еще один на другом конце зала. Найти место здесь в выходной было сложно, но иногда везло – не все решались идти против предписаний Лекаря и платить такие деньги.

Дверь распахнулась, и в зал вошёл ещё один мужчина. Он помахал официантке и сел за столик один. На вид ему было около тридцати. Взгляд сразу привлекла его одежда: кожаная куртка – настоящая кожа давно была под запретом, а искусственная вредила коже. Перчатки с обрезанными пальцами. Никто уже не носил перчаток: было неприятно при передаче заряда. А кольцо… казалось, у него и вовсе отсутствовало.

Крис так пристально рассматривала мужчину, что не успела отвести взгляд, когда он посмотрел в ответ и улыбнулся лучезарной, пронзительной улыбкой.

От неожиданности девушка выронила бокал. Он звонко ударился об пол и разбился, на множество осколков, один из которых порезал ей ногу.

– Юля, неси аптечку! – крикнул мужчина официантке и быстро подошёл к Крис, присев рядом, чтобы осмотреть рану.

– Он что, отрицательный? Но кольца не видно… – пронеслось в голове у девушки. – Он успел заметить, что я положительная, но ведь мою руку ему не было видно! И всё же он просто так прикоснулся к моей ноге… Без сомнений и вопросов.

В современном мире прикосновения вообще были редкими. Люди старались избегать любого телесного контакта. По крайне мере пока точно не убедятся в заряде кольца.

Официантка вернулась с аптечкой и передала бинт мужчине, коснувшись его пальцев. На ней было отрицательное кольцо. Крис готова была поклясться в этом.

Мужчина аккуратно перемотал ногу бинтом. Ваня и Лина, просто наблюдали.

– Простите… Видимо, перед посадкой гостей стоит предупреждать о всех поджидающих опасностях, включая то, что стаканы у нас раритетные, из стекла, и могут разбиться, – сказал он, мастерски обрезав остаток бинта ножом.

– А аптечка у вас тоже раритетная? Где нанопластырь? Что это за белая ткань? – первой заговорила Лина.

– Сегодня повышенное количество красавиц теряло голову, – улыбнулся мужчина. – Нанопластыри закончились, пришлось импровизировать.

Он поднялся с колен, отряхнулся и снова улыбнулся… Крис. Не Лине.

– Позвольте представиться: Андрей, хозяин этого места. Приношу извинения за инцидент. Десерты за счёт заведения. Впредь постараюсь меньше улыбаться незнакомым дамам, – наклонился к Крис и тихо добавил: – Но мы-то теперь знакомы.

И, не дожидаясь ответа, направился в сторону кухни.

– Нога не болит? Крис? Ты тут? – Ваня щёлкнул пальцами перед её лицом.

– Вы заметили кольцо? – тихо спросила она.

– Какое кольцо? Мы только видели, как у тебя кровь пошла, а теперь на ноге тряпочка вместо современных средств! Может, поедем домой? Там нормально обработаем, – возмутилась Лина.

– Может, у неё от вида крови рассудок помутился? – Ваня ещё раз махнул перед Крис рукой.

Но та продолжала задумчиво смотреть туда, где скрылся Андрей.

– Всё в порядке, не волнуйтесь, – наконец сказала она.

Чтобы отвлечь её, Ваня начал рассказывать, как в восемь лет порезал руку иглой в музее раритетов и что из этого вышло. Крис вроде бы слушала, но мысли всё равно возвращались к произошедшему. Странно, почему такая мелочь не отпускала её?

Когда они добрались до своего района, Ваня вызвал транспорт, а вот Крис – нет: её устройство не откликалось. Похоже, Дэн так и не зарядил дом.

– Как же достало – подумала Крис нахмурившись.

– Я тебя подброшу, мне почти по пути. Заодно посмотрю, как будет выглядеть мой будущий дом, – ухмыльнулся Ваня. – Когда-нибудь твоему терпению же придёт конец.

Крис даже не стала отвечать. День слишком вымотал её. Она просто закрыла глаза… и провалилась в сон.

Глава 3.

– Ну что ж, доброе утро, о дивный мир, – Крис открыла глаза и поняла, что совершенно не хочет вставать.