Путешествие на Север

Ten_Green

Путешествие на Север

"Но когда-нибудь, систематизируя обрывки знаний, мы обнаружим пространство чудовищной действительности и поймём, сколь ничтожно в них наше место."

Говард Филлипс Лавкрафт

Пролог

Несколько лет назад в конце декабря мне приснился кошмар о том, что шогготы из рассказа "Хребты безумия" захватили человечество. Маскируясь под окружающее пространство, они в течение долгих месяцев изучали поведение и уклад жизни людей, чтобы ранней весной две тысячи двадцать второго года привести свой чудовищный план по захвату планеты в исполнение. Я помню, как жила несколько недель в настоящем кошмаре, я пыталась предупредить людей о грядущей опасности, но никто мне не верил. Вскоре я стала получать угрозы от анонимных отправителей, пока жители моего города продолжали жить в неведении, не обращая внимания на упорно пустеющие улицы.

Глава 1. Льдина

В один из тихих дней поздней зимы трое ребятишек лет двенадцати коротали время, прогуливаясь вдоль мутной реки, на которой стоял химический завод. Пустошь, что располагалась немного за городом, была единственным местом, где можно было отдохнуть от душной суеты тесных улиц. Грязно‑серый пейзаж отнюдь не радовал глаз, но здесь было всяко лучше, чем на немногочисленных городских детских площадках, где воздух был отравлен выхлопами газов.

Внезапно внимание детей привлекла белоснежная льдина, плывущая по реке. Медленно и вальяжно, она не торопилась прибиваться к берегу, и один из членов шайки решил взять ситуацию в свои руки. Мальчишка, подняв с земли длинную палку, побежал навстречу загадочной льдине, оставляя двоих подруг позади. Задача оказалась не из простых – хрупкая ветвь то и дело обламывалась о твердую поверхность при каждой попытке мальчика найти углубление и подтащить льдину ближе к берегу. Девочки, понаблюдав с пару минут за этим зрелищем, пошли на помощь к своему другу, и уже совсем скоро детишки подтащили к отмели интересующий их объект.

– Во дела! – воскликнул зачинщик, тыкая палкой в льдину – она очень твердая.

– Ну конечно, она твердая, это же лед, болван – усмехнулась одна из девочек.

– Да нет, ты сама потрогай. И ничего я не болван, сама такая.

Девочка, взяв в руки палку, подошла ближе и после нескольких тычков, повернулась к шайке с крайне недоуменным выражением лица.

– Это не лед. Больше похоже на очень твердую резину. Посмотрите, палка даже не скользит.

– Кому понадобилось скидывать в реку такой огромный кусок резины? – спросила девочка, до сего момента хранившая молчание.

– Может это с завода? – кивнул мальчик в сторону видневшегося вдали здания.

Совсем скоро ребята разбрелись по домам, ведь на улице порядком стемнело. Мальчишка, дойдя до своего подъезда, торопливо поднялся по ступенькам на третий этаж и тихо зашел в квартиру, хлюпая промокшими ботинками.

– Опять кое‑кто за временем не уследил? Я же говорила вернуться до темноты – в прихожей появилась мать мальчика.

– Мам, мы сегодня такое видели! – воодушевленно воскликнул сын.

– И что вы увидели? Со следующей недели запрещу тебе гулять по той пустоши. Заодно и другим матерям скажу, чтобы они не пускали туда своих детей. Говорила тебе, чтобы вы не шастали там, ничего хорошего вы там не найдете.

– Мама, ты послушай меня для начала, мы видели огромный кусок белой резины. Сначала подумали, что это лед, но потом поняли, что…

– Огромный кусок резины? – усмехнулась мать – бедные дети, уже такой ерунде радуются. Надо вас, что ль, в кино сводить.

– Нет, это был огро-о-о-мный кусок – мальчик широко развел руки в стороны – больше, чем машина. Мы подумали, что это с завода того самого.

Мать лишь вздохнула и пробормотала что‑то невнятное, уходя на кухню.

Глава 2. Статья

В последнее время местные газеты и новостные ленты пестрили дешевыми и вульгарными заголовками, критикующими деятельность химического завода. И даже несмотря на скорое расследование, разоблачившее городские издательства и новостные порталы, возмущение людей никак не утихало. Они продолжали думать, что те странные выбросы в реку произошли в результате пожара, возникшего из‑за короткого замыкания, когда как анализ веществ, выброшенных в реку показал, что он по составу, мягко говоря, отличается от полимеров, хранившихся в резервуарах на территории завода.

Недавно я узнала, что исследовательский центр при университете, в котором и проводился анализ выбросов, выяснил нечто странное, относящееся к природе загадочного вещества, которое, предположительно, было полимером. Группа ученых выяснила, что исследуемый материал, скорее, относится к животному происхождению, как бы фантастично это ни звучало. Прочитав статью на сайте исследовательского центра, я немедленно связалась с сотрудником лаборатории – профессором Дарном – и он охотно согласился побеседовать со мной.

В моей новой статье были выдержки из журналов и протоколов лаборатории. Если кратко, исследуемое вещество имеет ряд уникальных свойств, некоторые из которых противоречат друг другу. Во‑первых, оно по строению похоже на амебу, однако обладает крайне высокой прочностью. Несмотря на животное происхождение, оно, похоже, может очень долгое время оставаться без пищи. Последнее утверждение сомнительно, так как исследования начались меньше двух недель назад, и мы не можем утверждать, что этот срок может быть критичен для амебоподобной субстанции.

Несмотря на детальный и критический подход, главный редактор не оценил мою статью и далеко не сразу согласился ее опубликовать, уверяя меня в том, что делать такие громкие заявления крайне неразумно.

– Дина, милочка, вы хоть понимаете, что вы пишите? – восклицал главный редактор – субстанция, похожая по строению на амебу? Вы хоть помните, как она выглядит? Вспомните школьный курс биологии.

– Борис, я вам уже все объяснила. Я брала интервью у самого профессора, занимающегося исследованием природы этого вещества. Я же не с потолка беру информацию! – я начинала закипать.

– Эта лаборатория находится на грани краха уже очень давно. Я, конечно, совсем не ученый, но, по‑моему, это их исследование чушь полная. А еще эту лабораторию спонсирует тот самый химический завод. Я не понимаю почему им вообще доверили провести анализ тех выбросов.

– Послушайте меня – я сделала глубокий вдох, держа при себе трехэтажный мат, что мог в любую секунду обрушиться на Бориса – мы ведь должны осветить это дело? Было бы неплохо, согласитесь. Сейчас все новостные порталы словно стадо упертых баранов продолжают обвинять халатность сотрудников нашего завода, копируя текст статей друг у дружки. А если мы опубликуем мою статью, то да, мы поднимем шум, да, возможно, столкнемся с критикой. Но если профессор Дарн окажется прав, то наш рейтинг взлетит до небывалых высот.

– Ты предлагаешь мне поставить на кон нашу репутацию?

– А можно подумать, что сейчас наш рейтинг дюже высокий? Для многих читателей мы уже давно в рядах желтой прессы.

– Ой, не язви, пожалуйста – отмахнулся Борис – ладно, упертая, так и быть. Мы опубликуем твою статью, но – Борис показал пухлым пальцем в мою сторону – если предприятие твоего умника Дарна потерпит крах, то два месяца будешь помогать писать статьи всему отделу без упоминания твоего авторства.

– Ладно – кивнула я и поспешно ретировалась из неуютного кабинета.

Вечером того же дня я пошла после работы в бар, где мы должны были встретиться с профессором Дарном и его ассистентом по имени Алан. К счастью, народу было совсем немного, так что я успела занять просторный столик в самом углу бара, где музыка играла не так громко. Совсем скоро на пороге появились мои новоиспеченные коллеги. Профессор Дарн по‑отечески взял на себя роль спонсора сегодняшних посиделок и заказал нам всем по пинте лучшего пива.

Мы, словно старые друзья, вели непринужденную и расслабленную беседу после тяжелой рабочей недели. Профессор Дарн увлеченно рассказывал о последних экспериментах, изредка поправляя поседевшие усы. Слушать его было одно удовольствие и, хоть я и не понимала большую часть терминов, что он употреблял, легко улавливала суть.

Ассистент Алан оказался приятным и немного застенчивым молодым человеком. Для того, чтобы как следует разговориться, ему пришлось выпить целую кружку пива. И вскоре после этого он болтал без умолку, рассказывая в мельчайших подробностях не только о ходе последних экспериментов, но и о каких‑то забавных случаях из его жизни.

– Ну, за нас, друзья – профессор Дарн приподнял кружку – и за сотрудничество. Хоть кто‑то в нас верит.

– Вы не спешите радоваться – усмехнулась я – статья еще не опубликована. К тому же, я предвижу либо полное безразличие к ней, либо тонну критики.

– Все великие ученые сталкивались с критикой в свое время – смеясь, отозвался Алан.

– Ну, в данном случае нам, скорее, повезло. То, с чем мы имеем дело результат вовсе не наших трудов. Но да ладно, не буду портить нам вечер. Мы и так проделали хорошую работу – усмехнулся профессор.

Спустя несколько дней после публикации моей статьи не произошло ровным счетом ничего. Кроме пары незамысловатых комментариев на нашем новостном портале я ничего не получила. Признаться, для меня это было хуже, чем шквал критики, к которому я готовилась задолго до публикации. Меня словно втоптали в землю, чтобы я не смела никогда более витать в облаках.

Даже Борис, как мне показалось, слегка расстроился. Несколько раз в день он расхаживал по отделу, раздавая поручения, и каждый раз, проходя мимо моего рабочего места, как‑то нелепо и еле‑слышно вздыхал, будто бы пытался ободрить меня. Но одного этого маленького жеста было достаточно, тем более от такого беспокойного начальника.

Во время этого затишья мы один раз списывались с профессором Дарном. Я сообщила ему о том, что наша статья, похоже, затерялась среди громких заголовков и провокационных постов в интернете.

Сообщение от профессора Дарна 12 марта 2022 года:

«Моя дорогая коллега, я предвидел такой исход. Таков уж наш мир. Людям не нужен беспристрастный подход, им подавай скандалы, интриги и сплетни. Но это не значит, что мы должны уподобляться дешевым газетенкам.

Спешу тебе сообщить, что наша лаборатория работает не покладая рук. Совсем скоро к нам приедет комиссия из столицы и то, что мы им продемонстрируем, поистине ужаснет их. Можешь представить себе такое? Наши исследования заинтересовали их до такой степени, что они решили узреть настоящее чудо своими глазами. После пятнадцатого марта я обязательно свяжусь с тобой и расскажу обо всем. Результаты наших экспериментов достойны их обсуждения с глазу на глаз, а не по электронной почте. Так что мне придется еще раз угостить вас с Аланом выпивкой. А пока лучше сосредоточься на своей работе и не кори себя. Мы сделали все, что было в наших силах.

С уважением, профессор Дарн»

Если бы я только знала, чем все это обернется, я бы собрала все свои силы для того, чтобы организовать кампанию по спасению человечества. Но до сих пор я не уверена в том, к нам бы прислушались.

Утром шестнадцатого марта меня разбудил телефонный звонок. Поворчав о том, что меня разбудили так рано в мой долгожданный выходной, я все же подняла мобильный и, к своему удивлению, увидела на экране контакт профессора Дарна.

– Слушаю – прокашлявшись, говорю я.

– Дина, дело очень срочное, – голос профессора дрожал – прошу, приезжай к полудню к тому самому бару, где мы сидели с Аланом. Я все объясню на месте.

Меня очень насторожил тон профессора. Этот нервный, срывающийся говор был настолько непривычен, что меня и саму бросило в дрожь, а сонливость мгновенно сошла на нет.

– Хорошо. Буду на месте к двенадцати.

Глава 3. Журнал

Заметка в журнале от 27 февраля 2022 года.

«Данное вещество обладает крайне высокой прочностью. Изначально профессор Дарн предположил, что оно представляет собой некий полимер, попавший в воды реки в результате аварии на химическом заводе.

В ходе расследования выяснилось, что произошедшее ни коим образом не могло повлечь за собой утечку из цистерн в хранилище – все резервуары остались в целости ввиду того, что хранилище располагалось на расстоянии более пятидесяти метров от места аварии.

Исследования показали, что данное вещество напоминает по своему строению амебу обыкновенную. Схожесть проявляется в отсутствии внешней мембраны, образовании ложноножек и наличии пищеварительных вакуолей. Однако отличительной чертой является высокая плотность, что ставит под сомнение факт отсутствия внешней мембраны. Кроме вакуолей у вещества есть и другие органоиды, информации о которых нет ни в одном из учебников биологии или протоколов нашей лаборатории.

Веществу, похоже, не нравится огонь. Когда я подносил газовую горелку к одному из образцов, было очевидно, что оно (вещество) пытается отстраниться. При нагревании оно рассыпалось на множество отдельных частей, а затем, когда я выключил горелку, собралось воедино.

Иногда оно проявляет признаки живого организма, обладающего коллективным разумом, но в несколько другом понимании. Как например, в нашем наблюдении, сделанном неделю назад. На столе лежали два образца. При воздействии высокой температуры на один из образцов, второй, что оставался в покое, начал странно себя вести, извиваясь на месте и выпуская ложноножки во все стороны.

Я не уверен, но, кажется, мы имеем дело с неизвестной науке формой жизни.»

Заметка в журнале от 15 марта 2022 года.

«Сегодня к нам прибыла комиссия из столицы. Мы подготовили необходимые материалы, накопившиеся в результате нескольких недель исследований, а также образцы для наглядного опыта.

Однако, произошло то, что поставило под сомнение компетенцию целого штата сотрудников нашей лаборатории.

Мы расположили на столе несколько образцов той загадочной материи для демонстрации явления коллективного разума. При воздействии скальпелем на первый образец не произошло ничего необычного. В том смысле, что вещество поддалось, позволив легко разрезать себя на две части, так что наши заявления о невероятной прочности субстанции оказались ложными.

При воздействии на следующий образец газовой горелкой, вещество так же не проявило никаких свойств, наблюдаемых ранее. После этого этапа у нас осталась лишь кучка сгоревшего мусора, не представляющего никакую ценность. Другие образцы так же оставались в состоянии покоя во время воздействия высокой температуры на испытуемый объект.

Комиссия обещала рассмотреть наши записи и видеоматериалы, а также взять с собой оставшиеся образцы для собственных исследований, однако крайне неудачная демонстрация нашего эксперимента определенно поставила под сомнение правдивость наших заявлений.»

Мужчина, позабыв обо всем, разглядывал записи в потрепанном журнале чьи страницы грозились вот-вот рассыпаться от любого неловкого прикосновения. Из собственных раздумий его выдернул звонкий голос напарницы, прогремевший на весь кабинет.

– Эй, Мартин! Ты чего там копаешься?

– Да тише ты.

Глава 4. Замолчи

Я не могла поверить в то, что рассказал мне профессор Дарн. Все это напоминало мне какой-то кошмар, воплотившийся в реальность: разумная амебоподобная субстанция, коллективный разум, способный адаптироваться и обучаться за короткий промежуток времени.

– То есть оно решило выставить вас дураками перед комиссией? Неужели оно или они способны понимать человеческую речь? Как это вообще возможно?

– Мы сами не понимаем – ответил профессор – у них куча неизвестных нам органоидов. Возможно, некоторые из них и отвечают за их особенности. Понятно, что даже у амеб есть подобие коллективного разума, но то, что увидели мы, поистине чудовищно. Но это еще не все. Я бы не беспокоился так сильно если бы все их причуды ограничились розыгрышем, который будет стоить всей нашей репутации, когда она и так висит на волоске.

– Что еще они успели натворить? – после моего вопроса профессор Дарн тяжело выдохнул и обхватил руками свою уставшую лысеющую голову.

– Мы видели кое‑что – еле‑слышно прошептал Алан и жадно отхлебнул пиво из бокала – я хочу верить, что это чья‑то глупая шутка или страшный сон. И поверил, если бы это увидел только я.

После этих слов я почувствовала подступающую тошноту. Кажется, никто из собеседников не торопился объясняться, как и мне не сильно хотелось знать подробности о проделках этих псевдополимеров. Однако профессор Дарн прекрасно понимал, что оттягивать этот разговор бессмысленно, поэтому неторопливо начал свой рассказ.

– Вчера ночью мы с Аланом остались в лаборатории. Нам хотелось взять реванш после столь унизительного провала перед комиссией. Когда мы обдумывали детали дальнейших экспериментов, кто‑то отключил электричество. Признаюсь, я немного запаниковал, но быстро взял себя в руки. Я набрал сторожу и тот сообщил мне, что питания нет во всем центре, и он пообещал уладить этот вопрос как можно скорее. Оставшись с Аланом в кромешной тьме, мы решили навести порядок на рабочих местах и разойтись по домам. Ведь работать при свете тусклых фонариков было глупой затеей. Спустя десять минут мне позвонил сторож и – профессор судорожно выдохнул – он сказал, что кто‑то разорвал провода в щитке. Там места живого не было, словно кто‑то не просто резал провода, а рвал их зубами. Естественно, бедный сторож мигом вылетел из подвала и уже на улице, кое‑как отдышавшись, набрал мне.

Профессор устало поднялся со стула и вытащил из кармана пачку сигарет. Я заметила, как чинная стать профессора куда-то исчезла, и сейчас передо мной стоял дрожащий и напуганный старик с безумным блеском в глазах.

– Алан, расскажи, что было дальше. Я скоро вернусь, мне нужно перекурить – с этими словами профессор Дарн поплелся к выходу.

– А потом – нехотя продолжил Алан – мы услышали шум в одном из кабинетов дальше по коридору. Сначала мы подумали, что все это проделки хулиганов или воинствующих недоумков, что желали справедливости после той шумихи с выбросами в реке. Так что мы выбежали в коридор, чтобы поймать за руку злоумышленника. Шум доносился из кабинета, где хранились образцы той самой субстанции. Еще там были журналы с подробными заметками о результатах экспериментов и видеокамеры с записями. Я удивился, как точно нарушитель угадал с кабинетом. Уже подумал о том, как мы схватим воришку и заставим его ответить за все. Но, бог мой, то, что мы увидели… Никто их нас не был готов к этому – Алан залпом осушил бокал – в помещении был полный бардак, а в самом центре посреди всего этого хаоса было оно – огромная бесформенная куча непонятного цвета с множеством отростков. Она пытливо изучала записи в журналах, освещая их с помощью вспышки на видеокамере. Я не уверен, были ли у этого существа глаза или хотя бы что‑нибудь, чем бы оно могло смотреть. Но, похоже, оно прекрасно видело и даже понимало человеческое письмо. Все это выглядело так мерзко, так карикатурно. Представь себе медузу или морского огурца, что изо всех сил пытается подражать человеку. Примерно так и выглядело то, что мы с профессором Дарном увидели. Несколько секунд мы были в полном ступоре, не зная, что предпринять. А существо тем временем не особенно торопилось спасаться бегством, и я уже подумал, что бежать придется нам. Но затем оно заметило нас, бросило на пол бумаги с видеокамерой и с каким‑то отвратительным визгом кинулось в открытое окно. Не знаю почему, но я бросился вслед за этой тварью. Хорошо, что мы были на первом этаже, так что я без труда выпрыгнул на улицу. Но погоня длилась недолго – тварь уползла в ливневую канализацию, просочившись сквозь решетку словно желе.

Когда я вернулся обратно, то обнаружил профессора Дарна на полу кабинета без сознания. Кое как я привел его в чувства, а после решил позвонить в полицию и заявить о взломе. Да, это было глупо, но мне хотелось верить, что всему найдется объяснение. Естественно, я не стал говорить офицерам, что объект нашего исследования взбунтовался и разнес всю лабораторию. Я просто сказал им, что кто‑то вломился к нам, предварительно вырубив все электричество. А еще – продолжил Алан, судорожно разминая пальцы словно он пытался убедить себя в реальности происходящего – оно не оставляет следов. Только этот ужасный запах. Боже, я даже не знаю с чем его можно сравнить. Резкий, немного гнилостный, но при этом такой незнакомый, не похожий ни на что на свете. Черт, – горько рассмеялся Алан – я называю эту дрянь то "оно", то "они", то "она". Я до сих пор не понимаю, что это вообще такое.

Закончив рассказ, мой друг замолк, бездумно уставившись куда-то вдаль. В его глазах не было ни слез, ни страха, ни боли. Из улыбчивого парня он, как и профессор Дарн, превратился в дрожащее подобие собственной тени.

Я же не смогла выдавить из себя ни слова. Не будь я знакома с ним и профессором Дарном, я бы просто отмахнулась, списав их россказни на бредни больного разума. Но сейчас я думала о том, как бы мне самой сохранить самообладание. Погрузившись в раздумья, я и не заметила, как профессор Дарн вернулся за наш столик.

– Да уж, – произнес он – теперь нам остается только молиться, чтобы все наши исследования не прошли даром. Образцов у нас не осталось, а те экземпляры, что забрала комиссия тоже могут внезапно пропасть таинственным образом. А вообще, – задумчиво протянул профессор – если эта амеба так не любит быть в центре внимания, почему она раньше не уползла?

– Может она не просто так позволяла проводить над собой эксперименты? Мы ведь сами видели, с каким любопытством она рассматривала журналы. Кто знает, вдруг она все эти недели изучала жизненный уклад людей? А такие места, как лаборатории, представляют очень высокую ценность – предположил Алан.