Богиня охоты

– Видимо, мы с ним не сошлись характерами, – еще раньше жаловалась я папе Вите, а теперь рассказала нашим гостям все подробно и по порядку, как было дело.

Однажды я высматривала в бинокль расположение лосиного стада, поднявшись на цыпочки и одной рукой держась за ствол одиноко стоящей сосны. Этот огромный лось тихо подошел ко мне сбоку. Бежать было поздно и опасно. Я застыла перед ним как истукан и молча многократно фотографировала его на свой смартфон с расстояния один метр от себя. Лось стоял так близко, что я чувствовала его запах. Он в свою очередь обнюхал меня с головы до ног. Видимо, ему не понравилось мое пристальное наблюдение за подведомственным ему стадом, и он толкнул меня мордой в грудь. Я повалилась на спину кверху ногами, моментально перевернулась на живот и как бешеная убежала на четвереньках под ближайшую разлапистую ель.

– А если бы он поддел меня рогами? А?! – спрашиваю сочувствия, а у самой невольно идет мороз по коже.

С тех пор я стала бояться его и стараюсь не попадаться ему на глаза, а самое досадное было в том, что нашу встречу и мое позорное бегство видели другие лоси. Мой авторитет упал в их глазах ниже плинтуса. Даже молодежь перестала уступать мне дорогу, но я не гордая, могу и обойти стороной. Этот старый лось по кличке Нахал не давал возможности выдвинуться молодым самцам и буквально угнетал их, а сам наяривал практически всех молодых самочек без всякой очереди, когда они попадали ему на глаза. То есть он единолично захватил власть в отдельно взятом стаде и устроил себе настоящий лосиный гарем. Все почти как у людей.

Роль главного забойщика в этой царской охоте естественно взял на себя господин зам, который должен был застрелить этого Нахала из своего шикарного импортного двуствольного ружья.

– На этом давайте остановимся, – подвел итог нашей дискуссии господин зам.

Во время дружеской беседы за ужином моя мама развернула свою обычную соблазнительную деятельность. Теперь она нацелилась на охранника, здорового мужчину где-то около сорока лет по имени Макар, в меру молчаливого и все правильно понимающего, который вырос подобно мне в лесу, но только в сибирском. Он работал или служил, что фактически одно и то же в каком-то секретном государственном охранном подразделении, славился умением хорошо стрелять и был не дурак выпить. Мама просила его помочь на кухне и делала другие подобные женские уловки, а я присоседилась к господину заму, который оказался такой же умный и культурный как Фима.

Он был ближе к пенсионному возрасту, имел правильные европейские благородные черты лица, черные волосы с проседью, красиво одевался и все время улыбался. Лев Маркович умел найти подход к людям и своим обходительным поведением буквально очаровал меня. У нас с ним быстро появилась обоюдная симпатия, и мы взаимно ухаживали друг за другом, он в шутку, а я вполне серьезно, потому что первый раз в жизни встретила такого привлекательного и обаятельного человека с родственной мне душой. Я была готова для него не знаю, что сделать. Даже подумала про себя где-то глубоко внутри своего девичьего существа, а снаружи сильно покраснела как маков цвет:

– Вот бы заиметь от него ребеночка! Это будет замечательный человечек.

Я просто нюхала виски, чтобы не иметь запах спиртного изо рта, мама слегка пробовала, но не пила полностью, господин зам и Фима культурно уговорили по сто грамм виски для приличия за встречу и за свою прошедшую молодость, а охранник Макар с папой Витей пили водку без меры. Охранник был ни в одном глазу, а вот моего папу сильно развезло. К концу застолья он стал пьян в дрова, и вскоре мама как обычно отвела его под ручку отдыхать в спальню.

– Пить надо тоже умеючи, – сказал на это господин зам.

Фима устроился на ночь как обычно в зале на диване, а мы с мамой повели наших гостей на ночлег в старый дом родителей. Мама стала разбирать постель для охранника, а я стелила для господина зама в моем отдельном кабинете на своей половине дедушкиного дома. Подражая маме, залезла коленками на край дивана поправлять свежую простыню, незаметно задрала вверх подол своего халатика и демонстрировала ему свою уже довольно выпуклую голую попку и молодые женские прелести сзади, но господин зам никак не отреагировал на эти явные соблазнения из-за своей большой воспитанности. Он разделся до трусов и улегся под одеяло. Я села в кресло перед включенным компьютером и стала смотреть на мониторе, что там делает моя мама в соседней комнате.

– Любопытство не порок, но большое свинство, – гласит русская народная поговорка.

Все дело в том, что разных видеокамер у меня было много, и они стояли не только во всех помещениях наших домов, но и в бане и даже во дворе перед будкой моей собаки, то есть я осуществляла на нашей усадьбе и в подведомственном лесу тотальный видео контроль. Вежливо позвала господина зама подойти и посмотреть интересное кино. Он поднялся на ноги и встал сзади моего кресла, а я включила звук.

В этот момент мама в одном коротеньком халате подошла к кровати, встала распяленными коленками на ее край и сильно наклонилась вперед на локти, оголяя себя сзади. Охранник подскочил к ней вплотную, задрал халат ей на спину и быстро всадил в ее лоно свою горизонтально торчащую половую дубинку. Мама томно с выражением произнесла, выпячиваясь ему навстречу:

– Ого! Как здорово вошел!

Макар остановился там на какой-то момент, подумал и неожиданно вышел из нее. Снял с себя предварительно спущенные в спешке трусы. Затем уже никуда не торопясь, он пододвинул и сложил вместе коленки моей мамы, а сам, наоборот, широко расставил ноги и второй раз глубоко проник в ее сочную половую щель. Мама закричала с радостным удивлением в голосе:

– Ну, надо же? Еще лучше засадил! Дери меня за это как только хочешь!

Во время секса мама любила командовать мужиками. Обрадованный охранник стал долбить ее изо всех сил, тяжело дыша от приятного напряжения, а мама озвучивала его половые действия сладкими стонами. Они стоили друг друга, взаимно распалились и у них пошел бешеный секс: сначала сзади, потом спереди и так далее, и тому подобное.

Я очень опасалась проявить вульгарность перед таким солидным гражданином из Москвы, но все-таки пересилила свое смущение, развернулась на кресле к господину заму, распахнула свой халатик, и капризно заявила:

– Я тоже хочу, как они!

Он удивился, но сам с похотливой улыбкой уставился на мои открытые гениталии. Потом культурно объяснил мне, что по возрасту мы не пара и у него есть проблемы со здоровьем.

– Да ты что, девочка? Я в три раза старше тебя.

– Зато со мной тебе будет в три раза приятней! Обещаю, что об этом никто не узнает, – обратилась к нему сразу на "ты". – Ты же свой в доску мужик. Все будет о кей.

Перестала сдерживать свое желание, пододвинулась к нему вместе с передвижным креслом, быстро спустила ему трусы вниз и пристроилась к его наполовину возбужденному половому стволу. Он попробовал освободиться, но я не отпустила, а наоборот, взяла его половой орган в рот на всю длину, как это постоянно делает моя мама. Такой фокус очень любят мужчины. А мне здорово понравился его обрезанный пенис без крайней плоти, который был чуть больше среднего по длине с красивой и постоянно открытой грибовидной головкой. Ну, очень приятный на вид и на вкус. Такие головки редко бывают, уж я достаточно насмотрелась на них, когда снимала на видео сексуальную деятельность моей мамы. Пришлось долго делать минет господину заму, но я все-таки добилась твердости и устойчивости его мужского естества. Окончательно сняла с него трусы, быстро скинула с себя халат, упала спиной на диван с широко разведенными и поднятыми вверх коленками.

– Пожалуйте ко мне! – вежливо пригласила его.

Господин зам не ожидал такой явной половой активности от юной девушки, а когда спохватился, то уже сам загорелся желанием секса. Конечно, он не прыгнул на меня как молодой, но довольно бодро залез сверху, направил рукой и погрузил в мою интимную норку свой красивый гриб. Минут пять гонял меня довольно чувствительно, устал и отвалился в сторону без спускания, хотя ему желательно и даже обязательно это делать для укрепления здоровья. Таких мужчин я наблюдала неоднократно. С виду они вполне нормальные крепкие мужики, но половая сила их немного ослабла. Мой новый возрастной кавалер относился как раз к этой категории. Я сразу заметила и решила воспользоваться его временной слабостью не только в своих личных интересах, но и для пользы ему. Захотелось по возможности улучшить его половую способность, и я сказала себе: «Надо будет капитально заняться с ним.»

И вообще нежданно-негаданно у нас с господином замом возникла очень заметная половая гармония. У меня было такое ощущение, как будто мы общаемся между собой не первый, сто первый раз. Видимо сказалось надежно объединяющее нас еврейское происхождение. Короче, за время нашего первого слияния мы незаметно стали абсолютно близкими людьми. Физически, ментально и духовно мы оказались совершенно идентичными во всех проявлениях чувств. После такой интимной сладости мы немного полежали на спине для успокоения усиленного дыхания.

– Как приятно полное расслабление после любовного напряжения, – известно буквально всем.

Потом не сходя с дивана, я поднялась на коленях, развернулась лицом к его ногам и снова стала делать минет. Опять достигла твердости его смычка, старалась и устала, как не знаю кто, но все-таки добилась успеха – с трудом высосала немного густой застоявшейся спермы.

– Фу-ты! Наконец-то, спустил! – говорю ему от души с большим облегчением.

Он был очень доволен моими активными действиями, стал целовать меня сначала в щечки, а потом в губы слегка, затем сильно взасос. Мне это очень понравилось от души.

– Значит, я не зря старалась?! – прошу его одобрения.

– Да! Ты настоящая подруга. Спасибо тебе за любовь! – горячо поблагодарил он.

После такого приятного сексуального приключения мы тут же залезли под одеяло и уснули рядышком, как убитые. А вот моя более крепкая мама, закончив бурный секс с охранником, привычно оделась и вернулась на свое место в спальню.

Царская охота

Утром с трудом встали по будильнику, но быстро размялись и расходились. Позавтракали без спиртного одной яичницей. Даже пожевали во рту порошок мускатного ореха, чтобы перебить запах вчерашнего застолья. Договорились не курить до конца охоты. Надели верхнюю одежду, которую я вечером догадалась повесить на веранде для проветривания от городского духа.

На улице занималось пышное утро и было намного светлее, чем в комнатах. В густом лесу нас встретил задумчивый молодой снег. Стволы некоторых деревьев были засыпаны снегом с подветренной стороны. Быстро прошли пару километров по давно известной мне тропке до места нашей засады, и спрятались кому где удобно за деревьями на краю вырубки.

Уже заметно рассветало. Перед нами было ровное открытое пространство с пеньками от спиленных деревьев, заросшее низким кустарником и молодыми побегами. За вырубкой стояли густые заросли орешника. Это было идеальное место для прицельной стрельбы. Вчера поздно вечером расходился давно ожидаемый снегопад и за ночь земля покрылась настоящим постоянным снегом. Стоял легкий морозец с хвойным запахом, и абсолютная тишина вокруг. Рассветный воздух был прозрачен, а мороз окончательно придал погоде настоящий зимний смысл. Молодой снег казался настолько белым, что ломило глаза, глядя на него. Мне вспомнились слова русского классика:

      Зима! Крестьянин, торжествуя,

      На дровнях обновляет путь.

      Его лошадка, снег по чуя,

      Плетется рысью как-нибудь.

Нас было четверо: я, господин зам, охранник Макар и профессор Фима. У меня было легкое мелкокалиберное ружье «Белка», у господина зама мощная итальянская двустволка 12 калибра с очень кучным боем под удлиненные более сильные патроны, а у охранника Макара был казенный или служебный, то есть не его личный армейский карабин Симонова. С такими красивыми карабинами стоят солдаты Кремлевского полка на Красной площади, охраняя мавзолей В. И. Ленина. У профессора Фимы вместо ружья на груди висела видеокамера для фиксации на память такой редкой царской охоты. За спиной мы несли пустые рюкзаки для предполагаемой добычи, а я взяла с собой большой термос с горячим кофе, нарезанную ветчину и буханку хлеба на всех участников охоты.

– Располагайтесь незаметно кому как нравится, – шепотом пригласила я участников охоты.

Мы присмотрелись к местности, приготовились и молча замерли каждый на своей позиции. Медленно светлеет тишина между деревьев. Через полчаса ожидания, как по расписанию на той стороне вырубки метрах в шестидесяти от нас появилось стадо лосей. Впереди шел огромный вожак с большущими разлапистыми рогами. Лоси что-то почуяли и остановились, а Нахал как будто специально встал боком к нам, чтобы в него было легче целиться.

Господин зам оглянулся на меня, а я кивнула головой. Он прицелился, выстрелил раз и другой. Я тоже сразу пальнула из мелкокалиберки и попала лосю в низ живота. Он дернулся всем телом и кинулся за деревья. Охранник чуть промедлил и выстрелил ему вдогонку, но напрасно. Все это произошло моментально в течение одной секунды. Лосей как ветром сдуло – они разбежались кто куда. На том месте где они стояли, остались только следы копыт и в одном из отпечатков была отчетливо видна капля алой крови на белом снегу.

– Какой пролет! С ума сойти! Ну, надо же такому случиться именно на охоте такого высокого государственного уровня! – закричала я в полном отчаянии, обращаясь не знаю к какому богу конкретно.

Меня это сильно задело за живое. Я мысленно, но страшно ругала сама себя: «Эх! Мать моя женщина! Я так понадеялась на господина зама и его импортное ружье, а он, выходит, промахнулся оба раза?»

А ведь я могла бы взять сильнейшее ружье моего отца. Папа Витя так и советовал мне:

– Диана! Возьми мое тульское пятизарядное на всякий пожарный случай.

Но я не послушалась, потому что мне тяжеловато носить его. Захотелось покрасоваться перед таким высоким гостем и прогуляться налегке. Даже вместо старой бабушкиной одежды я надела новенькие джинсы, коротенькую курточку из белок, которых настреляла сама из моего любимого легкого и компактного ружья с идентичным названием «Белка». Шапка на мне была из норок, которых папа Витя постоянно достает из своих капканов. Сегодня утром, как на зло первый раз в своей жизни взяла и подвела брови, а губы намазала яркой помадой.

– Вот идиотка! Видимо, поэтому и отвернулось от меня всегда благосклонное охотничье счастье, – сделала такой печальный, но вполне справедливый вывод.

Охранник тоже не мог попасть из-за сплошных деревьев, где вожак успел быстро скрыться из вида. Но я-то точно попала ему в живот, потому что давно научилась и всегда успеваю глянуть, куда пошла моя пуля. Пускай эта пулька маленькая мелкокалиберная и она не свалит такого гиганта, но все равно этот лось уже считается подранком, которого положено добирать по правилам любительской охоты.

– Я зацепила его. Эта капелька крови – явный след для моей собаки. Надо обязательно найти его и взять! – тихонько сказала охраннику Макару, жестом пригласив его отойти пошептаться со мной в сторонку.

Он согласился с этим, а когда сообщила ему:

– Ты видишь сам сложившуюся у нас обстановку. Господин зам явно вне игры. Лично мне здесь нечего делать со своим мелкокалиберным ружьем. Теперь я надеюсь только на тебя и твой безотказный армейский карабин.

– За меня не волнуйся! – услышала твердый ответ.

Не говоря больше ни слова, я сбегала за своим охотничьим псом, которого привязала в овражке, чтобы он не спугнул лосей раньше времени. Быстро поставила его на след от отпечатков копыт этого Нахала и пустила в погоню:

– Уразбай! Алга! Вперед!

Опытный пес принюхался и сходу бросился по следу огромными прыжками, а мы тоже отправились в лесную чащу по заметным отметинам больших копыт. Я шла впереди, всеми силами скрывая свое глубокое разочарование. За мной шел с опущенной головой очень расстроенный господин зам. Следом оправдывался, разводя руками удивленный до предела охранник:

– Я не успел даже прицелиться как следует.

Как опытного охотника его неприятно взволновало произошедшее такое неожиданное событие, но он сохранял знаменитое сибирское спокойствие. Замыкал группу Фима, который продолжал снимать на камеру нашу провальную охоту. Вскоре мы услышали лай собаки.

– Ага-а! Значит, Уразбай догнал лося и держит его на месте. Лайки свою задачу прекрасно выполняют, – объявила я первую хорошую новость на этой охоте.

Мы побежали рысцой теперь не по петляющему следу, а напрямик на звонкий голос лайки. Охранник в бинокль разглядел лося, который крутился на одном месте. Зверь оборонялся от лающей и кидающейся на него собаки. Тогда на правах егеря я приказала Макару:

– Выбери удобную позицию для стрельбы и сразу открывай огонь, если он будет убегать.

А мы с господином замом, прячась за деревьями, подошли к лосю сбоку как можно ближе – метров на сорок. Он стоя прицелился и выстрелил поочередно из обеих стволов, но Нахал кинулся бежать. Я бахнула следом за ним точно в задницу моего врага. Сразу после меня два раза подряд выстрелил охранник Макар и оба раза попал по месту, то есть туда, куда он целился. Смертельно раненый зверь задергался и упал на землю, но был еще живой. Мы с господином замом подошли к нему совсем близко. Лоси очень крепкие на рану. Этот Нахал лежал на боку, но высоко держал голову и уши у него стояли торчком. Его надо было окончательно добивать.

К нам подбежал охранник и подошел Фима. Все молчали в тряпку и никаких комментариев не было. Я про себя усиленно думала: «Первый раз он промахнулся – ладно с большим трудом, но допускаю. А вот как можно было пропуделять с сорока шагов в такого крупного зверя? Это просто уму непостижимо! Может быть у него кривое ружье?»

Сейчас в лесу стало намного светлее, и зимнее утро сияло молодым серебряным снегом. Светлый отблеск солнца едва виднелся сквозь чащу леса, но лазурь неба стала темнее. Лес казалось дремал в холодном тихом сне, освещенный утренним солнцем.

Совсем подавленный неудачей господин зам достал из патронташа очередной патрон и глянул на него внимательно. Спереди на прокладке патрона была хорошо видна печатная цифра восемь, что означало очень мелкую утиную дробь. Тогда он начал вытаскивать по очереди и просмотрел по одному оставшиеся у него шестнадцать патронов – все они были восьмерки. Потом переломил ружье и вынул из стволов две только что отстрелянные гильзы, которые были точно такие же, как и все остальные патроны. Нам стало ясно как белый день, что даже если его выстрелы попадали в лося, то такая мелкая дробь видимо не просекала как следует его толстую шкуру. Господин зам очень удивился, потом сильно рассердился и стал громко выражаться самыми грязными нецензурными словами, чего я никак не ожидала услышать от такого всесторонне образованного и высококультурного человека:

– Ё, к, л, м, н! Как так?! Дома я снаряжал вот этот патронташ заводскими пулевыми «жаканами» – в одной пачке десять штук и патронами с крупной картечью – тоже десять. Я засунул в левую часть патронташа пачку пулевых патронов, а справа были картечные. Когда я здесь заряжал ружье, то доставал в темноте на ощупь с левой стороны пулевые патроны, а они оказались утиными. Такой мелкой дроби у меня вообще никогда не было! Я стреляю уток более крупной дробью. Откуда вообще взялись вот эти патроны? А?!

Вопрос повис в воздухе. Мы удивились не меньше его, а Фима хотел перевести в шутку такой серьезный разговор и выразил нам прописную истину:

– Утки зимой не летают.

– Все! Я знаю, кто это сделал! Эта старая ведьма моя жена отговаривала меня ехать на охоту. Она со своими ненормальными иностранными сторонниками последнее время зациклилась на сохранении живой природы, – догадался господин зам.

– Патроны подменили специально. Налицо явная провокация западных спецслужб! Я доложу об этом своему руководству, – высказал свое спорное мнение охранник Макар.

Я сама такой человек, который никогда ничего не забывает, не перепутывает и точно знает, где что у меня лежит. Случившееся было настолько невероятно и так явно шло против всех моих правил, что у меня ум зашел за разум, и я стояла молча. Лучше все-таки промолчать и показаться дурочкой, чем открыть рот и развеять все сомнения в этом у окружающих меня порядочных мужчин.

– А если бы мы с такими патронами пошли на медведя, то он бы меня поцарапал, а может быть содрал шкуру совсем, – неожиданно предположил раздосадованный до предела господин зам трагическим голосом и засмеялся нервным смехом.

Зная, что медведей в наших краях навалом, и представив себе эту вполне реальную картину, мы схватились за животы и дружно смеялись. У нас здесь водится бурый медведь. Он не особенно крупный, но очень агрессивный и охота на него связана с определенным риском. Всем здравомыслящим людям абсолютно ясно, что идти на медведя с утиными патронами – это самый настоящий идиотизм, который не имеет никакого разумного объяснения и прощения. Как с досадой выразил свое мнение наш великий писатель:

– Над собой смеемся!

Такой была у нас эмоциональная разрядка, а какая-то недоговоренность в наших межличностных отношениях прошла сама собой. Смех смехом, конечно, но все невольно с опаской оглянулись по сторонам, а потом остановили свои взгляды на моей собаке. Действующим охотникам хорошо известно, что лайка учует страшного зверя раньше, чем он появится воочию, но мой надежный пес Уразбай не проявлял беспокойства. Значит и нам опасаться нечего.

– Я сейчас позвоню и отлаю эту выжившую из ума старуху! – в сердцах воскликнул господин зам. – Такую подлянку я ей никогда в жизни не прощу! Сколько себя помню, такого прокола у меня никогда еще не было.

Фима остановил его жестом и убедительно предложил:

– Давайте закончим охоту, отметим это дело, а потом ты разберешься со своей супругой.

Все, что надо было уже сказано, а весь смысл царской охоты заключался в том, чтобы именно господин зам взял, то есть убил лося, но его сильное ружье с такими слабыми патронами оказалось совершенно бесполезным в этом случае. Я дала ему свое маленькое мелкокалиберное ружьишко с последним третьим патроном. Больше трех не ношу с собой. Кто бы мог заранее предусмотреть такой казус? Я ценила и берегла эти целевые патроны для биатлона – лыжная гонка со стрельбой. Их где-то раздобыл для меня внимательный и заботливый Фима.

Господин зам шагнул еще ближе, прицелился, выстрелил и попал лосю, как и положено прямо в ушную раковину. Лось уронил голову на землю и застыл.

– Готов! – согласились мы все.

Этим выстрелом господин зам полностью реабилитировал себя в наших глазах. Он вынул охотничий нож, отодвинул локтем охраняющего добычу, зарычавшего на него Уразбая и перерезал лосю горло спереди для выпускания из него крови, а охранник Макар маленьким топориком сразу же вырубил лобковую кость, вырезал ножом у лося и выкинул всю его мужскую половую сферу вместе с мочевым пузырем, чтобы мясо было вкуснее. После этого мы с улыбками фотографировались около своей добычи в разных ракурсах. Короче, делали селфи – так сейчас называется фотосъемка у молодежи. Я стояла около распластанного моего врага Нахала рядом с господином замом в обнимку. Вот здесь как раз и пригодились все обновы в моей одежде.

– Как я выгляжу на фото? – спрашиваю мнение господина зама, набиваясь на его комплимент.

– Диана! Ты смотришься как настоящая богиня охоты, – был убедительный ответ.

После фотосессии мы с Макаром сняли верхнюю одежду, засучили рукава и ножами аккуратно срезали шкуру лося, разрезали живот и выгребли из него руками кишки вместе с желудком. Затем прорубили грудину и вырезали печень, легкие и сердце. Все это вместе с почками называется ливер. Макар отрубил копыта, голову и хвост, а большущие рога вырубил из лобной кости, а я вырезала из головы большой деликатесный язык. По древней еще скифской традиции мы набрали в крышку от термоса и выпили по глотку страшно соленой крови поверженного животного. И даже попробовали съесть, как это делают современные чукчи по кусочку сырой печени. Слегка перекусили, стоя на ногах, а столом у нас было тело лося. Затем разделывали тушу на куски и таскали мясо в рюкзаках и сумках, причем каждый сделал минимум по две ходки.

Мама подключилась к этой тяжелой охотничьей работе сама и пригласила на помощь соседа, а я позвала на подмогу своего друга Наиля. Лось был огромный, весом не меньше трехсот килограмм. Он далеко убежал, и теперь приходилось ходить туда, сюда на большое расстояние по протоптанной в снегу дорожке. Вовремя приехал застрявший вчера на дороге башкирский чиновник. Они вместе с водителем вовсю помогали нам. В дальнейшем отборную часть этого мяса в специальном контейнере отправили в Москву, где господин зам обеспечил свежей лосятиной правительство нашей страны. Из красивых лосиных рогов сделали потом оригинальную вешалку на самом видном месте в прихожей его большой московской квартиры.