Танец бабочки

– Первокурсницы. С менеджмента. На седьмом этаже живут в нашем корпусе.

– И давно ты на первокурсниц стал западать? Помнится, ты говорил, что девочки с первого курса для тебя – табу.

– Это особая тема, Влад! Я с этой девочкой уже давно познакомиться хотел. Когда ты ее увидишь, ты меня поймешь.

Андрюха планировал познакомить меня с подругой той девушки, о которой с таким восторгом говорил. Но когда мы пришли, стало понятно, что с подругой знакомиться придется ему…

Мы влюбились друг в друга сразу же. Можно было бы сказать, что с первого взгляда. Я – так точно. Видел тоже ее раньше. Она просто не могла не цеплять взгляд. Маленькая, хрупкая. Тоненькая, словно тростинка и очень-очень быстрая. Она всегда проносилась мимо с какой-то неимоверной скоростью. Ничего не замечая вокруг, она всегда сосредоточенно куда-то торопилась. Ровная осанка и дерзко вздернутый подбородок. Это потом я узнаю, что она много лет занималась танцами, поэтому и осанка, и горделивая посадка головы – это результат многолетних тренировок и годам выработанная позиция. А не дерзость и задиристость, как можно было бы подумать со стороны. Но я так загружен был на последнем курсе, к тому же начал работать уже в одной компании, что мне некогда было разыскивать прекрасную студентку. Но, видимо, судьба решила нас все-таки свести…

Наши отношения закрутились с невероятной скоростью. Две парадоксальные противоположности. Креглазый блондин и синеглазая брюнетка. Нас потянуло друг к другу с такой силой, что сопротивляться не было никакой возможности.

Я был ее первым. И, хоть мне всегда казалось это неважным, этот факт наполнял меня невероятной гордостью. С виду дерзкая и уверенная в себе, хрупкая и очень ранимая внутри. Смущающаяся. Со мной она раскрывалась. Отпускала себя. Позволяла вести за собой. И, со временем, стала совершенно раскрепощенной.

Когда я закончил универ, мы съехались, а через некоторое время поженились.

Родители Ники были против. Это было ожидаемо, ведь она – дочка богатых родителей. Я же – простой парень из простой семьи. Поэтому несмотря на мои успехи и перспективы, я был недостойной партией для их дочери. На тот момент мне было вообще все равно. Я был уверен в себе. Я любил ее больше жизни. Я готов был мир к ее ногам положить. Готов был впахивать сутками напролет, лишь бы у моей девочки было все только самое лучшее. Как она и привыкла.

Через какое-то время после свадьбы родители Ники подарили нам квартиру. Меня словно в грязь макнули, чтобы показать, что я ни на что не способен. Не способен содержать свою жену на том уровне, как она того заслуживает. Меня очень задело это тогда. Но видя как счастлива Ника, я смирился. Она ворковала и вила гнездышко, создавала уют и радовалась как ребенок, наивно полагая, что этот подарок – знак их принятия. Я не стал ее разочаровывать и открывать глаза на то, что это всего лишь способ ткнуть меня носом в очередной раз и показать ей мою никчемность. Мол, даже когда она уже вышла замуж, без папочки ей все равно никуда.

Я любил ее. И ради нее мог стерпеть много.

Три года мы прожили практически душа в душу. Мелкие ссоры, конечно, были. Но в целом было все хорошо. И мы были счастливы.

Я много работал. Многого добился за эти годы. У нас был достаток, у меня был успех и хороший карьерный рост. Как для человека, который не так давно выпустился из стен университета.

В какой момент пошло что-то не так я даже не понял. Но однажды я заметил, что кроме пикировок, придирок и обвинений со стороны Ники я ничего не слышу.

Ее раздражала моя работа. А ведь я так много работал исключительно ради нее. Хотел, чтобы она ни в чем себе не отказывала. Чтобы продолжала жить так, как привыкла с родителями. А для этого надо было работать много. И упорно двигаться вперед. Проблема была в том, что я так сильно уставал, что у меня не оставалось сил тратить все те деньги, которые я зарабатывал. А Нике хотелось постоянного праздника. Веселья и безудержной активности. У меня же силы были только на то, чтобы завалиться и лежать на диване. Да и характер у меня другой. Не умею я и не люблю громкие тусовки и веселые праздники. Лучше всего я восстанавливаюсь в одиночестве.

Нике же стало недостаточно только мое общество. Ей хотелось большего. Несмотря на то, что я отдавал ей всего себя работая и непрестанно думая о нашем будущем и благополучии, ей постоянно чего-то не хватало…

ГЛАВА 8

ВЛАД

Наши дни

Не зря я не хотел возвращаться в страну. Я знал, что нам двоим здесь нет места. Наши чувства были слишком сильны, а осколками разбитых сердец накрывает до сих пор. Боль от разрыва притупилась, стала ноющей, но все еще не прошла. И у нее тоже. Я видел это в ее глазах. Как всегда – в них можно было прочитать все. Ника никогда не умела скрывать свои чувства.

Ника. Моя взбалмошная, капризная, харАктерная девочка. Все такая же красивая, но неуловимо изменившаяся. Она повзрослела. Стала более жесткой. Эта ее новая стрижка, которая делает ее такой строгой. И глаза. Там столько боли! Целый океан. И наполнен он ею не без моего участия. Признаю.

Я как-то не соотнес, что владелица ивент-агентсвта «ЗемляНика» Доминика Ларионова – это моя Ника. Ведь она ненавидела свое полное имя и никогда так себя не называла. Более того, принципиально даже не отзывалась на него раньше. Да и фамилия. Вышла замуж? До замужества она была Исаевой. Со мной стала Карелиной…

А ивент-агентсвто? Она же всегда мечтала танцевать! Бредила сценой. Что случилось? Почему занимается совсем другим? Хотя, судя по отзывам, очень даже успешно. Муж запретил? Я тоже всегда ревновал… Не мог спокойно выносить, что кто-то кроме меня может обнимать и прижимать ее к себе. Но запретить ей заниматься своей мечтой так и не решился. Невольно сжались кулаки. Не уверен, что мне надо знать ответы на все вопросы, которые все приходили и приходили в мою голову…

…

Я прилетел только вчера. Из-за мамы. Она стала сильно сдавать в последнее время. Сестра не могла ее уговорить лечь в больницу на обследование. Да и ухаживать толком за ней не могла, потому что недавно у нее родился третий ребенок. Я проанализировал рынок вакансий в Штатах, поговорил с нужными людьми, договорился на работу удаленно и заручился поддержкой на случай, если через какое-то время решу вернуться обратно. Подготовив себе надежные пути к возвращению, я принял решение вернуться на родину и выполнить свой сыновний долг. Моя мама этого заслуживает однозначно.

Насчет работы в компании отца Влады я долго сомневался. Ему нужен был финансовый аналитик. А я, надо сказать, в этом деле очень преуспел. Я и раньше был достаточно востребованным. Но сейчас, благодаря опыту, который я приобрел работая в Штатах в очень интересных компаниях, найти хорошую высокооплачиваемую работу для меня не составит никакого труда. Я это знал точно. Более того, уже получил несколько предложений помимо Васнецова. Но он бы очень настойчив. Его хедхантеры1 буквально охотились за мной несколько месяцев. Предлагали шикарные условия. Я еще не согласился, но Влада меня почти убедила.

Мы познакомились с ней на одном из конгрессов в Бостоне. Куда мы оба приехали в качестве участников. Я выступал с одним из своих недавних исследований. Она – в качестве представителя айти компании, которая представляла свою новую программу для работы с биг дата2. Красивая, уверенная в себе. Очень привлекательная и умная молодая женщина. Хоть я и сразу обозначил, что на серьезные отношения пока не настроен, она прямо-таки вцепилась в меня. Настолько, что я порой ощущал себя игрушкой для капризной девочки. Когда-то я думал, что являюсь таковой для другой разбалованной девчонки. Но это ни в какое сравнение не шло с теми отношениями.

Мы и не встречаемся толком, а тут уже свадьба. Надо будет обсудить это с ней. Старик так и видит меня у себя в холдинге, а свою дочь – у меня в доме. И ему кажется, что он все здорово устроил и разыграл партию как по нотам: предложение, перед которым я не смогу устоять, и дочь-красавица. Но он ошибается.

Это с виду я всегда спокоен и не ведусь на конфликты. Но он не знает, что меня нельзя заставить делать то, что я не хочу. А я все еще не уверен, что хочу к нему на работу. У меня есть доход. Хороший и стабильный. И работа в Штатах. Престижная. И я точно уверен, что жениться на Владе я пока не готов.

И все эти разговоры…

И боль в глазах Ники..

– Ты же не поступишь так со мной, – этим вопросом она выразила все. Ей не все равно. Ей все еще больно. И, черт, я чувствую свою вину за это. Я все эти годы думал, что поступил правильно. И вот сейчас, глядя в ее глаза, понимаю, что уже не уверен.

Я достаточно принес ей боли. Поэтому, конечно, не допущу ситуации со свадьбой у нее в агентстве, на которой так настаивал Васнецов. Я не смог ей ничего ответить, потому что голос не слушался меня. Я не мог произнести ни слова. Поэтому просто ушел. Как и в нашу последнюю встречу…

ГЛАВА 9

ВЛАД

3 года назад

Я уже несколько недель размышлял над предложением поехать работать в Штаты, которое я получил от одной известной компании. И совершенно не знал, как начать разговор с женой. Захочет ли она поехать со мной? Оставить друзей. Танцы. Родителей. С учетом, что в последнее время она была постоянно всем недовольна, уверенности у меня не было. Я не хотел разлучаться. И ссор и скандалов из-за этого я тоже не хотел. Но для меня это был шанс. Очень хороший, который редко выпадает, и отказываться от которого по меньшей мере глупо.

Мою, точнее, нашу дальнейшую судьбу решил случай. Вернее, ссора. Я был в тот вечер очень уставший. Измотан на работе. Истощен постоянными размышлениями о том, принимать или нет предложение. Не хотел бурных сцен и объяснений. Но жизнь решила все за нас, наказав за нерешительность.

– А чем мы будем заниматься у твоей мамы? – спросила Ника, когда мы обсуждали поездку к моей матери на выходные.

– Мы хотели съездить за грибами. Мама просила свозить ее в лес, недалеко от той деревни, в которой она родилась. Поедешь с нами? – я уже заранее знал ответ.

– Нет, – скривилась. – воздержусь, пожалуй! – Ника стопроцентное «дитя асфальта». Городской житель до кончиков ее шикарных волос. Никогда не понимала прелесть отдыха на природе. Для меня это была тишина, умиротворение и прекрасные пейзажи. Для нее – комары, скука и дискомфорт.

– Ну ок. Тогда будешь готовить еду, – сказал без задней мысли.

– То есть ты даже мысли не допускаешь. чтобы я просто отдохнула? Обязательно надо что-то делать! Если не с вами, то нагрузить меня какой-нибудь работой по дому! И не дай бог я останусь без дела сидеть!

– Да нет. Просто в прошлый раз ты приготовила очень вкусный ужин. Вот я и подумал, что было бы хорошо, что бы ты приготовила его еще раз.

– Так ты бы так и сказал – Ника, те баклажаны, которые ты приготовила в прошлый раз, очень вкусно получились. Сделай такие еще. А не приказывай!

Как же мне надоели эти политесы! Думай как сказать! Что сказать! Я устал. Я раздражен. Еще и отец Ники в последнее время мозг выклевал тем, какой я никчемный. Я никогда не говорил ей о постоянных шпильках ее отца. Не хотел расстраивать и настраивать против семьи. Но иногда он меня реально бесил. Сколько уже можно выставлять меня ничтожеством?

Конечно, по прошествии времени мне не казалось таким уж сложным сказать ей, что было вкусно. Что мне нравится как она готовит или как она красива. Попросить добавки. Лишний раз похвалить ее, прижать к себе и сжать в объятиях до хрустящих косточек. Но тогда….

Я просто физически не мог постоянно контролировать речь. Морально не был готов каждый раз задумываться, что говорить и как говорить. А ей все время не нравилась. То интонация, с которой я что-то сказал. То сам смысл того, что я сказал. Ей постоянно нужны были эти ми-ми-мишные отношения. И я вспылил…

Я рос обычной семье. У нас не принято было хвалить и сюсюкать – все были заняты работой и, если можно так выразиться, добычей пропитания. Времена были такие. Сложные. Поэтому каждый делал то, что должен был. Все это воспринималось как норма. Без лишних сантиментов. Зато если что-то не нравилось, то говорилось об этом сразу и прямо. Порой жестко. Потому что некогда было рассусоливать и разводить все эти нежные разговоры.

С Никой же так было нельзя. Она нуждалась в теплых словах, комплиментах, нежностях. Если что-то было не так, об этом надо было говорить деликатно и дать ей время подумать и принять – очень уж вспыльчивая и своенравная она была. И надо было подождать, чтобы она осмыслила, поняла и что-то изменила. Это я потом понял ее такую особенность. А тогда…

Высказал все, что думал. И даже больше. Сказал много обидных слов, признаю. Но это был неконтролируемый взрыв. Я словно освобождался от своих комплексов. От чувства неполноценности, которое так навязчиво пытался сформировать мне отец Ники, и которое как бы я ни сопротивлялся, все-таки пустило корни во мне. А я не мог этого допустить. Это разрушало меня. И, видимо, та ссора, хоть и была незначительной по своей сути, стала последней каплей в моем бурлящем и не находящем выход терпении. Я сорвался и ушел.

Поехал к Андрюхе Зимину. Он пытался вставить мне мозги, но я еще не был готов слушать разумные речи. Поэтому не придумал ничего лучше, как принять приглашение. Тем более, что представители компании очень сильно активизировались, словно знали, что еще чуть-чуть и я соглашусь. И я очень удивился, когда после моего согласия они помогли мне оформить документы с невероятной скоростью. И вот, чуть больше месяца спустя, я улетел в Штаты.

В то время я активно вел свою страницу в Линкедине. Указывал образование, демонтировал дипломы и сертификаты. Обозначал проекты, в которых участвовал. Собирал рекомендации от наставников и коллег. Поэтому я совершенно не удивился предложению, которое поступило мне из Штатов.

И только по прошествии времени я совершенно случайно узнал, что мой работодатель – близкий друг моего тестя. Мы поговорили тогда по душам. Он признался, что действительно поначалу лишь согласился оказать услугу старому приятелю. Но потом понял, что приобрел со мной очень много. Что он очень доволен мной. И я отрабатываю на «все сто» и свою зарплату, и все те условия, которые для меня были созданы.

Как же он хотел избавиться от меня! Лучшие условия. Отличные возможности. Что угодно! Лишь бы разделить с дочерью. В то время, пока он гнобил меня и пытался внушить, что я ни на что не способен, мне поступило предложение, от которого было очень сложно отказаться. Он отлично знал куда давить. Знал, что я буду стремиться к большему ради Ники. А наша ссора с ней как нельзя сыграла ему на руку…

ГЛАВА 10

ВЛАД

Наши дни

Завтра я уезжаю к матери. Не знаю, сколько времени займет решение всех вопросов. Надо пройти обследование, уговорить ее полежать в больнице, потом уже, исходя из ее состояния и точных диагнозов, будем думать, что делать дальше. А потом вернусь и поговорю с Владой и ее отцом. Что-то слишком жать стала эта удавка в виде их доброжелательности, заботы и любви (так утверждала Влада). Хотя я-то знаю каково это быть любимым. Я помню. Или это только Ника могла так любить? Больше никто не способен? Не знаю. Ничего уже не знаю.

– Владик! Владичек! Владюшенька! Ты вся моя жизнь! Я так люблю тебя! И всегда буду любить!– часто любила повторять моя жена почти соприкасаясь губами с моими и нежно перебирая мои волосы.

…

– Милый, во сколько завтра выезжаем к твоей маме? – спросила Влада ровно в тот момент, когда Ника приблизилась к нам настолько, чтобы услышать.

Я и раньше замечал собственнические замашки Влады, но сейчас это просто резануло слух.

А Ника застыла, невидимо сжалась вся изнутри и напряглась.

– Я поеду один, – ответил после секундного замешательства.

Но Нику же отвлекли новые посетители и больше она к нам не возвращалась..

…

Моя мама всегда очень хорошо относилась к Нике.

Несмотря на то, что они кардинально разные, она полюбила ее. Называла «нашей принцесской» совершенно искренне, без сарказма. Наверное, в ней она видела то, чего лишена была сама. И моя сестра тоже, которая рано вышла замуж, а потом сразу же появились дети. Дом, работа, семья. Она ненамного старше меня, но уже такая уставшая от жизни. Ника же – словно глоток свежего воздуха. Демонстрация того, что жизнь может быть другой – более легкой и интересной.

Ну и, конечно, она видела, что я был с ней счастлив. Она видела как Ника любила меня. И была благодарна ей за то, что она мне дарила (и что совсем не было принято в нашей семье) – восхищение, обожание, полную отдачу.

Нике почему-то казалось, что ее недолюбливают. Но это не так. Просто моя мама очень ее берегла. Понимала, что она привыкла к другому. Что она другая. И во всем старалась помочь. А та воспринимала все это как подтверждение своей несостоятельности. Мы оба были такими дураками. Максималистами, зацикленными на своих комплексах.

Ника же к моим родителям относилась… странно.. И хорошо вроде бы, но с некоторой настороженностью. Никогда не откровенничала особо с мамой.

Но когда отец заболел и попал в больницу, она самозабвенно бросилась ему помогать. Готовила еду. Ездила навещать. Ухаживала. Когда он был уже дома и дело совсем было плохо, конечно, за ним ухаживали мама и сестра. Но я даже не ожидал от нее такого сочувствия и самоотверженности, с которой молодая по сути девочка бросилась ухаживать за больным человеком. И совсем уже бесценно было то, как она поддерживала меня. И во время болезни отца, и особенно, когда его не стало.

Н-да. Не была она избалованной и ничего не умеющей девчонкой. Была молодой, непосредственной, яркой, взрывной. Сама собой была. И конечно, те слова которые я ей сказал, не были правдой. Вспылил, как никогда в своей жизни. И еще никогда не жалел так сильно о сказанном.

Мама долго корила меня за развод. Но без меня с Никой общаться не решалась. Поэтому их отношения сошли на нет. Она никогда не спрашивала меня ни о чем личном. Только о работе и моем быте в Штатах. Никогда не интересовалась, есть ли у меня кто-то. Словно опасалась услышать то, что ей так не хотелось. Да я и сам еще не готов ни говорить, ни тем более, знакомить ее с кем-то, кроме Ники…

3 года назад

Я скучал. Очень скучал. Когда прошла первая эйфория и начались трудовые будни, я столкнулся с множеством проблем. В первую очередь, кончено, с языком. Я был уверен, что отлично говорю по-английски. Оказалось, что показалось, как говорится. Было сложно адаптироваться. И мне очень не хватало Ники. Ее жизнерадостности и такого легкого отношения к жизни. Потому что я начинал грузиться. Копаться в себе. И терять уверенность. Мне было одиноко. Мне было сложно. И я невероятно скучал.

В какой-то момент я решил позвонить и поговорить о том, чтобы она приехала ко мне. Решил попытаться убедить ее. Уже запланировал на вечер звонок. А потом зашел в ее аккаунт в социальной сети и увидел видео. Ее танец с давнишним партнером. Они вроде бы давно расстались. Снова стали выступать вместе? И такой счастливой она была. Легкой, воздушной, полной восторга и невероятного света, который исходил из нее таким мощным потоком, что казалось, его можно потрогать руками.

Ну что же. Пусть будет счастлива. Пусть танцует. Пусть делает то, о чем мечтала всю жизнь. Пусть будет свободной.

Подготовил документы на развод, сделал доверенность на адвоката и отправил.

Без возражений получил обратно свидетельство о расторжении брака.

Ни единого слова. Ни сообщения. Ни какого-либо знака. Словно только этого и ждала.

Видимо, так тому и быть. Мы далеко друг от друга. Будем жить теперь так.

…

Я не хотел наказывать ее. Тем более из того, что я видел, она вполне себе была счастлива. Мне просто надо было выжить. Без этого урагана эмоций. Без постоянной встряски и гонки. Я должен был доказать себе в первую очередь, что я смогу жить без нее. Что я справлюсь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Хедхантер – от англ. headhanter – охотники за головами. Отдельная категория специалистов HR. Они не просто подбирают персонал, а ведут настоящую «охоту» на таланты и редких профессионалов. Они не только ищут нужного кандидата, но и переманивают сотрудников у конкурентов использую любые методы.

2

 Биг дата – Big Data или большие данные – это структурированные или неструктурированные массивы данных большого объема. Их обрабатывают при помощи специальных автоматизированных инструментов, чтобы использовать для статистики, анализа, прогнозов и принятия решений