Последний протокол

Стэйси Лайт

Последний протокол

Глава 1. Ничего личного

Даже тишина здесь звучала неестественно. Как что-то, придуманное исключительно человеком. Даже шум ветра казался искусственным, синтетическим. Воздух не пах гарью, как должно было бы быть в промышленном секторе, и не вонял озоном от перегрева многочисленных энергосетей. Он ничем не пах.

Название «Зона 16» давно пропало со всех карт. Шёл 4120 год, и шестнадцатая Зона превратилась в Сектор 16-ARCON. Стеклянный купол, долгими веками накрывающий эту Зону, был разрушен ещё 500 лет назад. Но с тех пор многое в жизни людей переменилось. Они жили вслепую, забывая половину своей жизни по собственной воле. Думали шаблонами. Стирали всё, что им казалось лишним в их голове.

Её фигура в мёртвом, бетонном переулке казалась грязным пятном. Чем-то, что хотелось стереть, чтобы оно не портило общую картину грязной серой промзоны. Её походка не была вызывающе резкой, но в ней явно чувствовалась угроза, напряжение. Каждое движение было точным, как у человека, который знал, куда и когда ему следует выстрелить. Он выстрелит –и ни за что не промахнётся.

Личная жизнь давно ушла в небытие. В этом Секторе даже стены могли смотреть: камеры, сенсоры были натыканы повсюду.

Но Рэйв не пряталась. Ей было всё равно. Страх давно замолк в её сердце, ему больше не было места. Кислотно-зелёные волосы спадали с одной стороны лица, закрывая его половину. Второй висок –голый, гладкий, – был покрыт стальными нервными микропроводками, которые пульсировали тусклым голубым светом. Сбоку на шее – металлический имплант, соединённый с позвоночником глубоко под кожей и плотью. Он излучал тонкий, едва слышный треск, напоминая собой радио, которое тщетно пыталось поймать сигнал с окружающим миром.

В левом глазу – голубая радужка с карим пятном. Правый глаз был искусственным, и зрачок в нём то увеличивался, то уменьшался в зависимости от того, куда и как смотрела девушка. Когда Рэйв прищуривалась, искусственный глаз гудел, фиксируясь на объектах и выдавая всю возможную о нём информацию: состав, габариты и т.д.

Под массивной кожаной курткой – чёрная тонкая футболка, по правой руке под рукавом куртки шла толстая татуировка чёрного дракона с раскрытыми крыльями. Его когти словно вцепились в руку Рэйв, проникая ими глубоко под кожу. Рэйв мерно дышала, и в ритм её дыхания под бледной, тонкой кожей то вспыхивали, то угасали многочисленные полосы вен, окрашенные в бледно-фиолетовый цвет.

Она остановилась у старой двери без какой-либо маркировки, огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что она здесь одна. Металлический проём облез, был покрыт следами сплавов, грубо и небрежно вбит в бетонный каркас, будто его устанавливали второпях. Дверь не имела панели вызова, ни одного светящегося индикатора. Только едва заметное выгравированное слово: «Забвение».

– Тонкий юмор, – пробормотала Рэйв не без иронии. Её голос был хрипловатый, с чуть севшими нотами, как у человека, много кричавшего. Но в интонации читалась явная усталость. Её Рэйв испытывала всегда. Каждый сраный день своей жизни.

Рэйв приложила ладонь к металлической поверхности двери. Имплант на шее завибрировал, и по коже пробежал импульс – холодный, неприятный, как лёгкий удар током. Но дверь не открылась. Вместо этого из проёма раздался мягкий, безэмоциональный женский голос:

– Авторизация невозможна. Ваше имя не зарегистрировано в базе данных.

– Ну, конечно, – Рэйв раздражённо усмехнулась. – Я дура, что ли, его регистрировать?

Она вытащила из кармана куртки тонкую карту – металлическую чёрную пластину – и тонкий чёрный кабель. Подсоединила кабель одним концом к разъёму на своей шее, другим – к двери. Потом приложила карту к двери. Послышался тихий щелчок – настолько, что в обычном городе его ни за что не услышали бы. Но в этом городе тишина кричала, и любой звук резал слух, как лезвие ножа. Дверь открылась внутрь – медленно, с протяжным шорохом, словно с неохотой.

Рэйв убрала кабель с картой в карман, ещё раз окинула окрестности взглядом. Потом бросила нерешительный взгляд на вход. Из открывшегося тёмного помещения пахло металлом, машинным маслом и чем-то кислым, химическим.

За дверью не было света, не считая мягкого голубоватого свечения вдоль пола – тонкая линия диодов, проложенная у самого края стены. Пол был металлический, покрытый пятнами старой краски. Стены чёрные и гладкие, глухие, без каких-либо символов, плакатов, картин, словно девушка входила не в помещение, а в чей-то разум, давно ушедший в небытие.

Рэйв прошла внутрь, и дверь за её спиной закрылась бесшумно. «Как капкан», поймала себя на мысли девушка и нервно хмыкнула себе под нос.

Первое, что Рэйв почувствовала – давление. Воздух здесь был намного плотнее. Он пах неоновой пылью, старым железом и тяжёлой влажностью. Где-то далеко работал вентилятор с характерным жужжанием и задыхающимся кликаньем на каждом четвёртом обороте.

Девушка шла медленно, пятками тяжёлых чёрных сапог глухо ступая по полу. Свет вдоль стен непрерывно следовал за ней, словно отслеживая. Он ярко вспыхивал и резко гас, словно подстраивался под движения Рэйв.

Через несколько метров появился поворот. Рэйв свернула. Прямо по курсу она увидела терминал, вмурованный в стену, с архаичным интерфейсом: клавиши, рычажки – всё, как из старых времён до масштабного ядерного взрыва, за которым последовало разделение мира на множество Зон. Подняв глаза выше, Рэйв на миг опешила.

За терминалом был мужчина. Точнее, то, что от него осталось.

Он сидел на высоком барном стуле, свесив вниз одну ногу, а другую держал на подножке. Она была напряжена, словно мужчина был в любой момент готов сорваться с места и убежать. Его лицо было частично скрыто под чёрной стальной маской с резкими углами и краями: одну сторону лица занимал гладкий череп из чёрного титана с искусственным красным глазом, на второй половине была живая кожа, старая, иссушенная, с сетью мелких морщин. Волосы были седые, собранные в хвост, всё остальное было сбрито почти под ноль. Живой глаз был мутный, как у слепого.

Он не шевелился до тех пор, пока Рэйв не подошла близко и встала прямо перед ним. Долгое время старик рассматривал её спокойным, внимательным взглядом.

– Ты та самая, что помнит, – сказал он наконец. Голос у него был низкий, сиплый, будто выжженный. И интонация – как у человека, который много говорил в одиночестве сам с собой.

Рэйв медленно наклонила голову вбок, словно пытаясь лучше услышать старика. Половина её лица скрылась за прядями кислотных волос.

– Смотря, что ты считаешь памятью, – произнесла она металлическим голосом.

Старик усмехнулся. Это была натянутая гримаса, а не искренняя улыбка: в ней было слишком много боли.

– Те, кто сюда приходят, обычно ищут что-то конкретное: имена, даты, чьи-то лица. Ты пришла молча. Ты ничего не спросила. Следовательно, тебе нужно нечто большее, чем безжизненные данные из чужих анкет.

Рэйв не ответила и только вздохнула. Звук этого вздоха был глубоким, будто лёгкие впервые за долгое время наполнились чем-то настоящим, существующим. Старик хмыкнул: он увидел, что попал в самую точку.

– Я не знаю, кто я, – наконец, ответила Рэйв.

– Но зато ты знаешь, кем точно не хочешь быть.

Рэйв поморщилась и снова оставила старика без ответа. Между ними повисла пауза. Рэйв отошла от старика и подошла ближе к терминалу, бросила взгляд на экран: тот был чёрным. Но из колонок в корпусе устройства слышался едва различимый шепот – тысячи голосов, наложенных друг на друга, как тени воспоминаний.

– Это всё люди? – голос Рэйв звучал безэмоционально.

– Да, – старик смотрел на девушку, не слезая со своего стула. – Те, кто был безжалостно стёрт Системой Секторов. Мы записываем перед очисткой личности всё, что можем. Фоновый шум, фрагменты памяти, голоса. Иногда – целые личности. Системы думают, что это бесполезный мусор. А мы храним его, как память о когда-то существовавших личностях.

Рэйв опустила взгляд на терминал. Её пальцы коснулись панели управления, по сенсорам пробежал неоновый сигнал, и часть экрана ожила. Из его черноты проявилось лицо – женское, с закрытыми глазами. Её тонкие губы шевелились, но слов не было слышно.

– Кто это?

– Не знаю, – старик лишь покачал головой в ответ на вопрошающий взгляд Рэйв. – Она приходит сюда каждую неделю. Но не физически, а как сигнал. Мы называем её Глифа.

– Я видела её, – тихо сказала Рэйв. Она не могла оторвать глаз от женского лица в терминале. – В обрывках своих снов. Не один раз.

Технарь удивлённо поднял бровь:

– Ты помнишь Глифу? Откуда?

– Я не помню её, но чувствую, – резко ответила Рэйв, сщурив глаза. – Это разные вещи, старик.

Он откинулся на спинку барного стула и пожал плечами:

– Тогда тебе не ко мне. Здесь память лишь хранится. А тебе нужно место, где память только-только начинает своё существование.

– Ну и куда мне идти?

Технарь замолчал под напористым взглядом Рэйв. Его взгляд скользнул вбок, туда, где стена казалась на первый взгляд обычной, как все остальные. Но под её поверхностью пульсировал слабый свет, неоновая жилка, почти незаметная. Старик с трудом встал со стула.

– Порой правда бывает хуже вечной темноты. Ты уверена, что хочешь её узнать? – сипло осведомился он, разглядывая бледное лицо Рейв.

– Не тяни резину, старик, – грубо отозвалась девушка и спрятала руки в карманы куртки. – Я уже живу в вечной темноте. Мне терять нечего.

– Я тебя понял, – технарь двинулся вперёд и кивком велел девушке идти следом. И она пошла, даже не оглядываясь.

Проход, куда их повёл старик, оказался узким, едва ли не на ширину плеч худой Рэйв. Он явно не был предназначен для того, чтобы по нему ходили. Он был скорее, как тайник. Кабели свисали со стен, как жилы, иногда издавая характерные щелчки. Здесь пахло озоном и чем-то ещё очень странным. Но этот запах был знаком Рэйв. Слишком знаком. Он напоминал ей старое железо, влажную кожу. В груди вдруг зародилось давно забытое, закрытое чувство – волнение.

– Ты вроде сказал, у тебя нет того, что мне нужно, – Рэйв старалась не показывать беспокойства, но её голос стал чуть тише, напрягся.

– Разумеется. Но, как я уже сказал, здесь хранится память. Память тех, кто умер даже сотни лет назад, ещё во времена Зон, – здесь технарь горестно усмехнулся, словно бы вспомнил о чём-то личном. – Думаю, тебе есть, что здесь увидеть, Рэйв Синтек. В конце концов, тебе нужна та самая точка, с которой ты начнёшь своё движение.

Рэйв напряглась, почувствовала, как по телу пробежала лёгкая дрожь.

– Надеюсь, мне не придётся признать, что я напрасно пришла сюда, – тихо, с оттенком угрозы в голосе произнесла она, нагибаясь, чтобы не задеть головой очередной свисающий вниз провод. – Мне нужна правда. Я устала жить, как тень.

– Тогда ты точно по адресу. Ведь здесь есть то, что было скрыто от тебя долгие годы.

– Кем?

– Не знаю, – технарь загадочно, с грустью улыбнулся. – Кем-то, кто боялся, что рано или поздно ты найдёшь это.

Он остановился и дрожащими, иссохшими от старости пальцами коснулся панели на тёмной стене. Панель слабо засветилась, стена неожиданно разделилась на две части и расползлась в стороны, оказавшись замаскированной под стену дверью. Рэйв выглянула из-за плеча старика и разглядела впереди огромный тёмный зал.

– И что это? Архив? Лаборатория какая-нибудь? – мрачно Рэйв уставилась на технаря, ожидая от него ответа.

– Бери выше, Синтек. Перед тобой самая настоящая человеческая ценность, которую, увы, люди так варварски уничтожают каждый день по собственной воле, – и, видя недоумённое лицо девушки, старик с нажимом в голосе добавил: – Это чужое воспоминание. Живое, настоящее. Такое, какое оно есть.

Внутри огромного помещения воздух был другим. Очень странным. Им легко дышалось, но возникало ощущение, словно этот воздух оседает в лёгких, как пыль. Здесь кругом стояли старые терминалы с круглыми экранами, которые были искажены, словно их прямо сейчас насильно вытягивали из реальности. В дальнем углу тикали большие часы с механическим маятником. Взглянув на них, Рэйв ухмыльнулась себе под нос и подумала: «Такие, наверное, ещё в 2330 году устарели». По тёмному гладкому полу шли световые проекции: обрывки чьих-то записей, пустые фразы, головы людей с размытыми лицами. Осматриваясь вокруг себя, Рэйв сделала шаг вперёд. Под ногой тут же высветилась проекция:

«Мама?».

«Только не бойся, родная».

«Они уже внутри. Скоро они найдут тебя».

«Ты – последняя».

Каждая проекция длилась не больше секунды, прежде чем исчезала, оставляя за собой только тёмный пол. Технарь уверенным жестом руки указал Рэйв на самый центр зала.

– Тебе туда. Там точка фокусировки. Если в этом зале осталось хоть что-то от твоего оригинала – оно отзовётся, придёт к тебе.

– Моего оригинала? – Рэйв озадаченно прищурилась. – О чём ты?

Технарь закрыл глаза и лишь покачал головой в знак того, что больше ничего не скажет. Рэйв раздосадовано фыркнула, пожала плечами и подошла к платформе в самой середине зала: гладкой, металлической, в форме круга. Едва ноги девушки стали на платформу, вся комната замерла. Остановились часы, исчезли проекции. В полной тишине Рэйв чётко слышала своё прерывистое дыхание и, кажется, биение собственного сердца.

– И что теперь? – спросила она громко, обращаясь к технарю.

Старик молчал. Его руки что-то быстро и уверенно вводили на терминале неподалёку от Рэйв. На экране девушка разглядела разноцветные ряды кодов. Они вдруг запестрили на экране, заполнили его целиком, стали стремительно сливаться в единый разноцветный шум. В тот же момент в ушах Рэйв зашумело, как будто в её голову влили электрический песок. В глазах потемнело, Рэйв покачнулась на ногах и увидела резкую, яркую вспышку.

***

Пыльная комната. Запах кожи и вонь разогретого пластика. Девчонка лет пятнадцати с коротко остриженными чёрными волосами, в рваной белой рубашке стоит у окна. За ней стоит женщина в сером. Лицо женщины трудно различить: оно дрожит и зависает, словно в плохом сигнале.

– Ты уверена, что хочешь этого? – голос женщины звучал мягко, словно материнский, но сейчас он был полон боли и страха.

– Если я останусь, меня сотрут, – безразлично отозвалась девочка. В её голосе звенели слёзы.

– А если уйдёшь?

Молчание. Девочка ответила не сразу.

– Тогда я стану собой, – наконец, сухо доложила она.

В следующую секунду – выстрел. Девочка стоит невредимая. Женщина же медленно, падает. Кровь брызгами разлетается по стенам. Девочка тут же срывается с места и убегает. Камера в самом углу комнаты фиксирует этот момент, на её корпусе жирная чёрная надпись: «REMCorporation / ObsvProtocol #X101-A».

***

Сознание вернулось так же быстро, как и покинуло девушку. Рэйв вскрикнула от неожиданности, воздух ворвался в грудь с болью, словно удар. Чувствуя мощную слабость во всём теле, Рэйв была вынуждена опуститься на холодную металлическую платформу и отдышаться. Голова кружилась, руки дрожали.

– Что это, на хер, было? – выпалила Рэйв. Её голос был хриплым, сломанным и сильно дрожал.

Технарь не сразу ответил. Его пристальный взгляд был прикован к круглому экрану, в котором через помехи проглядывалось лицо девушки, смутно знакомой Рэйв.

– Это бэкап, – наконец, пробормотал он. – Твоя личность… она была сохранена. Кто-то благодушно оставил тебе путь назад. В твоё прошлое.

– Так, – Рэйв перевела дух: говорить всё ещё было трудно. – И кто же это? На экране твоей тарахтелки.

Технарь молчал. Когда Рэйв собралась с силами, встала и подошла к нему со спины, он нажал на одну из кнопок. На экран медленно вылезла строчка:

«Проект Глифа: наблюдатель 7, Рэйв/Эриджия/№45-к».

Рэйв прищурилась, вчитываясь в строчку. Это имя, «Эриджия». Оно было ей незнакомо – и, в то же время, слишком хорошо знакомо.

– Но… я же Рэйв. Или… не Рэйв? – своё же имя вдруг прозвучало для девушки, как чужое. – Или я Эриджия? Что за чёрт?

Она обратила взволнованный взгляд на старика в надежде, что тот поможет ей разобраться. Технарь уже набрал воздуха в лёгкие, чтобы ответить.

Его прервал громкий щелчок где-то внутри терминала, который тут же сопроводился мерзким писком. Окошко терминала резко потемнело, скрывая от глаз Рэйв лицо незнакомки, вылезла мерзацющая надпись: «Входящее соединение». Рэйв сделала шаг назад от устройства, а лицо технаря исказилось в страхе. Он метнулся к терминалу, нажал на одну из кнопок, и панель управления мигом погасла.

– Мы не одни, – прошипел дрожащим от волнения голосом старик. Резким движением руки он выдернул провод из терминала и рявкнул на стоящую позади девушку: – Быстро. Уходи. В конце комнаты есть чёрный ход. Если они перехватили твой сигнал, то ровно через тридцать секунд будут уже здесь.

– Кто?

Глядя в взволнованные, непонимающие глаза напряжённой девушки старик железным голосом произнёс:

– REM. И если сейчас они найдут тебя – второй попытки вспомнить всё у тебя уже не будет.

Терминал продолжать пищать невзирая на вырванный провод. Технарь бросился в самый конец тёмного зала, нажал на едва заметную в стене панель. Стена снова разъехалась в разные стороны, обнажая за собой узкий мрачный коридор, в котором высокой Рэйв вновь придётся пригибаться, чтобы не удариться головой о потолок. Свет в зале начал медленно, угрожающе моргать.

– Быстро! – старик снова крикнул, на этот раз его голос задрожал от волнения в разы сильнее. – Как выберешься, найди Часовщика в Старом районе. Скажи ему: «сорок пятое викра 4101 года». Он поймёт, что ты своя.

Рэйв тут же шагнула в его сторону, но замерла на миг и посмотрела на чёрный экран терминала рядом, в котором всего пару секунд назад было её другое «я».

Глифа. Эриджия. №45-к. Она не знала, что значит хотя бы одно из этих слов, но на каждое из них её сердце начинало биться сильнее в груди, словно пытаясь достучаться до правды.

Где-то сверху что-то взорвалось – приглушённо, но пол и стены завибрировали сразу. Звук вывел из оцепенения Рэйв: девушка тут же бросилась в сторону технаря.

– Удачи, Рэйв, – произнёс хриплым голосом старик, когда девушка прошла мимо него в коридор и остановилась, чтобы проводить его взглядом. – Забудь меня и никому обо мне ни слова.

– Спасибо, – Рэйв произнесла это с благодарностью, но её голос звучал жёстко. – Вряд ли я смогу забыть такую помощь.

Технарь лишь грустно улыбнулся в ответ, потом вбил команду в панель. Стена перед Рэйв с грохотом соединилась воедино, разделяя её и технаря. Металлический замок защёлкнулся с глухим звуком. Это была их последняя встреча.

Рэйв развернулась и пошла вперёд. Стены за ней начали светиться бледно-синим светом. Далеко позади Рэйв услышала, как выламывают двери в зал.

Технарь остался и даже не попытался уйти. Ему уже некуда было бежать. Едва закрыв дверь за девушкой, он подошёл к центру комнаты, встал на металлическую платформу и осторожно постучал ногой по ней. В середине платформы образовалась квадратная дыра, из которой тут же выехал старый серый терминал. Вбил код на панели управления. Чёрный экран терминала тут же загорелся красным, вылезла жирная чёрная надпись:

«Протокол самоуничтожения активирован. Время до полного уничтожения: 00:04:59».

Старик грустно усмехнулся, закрыв глаза.

– Впервые за долгое время я видел такие живые глаза, как у тебя, Рэйв, – тихо, с надеждой в голосе произнёс он, словно говоря с давно убежавшей отсюда девушкой.

С грохотом замаскированная под стену дверь оказалась выломана. Обломки разлетелись по гладкому полу, один из них подкатился прямо к ногам старика. Технарь осмотрел его, хмыкнул и поднял ясные глаза. Он увидел сразу троих человек в чёрной форме без каких-либо знаков отличия. На головах массивные чёрные шлемы с затемнёнными экранами, в руках навороченные винтовки с глушителями. Движения ворвавшихся людей были слишком слаженными, неестественными, словно бы ими двигала не воля, а строго прописанный заранее протокол в системе.

– Где она? – прозвучал металлический голос одного из них.

Технарь кивнул в сторону терминала:

– Боюсь, даже крупицы её разума больше не осталось в этом мире.

Рэйв бежала по узкому тесному коридору, жадно вдыхая на бегу тяжёлый воздух, насквозь пропитанный сыростью и железом. Где-то над её головой слышались шаги, тяжёлые и уверенные. Чипированные гвардейцы шли по следу Рэйв, направляемые внедрённой в их мозги системой. Но Рэйв была слишком буйной и быстрой для гвардии, которая была спрограммирована на послушных, давно прекративших сопротивляться судьбе людей.

Девушка слетела с металлической старой лестницы вниз, перелетая через большинство ступеней, и завернула за угол, забежала в глухой проход, стены которого были покрыты сеткой и пылью.

Наконец, перед девушкой образовалась старая ржавая решётка. Рэйв пнула её со всей силы: решётка жалобно заскрипела и рухнула вниз на бетонное покрытие улицы. Вырвавшись из здания на долгожданную свободу, Рэйв рывком бросилась в ближайший переулок, где скрылась за баком с отходами и замерла там, тяжело дыша и унимая бешеное биение сердца в груди. Но едва до ушей девушки долетели тяжёлые шаги по бетону, она затаила дыхание, затихла. Шаги автоматизированных гвардейцев прошли мимо баков с отбросами и вскоре скрылись где-то вдалеке.

«Не сегодня, товарищи-гвардейцы. Будь вы чуть человечнее, давно бы нашли меня. Но ваши чипы ведь так важны для успешной службы, не так ли? Роботы сраные» – с этими мыслями Рэйв осторожно поднялась на ноги, высунулась из-за баков. Убедившись, что в переулке она осталась одна, девушка бросилась бежать между ближайшими домами, погружаясь в темноту.

Старое здание «Забвения» загорелось изнутри синим пламенем. Не было никакого взрыва, грохота, криков. Всего за пару секунд здание испарилось, оставив от себя лишь огромный обгорелый квадрат на бетоне и кучу пепла. На этом долгая история «Забвения» закончилась, оборвалась на трагичной ноте. Рэйв на миг остановилась, обернувшись через плечо на горящее здание. Стоя на массивном мосту высоко над широким водоканалом с чёрной, мутной водой, девушка смотрела, как исчезает «Забвение». С трудом она заставила себя отвернуться от этого зрелища и бросилась бежать дальше, её сапоги гулко стучали по металлической поверхности моста.

Одна из камер на мосту ярко заморгала и направила свой обзор на пробегающую девушку. Запись мгновенно была зафиксирована и прилетела на огромный чёрный монитор где-то далеко оттуда, расположенный в чёрной тесной комнате с такими же чёрными гладкими стенами. Огромный компьютер тут же загудел, изображение Рэйв на мониторе выделилось красным жирным цветом. Запись видеокамеры тут же сменилась огромным окном с кодами. Все буквы и цифры были окрашены в тревожный красный цвет, среди многочисленных наборов команд и цифр высветилось самое главное:

«Объект №45-к. Контроль потерян. Уровень опасности: красный. Активировать протокол перехвата. Необходима срочная очистка памяти».

***

Помещение старого гаража вновь встретило Рэйв своей неприветливой темнотой. Девушка сделала шаг в темноту, её нога наступила на нажимную пластину, встроенную в бетонный пол. Края квадратной пластины мгновенно вспыхнули ярким неоновым светом, и массивная железная дверь гаража с грохотом опустилась за спиной Рэйв. В небольшой белой панели, которая находилась в стене сразу возле дверей, на миг вспыхнули и тут же погасли все девять цифр, а на маленьком окошке над сенсорными клавишами высветилась мелким шрифтом надпись: «Объект под охраной. Код 082». Под потолком вспыхнула старая тусклая лампа, освещая содержимое небольшого гаража.

Рэйв постояла на месте, прислушиваясь. В какой-то момент ей показалось, что она услышала гул дронов над головой. Но почти сразу она поняла: это загудел маленький стальной холодильник, задвинутый в самый угол её старого гаража. От усталости гудели ноги, поэтому девушка прошла мимо пустой железной стены в самый конец гаража и устало опустилась на старый матрас, который служил ей кроватью. Бросила взгляд на стену: под самым потолком висели прямоугольные электронные часы, на которых светились зелёные цифры: «23:34».

С пола послышался тихий писк, затем – топот лапок по бетонному полу. Рэйв лениво опустила взгляд. Искусственный глаз мгновенно сфокусировался на маленьком мышонке, который осторожно вылез из дырки в стене, выдав подробную о нём информацию вплоть до частоты сердцебиения и скорости, с которой существо передвигалось сейчас. Мышонок пробежал метр по полу, затем заметил Рэйв и тут же застыл. Его глаза уставились на сидящую на матрасе девушку, мышонок осторожно поднялся на задние лапки и зашевелил усами, рассматривая незнакомку. Интерфейс в искусственном глазу тут же отметил учащённый пульс и вероятный страх со стороны мышонка. Однако убегать он не спешил.