ОТКРОВЕНИЯ: исповедь одного психопата/истории нескольких жертв

Выходя на работу, на трассу, Таня бодро шагала по остановке, иногда останавливаясь, чтобы выставить ножку в более удачном ракурсе. Эти манипуляции она проделывала только в том случае, когда подходила машина, которая, по её мнению, соответствовала её критериям. «Подходящая» для неё означала не старая развалюха, а какая-нибудь иномарка, желательно новая. Если машина была тонированной, Татьяна, забывая о приличиях, пускала в ход обе ноги, откровенно демонстрируя их под ночными фонарями, которые освещали остановку, где несли свою непростую службу подружки. На самом деле, это был дешёвый и не очень оправданный приём. Он мог сработать только для дальнобойщиков, заезжающих в город, которые за время пути оголодали, или для новичков, решивших впервые заехать на улицу Весеннюю и посмотреть на жриц любви. Завсегдатаи же ехали целенаправленно и прекрасно знали, на какой остановке какие девочки стоят. На трассе Весенней был свой порядок и свои устои: она была поделена на отрезки, и каждая жрица строго придерживалась оговоренной территории.

Днем Татьяна работала в продуктовом магазине старшим продавцом – деньги она очень любила и умела их считать. Поэтому её заметил директор магазина, и уже через три месяца она из кассира выросла в должности до старшего продавца. Стремительность её карьеры объяснялась не только умением считать деньги; периодически ей приходилось радовать директора оральными ласками. Это не было особо сложно, хлопот он не доставлял, и всё длилось не более пяти минут, зато результат был несоизмерим. Ей прощались недостачи, а иногда даже начислялись премии. Татьяна была довольна, но денег всё равно не хватало, особенно если учесть её особенное отношение к финансам. Она была алчна – всегда хотела большего, жадна – не могла отдавать, и немного завистлива. Работала она сменным графиком: два дня по 12 часов, затем два дня выходных. Этот ритм жизни стал для неё привычным, но при этом не приносил истинного удовлетворения. Татьяна мечтала о большем, о жизни, где деньги не были бы единственной целью, но пока оставалась в этом замкнутом круге, пытаясь найти баланс между работой, ночной подработкой и своими амбициями.

В те дни, когда Татьяна была выходная в магазине, она часто стояла на трассе, обслуживая проезжающих мужчин. Ей удавалось прибежать на улицу Весеннюю после работы, ведь квартира, которую она снимала, находилась в пешей доступности. Татьяна уже привыкла к такому образу жизни и совсем не считала себя проституткой. Эту подработку она предложила и Снежане. Первое время, после того как они познакомились, Таня постоянно подшучивала над подругой, утверждая, что её имя идеально подходит для этой непыльной работёнки, и что псевдоним придумывать не придётся. Снежана старалась не реагировать на шутки, но решиться на такую подработку ей было страшно, стыдно и мерзко. Однако подруга смогла убедить её, и спустя несколько месяцев Снежка тоже стала выходить на улицу по ночам. Сначала было трудно и неприятно, но со временем она научилась абстрагироваться от происходящего. В такие моменты она старалась не думать ни о чём, а мечтать о лучших временах. Её мечты становились космическими: она представляла себя богатой и счастливой хозяйкой большого дома или двухэтажной квартиры. Рядом с ней был красивый и любящий муж, ребёнок, собака и кот, а сам дом был полон счастья и уюта.

Но реальность была безжалостна и агрессивна. Сменная работа продавцом в продуктовом супермаркете, ночная тайная подработка – и никаких перспектив на ближайшее время. Снежана часто ловила себя на мысли, что её жизнь стала серой и однообразной, и что мечты, которые она лелеяла, кажутся всё более недостижимыми. Она чувствовала, как тяжесть повседневности давит на неё, и в эти моменты ей хотелось просто сбежать, оставить всё позади и начать заново. Но куда? В её душе росло чувство безысходности, и она понимала, что, несмотря на все усилия, ей всё равно придётся продолжать эту жизнь, пока не найдётся хоть какой-то выход из замкнутого круга.

Случайная встреча с ним изменила её жизнь. Душа Снежаны пела, она была готова на всё ради своего любимого. Когда он был рядом, бабочки внутри неё метались как сумасшедшие, и ей безумно нравилось это чувство. Татьяна только вздыхала и причитала, глядя на подругу. Она постоянно пыталась наставить Снежку на путь истинный, чем очень сильно докучала ей, но та не слушала и была бесконечно счастлива. Вот уже шесть месяцев они были вместе. Снежка всё реже стала выходить на ночную подработку на трассу, ведь её милый был против, да и ей самой совершенно не хотелось. Ей хотелось спать с ним рядом, обнимать его и любоваться на него спящего. Ей казалось, что он – именно тот единственный на всю жизнь.

Но когда он не ночевал у неё, она использовала этот момент, чтобы выйти на работу. Хотя желания – это делать у неё совершенно не было. Проклятые деньги требовались везде. "Вот если бы любимый мог помочь материально,"– не раз думала девушка, но он сам говорил, что сейчас у него сложный период в жизни. Снежка старалась как могла поддерживать его, помогала, но скрывала от него тот факт, что иногда всё-таки продолжает выходить на трассу. Она боялась, что парень разозлится, устроит громкий скандал, после чего уйдёт из её жизни навсегда. Поэтому старалась ни в чём не перечить любимому. За шесть месяцев она успела увидеть его в гневе, и повторения этого ей не хотелось.

Снежана понимала, что её двойная жизнь становится всё более тяжёлой. Она мечтала о будущем, где не было бы необходимости скрывать правду, где они могли бы вместе строить жизнь без обмана и страха. Но пока она продолжала играть свою роль, надеясь, что вскоре всё наладится, и она сможет оставить позади ночные вылазки на трассу, которые так её тяготили.

Первый скандал у них произошёл после двух месяцев общения. Она вышла работать на трассу, и кто-то из его друзей, проезжающих мимо, узнал Снежану и сообщил об этом факте любимому. Он прилетел буквально через пятнадцать-двадцать минут. Глаза его были налиты кровью, как у разъярённого быка; он запихнул Снежку в машину и рванул вперёд по трассе, просто так, без какого-либо смысла. Всю дорогу он морально её угнетал, иногда срываясь на крик. Смысл его слов сводился к одному: он против такой подработки для девушки, он не может пережить, что любой его знакомый может иметь доступ к её телу. Как ему общаться после этого с пацанами? Снежана пыталась поговорить, объяснить, что денег ей не хватает, много расходов, квартира, да и ему она помогает. Но парень был непреклонен, рвал и метал, искры сыпались из глаз. От злости он бешеной скоростью прокатил девушку, несколько раз лишь чудом избежав аварии; на мольбы Снежаны ехать медленнее он лишь злобно улыбался и давил на газ. Когда ему надоело читать ей нотации, он повёз её домой. Он вихрем влетел во двор и с жутким свистом шин притормозил у подъезда.

– Давай, пока. Может быть, как-нибудь увидимся, не болей и дверью не хлопай, – сказал безразлично парень, не глядя на девушку.

Снежана потеряла дар речи; ей показалось, что наступил конец света. Она не понимала, что ей надо делать, что она может сказать.

– Прости меня, не уходи, прошу, – только это она смогла выдохнуть, выходя из машины. Он протянул свою руку к двери и захлопнул её перед самым носом у Снежки. Машина заревела и рванула с места, только мелкие камешки полетели из-под колёс.

Девушка стояла в оцепенении, глядя вслед удаляющемуся автомобилю. Мир вокруг резко стал чёрно-белым, как будто цвет выцвел, оставив только тени и призраки. Простояв минут десять во дворе в надежде, что любимый вернётся, она тихо поплелась в свою комнату. Зайдя к себе, она упала на кровать и зарыдала. Его не было долгие семь дней: он не писал, не звонил и не появлялся. Снежка думала, что больше никогда не увидит его. На телефонные звонки он не отвечал, сообщения не читал.

Но однажды, выйдя после работы из магазина, она увидела его. Он стоял, и, как ни в чём не, бывало, улыбался ей. Все обиды, страхи и боли мигом растворились в прошлом, и они снова были вместе. Как же ей хотелось вырваться из этого вечного круга: уйти с трассы окончательно, уволиться из магазина, возможно, поступить в институт или техникум, найти какую-нибудь престижную и высокооплачиваемую работу. А лучше – не работать совсем, а просто жить и любить, быть счастливой женой и мамой славных двух ребятишек.

Они с любимым это обсуждали, и он был совершенно не против, наоборот, поддерживал Снежку. Часто, лёжа в постели, они строили совместные планы на будущее. Парень много рассказывал о своих делах и перспективах, и Снежка искренне верила, что скоро всё будет по-другому. Он был готов ради неё на всё, и ей казалось, что сейчас необходимо немного его поддержать, и всё устроится наилучшим образом. Её мысли снова и снова уносились в сторону заоблачных далей, рисуя картины о прекрасной жизни с любимым. Она мечтала о доме, полном смеха и счастья, о том, как они вместе воспитывают детей, как он бережно обнимает её и как они вместе строят своё счастье. Эти мечты были для неё светом в тёмном туннеле, и она готова была бороться за них, несмотря на все сложности и преграды, которые встречались на её пути.

– Ау, Снежанна Батьковна, вы замёрзли, вроде июль, – пошутила Татьяна, – а может, уснули, дамочка? Так ещё рановато, только второй час ночи. Ещё работать и работать. Смотри, вон, вроде тачка норм едет и похоже, притормаживать собирается, может, повезёт, и заберут на корпоративчик, хоть подзаработаем и покормят, а то уже лягушки в животе заквакали.

Татьяна поднялась со скамьи на остановке, одёрнула безбожно короткое платье и даже повеселела. Большой чёрный джип с тонированными стёклами, как любила Татьяна, тихо шуршал шинами в сторону остановки, на которой несли свою вахту девчонки. Машина плавно остановилась возле длинных ног девушки, подсвеченных уличным фонарём. Медленно вниз поползло стекло с водительской стороны. Так же вниз ползло настроение Снежаны, остро, откуда-то изнутри всё ярче кричала тревога, девушка пыталась успокоить биение сердца. Ей казалось, что все вокруг слышат, как оно ухает и эхом отзывается в ночной тишине.

– Привет, красотки, как жизнь молодая? «Работаете?» —бодро из темноты салона произнёс знакомый голос.

Это был Витя – штопор, бандитской наружности, один из постоянных клиентов. Именно из тех, которых так любила Татьяна. Именно они накормят, возможно, сводят в ресторан или сауну, и всё остальное тоже будет включено. Парни никогда не обижали девчонок и честно им платили за оказанные услуги. Татьяна всегда с удовольствием проводила с ними время. Снежану же всегда эти выезды настораживали: никогда не знаешь, что ожидать от серьёзных парней – любви или стрельбы. Но переживания Снежаны оказались напрасными: Витя – штопор был на пару с другом, и они пригласили Танюху отъехать недалеко. Девушка с радостью запрыгнула в тонированную машину и укатила в неизвестном направлении.

Снежка осталась сидеть одна ночью на пресловутой остановке. Но тревога не покидала её, и девушка решила дождаться подругу, чтобы предупредить, что уходит домой. Настроения работать не было совсем. Снежка сидела на скамье под навесом остановки. На текущий момент это было её маленькое укрытие. Она вжала плечи, скукожилась, как замёрзший воробей на заснеженной ветке зимой, и погрузилась в сладостные воспоминания и мечты. Вдруг её мысли прерваны звуком рычащего авто. Кто-то летел с бешеной скоростью, рёв мотора и писк тормозящих шин доносились издалека. В душе Снежки что-то неприятно ёкнуло.

Машина стремительно приближалась со стороны города, её фары зловеще горели в ночи, а решётка на бампере напоминала оскал хищника. Внутри Снежки всё сжималось от неприятного предчувствия. Она ещё глубже вжалась в тень остановки, пытаясь слиться с окружающей темнотой. Автомобиль на огромной скорости несся прямо на неё. Это была старая иномарка, но Снежка не очень разбиралась в марках автомобилей. Машина резко остановилась напротив неё, и сердце девушки забилось ещё быстрее.

Она пыталась вглядеться в силуэт за рулём, но тонировка стёкол не давала такой возможности. Секунды щёлкали в её голове, как часы, и пауза затягивалась, наполняя воздух напряжением. «Может, это какой-то пьяный или, того хуже, обдолбанный клиент», – подумала она, ощущая, как страх охватывает её. Работать с таким контингентом ей совершенно не хотелось. Тишина гремела у неё в ушах, и сердце било чечётку, тело становилось ватным, как будто она готова была шлёпнуться в обморок.

В этот момент из машины раздался звук открывающейся двери, и Снежка замерла, не зная, что ожидать. Она могла почувствовать, как адреналин бурлит в её венах, заставляя её тело реагировать на опасность. Каждый инстинкт подсказывал ей бежать, но ноги словно приросли к земле. Она с трудом сглотнула, пытаясь собраться с мыслями и понять, что делать дальше. В голове мелькали мысли о том, что, возможно, это последний шанс выбраться из этой жизни, и она должна быть готова к любому развитию событий.

Наконец, ночной ковбой, видимо, устав играть в кошки-мышки, резким движением открыл дверь. Силуэт возник перед глазами Снежки – что-то до боли знакомое, но кто это был, она никак не могла разобрать. Девушка безрезультатно пыталась перебрать в голове образы клиентов, но ничего не получалось. Они мелькали слишком быстро, и ей казалось, что прошла вечность, прежде чем фигура начала напористое движение в её сторону. Всё произошло слишком быстро: фигура молниеносно, как ураган, накрыла Снежану, не дав ей и секунды опомниться.

– Это ты?! – изумлению девушки не было предела, но лёгкое, быстрое удушение – захват за шею – лишили её способности адекватно воспринимать ситуацию и сопротивляться. Ватное тело не слушалось, ноги волочились по асфальту, то ли от страха, то ли от негодования. Мужчина дотащил жрицу любви до машины, рывком открыл переднюю дверь с пассажирской стороны и впихнул туда Снежану, захлопнув дверь. Он предусмотрительно быстро заблокировал её, нажав на брелок сигнализации, лишая девушку путей отступления.

Потом спокойно обошёл машину спереди, повторил манипуляцию с брелоком и в тот же миг очутился на сиденье водителя, больно схватив девушку за руку. От боли в руке у неё закружилась голова, адреналиновый страх мгновенно разлетелся по телу, и её затрясло. Мужчина молча заблокировал двери и лишь потом разжал тиски. Завел машину и неожиданно отвесил ей подзатыльник. Голова затрещала, как переспевший арбуз, и на мгновение помутнело в глазах.

Снежка почувствовала, как её сознание начинает ускользать, а реальность расплывается. Она пыталась собраться с мыслями, но страх и шок сковывали её. Внутри бушевала паника, и единственное, что она могла сделать – это попытаться понять, что происходит и как выбраться из этой ситуации. Она знала, что должна оставаться в сознании, но её тело, казалось, предавало её, не желая подчиняться. Она искала выход, но в голове лишь мелькали обрывки мыслей о том, как она оказалась в этом ужасном положении.

Машина резко сорвалась с остановки и поехала в сторону пляжной зоны Аркабель. Девушку затошнило от страха и оплеухи. Мозг отказывался думать, душила паника. В голове по замкнутому кругу вертелись вопросы: как он мог? почему? за что? зачем? что ей делать? Машина агрессивно мчалась по трассе на бешеной скорости, и водитель периодически злобно шипел что-то Снежане. Она не могла разобрать поток брани, изрыгаемый его ртом, лишь улавливала некоторые слова, все они были нецензурными и в основном характеризовали её разгульный образ жизни и её саму не с лучшей стороны. Некоторые слова она никогда не слышала за свои 24 года жизни.

Наконец, машина резко свернула с трассы на узкую, неасфальтированную дорожку по направлению к реке и сбавила скорость. Они ползли по ухабам, лужам и песку практически на брюхе. Парень оказался умелым водителем и легко преодолевал препятствия, а, возможно, просто знал эту неофициальную дорогу. Снежана иногда тихо посматривала на мужчину, надеясь, что его агрессия спадёт, но этого не происходило. Его злость совершенно не уменьшалась, а наоборот, росла. Шипение становилось всё громче и изощрённее, поток ругательств накрывал девушку с головой. Его скулы ходили ходуном от напряжения, зубы скрипели, а глаза отражали злобу и безумие. Зрачки расширились до невообразимых размеров – «наверное, он под чем-то, трезвый человек так вести себя не станет», – мелькали в голове испуганной молодой женщины.

Агрессор, не обращая внимания на неё, периодически сжимал свои громадные кулаки и лупил ими по рулю. Снежане хотелось умереть от вида этих рук; она и в страшном сне не могла представить себе такой ситуации. От незнания и безысходности хотелось рыдать, слёзы душили, она держалась из последних сил, боясь произнести хоть малейший звук и обратить на себя внимание психа. Впереди заблестела вода, и они выехали на пляжную песчаную полосу, машина направилась в сторону заводи с высокими камышами.

Снежка понимала, что теперь они оказались в уединённом месте, и страх охватил её с новой силой. Она чувствовала, как её сердце колотится в груди, и каждое мгновение казалось вечностью. Мысли о спасении, о том, как выбраться из этой ужасной ситуации, мелькали в её голове, но пока всё, что она могла сделать – это сидеть и надеяться, что он не сделает ничего страшного. Внутри неё нарастала паника, но она старалась сохранять спокойствие, чтобы не спровоцировать его ещё больше. Снежана знала, что сейчас ей нужно быть осторожной, чтобы не вызвать его ярость, и пыталась найти способ, как выжить в этой кошмарной ситуации.

Остановившись, мужчина схватил Снежану за шею и проорал ей в ухо: «Ну что, сука, выпросила? Сейчас получишь по-полной. Любишь трахаться? Сейчас будет тебе собственное порно. Раздевайся, тварь!» Держа одной рукой её за шиворот, он открыл свою дверь, вылез наружу, не отпуская девушку, и рывком потянул следом Снежану. Она почувствовала себя тряпичной куклой в руках Карабаса, боль и отчаяние били в виски, слёзы хлынули из глаз. Тело всё ныло от полученных травм. Казалось, что психованного Карабаса всё это очень забавляло: он тряс и мотал девушку, как будто хотел из неё вытрясти душу, периодически отвешивая пощёчины и лупя своими большими ладонями её по заднице. Лицо и зад полыхали пламенем. Мужчина швырнул свою игрушку на песок и проорал нечеловеческим голосом: «Лежи, шлюха, не рыпайся». Девушка боялась пошевелиться, у неё было только одно желание – притвориться мёртвой, как это делают мыши, когда кот их загоняет в угол, и ждать, когда мучитель поверит, что она умерла. Но она не мышь, а он не кот. Да и начинал работать инстинкт самосохранения. Снежана решила собрать волю и измученное тело в кулак и вырваться из этой западни.

Карабас-Барабас открыл багажник автомобиля и достал оттуда то ли покрывало, то ли большое полотенце; в темноте при лунном свете было сложно разобрать. При этом он ни на секунду не спускал с девушки глаз. Снежана подняла глаза к небу: «Какая же ты красивая, Луна, такая яркая, но при этом холодная. Может быть, я тоже скоро стану холодной и безмолвной и больше тебя не увижу, а может, стану сама яркой звездой», – метались мысли в скованном страхом мозгу девушки. Но тут ей выдался шанс, возможно, тот единственный, который бывает, выпадает иногда жертве. Изувер отвлёкся на секунду, и девушка, собрав последние силы, подскочила на ноги и рванула, не глядя в темноту, в сторону камышей. Но не тут-то было: он как будто ждал этого, ему хватило одного прыжка, чтобы схватить свою куклу за ногу. «Куда это ты, шлондра, собралась?! Ты специально меня бесишь?» – орал мучитель. Снежана рухнула лицом в песок, нос заломило, и тонкой струйкой потекла кровь; казалось, что искры сыплются из глаз. Снежана ощущала, как песок больно жжёт глаза, и в этот момент её мир сжимался до размеров этого ужасного пляжа. Каждый удар, каждое оскорбление были как молнии, пронзающие её сознание. Она не могла понять, как всё это произошло, как она оказалась здесь, в руках этого безумного человека. Страх охватывал её, как тёмная вуаль, затягивая в бездну безысходности.

Когда он развернул её к себе лицом и влепил очередную пощёчину, Снежана почувствовала, как будто ей в лицо ударили раскалённым железом. Громкий звон в ушах перекрывал все мысли, и она не могла сосредоточиться. Песок забивался ей в глаза, и слёзы текли по щекам, вымывая песчинки, но не принося облегчения. Каждая капля боли, каждый удар напоминали о её уязвимости, о том, как легко можно сломать человека.

Она чувствовала, как у неё ломит челюсть, зубы болят, и эта физическая боль сливалась с эмоциональной, создавая невыносимый коктейль страха и отчаяния. Внутри неё бушевали чувства безысходности и беспомощности. Её тело словно предавало её, не желая подчиняться, и в этот момент она поняла, что теряет контроль. Темнота начинала окутывать её, и она чувствовала, как сознание уходит, как будто её уносят в бездну.

Снежана рухнула обратно на песок, и в её голове крутился один единственный вопрос: "Почему?"Она не могла поверить, что это происходит с ней, что она оказалась в такой ужасной ситуации. Внутри неё зажглась искра инстинкта самосохранения, но страх и безысходность сковывали её. Она хотела бороться, но силы покидали её, и единственным желанием было притвориться мёртвой, чтобы избежать этого кошмара. В этот момент она поняла, что её жизнь зависит от того, сможет ли она найти в себе силы вырваться из этой ловушки, или навсегда останется в тени страха и унижения.

***

«…Яркое солнце слепит глаза. Вот они с любимым болтают о милых пустяках, сидя на обрыве, прямо над водой. Снежка наслаждается моментом, наблюдая за тем, как река медленно течёт внизу, создавая успокаивающий шум. Она чувствует, как сердце наполняется счастьем, когда Семён гладит её по волосам и шепчет нежности. В его объятиях она ощущает тепло и безопасность, и ей кажется, что это идеальный момент, который никогда не закончится. Но в то же время в её душе разрастается тревога.

Снежка пытается понять, где они, как они сюда попали. Её мысли мечутся между радостью от близости и неуверенностью, которая постепенно нарастает. Вдруг, Семён начинает целовать её. Он целует её в ушко, щёчку, плавно двигаясь к губам, и девушка ощущает прилив счастья. Снежане сладко и приятно, но вскоре его настойчивость начинает её пугать. Его губы становятся всё требовательными, а поцелуи – слишком настойчивыми. Внутри девушки возникает смятение: она любит его всем сердцем, но ей кажется, что Семён не отвечает ей взаимностью.

Каждый его поцелуй напоминает ей о том, что он не разделяет её чувств, и это вызывает в ней боль. Снежка пытается отстраниться, но его объятия становятся всё сильнее, как будто он не хочет отпускать её, хотя в душе она понимает, что он не готов к серьёзным отношениям. Она чувствует, как её сердце сжимается от отчаяния, и мысли о том, что она может потерять его, только усугубляют её внутреннюю борьбу.

Снежка понимает, что её чувства к Семёну искренние, но возможно они не взаимны. Каждый раз, когда он прижимал её к себе, ей хотелось, чтобы он почувствовал то же самое, чтобы он смог понять, как много она для него значит. Но вместо этого она вновь ощущает лишь холодное расстояние между ними, и это для неё невыносимо, особенно в такой романтический момент. Её любовь превращалась для неё в источник боли, и она не знает, как с этим справиться. Снежка хочет быть с ним, но боится, что, возможно, это всего лишь мечта, недоступная для неё».

Семён, не обращая внимания на эмоции и сомнения Снежанны, продолжает целовать её. Его настойчивость растёт, он пытается проникнуть своим языком ей в рот, внедряясь всё глубже и глубже. Ей ужасно не хватает воздуха. Девушка сильнее пытается отстраниться, но он всё жестче прижимает её к себе. Дышать становится всё сложнее, ей никак не получается выбраться из его железных объятий. Эта мужская настойчивость начинает пугать девушку. Она просит отпустить её, но парень будто бы не слышит её и уже шарит рукой под платьем, пытаясь расстегнуть бюстгальтер. Все попытки вырваться или пресечь его действия не приносят результата – его руки слишком сильны. Он срывает с неё платье и бюстгальтер, на ней из одежды остаются только маленькие трусики. Снежана пытается вдохнуть полной грудью, но ощущает боль – что-то давит на неё».

***

Яркая и звучная пощёчина заставила её открыть болезненные глаза, забитые песком. Сознание резко вернулось, будто бы её окатили ледяной водой с головы до ног. Вот она – действительность. Девушку трясло, и однозначно не от холода: она была практически голая, лишь треугольник трусиков прикрывал её наготу. Садист сел сверху ей на грудь, придавливая предплечья рук коленями. Снежке казалось, что она словно насекомое, возможно, бабочка, на каком-то жутком панно, которую прикололи за крылья энтомологическими булавками, и последний дух исходит из неё. Ведь препарируют не только пролежавших в сухом виде долгое время насекомых, но и только что убитых. Есть и гурманы-коллекционеры, которые накалывают ещё живых, выбившихся из сил насекомых и наблюдают их последнюю агонию; именно таким коллекционером казался ей психопат, мучивший её сейчас. Свежее насекомое достаточно податливо, а потому его наколка и расправление не требуют никаких предварительных операций: нужно только подождать, пока пройдёт трупное окоченение, и сочленения насекомого временно приобретут достаточную податливость и подвижность. Именно таким податливым и свежим насекомым ощущала себя ночная бабочка Снежана.