По твоим невидимым следам

Агния Моор

По твоим невидимым следам

Предполагаемое место преступления уже прочесывала следственно-оперативная группа, и каждое их прикосновение к чему-либо, каждый неосторожный шаг, каждый внесенный посторонний предмет заставляли Егора сгорать в тихом бешенстве. «Они все испортят! Все испоганят, все затрут!» – назойливо стучало у него в голове.

Он отвернулся, чтобы не смотреть на это непотребство: все равно нельзя помешать, ведь его допустят осмотреть место, только когда закончит группа. Идиотские, нелепые канцелярские правила! «Осмотр на предмет выявления вышеестественных аномалий и иных эзотерическо-паранормальных отклонений» (от этой зубодробительной формулировки каждый раз хотелось сплюнуть, словно только что пожевал лимонную дольку с песком) должен проходить после всех прочих процедур. А с чего бы, если для осмотра даже не требуется хоть пальцем трогать что-либо, собирать, даже перемещать? И ведь прямо сейчас группа пачкает одним своим присутствием все следы: у одного оперативника заметны еще признаки лишь на днях снятой порчи, у другого на шее болтается какой-то грубо состряпанный оберег, фонящий на всю округу… Вот они входят прямо в магический круг на месте преступления – и все, теперь вместо свежих отзвуков создателей круга можно будет обнаружить лишь их изломанные отголоски.

«Да, конечно, потрогай эту свечу, пожалуйста, да-да, и ленточку, бесполезная фигня, что ты, не беспокойся!» – ядовито комментировал про себя Егор, не в силах все же оторвать взгляд от бесчинств оперативников.

Они находились в огромном цеху давным-давно закрытого завода. Вместо пола – сырая земля, где-то асфальтированная, где-то заваленная хламом. Гигантские, полуразбитые окна высоко наверху давали немного серого зимнего света, но вместе с ним впускали и промозглые сквозняки.

В дальнем закутке белел на черной земле магический круг. На углах вписанного в него белого квадрата стояли огарки желтых свечей. Похоже, они догорели и погасли сами по себе. «Значит, создатели просто ушли? Это неправильно, нельзя так бросать. Но это ведь были просто школьники?» Егор нахмурился: да, школьники, но круг сделан на редкость превосходно. Свечи, ленты, засушенные травы, серебряное блюдо с искусственной кровью (по виду – добротной, вероятно, купленной не где-нибудь, а в профессиональном магазине по заоблачной цене), круг и вписанный в него квадрат, аккуратно выполненные белым песком, – все на пятерку, как по учебнику. Вот только почему круг брошен? Почему кровь разлита, словно кто-то наступил в блюдо? И назначение обряда пока прочесть не удается…

Скрестив руки на груди, Егор хмуро оглядывал круг, когда поймал на себе неприязненный взгляд одного из оперативников. Он попытался ответить легкой, приветливой улыбкой. Напрасно: оперативник в ответ не таясь фыркнул, закатил глаза и вернулся к работе. Что это, обычное презрительное отношение к СВНППП или сам Егор ему так чем-то не понравился? Трудно сказать точно, ведь и то, и другое возможно.

«СВНППП! Неужели не нашлось чего-то менее… бюрократического? – в тысячный раз удивился про себя Егор. – Служба по вышеестественному надзору и противодействия паранормальным преступлениям… Она ржала бы до слез!». Он машинально поправил оберег на своем пальто – каменную зеленую бусинку на булавке. Самый простецкий и самый значимый среди дюжин его амулетов из камней, перьев, костей и серебра. Они сплошь покрывали лацканы темно-синего пальто, переливались всеми цветами и звенели на каждом шагу. Да, вид у него взбалмошный, признавал Егор, но не совсем уж эксцентричный, хотя, конечно, такие чрезмерные меры предосторожности обычно свойственны людям в возрасте и странно смотрятся на молодом парне. Еще и служащем в СВНППП. Наверное, это добавляет скептицизма следственной группе. По крайней мере, в его родном городке это всегда было причиной косых взглядов.