Мы с тобой неразлучники

В записи плеера есть прекрасная музыка под названием «Очарование», она подходит для секса. Ставлю мелодию на непрерывное воспроизведение, а потом включаю тёплый тропический душ. Валерия слегка дрожит, смотря на меня испуганным серым взглядом.

– Ты не подумай, я не шлюха и с первым встречным не сплю. Просто сейчас такой день… – выдаёт она смущённым голосом.

– Не надо, всё это сейчас неважно, – перебиваю её, притягивая к себе, – Я очарован тобой, милая.

Впрочем, я очарован каждой любовницей, до тех пор, пока она мне нужна. Валерия сейчас не просто нужна, необходима как воздух. Провожу языком по её тонким губам, они раскрываются мне навстречу. Наш поцелуй долгий, чувственный, но отнюдь не нежный. Я сминаю её губы своими, пробую на вкус язык, всасывая в свой рот. Девушка стонет от наслаждения и начинает ласкать меня руками. Я выливаю гель для душа на ладони, после скольжу ими по телу любовницы. Она делает то же самое, дотрагивается до моих сосков, слегка массируя.

Валерия уже не дрожит от смущения, стонет в мои губы, смело ласкает меня руками. Я толкаю её к стене и прижимаю к ней рукой. Губы опускаются ниже, туда, где пульсирует кровь, чувствую, как она бурлит в венах. Слышу бешеный стук её сердца, девушка возбуждена и это радует. Лизнув её шею, опустился ниже, стал играть языком с её сосками. Девушка выгнулась и застонала в голос. Я тем временем проложил поцелуями дорожку к паху, довёл её до оргазма языком. Валерия тяжело задышала, слегка подрагивая и отходя от наслаждения. Самое время, положив руку на её живот, парализовал мышцы, после лизнул её лобок и впился зубами.

– Сука, ты что делаешь?! Больно! – крикнула она.

Девушка попыталась дёрнуться, но не смогла. Я, не обращая внимания на эти вопли, с наслаждением пил её кровь. Мне нужно совсем немного, а Валерии это никак не повредит.

– Ямиль, прекрати, что ты делаешь?! – испуганно крикнула она.

Я послушался, уже наелся, лизнул ранки, слегка заживляя, чтобы не кровоточили. Поднялся и заглянул в её глаза, мысленно приказывая забыть об укусе. Валерия тут же обняла меня за шею, а я чмокнул её в губы.

– На кроватку, солнце моё. Хочу доставить тебе удовольствие, обещаю, наш секс закончится только утром, и у тебя ещё будет много оргазмов.

Мы вышли из душа, быстро стерев с тела влагу, пошли в спальню. После упали на кровать, продолжив предаваться разврату.

Глава 5

Маша

Наш новый босс пришёл на работу на следующий день после похорон. Закрылся в своём кабинете, затребовав кучу финансовых и прочих документов. Так, нам сказала секретарь Люба, служившая ещё при прежнем владельце. Сами мы нового босса не видели, он не пошёл по отделам знакомиться с людьми, даже начальников к себе несколько дней не вызвал. Люба говорила, что он всё так же копается в бумагах, личные дела и послужной список сотрудников запросил. Уходил новый хозяин в восемь вечера, и она оставалась работать с ним до конца. На четвёртый день шеф созвал совещание. В двенадцать часов дня начальники отделов ушли к нему. Мы все застыли в ожидании, что скажет Евгений Егорович, неизвестно.

После совещания как обухом по голове. Оказалось, что предприятие работает неэффективно, потому что папа в прошлом нанял слишком много народа. Евгений Егорович объявил, что через два месяца будет сокращение численности. Остальные станут выполнять больше работы за ту же зарплату. Кое-кто из начальников попробовал за нас вступиться.

– Кто не согласен, может увольняться прямо сейчас. Тогда и сокращать никого не надо будет, – сказал Бобков, а его слова донесли нам.

Разумеется, все были недовольны, но промолчали. Кому хочется уходить с насиженного места? В нашем маленьком городке мало работы, многие в область на машине гоняют, чтобы семью прокормить. Наш начальник, стоя перед нами, озвучил, что увольняют во всех отделах, но не в равном количестве. Где-то двух человек, где-то трёх. В нашем отделе только я, вот повезло. Почему, интересно я? У меня показатели выше, чем у остальных, Прохоров отстаёт, да и на пенсии уже. Если его уволят, государство прокормит, с голоду не помрёт. Нет же, этот гад решил выпнуть со своего предприятия именно меня. Только с бабушкой из долгов вылезли, а тут новые неприятности нагрянули.

– Маша, тебя просили зайти после обеда. Не знаю зачем, но Евгений Егорович приказал пригласить только тебя, – сожалеющим тоном сказал Николай Борисович.

– Зайду, раз просит, – удручённо сказала я и пошла в комнату отдыха.

Многие ходили в кафе, оно располагалось на первом этаже нашего бизнес-центра. Я, и ещё несколько сослуживцев, ели в комнате отдыха. Вынула контейнер из микроволновки и кивнула на очередное сожаление, которое выразили в мой адрес. Оно и понятно, что сокращенцам сочувствуют, коллектив у нас подобрался дружный, все сотрудники добрые и отзывчивые. Жаль расставаться с ними, пока длятся эти самые два месяца, я подыщу новую работу, времени полно.

Это я так думала, но вовсе не противный Женя. Как только зашла в приёмную, Любочка сразу доложила обо мне, после разрешила пройти в его кабинет. Я глубоко вздохнула и открыла двери. За большим столом сидел не кто иной, как однокурсник моей подруги Вики. Вот это финал! Парень поднял голову от папки с документами, поздоровался, предложил присесть. К его столу примыкал ещё один, образовывая букву «т». Я села на ближайший к нему стул, еле выдавив из себя слова приветствия. Посмотрела на стол, папка с документами открыта и первым листом моя анкета с фото.

– Я вас позвал, Мария Романовна, чтобы сделать выгодное предложение. Как известно, сокращение пройдёт шестнадцатого августа, через два месяца. Предлагаю написать согласие на немедленное сокращение. Так можно делать по закону, в этом случае вы получите все те же льготы: зарплату, отпускные за неотгуленный отпуск, выходное пособие в размере среднего заработка за год. Но у вас будет маленькое преимущество. Я буду вынужден дать вам всё то, что вы могли бы получить, работая эти два месяца. Таким образом, останетесь при деньгах и можно спокойно бегать по собеседованиям, – ледяным тоном сказал он.

Опа, а чего это он меня выпихнуть раньше времени пытается? Странно как-то. Почему меня одну? Я спросила его об этом, уж больно хотелось знать ответ.

– Не хотите уйти по-хорошему, найду зацепку и уволю за несоответствие занимаемой должности. Я её любил, хотел замуж взять, этот гад, отбил у меня Вику, а теперь с вами спутался, – скривился он.

Что за бред он несёт. Подумал, что я любовница Сергея и отбила его у Вики?

– А с чего вы взяли, что я и Сергей… – я начала оправдываться, но меня перебили.

– Я не хочу знать о личной жизни подонка и шлюхи. Уйдёте с дополнительным заработком или как все.

– Не нужно меня оскорблять, права такого не имеете! – повысила я голос в гневе.

– Это верно, не буду оскорблять, потому что не желаю с вами разговаривать. Вот, я приготовил бумаги. Если подпишете, к концу дня выдадут трудовую книжку и переведут всю положенную сумму на карту. Я предварительно посчитал, там семьдесят тысяч выйдет. Или подписывай, или завтра я найду к чему прикопаться и выпереть отсюда с позором, – скривившись, заявил новый владелец.

Деваться некуда, я подписала. Можно было в комиссию по труду пожаловаться, но что сказать? Меня обвинили, что у своей подруги мужика увела? Бред сивой кобылы, потому что этого никогда не будет. Отдала ему листы, а он подготовился. Подсунул мне ещё и приказ о досрочном сокращении в двух экземплярах. Когда я в бешенстве, порою «двери с петель срывает». Забрала свой экземпляр приказа и встала.

– Что, сволочь, завидно стало, что у кого-то любовь? У тебя, небось, бабы в постели только из-за денег, – прошипев, пошла на выход.

– А вот за эти слова, ты у меня ещё ответишь! – рыкнул Евгений мне вслед.

Идиотина последняя, вот зачем было его злить?! Ору мысленно сама на себя, но поздно, после драки лапками махать. Ну, Серёжа, удружил, из-за того, что невинно обнял, этот гондон подумал, что мы любовники. Ладно, ничего не попишешь, Сергей и Вика всё равно мои друзья.

Домой шла, понурив голову, на банковской карточке кругленькая сумма, но от этого не легче. Когда ещё на работу устроюсь? Бабуле нужно о сокращении сказать, у неё сердце больное и давление скачет. Молчать не смогу, она поймёт по моему взгляду, что случились неприятности.

Зашла в квартиру, в горле пересохло от волнения, поэтому сразу двинула на кухню. Пока жадно пила воду, заметила, что на плите не стоит кастрюля или сковорода. Опять бабушке плохо, ничего, сейчас сама всё приготовлю.

– Бабуль, я дома, сейчас быстро ужин сварганю! – крикнула я, направляясь в комнату.

Никто мне не ответил.

– Ба, что с тобой, бабушка?! – заорала как полоумная.

Старушка лежала на полу, губы уже синие и дыхания нет. Села на ковёр и начала реветь, набирая номер друга.

– Серёжа, кого там нужно вызывать? Вы же недавно деда хоронили. Кажется, бабушка умерла, – завыла в трубку раненым зверем.

– Так, мы с Викой уже дома, мчим к тебе, держись там, – затараторил он и отклонил вызов.

Друзья прибежали за каких-то пять минут, обняли меня, потом я всхлипывала на плече у Вики, сидя с ней на диване. Сергей вызывал все нужные службы. Я не стыдилась своих слёз, бабушка была для меня самым родным человеком. Она меня воспитала, как говорится, на ноги подняла. Дождались, пока по очереди приедут: скорая помощь, милиция и труповозка, потом сели за стол на кухне. Сергей достал из холодильника бутылку водки. Я, вообще-то, не пью, бабушка просила купить. Она хотела через три дня отмечать день рождения с подругами.

– Выпей стопарь, тебе сейчас надо, поверь мне, – Сергей подал мне стопку.

Я выпила и даже не поморщилась, на душе было так горько, что даже это противное пойло показалось сладким. Как теперь жить без моей бабуленьки?

– Хоронить, на что будешь, Маш? Мы с Серёжей пять тысяч в помощь дадим. Получка пятого числа была, денег немного, но с аванса ещё подкинем, если надо будет, – грустно произнесла Вика.

– Деньги есть, аж семьдесят штук, – скривилась я.

Ребята глянули удивлёнными глазами, а я рассказала всё, показав им мой экземпляр приказа.

– Вот урод этот Женя. Он теперь тебе кровушку попортит, за твои слова. Это же чистоплюй с короной до неба. Прости, это я виноват, – потупился Сергей.

– Хорош, Серёжа, я тебя ни в чём не виню. Он так и так людей сокращать собирался, а тут я под горячую руку, якобы тебя у Вики отбила. Будто парень и девушка не могут быть просто друзьями. Говорила же, друзья познаются в беде, примчались сразу, помогли, денег в помощь даёте. Мне больше некому помочь, разве что бабулины подружки рублей по пятьсот скинутся. Нужно их обзванивать, на похороны звать. Спасибо за помощь, друзья. Возьму деньги, если припрёт. Вам самим надо, вы же машину в кредит взяли.

– Кстати, насчёт машины. Завтра отпрошусь на работе и поедем с тобой в ритуалку, потом кафе подыщем. Пока можешь у нас переночевать, если хочешь, – сказал Сергей, хлопнув меня по плечу.

– Спасибо, как-то сама, одна хочу побыть. Нужно ещё матери позвонить, другой родни у меня нет. Идите домой, завтра зайду к вам с утра. Сначала новую одежду ей купим, она ничего для себя не приготовила, а в старом хоронить нехорошо.

Друзья ушли, а я первым делом вымыла полы, а потом стала звонить родительнице. Мать пьяно икала в трубку, ревела и просила денег на дорогу. Мол, у неё даже добраться не на что. Я обещала завтра выслать ей денег на карту и сообщить, когда похороны. На электричке час езды от её деревни, она может и завтра прикатить, если надумает. Почему-то видеть мне её не очень хотелось, опять будет водку литрами пить.

***

Мать действительно приехала, но в день похорон. Заявила, что те пятьсот рублей, что я ей выслала, они пустили на помин. На дорогу она заняла у соседки, такую же сумму, теперь я должна выдать ей эти деньги, чтобы отдать долг, ещё и дорогу назад оплатить. Зашибись, осталась без работы, умерла бабушка, на похороны в целом все семьдесят тысяч ушли, ещё и эта с меня что-то требует.

Посмотрела на мать и невольно скривилась. За последние годы она опустилась ещё больше. Каких-то три года назад была вполне красивая женщина. Водка долго не отражалась на ней, а теперь долбанула по полной программе. Мать выглядела тем человеком, которого в народе называют «синяк». Обрюзгшая, с жёлтой кожей, грубыми морщинами на лице и красными венами на носу, мама вызывала не сожаление, а отвращение. Зубы сгнили и стали коричневыми от табака. Когда увидела это, даже обрадовалась, что бросила курить.

Пора отправляться в ритуальный центр. Выехали с друзьями на такси. У центра стояли бабушкины подруги, все уместились в катафалк и поехали на кладбище. Её отпели в маленькой кладбищенской церкви. Я тихо утирала слёзы, мама показушно выла в голос. На поминках она напилась в хлам, и в такси её пришлось заволакивать. Перед гостями даже стыдно за неё стало. Ничего, завтра уедет к своему собутыльнику.

Ага, размечталась я, утром мама встала и заявила, что половина квартиры по закону её. Она вступит в наследство, и свою долю продаст.

Бабушка просила до последнего момента ей не говорить о завещании, не хотела скандала.

– Ага, чтоб ты опять всё пропила?! Вот, видела, всё моё! Из квартиры не выпишу, мать ты мне всё же, но живи у своего Гошеньки! Или кто там у тебя на этот раз, Игорёк?! – рыкнула я и сунула ей под нос завещание.

– Что, она мне ни хрена не оставила?! Я оспорю в суде, потом продадим хату! Тебе и общажной комнаты хватит! – заорала мама.

– Давай, рискни, я тебя ещё и прописки лишу. Не доводи до греха, ма. Припрёт, приедешь сюда жить, но прежде закодируешься, – решительно заявила я.

– А вот это видела, доча? – шикнула она, брызжа слюной, а после сунула дулю чуть ли не в ноздрю, – Закодироваться ей, облезешь, пила, пью, и пить буду! Ладно, так и быть, в суд не пойду, там пошлину платить, а у меня ни копейки.

– Вот и славно, в два часа электричка, собирайся и вали к хахалю. Пойду пока за хлебом схожу, – скривилась я, уходя в прихожую.

И вот же гадство, отсутствовала дома всего полчаса, а она уже дружков созвала, с которыми раньше пила. Расположились в комнате, и давай наяривать спиртягу.

– Эй, ты где деньги взяла?! – рявкнула на всю комнату.

Оказалось, дружков на поминки она ещё вчера позвала, а деньги на водку у меня из кармана джинсов стырила. То-то я у себя в кармане только пятьсот рублей обнаружила, подумала, что спрятала вчера остальные деньги, что бабушкины подруги дали, и забыла. Ладно, сейчас ты у меня получишь, мамочка!

Разогнала всех поганой метлой, велев забрать с собой спиртное и еду. Блин, они ещё и мой холодильник опустошили, но после них точно доедать не буду. Пока незваные гости топтались, собирая еду со стола в пакеты, я покидала мамины манатки в спортивную сумку. Потом потащила её на вокзал, мать шла и орала пьяным голосом, что я изверг, не дала ей как следует помянуть.

– Дома помянешь, – нервно процедила сквозь зубы, за шкирку втаскивая её в автобус.

На вокзале купила билет на электричку и проследила, чтобы мама уехала. Фух, и вот чем я провинилась, причём ещё до рождения. У всех матери как матери, а у меня… Что теперь об этом говорить, только больнее себе сделаю.

Глава 6

Маша

Вечером пришлось идти к друзьям. Они уже садились ужинать и положили мне картошки с тушёнкой. Я с удовольствием принялась за еду.

– Ребят, мне неудобно напоминать, но вы мне немного денег обещали. Пять тысяч не надо, хотя бы тысячу на транспорт, – смущённо сказала я.

– Маш, не тупи, обещали пять, значит, дадим. И чтобы не возвращала, это помощь на похороны. Опять проблемы? – произнёс сочувственно Сергей.

– Приколитесь, пошла вчера в душ, джинсы оставила в комнате. В кармане были те две штуки, что бабульки мне дали. Мамаша умудрилась их стырить, оставила только пятьсот рублей. Я, честно говоря, не верила, что она ворует, что у собственной дочери скомуниздит, вообще подумать не могла. Утром ушла в магазин, а она созвала собутыльников, водки накупили, в холодильник мой залезли. Естественно, я всех выгнала, приказала продукты с собой забрать. Я ещё не ополоумела, после этих доедать. Что-то она потратить не успела, так я отобрала и отправила на эти деньги в деревню, где она с очередным хахалем живёт.

– Да, дела, жить, на что будешь? – Вика достала из какой-то коробки в навесном шкафчике крупную купюру и подала мне.

– Бабушка пенсию не успела получить, ей ещё и за этот месяц положено. Потом на погребение дать должны, там всего пять тысяч, но для меня сейчас и это огромная сумма. Пока ищу работу, думаю, хватит.

На следующий день сходила в пенсионный фонд. В завещании было указано, что я также наследник пенсии, поэтому полгода ждать не пришлось. К обеду следующего дня всю положенную сумму перевели на карту. Тридцать пять тысяч, плюс пять друзья подкинули, жить есть на что. Дома села за ноутбук, начала рассылать своё резюме. Кому-то сразу звонила, записывалась на собеседование. Одна фирма пригласила в три часа дня явиться с документами. Надела лучшую одежду и потопала в офис.

В отделе кадров маленькая худощавая женщина с круглыми очками на носу, повертела в руках мою трудовую и улыбнулась.

– Опыт работы менеджером имеется, это очень хорошо.

Фух, значит, возьмут. Я уже хотела ликовать, пусть и зарплата тут на тысячу меньше, но мне сейчас работа как воздух нужна.

Размечталась я что-то, поторопилась радоваться, жизнь макнула в очередное дерьмо. Тётка что-то пощёлкала на компьютере, а потом взяла трубку стационарного телефона.

– Здравствуйте, вам звонят из фирмы «Экзо-маус». Могу я поговорить с господином Бобковым? Спасибо, жду. Господин Бобков, тут к нам пришла устраиваться на работу, ваша сокращённая сотрудница. Мария Романовна Дубова. Как вы можете её охарактеризовать? Большое спасибо, учту, – услышала я, как она болтает по телефону.

– Простите, девушка, ваш предыдущий работодатель сказал, что вы наглая и безответственная. Опаздывали на работу почти каждый день, причём не на пять минут. Он недоумевает, в каком институте вас учили, вы совершенно ничего не смыслите в менеджменте. Попытайте счастье в других местах, – сказала женщина строго, протягивая мне трудовую книжку.

Я попрощалась и вышла, даже ничего в своё оправдание не сказала, видела по её глазам, бесполезно. Вот же гад этот Женя, теперь он мне житья не даст. Предположим, я действительно оказалась любовницей Сергея. Какое его собачье дело, с кем я сплю. Я что, кому-то мешаю, нарушаю покой, или общественный порядок. Вон у меня сосед, может на всю катушку музыку в десять вечера врубить. Даже стены дрожат от басов. Один раз ходила разбираться, мне заявили: «До одиннадцати вечера имею право. Так что вали отсюда, пока морду наглую в кровь не расхерачил». Это у меня-то наглая морда? Да я всегда слушала музыку тихо, а с появлением смартфона и интернета надеваю наушники частенько.

Вышла на улицу разъярённая. Завтра у меня ещё одно собеседование, может, повезёт. Пусть буду не менеджером, а товароведом, ничего страшного. Не повезло, сказали: «Напишите анкету, мы вам позвоним». Не позвонили даже через неделю.

Я сунулась везде, где можно было устроиться с моим дипломом, но кругом голяк. Где-то не перезванивали, где-то дня через два говорили в трубку, что не подхожу им. На резюме в интернете был короткий ответ: «Извините, вы нам не подходите».

Женя козёл, сделал так, что я в родном городе разве что дворником устроюсь или подъезды мыть, как бабушка когда-то. Короче, мытарствовала я по разным фирмам почти две недели. Даже продавцом в супермаркет устроиться пыталась, но там своя служба безопасности. Мне сказали, что перезвонят. Надеюсь, хоть тут Бобков не будет пальца в колёса вставлять. Продавец не такая уж завидная должность для девушки с высшим образованием.

Вышла из отдела кадров сети магазинов и поплелась домой. Сегодня пятница, значит, ждать звонка не раньше, чем на следующей неделе, засада полная. Неожиданно в кармане голосом Масяни завопил мобильный. Я посмотрела на экран, номер неизвестный.

– Алло?

– Здравствуйте. Это я с Машей Дубовой говорю? – спросил женский голос.

– Здравствуйте, я Мария Дубова. В чём дело? – насторожилась я, мошенников сейчас туча.

– Я Валентина Ивановна, соседка вашей мамы, Зои Дубовой из деревни Ромашкино. Это же ваша мама?

– Да, она моя мать. Что случилось? – показалось, что сердце чуть не к горлу подпрыгнуло.

– Дело в том, что ваша мама и Игорь, пили две недели страшно, она всё мать свою поминала. Вчера их дом сгорел, хорошо хоть ветра не было, и на другие дома не перекинулось. Пожарные говорят, уснули с непотушенной сигаретой. Приезжайте останки забирать. А вообще, у нас в районе будет в два раза дешевле похоронить, чем в городе. Сочувствую вам, сейчас вышлю свой адрес по СМС. Завтра я дома буду.

– Спасибо, что позвонили. Завтра с утра приеду, – буркнула я и отклонила вызов.

Как раз шла по парку, поэтому села на ближайшую лавку. Сердце, то колотилось, то замирало, хотелось выть белугой. Видимо, выглядела не очень, потому что одна женщина подошла и спросила, не плохо ли мне.

– Плохо, сердце болит, – так и сказала.

Сердце действительно расшалилось, в этом я не соврала. Сердобольная дама сунула мне в руку таблетку валидола и пошла своей дорогой.

Положила лекарство под язык. Что за наказание мне уготовили? Сначала бабушка, теперь мама, придётся хоронить её на ту пенсию, что я получила по наследству. Ах, мама, ведь бабуля говорила, что твоя пьянка добром не кончится. Сидела на лавке как дура и тихо плакала, не выдержала. Моя чёрная полоса в жизни уж слишком насыщенного цвета, это беспросветная тьма.

Дома улеглась на диван, но приказала себе не ныть. Лежала и думала о жизни, о судьбе. Вот бы повезло встретить какого-то хорошего парня, чтобы выйти замуж и зажить счастливо. Дела наладятся, можно и деток завести. В последнее время ко мне никто не клеиться несмотря на внешность. Чувствуют, наверное, чёрную ауру вокруг меня, или ещё какую-то хрень.

Позвонила Сергею и пожаловалась на новые обстоятельства. Тот заверил, что завтра втроём мы поедем в эту деревню.

Вот мы здесь, поговорили с бабушкой Валей, которая мне звонила. Оказалось, что маминого сожителя хоронить некому. От него родня ещё в девяностые отреклась, выписала из квартиры в городе в загнивающую деревню. Он же бывший сиделец.

– Там от тел одни обугленные скелеты остались. Как жили вместе, так и похорони в одном гробу, чего шиковать. А вообще, они у местного фермера за копейки работали. Поезжайте к нему, может, подмогнёт чем, – поведала нам женщина.

Фермер оказался мужик неплохой, сказал, чтобы на ритуалку не тратились. Машину даст, чтобы из района гроб с телами доставить, а могилу к вечеру его работяги на местном погосте выкопают. Старенький батюшка отпел прямо там. Вот так и похоронила маму. Дала мужикам немного денег за работу, а уже в восемь вечера была дома. Сели у меня помянуть, и тут вдруг Серёжа заорал.

– Блин, с этими событиями я же забыл совсем, о главном сообщить!

– Вау, чё так громко, Серёжа. Какие ещё неприятности на мою бедную тушку? – скривилась я.

– Почему неприятности? Хорошая новость. Помнишь Борьку Быкова с экономического? Ну, который у нашего приятеля Вано Маринку из-под носа умыкнул? Вспомнила, замечательно, вчера видел его. То да сё, разговорились. Короче, батя ему загнивающий клуб в центре купил, он же у нас местный олигарх. Так вот, Борис там ремонт забубенил и открылся как ночной клуб. Я сказал, что ты работу ищешь, он обещал взять тебя. Не знаю, то ли барменом, то ли официантом. Говорит, что администраторы уже набраны. Тебе сейчас и такая работа сгодится, раз Женя все выходы перекрыл. Поутихнет всё, и найдёшь работу приличнее. Борис ждёт тебя завтра в час дня, клуб теперь по-новому называется «Лагуна».

– Я же со спиртным не дружу, в коктейлях тоже не разбираюсь, – буркнула, махнув рукой.

– Дело не хитрое, у него же не один бармен, научит.

– Окей, мне сейчас действительно очень нужна работа. Уж лучше какой-то официант, чем дворник, – улыбнулась я.

Несмотря на похороны, настроение чуть улучшилось. Уж Борька точно не будет никуда звонить, возьмёт на работу без проблем.

Глава 7

Почти час дня, я иду к зданию Лагуны. Бориска раздухарился, даже фасад поправил. Вот теперь это похоже на клуб, не то что раньше. Охрана, узнала, кто я, без проблем пропустила внутрь, показала направление движения. Я пробираюсь между полированных столов и диванчиков под кожу, красиво тут ничего не скажешь. Есть танцпол и сцена для стриптиза, на ней дёргаются несколько девиц, под руководством брюнета с длинным носом. Так и хочется крикнуть: «Эй, Буратино, ты диплом хореографа в московском переходе купил?» Даже я, отходившая в школу-студию современного танца в общей сложности четыре с половиной года, понимаю, товарищ гонит фуфло. Я бы за такой стриптиз ни гроша не дала. Ещё и музыка отстой. Под такую на танцполе отплясывать, а не эротический танец танцевать. Впрочем, мне какое дело, это проблемы Борюсика.