Фотоотчет

Ася Хоутен

Фотоотчет

Глава 1. Звенящая пустота

Ноэль не могла дождаться пятнадцатого апреля. Ещë бы! Собеседование в университете Саффолка – не повседневное событие. Только не если отправила документы в последний момент, терзаясь глупыми сомнениями.

Руки дрожали чуть сильнее, чем нужно, когда Ноэль пыталась сложить в рюкзак свой маленький походный набор: бутылку воды, запасную одежду, портативный зарядник и несколько пластырей. Никогда не знаешь, что может случиться по дороге в Бостон! Пришлось остановиться и глубоко вздохнуть, как учила доктор Маккартни на групповых занятиях по борьбе с тревожностью.

Внизу зазвонил телефон. Ноэль выпрямилась, поставила коробочку леденцов на стол и бросила взгляд на дверь. Звонки по телефону – особенно стационарному – придумал сам дьявол, не иначе! Всегда загадка, кто и зачем звонил, всегда испытание. Каждый раз, когда надо было отвечать непонятно кому, у Ноэль в горле пересыхало, а ком в груди не давал дышать. Да и кому вообще нужны звонки, если уже три года существовал мессенджер?

Родители прекрасно знали о еë нелюбви, и обычно по стационарному телефону разговаривали сами, но случались и дни вроде этого.

Папа уехал на рыбалку. Они ездили в Нью-Хэмпшир каждый апрель, останавливались на пару дней, ловили белого окуня, варили походный суп и ночевали в палатках. У вечернего костра с другими рыбаками делились старыми байками и легендами о сокровищах. Многие ещë удивлялись, что она – мелкая девчонка! – могла сама поймать неплохую рыбу, не жалея маникюра. В этом году всë не так: собеседование в университет само себя не пройдëт, и совместную поездку папа пообещал перенести на июнь.

Положив на стол пачку влажных салфеток, Ноэль спустилась на первый этаж. Скрип ступенек и стук старых часов с маятником смешивались с писком телефона, отражались от пастельных стен. Ноэль поëжилась: в пустом доме всë это превращало лëгкую тревогу в монстра, который обхватывал еë за плечи и тянул на морское дно. Трубка тряслась в руках, будто весила пару стоунов, во рту пересохло. Пришлось прислониться к шершавой стене и нажать на кнопку ответа.

– Доброе утро. – Голос дрогнул, Ноэль отодвинула трубку подальше и кашлянула, прочищая горло. – Чем могу помочь?

– Ноэль, это ты, милая?

Бодрый голос миссис Брик вскружил голову. Ноэль закрыла глаза, глубоко вздохнула и мысленно досчитала до пяти, прежде чем ответить короткое «да».

Миссис Брик известна в городе своими сказочным шоколадным печеньем и мелкими искусственными кудряшками, после череды покрасок похожими на кусок пластика. Для Ноэль она – мама Кэти, с которой они дружили с пелëнок. Кэти, с которой они прошли огонь и воду, но не выдержали банального поступления. Кэти, с которой они не разговаривали двенадцать дней и семь часов.

– У Кэтрин опять телефон выключен. Можешь передать ей трубку? Или сказать, чтоб домой пошла?

Ноэль вздрогнула. Две недели назад, узнав, что она собиралась в Бостонский Саффолк, а не в университет Вашингтона, Кэти будто треснула по швам. Мягкая улыбка сползла с лица, глаза расширились, тетрадка со стихами полетела под кровать да так там и осталась. «Эгоистка!» – крик до сих пор звенел в ушах. Эгоисткой себя Ноэль не считала. Подумаешь, выбрала то, что ей нравилось, а не стала тащиться за подругой! Хотя были ли они подругами, если такая мелочь смогла перечеркнуть шестнадцать счастливых лет? С тех пор Кэти ходила по школе, высоко задрав нос и показательно игнорируя всë, что связано с Ноэль.

– А… Она всë-таки смогла дозвониться и сказала, что останется у нас? Вчера беда со связью творилась.

Ноэль прикусила губу. Проблем со связью не было, и весь вчерашний вечер она пересматривала первый сезон «Чëрного зеркала», но если Кэти снова всю ночь торчала с Лукасом из школьной футбольной команды, еë маме лучше не знать. Опасность привычек в том, что они залезали под кожу, становились частью натуры. Ноэль с детства впитала привычку прикрывать друзей. Даже если они не просили об этом.

– Нет, но Кэтрин больше нигде не задерживается.

Ноэль представила, как миссис Брик потëрла подбородок и попыталась заправить светлые кудряшки за ухо. Каждый раз она так делала, когда начинала переживать. Страшно даже представить еë реакцию, если выяснится, где порой оставалась милая домашняя Кэти! Ноэль перехватила дрожащую трубку другой рукой.

– Кэти уже на пробежке, я обязательно скажу ей перезвонить, – пообещала она.

– Да-да, пожалуйста, милая!

Телефон пискнул, отключаясь. Ноэль с шумом втянула воздух. Безвольно повисла рука. Обычный разговор, но почему от него такие холодные мурашки бежали по спине? Несколько секунд бездействия. Она стояла, прислонившись к стене виском. Размеренный стук маятника давил на голову. Раз-два, раз-два… Издевательство.

Голова гудела. Что-то в этой ситуации не так, смесь загадки предчувствия беды уже горчила на языке, но понимание скрытых смыслов не приходило. Ноэль взобралась по лестнице и захлопнула дверь в комнату. Табличка «Не входить» сорвалась с липучки и прошелестела вниз.

Схватившись за мобильник, Ноэль заметила несколько сообщений в групповом чате из GroupMe. Ничего важного, просто Лукас снова хвастался победой: его приняли в колледж по спортивной квоте, это жутко облегчало жизнь. Преданные фанатки его накачанных рук пищали от радости, хотя слышали эту новость уже раз десять, а Ноэль только вздыхала. Как та самая непопулярная девушка из сериалов, которая презирала главного школьного красавчика и втайне хранила его фотку под подушкой. С одной разницей: здесь хэппи энда быть не могло.

Они честно пытались встречаться в одиннадцатом классе. Через два месяца Ноэль хлопнула дверью – после четвëртой вечеринки с полуголыми девицами.

Сдержав желание сказать какую-нибудь грубость, она проверила участников чата. Кэти была в сети больше суток назад – статус активности пропал. Привкус загадки на кончике языка стал горше: Кэти постоянно зависала в чате, даже во время ходьбы. Пару раз в неделю Ноэль приходилось отвлекать еë, чтобы не врезалась в столб или цветущую клумбу, а учителя не успевали забирать мобильный. С чего она так долго не в онлайне? Теряясь в догадках, Ноэль прервала поток самодовольства Лукаса.

Ноэль:

Эй, ребят. Кэти кто-нибудь видел?

Ливи:

Она развеи не стобой?

Типа выж вечно вместн

Том:

Серьëзно, прекрати писать на ходу

Тебя никто не понимает

Ноэль:

Я понимаю :) Но он прав, это опасно

Ливи:

Зануды :/

Ноэль:

И всë-таки что насчëт Кэти? Она давно офлайн

Одри:

Видела еë вчера в SaltyDog, но только утром

Кристи:

Не-не, погоди, а у Колина на пати?

Одри:

Ты вообще ок?! (Злой эмодзи)

Ноэль вздохнула. После расставания с Лукасом она попала в чëрный список всех местных звëздочек. Еë не травили, просто перестали приглашать на любые праздники, негласно вычеркнув из своего круга. Все делали вид, что не замечали этого. Даже сама Ноэль. Фраза: «Не очень-то и хотелось!» – стала еë девизом в двенадцатом классе. А тут Кристи «проболталась».

Ноэль:

Да ладно, всë окей :)

То есть она была у Колина. А с кем уходила, видели?

Кристи:

Со мной (смеющийся эмодзи)

Мы разошлись на Плезант-стрит

Она обещала написать, но наверн опять забыла

Ноэль:

Проклятье. Ладно, мерси всем

Ноэль заблокировала мобильный, прежде чем остальные начали задавать вопросы, положила его на край кровати. Кэти часто забывала о своих обещаниях, но чтоб при этом еë несколько часов никто не видел… И почему всë-таки она была офлайн на вечеринке и раньше тоже?

– Только не говори, что ты всë-таки вляпалась куда-то, – пробормотала Ноэль, снизу вверх глядя на старую фотографию. – Хотя ты и не сможешь.

Фото на стенах – городская традиция. Почти в каждом доме есть хотя бы одно распечатанное фото в окружении семьи или с ярким моментом из жизни. В комнате Ноэль вся стена увешана снимками. Вон первый выпавший зуб, вон первый день в начальной школе. Все тогда говорили, что Ноэль слишком серьëзная: никакой улыбки и мишек Тедди, под рукой книжка. Зато у Кэти пятно зелëной краски на носу. На ней они тринадцать лет назад и приклеились друг к другу.

Любимые снимки – из взрослости. Большинство из них Кэти и делала. Там, где они в торговом центре. Или на заднем дворе школы в день, когда Кэти только-только получила форму чирлидера. Ноэль подошла к стене, подцепила край скотча и отцепила фото со стены. Может, как-нибудь потом, когда они решатся поговорить.

«Если она скоро не найдëтся, миссис Брик удар хватит», – решила Ноэль. Спрятала фото между страницами «И никого не стало», подошла к зеркалу и затянула волосы в хвост широкой резинкой. «Всë-таки надо обрезать», – она убрала выбившийся локон за ухо.

Кэти любила бегать по утрам, не отказывалась от пробежек даже после вечеринок и уже лет десять не меняла маршрут. Если где-то еë и можно найти в такое время, то на Брукфилд-роуд, рядом с парком: даже по утрам там достаточно людей. Натянув топик и закинув на плечо маленький чëрный рюкзак, Ноэль выскочила наружу.

В начале апреля маленький Уинтроп начинал пробуждаться от зимней спячки. Деревья раскрывали листья, цвели первые блëклые фиалки, но с моря ещë дул прохладный ветер. Зима и весна вечно сражались за полуостров, как за особое сокровище. На крыше соседского дома, пару недель назад выставленного на продажу, шелестел звëздно-полосатый флаг. Прямо над синим мусорным баком. Флетчеры громче всех в Уинтропе кричали о любви к Штатам, и не понимали, почему большинство прохожих улыбались, замечая эту деталь.

Ноэль глубоко вздохнула, приподнялась на носочках, разглядывая туманную даль и сорвалась на бег. И пусть потом мышцы будут ныть…

Она не имела ничего против неспешных прогулок по берегу. Людские взгляды и одобрительный свист за спиной раздражали. Кэти нужно одобрение и постоянные напоминания о собственной исключительности. Ноэль не против быть одной из многих. Благо пляжи – одна из туристических особенностей Уинтропа, и с прогулками проблем не было. Ни разу. Ноэль надевала любимые кеды на тонкой подошве и бежала, бежала, пока вдали не появлялась старая башня Дир Айленда, а волны не начинали щекотать лицо, разбиваясь о камни. Сейчас маршрут пришлось поменять.

Мимо пролетали светлые дома. Люди пытались выделиться хоть чем-то и сажали разные цветы на клумбах, выставляли целые коллекции «самых уникальных на свете» садовых гномов из телемагазина. Дома почему-то оставались близнецами.

Брукфилд-роад – широкая улица, оживлëнная даже по утрам. Здесь проходили младшие школьники, пахло кофе и пережаренной корицей из пекарни. Мимо промчалась, едва не сбив Ноэль с ног, Нина: то ли торопилась раскидать все газеты в районе до начала занятий, то ли уезжала от вредной собаки Кингстонов. Люцифер на всю улицу лаял о своей ненависти к почтальонам.

Те же люди, то же угрюмое лицо старика Шоу, те же птицы и разрисованные жалюзи магазина с мороженым. Всë шло своим чередом, кроме одного: здесь не видно ни следа Кэти.

Ноэль остановилась у мемориальной ивы, вглядываясь в россыпь белых анемонов в тени. Улыбнулась. Классе в седьмом они писали сочинение, и Кэти назвала анемоны призраками Уинтропа. Мистеру Холтсу сравнение не понравилось, даже вызвал еë родителей на разговор. В то время это казалось настоящей трагедией, а теперь неловкие воспоминания вспыхивали тëплыми огоньками костра.

– Эй, рыжая! – хлопок по спине заставил пошатнуться. – Чего бродишь, скучала?

Ноэль обернулась, мысленно выругалась. Вот он, Лукас Престон, капитан с приклеенной к лицу улыбкой и вылитым на светлые волосы пузырьком геля. Он высок, способен голыми руками погнуть швабру и красив, как тот актëр из «Формулы любви», и раздражающ, как будильник в пять утра. Хуже всего, что он действительно жил на Брукфилд-роад

– Во-первых, я Ноэль. Во-вторых, иди ты!

На щеках Ноэль вспыхнул румянец, она всплеснула руками и попыталась уйти, но Лукас схватил за запястье. Нет худшей головной боли, чем самоуверенный бывший.

– Слушай, серьëзно. – Лукас нахмурился. – То подружка твоя, то ты торчите у меня под окнами. Сталкерите?

– Да кому ты нужен?

– Паре сотен поклонниц, куче приятелей, руководству шко…

– Когда ты видел Кэти?

– Да ночью торчала под этой же ивой, высматривала что-то. Может, ждала эксклюзивных кадров топлес, чтобы…

– Фу, прекрати!

– Раньше тебе нравилось. – Лукас провëл ладонью по груди.

Ноэль отвела взгляд. Ей нравилось. Когда Лукас выходил из душа после тренировки, натягивая футболку на влажное тело, отвести от него взгляд становилось сложно. Сейчас тоже, но Ноэль справилась. Не до него!

– Слушай, я Кэти найти не могу. Телефон выключен, офлайн уже несколько часов.

Лукас пожал плечами.

– Зарядить забыла. Наверняка уже в школе и ищет пауэрбанк.

–Ну, может…

Верилось в это слабо: телефон – единственное, о чëм Кэти не забывала. Но другого объяснения Ноэль не видела. В Уинтропе самым страшным преступлением за последнее время стали разбитые окна в антикварной лавке.

– Подвезти тебя?

– Чего?

– Подвезти, спрашиваю?

– Давай. Только без всяких там иллюзий.

– Поверь, у меня есть много других женщин для «иллюзий».

Пискнула сигнализация. Лукас подкинул ключи, поймал их и с широкой улыбкой развернулся.

Машину Лукасу купили одним из первых в параллели, подарили на шестнадцатилетие. Подержанный, но приличный чëрный «Фольксваген» служил ему уже два года и почти не требовал обслуживания в «Автомастерской Скотта».

В салоне пахло химией, на спинке заднего сиденья темнело пятно. «Раньше такого не было», – заметила Ноэль и отодвинулась дальше. Лукас не обратил на это внимания, просто погромче включил «Задиру» и поехал дальше к Мэйн-стрит.

***

Ноэль начала привыкать, что Кэти игнорировала еë, но в этот день всë казалось другим. Пустая парта слева на естественных науках, пустое место за еë любимым столиком в столовой. И к шкафчику еë никто не подходил. Места, которые пахли ванильными духами Кэти, теперь пустовали, но пока никто этого не замечал. Только перед глазами Ноэль вспыхивала и тут же затухала красная лампочка тревоги. Кэти нет, и никто этого не замечал, потому что в школу до сих пор не явилась полиция с заявлением о найденном теле.

Звонок с последнего урока ненадолго оживил широкий коридор старшей школы Уинтропа. Ученики запихивали вещи в шкафчики и старались поскорее сбежать из ловушки шершавых стен. «Викинги» собирались на стадионе, а чирлидеры – в спортзале. Коридор быстро опустел. Притворившись, что возилась с вещами, Ноэль проводила взглядом дисциплинарного менеджера и подошла к шкафчику Кэти. Пароли друг друга они знали – на всякий случай.

Ручка провернулась и дверца шкафчика со скрипом открылась. Вещи Кэти свалены в одну большую кучу. Под учебниками по английскому и литературе – мятая белая майка, под пакетом спортивной обуви – вырванный из ежедневника лист. Ноэль собиралась бросить его обратно, когда заметила в уголке своë имя. Сунула записку в карман джинсов, захлопнула шкафчик и поспешила к выходу.

***

В доме Брик Ноэль чувствовала себя неуютно: слишком большим и пустым он казался в последнее время. Старший брат Кэти – Александр – уехал три года назад в Нью-Йорк и теперь появлялся только на Рождество. Еë отец почти всë время проводил в море, и в Уинтропе оставались только мечтатьльная Кэти и суетливая миссис Брик. В доме пахло цветами: в каждой комнате стоял букет сезонных цветов. Мама Ноэль лично приносила то маргаритки, то тюльпаны, то пëстрые астры. Благо, магазинчик всего лишь на соседней улице.

Ноэль сидела на диване, рассматривая детские фотографии Кэти и с каждой секундой быстрее дëргала ногой. Хотелось вскочить, сделать пару кругов по гостиной.

– Милая, рада тебя видеть. – миссис Брик поставила на кофейный столик идеально белую чашку. К таким даже прикасаться страшно, не то что пить из них. – Кэти задержалась на тренировке?

– Если честно, миссис Брик… – Ноэль закрыла лицо руками. – Мы не разговариваем уже две недели, у меня еë не было. Не вчера. А сегодня она не пришла в школу.

Миссис Брик, пошатнувшись, опустилась в кресло. Еë руки тряслись, губы дрожали. Мятый фартук упал на пол, но она даже не заметила. Она прижала ладони к лицу и тихо всхлипнула.

– Я знала, – голос сел, – что однажды это случится. Она же такая… Нежная хрупкая девочка и…

– Это ещë не всë, – перебила Ноэль. – Я нашла в еë шкафчике кое-что.

Она достала клочок бумаги, разгладила между пальцами и положила на столик. Буквы в записке прыгали, одна строчка налезала на другую, часть текста стëрлась, и Ноэль оставалось только догадываться о содержании.

«мдргая Н, пытаюсь вести сбя ужасно, чтобы они не подумали, что ты мжешь знать о [с нажимом зачëркнуто]. Они знают. Смотрят за каждым шагом. Помнишь как в учебнике по математике в нчалке? Отевты всегда на виду. Мы просто не замечаем».