Куколка. Новая жизнь

С одного бока сцены поставили двухметровую декоративную пальму, а с другого – огромный широкий зонт насыщенно-розового цвета, стоящего на горке из арбузных семечек гигантского, по сравнению с натуральными, размера. Зал украсили воздушными шарами, тоже в форме арбузов. Под потолком развесили цветочные гирлянды из гофрированной бумаги в гавайском стиле. Такие же украшали бары. Перед открывающим танцевальным номером на сцену выкатили огромный пластиковый арбуз, макушка которого широко открывалась. Оттуда танцовщиков заставили вылезать, а влезать по очереди – через круглую дыру сзади. На высоких каблуках эта задача казалась нелегкой.

Генеральной репетицией директора остались довольны. Арина даже отвесила Татьяне небольшой стандартный комплимент: «Молодец», но она все равно боялась оплошать, как чувствовала себя всегда перед важным выступлением. Другие танцовщики относились к этому легко, некоторые даже с пренебрежением. Для них это было частью обычной работы. Многие уже не раз принимали участие в таких шоу. Хореография казалась не сложной, да и тщательной слаженности от них никто не требовал. Все ждали только эффектности. Полупьяной толпе должно было сойти и без идеальной синхронизации.

Но Татьяна по старой привычке требовала от себя совершенства. Она репетировала дома, мешая Адлии вязать, на что та реагировала относительно спокойно, но иногда ворчала и злилась, если Татьяна в порыве движения внедрялась в ее зону безмятежности.

В день арбуза Татьяна явилась в клуб заранее. Сразу начала танцевать. Сперва делала это в холле перед зеркалом, а потом перешла на сцену, чтобы не запутаться со своим местоположением во время выступлений.

Вскоре в зале появилась Арина. Не обращая внимания на Татьяну, она прошлась вокруг сцены, осмотрела бар, поднялась на второй этаж и оглядела клуб оттуда, как королева, которая вышла из замка на балкон приветствовать подданных.

По лестнице она спускалась, разговаривая с кем-то через блютуз-гарнитуру. Татьяна сначала испугалась, что директор приказывает ей принять привезенный реквизит, но потом увидела, как из-за бара выбегает Павлик, приветствуя ее небрежной рукой, и успокоилась. Двое рабочих под его руководством затащили многоуровневый стеллаж с расставленными по квадратным полочкам арбузами. Приглядевшись, Татьяна увидела, что из кожуры на каждом вырезали разномастные мордочки: человеческие, звериные, веселые, злые, удивленные, всякие. Стеллаж поставили у входа, а следом занесли здоровый плюшевый арбуз, в который Татьяна могла бы поместиться полностью. Как ей показалось, именно для этого он был и нужен, чтобы почувствовать себя арбузом и оставить в памяти телефона после вечеринки не одно веселое фото.

Потом Арина позвала Павлика к себе в кабинет для обсуждения технических вопросов, а Татьяна осталась репетировать под беззвучность тишины.

Суматохи перед тематической вечеринкой было явно больше, чем в обычный день. Гримерка пополнилась профессиональными визажистами, которые в несколько пар рук красили танцовщиков. Всем, независимо от пола, нанесли яркий грим в арбузных цветах: глаза широко и густо осыпали розовыми тенями с блестками, губы сделали зелеными, на щеках изобразили неестественный румянец и пририсовали черные зернышки арбуза.

Арина, стараясь удержать все под контролем, по несколько раз перепроверяла основные помещения клуба и сотрудников. Она даже зашла оценить образы танцовщиков в костюмах. Света холодно отрапортовала о полной готовности, но Арина, не поверив на слово, взглядом всех пересчитала, прошлась по комнате и осмотрела каждого. Особенное внимание она уделила Татьяне – ей доверяла меньше всего. В итоге осталась удовлетворенной и молча вышла. Света хмыкнула ей вслед и презрительно покосилась на Татьяну, которая предпочла игнорировать все ее взгляды и ухмылки.

Выступление запланировали на 00:00 часов. До этого времени зал развлекал ведущий нестандартными конкурсами и заигрыванием с малой частью толпы у сцены. Ровно в полночь он объявил выход танцовщиков, которые ждали за кулисами. Татьяне казалось, что она волнуется больше всех, хотя меньше всего имела на то оснований, потому что, как обычно, танцевала на задворках сцены, за всеми, почти незаметная для основной аудитории. В самом центре выступала Света с партнером по имени Миша, накаченным коренастым парнем с искусственным загаром и идеально гладкой кожей.

Шоу обещало стать фееричным. Во время танцев в зал и на сцену выпускали густые клубы розово-зеленого дыма. С обеих сторон летели брызги арбузного сока, а с потолка сыпалось розовое конфетти. Во время третьего танца, в котором Татьяна не принимала участия, а просто наблюдала из-за кулис, арбузы со стены на фоне начали оживать и ускорять падение. Они стремительно понеслись вниз и с брызгами мякоти и сока обрушивались на пол. Некоторые вовсе взрывались прямо в воздухе. Это оказалось всего лишь проекцией, но смотрелось зрелищно. Татьяна сначала подумала, что сходит с ума. Зато брызги сока были настоящими. Толпа ликовала, когда сладкая свежесть попадала на них. В воздухе царил арбузный аромат.

Только после окончания шоу-программы Татьяна смогла вздохнуть свободно. Одобрительные крики толпы и бодрый голос ведущего доказывали, что выступление всем понравилось. Татьяне хотелось аплодировать вместе со зрителями, но она сдержалась, увидев, что остальные танцовщики так не делают. Она была единственной, кто остался в восторге от вечеринки. Все остальные держали равнодушные лица, скромно поклонились и убежали за кулисы на короткую передышку, потому что половине предстояло тут же разбегаться по своим местам и танцевать в обычном режиме.

За ними ведущий представил диджея, которого публика встречала громкими возгласами и повышенным тоном, но Татьяне его имя ни о чем не говорило. Музыка хорошо подходила для народных гуляний и праздников, заряжая все в поле своего действия праздничным драйвом. Вся вечеринка прошла на этом драйве.

Под конец смены Татьяна забежала в гримерку, чтобы переодеться и пойти помогать Адлии с уборкой, но ее остановила Света.

– Костюм давай, – сказала она суровым голосом, перегородив Татьяне дорогу.

– Какой?

– Мой, – с нажимом ответила рыжая.

Татьяна сдвинула брови к переносице.

– Подожди, я же еще не сшила себе костюм…

Света не дала ей договорить.

– Не мои проблемы. Я тебя предупреждала. Отдавай. Он нужен моей сестре.

– Но… – сделала еще одну попытку отсрочить неизбежное Татьяна. Острый взгляд лезвием прошелся по лицу и пресек все намерения.

Татьяна сжала губы до тонкой линии и вздохнула. Спорить было бессмысленно. Она вернулась к своему столику, взяла пакет с костюмом и вернула Свете.

– И туфли, – добавила та, указывая на коробку под стулом.

Татьяна молча принесла и коробку и, не глядя ни на кого, вышла из гримерки с опущенными плечами. «Сучка!» – носилось в голове с вихревой скоростью по кругу, пока она широко шагала к Адлии в подсобку. Зал наполовину опустел, хотя музыка еще громко играла со всех его концов. Небольшая толпа окружала центральный бар. Бармен лениво разливал по хайболам коричневую жидкость. Официанты расслабленно болтали у тумбы с компьютером, в который вбивали заказы. Павлик с напряженным видом считал на большом бухгалтерском калькуляторе, облокотившись на одну из стальных статуй в углу зала.

В подсобку Татьяна вошла хмурая, как туча. Насупившись и ничего не говоря, она прошла к столу и села напротив Адлии. Та спокойно читала глянцевый журнал, медленно жуя печенье. На осыпанном белыми крошками столе перед ней стояла фарфоровая чашка. Внутренние стенки окрасились плотным налетом в коричневый цвет.

– Смотри-ка, че выдумали, – хихикнув, сказала Адлия и бросила на стол разворот журнала.

Татьяна увидела типичные фотографии моделей в нетипичных купальниках, похожих на вырезки черного скотча, наклеенные на голые тела геометрическим узором. Приглядевшись, она поняла, что купальники не были похожи на вырезки из скотча, это и были вырезанные куски скотча или изоленты, наклеенные на девушек в форме купальников. Смотрелось это, в первую очередь, чересчур откровенно и сексапильно, а, во вторую, – красиво, потому что узоры имели сложное орнаментное строение и хитро скрывали все интимные места без ущерба сексуальности. Татьяна стала разглядывать каждый узор вблизи.

– Вау! – протянула она восторженно, водя взглядом по черной линии, плавно переходящей с груди девушки на живот и уходящей в зону бикини.

– А выдают за высокую моду, – усмехнулась Адлия и с бульканьем захлебнула чай.

– Это же супер идея! – восторгалась Татьяна, игнорируя ее скепсис. – Адлия, обожаю тебя! Ты как всегда вовремя.

Она широко улыбнулась, стиснув в объятиях журнал. Адлия приподняла правую бровь и уставилась с недоверием.

– Мне нужна изолента! – воскликнула Татьяна, снова посмотрев на фотографии в журнале.

Адлия чуть отстранилась назад, будто боялась заразиться.

– Ты мне поможешь?

Адлия покачала головой с недоумением и опаской.

– Мне нужен временный костюм, – жалобно проговорила Татьяна, снова прижав журнал к груди.

Вздохнув, но, по-прежнему не задавая никаких вопросов, Адлия медленно кивнула.

Глава 11. Находчиво (2)

Проснувшись и быстро перекусив на завтрак бутербродом с сыром, Татьяна отправилась в строительный магазин за изолентой. Она плохо представляла себе, как будет выглядеть ее костюм, какой узор нанести и как сделать так, чтобы ничего лишнего ненароком не представилось широкой публике, поэтому не искала ничего конкретного.

Ассортимент изолент был велик: на полках лежали тонкие и толстые рулоны всех цветов радуги. Долго блуждая перед стеллажом с клейкими лентами, Татьяна пыталась представить, как с помощью этого можно реализовать задумку, но выходило неважно. Устав от собственной нерешительности она схватила первую попавшуюся ленту, которая оказалась белой, и отправилась на кассу. Дешевые туфли пришлось поискать и потратить на это три драгоценных часа, поэтому домой Татьяна вернулась раздраженной, зато с синими босоножками из лакированной кожи на шпильке.

– Не переживай, успеем, делов-то, – успокоила ее Адлия, усмехаясь.

Медленно, упираясь одной рукой в табуретку и держась другой за поясницу, она поднялась с кровати. Татьяна сняла с себя всю одежду, даже нижнее белье, и встала перед Адлией, расставив ноги на ширине плеч.

– А ты не хочешь сначала хотя бы нарисовать узор, как мне все это клеить? – поинтересовалась Адлия, пытаясь вскрыть кончик изоленты.

– Времени нет, – отмахнулась Татьяна. – Давай, сделаем просто, как в «Пятом элементе».

Адлия повертела головой, но принялась за работу. Обклеивать грудь прямой линией в несколько слоев. Сделала параллельные ей полоски на талии, только в один слой, а затем перешла к тазу, который пришлось обклеивать во всех направлениях, чтобы по форме получить бикини.

– Боюсь, снимать все это будет больно, – шикнула Адлия, когда закончила с интимной зоной.

– Как-нибудь переживу, – вздохнула Татьяна и повернулась спиной, чтобы Адлия и там провела вертикальные линии.

Татьяна решила, что горизонтальные полосы необходимо сделать по всей длине ног и пару полос на плечах и запястьях. Так костюм казался не абсолютной копией наряда героини Милы Йовович.

В целом полосы ощущались приятно, но на срезах кусались и резали кожу. В некоторых местах зудело. Сама лента казалась непрочной. Татьяна старалась не делать лишних движений, чтобы костюм продержался подольше. На всякий случай, она взяла с собой на работу пару мотков.

Себя в образе она смогла увидеть только в клубе за ширмой, когда сняла Ладино платье и покрутилась перед зеркалом. Себе она казалась переростком на детском утреннике, родители которого дешево покреативили. Выходить из-за ширмы было стыдно, особенно в недружелюбную толпу коллег. У них и без этого находилась масса причин смеяться над ней. Татьяна была уверена, что большего позора в жизни пережить нельзя. Больше всего боялась встречи с Ариной и следующего за этим увольнения.

– Ты на «Комик-кон» собралась после работы, что ли? – улыбнулась Юля, увидев Татьяну в новом наряде.

– Это временная мера, – невесело ответила Татьяна, стараясь не смотреть на ухмылки остальных танцовщиков, но один любопытный взгляд все-таки уловила.

Света разглядывала геометрический ленточный узор в зеркало до тех пор, пока не поняла, что ее заметили, и тут же перевела взгляд на собственное отражение, будто и не смотрела. Татьяна только хмыкнула на это.

– Мне нравится, – похвалила костюм Юля и провела двумя пальцами по ленте на талии. – Это обычная изолента?

Татьяна кивнула.

– Прикольно, – протянула Оля, тряхнув каре. – А Арина это одобрила?

– Пока не знаю.

Татьяна набрала в грудь побольше воздуха и вышла из гримерки, чтобы показаться арт-директору, мысленно ища другую работу. Постучавшись, она осторожно потянула черную ручку вниз и слегка приоткрыла дверь, замерев на доли секунды, чтобы успеть сделать лишний вдох.

– Давайте скорее, у меня мало времени, – нервно произнесла Арина.

Тогда Татьяна с силой распахнула дверь и встала на ширине плеч, а руками уперлась в бока, чтобы как можно лучше продемонстрировать новый образ. Директор сидела в кресле, прильнув к монитору, но сразу откинулась на спинку и широко раскрыла глаза. Одну руку она поставила на подлокотник и приложила к щеке, вторую оставила на столе.

– Так, – протянула она, разглядывая Татьяну сверху вниз. – Не помню, чтобы у нас намечалась вечеринка в духе «Пятого элемента».

– Света отобрала у меня костюм. А свой я сшить не успела, – оправдывалась Татьяна, опустив руки по бокам. – Вообще-то, я увидела это в модном журнале.

– Однако.

Арина спокойно поднялась и, сунув руки в карманы молочных бермуд, подошла к Татьяне. Она часто дышала от волнения. Директор обошла ее кругом, присмотрелась к чему-то сзади, проверила гладкость ленты на бедре и остановилась в метре.

– Находчиво, – заключила она, почесывая подбородок. – Когда костюм будет готов?

– К следующим выходным, – сразу ответила Татьяна, а потом тихо добавила. – Наверное.

– Ладно, танцуй пока так.

Арина вернулась в кресло. Татьяна с облегчением выдохнула.

– Эскиз мне завтра на стол, – сказала арт-директор напоследок.

Татьяна кивнула и поспешила закрыть за собой дверь, потому что не могла сдержать улыбку счастья. Самая страшная участь пока миновала. Теперь она была готова выслушать тысячи насмешек в свой адрес по поводу костюма и всего остального, но, на удивление, нашлось немного людей, готовых ее осмеять. Пару пошлых шуточек в адрес костюма отпустил танцовщик Миша, любимый партнер Светы, над которыми посмеялся диджей. Да один из поваров, проходивший мимо бара, сказал что-то ехидным тоном, но Татьяна не смогла разобрать слов. Зато оба бармена за стойкой у туалета похвалили ее новый образ. Официантки откровенно восторгались нарядом и, завидев Татьяну, тут же подбежали трогать ленты и проверять их прочность, обсуждая между собой неизвестных ей косплееров. Они бы не отстали от нее, если бы не Павлик. Он приказал обеим вытереть столики, а сам уставился на Татьяну

– Оу, – протянул парень изумленно, подтянув кипу бумаг к груди.

Татьяна сначала насторожилась, но после его одобрительной улыбки тоже заулыбалась.

– Потрясно выглядишь, – Павлик не отрывал глаз от Татьяниной фигуры.

– Спасибо.

Она смутилась и сковала руки в замок, подсознательно прикрыв ими область между ног. Павлик кашлянул и быстро перевел глаза на колонну, за которой скрывался служебный коридор, куда он направлялся.

– Ну, хорошей ночи, – сказал он и быстро скрылся за ее спиной.

Татьяна почувствовала, как румянец медленно отливает от щек, но все еще держала руки в замке от неловкости.

Когда она вышла в зал танцевать в первый раз, компания из пяти парней, тусовавшихся рядом с баром, проводила ее до подиума одобрительными возгласами и томными взглядами. Татьяна смутилась еще сильнее. Парни ждали, когда она начнет танцевать. Она старалась абстрагироваться как могла. Смотрела в потолок, в танце много крутилась, чтобы поменьше поворачиваться лицом к публике, закрывала глаза на долгие секунды. А когда компания ушла на танцпол, услышав любимый хит, почти полностью расслабилась. Новые люди, подходившие к бару или проходившие в туалет, тоже пялились на нее, но Татьяна уже выработала к такому вниманию иммунитет.

Единственное, что ее смущало, это туфли, на которых танцевать было почти невозможно. Каблук оказался очень неустойчивым. С каждым шагом Татьяна боялась подвернуть ногу, потому все делала очень аккуратно, выдавая трусливость за плавность, даже тогда, когда это не совпадало с музыкой. Под утро она все-таки ногу подвернула и мечтала забить Свету этими туфлями до смерти, но сил едва хватало, чтобы добраться до дома. Пришлось купить анестезирующий спрей и эластичный бинт, которыми ее научила пользоваться мама и суровое балетное прошлое.

Глава 12. Бедовая

Арина откровенно расхохоталась, когда Татьяна показала ей свой детский эскиз, в котором все-таки прослеживалась цельная концепция образа.

– Look3 где подсмотрела? В каком-нибудь упоротом голландском порно? – посмеиваясь, спросила директор.

Татьяна стояла напротив нее через стол, красная, обиженная, с надутыми губами.

– Я порнографией не интересуюсь, – ответила гордо.

– А может, и стоит. Там и то костюмы лучше встречаются.

Арина утерла слезу с правого глаза и вгляделась внимательнее в рисунок. Несколько минут она сидела в молчании, прикусив губами резиновый колпачок ручки в форме зайчика, без отрыва глядя на мятый листок бумаги. Татьяна дулась и ждала окончательного вердикта. Потом директор уставилась на нее, разглядывала сверху вниз, попеременно наклоняя голову то вправо, то влево, и снова вернулась к рисунку.

– Так, – начала она серьезным тоном. – Колготки в сеточку убери. Замени на обычные зеленые. Можно лосины матовые. И на них нашить узор в форме сыплющихся семечек.

Легким движением руки она пририсовала на ноге манекена незамысловатый, но утонченный узор из черных капель, похожих по форме на семена подсолнуха.

– Лианы между лифом и трусами не нужны. Будут только мешать в танце, а красоты никакой не добавляют. Бюст, в принципе, можно оставить. Только стразы надо сделать мелкими, прям как семечки чтобы смотрелись, и листья помельче, но попышнее. И обязательно бери пуш-ап, а то с твоей грудью будет выглядеть удручающе.

Арина пригляделась к бюсту Татьяны и, цокнув, продолжила.

– Юбка мне не нравится…

Директор снова задумалась и прикусила колпачок. Татьяна нахмурилась и раздула щеки. Все ее нутро протестовало против внесенных правок. Она даже лианы между бюстом и трусами не хотела убирать и уж тем более не была согласна на изменение юбки, которая ей нравилась больше всего.

– Да, замени на шорты, – Арина откинулась назад в кресле, высвободив «зайчика» из зубастой пасти. – Точно, бери легинсы. Никакие шорты, юбки и колготки не нужны тогда. Вышей на них семечки узором. Лепестки еще можно добавить. Туфли купи массивные. На платформе. Ярко-желтого цвета.

– Все? – недовольно пробурчала Татьяна, протягивая руку за эскизом.

Арина подумала несколько секунд и с улыбкой кивнула.

– Да, пожалуй.

Взяв листок в руки, Татьяна с силой смяла его и уже направилась к выходу из кабинета директора, но та остановила ее бархатным голосом.

– Если не последуешь моим рекомендациям и придешь в другом костюме, в клуб не пущу. Будешь искать другую работу, – с ухмылкой произнесла она.

Татьяна ничего не ответила. Только громко хлопнула дверью.

***

Тянуть с костюмом было некогда. У нее оставалась неделя, чтобы сшить полноценный наряд, найти к нему материалы и заработать на это денег. Вариантов легкого и быстрого заработка у нее имелось немного, поэтому на ночь глядя она решила написать Ладе и спросить, не собираются ли они выступать завтра где-нибудь днем. Хотя подозревала, что, если бы ребята куда-то собрались, то позвали бы ее, а раз не звали, значит, и не собирались. В любом случае она решила предложить сама.

– Да все площадки забиты, – жалобно ответила Лада в аудиосообщении. – Ближайшую мы с Юрцом через две недели только забронили. И то она не очень. Помнится мне, там народ неблагодарный.

Татьяна спросила в аудиоответе: «А что будет, если мы самостоятельно где-нибудь площадку найдем и займем? Не из проекта. Наверняка здесь много хороших для выступлений точек». Ответ Лады пришел не сразу. Татьяна предположила, что несколько минут она искала информацию или консультировалась с Юрой.

– Попробовать можно, конечно. Пока менты не загребут, – вздохнула Лада. – Вообще, мы поначалу с Юрцом так и выступали. Но нас потом накрыли. И мы вот на этот проект зарегались. Что ж, пожалуй, пришло время вспомнить лихую молодость.

В конце сообщения раздался задорный Ладин смех и где-то на фоне еще один, Юрин. Татьяна заразилась их весельем и тоже улыбнулась темному пространству за стеклом. А затем в чате появился текст: «А ты-то не боишься, что загребут?». В конце Лада прибавила недоверчивый смайлик с одной поднятой бровью.

– Мне очень нужны деньги. На костюм. Для работы. Мне больше неоткуда их достать, – ответила в аудиоформате Татьяна.

«Ладно, ща гляну местечки. Отпишусь» – написала Лада и перестала быть онлайн.

Они договорились встретиться у метро. Лада с Юрой, как обычно, пришли вместе. Их громкий разговор слышался издалека, несмотря на густую толпу вокруг. Успев переодеться в ближайшем кафе, Татьяна ждала ребят у подземного перехода и с улыбкой наблюдала, как они, перекачиваясь, не торопясь, шагают ей навстречу, глядя друг на друга. Лада, рассказывая, быстро меняла эмоции на лице и по-разному жестикулировала, а Юра внимательно слушал, то кивая, то усмехаясь.

– Короче, крипота полнейшая, все, как ты любишь, – докончила рассказ Лада и на последнем слове уже улыбалась Татьяне. – Привет, Танюха.

Юра тоже поздоровался.

– Ну, че стремно? – спросила Лада, поправляя красную бейсболку.

Татьяна, поджав губы, кивнула.

– Но я вообще на мели. А мне очень надо сшить костюм. Еще бы и туфли купить. Но хотя бы костюм.

– Не боись, ща все будет. У меня репертуар на одну песню обновился. Про социальное неравенство, между прочим. Должно зайти.

Лада подмигнула и засмеялась.

Они спустились в подземный переход, где стоял нагретый воздух, который сдавливал легкие. В таком тяжело было даже стоять, не то что танцевать. Впрочем, духоты и спертости Татьяне хватало и в ночном клубе. Здесь хотя бы не пахло спиртом и сценическим дымом. Они встали в углу, у противоположной от лестницы стены, и подключились к единственной розетке.

Пока ребята готовили оборудование, Татьяна разминала руки и ноги. Потом Юра поставил меланхоличный инструментал под Ладин рэп, и Татьяна начала извиваться, плавно, протяжно, без резких выпадов и перепадов. Все-таки песня про несправедливость предполагала тоску.

Танцуя, Татьяна вслушалась в слова и заметила для себя, что у Лады получились неплохие стихи. Они могли бы сойти за полноценное лирическое стихотворение, которое принято читать под классическую музыку на фоне влажного окна, а не мешать с междометиями типа «йоу», «еее» и «хэй». Впрочем, Татьяне нравилась и рэп-версия, потому что Лада создавала речитативом определенный ритм и темп, заставляющий фибры души танцевать вместе с телом.

Они выступали весь день. Под конец все вспотели, проголодались и просто желали присесть. Но решили исполнить по просьбе оставшейся публики последнюю песню на бис. Лада снова начала с коронных междометий, но музыка резко стихла. Все обернулись на вышедшего из толпы мужчину в полицейской форме. У Татьяны сердце выпало. Юра нахмурился. Лада возмутилась.

– Эй! – крикнула она полицейскому.

Тот равнодушно взглянул на нее.

– Старший лейтенант Сапогов, – отозвался полицейский. – Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

– Мы зарегистрированы в проекте «Уличный артист»! – блефовала Лада, выйдя вперед и протягивая ему бумажку. – Почему вы препятствуете нашей творческой деятельности?

Толпа быстро растворилась среди прохожих. В углу перехода остались только они с полицейским.

– Согласно программе проекта «Уличный артист» творческая деятельность может осуществляться в строго определенных локациях. Данный участок в программу проекта не входит. Следовательно, здесь выступление уличных музыкантов не разрешено.

Он аккуратно вернул бумажку Ладе, вскользь ее прочитав, и настойчиво оглядел всех троих.

– Документы, пожалуйста.

Это был мужчина среднего возраста, средней комплекции и средней степени наглости, что читалось в глазах. Он осматривал группу таким взглядом, будто уже пожинал плоды собственного посева. Татьяне не понравился этот взгляд, особенно потому, что он уловил ее нервозность и странно заухмылялся. Лада с Юрой с неохотой протянули ему паспорта. Татьяна мешкала. Она стояла в оцепенении и смотрела, как полицейский внимательно рассматривает документы друзей.