Драма на острове

Пять минут спустя мы впятером завернутые в полотенца и с войлочными шапками на головах сидели в парной на полоке как куры на нашесте. Термометр показывал сто пять градусов. Я не особо привычный к бане, да и не большой ее любитель, тем не менее, не отставал от остальных, сидел, терпел, сопел и пыхтел, но все же высидел пять минут и, когда Влад, бросив, на первый раз хватит, выскочил из парной, вылетел вслед за ним пулей. После ста пяти градусной жары было блаженством зайти в душевую кабину, дернуть за цепочку и перевернуть на себя из обливного устройства целое ведро ледяной воды.

А хозяин дома уже сервировал в комнате отдыха стол. Он достал из холодильника несколько бутылок пива, копченую рыбу, для желающих выпить покрепче бутылку водки, бутылку коньяка, а так же рюмки, стаканы, ну и колбасную и сырную нарезку. Хлебнуть холодного пивка после парной было тоже наслаждением. В присутствии Геннадия и Кирилла Жилин о том, что я сыщик, не распространялся и мне шепнул помалкивать, мол, эта тема не для чужих ушей. Ну и о своем деле пообещал рассказать позже, когда наступит подходящее время. Когда мы завернутые в простыни, будто римляне в тогу расселись вокруг стола и взялись за бутылки с пивом – водку и коньяк никто пить не захотел – Жилин пододвинул ко мне тарелку с рыбой.

– Ты попробуй, Игорь, плотву, попробуй! Собственного копчения.

– У вас даже и коптильня есть? – удивился я.

Жилин снисходительно ответил:

– У хорошего хозяина все должно быть и коптильня, и русская печь и самогонный аппарат. Вам столичным жителям этого не понять – не понять, что такое горячий хлебушек из русской печи! – От удовольствия Владимир аж зажмурился.

– Но почему не понять? – обиделся я за москвичей. – У меня дома хлебопечь есть. Закинул необходимые ингредиенты и через несколько часов тебе готов горячий хлеб.

Жилин покачал головой.

– Э-э, нет, Игорь, это все не то. Хлебушек он ласку должен знать, с любовью должен быть приготовленным…

– Действительно, – вставил Геннадий Семенович, – Наташа Петровича знатный хлеб печет. А сам Володя самогон отличный гонит.

– Я его из солода пшеницы гоню, потом фильтрую, очищаю от всяких примесей, ну и всевозможные добавки намешиваю. Он у меня не хуже фирменного коньяка получается. Вот поедем на рыбалку, я с собой прихвачу, попробуешь, Игорь. Он него ни голова не болит, ни отходняка нет.

Я попробовал рыбку, запивая пивом, было очень вкусно. Мы еще несколько раз заходили в парилку, садились за стол, пили пиво. В голове у меня шумело, окружающие меня люди казались симпатичными, от них исходило душевное тепло, я был доволен происходящим и нисколько не жалел о том, что приехал погостить в городок Белозерск. Бутылку коньяка мужики все же распечатали, я же обошелся пивом, но и им нагрузился прилично и, когда пошли на второй этаж играть в бильярд, меня чуть-чуть покачивало. У нас в спортшколе в вестибюле стоит бильярдный стол, на досуге я гоняю шары, так что играю в бильярд прилично. Не могу сказать, что Володя плохо играл, но все же я у него из трех партий две выиграл.

Часов в девять Наталья подала в доме ужин. Геннадий Семенович с Кириллом, как их не приглашали, остаться трапезничать не согласились, так что ужинали мы вчетвером. После баньки, да выпитого пива наступила такая расслабуха, что меня ужасно потянуло в сон. Видя, что я начал клевать носом, хозяйка дома постелила мне на втором этаже в одной из комнат постель. Я отправился туда, разделся, лег и отрубился.

Глава 3. Утиный остров

С утра пораньше мы погрузили приготовленное накануне хозяином дома снаряжение в джип Володи и уселись в автомобиль. Мы с Владом – на заднем сиденье, Наталья – на переднем пассажирском сиденье, Жилин – за рулем. Нет, конечно же, Наташа с нами на рыбалку не должна была ехать. Ее задача, после того как мы разгрузим у водохранилища вещи, отогнать машину назад домой. Выехали со двора, закрыв за собой автоматические ворота. Выбравшись за пределы города, помчались вдоль берега водохранилища. Насколько хватало глаз с левой стороны тянулась вода. Она была спокойной, мутноватой. Пока ехали вдоль берега то тут, то там попадались островки, поросшие деревьями.

Наталья, поерзав, вполголоса сказала мужу:

– Ты только там это, Володя, не очень усердствуй с выпивкой, перед людьми не позорься.

Супруг недовольно скосил на Наталью глаза.

– Когда это я позорился? – пробубнил он тоже вполголоса. – Ты за меня не боись, я свою норму знаю.

– Кабы знал, я бы с тобой на эту тему не говорила, – съехидничала женщина.

– Ладно, – отмахнулся Володя. – Оставь эту тему. Я не маленький мальчик, чтобы меня учить.

На том перепалка между супругами закончилась.

Ехать было недалеко, минут пятнадцать, вскоре показалась пристань, а возле нее катер. Он был небольшой с хищными очертаниями до половины застекленный и двухцветный – нижняя часть голубая, верхняя, пластиковая, белая. На берегу стояла старенькая машина фургон. На пристани сидели, свесив ноги, два человека.

– Вон, Леха и Василич уже на месте, – обращаясь то ли к жене, то ли к нам с Владом объявил Жилин.

Когда мы подъехали к пристани, двое сидевшие на ней спрыгнули на землю и двинулись к нам. Мы высыпали из автомобиля. Один из подошедших к нам был крепким старичком лет семидесяти с загорелой и задубелой кожей лица. Улыбчивый. Он был седой, взъерошенный, небритый. Одетый просто, по-деревенски – в сапоги, шаровары и полосатую рубаху. На голове кепка.

– Здорово, Василич! – по-свойски хлопая по широкой ладони старика, проговорил Владимир. – Как?… Готов нас подбросить до Утиного острова?

Старик развел руками так, словно хотел сказать этим: а куда ж деваться? Потом произнес:

– Здорово, Петрович! Конечно, готов. Только вот когда мы с тобой договаривались отвезти вас на остров, ты не сказал когда вашу компанию забрать.

Владимир окинул нас с Владом беглым взглядом.

– Послезавтра. Думаю, этого времени нам хватит от души порыбачить, – сказал он полувопросительно-полуутвердительно.

Мы с Владом в ответ синхронно кивнули.

– Два дня вполне хватит, Володя! – согласился Француз.

Владимир представил нас Васильевичу, ну и Васильевича нам. Старик оказался егерем. Сразу стало понятно отчего у него такая задубелая и загорелая кожа. Старик целыми днями был на свежем воздухе, плавал на катере, осматривал свои лесные владения, вот кожа и задубела на ветру да на солнце.

– А вы что с нами не останетесь на острове? – поинтересовался у Васильевича Влад.

Тот хохотнул, отчего от его глаз побежали веселые лучики морщинок.

– Нет, ребятки, у меня работы много, так что вы сами отдыхайте, а я за вами послезавтра на катере приплыву.

Второй, подошедший к нам вместе с Васильевичем и стоявший он него чуть поодаль, был молодым человеком лет тридцати двух – худым, нескладным, с русыми волосами и мелкими чертами лица. На нем были камуфляжные брюки и легкая камуфляжная куртка.

– Давай, Леха, – распорядился Владимир, – помоги-ка перетащить наш скарб в катер… Леха Кабанов работник одной из моих строительных бригад, – пояснил нам с Владом Жилин, когда Леха молча и безропотно пошел к автомобилю и начал выгружать оттуда вещи. – Он с нами поплывет. – По хозяйскому тону, каким Владимир разговаривал с Лехой было ясно, что Жилин начальник, а Алексей его подчиненный.

Мы с Владом тоже взялись за вещи и стали потихонечку выгружать их из машины. Вещей было много: упакованная резиновая лодка, весла, рыболовные снасти, палатки, спальные мешки, кухонная утварь. Когда мы с Владом тащили скарб к катеру, я спросил у Француза:

– Влад, а как же так, вроде егерь и нас сам на рыбалку везет? Как-то не вяжется.

Сгибаясь под тяжестью резиновой лодки, Русанов натужено ответил:

– У Володи здесь все схвачено и егерь прикормлен. Да мы в принципе-то ничего противозаконного делать не собираемся. Ловить удочкой разрешено. Мы же не сетями будем загребать. А егерь за браконьерами следит, мы-то граждане законопослушные.

Попрощавшись с нами, Наталья уехала и почти тут же прибыли на «Шкоде» четыре человека. Двое уже известные нам Геннадий Семенович Свиридов директор строительной фирмы «Русичи» и бородатый Денисов Кирилл врач-стоматолог. Третьим был мужчина лет под сорок косивший под юношу. У него была короткая модельная стрижка, щегольские усики под изящным носом, модные коротковатые зеленые штаны с подворотами, которые открывали яркие сине-красные с кубиками носки, зеленые же мокасины и пестрая в черно-красно-белую клетку рубашка. На голове темно-синяя бейсболка. Весь он был какой-то холеный и высокомерный, а может высокомерным он мне просто показался, уж больно физиономия его мне не понравилась. И чего вырядился как на Бродвей, на рыбалку же отправляемся, а не на танцы. О четвертом человеке ничего говорить не буду, поскольку это оказался шофер, который подбросил на автомобиле к пристани троицу. Дождавшись, когда мужчины разгрузят вещи, он уехал.

– Мой товарищ, Евгений Андреевич Прошкин! – представил нам щеголеватого мужчину Кирилл. Представил нам с Владом, потому что остальные находившиеся у пристани люди его знали. Да и не удивительно в небольшом городе наверняка все друг с другом знакомы.

Наконец все вещи были погружены в катер, мы расселись по его сторонам, Васильевич завел мотор, встал у руля и катер тронулся в путь. Мы помчались навстречу восходящему солнцу, его лучи отражались в колышущейся воде, и казалось, будто мы плывем по расплавленному золоту. Порой попадались островки, но мы, не останавливаясь, огибали их и неслись дальше.

Перекрикивая плеск воды и шум мотора, я спросил у сидевшего рядом со мной Жилина:

– А почему мы плывем именно на Утиный остров? Здесь вон сколько островов.

– Там клев хороший, – в ухо мне ответил Жилин. – И место красивое сам увидишь.

Минут через двадцать мы подплыли к острову, наверняка большому, постольку поскольку его линия тянулась, на сколько хватало глаз, и вплыли в небольшой залив. Васильевич сбросил газ, а потом и вовсе заглушил двигатель. Места и, правда, были красивыми: спокойная вода, округлая четкая линия берега, поросшая кое-где кустарником, высокие ели, сосны, сухая земля, наверняка здесь растут грибы и ягоды.

Васильевич пришвартовал к берегу катер, мы его разгрузили и, попрощавшись с нами, егерь отчалил восвояси. Мы перетащили вещи чуть дальше от линии берега на бугорок на полянку и разбили лагерь. Всего было четыре разных цветов палатки, которые мы расставили по кругу входами внутрь круга. В одной палатке расположились Владимир Жилин и Владислав Русанов, в другой – врач-стоматолог Кирилл Денисов и Евгений Прошкин, в третьей палатке – Геннадий Свиридов и Алексей Кабанов и в четвертой – я. Мне выпала честь жить одному в двухместной палатке как кум королю.

После того, как всухомятку перекусили, все стали собираться на рыбную ловлю. У каждого, как оказалось, было свое излюбленное место рыбалки. И каждый рыбачил в одиночку на приличном расстоянии друг от друга. Ловить рыбу с лодки выпала возможность Денисову Кириллу. Я напросился к нему в лодку вторым рыбаком. Мне было интересно поплавать на надувной лодке. Премудростям ловли рыбы с плавсредства меня взялся обучить Кабанов Алексей.

– Короче, к одному концу лески крепится грузило, – стал объяснять мне Леша, показывая леску и свинцовую гирьку на ее конце. – Чуть выше крепится «поводок», тоже из лески, примерно метр длиной, к нему привязываются куски лески с крючками. Вот… Другой конец лески привязывается к «кивку». Он крепится к удилищу, – Леша показал мне коротенькое сантиметров шестьдесят удилище, на конце которого была пружина, похожая на кусочек пружины от механического будильника. – Короче, длинна лески десять метров, грузило лежит на дне, а «поводок» свободно болтается в воде вместе с крючками и наживкой. Вот… Еще рыбу надо прикормить. Для этого в сетку, – он указал мне на сетку с некрупными ячейками, – кладется пара буханок хлеба, течение хоть и малое, но на водохранилище есть, поэтому погружаем прикорм с одной стороны лодки, а с другой стороны дальше по течению, леску. Короче, удилище закрепляем в лодке. Вот… Рыба, привлеченная размокшим хлебом, приплывает, кружится вокруг места, где расположен прикорм, ну и чуть дальше по течению хватает крючок с наживкой. «Кивок», короче, начинает дергаться – все рыба на крючке. Осталось только вытянуть леску и снять добычу. Вот так.

– Все, Леха, спасибо за ликбез по рыболовству, – поблагодарил я Кабанова. – Надеюсь, после твоего урока сумею что-нибудь поймать. Кстати, какая рыба здесь водится?

– Короче, лещ, плотва, судак, бёрш… в общем, много чего. Все, что наживку сцапает, то и вытаскивай! – засмеялся парень. – И складывай в садок.

– Я так и поступлю, – в тон Кабанову ответил я.

Прихватив рыболовные снасти, все стали разбредаться по острову. Мы с Кириллом накачали лодку, прихватили все необходимое для ловли рыбы, спустили посудину на воду и, погрузившись в нее, отчалили. Лодка была приличных размеров, с веслами, двум человекам было на ней вольготно. Кирилл сидел впереди на веслах, я у кормы. Отплыв метров на пятьдесят от берега, мы остановились и закинули удочки с одного борта лодки, а с противоположного – опустили в воду прикормку.

Минут десять прошли в молчании, потом я вздумал поинтересоваться личностями рыбаков, в компании которых я оказался.

– Скажи, пожалуйста, Кирилл, – начал я, пошевелившись в лодке, отчего в разные стороны от нее пошли круги. – Вот этот Женя, Прошкин, как он оказался в вашей компании?

Сосредоточенно глядя в воду так, будто из нее вот-вот появится прекрасная русалка, Кирилл ответил:

– Женька мой друг. Мы с ним давно дружим. Он учитель географии в нашей школе. Хороший парень. Мы с Женькой частенько проводим вместе время, ну а когда Петрович приглашает на рыбалку, едем вместе с ним.

Честно говоря, я не очень-то понимал, что общего было между Кириллом и Женей, и на чем зиждилась их дружба тоже было непонятно. Один суровый, можно сказать брутальный, другой хлыщ, пижон, довольно неприятный, отталкивающий тип. Но кто ж знает, что привлекает одного человека в другом.

– А ты сам с Петровичем давно дружишь? – не унимался я.

Денисов пожал плечами так, будто ему жала в плечах рубашка.

– Да как сказать. Мой отец был с ним в дружеских отношениях. Ну и я через отца как-то тоже с Петровичем подружился. Но отца вот уже несколько лет нет как нет в живых, а дружба с Жилиным продолжается.

– А Алексей тоже друг Петровича?

«Кивок» на удилище дернулся, Кирилл замер, чего-то выжидая, а потом, когда «кивок» мелко задрожал, схватил удилище и дернул его. Затем стал выбирать леску, которая поднималась из воды с явным усилием, по-видимому, на крючок попалась рыбка. И действительно, когда он вытащил из воды всю леску, на конце поводка трепыхалась горбатая с высоким туловищем рыбина сантиметров двадцати.

– Лещ! – обрадовано сказал Кирилл, ловко схватил рыбу, вытащил из ее рта крючок и сунул леща в садок – большую сетку, которую опустил в воду и конец сетки закрепил в лодке.

– С почином! – сказал я, и Кирилл весело ответил:

– Дай бог, чтобы улов был хорошим… Да нет, какой Леха друг Петровичу, – отвечая на мой не так давно заданный вопрос, проговорил Кирилл. – Жилин глава фирмы, а Леха обычный рабочий. Ты же видишь, он у Петровича на подхвате. Принеси, подай. Собственно, в качестве подсобного, Жилин его и взял на рыбалку.

– А этот Геннадий Семенович Свиридов, он давно дружит с Петровичем? – У меня тоже клюнуло, но пока я хватался за удилище, дергал удочку, рыба ушла.

– Рано подсекать стал, – прокомментировал мои действия Кирилл. – В другой раз дождись, когда рыба поглубже крючок заглотнет, тогда и подсекай. – А Жилин с Геннадием давно дружат. Они чуть ли не друзья детства. Они и фирмы-то в одно время открывали. Иногда друг друга выручают. Когда, например, у Петровича заказ есть, а леса заготовленного нет, он перехватывает у Гены. А бывает и наоборот – Гена перехватывает у Петровича. Вот так и сосуществуют, помогая друг другу.

На этом я расспросы свои о компании рыбаков закончил, и мы с Кириллом, иной раз, перебрасываясь двумя-тремя словами, полностью отдались рыбной ловле. Поймали штук двенадцать рыбин. Кирилл сказал, что для первого раза неплохо. Мы стали сворачивать удочки, тем более что с берега позвали. Время клонилось к вечеру, пора было ужинать.

Вернувшись на берег, мы присоединились к собравшейся возле палаток компании, разожгли костер, Алексей приготовил уху и вскоре мы расселись в кружок вокруг костра. Я небольшой любитель ухи, но, тем не менее, плотно поужинал и уху, приготовленную Лешей, похвалил. Пили приготовленный Петровичем самогон, который он называл шнапс. Он и в самом деле приятно пился, а кайф от него был легкий, голова оставалась светлой. В разгар веселья Женя Прошкин сходил в палатку и принес бутылку коньяку.

– Давайте выпьем, – предложил он. – Коньячок отличный, пять звездочек. – Он собрался было откупорить бутылку, но Жилин его остановил:

– Дома в компании разопьешь. А мешать мой шнапс с другими напитками не стоит. Тяжеловато будет. Так что неси свой коньяк назад в палатку.

Женя отправился в палатку и Кирилл пошел вместе с ним. Вскоре они вернулись, в руках у Кирилла была гитара. Появление инструмента встретили шумными восклицаниями. Оказалось, Кирилл неплохо пел. Он исполнил несколько песен, подвыпившие рыбаки ему подпевали, веселье достигло своего апогея. Далеко за полночь, сытые, пьяные и в хорошем настроении мы разошлись по палаткам. Когда я, подвесив к потолку палатки фонарик, раскладывал постель, в палатку заглянул Жилин.

– Ну как, Игорь, все тебя устраивает на нашей рыбалке?

Я бросил в изголовье постели надувную подушку.

– Более чем.

– Вот и отлично!

Жилин хотел было уйти, но я остановил его.

– Так что там насчет дела, Владимир Петрович?

– А-а, ты про это… – проговорил он неохотно. – Да понимаешь, анонимные письма мне стали приходить угрожающего характера. Я бы хотел, чтобы ты нашел их автора. Вот послезавтра вернемся домой, я тебе покажу письма и расскажу о своих соображениях. А пока отдыхай, Игорь!

С этими словами он покинул палатку.

Я влез под одеяло, поудобнее утраиваясь. Минут через десять я уже спал.

Глава 4. Выстрел

Проснувшись утром, я взглянул на часы. Время было девять тридцать. Пора вставать. Хотя Жилин и обещал, что похмелья с самогона не будет, а все же чувствовал себя неважно – немного кружилась голова, подташнивало. Я выполз из палатки. На полянке никого не было, лишь неподалеку за деревьями возился с котелком Алексей.

– Привет, Леха! – помахал я ему рукой.

Он в ответ тоже вскинул ладонь.

– Где все?

Алексей махнул куда-то в сторону воды.

– Спозаранку рыбачить пошли. А кое-кто за грибами… Вода вскипела, можешь кофе попить.

Кофеек был бы сейчас в самый раз. Прихватив туалетные принадлежности, сбегал к воде, умылся, почистил зубы и, вернувшись в лагерь, заварил себе кофе. Люблю пить горячий, чтобы аж рот обжигал. Перекусив бутербродами, задумался, чем мне заняться. Рыбалка, по правде говоря, меня не впечатлила, рыболовный азарт я не поймал. Так что рыбачить не пойду. А вот по лесу прогуляться посмотреть окрестности можно. Сполоснув чашку, оставил ее на импровизированной кухне и двинулся вглубь острова. Чистый будто ухоженный лес так и просился запечатлеть его с помощью фотоаппарата. Я достал мобильник, сделал несколько снимков. Если бы я был фотохудожником, непременно создал бы из фотографий альбом, озаглавив его «Пейзажи Утиного острова».

Прошел немного прямо, потом свернул направо, спустился к воде. Было тихо, даже птицы не щебетали. Немного постоял, любуясь склонившимися к воде ивами, затем прошагал немного вдоль берега и снова двинулся к середине острова. Зеленела травка, кое-где валялись шишки, пожухлая прошлогодняя листва, опавшая с деревьев. Наверняка здесь водятся грибы. Я прошелся по лесу, поискал грибы возле деревьев и нашел несколько подберезовиков, подосиновиков и белых грибов, которые срезал оказавшемся в заднем кармане джинсов складным ножом. Постольку поскольку лукошка у меня не было, снял футболку, завязал горловину с рукавами узлом и набросал туда грибов. Их можно будет сварить или поджарить. Предпочитаю грибной супчик ушице. Походил еще немного, любуясь природой, фотографируя грибы, ягоды, с удовольствием вдыхая свежий воздух.

Было около часу дня, когда я решил вернуться в лагерь. Поплутав немного, все же нашел правильное направление и двинулся к палаткам. Когда подходил к лагерю, неожиданно впереди справа раздался выстрел. Это меня озадачило. Никто не говорил, что у кого-то из рыбаков имеется огнестрельное оружие. Прибавил шагу и через несколько минут вышел к палаткам. Сюда же со всех сторон подтягивались и рыбаки. На лицах всех было написано удивление.

– Кто стрелял? – выходя из кустов слева, спросил Владислав.

Подошли Евгений Прошкин и Геннадий Семенович Свиридов.

– Да вроде ни у кого оружия не было, – сказал Геннадий Семенович. – Странно.

Появился и Денисов Кирилл. Он пришел предпоследним. Не хватало Жилина.

– Я с лодки рыбачил, – сказал он. – Слышу выстрел. Мы что на острове не одни?

– Да нет одни, – ответил Алексей. – Никто не объявлялся, тишина стояла.

– Петровича нет, – произнес Прошкин, оглядывая по порядку всех присутствующих и поправил свою неизменную бейсболку. – Может быть, у него ружье было?

– Нет, – отрицательно покачал головой Алексей. Он держал в руке поварешку, которой орудовал в котелке и положил ее на пенек. – У Петровича не было ружья. Он бы сказал. Да и когда вещи грузили, ружья видно не было.

Пока Леха говорил, я высыпал грибы на землю и надел футболку.

– А почему вы думаете, что было ружье? – вставил я. – Может быть, стреляли из пистолета.

– Нет, – ответил Геннадий Семенович, – я-то уж старый охотник знаю, что стреляли из ружья. По звуку выстрела определить можно.

– Куда же тогда делся Петрович?… – обеспокоенно спросил Прошкин.

– Петро-ови-ич!!! – заорал Владислав, сложив у рта ладони рупором. – Где-е ты-и?!

Ответом ему была мертвая тишина.

– Что-то неспокойно как-то не душе, – сказал Кирилл и поежился. – Пойдемте-ка посмотрим кто стрелял. Я приблизительно знаю, где Петрович рыбку ловит. Вроде в той стороне и выстрел прозвучал.

– Только давайте в линию растянемся, – предложил Евгений Прошкин. – Авось найдем что-нибудь интересное.

– Я не могу оставить обед без присмотра, – заявил Алексей. – Каша подгорит.

– Ладно, оставайся здесь, – разрешил Геннадий Семенович. – Остальные пятеро растягиваемся в цепь на расстоянии видимости друг друга и двигаемся к противоположному берегу острова. Пошли!

Первым двинулся на левый фланг Свиридов. Затем на небольшом расстоянии от него потопал Прошкин, неподалеку от него Денисов, затем Француз и на правом фланге пошел я. Время от времени окликая Петровича и оглядывая землю, траву и кусты, мы двинулись к противоположному берегу острова. Ничего подозрительного нам на пути не попадалось. Наконец примерно после семи минут ходьбы мы достигли берега острова и в этот момент раздался истошный крик Кирилла:

– Сюда, мужики, быстрее! Сюда! Здесь Петрович!

Мы все ринулись к тому месту, где стоял Кирилл и как вкопанные возле него остановились. На берегу водохранилища лицом к нам неловко на боку лежал Жилин. Глаза у него были распахнуты, в них застыло удивление, рот был приоткрыт, левая сторона лица касалась земли. На черной футболке в районе груди было огромное красное пятно. Кровь растеклась и перед грудью Петровича на траве, образовав блестящую лужицу.

– Ни фига себе прикол! – обронил Женя Прошкин, затравленно пялясь на поверженного Жилина.

– Похоже, мертв, – сказал я обескуражено. Трупов я не боялся, повидал их немало на своем веку, поэтому смело подошел к Петровичу и пощупал пульс у него на правой сонной артерии. Биение сердца не прощупывалось. – Убит, – констатировал я.

– Причем, судя по большому кровяному пятну на груди, стреляли действительно из ружья дробью, – заметил Геннадий Семенович.

– … твою мать!!! – заорал Владислав. – Что за… Петровича грохнули! Что же я теперь сестре своей скажу?! Наташке!

– Кто ж его так? – ни к кому не обращаясь, спросил Женя Прошкин.

– Если учитывать, что мы на острове одни, – присаживаясь на корточки, промолвил Геннадий Семенович, – то это сделал кто-то из нас.

– Кто-то из нас?! – изумленно вскричал Владислав. – Да кому это потребовалось убивать Петровича?! Это же добрейшей души человек!..

– Значит, кому-то потребовалось, – пробубнил Кирилл Денисов.

– Надо срочно вызвать полицию, – предложил я. – и ничего на месте убийства не трогать.

– Ты что, Игорь, – взглянул на меня, сидевший на корточках Геннадий Семенович. – Не обратил внимания, что на острове связи нет? Мобильники здесь сеть не ловят. Так что придется ждать, когда завтра приплывет за нами Василич.