За гранью движений

Kara Pask

За гранью движений

Глава 1

Все танцевальные мероприятия, описанные

и указанные в книге, придуманы автором

и не существуют в реальной жизни.

Марк

Я смотрю в окно. На оживлённой улице люди бегут кто куда, не замечая никого вокруг. Кто-то в наушниках наслаждается любимыми песнями, избегая шума городской суеты. Кто-то пялится в телефон, просматривая новости или отвечая на сообщения. Мне нравилось наблюдать за людьми и угадывать, чем они занимаются, кем работают и какое у них семейное положение. Это своего рода игра воображения, которая помогает быть насмотренным и больше уделять внимания деталям.

Был октябрь. Все деревья отливали золотом, потихоньку избавляясь от листьев, которые спокойно падают на землю и заканчивают свой цикл, засыхая. Так и у людей. Сначала мы растём, живём в родительском доме, потом отправляемся в свободное плаванье взрослой жизни, а затем умираем, жалея о несделанном.

– Марк, ты слушаешь? – шёпотом спросила Дина и дёрнула меня за футболку.

Я вылез из своих мыслей и посмотрел на Марью Аркадьевну, которая проводила очень важное (как она сказала) собрание. Я не любил все эти сборища. Нудно. Но прекрасно понимал, что без этого не обойтись, и мне придётся не просто их посещать, но и слушать о насущных делах нашей студии.

Я работаю в танцевальной студии «Окулус» уже третий год. Это место мой второй дом. Здесь я не просто преподаю хип-хоп, здесь я отдаю всего себя, заставляю каждого ученика проникнуться этим направлением и почувствовать каждый сантиметр своего тела. Танцы – моя стихия. Ещё с самого детства мама заметила во мне потенциал и отдала меня в руки танцевальной лихорадки.

Наша студия – серьёзное заведение, которое не принимает сюда абы кого. Ученики проходят прослушивание, и если мы видим потенциал, то наши двери полностью открыты. Мне такая политика не близка, потому что танцы должны быть доступны для всех. Но из-за ограниченного количества мест, приходится идти на такие шаги.

Многие хотят обучаться именно у нас, потому что мы у всех на слуху. Наши аккаунты в социальных сетях активно развиваются и ведутся. В Москве мы единственные, кто отправлял своих учеников за границу на конкурсы. Конечно же, мы занимали призовые места. С нами тягаться – себе дороже.

Марья Аркадьевна серьёзным голосом напоминала нам о новом прослушивании, которое пройдёт через два дня. Будем набирать людей в мою группу. Хип-хоп у нас преподаю не только я, но и Костя, мой товарищ и сосед по квартире. Только вот возрастная категория у нас разнится – он тренирует подростков, а я молодёжь. У меня даже есть своя собственная команда, состоящая из учеников, которые перешли в группу pro, то есть они уже продвинутые танцоры, изучившие многое и готовые показать этому миру свой талант.

Когда Марья Аркадьевна закончила говорить об организационных моментах, я вскочил со стула и уже собирался выйти из кабинета, но Марья Аркадьевна сказала всем оставаться на своих местах.

– Не спешите! Это ещё не всё. – Она сложила свои руки на груди и оглядела весь наш коллектив. – Вы все прекрасно ознакомлены с правилами моей студии. И я лояльно отношусь ко всему, стараюсь войти в ваше положение всегда, но игнорировать мои слова – огромная ошибка. Я не потерплю подобного отношения!

Разгневанная Марья Аркадьевна (какой она бывает крайне редко) взяла в руки свой телефон и скинула в общий чат скриншот из новостного канала.

– Вы прекрасно знаете, что вы узнаваемые люди. На вас подписаны тысячи, и вы должны следить за тем, как ведёте себя в обществе. Посмотрите, к чему привела оплошность вашего многоуважаемого коллеги.

Я открыл скриншот и удивился. На фото Ваня, который преподаёт dancehall, страстно целуется с девушкой, сильно сжимая её ягодицы. Сзади них было много людей. Я предположил, что они в клубе или баре. Это произошло, когда они выезжали на соревнования. Логично, что там они будут как на ладони.

Посмотрев на Ваню, я увидел, что он шокирован, а в глазах появился страх.

– Это наша ученица, которая посещала занятия Вани. Резонанс вы вызвали огромный. В мире бешеной конкуренции наши враги так и ждут, когда мы где-то оступимся, чтобы они смогли подняться со дна. Комментарии к этой новости вообще нечто. Мой телефон разрывается с утра. Родители звонят и хотят забрать своих детей, боясь, что у нас тут могут быть педофилы. Абсурд, я согласна, но это реальность. Я не хочу, чтобы вокруг моей студии ходили слухи, что мы некомпетентные и недисциплинированные. Мне это всё не нужно. Я не для этого так долго и упорно шла к тому месту, где нахожусь сейчас. Моя школа не место встреч ваших вторых половинок. – Она вздохнула и тяжело выдохнула, направив свой взгляд на Ваню. – Лёгкое правило – никаких романов с учениками и коллегами. Но ты не справился, и поэтому с сегодняшнего дня ты тут больше не работаешь. Можешь собрать свои вещи. Дина, на время возьмёшь группы Вани.

– Хорошо, Марья Аркадьевна, – отозвалась Дина.

Мы все переглянулись, не веря, что всё это правда. Сейчас она скажет, что пошутила. Она ведь просто решила припугнуть Ваню. Но Марья Аркадьевна села за свой стол и ответила на звонок, пытаясь уладить образовавшуюся проблему.

Ваня был душой нашего коллектива. Простой парень, который всегда находил подход и мог поддержать любого в сложной ситуации. Мне будет очень грустно не видеть его на работе, не пить с ним чай, не обсуждать сериалы, в которых он был спец.

Но он действительно облажался. Как можно было положить взгляд на ученицу? Девушек в Москве куча, можно найти на любой вкус и цвет. Да и к тому же, когда они смогли сблизиться? Работа создана для работы. Я точно никогда не смогу посмотреть на свою ученицу, как на объект обожания. Да и вообще, я никогда не влюблюсь. Мне это не нужно. Не хочу снова чувствовать боль, доверившись человеку. Пройденный этап. Люди мерзкие и меркантильные. Они так и ждут, когда смогу обвести тебя вокруг пальца и выкинуть, как ненужный мусор из своей ничтожной жизни.

Мне всего лишь 26 лет, а в жизни я уже успел разочароваться. Как бы банально не звучало, но любовь преподала мне важный урок – верить можно только себе.

Мы все вышли из кабинета в непонятных чувствах. Многие, попрощавшись с Ваней, побежали на свои занятия. Моя группа придёт только через час, поэтому я предложил Ване помочь с его вещами.

Ваня жил рядом со студией, поэтому далеко идти не пришлось. Я не знал о чём говорить, но очень хотел его поддержать.

– Вань, ты только не вешай нос. Попробуй поговорить с Аркадьевной, когда она остынет. Может, получится вернуться? – попробовал я приободрить бывшего коллегу.

– Нет. Она непреклонна в этом вопросе. Но я знал риски и знал, что рано или поздно она узнает. Но я полюбил, и любовь взаимна.

– Это стоило увольнения? – скептически спросил я. Я правда хотел понять его точку зрения.

– Определённо да. Чувак, ради любви люди города сравнивали с землёй, а тут всего лишь увольнение. Если бы мне дали ещё один шанс, то я точно также поступил бы. Не могу я от неё отказаться, как бы я не любил свою работу и «Окулус».

– Ну ты даёшь! Честно сказать, для меня это дико. Я думаю, что можно было этого избежать, – ухмыльнулся я.

– Вот если вдруг сердце твоё забьётся при виде какой-нибудь особы, то ты меня поймёшь.

– Она явно не будет учиться в «Окулус», – твердил я.

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь, – подмигнул мне Ваня, открывая подъездную дверь.

Что бы он ни говорил, я знал одно, что своё место в «Окулус» я не променяю ни на какие коврижки. Особенно из-за девушки. Даже во имя любви.

***

Сегодня стояла отличная погода. Солнце светило ярко, не давая злому ветру обдавать людей холодом. Я быстро съел два кекса, которые приготовил Костя. Да, он любит печь, и я это поддерживаю. Ибо его выпечка самая вкусная.

Сегодня я долго выбирал, какую кепку мне надеть. Хотелось красок, и выбор мой пал на ярко-синюю с белой вышивкой «свобода». У меня целая коллекция. Я любил их, как люди любят домашних животных. И никогда не выхожу без кепки. Они часть меня. Я давно выбрал короткую стрижку, вместо пышных русых кудрей, и любимый головной убор отлично садится на голову. Это моя изюминка. Но никто не удивляется, что я хип-хопер. Говорят, что по мне видно, в каком направлении я танцую. Ну вот что за стереотип такой? Если я в широких штанах, худи и кепке, то сразу хопер?

Накинув куртку, я прихватил свой скейт, и выбежал на улицу. До работы мне было примерно 20 минут. На скейте это расстояние проносилось быстрее и приятнее. Я с подросткового возраста катаюсь на нём. Раньше даже умел делать трюки. Но сейчас это не для меня. Мне нравился сам антураж скейта. Я не воспринимал самокаты или велосипеды. Они отталкивали меня. Особенно электросамокаты, на которых люди как сумасшедшие несутся, не обращая внимания ни на кого вокруг.

Свой скейт я не променяю. Он хранит слишком много воспоминаний. С момента как папа подарил мне его, до сегодняшнего дня. Это самая ценная вещь, которая есть у меня.

Почти добравшись до «Окулуса», я начал притормаживать, чтобы слезть со скейта. Но огромная собака, которая неслась на меня, решила сама меня стащить с моего четырёхколёсного друга. Всё произошло слишком быстро. Я упал, не успев среагировать, чтоб устоять на ногах. Острая боль пронзила мою руку, на которую я приземлился.

Я схватился за руку, сдерживая свои крики, которые просились наружу. Левая рука болела адски. Только этого мне ещё не хватало! Как же моя работа?

Ражая голова с обеспокоенными зелёными глазами смотрела прямо на меня и попыталась помощь мне встать.

– Простите нас, моя собака увидела кошку, и… и… – говорил звонкий голос, раздражая меня. Мне и так больно, ещё и она пристала со своими «извини».

– Ты дура! Нужно следить за своей собакой в многолюдных местах. – Её глаза становились мокрыми, ей было стыдно.

– Давайте я помогу вам и отвезу к врачу. Машина тут недалеко…

– О нет, с тобой я никуда не поеду. Ты за собакой уследить не смогла, какая нафиг тебе машина? – злился я и говорил с ней на повышенных тонах.

Я поднялся на ноги. Рука так и пульсировала болью. Я достал телефон, чтобы вызывать такси и предупредить Костю, чтобы он взял мою группу. Хорошо, что экран телефона целый.

Девушка не отходила от меня. Она хотела ещё что-то сказать, но не стала. Правильно. Ко мне сейчас лучше не лезть. Её собака послушно стояла рядом с ней. Именно сейчас она решила стать паинькой. Это была немецкая овчарка. Ещё бы я устоял на месте. Она снесла меня и даже не почувствовала. Эта собака была здоровая, но глаза добрые, показывающие, что она не сможет обидеть.

– Ещё раз извините. Дайте мне Вам помочь. Мне очень стыдно и неловко, – тяжело дыша, говорила рыжая.

– Я уже сказал нет. Ты и так очень помогла с будущим больничным! – рявнул я и заглянул в зелёные глаза, которые резко изменились. Они стали грубее и злее. Словно адский огонь заиграл в них.

– Ну как хотите. Я перед Вами прыгать не собираюсь. Я не специально это сделала и уже извинилась. До свидания. Надеюсь, что с рукой всё в порядке. – Надув губы, она развернулась и ушла.

Моё такси подъехало. Я сел, терпя боль. Если меня посадят на больничный, то я найду эту девицу и заставлю отработать мои часы. Мне никак нельзя терять деньги. Они мне нужны. Хоть бы всё обошлось.

Такси пронеслось мимо рыжей с зелёными глазами и я невольно кинул взгляд, заметив как рука вытирает щёки. Плачет. Жалеет. Корит себя. Ну и пусть. Заслуженно. Её красивые глаза не смогут меня раздобрить. Я ледышка.