Дорога сквозь тени

Я взял её за руку, поцеловал – нежно, будто касаясь крыльев бабочки. Мы попрощались, и я шёл домой, чувствуя себя окрылённым, хотя где-то в глубине груди ныла тень болезни, точно старый шрам под новой кожей. Неужели теперь у меня есть девушка? Ангелина была моего возраста, может, чуть младше, невысокая, с вполне стройным телосложением, округлыми формами и привлекательной грудью. В тот момент я думал, как мне повезло – мне, такому «не красавцу», ещё и «ботанику», найти такую девушку, а я ведь ещё и худой, немного сутулый и в очках.

Дома, перед сном, я написал ей:

– Спокойной ночи.

Ответ пришёл почти мгновенно, и я заснул с улыбкой на лице, представляя, как мы целуемся… В голове роились фантазии, и вот, наконец, наступил момент, когда всё перешло из слов в дела.

Мы гуляли каждый день, переписывались, лучше узнавали друг друга. Однажды я вновь пожелал ей спокойной ночи и добавил «любимая», не знаю, почему так это сделал – так вышло, так чувствовал. Она переспросила:

– Любимая? А я ответил:

– Да! А ты сомневаешься? Она ответила, что нет.

Но в голове всё чаще всплывали мысли о сексе. А что было делать? Когда мы целовались, я чувствовал, как всё тело напряжено от возбуждения, что хочется большего. И я решил, что нужно всё красиво спланировать. В тот период мама с сестрой уехали на море, а отец работал до шести вечера, дом стал моим убежищем, так что у меня было достаточно свободного времени. Однажды я отправился в аптеку, долго выбирал презервативы, и, наконец, смущаясь, подошёл к кассе, робко озвучив свой выбор. Затем зашёл в магазин, купил шампанское, шоколадку и бананы. Почему-то мне казалось, что так поступают взрослые, и для нас это будет романтично.

Всё было готово. Я написал Ангелине, во сколько ей прийти ко мне в гости. Понимал, что она догадывалась о предстоящем. Почти без опоздания раздался звонок домофона. Я открыл дверь, чувствуя сильное волнение.

– Привет!

– Привет!

Мы поцеловались, Ангелина сняла обувь, и мы пошли на кухню. Шампанское искрилось в бокалах, шоколад таял на языке, бананы лежали, точно символы чего-то большего. Мы пили, смеялись, но внутри меня росло пламя. Я взял её за руку, повёл в комнату. Постель ждала, как чистый лист, где мы напишем свою историю. Я не отпускал её руку и начал целовать. Мы стояли с закрытыми глазами и целовались, моя рука скользнула с её талии на грудь. Пульс учащался, росло возбуждение.

В этот день всё происходило впервые, мы с Ангелиной оказались наедине. Я помню, как сначала наши руки неуверенно обнимали друг друга, затем прикосновения стали теплее, а поцелуи – глубже. Мы медленно, словно впервые узнавая друг друга, растворялись в нежности, где каждый взгляд и каждое касание были полны робкого волнения и первозданной страсти.

Сидя на краю кровати, я чувствовал, как наши сердца бьются в унисон. Ангелина, тихо смеясь, произнесла: – Я люблю тебя!

Я аккуратно провёл рукой по её щеке, стараясь не нарушить волшебство первого момента. Наши губы слились в долгом поцелуе, наполненном смущением и трепетом, и тогда, в этой нежной близости, мы впервые перешли границу, о которой раньше лишь мечтали. Всё происходило медленно, с осторожностью и взаимным уважением: я снимал её блузку, она – мою футболку, наши тела начинали говорить без слов. Страсть смешивалась с нежностью, и в каждой минуте, проведённой вместе, ощущалась ответственность за этот первый, драгоценный опыт.

Я спустил одну лямку бюстгальтера, потом вторую, и вот я вижу её грудь. Вот она перед моими глазами, это не очередной фильм для взрослых на диске, это происходит здесь и сейчас со мной. Я нежно поцеловал её грудь. Я снял с неё оставшееся белье, и вот… я уже снимаю с себя трусы, беру презервативы, начинаю надевать. Я заранее ознакомился с инструкцией, чтоб не быть полным лохом. Вот сейчас всё случится… Я ложусь на неё сверху, мои ноги между её ног, помогаю себе рукой, чтобы войти и не причинить ей боль. Вошел. Я стою на руках над ней, смотрю на неё, она на меня. Я понимаю, что вот и всё. Мы оба лишились девственности. Я начинаю медленно двигаться вперёд, затем немного назад. Сам вырывается вопрос:

– Всё хорошо?

Она тихо ответила да. Мои движения становятся более уверенными. Я понимаю, что возбуждение растёт, я целую её в губы, она держится за мою спину. Я немного ускоряюсь, движения становятся чуть резче, пульс учащается, местами краснеет кожа, и вот он подходит. Момент кульминации, момент ради которого всё затевалось. Я закончил. Дыхание немного сбилось, мы лежим, обнимаем друг друга. «Тебе понравилось?» – зачем я это ляпнул? Это же банально, глупо. Но вот такие 17 лет. Она ответила утвердительно. Я проводил её в ванную, чтобы она приняла душ, а я начал убирать следы нашего действия, чтобы отец ничего не заподозрил.

После нашей первой близости, наполненной тихими признаниями и взаимными ласками, мы снова оделись и перешли в гостиную. Там, возле моего компьютера, я включил музыку и стал показывать Ангелине фотографии, а она, стоя позади, обнимала меня и время от времени целовала. Вскоре должен был прийти отец, и чтобы он ничего не узнал, Ангелине пришлось ненадолго уйти. Мы договорились встретиться вечером для дальнейшей прогулки, а я продолжил оценивать квартиру, чтобы ничего не выдало меня.

Вечера становились всё прохладнее. Начали загораться огни вдоль дороги, и в окнах домов мерцали тёплые огоньки, словно маленькие маяки, указывающие путь домой. Позвав друзей, я решил познакомить их с Ангелиной – ведь у Эдика уже была девушка, а Витя, хотя и был нормальным, пока не проявлял особого интереса к девочкам. Мы купили пивка, а дамы просто гуляли по городу.

Таким образом, наши отношения начали набирать обороты, но вскоре я столкнусь с новыми испытаниями – студенческая жизнь, новые друзья и, конечно же, расстояние между нами. Но пока что я был счастлив, как никогда прежде, и эта ночь стала началом чего-то большего, чем просто романтика двух молодых людей.

Мы обменялись номерами,

И дружба стала между нами.

Но время не стоит на месте,

Не знали мы, что будем вместе.

И не прошло тогда недели,

Как смс-ки полетели,

Всё завязалось, закрутилось,

И в миг вся дружба изменилась.

Моё признание было словно шок,

И для меня – как воздуха глоток,

«Тебя люблю» тогда я написал…

Я был серьёзен и не лгал.

С тобой прогулки чаще стали,

Часами где-то пропадали....

И это было счастья время,

Любви той самой юной семя.

Любовь приятна и сильна

И не любит быть одна.

Любовь не знает огорчений,

Несет с собою много впечатлений.

И каждый час с тобою в радость,

Он полон света, жизнь не в тягость.

И вместе нам так хорошо,

Что хочется еще, еще.

Любовь… Она всегда прекрасна,

И наша встреча не напрасна.

И может, так всё суждено,

И кем-то свыше нам дано.

Пройдут года, и вспомним мы,

Как были молодыми,

Как искренне любили…

Дай Бог, чтоб это не забыли.

Глава 4 На грани боли и страсти

Прогулка с Ангелиной и друзьями оставила во мне странный коктейль чувств – радость от её близости, тревога, что наше счастье хрупко, как первый лёд, и волнение перед отъездом в Дубну. Лето ещё дышало теплом, но судьба, точно невидимый кукловод, уже тянула свои нити и решила напомнить о себе еще до моего отъезда.

День начался лениво, как река в зной. Отец ушёл на работу, мама с сестрой нежились у моря, а я остался один – с телевизором, что гудел, как старый улей, и мыслями, что кружились вокруг Ангелины. Каналы мелькали перед глазами, но ни одна картинка не цепляла. Я выключил ящик и побрёл к школе – туда, где ржавые турники стояли, точно памятники нашим детским победам.

Я вспоминаю, как одним летом, между восьмым и девятым классом, отчаянно пытался научиться подтягиваться. Несмотря на то, что я был сыном учителя и на уроках физкультуры никто не давал поблажек, все свои успехи я зарабатывал упорным трудом. Эдик и Витя, физически чуть сильнее меня, с воодушевлением поддерживали меня, а Эдик, обладая естественной силой, казался воплощением идеала, на который обращали внимание девочки.

Я подтянулся раз, другой – и вдруг правую часть груди кольнул холодный шип. Я замер, глубоко вдохнул, пытаясь понять, не вернулась ли та тень, что уже не раз душила меня. Ещё один подход – и я отступил, решив, что молодость простит мне эту дерзость.

На соседней площадке я услышал звук баскетбольного мяча, попадающего в корзину. Как не поддаться страсти к игре, когда баскетбол был моей мечтой, крыльями, что так хотел расправить? Без всяких инстинктов самосохранения я вскоре присоединился к игре. Однако спустя минут десять, резкая боль в груди вновь заставила меня понять, что наступил очередной приступ моей болезни. Дыхание стало поверхностным, а внутри закипала злость – злость на то, что я не мог быть полноценным, реализовать всю свою энергию и потенциал. Судьба, казалось, играла со мной, и я решил дать волю эмоциям: собравшись с мыслями, я вернулся домой, взял ролики и снова направился на тот же стадион. Несмотря на затруднённое дыхание, я нацепил ролики и, будто в стремительном порыве, начал кататься по кругу, позволяя гневу сгорать внутри меня, будто жаркое пламя. Только когда я остановился, дыхание стало чуточку ровнее.

Вернувшись домой, я решил не рассказывать отцу о случившемся – он, в своём молчаливом образе, почти не интересовался моими переживаниями. Тем временем, мы с Ангелиной договорились о прогулке, и я не стал скрывать, что произошло.

Вернувшись домой, я решил не рассказывать отцу о случившемся – он, в своем молчаливом образе, почти не интересовался моими переживаниями. Тем временем, мы с Ангелиной договорились о прогулке, и я не стал скрывать, что произошло.

– И что теперь делать?

– Пока попробую потерпеть. Если не получится, пойду в больницу, там меня уже знают. Сделают операцию, потом несколько дней антибиотиков – и отпустят домой, – ответил я, стараясь звучать уверенно.

– Я переживаю за тебя, любимый! – тихо сказала Ангелина.

– Всё нормально… – добавил я, хотя внутри бурлила неуемная тревога.

В тот вечер уснуть было нелегко – любое положение вызывало боль, и я старался дышать поверхностно, чтобы немного ослабить страдания. В такие моменты я особенно остро ощущал разницу между тем, как я представлял себя – сильным и уверенным, – и реальностью, где эта болезнь постоянно напоминала о себе. Спустя какое-то время сон всё-таки накрыл меня прохладной тьмой.

На следующее утро стало ясно, что боль не собирается уменьшаться. Подождав, пока отец уйдет с обеда на работу, я направился в больницу. Как обычно, поднявшись на четвертый этаж хирургического отделения, я постучал в дверь ординаторской и вошел внутрь.

– Здравствуйте! Снова я, и похоже, опять лёгкое, но только уже с правой стороны, – начал я свой рассказ.

– С правой, – удивленно повторил врач, который уже не раз оперировал меня.

– Ага…

– Иди сделай рентген, а там посмотрим.

Спустя пятнадцать минут мой диагноз подтвердился на снимке, и медсестра проводила меня в палату, чтобы я подождал, пока подготовят операционную. Через короткое время та же медсестра отвела меня в просторную операционную с большими окнами, через которые солнце заливало всё светом. Я лег на кушетку, и хирург, уже привыкший ко мне, начал процедуру. После нескольких мгновений резкой боли, наложения швов и установки трубки для выпуска лишнего воздуха, операция была окончена. Медсестра довела меня до палаты, и я, пытаясь скрыть свою боль, сообщил отцу по телефону. Он воспринял новость безэмоционально, а Ангелина сразу предложила приехать – но, к сожалению, был уже вечер, и часы приема закончились. Я вернулся к своему месту, подключил трубку к аппарату, и, лежа, пустым взглядом наблюдал за потолком. Всё было так же, как и когда-то: я лежал и каждый час пытался угадать, как на этот раз на радио «Маяк» объявит время – «Московское время» или «Время в Москве». Я чувствовал себя одиноким, хотя в моем сердце теплилась искра, ведь сообщение от Ангелины напомнило, что я не один.

На следующий день, как ни в чем не бывало, я пошел на уколы антибиотиков – бедная моя попа, сколько она их выдержала! Мне хотелось как можно скорее сбежать отсюда. Еще через день я сам попросил сделать рентген – на улице лето, а я всё ещё в больничной палате, в то время как друзья гуляют на свежем воздухе.

Днём меня навещала Ангелина, а один раз зашли Эдик и Витя – это было неожиданно. На четвертый день я договорился с врачом, чтобы меня отпустили домой: хватит мне лежать в этом холодном месте. После контрольного снимка трубку вынули, наложили еще пару швов, и меня отпустили с условием регулярных уколов. Я вылетел из больницы, полный решимости жить активно.

Созвонившись с парнями, я направился на площадку, где они играли в баскетбол. Болезнь не могла меня остановить – желание делать то, что люблю, было сильнее. Сняв футболку, я присоединился к игре, хоть дыхание сбивалось периодически. Вскоре на площадку пришла Ангелина – она была явно недовольна, когда увидела меня за игрой.

– Ты же только что из больницы! – возразила она, с легким упреком в голосе.

– И что? Ничего не болит, – ответил я, даже хвастаясь свежими швами, будто это был мой трофей. Мы оба посмеялись – это была игра с судьбой, где моя упертость и желание следовать своим хотелкам затуманивали разум и осторожность.

После игры мы решили прогуляться. Я взял Ангелину за руку, а нас сопровождали Витя и Эдик. Вечером, разойдясь по домам, я написал ей:

– Спокойной ночи, любимая!

– Ты как? – спросила она.

– Всё хорошо, не переживай! Спи! Целую.

– Целую!

В ту ночь я засыпал с мыслями, когда же всё это закончится, за что мне такое… Но внутри всё менялось. Каждый новый день приближал меня к отъезду в Дубну, где начиналась совсем другая жизнь. Я понимал, что должен быть готов к переменам, но страх перед неизвестностью всё равно присутствовал.

В эти последние дни перед переездом я часто задумывался о том, что ждет меня впереди. У каждого человека свой путь, свои испытания и свои победы. Возможно, эта болезнь – всего лишь одно из них, которое помогает мне стать сильнее. Но сейчас, находясь в этом маленьком городе, окруженный друзьями и семьей, я чувствовал себя защищенным. А что будет дальше? Как я справлюсь с новыми вызовами? Эти вопросы терзали меня каждую ночь, но я знал: нужно двигаться вперед, несмотря на препятствия.

Когда я проснулся утром, первое, что сделал, – это отправил сообщение Ангелине, чтобы поделиться своими планами на день. Она ответила быстро, и наш диалог продолжился. Мы обсуждали учебу, расстояния между нами и то, как будем сохранять нашу связь. В этот момент я понял, что готов встретить новую реальность – вместе со всеми своими страхами и надеждами.

Глава 5 Летние откровения

Каждый день наполнялся новыми событиями, где радость встречи с любимой девушкой соседствовала с тревогами о будущем. Но судьба не спешила давать мне передышку – новые приключения ждали за каждым поворотом.

Дни пролетали один за другим. Вступительные экзамены в университет уже позади, и теперь оставалось лишь считать дни до отъезда. Когда погода была отличной, я гулял с Ангелиной или вместе с друзьями. Я успел побывать у нее дома, где ее родители – милая, добродушная мама и веселый, компанейский папа, умеющий поддержать разговор – встретили меня с улыбкой.

Однажды, под жарким небом, родилась шальная мысль – съездить к Эдику на дачу, по парам – я с Ангелиной, а Эдик с Ларисой. Лариса была мне знакома еще со школьных времен: она приехала в наш город со своей семьей и сразу привлекла внимание одноклассников, особенно мальчиков. В старших классах, когда я активно пытался найти свою вторую половинку, я даже писал ей стихи, выплёскивая чувства на бумагу, как река выплёскивает воды в половодье.

Возьму бумаги бархат белый

И напишу рукой несмелой

О том, что чувства глубоки

И все мне боли нелегки.

Любовь… Как дорога мне ты!

И словно ангел во плоти

Спустилась ты ко мне с небес,

И пробудился во мне «любовный» сонный бес.

Я напишу тебе о том,

Когда стояли мы вдвоем,

Блеснул в конце тоннеля искры свет,

И счастья лучше в мире нет.

Тогда я понял, как дорога мне ты,

К твоим ногам готов бросать цветы…

В душе моей родилось вновь

Чувство под названием любовь!

Тогда хотелось снова жить,

Свою любовь тебе дарить,

Чтоб воплотились все мечты,

И со мной была лишь ты!

Но нам не суждено было стать парой – Ларисе понравился Эдик, и она попросила меня познакомить их. Так на одной из школьных дискотек, под хитовые мелодии и медленные ритмы, Эдик и Лариса впервые познакомились. Теперь мы – две пары, связанные дружбой и летом.

Мы все вчетвером сходили в магазин и купили продукты. Я с Эдиком взяли по пиву, а дамам – сангрию (ведь им, по нашему мнению, не место пить пенные напитки). Решили ехать на автобусе – если бы не было девчонок, мы, возможно, пошли пешком, экономя немного денег, ведь путь занимал около двух часов, а расстояние достигало 10 км. Мы так делали не один раз. Сначала дорога вела вдоль водохранилища, потом мы сворачивали и шли через лес, шутя, включали музыку на телефоне и смеялись, как дети, ведь компания была веселой. Но решили, что с дамами поедем на автобусе.

Мы дождались автобуса, и поездка до дачи заняла не более получаса. В поездке Ангелина поделилась со мной своими наблюдениями, как ревностно Лариса вцепилась за Эдика, будто не желая отпускать его из рук. Прибыв на остановку, пришлось пройти немного пешком – дача Эдика располагалась в нескольких сотнях метров от дороги, сразу у леса. Как только мы зашли в дом и положили наши пакеты, я предложил пойти купаться, пока солнце еще не село. Эдик охотно поддержал идею, а девчонки сначала замялись. Я взял Ангелину за руку, Лариса схватила Эдика, и мы направились к воде.

– Ты представляешь, как классно искупаемся? – с улыбкой сказал я, когда шагали вдоль берега.

Добравшись до берега, Эдик, не раздумывая, снял футболку и шорты и бросился в воду, а я, сняв только футболку, в шортах последовал за ним. Мы резвились, как маленькие мальчишки, наслаждаясь моментом настоящей свободы, пока наши дамы, стоя на берегу, весело смеялись над нашим ребячеством.

Вода, казалось, смывала все заботы и тревоги, оставляя только чистое чувство свободы. Этот момент был важным для меня – здесь, среди природы, я мог забыть о своих проблемах и быть самим собой. После водных забав мы вернулись в дом – время готовить ужин. Девушки принялись резать овощи и готовить гарнир, а мы с Эдиком занялись разжиганием костра для шашлыка, ведь какая дача обходится без него? Эдик достал армейскую куртку (мама у него служила в охране станции, поэтому у него всегда были такие вещи), соломенную шляпу с небольшой дыркой и старые шорты – артефакты, достойные каждого советского дачного гардероба.

Огонь медленно пожирал сухие поленья, завораживая своим танцем пламени, словно приглашая задуматься о мимолетности жизни и о том, как в его ярком пламени можно раствориться, забыв обо всех заботах. Мясо уже замариновалось, а темнота поглощала всё вокруг, лишь из леса доносилось стрекотание, как напоминание о том, что природа всегда рядом. Мы с фонариком жарили шашлык, потягивали холодное пиво, а девчонки за кухней обсуждали свои тайны.

Наш дачный ужин получился простым, но удивительно вкусным – стол был накрыт, бокалы наполнены: у девушек сангрия, у нас пиво. Я предложил тост:

– За нас!

Хотя это было банально, в этот момент каждая капля радости казалась особенной – даже огурцы с грядки, магазинные помидоры и только что сорванный лук приобретали новый вкус на свежем воздухе.

Время незаметно пролетело, и настало время готовиться ко сну. Эдик и Лариса решили спать на втором этаже, а мы с Ангелиной расположились на диване внизу. Эдик, не желая идти в лес, справил нужду прямо с крыльца, и ночные звуки леса перемешались с тихим журчанием воды и нашими веселыми разговорами.

В тишине ночи, когда страхи и стеснение уступили место задушевным признаниям, я обнял Ангелину и прижал её к себе. Голова была в пьяном дурмане, а внутри всё кипело от похоти и нежности одновременно. Мы начали страстно целоваться, но старались не создавать лишнего шума, чтобы не разбудить Эдика и Ларису.

– Давай подождём, пока они уснут, – сказала Ангелина, тихо смеясь.

Я, слегка крича в сторону второго этажа:

– Эдик, ты спишь?

На что раздался отчетливый голос: – Да!

Смех разнесся по комнате, и напряжение сменилось веселой беззаботностью. Я нежно гладил Ангелину по груди, и вскоре наши поцелуи стали более уверенными – нежными, как первые проблески рассвета. Это была ночь, когда наши души открылись друг другу, когда каждое прикосновение было наполнено трепетом и страхом перед неизвестностью, а каждая секунда – обещанием нового, светлого начала. Но продолжению не суждено было случиться – никто не отменял физиологию женского организма и цикл каждый месяц.

Я проснулся и первое, что почувствовал – последствия вчерашнего веселья: голова гудела, как колокол после звона. Почти сразу после меня проснулась Ангелина. Мы просто лежали.

– Может сходишь за минералкой? – предложил я Эдику.

– Лар, пошли сходим до магазина? – сказал Эдик Ларисе. По ней было видно, что она не в восторге. Но состояние такое было, что кто-то знатно нагадил в рот. И сушняк мучал. Они ушли.

Мы еще повалялись в постели. Потом решили встать и привести себя в порядок. Сели на диван, сначала обнимались. Неожиданно для меня Ангелина спустилась в район моего паха, я сначала не понял, что она задумала. Она приспустила мои шорты, потом трусы. Я сидел и просто офигевал. Мое возбуждение было сложно не ощущать, а мое желание становилось всё сильнее. Она начала ласкать мой член. Волна нарастающей энергии начинала накрывать мое тело. Ее медленные и нежные движения сводили меня с ума. И тут вдруг открывается дверь, и на пороге появляется Эдик. Ангелина молниеносно подняла голову. Мы сделали вид, что сидели на диване. А в голове мысли: заметил ли что-то Эдик? А вдруг заметил? Эти рассуждения вгоняли нас в краску. Но Эдик быстро ретировался, сделав вид, что ничего не видел. Красные как помидоры, мы сидели с Ангелиной и смеялись.

Эдик принес спасительную минералку. Надо было освежиться, и мы пошли купаться. С утра вода была еще прохладной, не прогретой от солнца, но нас это не останавливало. Девчонки снова не купались, но сегодня решили просто помочить ножки. На этот раз водные процедуры были не такими продолжительными. Самочувствие понемногу улучшалось. Выдвинулись обратно. По приходу я предложил Ангелине приготовить обед, Эдик принес свежих овощей с грядки, а также немного спелых ягод.

Минералка уходила, как вода в песок. Похмелье – не самое лучшее состояние. Вот так ты пытаешься казаться взрослым, подражать им, а на самом деле мы еще дети, которым предстоит повзрослеть. А выпивка, сигареты – это обман, это все не делает нас взрослыми, но почему-то в нашем сознании это все было атрибутами взрослости.

После обеда мы отправились на остановку, и почти всю дорогу молчали – в тишине, наполненной мыслями о том, что же видел Эдик и Лариса, и что еще может произойти. По прибытию мы разошлись по своим домам, чтобы привести себя в порядок, а вечером решили просто встретиться и погулять.

Вечера становились всё прохладнее. Начали загораться огни вдоль дороги, и в окнах домов мерцали теплые огоньки, словно маленькие маяки, указывающие путь домой. Сначала мы проводили Ларису, а затем, вдвоем с Эдиком, доводили до дома Ангелину. Я поцеловал её на прощание, а потом, вместе с Эдиком, отправился во двор, где наши соседние дома дружно переглядывались в ночи.

Подводя итог дню, я не мог не заметить: Лариса явно не была компанейской – она ревновала Эдика, боясь, что кто-то другой обратит на него внимание. Мне это казалось забавным, ведь я нашёл свою любовь, а вот Лариса оставалась в тени своих страхов.

Возвращаясь домой, я думал о том, как изменится наша жизнь. Уже скоро мы разъедемся по разным городам, где каждый будет учиться и жить своей жизнью. Но пока мы здесь, в этом маленьком городе, где каждый уголок дышал историей и воспоминаниями, я хотел запомнить каждое мгновение. Ведь именно эти моменты будут согревать сердце в студенческие годы, когда расстояния и время будут разделять нас. Но я знал: эта история еще не закончена, и новые испытания ждут меня впереди.

Глава 6 Переход: от лета к новой жизни

Дача Эдика осталась позади, как сон, что тает с первыми лучами. Шутки, неловкость, тепло Ангелины – всё это кружилось во мне, полном радости и тревоги. Лето ещё дышало, но его дыхание слабело, и я чувствовал, как судьба, точно невидимый страж, готовит мне новый поворот.