Вкус подчинения. Скованные жизнью

Анна Алексеева, Деймон Краш

Вкус подчинения. Скованные жизнью

Глава 1

Маэриан

Он лежал передо мной во всём своём природном великолепии. Сильное, мужское тело. Мне приходилось и раньше видеть мужчин вблизи, и однажды даже участвовать в ритуальном Орошении. Но этот был другой. Он был… особенный.

Его кожа была белой, почти прозрачной, с тонкими линиями жил, которые опутывали сложным узором живые, плотные мышцы. Ровный крепкий торс красивыми линиями переходил в бёдра, и я не могла не обратить внимание на то, как щедро его одарила природа ниже пояса, что вызывало интерес и уважение, даже пока хозяин был без сознания.

Волосы чужака были длинными, золотыми, они тяжелыми волнами рассыпались по подушке, манили прикоснуться, – как и острые кошачьи уши, которые едва заметно подрагивали в ответ на птичью трель за окном моей хижины.

Чужак казался опасным, даже несмотря на все те раны, которые получил. Золото его волос было обагрено кровью – и это сквернее всего. Его грудь тяжело вздымалась, каждый вдох сопровождался хрипом, а едва заметные бледные ресницы то и дело подрагивали.

Я впервые видела такого, как он. Хищный зверь в облике человека. Кошачьи уши и хвост, раскосые глаза и напряжённо опущенные брови вразлёт. Ему было больно. Очень больно. Но, на его счастье, чужак не просыпался.

Я закончила читать текст шёпота, заканчивая ритуал, и прикоснулась к его груди, направляя в неё силу собственной жизни. Даже опытная ворожея иначе не смогла бы вытянуть его из-за грани. Мне пришлось. Пришлось связать свою жизнь с его.

За это меня могли казнить. Отдать свою жизнь мужчине, пусть на мгновение, только лишь для того, чтобы спасти его – нет, наши воительницы этого не простили бы.

Плоть под моей ладонью стала теплее. И нет, это не была лихорадка. Напротив, его тело начало остывать ещё до того, как я достала его из-под обломков разрушенной машины. Он еле дышал, и жизнь покидала его. Но теперь, наполняемый моей собственной силой, чужак возвращался в наш мир. Бледная кожа начала медленно розоветь, а его едва заметные светлые ресницы дрогнули, когда брови изогнулись.

Я провела ладонью по его груди и коснулась ключицы. Удивительно, насколько его тело отлично от женского. Прикусив губу, я заставила себя закрыть глаза и вновь начать читать шёпот Петли Жизни. Пламя, которое мне довелось испытать лишь во время Орошения, начало разгораться во мне. Но пока мне нельзя было воспользоваться его плотью. Сначала нужно было завершить ритуал.

Скользнув пальцами по его шее, я нащупала пульс чужака. Он всё ещё был редкий и нестабильный, то и дело прерывался. Это было плохо. Ему требовалось больше силы жизни, чем я могла отдать. А ведь я была лучшей из пятого круга, и потому именно меня избрали на место ворожеи в Ласточкином Лесу.

Я начала ощущать слабость, но, несмотря на это, пламя внутри только нарастало.

Наша связь требовала большего. Больше силы. Больше жизни. Больше огня. Образованная петля, что соединяла нас, затягивалась всё туже, взывая не только к нашей магии, не только к телу, но и к самой душе.

Я должна была забрать её, чтобы потом отпустить обратно. Только так он мог вернуться к жизни.

Но ничего не выходило.

– Подчинись, – сказала я. – Отдай всего себя – и живи.

Ничего не произошло, и я в отчаянии снова начала читать шёпот Петли Жизни.

Его сердце билось слабо, рвано. Каждое прикосновение к нему отзывалось болью на каком-то нетелесном уровне. Такого со мной раньше не происходило. Что-то шло не так.

Я ощущала чужака внутри, словно собственное продолжение. Его плоть стонала под моими руками, а моя душа сгорала в пламени, которое разрывало на части.

– Подчинись, – прошипела я сквозь зубы.

Шёпот продолжал вырываться из моей груди. Голос дрожал, то и дело срываясь на стон. Я пыталась приказывать, умолять, взывать и просить – всё тщетно.

Я уже едва различала, где заканчивалась сама и начинался он. Связь заставляла меня жить его дыханием, стягивала грудь и выламывала руки. Чужак держал меня в петле, но не приходил в сознание.

Из последних сил я протянула руку, чтобы взять со столика заранее приготовленный ошейник – и дрожащими руками застегнула его на жилистой шее.

Петля ослабла. Я выругалась.

– Подчинись, – прошипела вновь, и его веки раскрылись.

У чужака были пронзительные глаза цвета летнего неба.

Он смотрел на меня, не моргая. Секунду. Две.

Его зрачки сузились, как у зверя. Пульс под моей ладонью дернулся сильнее.

А я… задыхалась. Он выжал меня до последней капли, но так и не отдался. Его душа, строптивая, упрямая, оставалась верна хозяину, не позволила даже прикоснуться к ней.

И я знала: чужак тоже чувствует ту связь, которая вернула к жизни его и теперь убивала меня.

– Чужак, – проговорила я, как могла, твёрдо и властно. – Ты жив, потому что я связала твою душу. Подчинись – и ритуал будет завершён.

Его губы приоткрылись. Я невольно задержала на них взгляд и с трудом сглотнула. Такие чувственные. Они притягивали, манили, я должна была попробовать их на вкус.

Если бы только он подчинился, я бы могла отдать его воительницам на Орошение…

Чужак смотрел на меня молча, тяжело, со смесью вызова и ненависти.

Я ведь пыталась спасти его жизнь, неблагодарная тварь!

– Ты дышишь только потому, что я велю тебе дышать. Ты видишь, потому что я хочу, чтобы ты видел. Ты в полной моей власти. Прими её – и подчинись!

Его губы дрогнули.

Чужак едва заметно улыбнулся. И что-то сказал, но я не поняла ни слова.

Лишь одно мне стало предельно ясно в тот момент: петлю уже не порвать.

И если он не подчинится, я умру вместе с ним.

Глава 2

Маэриан

Несмотря на то, что ритуал не был доведен до конца, я чувствовала, как тело чужака начало исцеляться, наполняясь силой. Моей силой, которую он тянул из меня через нашу связь. Пока что я теряла капли, но пройдет совсем немного времени, прежде чем он выпьет меня досуха и даже не поймет, что натворил.

– Ты не должен поступать так, – я покачала головой, глядя в его удивительные глаза, наполненные злостью и непониманием. Он, похоже, понятия не имел, о чем я говорила, и что вообще с ним произошло. На мое счастье, чужак был еще недостаточно силен, чтобы шевелиться, но мне следовало позаботиться о том, чтобы обезопасить себя от его нападения, если он вдруг решит причинить мне вред. Но для начала я попыталась успокоить его.

– С тобой все будет хорошо, – сказала я тихо. – Ты выжил.

Его ресницы дрогнули, взгляд опустился, а уши едва заметно пошевелились, будто он очень внимательно слушал. И когда я замолчала, незнакомец снова что-то пробормотал.

Похоже, он был из очень далекого мира и совершенно не понимал всеобщий язык, принятый в нашей системе. Так откуда же его к нам занесло?

Спасательная шлюпка, обнаруженная мной на самом краю Ласточкиного Леса, лежала в глубоком кратере и была разрушена до такой степени, что я не ожидала найти там кого-то живого. Но этот мужчина лежал там, и, несмотря на его раны и количество крови, что покрывала его тело, все еще подавал признаки жизни. Я должна была спасти его, выполнив свой долг, поэтому, не задумываясь, транспортировала в свою хижину и провела ритуал. Да, запрещенный. Да, за это нас обоих могли убить. Но моя сущность была сильнее меня, и я просто не могла позволить этому великолепному экземпляру погибнуть.

– Я сейчас, – сказала я, поднимаясь с кровати. Ноги за время ритуала затекли, да и сил ушло немало. Голова закружилась, и мне потребовалось мгновение, чтобы немного прийти в себя.

Среди инструментов ворожеи было кое-что, что могло бы мне помочь. Я не знала ни одного ритуала, который помог бы преодолеть языковый барьер, зато было устройство, подаренное одним из гостей нашего мира.

Достав из шкатулки серьгу-капельку, я повернулась к чужаку. Казалось, он узнал устройство, что было в моих руках. По чувственным губам скользнула понимающая усмешка, и когда я склонилась над ним, чтобы надеть сережку, чужак не проявил ни капли недовольства. К счастью, артефакт был заряжен, и прежде, чем я успела сказать хоть слово, мужчина заговорил первым.

– Где я? – спросил он, и от его низкого, хриплого голоса по моему телу пробежала волна дрожи. Он говорил тихо, и мне пришлось наклониться чуть ближе, чтобы лучше слышать. Меня снова окутало легким древесным ароматом, исходившим от его кожи, от которого во рту мгновенно пересохло, а низ живота скрутило сладкой судорогой.

Зрачки чужака в одно мгновение сузились до мельчайших точек, челюсть напряглась, а взгляд стал таким хищным, что я невольно отпрянула. Однако, он все еще ждал ответа на свой вопрос.

– Ты в мире под названием Эйласия, система Тура. Твой корабль, судя по всему, потерпел крушение, и я нашла тебя в спасательной капсуле.

– Где моя команда? – спросил он, и в голубых глазах на миг промелькнула боль. – Капсула была одна?

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы дать ответ на этот вопрос.

– Одна, – подтвердила я, закрыв глаза и снова просканировав весь Ласточкин Лес и немного за его пределами. – Если твоя команда и приземлилась где-то, то это произошло за границей моих владений.

– Твоих владений? – он нахмурился. – Кто ты такая?

– Мое имя Маэриан, – сказала я, чувствуя, как мои щеки заливает румянец смущения. Еще ни разу мне не доводилось вот так представляться мужчине, тем более такому притягательному. – Я ворожея этих земель. И я та, что спасла тебе жизнь.

Что-то мне подсказывало, что подчинить его будет непросто. Но, может, стоило напомнить про долг жизни?

Однако для этого чужака пока что было не очевидно, что наша жизнь повисла на волоске благодаря его строптивому характеру. Я отдала ему практически все свои силы и уже не смогла бы повторить шепот Петли Жизни, если бы наша связь вдруг разорвалась.

– Ты должен мне подчиниться, – тихо, но настойчиво проговорила я. – Теперь ты принадлежишь мне.

Губы чужака едва заметно дрогнули.

– Я благодарен за спасение моей жизни, Маэриан, – сказал он хрипло. – Но не могу выполнить твою просьбу.

– Это не просьба, – злясь на его упрямство, рыкнула я. – Разве ты не чувствуешь?

Вопреки ожиданиям, он действительно прислушался к себе. Светлые уши дернулись, а глаза изумленно распахнулись, когда он, похоже, почувствовал петлю, что стянула его сердце. А потом челюсть чужака сжалась с такой силой, что до меня донесся тихий скрип зубов.

– Что это? – выдохнул он, приподнявшись на локте, и во взгляде, обращенном на меня, было столько ярости, что она могла бы испепелить меня на месте.

Но я даже не знала, как объяснить то, что произошло, так, чтобы он понял.

– Это было нужно для спасения твоей жизни, – медленно произнесла я, глядя прямо ему в глаза, хотя внутри меня нарастало желание сбежать как можно дальше от этого опасного хищника. – Но ритуал не завершен. Ты должен подчиниться мне, отдать мне свои тело и душу. Скажи, ты готов пойти на это ради того, чтобы выжить?

Он молчал несколько долгих мгновений, а потом по его губам скользнула мрачная, злая усмешка.

– Никогда, – выдохнул он, окончательно лишая меня надежды на спасение. Его рука неожиданно метнулась к моему горлу, и я сама не поняла, как оказалась на постели, накрытая телом спасенного мной мужчины. И моя жизнь во всех отношениях зависела от его воли.

Глава 3

Леон

Я потерял все. Мой корабль разорван в клочья, команда – мертва или, подобно мне, разбросана по неизведанным землям этого мира. Мое тело – изломано, изранено, лишено сил. Но хуже всего было не это. Хуже всего была цепь, сковавшая мое сердце. Невидимая, но ощутимая.

Когда я очнулся в хижине, пропахшей дымом, травами и чем-то сладковато-пряным, то мгновенно понял: меня спасли. Или поймали. Надо мной склонилась человеческая на вид женщина – среднего роста, изящная, с глазами цвета луга после грозы. Ворожея. Ведьма. Та, что вытащила меня из-за грани смерти и взяла мою душу в залог.

Ритуал, о котором она говорила, звучал красиво – восстановление жизненной энергии, слияние душ, баланс стихий. Но в ее взгляде горел огонь желания, и я чувствовал густой запах возбуждения, который с каждым мгновением становился лишь сильнее. Эта женщина хотела меня. И вряд ли подозревала о том, что я мог читать ее эмоции как раскрытую книгу.

За окном шел дождь. Капли стучали по крыше хижины, тяжелые, как удары моего сердца. Каждая капля будто отзывалась в черепе гулким, болезненным эхом. Хотелось пить. Но я заглушил все желания своего тела, сосредоточившись на единственной цели – вырваться из ловушки. Мои мышцы меня не слушались, словно все кости в теле расплавились, а жилы обернулись тонкими нитями, натянутыми до предела.

И пока ворожея говорила, вливая мне в уши свой сладкий яд, я не мог ни встать, ни закричать от злости, ни нанести удар. Каждая клетка моего тела все еще горела болью, а разум разрывался между благодарностью за спасение моей жизни и яростью от осознания рабства. Я – один из капитанов межзвездного флота Эллона, привыкший командовать тысячами подчиненных, керри, который никогда не знал границ среди бескрайнего космоса, теперь был связан магией чужого мира.

Ненависть из-за отсутствия выбора была такой сильной, что в какой-то момент я осознал: моё тело всё же подчиняется мне. И, воспользовавшись моментом, напал. Казалось, ворожея была настолько не готова к моей атаке, что ей и в голову не пришло защищаться. Она распростерлась подо мной с широко распахнутыми глазами, ее длинные черные волосы разметались по плоской подушке, обрамив прелестное, юное лицо, которое легко могло бы ввести меня в заблуждение. Но я уже познал всю глубину ее коварства, и мои пальцы без сожалений сомкнулись на тонкой шее, обтянутой нежной, бархатистой кожей. Где-то у самой поверхности тревожно билась жилка, и, бездна меня побери, как же легко было представить, что я просто немного усиливаю свою хватку и…

– Отпусти, – ее голос прозвучал тихо, но с интонацией, от которой мою грудь сдавило. Это была не нежность. Не страх.

Власть над моим телом.

Скорее всего, последствия того самого ритуала, о котором она говорила.

В изумрудных глазах плясали золотистые икры, и несколько мгновений я просто смотрел в них, не в силах отвести взгляд. А потом мои пальцы просто разжались, и я с тихим стоном откатился в сторону, после чего осознал, что на мне не было ни клочка одежды, которая прикрывала бы мою наготу.

– Ты должна была дать мне умереть, – прохрипел я. Губы треснули, язык был будто каменный и едва ворочался во рту. Пить с каждым мгновением хотелось все сильнее.

Она не ответила мне сразу. Плавно поднялась, соскользнув с кровати, взяла со стола миску и поднесла к моим губам. Теплая жидкость, терпкая и обжигающая, прокатилась по горлу, принеся слабое облегчение.

– И все же, я спасла тебя, – сказала она наконец. – Разорванные сосуды, кровь, чуждая моему миру энергия. Ты был на грани, и я вытянула тебя. Но цена…

– Я не соглашался на это, – оборвал я. – И не собираюсь платить.

– Ты уже заплатил, – горько усмехнулась она.

Я дернулся, почувствовав себя так, будто что-то обожгло мои внутренности. Сердце рванулось, и я увидел – между нами вспыхнула тонкая золотистая нить. Она исходила из моей груди и уходила в ее. Связь. Прямая. И даже без магии я ощущал, как наше дыхание смешивается, как ее взгляд давит, будто она медленно проникает в меня.

Маэриан.

– Ты связала меня, – прошипел я. – Проклятая ведьма.

Она улыбнулась. Не злобно, что выбесило меня еще больше. Мне хотелось уколоть ее за то, что она сделала. Довольно низко по отношению к тому, кому я задолжал жизнь. Но удар все равно не достиг цели.

– Давай не будем ходить по кругу, – предложила она. – Я поняла твою позицию. Ты упрямый и не сдашься. Но эта связь – единственное, что удерживает твою суть от распада. Без нее ты – пепел. Можешь ненавидеть меня за это, но ритуал практически завершен. И обратного пути нет.

– Я вырвусь, – пообещал я со всей яростью, что клокотала внутри меня. – Даже если это будет стоить мне жизни.

– Не только тебе, – печально усмехнулась Маэриан. Она шагнула к окну, за которым дождь, кажется, уже прекратился. Лунный свет пробился сквозь узкое стекло, осветив изгиб ее тела под тканью, которая казалась слишком легкой для погоды в этом мире. Будто приняв какое-то решение, ворожея внезапно развернулась и подошла ко мне. Я ощутил тепло ее руки, не коснувшейся меня, но уже сжавшей мое сердце железной хваткой.

– Ты уже не тот, кем был раньше, чужак. И еще не тот, кем станешь. Но ритуал еще не завершен. Ты еще не подчинился.

– Ни душой, ни телом, – бросил я с вызовом.

– Это лишь вопрос времени, – сказала она тихо, почти ласково. – Потому что ты уже чувствуешь, как тебя тянет ко мне. Как жжет внутри. И это не только магия. Это ты сам. Ты хочешь меня, даже если ненавидишь.

Я закрыл глаза, потому что в ее словах была правда, которую невозможно было отрицать. И это было хуже, чем физическая боль и отсутствие свободы. Это было всё равно что предать самого себя.

Глава 4

Маэриан

Кажется, я совершила огромную ошибку, привязав свою душу к чужаку, который даже не назвал мне своего имени. Правда, яростная и обнаженная, светилась в его глазах. Упрямства в этом необычном мужчине было гораздо больше, чем желания жить. И был лишь один способ заставить его подчиниться. Последнее средство, к которому я не хотела прибегать, потому что оно могло разрушить то хрупкое доверие, которое я могла бы заслужить, но… Речь ведь шла о моей жизни, и я не хотела умирать так глупо. И так рано. Не познав еще толком настоящей жизни.

Несмотря на то, что нападение отняло у него много сил, чужак не спал. Он наблюдал за мной, сидя на кровати и прикрыв нижнюю часть тела тонким покрывалом. Когда он оказался на мне, я слишком остро почувствовала его наготу и то, как именно ритуал связал наши судьбы. Нам предстояло стать любовниками или умереть, осталось лишь убедить в этом спасенного мной мужчину.

Его дыхание было резким и прерывистым, словно ему все еще было больно. Настороженный взгляд скользил по моему телу, как у зверя, которого загнали в угол, но он все еще готов был вцепиться в горло. Не в силах выносить напряжение, которое с каждым мгновением становилось все сильнее, я отошла к очагу. Мои щеки горели от смущения, потому что, несмотря на желание, которое будил во мне этот мужчина, я понятия не имела, как объяснить ему то, что должно было произойти.

В наших краях было мало мужчин. А в Ласточкином Лесу, где я следила за магическим фоном и общим порядком, их и вовсе не было. До того, как меня распределили сюда, я однажды была на ритуале Орошения. И воительница, которая привела пленника и прилюдно сделала его своим, во всех подробностях показала собравшимся, как именно следовало поступать с мужчинами. Эти образы долгое время преследовали меня во снах, и чем дальше, тем больше я убеждалась, что вряд ли смогла бы повторить что-то подобное. Поэтому, когда чужак мне подчинится, я собиралась отдать его нашим старейшинам. И все же, перед этим мне следовало каким-то образом выжить.

Пламя печи, яркое и жаркое, ласкало мои пальцы своим теплом, пока я помешивала жидкую кашу, приготовленную специально для моего ослабленного пленника.

– Ты должен поесть, – пробормотала я, не оборачиваясь. – Тебе нужно восстанавливать свои силы.

И перестать тянуть их из меня.

Ответом мне было молчание.

Наверное, мне стоило связать его, потому что пройдет совсем немного времени, прежде чем чужак окрепнет для нового нападения. И уж точно мне не следовало поворачиваться к нему спиной. Но когда я обернулась, он все еще был на месте. Сидел у изголовья кровати, прислонившись к ней спиной и скрестив руки на груди, будто это могло его защитить. Его волосы, немного спутанные, рассыпались по плечам. Мощное тело было покрыто шрамами, свежими ожогами и ранами, которые уже начали затягиваться. Он олицетворял собой мою победу над смертью.

И смотрел на меня все с той же ненавистью.

Но мне стоило найти способ преодолеть барьер, воздвигнутый между нами, чтобы не прибегать к тому самому, последнему средству.

– Если ты боишься, я больше не стану подходить ближе, – тихо предложила я.

– Я не боюсь. Я тебя презираю.

Эти слова были, как острые осколки. И он точно знал, куда бить.

Я опустила взгляд на огонь. Там, в пляшущем жаре, я видела тени проведенного ритуала: кровь на губах, символы, выжженные глубоко внутри, мой хриплый голос, несущий в себе волю древних богов.

Я спасла этого чужака. Вырвала его из мертвого, искореженного металла, из огня, что плавил кости, из боли, от которой он мог бы сойти с ума. И, вероятно, у меня было право злиться на его неблагодарность. Если чужак не хотел подчиняться добровольно, я знала, как связать его достаточно крепко, чтобы он просто не смог больше сопротивляться.

С решительным вздохом я поднялась и вернулась к кровати. Он наблюдал за мной из-под низко надвинутых бровей, будто это он был хищником, а я – глупой жертвой, которая подошла слишком близко.

– Если ты спасла меня только ради того, чтобы трахнуть, то тебе достаточно просто попросить, – сказал он медленно. – Не надо говорить мне о подчинении, потому что никакая сила не сможет удержать меня здесь.

– Трахнуть? – я чуть не подавилась воздухом, и моя решимость угасла. – Да с чего ты вообще это взял?

Чувственные губы мужчины тронула ядовитая, понимающая усмешка.

– Я чувствую запах твоей похоти, маленькая ворожея, – сказал он. – Я знаю, что ты уже влажная и готовая для меня. Но если хочешь получить мой член, это ты должна подчиниться.

Кажется, я серьезно недооценила свою находку. Он не собирался возвращать мне долг жизни и совершенно не понимал сути петли, которая связала наши души. Я могла бы попробовать объяснить, но это заняло бы слишком много времени.

Я шагнула ближе к кровати, медленно и осторожно, будто приближалась к дикому зверю. Чужак напрягся, но не сдвинулся с места. Пальцы нащупали амулет, что всегда висел у меня на шее, и металл нагрелся от моего прикосновения.

– Что ты задумала, ведьма? – взгляд небесных глаз стал острым, и мое сердце споткнулось, а решимость едва не покинула меня.

– То, что должна, – пробормотала я, мысленно начиная произносить слова нового ритуала.

И, кажется, он что-то понял. Вскочил, несмотря на боль, одним плавным, смазанным движением оказался рядом. Глаза, удивительно красивые в гневе, метали молнии.

– Я убью тебя, если ты осмелишься, – прошипел он мне в лицо, но магия, связавшая нас, не позволила ему прикоснуться ко мне и причинить вред, поэтому я не отступила. Да и начатый ритуал невозможно повернуть вспять.

Я подняла руки, позволяя магии свободно струиться вокруг моего тела. Сила завихрилась, заставив чужака хищно оскалиться, когда он почувствовал давление новых уз.

Видит богиня, я не хотела делать этого. Но и позволить ему уйти, чтобы погибнуть, я тоже не могла.

Глава 5

Маэриан

– Что ты делаешь, ведьма? – процедил чужак. Замерев, он внимательным взглядом провожал потоки магии.

– Защищаю тебя, – проговорила я и, сосредоточив силу, начала читать шёпот Подчинения: – Услышь меня, строптивая душа. Твоя сила – ветер, но я – корни под землёй…

– Ты… – выдохнул он. Его мыщцы натянулись, будто он был готов к тому, чтобы снова прыгнуть на меня, и я невольно отступила на шаг, продолжая:

– Твоя воля дрожит, как воздух перед штормом, а моя – как ночь, затаившая дыхание до рассвета.

Он зарычал, прогнувшись в спине, выпячивая грудь, сжимая в кулаках постель. Натянувшаяся простыня с треском порвалась.

– Я касаюсь тебя не рукой, а тенью. Не словом, а шёпотом, что проникает в самую суть.

– Ты что, влезла в мою голову?!

Он сопротивлялся. Я чувствовала щиты, которые он пытался выставить между нами, но его магия была слишком груба, слишком прямолинейна, и тонкая, гибкая струя моей силы легко находила бреши в защите.

Кошачий хвост с кисточкой на конце бил по постели, руки начали превращаться в когтистые лапы, которые оставили рваные следы. Заревев, как дикий зверь, чужак сполз на пол, встал но колени и снова прогнулся в спине, запрокинув голову. Из сильной груди вырывался такой страшный и отчаянный крик, что мой голос задрожал, но я не останавливалась.

– Сопротивляйся, если должен. Кричи, если хочешь быть услышан. Всё, что утаишь, обернётся огнём в груди.

Он замолчал. Его дыхание стало рваным. Несколько мгновений чужак стоял на коленях, глядя на меня так, словно едва осознавал реальность. А потом шумно выдохнул, так, будто готовился к броску.