Ониксовый шторм

Младший лейтенант. То же звание, что и у всадников, охранявших Барлоу.

То же, что и у Гаррика, стоявшего у лестницы позади Ксейдена, и почти у всех офицеров, временно размещенных здесь для защиты Басгиата.

Мое сердце замерло, пока взгляд обводил мускулистое тело в поисках ранений. Я встретилась глазами с Ксейденом, и мое дыхание успокоилось, только когда я убедилась, что он цел, а вокруг его ониксовых с золотом радужек нет ни следа красного. Может, технически он и адепт, но и близко не похож на вэйнителей, с которыми мы только что сражались.

И боги, как я его люблю.

– Вот объясни мне, Вайоленс. – У него напряженно ходили желваки под светло-коричневой кожей небритой щеки. – Почему это всегда ты? Что ни случись – там всегда ты.

Час спустя полковник Панчек, комендант квадранта всадников, отпустил нас с совещания.

– Его будто вообще не смутило, что они хотели спасти Барлоу, а не уничтожить камень чар.

Гаррик провел ладонью по коротким темным волосам, спускаясь по лестнице учебного крыла передо мной с Ксейденом.

– Может, это не первая попытка. – Ри взглянула через плечо на Гаррика. – Нам же не будут докладывать каждый раз. Не доросли еще.

Здесь было небезопасно – впрочем, для нас безопасно уже не было нигде.

– Панчек ведь известит командование? – спросил Ридок, пока мы шли по третьему этажу.

– Мельгрен и так уже знает. Хотя внизу нас было только двое. – Ксейден бросил многозначительный взгляд на руку Гаррика: из-под рукава формы выглядывала метка отступника.

– Я просто офигительно благодарен чарам, которые поставила Сорренгейл перед тем, как уйти. – Гаррик не потрудился пояснить, что имеет в виду мою сестру. Все и так были в курсе. – Барлоу не слышит и не видит ничего за пределами камеры, пока дверь не откроют, так что не в курсе происходящего. И судя по камням, которые он осушил там у себя, через пару-тройку дней ему конец.

Ксейден рядом со мной напрягся, и я мысленно потянулась к нему, но его щиты были толще стен нашей крепости.

– Это не всегда я, – шепнула я ему, коснувшись его ладони, пока мы спускались по широкой винтовой лестнице ко второму этажу.

Ксейден фыркнул, потом сплел пальцы с моими и поднял мою ладонь к своим идеальным губам.

– Всегда, – ответил он так же тихо, подчеркнув свои слова поцелуем.

Мой пульс подскочил, как и всегда, когда он касался моей кожи губами, что за последние пару недель происходило нечасто.

– А знаешь, как ты их покрошил во тьме, это просто охренеть можно. – Ридок поднял палец. – Но я бы и сам справился.

– Не справился бы. – Ксейден погладил большим пальцем мои костяшки, и плечи Гаррика сотряслись от бесшумного смеха, в то время как мы прошли по последнему пролету к главному входу.

– Ты-то откуда знаешь? – Ридок опустил руку.

Гаррик и Ксейден обменялись утомленными взглядами, и я с трудом поборола улыбку.

– Потому что ты был в одном конце комнаты, – ответил Гаррик, – а твой меч – в другом.

– Проблема, да. И я как раз ее решал. – Ридок пожал плечами, спускаясь на первый этаж одновременно с Ри.

Ксейден остановился, потянул меня за руку в безмолвной просьбе остаться с ним, и я подчинилась.

– Надо проверить остальных. – Ри бросила взгляд на меня. – Вы в большой зал?

Я кивнула, и у меня в животе стянулись узлом нервы.

– Ты готова. Ты справишься, – сказала она, сверкнув улыбкой. – Вас проводить?

– Нет. Проведайте отряд, – ответила я и кивнула замедлившему шаг Гаррику. – Я вас потом найду.

– Будем ждать, – пообещал Ридок на ходу, направляясь налево вместе с Ри и исчезая за углом.

– Все в порядке? – Гаррик повернулся к нам и всмотрелся в лицо Ксейдена.

– Будет в порядке, если оставишь нас на пять минут наедине, – ответил Ксейден.

Гаррик метнул на меня быстрый взгляд, его лоб рассекли тревожные морщины, но быстро разгладились, когда я кивнула.

– Твою мать. Вы же доверяете ей присматривать за мной по ночам? – Ксейден прищурился, глядя на лучшего друга.

– Вот только не надо вести себя так, будто я виноват в том, что за тобой нужно присматривать, – выпалил Гаррик.

Возле наших ног по ступеням поползли тени.

– Все нормально, – поспешила я успокоить Гаррика, не отпуская большую ладонь Ксейдена. – Я в норме. Он в норме. Все в норме.

Гаррик еще раз глянул на меня, на Ксейдена, потом развернулся и двинулся вниз по лестнице.

– Буду рядом, – предупредил он и свернул направо, в сторону зала для поединков.

– Проклятье. – Ксейден вырвал у меня руку, потом привалился к стене, и мечи звякнули о камень. Его мундир распахнулся, когда он прижался затылком к каменной раме окна. – Я и не подозревал, насколько люблю быть в одиночестве, пока эта возможность не исчезла.

Он сглотнул, его руки сжались в кулаки.

– Мне жаль.

Я шагнула к нему вплотную и коснулась его шеи – там, где змеились магические линии его отметины.

– Не надо. Он совершенно прав, что волнуется, оставляя меня наедине с тобой. – Ксейден накрыл мою ладонь своей и опустил голову, медленно открыв глаза, взгляда которых мне всегда будет мало.

– Я тебе верю.

«Ни следа красного».

– А не стоит. – Он обхватил меня за талию и прижал к себе. От контакта моя кожа мгновенно загорелась, а желудок совершил кульбит. – Я охренительно точно уверен: Гаррик с Боди не спят на полу у нашей кровати только потому, что раньше я бы их за это убил. Не говоря уже о теперь.

И ведь не то чтобы мы занимались в кровати чем-то кроме сна. Может, я и доверяла Ксейдену, но он, уж только Данн знает насколько, не доверял себе – по крайней мере, он не был готов уступать контроль, в любом виде.

– Честно признаюсь, что они предлагали мне задуматься о ночлеге в другом месте. – Я прижала ладонь к его теплой груди. Его глаза вспыхнули, и руки сжали меня сильнее.

– Может, и стоит.

– Не дождешься. Я послала Имоджен куда подальше.

Его губы тронула улыбка.

– Уж нисколько не сомневаюсь.

– Они отстанут, как только ты исцелишься. – Мой взгляд скользнул по точеной линии его подбородка, по скулам к прядям черных волос, ниспадавшим на лоб. Он – все еще он. Все еще мой.

Его мышцы напряглись под моими пальцами.

– Готова к встрече с Сенариумом?

– Да. – Я кивнула. – И не меняй тему. Я узнаю, как тебя вылечить. – Я вложила в свои слова всю свою уверенность, подняла брови. – Впусти меня.

Это была не просьба. И, к моему удивлению, он опустил щиты – и переливающаяся ониксовая связь между нами укрепилась.

«Сегодня ты применил печать. В границах чар».

Он кивнул, прижав меня к себе:

«Я транслировал силы Сгаэль».

Я смаковала ощущение его тела, прижатого к моему, но не стала рисковать и требовать поцелуй.

«Она тебе сказала, что у нас неприятности?»

Ксейден отвел взгляд, покачал головой:

«Она все еще со мной не разговаривает. Летать с ней ужасно неловко».

Моя грудь словно треснула под тяжестью грусти в его голосе.

«Мне ужасно жаль. – Мои руки скользнули по его ягодицам, и я приложила ухо к его груди так, чтобы слышать сердцебиение. – Она еще оттает».

«Даже не думай», – предупредил Тэйрн, пророкотав в мысленной связи, принадлежащей только нам двоим, и я неприкрыто его проигнорировала.

Ксейден опустил подбородок на мою голову:

«Она знает, что я… уже не цельный. Чувствует».

Я вздрогнула и отстранилась, подняла руки, обхватив его лицо ладонями.

– Ты еще какой цельный, – прошептала я. – «Не знаю, чем ты заплатил за ту силу, но она тебя не изменила…»

– Изменила, – отрезал он, отступив на одну ступеньку ниже, прочь из моих объятий.

Я могла придумать только один способ доказать, что он не прав.

– Ты все еще любишь меня? – Я атаковала его этими словами, как оружием.

Его глаза мигом вперились в мои.

– Это что еще за вопросы?

– Ты. Все. Еще. Любишь. Меня? – Я четко проговорила каждое слово и шагнула к нему вплотную, чтобы доказать, что я его не боюсь.

Он обхватил меня за затылок и прижался своим лбом к моему – еще чуть-чуть, и поцелует.

«Я мог бы стать самым высокопоставленным мавеном, вести армии темных колдунов против всех, кого мы любим, и видеть, как все вены в моем теле до единой становятся красными из-за трансляции магии хоть всего Континента, – и все равно я бы тебя любил. То, что я сделал, ничего не меняет. И не знаю, может ли это изменить хоть что-то».

– Вот видишь? Ты – все еще ты. – Я чуть отстранилась и направила взгляд на его губы. – Рассказывать про всякие ужасы, уверяя, что любишь меня, – это просто твой стиль прелюдии.

Его глаза потемнели, а наши губы разделяло только его упрямство.

– И это должно тебя пугать до смерти, Вайолет.

– А мне не страшно. – Я приподнялась на цыпочки и легонько коснулась его губ своими. – Ты не можешь меня напугать. Я не сбегу, Ксейден.

– Проклятье. – Он уронил руку и отступил на шаг. – «Из-за своих щитов я и не знал, что ты в допросной, пока не спустился почти до конца».

– Что? – Я моргнула. – Тогда как ты понял, что мне нужна помощь?

Пауза тянулась и тянулась, и из-за укола опасения я мысленно напряглась.

«Я их почувствовал, – наконец ответил Ксейден. – Так же, как они почувствовали меня».

Мое сердце ушло в пятки, и я потянулась к стене, уперлась ладонью в неотесанный камень, чтобы удержаться на ногах.

– Невозможно.

– Возможно. – Он медленно кивнул, внимательно наблюдая за мной. – «Так я понял, что изменился. Именно поэтому мы с Гарриком и смогли убить за неделю больше дюжины. Я чувствую, как они зовут меня, так же, как чувствую источник несравненной энергии, пульсирующий у меня под ногами… потому что я – один из них». – Он прищурился. – А теперь страшно?

Глава 3

Иногда я тревожусь за Вайолет. У нее острый ум, смекалка и горячее сердце наряду с моим твердолобым упрямством. Боюсь, когда она по-настоящему, окончательно отдаст свое сердце, все остальные таланты, которые ты ей подарил, уйдут на второй план, а логика уступит право голоса любви. И если два ее первых спутника – показатель того, что можно ожидать в будущем… Помогите ей боги, любовь моя: боюсь, у нашей дочери ужасный вкус на мужчин.

Восстановленное неизвестное письмо генерала Лилит Сорренгейл

Ксейден их чувствует.

В голове у меня поплыло, и, чтобы устоять на ногах, я вонзила между каменными плитами ногти, чуть не сломав их. Но то, что он чувствует вэйнителей, еще не значит, будто он отдал часть своей души, правильно? Я видела душу в глазах Ксейдена: он смотрел на меня, ожидая, что я его отвергну или, того хуже, оттолкну, как после Рессона.

Может, все хуже, чем я думала, но он все еще цельный, все еще он. Просто… с обостренным чутьем.

Я усилием воли вернула свой желудок на законное место и выдержала взгляд Ксейдена.

– Страшно? – Я покачала головой. – Не дождешься.

– Будет страшно, – прошептал он, оглядывая мое лицо так, словно хотел его запомнить навсегда.

– Ваши пять минут прошли, – сказал Гаррик снизу, с лестницы. – А Вайолет еще ждет собрание.

Выражение лица Ксейдена сменилось на опасно настороженное, когда он обжег взглядом своего лучшего друга и отстранился от меня.

– Она же тебе передала, что мы предлагаем ей спать в другом месте? – Гаррик размял плечи с таким видом, будто готовился к драке.

– Передала. – Ксейден двинулся вниз по лестнице, я – следом. – И я скажу тебе то же, что она сказала Имоджен. Иди на хрен.

– Так и думал. – Гаррик умоляюще посмотрел на меня, а я только улыбнулась в ответ. Мы вышли из учебного крыла в удивительно пустую ротонду между двумя драконьими колоннами. – Я ждал разумного поступка хотя бы от тебя, Вайолет.

– От меня? Да это вы подчинились эмоциям и не думаете головой. А я решила ему доверять исключительно на основе истории наших отношений.

– Я, конечно, ценю заботу, – медленно произнес Ксейден, и его голос был чуть ли не ледяным, – но еще раз попытаетесь командовать, кто должен находиться в постели Вайолет, и у вас будут проблемы.

Гаррик покачал головой, но промолчал. Мы пошли к главному зданию, минуя кадетов, которые суетливо наводили порядок у лазарета.

Завтрашний список погибших в квадранте пехоты будет мучительно длинным.

– Для человека, который сейчас встретится с высшей знатью королевства, ты очень уж спокойно выглядишь, Сорренгейл, – заметил Гаррик, когда мы ступили на мягкий красный ковер в здании администрации.

Коридор переполняли люди в форме разных цветов, ожидавшие продолжения переговоров. Отличить их можно было только по геральдическим знакам, вышитым на косых лентах, напомнивших мне парадную форму Басгиата. Наши провинции сразу бросались в глаза – я даже заметила Брайевик раньше, чем все повернулись в нашу сторону.

– Я знала, что это случится, и у меня есть план. Две недели – достаточно времени, чтобы перебрать все возможные сценарии, – ответила я.

В ту же минуту толпа начала медленно расходиться в стороны и распределяться вдоль стен, подчиняясь тому, что я стала про себя называть эффектом Ксейдена. Я вполне понимала, почему они так таращатся. Он роскошный. И я вполне понимала, почему они так отступили. Он не только устрашающе силен, но и виноват в том, что расколол наваррскую стаю и снабжал оружием Поромиэль.

Другими словами, не все взгляды, направленные на него – или нас троих, – были дружелюбными.

«Ты уверена, что хочешь этого?» – спросил Ксейден, когда мы подошли к тяжелым створкам дверей в главный зал.

«Этого хочет она, – ответила я, и один из охранников с гербом Коллдира отправился внутрь – наверняка, чтобы объявить о нашем прибытии. – И это то, что нужно нам. Ты все еще готов лететь? – Я покосилась на него. – Даже за пределы чар?»

Магический барьер не просто защищал нас от него – он защищал от него его же самого.

Ксейден стиснул зубы.

«Даже за пределы чар», – подтвердил он, когда мы подошли к стоявшей у дверей охраннице в голубой форме пехоты.

– Я полагаю, меня ожидают? – спросила я ее.

– Дождитесь, когда вас сопроводят, кадет Сорренгейл, – ответила она, не взглянув в мою сторону.

Мило.

– Начинаю уже задумываться об этом собрании. Так уж ли оно безопасно, – заметил Гаррик с другой стороны от Ксейдена, внимательно оглядывая тяжеловооруженных людей в коридоре. – Ее вызвали выступить перед Сенариумом в одиночку, а нас еще не помиловали за то, что мы бросили Басгиат и забрали часть войск с собой. Может, со стороны Аретии переговоры ведет Бреннан, но у нас нет представительства в совете. С Вайолет может случиться что угодно.

– Я это уже учла, – успокоила я его. – Я нужна им живой, если не из-за Тэйрна, то из-за Андарны. Ничего со мной не будет.

– За нее будет Левеллин, представляющий Тиррендор, и, если ей захочется, она может спалить здесь все мановением руки, – добавил Ксейден, сложив руки на груди и буравя взглядом охранницу. – Я больше переживаю за их безопасность, а не за ее.

Тут открылась дверь справа, и в коридор вышел другой охранник.

Мой живот скрутило при виде генерала Мельгрена в проеме: его маленькие глазки прищурились, когда он свысока взглянул на меня.

– Кадет Сорренгейл, Сенариум готов вас принять. – Его взгляд переместился на Гаррика, на Ксейдена. – Одну.

– Я буду здесь… – В голосе Ксейдена отчетливо звучала угроза. – Пока меня удерживают лишь эти деревянные двери.

«Тонко». Я с трудом поборола улыбку.

Мельгрен жестом пригласил меня внутрь, не спуская глаз с Ксейдена.

«Не собираюсь с ними церемониться, – сказал вслед мне Ксейден. – Я целиком и полностью доверяю тому, что ты можешь постоять за себя, но скажи только слово – и я снесу эти двери с петель».

«Какой ты романтик».

Я быстро оглядела новую расстановку мебели в знакомом зале: в нем появился длинный стол с десятками стульев – очевидно, чтобы вместить всех участников совета. На ближайшем его конце лицом ко мне сидели шестеро дворян, представлявших шесть провинций Наварры, в роскошно расшитых костюмах и платьях. Я знала каждого благодаря матери, но только один слева встретил меня усталой улыбкой, когда я подошла к ним и положила ладонь на спинку стула.

Левеллин.

«Ничего не хочешь добавить в последний момент?» – спросила я Андарну, пока Мельгрен обходил стол и садился по правую руку от герцогини Моррейна.

«Ничего не приходит в голову», – ответила она.

Значит, поехали.

– Давайте сразу к делу, – тут же раздался высокий голос герцогини Моррейна; огромный рубин на ее ключицах покачнулся, когда она тяжело вздохнула. – У нас есть три дня, чтобы спасти переговоры, и на счету каждый час.

– Я абсолютно согласна, и… – начала было я.

– Мы уже выслушали генерала Мельгрена и посовещались с королем, – перебил герцог Коллдира, сидящий прямо напротив меня, поглаживая короткую светлую бородку. – С этого момента вы переводитесь в… – Он взглянул на Мельгрена. – Как вы это назвали?

– Специальный отряд, – подсказал Мельгрен, сидя пугающе неподвижно и изучая меня сосредоточенным взглядом.

– Специальный отряд, – повторил герцог. – Он отправится на поиски и вербовку седьмой породы драконов с целью увеличить наши силы и, возможно, раскрыть секрет уничтожения вэйнителей.

Я достала из кармана формы два сложенных пергамента. Показала первый.

– Вот список требований Андарны, чтобы мы согласились на участие.

Герцогиня Эльсума воздела темные брови, а герцог Люцераса вздрогнул и отодвинулся от стола.

– Вы не в том положении, чтобы выдвигать требования, – возмутилась герцогиня Моррейна. – Вашей матери мы многим обязаны, но вы все еще считаетесь дезертиром.

– Дезертиром, который спас академию, наши защитные чары и наше королевство, не говоря уже о сражении с несколькими вэйнителями в этих самых стенах несколько часов назад. И все это я сделала, не подчиняясь наваррскому командованию. – Я склонила голову набок. – Трудновато куда-то меня назначать, когда ни один из вас не состоит в командовании Аретии. И это не мои требования, а ее.

– Возвращение нашей стаи все еще обсуждается. – Мельгрен бросил взгляд на Левеллина. – А сейчас мы идем навстречу с условием, что стая по-прежнему останется в Басгиате. Левеллин, вы втайне представляли Аретию уже много лет – хотя это отдельный вопрос, до которого наш совет еще дойдет, – возможно, вы и прочитаете ее требования.

После этой отповеди многие аристократы заерзали на своих местах.

Левеллин протянул руку, и я вручила ему сложенный пергамент. Первый этап пройден. Его морщинистые губы подергивались от улыбки, когда он читал.

– Тут попадается кое-что довольно… уникальное.

– Как и она сама, – ответила я, переходя ко второму этапу. – Я возьму шесть всадников…

– Ты никого не возьмешь, – перебил меня Мельгрен. – Ты – кадет второго курса, и тебе разрешается участвовать только потому, что нам нужен твой дракон. Уже решено, что отряд возглавит капитан Грейди ввиду его опыта боевых действий в тылу врага.

У меня внутри все рухнуло.

– Мой профессор по выживанию всадника?

Нет, нет, нет, все должно было пойти не так. Я сжала список с именем Миры на первой строчке.

– Он самый. – Мельгрен кивнул. – Он уже поставлен в известность и свяжется с тобой, когда мы обговорим условия альянса с Поромиэлем и он лично отберет отряд.

Лично отберет. Внутри меня всколыхнулась энергия, кровь закипела.

– В отряд как минимум войдет лейтенант Риорсон, правильно?

Аристократы посмотрели на Мельгрена.

– Участие Риорсона зависит от решения Грейди. – Мельгрен смотрел на меня непоколебимым взглядом.

– Тэйрна и Сгаэль нельзя разлучать, – возразила я.

– А значит, Риорсон будет одним из кандидатов, – заявил Мельгрен, выказывая эмоций не больше, чем дерево. Ничего удивительного, что он так нравился маме. – Но опять же все зависит от решения Грейди.

Решение капитана Грейди. Моя кровь чуть ли не гудела.

– Отбор участников отряда – одно из требований Андарны.

Во всех сценариях, что я продумывала, согласие Андарны было моим главным козырем.

– Значит, это требование мы не соблюдем. – Мельгрен сложил руки на коленях. – Это военная операция по всем правилам, а не школьная экскурсия.

«Мы не летим», – заявил Тэйрн.

«Мы должны лететь!» – возмутилась Андарна, повышая голос.

Я смяла пергамент.

«Она права. Мы должны лететь».

В первую очередь этого заслуживала Андарна. Но если есть хоть малейший шанс, что они знают, как победить вэйнителей или исцелить Ксейдена, у нас действительно нет выбора. «Все возможные методы». А значит, придется уступить.

– Можно считать вопрос решенным? – спросил герцог Коллдира.

Да ни хрена.

– Да, – подтвердил Мельгрен.

– Только если вы соблюдете остальные требования Андарны. – Я подняла голову. – Думаю, она и Тэйрн доказали, что вполне готовы уйти – если не улететь – из Басгиата.

Мельгрен шумно втянул воздух, а я подавила победный крик.

– Мы рассмотрим ее просьбы.

– Тогда решено, – объявил герцог Коллдира. – Превосходно. Это поможет сгладить переговорный процесс.

– Для начала помогло бы уже впустить летунов в квадрант, – добавила я, чувствуя, как досада обжигает грудь.

– Когда они не могут даже пользоваться магией? – Мельгрен фыркнул. – Всадники сожрут их заживо.

– Это же один из доводов Поромиэля против того, чтобы оставлять у нас эти дополнительные войска, правильно? – спросила герцогиня Моррейна, и Мельгрен кивнул.

Это не войска. Это кадеты, которые нуждаются в защите чар.

Герцог почесал в затылке.

– Мы об этом подумаем. Пребывание летунов в квадранте поможет в этом переговорном моменте.

Вот и я о чем.

– Вольно, кадет, – приказал Мельгрен.

– Я тебя провожу, – сказал Левеллин, отталкиваясь от стола и поднимаясь.

Я сунула смятый список в карман и прошла, шагая ровно по стыку каменных плит пола к двери, собирая осколки своих разбитых ожиданий. Кто знает, сможем ли мы доверять тем, кого наберет в отряд Грейди.

– Я над этим поработаю, – тихо сказал Левеллин, показывая список требований Андарны. – А между тем, – он достал из-за пазухи небольшую сложенную вчетверо записку, – меня просили втайне передать тебе это.

– Спасибо, – рассеянно ответила я, взяв послание.

Он дважды постучал, и я вышла через дверь слева, куда меня направил охранник.

Раскрывая записку, я вышла в коридор и сразу узнала размашистый почерк Текаруса.

У тебя три дня, чтобы выполнить свою часть уговора.

Проклятье. Не вариант. Я подняла глаза и обнаружила перед собой свой отряд в полном составе – стену черного и коричневого, стену людей в форме, сдерживающую море цветастых костюмов и платьев.

– Как прошло? – спросила Имоджен.

– Да не набрасывайтесь вы на нее, – укорила ее Ри.

Я окинула всех взглядом, услышала, как позади хлопнула дверь, а потом встретилась глазами с подошедшим ко мне Ксейденом.

– Весь план насмарку.

А значит, тот, что я держу в руке, подвести не должен.

* * *

В окно струился утренний свет, и я медленно моргнула, просыпаясь под звон колоколов, бьющих восемь. На подоконнике лежал глубокий снег, но небо за окном было синим впервые с солнцестояния.

Твою мать, я не просто спала – я проспала. Может, это все тренировка на пару с Имоджен под вечер, а может, выплеск эмоций, когда я обсуждала с Ри и Тарой, почему Грейди – самый худший кандидат в командиры миссии, но я, хвала богам, не проснулась потом от волнения ни разу. Наверное, уснула сразу после того, как устроилась в кровати с книгой о наваррской внешней торговле до Рессонского соглашения, которую мне подкинула Есиния, когда я, все еще кипя от возмущения, решила навестить Сойера. Подняв голову от подушки, я увидела закрытую книгу на тумбочке; страница была заложена кинжалом Ксейдена.

Мои губы медленно изогнулись в улыбке от такого проявления заботы. Наверное, я уже спала, когда он вернулся после ежедневной встречи с Бреннаном, Левеллином и – вчера вечером – герцогом Линделлом, наставником Ксейдена и Лиама.

Я повернулась в теплом коконе одеял, ожидая, что Ксейден уже проснулся, но он крепко спал, обхватив одной рукой подушку, а другую – со свежим розовым шрамом – положив на одеяло между нами. У меня перехватило дыхание, и на миг казалось, что единственный логичный выбор – смотреть на него, пусть даже и несколько секунд. Боги, как же он прекрасен. Во сне его лицо разгладилось, все обычное напряжение, заметное в челюсти и плечах, удивительным образом пропало. На прошлой неделе ему пришлось тяжело: постоянно разрывался между обязанностями всадника и ответственностью за Аретию в стране, которая ее не признает. Я поборола порыв прикоснуться к нему. Ему тоже хреново спалось со времен битвы, и, если у него получится перехватить пару лишних минут, я мешать не буду.