Полная версия
Поезд в ночь
Ислам Шевхужев
Иллюстратор Мурат Юрьевич Таов
© Ислам Шевхужев, 2025
© Мурат Юрьевич Таов, иллюстрации, 2025
ISBN 978-5-0067-4102-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Поезд в ночь
Глава 1. Сквозь завесу прошлого
Сергей сидел на старой изношенной лавке у подъезда своего дома. Лавка была покрыта глубокими трещинами, словно напоминающими о времени, которое прошло. Ветер срывал последние бурые листья с деревьев, и они кружились в воздухе, цепляясь за осенние лучи солнечного света. Сигарета медленно тлела в его руке, но Сергей не спешил ей наслаждаться. Он уже давно не курил ради удовольствия, это стало чем-то вроде привычки – как сон, еда или бесконечное размышление.
Перед глазами пробегала череда лиц. Они были размыты, как кадры старой плёнки, но каждое оставляло в душе лёгкую, но неприятную боль. Он видел Антона, своего друга, с которым не общался больше пяти лет – с тех пор, как в их дружбе появилась трещина, что превратилась в пропасть. Вспоминалась Лиза, его первая любовь, исчезнувшая из его жизни так внезапно, будто и не было тех трагичных зимних прогулок, разговоров под одеялом и слов, которые обещали вечность.
Но более всего ему вспоминалась Алёна, его жена. Столь же изысканная, сколь и строгая. Она смотрела на него так, словно её взгляд мог пронзить его насквозь. А после этих взглядов всегда следовали равнодушные реплики:
– Ты опять сидишь без дела, Сергей. В тебе больше ничего не осталось.
Сергей знал: она права.
Алёна была женщиной, которую сложно было разлюбить и невозможно разочаровать. Однако он смог. В последние несколько месяцев перед их разрывом он наблюдал, как её взгляд тепло сменился холодом, а голос – тёплой лаской в слове «Сережа» – превратился в колкий, остужая любую попытку общения.
Она ушла так же тихо, как и появилась в его жизни. Из квартиры пропали её вещи, пару её книг, фотографии. Остался только аромат её любимых духов – «Шанель №5», и он по-прежнему чувствовал этот запах, когда проходил мимо их спальни. Пустой, как и он сам.
Сергей потёр виски, пытаясь согнать воспоминания, и выбросил недокуренную сигарету на тротуар. Машины проносились по шоссе, напоминая, что где-то там, за пределами его жизни, люди всё ещё живут. Работают, любят, ссорятся, мирятся. Торопятся. Он не торопился.
Когда-то Сергей был человеком с размахом – он строил планы и казался себе, да и окружающим, целеустремленным. Работал инженером, разрабатывал схемы. Его чертежи выступали отправной точкой для сложных проектов, и коллеги его уважали. Но как только неудачи одна за другой стали осаждать его жизнь, хорошие привычки уступили место привычкам деструктивным. Он искал ответы там, где их не могло быть, и всё больше отдалялся от реальности.
Именно события четырёхлетней давности, о которых он предпочитал не говорить, изменили его жизнь раз и навсегда. Это случилось в феврале, в обветшалом вагоне электрички, которая зимой дышала промозглым холодом. Тогда его сломало что-то такое, от чего он не оправился даже сейчас, на этой лавке.
Это было время ошибок, затаённой обиды и немалой доли разочарования. С каждым годом Сергей удивлялся, как боль может превращаться в привычное состояние. Но именно сегодня что-то изменилось.
Едва уловимое чувство не давало ему покоя. То ли это было предчувствие, то ли его подсознание посылало зловещие сигналы.
Когда он посмотрел на часы в своём старом телефоне, экран неожиданно моргнул. 18:36. Этот маршрут был ему знаком. Тот самый час, та самая дата.
Глава 2. День, который всё изменил
В тот день Сергей работал допоздна. Ему нужно было сдать очередной проект, который уже давно превратился в рутину. Черчение, расчёты, согласования – всё это утратило для него смысл. Он просто двигался по инерции, будто поезд на закольцованной линии: вроде бы едет, но на самом деле возвращается туда, откуда выехал.
Было холодно. Февраль, кажется, только и знал, как забрасывать город снегом и обжигать промозглым ветром. Сергей кутался в свой старый серый шарф и торопливо шагал к станции. Электричка, как обычно, задерживалась, а он стоял на перроне вместе с десятками других утомлённых работой людей.
Люди вокруг выглядели как статуи из воска. Холод сделал их лица лишёнными эмоций: глаза устремлены в пустоту, руки глубоко спрятаны в карманы. У кого-то лёгкий пар вырывался с каждым выдохом, у кого-то даже не дымилась одинокая сигарета.
Сергей стоял в стороне, опершись на металлический столб, и старался не думать. Не вспоминать. Сны о прошлом всё так же преследовали его, но он научился игнорировать их, прячась за тусклым экраном телефона.
Когда наконец сквозь завывания ветра послышался грохот приближающегося поезда, Сергей почувствовал странный холодок. Это было как будто что-то чуть большее, чем просто февральский мороз. Словно его затянуло в этот миг – звук электрички казался ему тягучим, почти вязким.
Двери поезда открылись со скрипом. Сергей вошёл внутрь, прижался к холодной стенке у окна и тяжело вздохнул. Вагоны были наполовину пустыми, но какой-то невидимый груз нависал даже над этим пространством. Слабый свет стекался под потолком, будто вагон жадничал, выдавая ровно столько, сколько нужно для того, чтобы не ослепнуть.
Он бросил взгляд по сторонам. Пассажиры сидели бесшумно, будто тоже тонули в этом необъяснимом, слегка гнетущем чувстве остановки времени. Мужчина с поблёкшими усами разглядывал газету, женщина в зелёном пуховике смотрела в окно, хотя там ничего, кроме ночного мрака, увидеть было нельзя. Никто не говорил. Но что-то было странным.
В этих людях Сергей уловил что-то знакомое. Тонкие детали. В одной части своей головы он чувствовал, будто уже видел их когда-то. Там, в другой жизни.
Он попытался убедить себя, что это всего лишь случайное ощущение, не более того. Но каждое мгновение эта мысль становилась всё более навязчивой.
Наконец вагон тронулся с места, и поезд с глухим металлическим стуком покатил к первой станции. Сергей смотрел в окно, но вместо размытых пейзажей ночного города он видел лишь своё отражение. Усталое, с потухшими глазами. Но в какой-то момент его взгляд скользнул дальше, в глубину вагона.
На самом конце, почти теряясь в полумраке слабого освещения, сидела фигура. Незнакомец среднего роста в длинном чёрном пальто и высокой шляпе. Он сидел так неподвижно, что сначала его можно было принять за манекен. Голова его была опущена, лицо загадочно закрыто выдвинутыми полями шляпы.
Сергей холодно усмехнулся своим внезапным воспоминаниям о детских страхах, когда родители пугали его историями про сказочных монстров. Но, несмотря на все рациональные объяснения, что-то в этом человеке было не так.
Его напряжённая фигура казалась настолько чуждой этому пространству, что Сергей вдруг ощутил, как его ладони предательски вспотели. Он поспешно отвернулся, наклонив голову к окну, но желание снова посмотреть на незнакомца оказалось сильнее. Услышав звук шагов, он повернулся.
Мужчина в шляпе теперь стоял. Он сделал несколько шагов вперёд, и свет качающейся лампы выхватил детали его лица. Тонкая бледная кожа, острая линия челюсти, но главное – глаза. Они были странными, будто чересчур глубокими и чересчур зловещими. Что-то внутри Сергея сжалось.
Незнакомец остановился в нескольких шагах от него. Через секунду он медленно заговорил:
– Сергей Юрьевич… А ты ведь даже не рад мне, друг мой.
Голос был спокоен, но от него тянуло льдом, пропитывая воздух странным напряжением. Как будто вместо слов он передавал собой нечто большее.
– Простите, мы знакомы? – выдавил Сергей, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.
Незнакомец слегка наклонил голову, а на его тонком лице появилась легкая, почти незаметная улыбка. Он не ответил.
Вместо этого он медленно протянул руку с тонкими длинными пальцами. В ладони блеснула металлическая монета. Она была словно из другой эпохи, с незнакомыми символами и странными линиями.
– Эта дорога, Сергей, ведёт к твоим выборам, – сказал он, не отводя своего взгляда.
Сергей хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал, как горло сжалось. Монета в руке мужчины неожиданно начала излучать слабый свет, заливая тесный вагон мягким, но пугающим сиянием.
– Тебе предстоит сделать выбор, которого нельзя избежать.
И вдруг свет угас.
Сергей моргнул. Перед ним снова было его отражение, а на конце вагона никто не сидел. Ни шляпы, ни чёрного пальто. Ничего.
Глава 3. Тени прошлого
Сергей ошеломлённо откинулся на спинку кресла. Его сердце билось слишком быстро, словно пыталось выскочить из груди. Он смотрел на своё отражение в тусклом окне, но теперь чувствовал себя словно чужим собственному облику.
Поезд продолжал свой размеренный путь. Укачивающий звук стука колёс, который всегда наводил на него лёгкую дремоту, теперь действовал совсем иначе. Звук казался громче, чётче, будто бы пространство вокруг сжалось, оставив его одного в мире звуков, где колёса электрички били мёртвую точку между реальностью и иллюзией.
Он провёл рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть этот странный сон. Но то, что произошло, не казалось сном. Было ли это наваждением? Возможно, всего лишь усталость, накопленная за дни, месяцы, годы беспокойства? Или это было больше, чем просто усталость?
Он снова оглядел вагон. Люди сидели на своих местах, и всё было как прежде: газеты, пустые взгляды, приглушённый свет. Но что-то изменилось. Он не мог понять что именно, но чувствовал это внутри, всем своим существом. Казалось, что даже воздух стал другим, будто он дышал теперь чем-то густым, тягучим, как будто само пространство пропиталось тревогой.
Когда поезд затормозил у следующей станции, Сергей инстинктивно поднялся. Он не планировал выходить, но что-то внутри позвало его покинуть вагон. Возможно, желание вырваться из этого странного ощущения, разорвать замкнутый круг.
Он шагнул на перрон. Морозный воздух врезался в лёгкие, сразу пробуждая его. Сергей сделал несколько шагов, но остановился, глядя по сторонам. Станция казалась незнакомой.
Все выглядело как обычно: освещённая платформой длинная дорожка, пара одиноких скамеек, покрытых инеем, реклама, почти заклеенная объявлениями. Но Сергей не узнавал это место. Это сбило его с толку, ведь он ездил этим маршрутом сотни раз.
На минуту он замер на месте, пытаясь определить, что не так. Наконец, внимание привлекла табличка с названием станции. Он взглянул на неё и нахмурился. Буквы были стёрты, будто проедены временем. Он читал по памяти названия станций на этом маршруте, но такое ему не вспоминалось.
Его цепкое ощущение реальности начало рассыпаться.
Шорох за спиной заставил его оглянуться. Он увидел женщину, стоявшую у противоположного края платформы. Тёмный плащ закрывал её фигуру, а капюшон скрывал лицо, но что-то в её напряженной позе зацепило его, будто он видел её раньше.
Её руки были сложены перед собой, будто она молилась. Сергей снова почувствовал это странное дежавю.
– Эй, простите, вы не подскажете, как называется эта станция? – позвал он её неуверенно.
Женщина не ответила. Она медленно обернулась, и Сергей попытался рассмотреть её лицо, но свет фонаря, наоборот, скрыл его за очередной тенью. Женщина подняла руку и указала куда-то в сторону пути.
Этого жеста оказалось достаточно, чтобы холод пробежал по спине Сергея.
Он невольно взглянул в направлении, куда она указала. Какая-то странная фигура мелькнула за пределами платформы, свет фонарей не дотягивался до путей, но там, вдали, среди мрака, он заметил неясные очертания человека. Этот силуэт стоял неподвижно, будто ждал.
Сергей почувствовал, как внутри всё сжимается от внезапного ощущения тревоги.
Он снова повернулся к женщине, чтобы задать ещё вопрос, но её не было. Она исчезла, будто растаяла в воздухе.
В панике Сергей сделал шаг назад, пытаясь осмотреть всю платформу, проверить, куда она могла пойти, но это казалось невозможным.
Его дыхание стало прерывистым, и он знал, что не может остаться здесь. Он повернулся обратно к вагону, в надежде вернуться в поезд и покинуть это странное место. Но дверь в последний вагон была закрыта. Электричка больше не подавала признаков жизни – ни звуков, ни электрического жужжания, только пугающая тишина.
Сергей ощутил прилив паники. Ещё пару минут назад он просто ехал домой, а теперь он стоял один на пустой платформе, в месте, которого не существовало.
Тихий женский голос зазвучал у него за спиной:
– Ты можешь уйти, Сергей. Но для этого тебе нужно сделать выбор.
Сергей резко обернулся, сердце готово было выскочить. Перед ним не было никого. Лишь пустота.
Но голос кардинально изменил всё.
Он вспомнил незнакомца из поезда, вспомнил его слова про выбор. Картина из странных звуков, теней, этого пугающего ощущения, что кто-то вытягивает реальность, начала приобретать зловещий смысл.
Что-то или кто-то играл с ним.
Он должен был разобраться, прежде чем этот холодный хаос поглотит его окончательно.
Глава 4. Голоса во тьме
Сергей медленно шагнул вперёд, чувствуя, как каждая клетка его тела кричит протестом против этого решения. Но стоять на месте было ещё страшнее. Пустота вокруг звенела, словно напоминая ему, что в бездействии тоже можно заблудиться.
Он попытался убедить себя, что всё это лишь усталость, плод воображения, но голос, прозвучавший за его спиной, был слишком реальным, чтобы это была просто иллюзия. Он слишком ясно слышал его. Прямо в своём нутре.
– Эй! – позвал он в пустоту, пытаясь звучать твёрдо, хотя его голос слегка дрогнул. – Кто это? Кто здесь?
Ответа не было. Только шорохи. Лёгкий ветерок пробежал по платформе, словно кто-то невидимый прошёл рядом.
Сергей остановился и огляделся. Платформа резко оборвалась, переходя в темноту. Ни станции, ни города – ничего больше не было видно вне её слабого освещения. Казалось, что она висит посреди безграничной чёрной пустоты, хотя раньше он бы поклялся, что видел деревья и линию горизонта.
– Хорошо, – пробормотал он сам себе, пытаясь восстановить хоть какую-то логику. – Нужно просто найти название станции. Это подскажет, что за место.
Табличка с названием станции снова притянула его взгляд. Она висела на своём месте, но буквы продолжали казаться выцветшими. Он решил присмотреться ближе.
Когда он приблизился, в тусклом свете лампы буквы начали проявляться, но не сразу, а как будто медленно оживали, проступая сквозь время. Сергей почти коснулся таблички рукой, не осознавая, что делает, и в этот момент буквы стали видимыми.
«Престанция»
Сергей нахмурился. Слово казалось будто знакомым, но незнакомым одновременно. Престанция… Какой-то отголосок в его памяти пытался пролить свет, но не мог, будто кто-то выдрал этот кусок из головы.
Едва Сергей успел произнести слово вслух, как услышал шёпот. Будто десятки или даже сотни голосов зазвучали вокруг него, но настолько тихо, что это могло быть всего лишь дуновением ветра.
– Ты не сможешь повернуть назад, – раздался шёпот.
Сергей замер, глядя в темноту со страхом. Эти слова точно звучали не в голове и не в его воображении. Они пришли извне.
– Хорошо, хватит, – сказал он громче, пытаясь хоть как-то справиться с паникой, – давайте закончим этот спектакль!
Шёпот утих, оставив только глухую тишину.
Через мгновение позади него прозвучали тяжёлые шаги. Кто-то шёл к нему, и звук этих шагов ударял по его нервам, проходя сквозь всю тишину вокруг. Он резко обернулся.
Фигура из темноты, та самая из платформы, теперь приблизилась достаточно, чтобы стать различимой. Это был мужчина в длинном тёмном пальто и всё той же широкой шляпе, скрывающей пол лица.
– Кто ты? – выкрикнул Сергей, отступая на шаг назад.
Незнакомец остановился. Его осанка оставалась спокойной, ненапряжённой, и даже в этой зловещей тьме в его лице не было труда считать полное равнодушие.
– Я тот, кого ты давно искал, – произнёс незнакомец с лёгкой усмешкой в голосе.
– Ничего я не искал… – начал Сергей, но его перебили.
– Ты ошибаешься, Сергей, – голос незнакомца теперь звучал глубже, будто усиливался той самой тьмой, что его окружала. – Ты ведь годами искал ответы. Только не знал, что ищешь.
Тяжесть в сердце Сергея усилилась. Эти слова резонировали слишком глубоко, будто он сам уже давно знал, что это правда.
– Я не понимаю, о чём ты, – пробормотал он.
– Понимаешь, – ответил незнакомец бесстрастно. – Иначе бы ты не оказался здесь.
Шляпа немного приподнялась, и Сергей увидел лицо незнакомца. Теперь оно не казалось столь резко очерченным, оно было… размытым. Как будто этот человек одновременно был и не был человеком. Глаза были пустыми, словно смотрели в самую его душу.
– Твоё путешествие только начинается, – произнёс незнакомец. – Но тебе нужно кое-что понять: здесь нет дороги назад. Есть только то, что ты делаешь сейчас. Только выбор, который ты должен совершить.
– Какой ещё выбор? – выдохнул Сергей, ощущая, как подкашиваются ноги.
Незнакомец приблизился ближе, и его рука возникла из складок тёмного пальто. В ладони снова сверкнула та самая монета, которую Сергей видел в вагоне.
– Найди себя, Сергей. Другого пути нет.
И с этими словами незнакомец разжал руку. Монета, будто гравитация внезапно сменилась, не упала на землю, а начала вращаться в воздухе, излучая мерцающий свет.
Сергей машинально протянул руку, будто его заставило это странное затягивающее сияние. Как только кончики его пальцев коснулись холодного металла, всё исчезло.
Глава 5. Перекрёсток
Сергей открыл глаза. Или думал, что открыл. Его окружала непроглядная белая пелена, наполнявшая всё вокруг. Вдали мелькали тени, но он не знал, настоящие ли они. Голоса снова вернулись, теперь звуча громче.
«Ты выбрал неправильно.»
«Ты всё ещё можешь всё исправить.»
Что же это? Рай? Ад? Или испытание, от которого зависит его жизнь?
Белая пелена бесконечно окружала Сергея. Он стоял на месте, пытаясь понять, где он находится. Плотный туман будто давил на него со всех сторон, создавая ощущение застывшего времени. Здесь не было ни звуков, кроме мерцающего шёпота голосов, ни ориентиров, ни даже земли, какой она обычно бывает.
– Где я? – хрипло спросил он, но его голос прозвучал приглушённо, как будто сам воздух переваривал звук, чтобы тот не вырвался наружу.
Тени, мелькавшие в пелене, стали отчётливее. Медленно они приближались, вырисовывая фигуры, но при этом оставались слегка размытыми, словно их очертания были только половиной от реальности.
И вдруг неожиданно перед ним возник небольшой круг света, освещая чёткие очертания стола. На столе лежала та самая монета. Она не сияла больше, как раньше, но казалась всё ещё чужеродно важной, будто вещь, которой нельзя было просто смотреть в лицо, не осознавая последствий.
К кругу света медленно подступили три фигуры. Они выглядели иначе, чем всё, что Сергей видел до этого. Каждый из них казался одновременно знакомым, но неуловимо чужим, как давно забытые лица из детских снов.
Первая фигура, высокая, в строгом костюме, подошла ближе к столу. Лицо у неё было почти обычным, почти человеческим, кроме глаз – две бездонные чёрные дыры, в которых ничего не отражалось.
– Выбор, Сергей, – произнесла она голосом, который был спокоен и холоден, как металл. – Ты снова здесь, и ты знаешь, почему.
– Я… Я ничего не знаю, – ответил он резко.
– А ты попробуй вспомнить, – сказала вторая фигура, которая выглядела будто женщина в белом, только её фигура словно дрожала в воздухе, как мираж.
– Вспомнить что? – Сергей смотрел на них, пытаясь найти хоть какой-то смысл в происходящем.
Но вместо ответа третья фигура, стоявшая в стороне, выдвинулась вперёд. Эта фигура полностью скрывалась под плащом, без лица, без формы, только тёмный силуэт. И она бросила короткую фразу:
– Все забывают. Ты не первый.
Эти слова отозвались в Сергея, словно давно забытый удар в сердце.
– Забудьте, – продолжала женщина-мираж. – На самом деле всё уже давно происходит, вопрос лишь в том, как долго ты будешь бояться правды.
– Какой правды? – воскликнул Сергей, теряя терпение.
Мужчина в костюме медленно протянул руку и указал на монету.
– Выбор. Ты сделал его… или сделал его за тебя.
Сергей взглянул на монету. Взгляд задержался на её гравировке. Теперь он мог различить надпись, которой раньше не было.
«Однажды ты вспомнишь».
– Здесь что-то не так, – прошептал он, не осознавая, говорит ли вслух или думает.
– Конечно, не так, – согласилась фигура в плаще. – Вот только ты думаешь, что здесь всё про тебя.
Сергей замер. Эти слова ударили сразу по самому уязвимому месту в его сознании.
Он всегда думал о себе как о том, кто всё контролирует, кто действует, кто исправляет. Однако за всей этой иллюзией лежало что-то гораздо большее. И оно начало подниматься из глубины его памяти, словно тёмные воды, в которых что-то булькало и ждало его внимания.
– Они там, – снова заговорила женщина в белом, кивая куда-то за пределы тумана. – Ты заставил их ждать.
– Кого? – с дрожью спросил он.
Ответ она не дала, но в этот момент голоса вокруг стали громче. Теперь он различал отдельные фразы.
Папа…
Этот голос пробежал по его коже ледяной волной. Он зазвучал так ясно, так знакомо, что Сергей замер на месте.
«Папа… Где ты?»
– Нет… – прошептал он, чувствуя, как сердце начинает рушиться.
Голоса детей. Они звучали из тумана, как призывы помощи, зовущие из какого-то мрачного прошлого, которое он пытался забыть.
– Это не может быть правдой, – сказал он, отступая от стола.
Фигура в плаще шагнула за ним, будто ожидая, что он побежит.
– У каждого из нас есть грех, Сергей, – хладнокровно произнёс мужчина в костюме. – Но твой – он тянет тебя за собой.
Сергей зажмурил глаза, не в силах больше переносить всё это. И перед его внутренним взором возникли картинки: тёплая осень, полевая дорога, дребезжащий семейный универсал. За рулём был он сам. На заднем сидении два детских голоса спорили о каком-то пустяке, обмениваясь фразами, полными жизни.
– Прошлое всегда догоняет, – голос мужчины в костюме словно льдом осыпал воспоминание.
Сергей открыл глаза. Он снова был здесь, в белом тумане, но теперь монета будто начала светиться.
И неважно, прикоснётся он к ней или попробует отвернуться, теперь он знал, что всё это связано. Связано с его семьёй, с теми, кто звал его из тумана.
– Ты не можешь исправить того, что было, – произнёс тот, кто был в плаще. – Но ты можешь выбрать, как закончится эта история.
Монета словно позвала его.
Глава 6. Монета судьбы
Сергей смотрел на монету. В голове шумело, разрасталось ощущение, будто реальность сжимается вокруг него, пытаясь поглотить. Он не мог понять, что делать – взять её или уйти. Взять и встретиться с тем, что его ждёт, или отвернуться и, возможно, никогда не узнать правду?
Голоса детей продолжались, зовя его:
«Папа… Почему ты ушёл?»
«Папа, вернись…»
– Хватит! – выкрикнул он, резко, почти в ярости. Его голос пробил туман, на миг разорвав бесконечную тишину, но оставил после себя только пустоту и эхо.
Его дыхание участилось, а в сердце закралось тягостное воспоминание.
Он вспомнил тот день. Ту дорогу. Руки на руле, которые сжимали перфорированную кожу. Солнце било в лобовое стекло, а сзади раздавались голоса его детей – Маши и Глеба. Ему часто казалось, что эти моменты могли длиться вечно.
– Пап, купишь нам мороженое? – спросила Маша, легонько ударяя его по плечу, когда он остановился на перекрёстке.
– Куплю, конечно, – ответил он тогда мягко, улыбаясь в зеркало заднего вида. – Только не ссорьтесь из-за вкусов.
Эта бытовая сцена вспыхнула в его сознании, как яркая молния, но скоро её очертания изменились, потемнели, и Сергей почувствовал, как она превращается в его собственную боль.
Он вспомнил, как отвлёкся на звук радио. Какая-то мелодия заиграла, щёлкнув нервы. Его рука потянулась к настройкам. Всего на мгновение, всего на одну чёртову секунду. И в то же мгновение раздался оглушительный удар. Скрежет металла, переходящий в крик. Визг тормозов, слишком поздний, чтобы остановить судьбу.
