Крапово ущелье

Анатолий Бускин

Крапово ущелье

Пролог.

В аудитории университета царила тишина, нарушаемая лишь щелчками пульта проектора, с помощью которого профессор геологоразведки Дмитрий Владимирович переключал слайды. На экране появлялись фотографии минерала красноватого оттенка, переливающегося в свете проектора.

– Это минерал крап, – начал профессор глубоким и уверенным голосом. – Довольно редкий, почти мифический. Он обладает слабой радиоактивностью, испускает бета-частицы и флуоресцирует при определённой длине световой волны. По прочности он уступает только алмазу и рубину, но найти его на поверхности практически невозможно – он залегает глубоко под землёй. Впервые его обнаружили в 1956 году при бурении одной из самых глубоких скважин. Учёные до сих пор пытаются разгадать все его тайны.

Он щёлкнул пультом, и на экране появился крупный план камня с вкраплениями, сверкающими, как капли крови на тёмной породе.

– Итак, вопрос, – профессор обвёл взглядом аудиторию, – сколько, по-вашему, может стоить такой камешек? На аукционе, разумеется.

Рука одного из студентов поднялась вверх.

– Пожалуйста, молодой человек, – кивнул профессор.

– Мне кажется, несколько тысяч долларов, – неуверенно предположил студент. – Всё-таки он редкий.

– Сильно недооценили, – улыбнулся Дмитрий Владимирович. – Есть ещё желающие?

– Анастасия, мы в тебя верим, – подбодрил он девушку, поднявшую руку.

– Ну, тогда… несколько сотен тысяч долларов? – робко ответила она.

– Опять мимо! – улыбнулся профессор. – Такой камень с вкраплениями крапа на аукционе стоит миллион долларов, господа. Так что, если вам посчастливится найти такой минерал, в первую очередь бегите ко мне!

Аудитория разразилась смехом.

А что за цвет, Дмитрий Владимирович, красный? Или как правильно называется? спросил один из студентов. Краповый, ответил профессор, отсюда и название. Крап. Когда что-то находят, называют в честь того, кто нашел, а в этом случае его нашла бригада бурильщиков, где росло много крапового куста – это такое растение, из него раньше делали красный краситель, поэтому и решили назвать в честь его характерного оттенка похожего на это растение.

Тут прозвенел звонок. Студенты, мгновенно потеряв интерес к лекции, зашумели, собирая вещи. Профессор с лёгкой грустью в глазах громко напомнил:

– Не забудьте про домашнее задание! И приятных выходных!

Выключив проектор и закрыв ноутбук, он направился к своей машине, позвякивая ключами в кармане. Уже у машины его окликнули:

– Дмитрий Владимирович!

Профессор обернулся. Перед ним стоял Никита, тот самый студент, который спрашивал о цвете минерала.

– Да, Никита? – отозвался он.

– Я хотел рассказать… Мой отец – бурильщик. Однажды он упомянул, что они бурили очень глубокую скважину и наткнулись на породу, которую не смогли пробурить. Она была красноватого цвета, как светло-красный песок. Я подумал, может, это и есть тот самый крап?

– Интересно, – задумчиво сказал профессор. – А где они бурили, он не говорил?

– Точно не уверен, но, кажется, он упомянул Дальние топи. Вы, наверное, знаете, где это.

– Дальние топи? – брови профессора приподнялись. – Все знают, где это. Но мало кто туда суётся – слишком много техники там утонуло. Спасибо, Никита, это действительно любопытно. Хороших тебе выходных!

– И вам, – улыбнулся парень, поправляя рюкзак, и пошёл прочь.

Дмитрий сел в свой джип, повернул ключ зажигания и направился к своему дому за городом. Это был небольшой уютный дом, окружённый тишиной. Войдя внутрь, он сразу спустился в подвал. Два хлопка в ладоши – и зажегся свет, а два монитора ожили, отображая графики и карту местности.

– Так, что у нас тут, – пробормотал он, нажимая на клавишу. На экране появилась таблица с результатами поиска. – Здесь нет, здесь тоже нет… – он вздохнул, но затем ввёл координаты Дальних Топей, огромной болотистой местности, раскинувшейся на сотни километров.

Программа, основанная на нейросети с глубоким обучением, начала анализировать спутниковые снимки в поисках каньонов и ущелий. Пока она работала, Дмитрий поднялся наверх, чтобы перекусить и собрать снаряжение для экспедиции. Поиск крапа давно стал его страстью, почти одержимостью. Даже если результаты оказывались нулевыми, он всё равно отправлялся на место с квадрокоптером, чтобы убедиться в этом лично.

Собрав рюкзак, он вернулся в подвал, доедая бутерброд. Нейросеть выдала результат: 90% вероятности, что в Дальних Топях есть ущелье. Дмитрий замер, перестав жевать. Щёлкнув мышкой, он открыл подробный снимок – тонкая тёмная полоска на болотистой местности ясно указывала на глубокое ущелье.

– Ну всё, в путь-дорогу, – сказал он себе, скопировав данные на ноутбук. Дважды хлопнув в ладоши, он выключил свет и мониторы, схватил рюкзак и направился в гараж, где его уже ждал загруженный джип.

Дмитрий был разведён, детей у него не было, так что прощаться было не с кем. Он включил радио и поехал навстречу своей мечте – найти легендарный краповый минерал.

Глава: 1 Дорога

Через час езды по трассе он свернул на лесную дорогу, ведущую к заброшенному предприятию по добыче торфа. «Где-то здесь бурил отец Никиты», – размышлял Дмитрий, изучая карту на навигаторе. До Торфяной промышленности оставалось около пятидесяти километров, а дальше – бездорожье. Он решил использовать квадрокоптер, чтобы разведать местность.

Остановившись у полуразрушенного кирпичного здания, он выбрал старую стоянку для грузовиков – бетонные плиты, врытые в землю, казались надёжной площадкой. В двадцати метрах начиналось болото, так что осмотр с воздуха был необходим. Дмитрий достал квадрокоптер дальнего действия, подключённый к станции на джипе. Надев очки и взяв пульт, он запустил аппарат. Громкий гул лопастей разорвал тишину, и вскоре профессор уже осматривал местность сверху, выискивая сухие участки среди топей.

Пролетев пять километров, он отметил несколько мест, где можно было проехать на джипе. Лебедка на машине давала уверенность, что он не застрянет, если не угодит в глубокую топь. Вернув коптер, Дмитрий подключил ноутбук к очкам, и программа проложила два маршрута. Первый был короче, но изобиловал заболоченными участками. Второй был длиннее, но суше и безопаснее.

– Второй вариант, – решил он. – Посмотрим, что там.

Закрепив коптер на крыше джипа, Дмитрий сел за руль. «С богом», – пробормотал он и поехал по намеченному маршруту.

Первые десять километров прошли без проблем, но затем начались трудности. Джип буксовал, колёса увязали в болотистой почве. Солнце клонилось к закату, когда машина внезапно просела, погрузившись в жижу.

– Не было печали, да черти накачали, – проворчал Дмитрий, вспоминая старую поговорку.

Оглядевшись, он заметил массивное сухое дерево. «Сойдёт», – решил он и, взяв пульт от лебёдки, выбрался из машины. Вооружившись длинной веткой, он осторожно проверял почву, пока не почувствовал, что земля под ногами качается, как на волнах.

– Вот она, топь, – пробормотал он, осторожно шагая вперёд.

Добравшись до передней части джипа, он взялся за крюк лебёдки и направился к дереву, разматывая трос. Внезапно ветка ушла в землю, и Дмитрий провалился в скрытую яму. Рефлексы сработали мгновенно: он нажал на пульт, и лебёдка вытащила его на твёрдую поверхность.

– Чёрт возьми, – выругался он, лёжа на траве. – Надо поторопиться, а то дёрн не выдержит джип.

Добравшись до дерева, он обмотал трос вокруг ствола и включил лебёдку. Машина медленно поползла вперёд. Вытащив джип, Дмитрий решил ехать быстрее, чтобы не дать машине снова увязнуть. Но наступала темнота, и он понял, что продолжать путь опасно.

Остановившись, он выбрал место для ночлега, избегая подозрительных участков. Взяв крюк от лебёдки, он прицепил его к поясу и, найдя два сухих бревна, подтащил их к машине. Обмотав их тросом, он подложил брёвна под машину рядом с колёсами – на случай, если джип начнёт проваливаться.

Забравшись в салон, Дмитрий достал газовую плитку и приготовил ужин. Время было позднее, и, не раскладывая сиденье в кровать, он просто откинулся назад, выключил свет и закрыл глаза. Сон окутал его, как болотная тишь, а в мечтах он уже держал в руках сияющий краповый минерал.

Глава 2: Топи

Дмитрий проснулся от тихого щебетания птиц и утренней прохлады. Салон джипа запотевал от его дыхания, а ежевика под колёсами скрипела под весом машины. Он протёр глаза, отпил горячего кофе из термоса и проверил навигатор. Второй маршрут, хоть и более безопасный, пролегал ещё 120 километров через коварные Дальние Топи.

Он завёл двигатель, и его рёв нарушил жуткую тишину болота. Джип рванул вперёд, шины заскрипели по раскисшей земле. Дмитрий одним глазом смотрел на дорогу, а другим – на карту, выискивая зоны затопления. Лесная дорога давно исчезла, уступив место лабиринту из камышей и тёмных луж. Каждые несколько километров он запускал квадрокоптер, и его вращающиеся лопасти рассекали туман. На снимке с воздуха были видны участки твёрдой земли, но также и воронки, которые могли поглотить джип целиком.

Ближе к полудню дорога стала ещё хуже. Джип увяз в чёрной грязи, колёса бесполезно вращались. Дмитрий выругался себе под нос, хватаясь за пульт лебёдки. Он пробирался по колено в грязи, прощупывая землю палкой, и закрепил трос на корявом дереве. Лебедка заскрипела, вытаскивая джип, но это усилие стоило ему часа.

К сумеркам он преодолел всего 40 километров. Измученный, он припарковался на редком сухом холме, окружённом квакающими лягушками и мерцающими светлячками. Пока он ел холодную еду, его мысли возвращались к минералу крап. Его редкость, сияние, ценность – всё это подпитывало его одержимость. Он снова изучил спутниковый снимок, тёмная полоса ущелья дразнила его. «Ты близко», – прошептал он, проводя пальцем по линии.

Сон был прерывистым, его преследовали сны о красных скалах и бездонных пропастях. В полночь его разбудил странный звук – низкий гортанный крик, донёсшийся с болота. Он схватил фонарик, вглядываясь в темноту, но увидел лишь тени. «Это просто ветер», – сказал он себе, но сердце его бешено колотилось. Дальние топи хранили свои тайны, и он был полон решимости раскрыть их.

Глава 3: На краю пропасти

Следующий день проверил Дмитрия на прочность. Болото стало ещё гуще, и ему пришлось обходить огромные лужи со стоячей водой. Батарея квадрокоптера разрядилась в середине полёта, и он застрял на далёком дереве. На то, чтобы снять его, ушли драгоценные часы, и к вечеру он был весь мокрый, в грязи и расстроенный. Но потом сквозь просвет в камышах он увидел его – неровный шрам на земле, ущелье.

Он припарковал джип на каменистом выступе – ближайшем устойчивом месте, которое смог найти. Подойдя к краю, он заглянул в пропасть. Она была невероятно глубокой, её стены уходили в темноту. Дна не было видно, только слабое красноватое свечение далеко внизу. Его сердце бешено колотилось – это было не обычное ущелье.

Дмитрий распаковал альпинистское снаряжение: верёвки, карабины и геологический молоток. Он закрепил трос лебёдки джипа на своём снаряжении, проверяя его прочность. Он знал, что минерал крап часто сопровождается сопутствующими минералами – кварцевыми жилами, пронизанными гематитом или торитом, которые испускают слабое излучение. Если бы он смог собрать образцы, то подтвердил бы наличие крапа.

Он начал спускаться, и лебедка, гудя, опускала его. Стены ущелья были покрыты мхом, испещрённым красными прожилками, которые слабо пульсировали в свете налобного фонаря. Он отколол кусочек от многообещающего обнажения и взял пробу. Внезапно трос дернулся. Раздался резкий щелчок, и Дмитрий рухнул в пустоту.

Он закричал, размахивая руками, пока стены проносились мимо. Падение казалось бесконечным, пока из темноты не вынырнула огромная тень. Когти схватили его за плечи, и он взмыл вверх, ветер ревел в его ушах. Он потерял сознание, охваченный ужасом и болью.

Глава 4. Гнездо Древних

Дмитрий с трудом открыл глаза. Тело болело так, словно его топтали ногами. Резкая боль пронзила его плечи в тех местах, где ремни упряжи впивались в кожу. Он лежал на неровном ложе из веток и костей, в воздухе висела густая мускусная вонь перьев и разложения. Над ним возвышалось огромное гнездо, сплетённое из веток толщиной с его руку, покрытое массивными перьями, которые слабо мерцали в тусклом свете, проникавшем в ущелье. Его налобный фонарь мерцал, отбрасывая беспорядочные лучи внутрь гнезда. Затем он увидел её – чудовищную птицу, сидевшую на краю, чей силуэт затмевал тусклый свет, проникавший сверху. Её глаза, светящиеся в свете фонаря, смотрели на него с хищным спокойствием. Её изогнутый и острый, как бритва, клюв блестел, как полированный обсидиан. Это было не современное существо, а реликвия, пережиток эпохи, давно погребённой в земной коре.

Его сердце бешено колотилось, но он заставил себя оставаться на месте, почти не дыша. Когти птицы, каждый длиной с его предплечье, царапали гнездо, когда она двигалась, наклоняя голову, словно оценивая, является ли он добычей или просто мусором. Мысли Дмитрия путались. Он находился высоко в ущелье, на выступе, который не было видно, без верёвки, без лебёдки, с порванной упряжью, бесполезно свисающей с его пояса. Его геологический молоток всё ещё висел на поясе, но он был неспособен противостоять существу таких размеров. Единственным выходом для него было бегство, но любое резкое движение могло спровоцировать зверя.

Он окинул взглядом гнездо, привыкая к полумраку. Пол был усеян костями – какими-то животными, какими-то пугающе похожими на человеческие. В одном углу поблескивала кучка осколков, – возможно, остатки птичьей трапезы или дары странной геологической формации ущелья. Край гнезда находился в нескольких метрах от него, но за ним была только темнота и смутные очертания зубчатых скальных стен. Птица издала низкий, гортанный звук, взъерошив перья и расправив массивные крылья, размах которых составлял не менее десяти метров. У Дмитрия выступил холодный пот. Если бы она напала, он был бы разорван на части за считанные секунды.

Он решил подождать. Птица могла улететь на охоту, и тогда у него появился бы шанс выбраться. Он глубже зарылся в обломки гнезда, используя кости и перья, чтобы скрыть своё тело. Холод пробирался сквозь его куртку, и он дышал прерывисто, едва заметно в холодном воздухе. Минуты тянулись как часы – по крайней мере, так ему казалось, время искажалось от страха. Его мышцы сводило судорогой, но он не осмеливался пошевелиться. Птица не сводила с него глаз, хотя время от времени поворачивала голову, осматривая ущелье, словно к чему-то прислушиваясь. Мысли Дмитрия вернулись к минералу крап, чьё красное сияние преследовало его во снах. Привлекло ли оно сюда и это существо? Было ли ущелье ловушкой, заманивающей своими тайнами и человека, и зверя?

Наконец птица издала пронзительный крик, эхом разнёсшийся по ущелью, и взмахнула крыльями, взметнув перья. Она взмыла в воздух, и поток воздуха пронзил всё гнездо. Он затаил дыхание, наблюдая, как её тень исчезает в темноте наверху. Наступила тишина, нарушаемая лишь отдалённым журчанием воды и слабым гулом невидимых глубин ущелья. Теперь у него был шанс.

Он подполз к краю гнезда, дрожащими руками хватаясь за переплетённые ветви. Выглянув наружу, он не увидел ничего, кроме пустоты, а стены ущелья далеко внизу терялись в тени. Но затем, поймав отблеск своего налобного фонаря, он заметил группу корявых деревьев, цеплявшихся за скалу, их искривлённые ветви образовывали запутанную сеть примерно в двадцати метрах внизу. Деревья были редкие, их корни торчали из трещин, но они были его единственной надеждой. Высота пугала, до деревьев было не дотянуться, а каменная стена между ним и деревьями была покрыта скользким мхом. Спуститься вниз без снаряжения было невозможно. Ему оставалось только прыгнуть.

Дмитрий лихорадочно обдумывал план. Прямое падение его убьёт – камни внизу были острыми, обещая жестокую смерть. Но если он прыгнет достаточно сильно, направив тело к деревьям, то сможет ухватиться за ветку. Деревья выглядели достаточно крепкими, чтобы выдержать его вес, но их ветви были тонкими, и в случае просчёта он мог сорваться. Он проверил своё снаряжение: молоток, маленький нож и моток верёвки, которой было слишком мало, чтобы достать до деревьев. В его сумке для образцов, всё ещё привязанной к груди, был гематит, который он собрал до того, как оборвалась лебёдка. Он затянул ремни, чтобы сумка не сдвинулась во время прыжка.

Он встал, проверяя, как работают ноги. Они подгибались, от падения на них остались синяки, но адреналин притуплял боль. Он обошёл гнездо, измеряя расстояние до края – около пяти метров, достаточно, чтобы разбежаться. Главное – набрать скорость. Если он побежит и прыгнет под правильным углом, то сможет преодолеть расстояние и добраться до самой густой группы веток. Он представил себе прыжок, вообразил, как хватается за ветку, как его тело взмывает в безопасное место. Его терзали сомнения: что, если ветки сломаются? Что, если птица вернётся в прыжке? Но остаться означало верную смерть, когда существо вернётся.

Он сделал глубокий вдох, вдыхая резкий запах сырого камня и разложения. Он попятился к дальнему краю гнезда, хрустя костями под ногами. Его сердце бешено колотилось, но он заставил себя сосредоточиться. «Один шанс», – прошептал он, глядя на край. Он побежал, перебирая ногами, и гнездо затряслось под его весом. Добравшись до края, он поставил ногу и прыгнул, бросаясь в пустоту.

Воздух с рёвом пронёсся мимо, стены ущелья размылись. На мгновение он почувствовал себя невесомым, вытянул руки, целясь в деревья. Затем его схватила гравитация, потянув вниз. Его пальцы задели ветку – слишком тонкую, она сломалась. Он замахал руками, хватаясь за другую, более толстую ветку. Она прогнулась под его весом, зловеще заскрипев, но выдержала. Его тело врезалось в ствол, выбив из лёгких весь воздух. Боль пронзила его рёбра, но он крепко вцепился в ветку. Дерево покачнулось, его корни заскрежетали по камню, но оно не поддалось.

Вверху, совсем близко, раздался пронзительный птичий крик. Птица вернулась и кружила над гнездом, высматривая его. Дмитрий прижался к стволу, спрятавшись за редкими листьями. Дерево росло на узком выступе, шириной едва ли в метр, а вдоль стены было разбросано ещё несколько деревьев. Он мог двигаться боком, пригибаясь, но тень птицы нависала над ним, а её крылья создавали порывы ветра, от которых гнулись ветки. Ему нужно было спуститься ниже, подальше от неё.

Он осторожно двинулся вдоль выступа, хватаясь руками за грубую кору. Внизу ущелье уходило в темноту. До него донёсся новый звук: низкое, хриплое рычание из темноты внизу. Там было что-то ещё, и оно наблюдало. Дмитрий крепче сжал молоток – своё единственное оружие. Крики птицы стихли, когда она взмыла выше, но рычание стало громче, к нему добавился скрежет когтей по камню. Что бы ни ждало его внизу, у него не было выбора, кроме как встретиться с этим лицом к лицу.

Глава 5: Запутанная глубина

Пальцы Дмитрия болели от того, что он вцепился в корявую кору дерева, а чириканье и рычание внизу становились всё громче. Его рёбра ныли от удара при отчаянном прыжке, а дыхание вырывалось рваными вздохами. Крики доисторической птицы стихли, но в ущелье было далеко не тихо. В темноте шевелились тени, их глаза сверкали, как угли, в свете его мерцающей налобной лампы. Его мысли были заняты выживанием, а не неуловимым красным минералом. У него не было ни верёвки, ни лебёдки, только геологический молоток и нож для самозащиты. Ущелье было лабиринтом смерти, и он стал его последней жертвой.

Он пробирался по узкому выступу, и корни дерева скрипели под его весом, ударяясь о скалу. Воздух был влажным, тяжёлым от запаха мха и разложения, а стены пропасти нависали, словно челюсти какого-то древнего зверя. Его налобный фонарь отбрасывал слабые лучи, освещая густую чащу искривлённых деревьев, чьи ветви переплетались, словно сеть. За ними зиял вход в пещеру, её темнота обещала укрытие – или ловушку. Рычание усилилось, к нему добавилось хлопанье кожистых крыльев. Что бы его ни преследовало, оно приближалось.

Дмитрий взвесил все варианты. Если он останется на выступе, то станет лёгкой мишенью, но пещера может оказаться тупиком. Деревья предлагали путь, их переплетённые ветви были ненадёжным мостом к пещере. Он затянул лямки сумки для образцов, гематит внутри был слабым напоминанием о том, зачем он пришёл. Но теперь минерал казался проклятием, его обещание богатства было бессмысленным перед лицом когтей и зубов. Он глубоко вздохнул, собираясь с духом, и ступил на первую ветку.