Пари на моё сердце

Первый язык на самом сокровенном месте заставил меня вскрикнуть. Он не торопился, исследуя меня, словно хотел запомнить каждую реакцию. Когда палец вошёл внутрь, найдя ту точку, мир взорвался белым светом. Я вздрогнула в первом оргазме, кусая губу до крови.

Боль была острой, но короткой. Он замер, прижавшись лбом к моему плечу:

– Тихо, мышонок, я не сделаю тебе больно.

Его движения были медленными, осторожными, словно он боялся меня раздавить. Внезапный рывок, его сдавленный стон, и тело обмякло на мне.

– Почему ты не сказала, что ты девственница? – он перевернулся на бок, притягивая меня к себе. Пальцы нежно расправляли волосы. – Я был бы осторожнее.

– Ты и так был нежен, – прошептала я. В этот момент поняла: я потеряна навсегда.

Но где-то глубоко внутри шевелился страх: а что, если это сон? Что, если однажды я проснусь в общаге и пойму, что Ромы не было? Что лучший мужчина в жизни – лишь плод моих фантазий?

Его руки крепче сжали меня, словно он боялся потерять. Губы начали прокладывать дорожку по шее, спускаясь ниже:

– Я никогда не забуду этот вечер. Ты навсегда останешься в моём сердце.

Эти слова согрели душу и рассеяли сомнения. Я знала: теперь всё будет иначе. Этот момент изменит нашу жизнь навсегда.

В его объятиях я чувствовала себя защищённой и любимой. Мы лежали, наслаждаясь близостью. Впереди нас ждал долгий путь, полный открытий и счастья.

Королёв

Я лежал на спине, чувствуя её тёплое тело, прижатое ко мне. Её дыхание было ровным и спокойным – она уснула. Я должен был торжествовать. Ведь я выиграл пари. Но внутри была пустота.

«Я выиграл, – мысленно сказал я, глядя в потолок. – Она моя. И что теперь?»

Я осторожно провёл рукой по её спине, ощущая пальцами шрамы от ожогов. Когда-то она сказала, что в детстве опрокинула на себя чайник. Раньше я не замечал таких мелочей, а теперь хотел запомнить каждую деталь.

«Когда всё пошло не так?» – спросил я себя.

Может, когда она впервые засмеялась, прикрыв рот ладонью, будто стесняясь? Или когда обняла меня доверчиво в темноте? Или ещё раньше, когда я увидел её улыбку, адресованную другому, и впервые в жизни почувствовал ревность?

Это был всего лишь спор. Глупый спор между мужчинами, чтобы доказать себе, что любая девушка – просто объект. Но сейчас…

Она пошевелилась во сне, что-то пробормотав. Я замер, боясь её разбудить.

– Мышонок, – прошептал я.

Я ненавидел это прозвище. Оно было придумано, чтобы держать дистанцию, не давать себе привязаться. Но сейчас оно прозвучало… по-другому.

Я закрыл глаза, вспоминая её взгляд, дрожь её пальцев, когда она снимала с меня футболку, и её вспыхнувшие щёки, когда я провёл рукой по её бедру.

«Ты должен был чувствовать только азарт, – мысленно прошипел я себе. – Но когда она вскрикнула от боли, моё сердце сжалось. Я хотел остановиться. Но она притянула меня ближе…»

– Чёрт, – выдохнул я, приподнимаясь, чтобы не разбудить её, и сел на край кровати.

«Что за бред?» – спросил я себя.

Я никогда не поддавался эмоциям. Не позволял себе слабости. Но сейчас боялся даже пошевелиться, чтобы не разрушить этот хрупкий момент.

«Ты влип», – констатировал я.

И самое ужасное, что мне это нравилось.

Глава 10

Следующие полгода я жила словно в сказке. Он был только моим, и я наслаждалась каждым мгновением рядом с ним. Мы делились секретами, смеялись, строили планы на будущее. Я познакомилась с его друзьями, и они как будто приняли меня с распростёртыми объятиями. Мы проводили вечера вместе, гуляли по городу, посещали уютные кафе, и я чувствовала себя самой счастливой девушкой на свете.

Но однажды он исчез. Взял и уехал, получив диплом. Обещал вернуться через две недели и сразу же набрать меня. Сначала мы каждый день созванивались, говорили часами обо всём: о наших мечтах, планах на будущее, о том, как мы проведём выходные. Я чувствовала его в каждой фразе, в каждом звуке. Но на второй неделе он перестал выходить на связь. Его номер был вне зоны доступа, а друзья ничего не могли сказать, только уклончиво бормотали, что сами не знают, где он.

Я изводила себя мыслями о том, что с ним что-то случилось. Как он мог меня бросить? Человек, который говорил о любви, смотрел на меня так, словно я была всем на свете… Как он мог так просто исчезнуть, не сказав ни слова?

Время шло, а вестей не было. Я пыталась найти его через знакомых, социальные сети, но всё было напрасно. Я начала подозревать, что он меня обманул. Что он никогда не любил меня так сильно, как говорил. Что использовал меня, чтобы заполнить пустоту в своей жизни.

А спустя несколько дней Крис ворвалась в комнату рассержаная как стадо носорогов. Дверь буквально затрещала, когда она шарахнула ею. Я вздрогнула от неожиданности. Крис была в гневе, её лицо исказилось от ярости. Время было позднее, и я думала, что она сегодня снова останется ночевать у Ника. Но, видимо, что-то произошло.

– Тварь, – бросила она, замерев посередине комнаты. Её голос был полон ненависти, и я замерла, не понимая, к кому она обращается.

– Кто? – Крис сама по себе была гиперэмоциональной, но я никогда не видела её в таком состоянии.

– Все они твари, – тихо закончила она, отворачиваясь от меня. Её плечи дрожали, как будто она сдерживала слёзы.

Сердце ёкнуло. Меня затопило дурное предчувствие, словно сейчас должно случиться что-то, что навсегда изменит мою жизнь. Я подошла к ней, схватила за предплечье и развернула к себе.

– Крис, что случилось? – спросила я, пытаясь сохранить спокойствие. Но внутри меня всё сжималось от тревоги.

Она достала телефон, её пальцы быстро забегали по экрану. Она что-то искала, а я стояла, не в силах пошевелиться. Затем она протянула мне телефон, и я увидела то, что навсегда оставило след в моей душе.

Видео. На нём был мой любимый. Он смеялся, его глаза блестели от алкоголя. Вокруг него были люди, но я не могла узнать никого из них. Они обсуждали меня, словно я была вещью, которой можно хвастаться.

– Да ладно, ты её ещё не трахнул, – раздался голос Стрельцова, который ударил по ушам. – Я же говорил тебе, Ромыч, что не все мечтают лечь под тебя.

– Поверь, скоро она сама ко мне прибежит греть кровать, – бросил он, снисходительно улыбаясь, словно это была шутка.

Я отвернулась, не в силах смотреть на это. Моё сердце колотилось, как сумасшедшее. В голове была только одна мысль: это неправда. Этого не может быть. Я не могла поверить, что он мог так поступить со мной.

– Я нашла это в телефоне Ника, когда они с Королёвым курить выходили, – тихо сказала Крис, глядя на меня с сочувствием.

– Рома… Здесь? – спросила я, чувствуя, как голос дрожит.

– Ну да. Они в клубе, – ответила она, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног.

– Пойдём, – сказала я, хватая её за руку. Плевать на всё, может это шутка или ещё что-то. Я ведь могла что-то не так понять? Я успокаивала себя, пока тащила за собой подругу.

Мы спустились вниз, вышли из дома и направились к клубу. Я не знала, что там найду, но должна была убедиться. Я должна была увидеть его собственными глазами и услышать, что он скажет.

Когда мы вошли в клуб, воздух был наполнен дымом и музыкой. Люди танцевали, смеялись, и я почувствовала, как моё сердце сжимается от боли. Я искала его в толпе, но не могла найти.

– Он здесь, – сказала Крис, когда я уже начала терять надежду. Она указала на столик в углу, где сидели несколько парней. Среди них был он.

Я подошла ближе, стараясь не привлекать внимания. Он заметил меня, и его лицо изменилось. Он встал и направился ко мне. Мы молча вышли на улицу.

Я замерла, не в силах произнести ни слова. Его взгляд – ледяной, презрительный – пронзал насквозь, как нож. Никогда раньше он не смотрел на меня так – никогда. Внутри всё сжалось, будто сердце вынули из груди и бросили на острые камни.

– Ром, что происходит? – прошептала я, чувствуя, как голос дрожит, а колени предательски слабеют.

Он оскалился, как дикий зверь, и наклонился ко мне, будто хотел заглянуть в самую душу. Его лицо оказалось так близко, что я видела каждую морщинку, каждую каплю ненависти в его глазах.

– Что происходит? – переспросил он с издёвкой. – Ты правда не понимаешь?

Я пыталась собраться с мыслями, но реальность казалась чужой выдумкой словно я попала в кошмар.

– Почему ты пропал? Почему не звонишь, не отвечаешь…

Он резко выпрямился, будто его обожгло.

– Серьёзно? Ты ещё спрашиваешь об этом? – его голос был пропитан ядом. – Я думаю ответ ты и сама прекрасно знаешь.

– Тогда зачем ? – выпалила я, изо всех сил стараясь не показать, как больно от его слов.

– Скучно было, – коротко ответил он. – Надеюсь, теперь тебе всё ясно?

Он развернулся и пошёл прочь. Но я не могла отпустить его. Схватила за руку, чувствуя дрожь в пальцах.

– Ром, ты скоро? – раздался знакомый голос за спиной.

На улицу вышли его друзья – смеясь и переговариваясь. Их присутствие только усилило моё одиночество. Среди них была она – девушка, которая сидела у него на коленях. Она улыбалась, но в её взгляде было что-то хищное.

– Рома, объясни, – прошептала я, стараясь справиться с дрожью в голосе. – Я заслуживаю объяснения.

Он остановился, но лишь на мгновение. Затем резко отдёрнул руку и повернулся ко мне с ухмылкой.

– Да что тут объяснять, – процедил он сквозь зубы. – Я просто поспорил на тебя.

– Ты лжёшь, – прошептала я, не веря своим ушам. – Ты не мог… не мог так со мной поступить.

– Зачем? – наконец спросила я, собравшись с духом. – Зачем ты это сделал?

Он посмотрел на меня с насмешкой, его глаза горели презрением. \

«Пожалуйста, соври, – стучало в голове. – Я всё прощу, только скажи, что я тебе нужна».

В тот момент я была готова умолять и сделала бы это если бы могла, язык словно онемел от заполневшей рот горечи.

– Ты никто! Серая мышь, с которой я поигрался и выбросил! – срывается он на крик.

Я машинально отшатнулась, не в силах поднять взгляд. Внутри всё рушилось, как карточный домик. Он растоптал мою любовь, веру в него. Просто потому что ему стало скучно, захотелось посмеяться.

– Больше не ходи за мной, – добавил он и, развернувшись, ушёл, закинув руку на плечи девушки.

Я осталась одна на улице, чувствуя, как сердце разрывается на тысячи осколков. Не помню, как добралась до общежития. Очнулась в углу комнаты, икая от беззвучных рыданий. Внутри было пусто, а душа – растоптана.

Глава 11

Королёв

Снова этот проклятый клуб. Мир вокруг размыт, как в тумане: пустые лица, дешёвые духи и удушливый дым. Но всё это уже не важно. Главное – она. Вернее, её отсутствие. Я думаю о том, что было бы, если бы не этот чёртов клуб, который мы открыли ради смеха. И если бы не эта грязь, из-за которой…

Я резко допиваю виски, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Стакан летит в стену. Это попытка заглушить боль, которая не исчезает, сколько бы я ни пил. Рыжая Катя или Лена? Какая разница? Они снова пытаются сесть мне на колени, но я грубо отталкиваю их, не скрывая презрения:

– Отвали.

Их прикосновения и улыбки кажутся мне фальшивыми, как и всё вокруг. Всматриваюсь в лица, как последний дурак, надеясь увидеть её. Надеясь на что? На чудо? На сказочное счастье? Но я, блять, не добрый волшебник, а она слишком хороша для всего этого.

Мир сужается до её фигуры у бара. Сердце начинает биться быстрее, ладони становятся мокрыми от пота. Воздух вокруг кажется густым, почти осязаемым.

– Рома… – её голос, мягкий, словно шёпот, но с нотками стали, тот самый, что шептал мне «люблю» в полутьме моей квартиры.

Я намеренно медлю с ответом, закуривая новую сигарету.

– Уходи, – говорю, стараясь звучать ровно.

Внутри бушует ураган эмоций. Я хочу, чтобы она ушла, но не могу её отпустить. Всё внутри меня противится этому.

– Ты правда не поняла? – спрашиваю, не сдерживаясь.

Её глаза наполняются болью и разочарованием.

– Ты никто! Серая мышь, с которой я поигрался и выбросил! – кричу, чувствуя, как каждое слово режет сердце.

Её взгляд гаснет, как последний свет в моём личном аду. Так нужно, уговариваю себя. Пусть ненавидит, презирает, обходит стороной. Потом я всё объясню, исправлю…

В какой-то момент кулак бьёт по кирпичной стене. Боль, кровь. Но это ничего не меняет. Внутри остаётся только пустота, которую она оставила, уходя.

Я скатилась в банальную депрессию. Лежала и не вставала, как будто что-то внутри меня сломалось и превратило жизнь в бесцветную рутину. Кристина, которую я раньше считала приятельницей исключительно потому, что мы живём вместе, стала моим единственным спасением.

На второй день моей апатии она просто взяла меня за плечи и с неожиданной силой встряхнула. Её глаза горели решимостью, а голос был твёрд, как камень:

– Вставай! Хватит лежать. Хоть что-то съешь.

Я чувствовала себя слабой и разбитой, голова кружилась, а в животе пусто. Но её настойчивость была сильнее моего отчаяния. Она буквально пинками заставила меня подняться с кровати и отправиться на кухню.

Кристина не оставляла меня одну. Она ходила со мной на учёбу, подбадривала, когда я была готова сдаться, и даже шутила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Её слова звучали резко, но в них была правда, которую я боялась признать.

– Ну что ты так убиваешься из-за этого говнюка? – однажды спросила она, глядя на меня с раздражением.

– Я люблю его, – просто ответила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

– Люби, кто мешает? Зачем себя так изводишь? Чего ты этим хочешь добиться? – не унималась она.

– Я просто ничего не хочу, – прошептала я, опуская голову.

– Может, хватит упиваться жалостью к себе?! – не выдержала она, её голос дрожал от гнева. – Ты живёшь так, будто у тебя нет выбора, но это не так! Ты можешь изменить свою жизнь, если перестанешь бояться и начнёшь действовать!

Её слова врезались в меня, как острые кинжалы. Я не хотела признавать, что она права, но её слова задели что-то внутри. Я начала бороться с собой, пытаясь преодолеть апатию. Постепенно, день за днём, я начала возвращаться к жизни. Сначала это были маленькие шаги: я встала с кровати, пошла на кухню, поучаствовала в учёбе. Потом я научилась улыбаться, хотя внутри всё ещё была пустота. Я стала похожа на счастливую куклу, но внутри меня бушевала буря эмоций.

Кристина была права во всём, и я это поняла. Она помогла мне увидеть свет в конце туннеля, даже когда я сама не могла его разглядеть. Я благодарна ей за это, за то, что она не отвернулась от меня в самый трудный момент. Её поддержка помогла мне начать новую жизнь, пусть и с болью в сердце.

Я скатилась в банальную депрессию. Лежала и не вставала, как будто что-то внутри меня сломалось и превратило жизнь в бесцветную рутину. Кристина, которую я раньше считала приятельницей исключительно потому, что мы живём вместе, стала моим единственным спасением.

На второй день моей апатии она просто взяла меня за плечи и с неожиданной силой встряхнула. Её глаза горели решимостью, а голос был твёрд, как камень:

– Вставай! Хватит лежать. Хоть что-то съешь.

Я чувствовала себя слабой и разбитой, голова кружилась, а в животе пусто. Но её настойчивость была сильнее моего отчаяния. Она буквально пинками заставила меня подняться с кровати и отправиться на кухню.

Кристина не оставляла меня одну. Она ходила со мной на учёбу, подбадривала, когда я была готова сдаться, и даже шутила, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Её слова звучали резко, но в них была правда, которую я боялась признать.

– Ну что ты так убиваешься из-за этого говнюка? – однажды спросила она, глядя на меня с раздражением.

– Я люблю его, – просто ответила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.

– Люби, кто мешает? Зачем себя так изводишь? Чего ты этим хочешь добиться? – не унималась она.

– Я просто ничего не хочу, – прошептала я, опуская голову.

– Может, хватит упиваться жалостью к себе?! – не выдержала она, её голос дрожал от гнева. – Ты живёшь так, будто у тебя нет выбора, но это не так! Ты можешь изменить свою жизнь, если перестанешь бояться и начнёшь действовать!

Её слова врезались в меня, как острые кинжалы. Я не хотела признавать, что она права, но её слова задели что-то внутри. Я начала бороться с собой, пытаясь преодолеть апатию. Постепенно, день за днём, я начала возвращаться к жизни. Сначала это были маленькие шаги: я встала с кровати, пошла на кухню, поучаствовала в учёбе. Потом я научилась улыбаться, хотя внутри всё ещё была пустота. Я стала похожа на счастливую куклу, но внутри меня бушевала буря эмоций.

Кристина была права во всём, и я это поняла. Она помогла мне увидеть свет в концетуннеля, даже когда я сама не могла его разглядеть. Я благодарна ей за это, за то, что она не отвернулась от меня в самый трудный момент. Её поддержка помогла мне начать новую жизнь, пусть и с болью в сердце

Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло, но, как говорится, беда не приходит одна. Только я начала оправляться от удара, как на меня обрушился новый. За своей больной любовью к Роману я не заметила, как начала отставать в учёбе. Казалось, что пропустить пару занятий или даже десяток – не такая уж и проблема, ведь он устраивал мне невероятные свидания.

Первое из них было особенно запоминающимся. Рома похитил меня прямо на пути в университет и отвёз на мото-гонки. Это было настоящее приключение! Адреналин зашкаливал, сердце билось как бешеное, но я была счастлива. Однако сейчас всё это обернулось против меня.

Пришёл приказ об отчислении. Все мои попытки договориться с деканатом не увенчались успехом.

Мне пришлось забирать документы и съезжать из общежития. Вариант перевестись на платное отделение был сразу исключён – таких денег я никогда не заработаю.

Как же я боялась возвращаться домой с позором. Туда, где меня никто не ждёт. Вечно недовольная мной мать, которая устраивает свою жизнь, и до меня ей дела нет.

– Привет, мам, – крикнула я, заходя в коридор и занося свои вещи.

– Привет. А что это ты приехала? – спросила она с подозрением.

– Так у нас практика, Рома договорился, и мне просто так поставили зачёт. Вот я и решила приехать в гости, – сказала я, улыбаясь из последних сил.

– А чего с вещами?

– Да у нас там тараканов травят, попросили ключи сдать. Вот я и решила их с собой взять, а то мало ли кто лазить будет. Может, я потом не досчитаюсь каких-то вещей.

– Aаа, ну это ты правильно, нечего добро разбазаривать, – кивнула она, но в её глазах всё равно читалось подозрение.

Я зашла в свою комнату и легла на кровать, думая, как расхлёбывать эту ложь. Жить с матерью стало невыносимо. Её постоянные вопросы и подозрения только усиливали моё раздражение.

На третий день моего пребывания она снова начала допрос:

– А ты почему не со своим красавчиком? – спросила она, прищурившись.

– Так он же работает, летом ещё диплом получит. Я же говорила.

– Ну допустим, а назад ты когда?

– Я тебе мешаю?

– Ну что ты, дочь. Просто Михаил нервничает. Ты же понимаешь, мне ссора в семье не нужна.

– Понимаю, конечно, – ответила я, стараясь скрыть раздражение. – Скоро съеду.

Каждый день я думала о том, как вырваться из этого замкнутого круга. Я понимала, что должна найти работу и начать строить свою жизнь самостоятельно. Но как это сделать, когда за спиной только ложь и разочарование?

На следующий день я проснулась от ужасного ощущения тошноты. Она была такой сильной, что я подумала, что сейчас потеряю сознание. Я ничего не ела накануне, так что причин для отравления быть не должно было. Но потом до меня дошла страшная мысль: у меня уже давно не было месячных. Из-за всех этих волнений и стресса я даже не заметила этого.

Я не могла поверить в происходящее. Это было как кошмар, который никак не заканчивался. Я молилась, чтобы это был просто стресс, чтобы всё оказалось ошибкой. Когда я шла в аптеку за тестом, я не переставала шептать слова молитвы. Внутри меня всё дрожало, когда я держала в руках тест и ждала результата.

Когда на первом тесте появились две красные полоски, я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я не могла поверить своим глазам. Это было слишком ужасно. Я пыталась убедить себя, что тест бракованный, что это какая-то ошибка. Но когда остальные четырнадцать тестов тоже показали две полоски, я поняла, что это не просто неудача. Это было что-то гораздо хуже.

Я была беременна. От человека, который растоптал меня и посмеялся над моими чувствами. Я чувствовала себя преданной и униженной. Как я могла допустить такое? Почему я позволила себе оказаться в такой ситуации?

Слёзы текли по моим щекам, когда я сидела на унитазе, держа в руках тесты. Я не знала, что делать. Я не могла представить себе, как буду жить дальше с этим знанием. Но я понимала, что должна найти в себе силы, чтобы справиться с этим.

Глава 12

Я не знала, что делать. То, чего я боялась все эти недели, случилось, и теперь мне нужно было как-то с этим жить. А я не имела ни малейшего понятия, как.

Страх сжимал горло, будто ледяная рука, и я чувствовала, как подкашиваются ноги. Где-то в глубине сознания шевелилась мысль:«Как сказать матери?»

Она даже не подозревала, что мой «идеальный принц» – вернее, король – бросил меня, наигравшись. А теперь ещё и это…

Беременна.

Слово звучало в голове, как приговор.

Первое, что я сделала, едва придя в себя, – позвонила Крис.

– Да твою мать! – её голос прорвался сквозь трубку, резкий и отрывистый. Я даже вздрогнула. – Ты уверена?

– Пятнадцать тестов показали две полоски, – прошептала я, сжимая телефон так, что пальцы занемели.

Тишина. Потом тяжёлый вздох.

– К врачу, я так понимаю, ты не ходила? – спросила Крис, и в её тоне уже сквозила усталость.

– Да куда? – мой голос дрогнул. – Я пока не хочу матери рассказывать, а у нас здесь… Куда ни пойдёшь – везде чьи-то знакомые.

Крис на летние каникулы снимала комнату, чтобы не возвращаться домой – её родные были слишком строгими, а она слишком свободолюбивой.

– Приезжай ко мне, – твёрдо сказала она. – Сходим к врачу, а там… будем думать.

Мама застала меня за сбором вещей.

– Уже уезжаешь? – удивилась она, застыв в дверях моей комнаты.

– Да, – я натянула улыбку, не поднимая глаз. – Ромка вернулся, предлагает съездить куда-нибудь.

Ложь выскальзывала слишком легко. Слишком.

Я взяла с собой всё – мы с Крис договорились, что в любом случае я не вернусь. Если повезёт, и тесты окажутся ложными – останусь у неё, найду работу, займу чем-то голову. А если нет…

Я резко дёрнула молнию сумки, чтобы заглушить нарастающую панику.

– Привет!

Крис встретила меня на автовокзале, в лёгком летнем платье и с привычной дерзкой ухмылкой. Но в её глазах читалось напряжение. Она молча взяла одну из моих сумок, и мы двинулись к остановке.

– Может, такси вызовем? – предложила я, копаясь в кармане. – У меня есть деньги.

Крис фыркнула:

– Ты что, дочь миллионеров? Поверь, до моего жилища такси будет стоить, как две мои смены.

Городской автобус тронулся, увозя меня прочь от прошлой жизни. Я прижалась лбом к прохладному стеклу и закрыла глаза.

Что теперь будет?

Крис снимала комнату в общежитии на самой окраине города – там, где асфальт сменялся трещинами, а из подворотен доносился лай бродячих собак. Я с любопытством разглядывала незнакомый район, стараясь зацепиться взглядом за любую деталь: выцветшие граффити на стене, старушку с тележкой, продавщицу семечек у остановки. Хоть что-то, что могло отвлечь от черных мыслей, которые, казалось, навсегда прописались у меня в голове.

У меня были сбережения – немного, но хватило на комнату напротив Крис.

Запах. Он ударил в нос сразу, как только я переступила порог: жареный лук, старость, дешевый одеколон и что-то еще – сладковато-медицинское, будто в дальнем углу коридора когда-то разлили пузырек с йодом.

Моя комната оказалась крошечной, будто склеенной из обрывков чужой жизни. Узкое окно, затянутое паутиной трещин, едва пропускало свет. Даже кошка не протиснулась бы в эту щель – разве что крыса, да и та бы поразмыслила. Обои, когда-то бежевые, теперь пожелтели и обвисли, как кожа на руках у стариков. А на стенах – целая история: царапины, следы от скотча, детские каракули синей ручкой. Кто-то старательно выводил: «Мама, прости».

– Попей, родная.