Пари на моё сердце

Тина Сладкова

Пари на моё сердце

Пролог

Можно ли ненавидеть того, кого любишь?

Раньше я бы рассмеялась. Как можно ненавидеть того, кого любишь? Разве это не абсурд? Любовь и ненависть – противоположности, которые не уживаются в одном сердце.

Теперь я знала это.

Я чувствовала каждой клеткой: ледяные иглы ненависти пронзали раскалённый костёр любви. Тот, кто зажег во мне пламя, превратил его в пепел. Он называл меня своим звёздным небом, но смотрел сквозь меня, как на облако, которое вот-вот исчезнет.

И самое страшное – я поверила ему.

Я приехала в этот город с четкими целями: вырваться из нищеты, стать кем-то, доказать – прежде всего ей – что я не стану очередной жертвой обстоятельств.

Моя мать родила меня в семнадцать. Её жизнь после этого превратилась в череду ожиданий, которые так и не сбылись. Она смирилась с пьяными криками отца по ночам, маленькой зарплатой и потрёпанным диваном, где коротала вечера, уставившись в потолок.

Я ненавидела это. Ненавидела её покорность и его слабость. Ненавидела тот день, когда в последний раз увидела отца: он сидел на кухне, опухший и трясущийся, и я вдруг осознала: я не хочу быть частью этого.

Поэтому никаких связей, никаких иллюзий. Только учёба и цель.

Мой мир был чётким и ясным, как конспект.

До него.

До Романа Королёва.

Глава 1

– Даш, ты слышала?! – Дверь с треском распахнулась, и Кристина ворвалась в комнату, запыхавшаяся, с горящими глазами.

Я даже не подняла головы от конспекта.

– Что?

– Зануда! – Она плюхнулась на мою кровать, отчего пружины жалобно скрипнули. – Если бы не я, ты бы так и просидела в своих учебниках до седых волос!

– Меня это устраивает, – пробормотала я, водя карандашом по полям. – Тебе бы тоже не помешало иногда открывать книги.

– Ой, да ладно! – Кристина закатила глаза. – Это же лучшие годы! А ты тратишь их на зубрёжку!

– Опять этот спор… – Я вздохнула, откладывая тетрадь. – Так о чём ты?

– Я достала приглашение на ту самую вечеринку! Ту, что устраивает знаменитая троица! – Она взвизгнула, подпрыгнув на кровати. – И ты идёшь со мной!

– Спасибо за честь, – я скривилась, представляя давку, запах алкоголя и приторный дым кальяна, – но ты же знаешь: мне это неинтересно.

– Дашуль, ну пожааалуйста! – Она сложила ладони, как в молитве, и сделала глаза, как у грустного щенка. – Мне больше не с кем!

– Брось. Стоит тебе сказать, что ищешь компанию, – полгруппы выстроится в очередь.

– Но мне нужна ты! – Она ухватила меня за руку. – Не те, кто пойдёт ради своего интереса. Ты же меня не бросишь ради какого-то качка?

– Почему бы тебе не пойти одной?

– Скучно… и страшно.

Я прищурилась.

– Погоди. Ты так рвёшься туда не только ради веселья, да? Опять твой Ник?

Кристина замялась, щёки её порозовели.

– Ну, Даш… – Она покраснела ещё сильнее, но не стала отрицать.

– Если я соглашусь, ты отстанешь?

– Клянусь! – Она вскочила и обняла меня так, что у меня хрустнули рёбра. – Я знала, что ты настоящая подруга!

Прежде чем я успела передумать, она вылетела из комнаты, оставив после себя только лёгкий шлейф духов и долгожданную тишину.

Я всегда считала, что между нами – пропасть.

Он – из мира, где деньги решают всё, где будущее уже куплено, где можно позволить себе роскошь не стараться. А я – из мира, где каждый шаг даётся с боем, где ошибка может стоить слишком дорого, где нельзя позволить себе не думать.

Наши пути не должны были пересечься.

Но он доказал, что я ошибалась.

Наша первая встреча произошла накануне экзамена.

Я засиделась в библиотеке допоздна – в полутьме, под мягким светом настольной лампы, среди старых книг, пахнущих пылью и временем. Здесь было тихо. Здесь никто не мешал. Здесь я могла думать.

Электронные версии учебников казались мне бездушными – мне нужны были настоящие страницы, которые можно перелистывать, подчёркивать, чувствовать под пальцами. Но главное – здесь не было их. Тех, кто смеялся громче, чем думал, тех, кто приходил в университет только ради вечеринок.

Строчки перед глазами уже расплывались, но я встряхнула головой и снова уткнулась в конспект. Провалить экзамен было нельзя. Остаться без стипендии означало катастрофу – других денег у меня не было. Подработка? Да, но она неминуемо сказалась бы на учёбе. А я не могла себе этого позволить. Тишину разорвал взрыв смеха.

– Давай, давай, Королёв! Ахматова тебе не простит, если ты криво вырежешь её портрет! – Голоса были громкими, развязными, чужими в этом месте.

– Молодые люди, что вы здесь делаете?! – раздался возмущённый голос Степана Ильича, охранника библиотеки. Они стояли совсем близко. Я слышала каждый звук: скрип их кроссовок по полу, лёгкий хлопок страниц, их дыхание – то ли от смеха, то ли от бега.

– Бежим! – спустя секунду раздался хор из трёх голосов.

И тогда они появились. Из-за соседнего стеллажа, громко хохоча, вылетела знаменитая троица: Королёв, Холодов, Стрельцов. Я сидела в самом конце зала, и они оказались в тупике – прямо передо мной.

Роман Королёв стоял в полурасстёгнутой рубашке, закатанных по локоть рукавах, с томиком Ахматовой в одной руке и ножницами – в другой. Между страниц торчал криво вырезанный портрет поэтессы – помятый, с неровными краями.

– Молодой человек! Книги запрещено выносить! – тяжело дыша, подбежал Степан Ильич. В его возрасте такие забеги были не лучшей идеей.

– Я не выношу. Я вырезаю, – беззаботно улыбнулся Роман. – Коллекционирую портреты великих поэтов.

Его взгляд скользнул по мне и он подмигнул.

– Понравился?

Я почувствовала, как во мне закипает раздражение.

– Нет, – резко ответила я, отводя глаза.

– Это ещё почему? – он приподнял бровь, явно не привыкший к такому приёму.

– Не люблю вандалов, – встала я, собрала книги и, сдав их библиотекарю, вышла, не оглядываясь.

Мне было всё равно, чем закончится этот цирк.

Если бы я только знала, что эта встреча изменит мою жизнь…

Королёв

– О вашем поведении будет доложено декану! А вы, Королёв, будьте любезны купить такую же книгу взамен испорченной,– строго сказал охранник, выпроваживая нас из библиотеки. Его морщинистое лицо покраснело от возмущения, а жилистая рука нервно теребила ключи на поясе.

Я швырнул потрёпанный томик Ахматовой в ближайшую урну.

– Ну и дурацкие у тебя желания, Стрела,– процедил я сквозь зубы, глядя на Никиту, который скалился во все свои тридцать два белоснежных зуба. Его руки были засунуты в карманы модных джинсов, а в глазах плескалось детское озорство.

– Да ладно, Ромыч, весело же было! – Холодов толкнул меня в плечо своей здоровенной лапищей. Его спортивная куртка пахла дорогим табаком и мужским парфюмом. – В жизни должно быть место веселью.

Я резко стряхнул его руку.

– Как дети, ей-богу. Когда вы уже вырастете? – вздохнул я, поправляя рукав рубашки. Воротник вдруг стал невыносимо давить на шею.

– Слушай, Стрела, я понял, почему он такой недовольный, – громким шёпотом, который слышали все в радиусе десяти метров, сказал Холодов, подмигивая Никите.

– Ну? – лениво поинтересовался тот, доставая сигарету. Золотая зажигалка блеснула в свете фонарей.

– Из-за той малышки. Не оценила нашего принца.

– Похоже, – протянул Стрельцов, выпуская кольцо дыма. Его глаза сузились с намёком на издёвку.

Я резко остановился, заставив друзей споткнуться.

– Что вы несёте? Если бы я хотел ей понравиться, у такой, как она, не осталось бы и шанса.– Голос звучал резче, чем я планировал.

– Эх, Королёв, не все девушки одинаковые, – наставительно сказал Холодов, размахивая руками, как дешёвый оратор. Его добродушное лицо внезапно стало серьёзным.

– Намекаешь на свою Катю? – ехидно вставил Стрельцов. – Так таких сейчас днём с огнём не сыщешь.

– Не скажи. Просто хороших девочек нет в тех местах, где ты тусуешься, – парировал Данил, и в его голосе впервые за вечер прозвучали стальные нотки.

Я резко прервал этот милый диалог:

– Все они одинаковые.– Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки. – В отличие от вас, я видел достаточно таких: на первый взгляд – невинные ангелы, а на деле – расчётливые стервы.

– Да хватит тебе, Ромыч, – Холодов снова попытался положить руку мне на плечо, но я уклонился. Его брови печально поползли вверх. – Не все такие, как твоя бывшая. Хорошие девушки есть.

– Все продаются, поверь, – мой голос стал низким и опасным. – Просто у каждой своя цена. Одним нужны деньги и шмотки, другие продаются за каплю внимания.– Я злорадно усмехнулся. – Уверен, если за этой серой мышкой немного поухаживать, показать ей сказку… Она сдастся, радостно раздвинув ноги.

Тишина повисла тяжёлым покрывалом. Даже Стрельцов перестал ухмыляться.

– Ты, конечно, нравишься девушкам, – неожиданно буркнул Ник, глядя куда-то в темноту, – но это не значит, что каждая мечтает о тебе. – В его голосе прозвучала застарелая обида – он до сих пор не мог забыть, что его симпатия предпочла меня.

– Может, и не все, – я медленно обвёл их взглядом, чувствуя, как гнев пульсирует в висках. – Но конкретно эта будет моей. И месяца не пройдёт, если я захочу.

– Спорим? – неожиданно бросил Стрела, резко протягивая руку. Его глаза блестели азартом.

Я замер. Разум кричал, что это глупость, но что-то тёмное и едкое внутри заставило меня резко встряхнуть его ладонь.

—Спорим.

Холодов тяжело вздохнул, а Стрельцов засмеялся – сухо и безрадостно. Я уже пожалел о своём решении, но было поздно. Игра началась.