Полная версия
Cute Delirium
Генеалогия кошмаров
Жертва
Было совсем раннее утро, когда я пришел на остановку. Поезд ещё не прибыл, а вокруг были обшарпанные скамьи с отваливающейся краской с такими же решетками. Издалека в глаза били лучи рано взошедшего солнца. Зачем я пришел сюда…? По одной очень банальной причине: обещание, данное друзьям. Правда знают ли они, что я теперь совершенно другой? Что они и я больше не видим мир таким, как раньше, и что этим мы можем отличаться настолько, что при встрече можем быть чужими друг другу или даже врагами. Сомневаюсь… Только я стал бы задумываться о такой ерунде.
Друзья часто говорили, что я странный и что мне нужно проще относиться к миру. Но почему? Ведь мир так сложен, и только смотря на него неоднозначно, можно подобраться к истине, которая позволит совершить меньше ошибок. Я вырос с этой склонностью накручивать себя и уже не мог от нее избавиться. Может, я глубоко заблуждаюсь, но встреча с друзьями в старом городе вряд ли даст нужный ответ. Остается только ждать их, чтобы наше бессмысленное воссоединение состоялось. А после пустых разговоров, например, кто чего добился, разойтись, ощущая тем самым, что мы теперь взрослые и говорим такую же ерунду, как и другие. Правда, они, скорее всего, назовут это светским разговором, встречей друзей, бывших одноклассников или одногруппников. Но правда такова, что никто никогда не будет честен на таких мероприятиях. Поэтому я до конца сомневался, идти мне туда или нет, но в моей жизни все равно нечего делать, помимо серой работы и жизни среди серой толпы. И пусть этот более темный или светлый оттенок немного разбавит однотонность моих бессмысленных дней. Поэтому я еще тут.
Поезд прибыл. Одинокий и совсем пустой. Похоже утром никто никуда не собирался. Все вагоны пусты. Это довольно редкое явление, что не до конца в это верится. И, несмотря на всю странность, я зашел в него, после чего тот выехал.
Уже прошел пригород. Знакомые места. В детстве я рос в той же местности, что и друзья. Но когда мы выросли, каждый переехал в тот или иной город. Я был в небольшом провинциальном. А вот подруга была в столице. Но именно из-за этого мне кажется, что она будет самой скучной. Человеку противопоказана хорошая беззаботная жизнь. Когда ее много, он размягчается и перестаёт куда-либо двигаться. А когда топчешься на месте, то тебя быстро затягивают зыбучие пески беспощадной рутины и обращают в безмозглое ничтожество, неспособное и дня протянуть без сладкой ложки праздности. И какими бы резкими ни были мои высказывание в своей голове, я люблю их. Кроме них, у меня больше никого нет. Но кого же я увижу, когда доеду? Друзей или каких-то других, самых обычных людей.
Я сыт по горло этой обыденностью и тошнотворной однотонностью от всего вокруг. Многие боятся сделать шаг вперёд или ленятся, хороня свои мечты в задворках мыслей. Факт остаётся фактом, они всего лишь выбирают правильные, по мнению сегодняшнего дня варианты и я не вправе их в чем-либо упрекать. Мы все родились рабами и ими же умрем. Нас забудут.
Когда поезд прошел половину пути, я провалился в сон, сам того не замечая. Странно, но я почему-то видел друга, и он махал мне рукой. Возможно, я еще сплю, а может что-то еще… Казалось, он прогонял меня. Но почему же…
– Ты слышишь меня…!? Ты должен убираться отсюда! – его панические вопли приглушались закрытым окном и шумом вагонов.
Почему-то, он говорит это… через стекло. Поезд как будто замер, а он продолжал кричать, размахивая руками.
Не хочу уходить. Я так долго заставлял себя ехать сюда, и столько воспоминаний зажглось.
И не вспомнишь, что произошло дальше, но по всей видимости, я заснул…
****
****
***
***
**
*
Когда глаза открываются, я нахожусь у той же остановки, что и раньше: такие же потрескавшиеся зелёные краски на скамейках; заходящее солнце и абсолютная пустота в душе. Будто часть меня вырвали. Конечно же, это было не так, но иногда ощущения могут быть достаточно сильными, чтобы полной мере это имитировать.
Осмотревшись, я понял, что это был другой вокзал. Другой город. И пусть память и начала изменять, но, по всей видимости, я прибыл в нужное место. Место, из которого "все началось", если превращать свою никчемную нынешнюю жизнь в долбанную драму конечно.
Я быстро покинул вокзал и пошёл искать машину. Правда ни одну не нашел. Солнце уже взошло и незаметно накрыло поверхность своими свежими весенними лучами. Сильный ветер проносил немного пыли, тем самым навевая очередные теплые воспоминания из детства, когда весь день проходил на улице, узнавая этот мир. Вернее, тот маленький кокон, который был в границах этого городка. Как бы то ни было, не имеет значения, насколько он маленький или ничтожный. Для нас это унылое место было целой вселенной, дарившей теплые воспоминания, отдавая ностальгией даже в мыслях о нем. И дай мне вторую жизнь, я бы выбрал жить и вырасти тут.
Уже виднелись небольшие здания. Многое поменялось, но несколько иначе ─ на улице ни души. Будто все жители в один миг покинули эту землю и превратили ее в город-призрак. Постройки были довольно запущенными. Где-то бетон поглощала плесень, где-то мох и лишайник. Диких зверей не было, а учитывая некоторые особенности местности, вряд ли кто-то крупный стал бы здесь водиться.
Вскоре вдалеке я увидел человека. Мужчина в костюме с сумкой. Типичный офисный работник, постоянно спешащий по делам, теряющий в этой погоне себя и лишь под конец вспоминающий, что должен был немного времени уделять своей жизни, отодвинув дела хоть ненадолго.
– Извините, не могли бы вы мне подсказать…?
– Говори быстро.
Я спросил его, где мне найти улицу и дома, в которых когда-то проживали мои родители. Так, как это место я покинул очень давно, то уже не помнил улиц и кварталов. Хотя, увидев сам дом, смог бы его узнать. Наверное.
Не удержавшись, я подчеркнул странность города.
– Простите, что задерживаю… Но я еще хотел спросить. Что вообще творится с городом? Почему здесь нет людей? Вы единственный, кого я встретил с момента приезда.
Он удивлённо уставился на меня и возмущённо сказал:
– Вы в своем уме!? Как это что с городом? Все с ним хорошо! Хочешь сказать, что ты не видишь эту кучу людей?
Только после его слов я понял, что вокруг нас ходили люди, которых до этого я никак не замечал. Однако дома оставались прежними. Такими же, как после моего приезда. Забытые.
– Но здания…
– Хватит тратить мое время! Ты не видишь, что я спешу? До скорого…
Немного возмутившись, мужчина ушел. По нему было видно, что сформировал он насчет меня не самую положительную оценку… Но это не имело значения. Ведь я прекрасно помнил, что по приезду сюда я никого не видел, а сейчас даже машины во всю проезжали.
****
Я нашёл свою улицу и дом. Они так же были покрыты различными следами запущенности: от треснувших местами кирпичей до плесени со мхом. Запах сырости так и сочился со всех сторон. Зайдя внутрь, я понял, что этот дом был заброшен уже очень давно. И сюда никто не приходил.
В голову пришло позвонить друзьям.
"*Набранного номера не существует*"
Это странно. Что же с ним… Ладно, наберу подругу.
"*Номера нет*"
Но как они тогда связались со мной, и позвали сюда… Было бы несвойственно им сменить контакты за сутки. Потому что наша встреча была запланирована за неделю, а когда я выходил на поезд, то созванивался с обоими. Но номера не работают… А дальше случилось то, от чего меня накрыла толстая пелена вязкой тревоги, которая сковала все тело… Хотелось бы верить, что это все было неудачным розыгрышем.
Телефонные вышки были все в зарослях… А проводов на них и не было вовсе, как и полосок связи на экране телефона… Еще и батарея была на нуле, хотя я только что пользовался им и даже звонил, но почему-то он продолжал работать. Потом я понял, что это был даже не телефон, а просто кусок пластика, имитирующий его… Почему до сих пор все казалось таким настоящим, а затем перестало быть таковым…
– Друзья! Какого черта?! Что здесь происходит?!
Ответа не последовало…
Люди. Они снова пропали. Здесь ни души, ни звука, кроме тихого шипения ветра, который и то слышен редкими порывами.
На замшелой кирпичной стене была надпись:
"Иди туда, откуда все началось…"
Долго гадать, что там написано, не пришлось, хотя догадок было несколько. Всё потому, что формулировка была очень расплывчатой… Но если мой друг говорит о том, как я начал читать книги его покойного отца, которого все называли безумцем, и делал это в сарае за школой, где никто не мог меня найти, то, скорее всего, я шел по правильному следу.
Я всегда рос самым обычным и посредственным ребёнком. Ничего не умел, и никакими талантами не обладал. Особых стремлений тоже не было. Но книга, которую я случайно открыл и прочитал, изменила мою жизнь. Я уже не помню, что там написано, да и всё было настолько абстрактным, что вместо того, чтобы узнавать что-то или улавливать ход мыслей автора, мой разум уносило куда-то очень далеко… Будто сознание видоизменялось и позволяло видеть то, чего не могли другие. Это не сделало меня "сверхчеловеком", а скорее заурядным философом-дилетантом, который мнил себя каким-то просвещённым среди обычных людей… Но на деле всё, что мне дала эта книга, – это особое состояние психики, которое я бы не назвал даже "здоровым".
Ее основная суть заключалась в том, что воспоминания обретали оттенок и цвет, который отражался на окружающих предметах, имеющих связь с этим воспоминанием… Именно так я ходил через заросли и руины и без труда смог найти школу. А за ней и сарай, который, к большому удивлению, хорошо сохранился.
Все было, как и всегда. Старое помещение – инструменты в одном углу и стол, который я когда-то принес, в другом.
– Так ты пришёл… – я мигом обернулся, чтобы понять, что источника знакомого голоса нигде не было. А сам голос принадлежал другу…
– Где ты? – спросил я, зная, что ответа не последует. Но внезапный порыв ветра с шелестом уронил со стола лист бумаги.
Я наклонился, чтобы достать его. На вид, пожелтевшая временем и превращающаяся в вату листовка. Однако текста на ней было достаточно прилично.
"Это я, Мицуо, твой друг. Не знаю, зачем пишу это, но я в отчаянии. Наверное, надеюсь, что хоть кто-то выживет, но более того, пишу это, потому что хочу хоть в нем, в письме, что никогда не дойдёт до тебя, высказать все, что когда-либо хотел, ведь я очень скучал по тем дням, когда мы зажигали костер с Хиной и бегали вокруг него, а потом рассказывали страшилки про ночных монстров. Жаль конечно, что она умерла еще вчера… захлебнулась собственной кровью, а её кожа сползала с тела ещё вчерашним утром. Ужасная смерть. Не знаю откуда, но какая-та болезнь внезапно распространилась по всему миру и начала убивать всех… Правда в день, когда ты ехал к нам, тебя сбила машина и ты сейчас лежишь в коме. Скорее всего, скоро ты умрёшь, ведь твои органы уже… Эта болезнь скосила уже треть человечества, хотя прошло всего два дня. А еще… Моя левая рука уже полностью сгнила, и я ее не чувствую. Каждый по-разному умирает… Но я будто и не живу, с этой то болезнью. Напоследок, я сейчас вспоминаю те дни, когда мы с тобой глядели на огненные облака в закате, и обсуждали кем станем, когда вырастим. Кто бы мог подумать, что жизнь станет такой скучной и пустой. Но я все равно благодарен, ведь эти воспоминания красили даже самые серые дни. НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ… ПОЧЕМУ ЭТО СЛУЧИЛОСЬ С НАМИ.......... "
Дальше были какие-то каракули в попытке дописать что-то еще.
Я решил проверить "последствия" аварии, в которую сам, предположительно, попал. Исходя из слов в письме, мои органы могли быть повреждены.
Посмотрев под одеждой, я увидел шрамы от глубоких ран и полосы от швов. Похоже, повредил я много чего, но жизнь и состояние здоровья по ощущениям были в норме. По крайней мере, ты чувствуешь, когда жив. Однако, учитывая мои способности, реальность, которая меня окружала, могла быть ненастоящей. Возможно, я до сих пор спал. Хотя маловероятно и то, что в письме может быть правда, ведь если я до сих пор был бы в коме, то, находясь там, я не смог бы догадываться об этом, как человек, который спит, не может без особой подготовки убедить себя в том, что это все сон. Это порождало еще один парадокс: я не могу прочитать такое письмо, находясь во сне. Именно поэтому не остается места сомнениям в окружающей реальности, но ощущение, что сходишь с ума, не исчезает, и это сильно беспокоит.
Я вернулся к школе. Облака уже перекрыли солнце, местами виднелись тучи. Но они не полностью заслоняли его, и сквозь густые тучи выглядывали слабые золотые лучи. Легкий ветер усиливался. И я ощущал чье-то присутствие. С самого начала.
– Это ведь ты, Мицуо? Так и будешь молчать, не говоря и слова другу, с которым так долго хотел встретиться?
Пусть ответа сразу и не последовало, но спустя время, он заговорил:
– О чем это ты? Я так долго был рядом, но ты даже не пытался меня заметить… Или не хотел, – насмехающийся голос доносится через предвечерний холод, – Уже и забыл кто ты? А что до меня, то я просто дух, не суди меня за молчание. Я такой же хрупкий и бесформенный, как облако. Все, чем я могу быть – это проявлением присутствия… Меня нет…
Я не видел его, и даже толком не слышал. Его голос проигрывался в голове.
– Что случилось дальше? Почему ты один? Где Хина? Я хочу понять, что изменилось с того дня, как я попал в аварию…
– Ты и так знаешь… Все шло к этому, ты жил, чтобы дойти до сегодняшнего дня. Ты родился без смысла, жил без него и пришел сюда, не имея… А что будет дальше, никто не знает, вот только… Она тоже здесь, и все она слышит… Просто ты так отдалился от нее, что не хочешь видеть, убеждая себя в обратном. Ведь эта встреча напомнит тебе о том воспоминании, что ты оставил ей на прощание, грязный ты ублюдок, – после этих слов я вспомнил, что Хина когда-то хотела стать богатой и жить припеваючи, а я всячески убеждал ее, что стремление к роскоши лишь отдалит ее от нас и от всего простого, чем мы дорожили все эти годы, но она продолжала спорить. А после я накричал на нее, обозвав прозвищем, которое сейчас и не помню, намекая на ее отца, который ушел из дома. Вроде бы ничего особенного не произошло, но в детском возрасте, любой пустяк мог восприниматься остро и оставить неизгладимый «след».
– Пусть ты и прав, Мицуо, но с каких это пор ты стал таким мудаком? Припоминаешь неудобные воспоминания, пытаешься принизить и постоянно то прячешься, то высовываешься
– Спроси себя. Ведь как ни смотри, на самом деле меня нет, но есть они… – он указывал пальцем на людей, бродящих по тротуару, на детей, идущих в школу, – Правда, так вижу лишь я, будучи скованным ограничениями. Ты же можешь делать все, что хочется, ведь в тебе с детства было что-то «выдающееся» … Из-за чего ты всегда был нашим лидером, так сказать… Умен и силён. Все это от моего безумного отца. Он сделал тебя таким. Но я знаю, что ты слабак, который не может принять свой дар и смириться с ним. Ведь как ни крути, ты хотел быть обычным и сдохнуть таким. Что ж, все зависит от тебя… Прощай.
Он пошёл к толпе и растворился прямо на глазах. Шум города незаметно возвращается, а погода вместе с временем суток поворачивается вспять, ослепляя утренним светом. Глаза постепенно привыкают.
Мои попытки разгадать эту загадку продолжались, накрывая легким отчаянием… Я сплю или это явь? Все не дает покоя то, что моё тело не ощущает холода. Появилась догадка, что оно уже было холодным. Однако если я могу ходить, мыслить, видеть и так далее, то мигом отпадает гипотеза о том, что я мёртв. Но в этом хаосе восприятия всё могло быть иначе, а не как того ожидаешь. Нащупав пульс, никак не поймешь, есть ли он или нет, пусть и какое-то давление все же ощущалось. Так я решил, что на самом деле жив. Хотя ощущения подозрительно обретали такие формы будто бы жизнь уже завершена, и оставалось только ждать забвения… Сложное чувство. Как будто логическая сторона вопроса о имеющейся жизни уже решена, и наступил черёд понять, что стоит за ней.
Неумолимый гул вокруг постепенно сводил с ума, незаметно усиливаясь. Острая боль врезалась в разум, вызывая сравнения с пыточным помещением, где в моей голове находились иглы, медленно входящие в мозг. Казалось, будто боль начнёт вытекать, как яд, если вскрыть череп. И этого очень хотелось… В глазах темнело и тело постепенно соприкасалось с землей. А дальше… Пустота.
– Шидзу, ты в порядке? – голос звал меня в тьме безмолвия. Через силу я открываю глаза… Это она.
– Хина? Так ты здесь, – рядом со мной присела знакомая девушка с выразительным взглядом и волосами, собранными в хвост
– Почему ты упал? Тебе нездоровится?
– Все хорошо… Мы так давно не виделись…
– Я не понимаю, – она поправила свои волосы и грустно улыбнулась, – Я же все время была рядом. Ты меня не замечал?
– Это правда, прости. Но это не зависело от моей воли…
– Я знаю. Мицуо много говорил, что ты не видишь нас. Но он мельком смог связаться с тобой, а теперь и я… Жаль, мы встретились слишком поздно.
– Хина, когда мы последний раз виделись, прости меня за это… За те глупости, что тогда наговорил. Я правда не хотел. Было неудобно извиниться все эти годы, потому что…
– Хи-хи-хи, я не понимаю, о чем ты, – она медленно отдалялась с невинной улыбкой, – Думаешь, что это очевидно? А если пройдет сто лет? Или двести?
– О чем ты?
– Неважно. Меня здесь давно нет.
Голова сама опускается, как и руки. Безысходность обращается в возмущение, перемешиваясь с остальными чувствами.
– Тогда просто исчезни!!! Что тебе вообще от меня нужно?!
– Ничего. Я лишь живу в твоих воспоминаниях, которые воплощаются вокруг тебя…, и я не более чем след из прошлого, который давно исчез…
***
***
**
**
*
Я не помню, что случилось дальше. Тучи вновь вернулись на небосвод. Темные настолько, что имитировали вечер. Будто огромный взрыв, накрывший землю золой и пеплом.
Оглянувшись, я увидел, что лежал все это время на пыльной дороге рядом с пригородными домами и квартирами. И я искал уборную, чтобы хотя бы умыться.
Проходя через дорогу, нашлась одна. Как и все вокруг, она выглядела заброшенной, но внутри было довольно чисто. Я включил кран и начал мыть руки. Кто-то открыл дверь и зашел, после чего подошел к раковине. Затем, он обернулся в мою сторону и застыл со странным выражением лица.
– Извините, что-то не так? – спросил я.
Но он лишь начал издавать какие-то громкие и надрывистые вопли, шатаясь из стороны в сторону. В конце концов мужчина, падая и спотыкаясь, выбежал наружу.
– Да что с тобой? Я же просто спросил… – в эту секунду ужас охватил и меня. В зеркале был… Сам дьявол… Нет, это был я…
Мало кто на моем месте смирился бы с этим: лицо, что выглядывает из зеркала, было целиком разодрано в гнилостных ранах; тело – в фиолетовых пятнах, некоторые из которых превратились в черные язвы. Это похоже даже не на признаки разложения, а на симптомы редкой болезни. Но без зеркала, я никак не замечал этого уродства за все время, что провел в этом городе. Не было никаких предпосылок, за исключением непонятной головной боли, которая и то не сильно беспокоила.
Еще одно ужасающее отрезвление посетило разум, целиком рассыпав карточный домик и без того тревожных иллюзий. Здесь не было абсолютно никого… А этот мир даже не выдумка. Я просто спрятался в воспоминаниях, смешав их и окружение, чтобы, хотя бы на миг избавиться от удушливой безысходности.
Помещение начало разваливаться в прах, и на меня стремительно падал потолок, который в то же мгновение раскрошился в пыль прямо в воздухе, не придавив меня. Помещение полностью осыпалось.
Город тоже претерпел изменения, медленно утопая в предвечернем мраке с коррозией: заросли, обвивавшие стены целиком отсохли; трава ассиметрично редела; а деревья обретали нездоровую кривую форму. Дома еще сильнее разъелись, а части некоторых построек обвалились, оставляя за собой руины обломков. Правда здесь по-прежнему ощущалось хотя бы немного жизни, но без живых.
Уже новая волна страха обвила мою шею и заблокировала дыхание. Своим парализующим ядом она сковала все тело, усыпляя самообладание и оставляя место только ощущению надвигающейся опасности.
Из-за блеклого света на небе сложно было заметить, но все растения были рыжими. Вот только ни с одной ветки не падали листья. На стенах и полу были следы в виде теней… Точно ли это был вирус? Или какая другая болезнь… Как будто всех сожгли изнутри, без огня. На ум бросались ассоциации с атомной аварией или ядерной войной и их радиационным загрязнением, когда высокие дозы излучения палили изнутри все живое, делая листья растений вечно рыжими, а животных – превращая в бесформенное месиво с облезлой кожей.
Окружающая действительность, которую я не замечал, была слишком ужасающей. От безумия спасала лишь способность, которую я получил в детстве. Но теперь и она куда-то пропала. Я никого не видел и не слышал. Вокруг был лишь тихий ветер и безжизненные виды мертвых растений и руин. Мир застыл в безмолвии.
Почему я ещё не умер? Ведь с такими ранами невозможно жить…
"Все, что ты видишь, это передача знаний от пяти чувств к разуму" – мелькнула мысль…
"Совершенный разум, неограниченный никакими рамками, может влиять на мир, а его жизнь не будет зависеть от состояния какого-то сосуда, что несет его и запирает в себе".
Уже и не вспомнить, сколько времени я здесь хожу. У меня с собой не было часов, но с уверенностью можно было сказать, что прошло примерно месяц или больше. Нет больше ни моих друзей, ни работы, ни серых будней. Только ничего… в мире, где не осталось больше жизни ни в каких её проявлениях, где ничего не растет и не рождается. Только шипящий звук ветра и лёгкое синее свечение в ночном небе, вероятно, от радиации. Спустя время мне начали мерещиться слова, произносимые мягким штилем. Это не пугало, а успокаивало, ведь они позволяли мне ощутить, что я ещё не один. Но разумная сторона понимала, что это просто самообман, чтобы непрерывная душевная боль утихала.
Свести счеты с жизнью я пробовал еще после первой недели. Когда прыгал с высокого места и разбивался, тело продолжало жить и приходило в себя. То же самое было и с петлей: когда мой бренный сосуд висел и задыхался – я думал, что это скоро закончился. По крайней мере надеялся на это… Но все складывалось так, что я просто терял сознание, пребывая в недолгом безмолвии, пока верёвка не рвалась и меня не швыряло обратно в реальность. После этого требовалось немного времени, чтобы окончательно прийти в себя и снова ощутить головную боль вместе с объятиями холодной печали. На сердце падала бесконечная тоска по миру, в котором я скрывался от правды в собственном воображении.
«Кем я был все это время? Чем была моя жизнь? И почему это продолжается?»
Кто я? Может, я всегда был таким, а ситуация с безумными книгами – просто попытка объяснить необъяснимое? Чтобы придать этой данности хоть какую-то первопричину… Если бы все живое узнало, что оно – лишь случайность, в особенности люди, то как бы они отреагировали? Это испытание не для каждого, но каждый в глубине души верит в свою исключительность. Даже если многие не побоятся согласиться с этим, их смелость все равно закончиться на размышлениях об этом.
У меня ничего не осталось, кроме мыслей, а на страх и боль, что приходили с ними, можно было как-то закрыть глаза. Неясно сколько еще буду существовать и исчезну ли вообще, но точно могу сказать, что радость меня больше не посетит.
Несмотря на это, в этом мертвом мире меня все равно посещали кое-какие знания, в частности, о самом себе. С этим внезапным концом перемен, я научился свободно мыслить. Все это время, когда рос, даже обладая немного сверхъестественными способностями, я был закован в рамки. А сейчас, времени не существовало даже условно, и никакого движения в рамках жизни. Мир застыл в загробной тишине. Слышны были лишь редкие порывы ветра и собственные шаги. День за днем. Через годы.
Уже не помню, сколько лет здесь нахожусь, но это похоже на вечность. Каждый день повторяется. А позже я понял, что исчезла смена дня и ночи, накрыв землю вечным предвечерним мраком.
Нет сил даже думать или чувствовать. Изо дня в день я просто лежу на земле и сплю. Остатки сознания говорят, что со мной что-то не так, и приходит ощущение, что я постепенно исчезаю.