Земля-Кармаллум

– Я улетаю. – пропела, глупо улыбаясь.

Веки медленно и тяжело опустились. Пришла пустота, бархатно-серая, всеобъемлющая, и я полетела по спирали вверх, медленно, мягко…

– Эй. Куда?

– Давление 70 на 40. Мы её теряем… – услышала где-то вдалеке.

Тщетно пыталась что-то разглядеть в этой темной пустоте, что-то услышать, но только спокойствие и безмятежность нежно обнимали меня. Я снова закрыла глаза и наслаждалась забвением.

Резкий хлопок заставил открыть глаза. Поток людей стремился вперёд. Голова завертелась, как флюгер, я таращила удивлённо глаза на толпу.

– Нда, дела. – пробурчала под свой курносый, весь в веснушках, нос и пошла за толпой. Шла все быстрее и быстрее, пока не перешла на лёгкую рысцу, то и дело, отталкивая попадавшихся на пути людей.

Вдруг налетела на чью-то огромную спину.

– Вот черт. – тихо выругалась. – Пардоньте. – Сказала мужчине похожему на медведя. Он искоса поглядел на меня и дрожа всем телом, подошёл к Бесу, протягивая ему жетончик.

– Вот черт! – повторила, увидев лукавого. Я всерьёз переживала за свои глаза, как бы не выскочили. В голове возникла картинка выпадающих на пружинках глаз, как чёртик из табакерки, и прыгающие туда-сюда. Нервно хихикнула.

Рогатый взял жетончик из трясущихся рук мужчины-медведя и засмеялся подленьким таким смехом, ни дать, ни взять доктор Зло.

– Ну проходи, грешник. – открыл ему проход, и сделав театрально-приглашающий жест, снова захихикал.

Воздух резко выпрыгнул из меня, открытый рот захлопнулся, когда до меня дошёл смысл происходящего, понимание, куда попала. "Я в аду" – скользкой змеёй прошмыгнула мысль. Стало очень страшно, я не хотела уходить из жизни, рановато как-то. Мой мозг лихорадочно работал, придумывая, как бы отсюда сбежать. Втянув в пустые лёгкие воздух, пошла. Танцующим шагом подошла к важно стоящему "швейцару в преисподнюю":

– А тут у нас кто? Небось сам Чёрт? Привет рогатый!

Смех застрял в его горле, и он закашлялся.

– Ну, чего поперхнулся? Хотя с такими-то рогами это и не удивительно.

Он принял воинственную, грозную позу, сложив руки на волосатой груди.

– Тебе чего? – рявкнул.

– Ты чего такой неухоженный? – спросила у него. – Слушай, у меня тут пилочка в кармане завалялась… Давай я подпилю тебе твои рога, будешь гламурный, а рогатый? Или, копыта подшлифую? – говорила, роясь в карманах. – Ой, да тебе и брови не мешало бы подщипать. О, вот нашла! – Я достала из кармана щипчики и пилочку. Черт попятился, вытаращив глаза, хвост маячил из стороны в сторону.

– Ну, чего глазёны выпучил? Ты хвост свой видел? Как у собаки бездомной. Так-с, нужно его окультурить. Во, сделаем как у пуделя, с кисточкой. Как тебе такой расклад, Козел, а?

Паника в глазах рогатого перешла в недоумение, а потом и в бешенство. Грудь его раздулась, и он стал увеличиваться у меня на глазах. Став огромным, метра три в высоту, он грозно смотрел на меня.

– Что? – прогремело над головой, внутри все похолодело.

– Фу-фу-фу! – я сморщилась и помахала рукой перед носом. – Да тебе к дантисту нужно. И как я погляжу, – повертела в руках пилочку, – пилочкой тут не обойдёшься. Тут целый напильник нужен.

Враз рогатый как-то схлопнулся, издав резкий звук и стал обычного размера. Развернулся и поджав хвост, скрылся в проходе, захлопнув его у меня под носом.

– Хм. Сбежал. А мог бы стать красавчиком. – я пару раз щёлкнула щипчиками. – Ну, да и ладно.

Резко развернувшись, огляделась, узрела скопление людей и… просто не поверила своим глазам – передо мной стояли ангелы. Сильно зажмурив глаза, потрясла головой, мои золотистые кудри прыгали словно пружинки из стороны в сторону.

– Вот те на, ошибочка вышла, это не ад, это приёмник какой-то. – присвистнула и пошла в сторону ангелов, перед которыми выстроились очереди из людских душ.

– Ну, что ж, – сказала, подойдя к первому попавшемуся. – не желаете сделать депиляцию, ваше пернатовство? – снова пощёлкала щипчиками. Ангел поднял глаза и как будто не видя, продолжил свою работу.

– Ну, нет так нет. – пожала плечами.

Я обошла всех ангелов, но ни один не отреагировал на мои поддёвки. Люди, стоявшие в очередях, сторонились меня. Кто крутил пальцем у виска, кто тихонько посмеивался, а кто в панике отшатывался, когда я проходила рядом. Откуда-то появился ангел с серебристым свечением крыльев и направился ко мне.

– Маркуша, где твоя очередь? – спросил мягко так, ласково.

Я в недоумении оглянулась вокруг:

– А черт его знает. Я потерялась. – Серебристого аж передёрнуло. – Я хотела помочь этому рогатому приобрести гламурный вид, а он сбежал от меня. – сказала, чуть не плача. – Слушай, а давай я тебе крылья красиво подчикаю? – достала из кармана маникюрные ножнички и сделала пару режущих движений в его сторону. – А то, гляди, торчат в разные стороны, нехорошо.

Серебристый слегка попятился.

– Да не-ет, спасибо. Я лучше к своему стилисту схожу.

– О, да ты, небось, начальник какой-никакой. Администратор что ли? – глаза ангела стали раза в два больше обычного, и пока я не успела спросить ещё что-то поспешно ретировался в сторону густых туч. Подойдя к ним, отодвинул одну, как портьеру и скрылся за ней.

– Что-то у вас тут кисловато как-то. – пробурчала, пряча маникюрные принадлежности. Походив ещё немного и заскучав ещё больше, я запела:

Взвейся кострами

Синие ночи!

Мы пионеры

Дети рабочих.

Помню, мама как-то рассказывала про пионерлагерь, в котором работала вожатой в молодости, про костры до самого неба, в начале и конце смены, про песни у костра. "Мама" – грусть вплелась в страх.

– А у вас тут дровишек не найдётся? – громко спросила, ни к кому конкретно не обращаясь.

Люди потихоньку попятились, образовав круг вокруг меня.

– Что-то у вас тут сыровато, – нарочито звонким голосом сказала я. – А давайте зажжём костёр! Выше леса, выше гор, пионерский наш костёр.

Люди со страхом глядели на меня.

– Ну что смотрите? Дрова, давайте, тащите! – кто-то начал креститься-молиться, кто-то глазами начал искать дрова, но опомнившись сплёвывал в мою сторону и отходил подальше.

"Полоумная" – слышала то тут, то там. Откуда-то появились поленья, и я начала складывать их горкой, продолжая громко петь один и тот же куплет:

Взвейся кострами

Синие ночи!

Мы пионеры

Дети рабочих.

Ангелы, сидевшие за столами и сверявшие списки грешников и праведников, забыли о своей работе и очумело глазели на происходящее. Некоторые озирались по сторонам, ища Серебристого.

А он тем временем шагал к большому золотому трону, в котором сидел Владыка Небесный. Подойдя, Серебристый увидел, как Владыка вытирает ладонями глаза и крупные слезы, катившиеся по красным щекам на белую лопатистую бороду. Какой-то хриплый звук исходил из горла Владыки.

– Ты плачешь, Отец Небесный? – осторожно спросил Серебристый. И тут, не сдержавшись, ибо мочи сдерживаться больше не было, Владыка захохотал громогласным хохотом, ударяя себя по коленям кулаками.

– Ха-ха-ха! Держите меня! Ха-ха-ха! – он уже не вытирал слезы. Несколько минут он не мог усмирить свой хохот.

– Ой, умора. Ух! – он перевёл дух, достал из широкого рукава белый кружевной платок, промокнул глаза и высморкался. – Одна маленькая Маркуша обратила в бегство рогатого и ввергла в панику сонм ангелов. Ой развеселила душеньку старика. Ну Маркуша, ну проказница. Ха-ха-ха. – Серебристый стоял и не знал, что сказать. Он только открывал и закрывал рот от удивления. Впервые он видел своего Владыку таким.

– Ну, чего тебе Серебристый? – громыхнул он, успокоившись.

– Я… Я… не… не… – начал заикаться ангел, потом сглотнул и спокойно уже ответил. – Я не знаю, что с ней делать. Она переполошила всех, и ангелов, и людей.

– Ступай, Серебристый, я сам разберусь, – и махнул рукой, отсылая того делать дальше свою работу.

– Как скажешь, Владыка Небесный. – И тот поплёлся в сторону очередей.

А я в это время сложила уже высокое кострище и собиралась его поджечь, все также напевая.

– Маркуша, дитя моё, подойди ко мне. – услышала, как раскат грома над головой.

– А как же…

– Подождёт твой костёр, ступай ко мне. – сердито произнёс Владыка, хотя эта сердитость ему далась, ой как не легко. Я подошла к облакам и раздвинула их руками. Люди смотрели мне в след и качали головами.

Серебристый успокоил своих собратьев и велел вернуться к прерванной работе.

Осторожно вошла в покои, если можно так сказать, на престоле, опиравшись на правую руку щекой, восседал Владыка Небес.

– Ну Маркуша, ну бунтарка. И чего тебе не уймётся? – пряча улыбку в белую бороду, спросил Отец.

Я улыбнулась, подняла глаза, муж застыл с открытым ртом и глазами в полтора рубля, кожа его была бледная.

– Марди. – тихонько позвала его. Он никак не отреагировал. – Марди!

Я подошла к нему, ухватила за плечо, потрясла.

– Марди, милый, что с тобой?

Муж сглотнул, прокашлялся.

– Что это было? – прохрипел он. Я метнулась за стаканом, набрала воды и дала ему попить. В два глотка он проглотил весь стакан.

– Ты о чём, родной? – удивлённо спросила у него.

– Я только что видел то, что ты рассказала. Не просто видел, а как будто бы был там… Я видел тебя, твоими же глазами… – говорил он медленно, словно был где-то далеко. – Я схожу с ума?

Усадив его на стул, присела перед ним, взяла его ладони в свои руки, поцеловала кончики пальцев, подняла лицо и заглянула в его глаза:

– Нет, родной, ты не сходишь с ума. Это были мои воспоминания. – я наблюдала, как меняется цвет его глаз. У этого человека была уникальная способность, цвет его глаз менялся в зависимости от его эмоционального настроения, моментально менялся и это можно было видеть. Это удивительное зрелище, видеть, как из чёрных глубин вдруг начинает проступать терракот, когда ему весело, или как из светло-карих они становятся непроницаемо чёрными, когда злится. – Тут такое дело, милый, после грозы я стала уметь делать некоторые, мм, не совсем привычные вещи.

– Не понял.

"Я могу проецировать свои мысли и воспоминания, родной".

– Не понял. Ты …

"Да, Марди, я просто думаю, как бы правильно это сказать, в твою сторону и ты слышишь меня у себя в голове".

– Обалдеть! Это невозможно.

– Марди?

– Мм?

– Давай так, уже поздно. Утро вечера мудренее. Пошли спать, а утром подумаем, что и как нам с этим делать. Оки?

– Да. Ты права. Слишком много бредовой информации на один вечер. Это надо переварить. – он взял моё лицо в ладони, приблизился и стал вглядываться в мои глаза. —Хм. Никогда раньше не замечал в твоих глазах алых крапинок.

– Пошли? – я опустила глаза.

Он встал и взял меня за руки, помогая подняться с корточек, левое колено хрустнуло, я ойкнула и прихрамывая поплелась за мужем.

Маленькая, никем незамеченная тень проскользнула по коридору в комнату Муллиссу.

Уже лёжа в кровати Марди, спросил:

– Ты слышишь, о чём я думаю?

– Нет. – я поудобнее устроилась у него на плече. Он прижал меня и поцеловал в лоб. События вечера так меня вымотали, что я сразу начала засыпать, в полудрёме услышала:

– Интересно, как это всё происходит? – но отвечать не было ни сил, ни желания.

– Айша́, слушай, старая ты кошёлка… не перебивай меня. Я ошибалась в ней, как же я ошибалась…

– В ком ты уже ошиблась, коза спортивная? Ты время видела?

– В Марке, в ком же ещё! – Муллиссу прикрыла телефон ладонью и стала говорить почти шёпотом. – Не такая уж она и простушка. Айша́, мы с тобой потомственные гадатели, и кое-что понимаем в этом мире, нам срочно нужно провести обряд…

– Да что у тебя опять стряслось-то? Оставь бедную девочку в покое.

– Бедную девочку? Бедную девочку!? Наша бедная девочка отмечена печатью Бога! Ш-ш-ш. – она шикнула на саму себя.

– Да ты что? Матерь Божья! Ты как поняла это?

– Как, как. Я случайно подслушала… – из телефона раздался смех.

– Ты и случайно? Муллиссу ты себя слышишь?

– Цыц сказала. Я действительно случайно. Я же не виновата, что они дверь кухни не закрыли. А я пить захотела.

– Ну, конечно. Чего ж нет то?

– Так когда к тебе можно прийти? – Нетерпеливо спросила Муллиссу.

– Так, так, так. Дай подумать. Завтра у меня ногти…

– Ты на свидание что ли собралась, инфаркт ты ходячий? Ногти у неё. Обойдёшься без ногтей. Завтра и приду.

– Вот коза. Во сколько ты припрёшься, "молодуха"?

– Часов в пять, нужно успеть всё подготовить.

– Ладно. Масло захвати. Петух у меня есть. Для себя берегла, между прочим.

– Не мелочись. Нового найдёшь. Всё, пока. Сладких тебе кошмариков. Хи-хи.

– Пока, Судорога моя.

***

Нос защекотало.

– Мм, сейчас Марди. Встаю, встаю. – я открыла глаза и тут же закрыла. – Чтоб меня…

Приоткрыла правый глаз, на меня смотрел большой раскосый глаз вишёневого цвета. Открыла левый и увидела второй вишёневый глаз. Несколько секунд мы смотрели не мигая. Глаза чуть отдалились и фыркнули. Я зажмурилась. И тут кто-то начал меня облизывать.

– Фу. Хорош меня облизывать. – я захихикала, было щекотно. – Погоди, дай я встану.

Я встала, полностью открыла глаза и посмотрела на лизуна. Животное было прекрасно, высокие стройные ноги, длинная тонкая шея, мордочка похожа то ли на оленя, то ли на косулю. Красивые большие глаза смотрели без страха, в них было любопытство и, как ни странно, нежность. Узкие острые уши были подвижными, то и дело поворачивалась туда-сюда, улавливая звуки окружающего леса. Под ними торчало два небольших рога. Ещё один рог, большой слегка изогнутый к спине, возвышался по среди лба. Он был витой как будто скульптор вырезал на нём узор. Длинная, густая шерсть была вишёневого цвета, и только манишка на шее да живот с хвостом были цвета топлёного молока.

– Какая же ты красивая. – я протянула руку к животному. Оно безо всякой опаски сделало шаг вперёд и потёрлось мордой о мою руку. – О, господи, какая прелесть. Шёрстка у тебя такая шёлковая, мягкая. Ты откуда взялась, чудо?

Косуля подошла ещё ближе и опустила голову мне на плечо, я обняла её за шею.

Через несколько минут она подтолкнула меня в спину, в сторону широкой тропы.

– Ты меня приглашаешь куда-то, чудо? – животное посмотрело на меня и неспешным шагом двинулось вперёд. – Ну, ладно, пошли.

Я догнала косулю и пошла с ней рядом. Вокруг жил своей жизнью всё тот же алый лес, с его огромными деревьями, увитыми лианами. Они шумели где-то там в вышине, о чём-то своём, высоком, не обращая внимания на двух странных путников. Густой кустарник по бокам, перешёптывался, когда мы проходили мимо, передавая новость о нас соседям.

Мы вышли на древнюю каменную дорогу, облик леса изменился, из черного и алого он стал темно-зелёным.

"Как странно. – Я обернулась на тропинку, это было похоже на заражение. – Хм. И спросить то не у кого. А жаль, любопытный феномен."

Листья на деревьях и кустах плотные, мясистые, невысокая трава островками покрывала, похожий на глину, грунт бурого цвета.

Черные жуки, с мою ладонь, носились туда-сюда, как угорелые, попискивая. Иногда проскакивали красные перламутровые. Впереди, галдя, слетела стайка птиц, похожих на наших галок.

Косуля внезапно замерла, чутко насторожив уши, словно уловив едва слышимый шёпот ветра. Почувствовав опасность, грациозная красавица плавно скользнула в густые заросли кустарника, увлекая меня за собой в укромное убежище. Сквозь ветки мы осторожно наблюдали, как впереди, из тёмной глубины лесной чащобы появилась таинственная фигура – стройная женщина. Она остановилась, медленно повернувшись лицом к лесу, и из её уст вырвался странный, мелодичный свист, похожий на песню лесных духов.

Едва эхо последнего звука затихло среди деревьев, из кустов выскочило создание, послушно устремившись навстречу женщине. Они стояли рядом, такие разные и одновременно единые, будто воплощение гармонии между человеком и природой. Их облик казался столь необычным и притягательным, что даже птицы вокруг замолкли, заворожённые удивительным зрелищем. Я стояла неподвижно, стараясь не нарушить волшебство момента, ощущая себя наблюдательницей древней сказки, ожившей прямо перед моими глазами.

Женщина с телом дракона, чья красота и сила поражают воображение. Ее кожа покрыта блестящей чешуей, переливающейся в лучах света, создавая впечатление, что она сама является частью этого древнего и таинственного места.

Ее длинные белые волосы, напоминающие перья, струятся по спине, словно водопад, добавляя образу легкость и грацию. Лицо женщины выражает спокойствие и уверенность, а ее сверкающие зеленые глаза, словно два драгоценных камня, смотрят вдаль, словно она видит что-то, недоступное нашему взору.

Рядом с ней стоит то ли пёс, то ли дракон, воплощение силы и величия. Его тело покрыто массивной чешуей, а острые шипы на спине и хвосте придают ему грозный вид. Он смотрит вперед, его челюсти открыты, обнажая острые зубы, готовые к бою. Его поза выражает готовность защитить свою спутницу, словно они неразрывно связаны друг с другом.

Свет, проникающий сквозь листву, создает игру теней и света, подчеркивая детали их чешуи и придавая сцене атмосферу таинственности и волшебства. В воздухе витает ощущение древней магии, словно эта пара является хранителями какого-то великого знания или силы. Ладони вспотели, откуда-то пришло понимание, что лучше не встречаться с этой парочкой лицом к лицу.

Дождавшись, когда они ушли, мы двинулись дальше. Я напрягла все свои чувства, озираясь по сторонам, ступала осторожно, боясь издать лишний звук и привлечь чьë-либо внимание. Минут через десять мы подошли к огромной скале.

Камни образовали п-образный проход в ней. Белёсая дымка плавно переливалась в нём, складываясь в причудливые, загадочные узоры. Всё здесь дышало загадкой и тайной, даже аромат леса был необычным, но не чужим. “Странно.” – подумала я. Косуля подошла к проёму, обернулась ко мне и вошла в дымку.

– Хм. Я так понимаю, мне следует идти за ней? – я медленно подошла к скале, протянула руку в марево. – Ну, не жжёт, руку не откусили. Ладно, пошли красотка, может там найдём пару ответов на наши вопросы.

Я шагнула в пелену. Остановилась. Огляделась. Я оказалась на небольшой площадке, позади был такой же проход с дымкой. По краям рос густой кустарник, меж каменных плит пробивалась трава. Впереди был один из парящих островов, соединённый с площадкой старым подвесным мостом. Осторожно ступив на мост, подождала, не обвалится ли часом. Сделала ещё пару шагов. Мост заскрипел, зашатался, я ухватилась за толстые витые верёвки, выглядели они вполне надёжно, и медленно продолжила путь, ступая на тёмные, скрипучие доски качающегося моста. Добравшись до земли, вздохнула с облегчением и вытерла слегка вспотевший лоб. Не каждый день, всë таки, бегаю по древним подвесным мостам. "Хм, как интересно. Остров висит в воздухе, но нет чувства движения или качания. – Я попрыгала, в надежде, что остров закачается, но нет, он был всё так же неподвижен. – Интересная физика." Медленно пошла дальше. Впереди было какое-то строение. Я направилась к нему. С обоих сторон дороги стояло по одной большой колонне, метров пятнадцати в высоту, от них вперёд, до самых ступенек, тянулся каменный забор, ограждая путников от неосторожного шага в пустоту. Поднявшись по четырём ступенькам, ступила на восьмигранную платформу, с фонтаном по центру. На противоположной стороне площадки была ещё одна лестница, слева и справа стояло две скамейки. Фонтан был той же восьмиугольной формы и словно вышедший из старинной легенды. Его каменные ступени, словно ступени к небесам, ведут к центру, где возвышается крест – символ вечности и гармонии. Вода, словно живая, струится из его основания, разбиваясь на тысячи сверкающих капель, которые танцуют в воздухе, создавая волшебную музыку.

Каждый уровень фонтана украшен изысканными каменными элементами, которые, кажется, были вырезаны руками древних мастеров. Вода, стекая по этим ступеням, образует маленькие водопады, которые, словно шёпотом, рассказывают о тайнах этого мира.

Вокруг платформы растут молодые "снежные" деревья и кусты, их листья, словно волны, обнимают каменные стены, добавляя живости и свежести в эту каменную симфонию. Вода в чаше фонтана отражает небо, создавая иллюзию бесконечности, и кажется, что этот фонтан – портал в другой мир, в мой мир, где время течёт по-другому. Я заворожено смотрела на воду, ничего не замечая вокруг.

– Приветствую тебя, перегрина1! – Я вздрогнула и резко выпрямилась.

Примечания

1

Перегрина – (исп. La Peregrina) Блуждающая жемчужина