Полная версия
Китайский Шерлок Холмс. Комплект из 2 книг
Спустя десять с лишним минут он отложил блокнот и обратился к Гу Яну:
– Ты не ошибся, это действительно не обычная сказка. Это завещание твоего отца, и в нем очень много информации. Только сейчас у нас на руках крайне мало улик; их недостаточно, чтобы раскрыть то, что скрывается за этой сказкой. Мне надо знать гораздо больше.
– Я расскажу тебе все, что знаю. Да, двадцать лет назад СМИ подробно освещали это дело, но я все-таки член семьи человека, связанного с ним, и знаю столько приватной информации, сколько не знает ни одно СМИ. Когда это произошло, я был еще очень мал и не могу ясно помнить многие вещи. Однако слышал от приятелей моего отца, что тот потратил целое состояние, чтобы приобрести так называемый Обсидиановый особняк, только чтобы исполнить мечту сына. Исполнить то, что пообещал ему на день рождения, – поселиться в сказочном замке.
В уголках глаз Гу Яна, казалось, заблестели слезы. Он медленно поднял голову и задумчиво посмотрел в потолок.
4Дабы сократить объем текста, я намеренно опустил многое в масштабном повествовании Гу Яна и упростил его до нижеследующей версии. Я старался как можно точнее передать услышанное, но человеческий мозг – не компьютер, и если я допустил какую-то ошибку, прошу читателя великодушно меня простить.
Гу Юнхуэй родился в 1959 году в Ханьчжоу. В молодости он служил в Нанкине, а спустя семь лет службы в армии его повысили до командира взвода, и он поступил в военную академию. После окончания академии решил поступать в университет на специализированный партийный курс, после чего его карьера сделала новый виток: он был назначен на должность заместителя главы аппарата правительства. Но у него был честолюбивый характер, и он любил рисковать. В 1989 году он оставил службу, встал у руля компании, занимающейся жилищным строительством, и прилично заработал на проекте реконструкции трущоб. Ему потребовался всего год, чтобы превратить ранее убыточный проект в прибыльный. С тех пор его бизнес пошел в гору, и он стал эталоном для всех предпринимателей страны.
В тысяча девятьсот девяносто третьем, чтобы осуществить мечту своего сына, Гу Юнхуэй приобрел у американского хуацяо[19] по фамилии Тан здание под названием «Обсидиановый особняк». Оно располагается на северной оконечности Шанхая. Это здание представляет собой трехэтажный дом, выполненный в классическом европейском стиле и стоящий на отшибе. Самое необыкновенное то, что наружные стены здания глубокого черного цвета и издалека напоминают Темную башню Мордора из «Властелина колец» Толкиена. Относительно того, кто именно соорудил Обсидиановый особняк, нет единого мнения. По самой распространенной версии, его строительство было заслугой богатого еврейского бизнесмена Элиаса Виктора Сассуна.
Семья Сассуна была частью еврейского клана, бежавшего в Средние века из Испании в Багдад, клана, известного как «Ротшильды Востока». Основатель семьи, Элиас Дэвид Сассун, подвергся антисемитским гонениям со стороны нового градоначальника и в 1832 году бежал в Индию, в Бомбей. Впоследствии он основал компанию, занимавшуюся международной торговлей, а также учредил подразделения в Бирме, Малайзии и Китае. Виктор Сассун был внуком Элиаса Дэвида Сассуна. Он возглавлял подразделение семейной компании и стал одним из самых известных богачей Шанхая.
В юном возрасте Виктор Сассун вступил в ряды Королевских военно-воздушных сил. Война отняла у него правую ногу, и он был вынужден передвигаться с помощью пары тростей, и из-за этого всякие охотники до чужих дел дали ему прозвище «хромой Сассун». Он начал строительство этого дома на двадцатом году существования Китайской Республики и завершил спустя пять лет. На второй год после окончания работ Япония развернула широкомасштабное наступление на Китай, опираясь на свои корабли и иностранные суда, пришвартованные у берегов реки Хуанпу. Вспыхнула битва при Шанхае и на реке Сучжоухэ. Обсидиановый особняк перешел в руки японской армии. Поговаривали, что в то время там тоже разыгралась серия трагедий. Но это были лишь разговоры, по ним нельзя ни о чем судить однозначно.
Вернемся к делу. 16 декабря 1994 года состоятельный бизнесмен Гу Юнхуэй пригласил посетить свой особенный дом знаменитостей из всех сфер. Среди приглашенных был многообещающий молодой режиссер Хэ Юань. Его фильм «Китайско-японская война» стал вершиной нового китайского кино, снискав огромный художественный и коммерческий успех; можно сказать, он был на пике признания и славы. Присутствовала популярная актриса Ло Сяолин, всего двадцати трех лет от роду, уже ставшая обладательницей кинопремии «Сто цветов»; она впервые сотрудничала с Хэ Юанем. Удачно дебютировав в кино, актриса тут же начала этим кичиться. Прибыла и писательница Ци Ли; ее новое произведение «Красный прилив» вышло в финал четвертой международной литературной премии Гринцане-Кавур, проиграв с небольшим отрывом только «Африканскому путешественнику» американского писателя Ричарда Росса, но она получила хвалебные отзывы критиков, в которых ее называли «один из лучших писателей Китая». У нее была одна странность: она боялась летать на самолетах, поэтому никогда не бывала за границей. Еще один гость – глава отделения больницы Сунь Ятсена Лю Гоцюань, который пользовался большой славой за рубежом благодаря своим достижениям в области лечения врожденных пороков сердца и проведения малоинвазивных сердечных операций. Он окончил медицинский факультет Гейдельбергского университета – лучший в Германии. И, наконец, профессор Чжоу Вэйчэн, декан филологического факультета Шанхайского университета, член жюри различных отечественных литературных премий.
Никто не ожидал, что эту блистательную публику, решившую посетить Обсидиановый особняк, постигнет столь пугающая участь.
После того как они приехали, начался сильный снегопад. Из-за метели перекрыли дороги; никто не видел такого в Шанхае почти сто лет. Из-за того, что особняк находился на отшибе, люди остались заперты внутри него, а вокруг не было ни души. Только девятнадцатого декабря, спустя три дня, в полицейский участок поступил телефонный звонок, и некто сообщил, что в Обсидиановом особняке произошло массовое убийство. Полиция отправила снегоуборочные машины на расчистку дороги и поспешила на место преступления.
Полицейские прибыли в особняк и постучали в двери, но никто не отзывался. Они почувствовали неладное и совместными усилиями выломали двери, обнаружив в здании полнейший хаос. Далее разделились и начали осматривать комнату за комнатой. Молодой офицер Чжао Шоужэнь исследовал второй этаж, как вдруг у него перед глазами промелькнул странный мужчина в белом халате и помчался на третий этаж. Чжао Шоужэнь погнался за ним, попутно крича, чтобы тот немедленно остановился. А еще он приметил пятна крови на халате.
Достигнув третьего этажа, мужчина развернулся и прошмыгнул в одну из спален. Завидев это, Чжао Шоужэнь, не мешкая, ринулся к ней, но мужчина опередил его на один шаг, успев захлопнуть дверь прямо у него под носом и запереть ее изнутри. Двери спальни были чрезвычайно крепкими; Чжао Шоужэнь несколько раз пытался выбить их вплоть до онемения плеча, но все без толку. Ему ничего не оставалось, кроме как вытащить рацию и вызвать подмогу. В ту же минуту Чжао Шоужэнь опустил взгляд на часы на своем запястье – было два часа десять минут пополудни.
Другой молодой полицейский, Пань Чэнган, поднялся на третий этаж и подошел к двери, чтобы расспросить Чжао Шоужэня об обстановке.
– Пять минут назад я слышал звуки; он все еще внутри. – Тот жестом показал «ОК»: мол, подозреваемый в комнате и не покидал ее.
После этого полицейские поочередно начали ломать дверь. Когда та слетела с петель, было уже двадцать минут третьего. И вот странность: в помещении не оказалось никого и ничего, кроме мусора на полу.
Мужчина в халате исчез.
– Он вылез из окна! – вдруг закричал кто-то.
В самом деле, оба окна были широко распахнуты. Когда Чжао Шоужэнь быстро подбежал к окну и свесился с подоконника, он вздрогнул. Снег за окном был ровный, нетронутый, он устилал всю обозримую землю, и на нем не было видно ни единого следа.
Неужели у мужчины в халате внезапно выросли крылья, он выпорхнул и улетел?
Чжао Шоужэнь был ошеломлен этим зрелищем, он никогда не видел ничего подобного. С самого детства его воспитывали в духе материализма, ему хотелось верить в науку, а не в мистику. Но как наука могла объяснить то, что человек, который пять минут назад был в комнате, вдруг внезапно из нее пропал? Если б он спрыгнул с подоконника, то на земле остались бы следы. Мог ли он вскарабкаться с подоконника на крышу дома? Когда Чжао Шоужэнь высунул голову из окна и посмотрел вверх, то он сразу отверг собственное предположение – слишком высоко. В такую пургу даже по веревке туда было не забраться. Оглянувшись по сторонам, он осознал, что соседние подоконники находятся чересчур далеко и до них никак не дотянуться. Прокрасться вдоль стены было невозможно – фасад Обсидианового особняка гладок, а вдобавок его припорошил снег, делая стены опаснее. Чжао Шоужэнь совсем отчаялся, хотя впереди его ждали еще более безысходные известия.
– В доме найдено пять тел. Все пятеро зверски убиты, – произнес из-за спины Чжао Шоужэня капитан Сюй, возглавлявший отряд. – Сто лет в полиции проработал, а такого раньше никогда не видел…
– Капитан, что нам теперь делать?
Холодный ветер за окном задувал снег за воротник Чжао Шоужэня, отчего тот невольно задрожал.
– В погоню! – процедил капитан Сюй сквозь зубы. – Даже если у него есть крылья, мы все равно обязаны его поймать!
Все немедленно начали действовать, и вереница машин пустилась в погоню за беглецом в белом халате.
Облава не была такой захватывающей, как в голливудском блокбастере. Фактически мужчину в халате поймали сразу же после его исчезновения из запертой комнаты. Патруль схватил его на заснеженном поле в пяти километрах от Обсидианового особняка. Во время ареста он продолжал пытаться удрать. Бешено мечущийся по заснеженному полю мужчина в одном халате, изгвазданном кровью… До чего же странная картина!
Опознание подтвердило, что мужчина является владельцем Обсидианового особняка, богатым бизнесменом Гу Юнхуэем, а убитые – приглашенными им представителями сливок общества. Но дело было далеко от решения. Можно сказать, что поимка Гу Юнхуэя сделала его еще более парадоксальным.
Согласно показаниям патруля, было два часа десять минут, когда они заметили Гу Юнхуэя, движущегося по полю, подволакивая ногу. Иначе говоря, по крайней мере в два часа пять минут он все еще находился в комнате на третьем этаже Обсидианового особняка, а всего пять минут спустя уже был схвачен в заснеженном поле в пяти километрах от здания.
Пять минут – пять километров… Как это вообще возможно? Мировой рекордсмен на дистанции пять километров среди мужчин, эфиопский легкоатлет Кенениса Бекеле на международных соревнованиях в Голландии установил рекорд[20] – двенадцать минут тридцать семь целых тридцать пять сотых секунды. На семь минут больше! А это значит, что скорость Гу Юнхуэя превосходила человеческий предел. И этот результат был достигнут без систематических тренировок, без кроссовок, босыми ногами по заснеженной земле! Более того, согласно врачебному диагнозу, месяц тому назад Гу Юнхуэй порвал переднюю крестообразную связку и к тому времени еще не восстановился. Как такое возможно?!
И если все вышеописанные ситуации не загнали окончательно в угол полицейское расследование, то следующая новость разнесла все надежды в пух и прах. Когда Гу Юнхуэя схватили, он уже повредился рассудком.
Да, человек, некогда главенствовавший в коммерческих кругах и вершивший судьбы рынка, спятил. Все, что произошло в Обсидиановом особняке, было погребено во тьме. Будучи единственным владеющим информацией человеком, он получил диагноз «шизофрения» и был помещен на лечение в Шанхайский психиатрический центр. В то время Гу Юнхуэй беспрестанно ходил с гримасой ужаса на лице, чудовищно кричал, пускал слюни и, что бы у него ни спрашивали, лишь заворачивался в ватное одеяло и не произносил ни слова.
Ответственное за это дело подразделение уголовного розыска, оказавшись перед подозреваемым-шизофреником, не знало, как к нему подступиться. И нельзя было сказать, что полиция раскрыла дело. Средства массовой информации широко освещали резню в Обсидиановом особняке, потому что пятеро жертв обладали определенным социальным статусом; реакция общественности была исключительной. Все порицали убийцу и сожалели об утрате столь многих выдающихся талантов.
Общественный резонанс продолжался очень длительное время. К тому же одна кинокомпания на фоне событий выпустила ужастик под названием «Дело об убийстве в черном доме», где психопат обманом завлек пятерых не знакомых между собой людей на одинокий остров и жестоко расправился с ними по одному. По этой причине семья Гу Юнхуэя подавала иск против кинокомпании, однако из-за недостатка доказательств судебная тяжба была проиграна. Гу Ян до сих пор сильно переживал из-за этого.
Полиция не сообщила об обстоятельствах смерти остальных пяти человек в Обсидиановом особняке. Отсутствие известий заставило окружающих предположить: не был ли способ убийства настолько жестоким, что информация о нем может оказать негативное влияние на общество? В общем, это зловещее дело могло оказаться самым ужасающим и безжалостным убийством в истории современного Китая, повлиявшим на всех. Из официальных источников ясно, что полиция не провозгласила Гу Юнхуэя убийцей, а классифицировала преступление как нераскрытое. Но в сознании людей убийцей был владелец Обсидианового особняка!
Когда Гу Юнхуэй лежал в психлечебнице, его жена, Фан Хуэй, приводила маленького Гу Яна навещать отца. Конечно, отец был уже не тем человеком, что раньше. Он лишь смотрел на сына влюбленными глазами, изредка то хихикая, то пуская слезу, или мог, подобно малышу, кувыркаться и ползать по полу. Маленький Гу Ян, похоже, чувствовал, что папа ведет себя странно. Стоя в тени матери, он издалека наблюдал за ним.
Лишь однажды Гу Юнхуэй, казалось, обрел свой обычный вид. В тот раз, когда Фан Хуэй не было рядом, он вдруг чрезвычайно серьезным голосом сказал Гу Яну:
– Ян, папа хочет дать тебе одну вещь.
Сказав это, он потянулся к тумбочке у койки, тихонько вытащил оттуда блокнот и вручил Гу Яну. Он хотел, чтобы сын хорошенько спрятал блокнот и никому про него не рассказывал.
– Прочти его, когда вырастешь, – загадочно сказал он ему.
Это выражение лица, этот тон голоса заставили Гу Яна убедиться в том, что отец не сумасшедший. В один миг он снова стал нормальным.
Маленький Гу Ян послушно кивнул. Гу Юнхуэй погладил сына по голове и тихо произнес:
– Помни: папа не убийца, папа – хороший человек.
Это были последние слова, которые Гу Юнхуэй сказал Гу Яну.
На следующий день, когда медперсонал оказался в палате, первое, что они увидели, – руки Гу Юнхуэя, свисающие по бокам его мертвого тела, вяло болтавшегося на люстре туда-сюда. Его шея была обмотана пеньковой веревкой толщиной в палец, впившейся в кожу так сильно, что остались лиловые следы. Он смотрел на вошедших в комнату людей широко открытыми глазами, как будто хотел поведать им о несправедливости, приключившейся с ним, или как будто хотел наконец ясно увидеть мир.
Глава вторая
1В небе сновали темные тучи, непрерывно меняя свои очертания. Они то собирались воедино, то разлетались подобно драконам и фениксам.
В одно мгновение капли дождя слились в единое полотно, и всепоглощающий ливень с грохотом, подобающим крушению небосвода, хлынул на землю. Крупные капли величиной с соевые бобы забарабанили по лобовому стеклу, издавая громкий стук. Жуткий ветер и проливной дождь, словно бесчисленные удары кнута, отчаянно хлестали по окнам, и, глядя на это, я боялся, что стекло может треснуть. В мгновение ока шум дождя сложился в единый гул, будто небо разошлось по швам, и ливень превратился в водопад.
Я сгорбился и крепко сжал руль, глядя строго на дорогу перед собой, опасаясь любой неожиданности. Хоть и прошло уже три года с тех пор, как я получил водительские права, практики у меня было немного. Если б Чэнь Цзюэ не заставил меня, то я и не сел бы на место водителя.
Я осторожно вел машину, беспрестанно напоминая себе следить за дорогой. Из-за дождя дорогу размыло, колеса могли легко забуксовать в ней, и при малейшей невнимательности возникал риск улететь в канаву. Хоть я и включил аварийку и плелся с черепашьей скоростью, сорок километров в час, я не прекращал нервничать. Стоило мне всецело сосредоточиться на вождении, как перед глазами сверкнула белая вспышка, а над головой прогремел громкий раскат!
БА-БАХ!
Сердцебиение участилось, и я мог рассчитывать только на глубокое дыхание, чтобы успокоиться. Еще не оправившись от испуга, я улучил момент и бросил взгляд на сидевшего рядом Чэнь Цзюэ. Я увидел, что его глаза закрыты, а рот слегка приоткрыт, и он крепко спит, то и дело прерывисто всхрапывая. Неистовство грозового дождя и оглушительный грохот грома за пределами машины, казалось, ни малейшим образом не затрагивали его. Внезапно зародившееся во мне чувство недовольства заставило меня растолкать его.
– Эй! Подъем! Кажется, мы заблудились! – крикнул я ему.
Но бушевавший ливень вмиг поглотил звук моего голоса; мои уши не могли уловить ничего, кроме шума воды.
Чэнь Цзюэ заспанно посмотрел на меня и спросил:
– Уже приехали?
Я проорал еще громче:
– Конечно, нет! Я сказал, что мы заблудились; ты что, не слышал?!
Чэнь Цзюэ, зевнув, произнес с отсутствующим видом:
– Что, в машине нет навигатора? В телефоне вообще-то тоже есть приложение с навигацией; как с ним вообще можно заблудиться?
Услышав, каким рассеянно-укоряющим тоном он со мной разговаривает, я тут же вспыхнул и раздраженно ответил ему:
– У тебя еще хватает совести спрашивать? Это ведь ты где-то раздобыл это корыто на колесах! Навигатор в машине не работает, а телефон в такую грозу не ловит. Как я должен искать дорогу? По-моему, нам надо пристать к обочине и переждать, пока не пройдет ливень.
Чэнь Цзюэ, похоже, не поверил моим словам, вынул свой смартфон и долго возился с ним, но, само собой, безрезультатно.
– С момента, когда мы свернули с шоссе Юньчуань, мы потеряли все ориентиры, телефон не помогает. Мне кажется, мы попали, – упавшим голосом дополнил я. – Остается только подождать, когда дождь перестанет, и тогда уже ехать дальше. Глянь на эту раздолбанную дорогу; можно ли вообще назвать это дорогой? У меня от тряски уже круги плывут перед глазами. Если мы продолжим так ехать, то, боюсь, врежемся в дерево.
– Не беда, кривая вывезет. Ты продолжай рулить, а я немного вздремну, – Чэнь Цзюэ потянулся всем телом и, положив затылок на подголовник кресла, приготовился ко сну.
– Ты что, шутишь? Просыпайся! Просыпайся!
Увидев, как он устало опускает веки, я спешно толкнул его. Учитывая глубокий сон Чэнь Цзюэ, если б я дал ему заснуть, то потом разбудил бы, только пальнув из ружья.
И тут произошло то, чего не ожидал никто из нас.
– Почему ты брызжешь мне слюной в лицо, когда разговариваешь? – утерев рукавом щеки, с отвращением сказал мне Чэнь Цзюэ. – Развел антисанитарию… В слюне содержится много микроорганизмов, через которые передается всякая зараза!
– Да не брызжу я ничем!
– Сам погляди – опять прилетело, – сказал он мне, указав на свой лоб.
Не успел Чэнь Цзюэ договорить, как еще одна капля шлепнулась ему на переносицу, а затем еще две-три, покрупнее.
Мы одновременно подняли головы и обнаружили, что вода попадает в салон через люк на крыше автомобиля: капли дождя просачивались сквозь щели люка и капали нам на головы.
– Вот развалюха! Еще и протечка…
Я поспешно заткнул щель попавшейся под руку газетой, но результат оставлял желать лучшего.
– Это и вправду перебор, – не выдержав, пожаловался Чэнь Цзюэ. – Я попросил капитана Суна предоставить нам машину подешевле, но точно не просил его найти машину с протекающим люком…
– И что теперь делать? – Я беспомощно посмотрел на Чэнь Цзюэ.
– Не дрейфь; решений всегда больше, чем проблем. – И он достал с заднего сиденья складной зонтик.
В итоге получилась крайне занимательная сцена: два взрослых мужика в машине, а в салоне раскрыт зонт. Проехали так еще около километра, как вдруг машину затрясло, мотор издал утробный звук и неожиданно заглох. Я пробовал завести его несколько раз, но каждая попытка заканчивалась неудачей. Я окончательно упал духом. С каменным лицом повернулся к Чэнь Цзюэ и молча посмотрел на него.
Чэнь Цзюэ, неловко рассмеявшись, повторил:
– Решений всегда больше, чем проблем.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Иероглифический ключ со значением «труд», «работа».
2
Речь идет о личном имени; фамилия Чэнь (陈) достаточно распространена в Китае, а вот иероглиф имени Цзюэ (爝 – «факел», «пламя светильника») можно назвать редким.
3
Управляемая французами территория с французским населением; существовала в 1849–1946 гг.
4
Сунь Ятсен (1866–1925) – китайский политический деятель, организатор борьбы против императорского режима Цин, основатель Гоминьдана [главной партии континентальной Китайской Республики, ныне – одной из ведущих партий Тайваня (островной Китайской Республики)], первый президент Китая.
5
Чжоу Эньлай (1898–1976) – один из самых известных деятелей Коммунистической партии Китая, первый глава Госсовета (премьер-министр) основанной этой партией Китайской Народной Республики.
6
Шикумэнь – архитектурный стиль шанхайского происхождения, характерный переплетением западных и местных китайских традиций.
7
Почтительное обращение к мужчинам своего поколения в Китае.
8
1912–1949 гг.; затем возникла Китайская Народная Республика, существующая по сей день, а Китайской Республикой теперь называется государство, бо`льшую часть территории которого составляет Тайвань.
9
«Цзо чжуань» («Комментарии Цзо») – влиятельнейший памятник исторической прозы Древнего Китая, художественно-аналитическое истолкование наиболее древней китайской летописи «Чуньцю».
10
«Цзы чжи тун цзянь» («Помогающее в управлении всепронизывающее зерцало») – энциклопедический труд по истории Китая, созданный под руководством выдающегося средневекового историка Сыма Гуана.
11
«Эришисы ши» – комплекс из 24 канонических официальных династийных историй, охватывающих период с 3000 г. до н. э. до XVII в.
12
Филдсовская премия (в честь канадского математика Дж. Ч. Филдса, автора ее идеи) – награда Международного математического конгресса, вручаемая раз в четыре года молодым (не старше 40 лет) математикам (числом от 2 до 4) за выдающиеся достижения.
13
В классическом русском переводе Н. Войтинской речь идет о барии (точнее, о его бисульфате), однако в оригинале употреблено не слово barium, а слово baryta, т. е. «оксид бария», а бисульфата оксида бария быть не может.
14
Суть в том, что амальгамами называются исключительно сплавы ртути [и справедливости ради нужно сказать, что, поскольку состав сплава в рассказе не назван, а известно только то, что фальшивомонетчики использовали его вместо серебра, вполне можно предположить, что это действительно сплав ртути и серебра (с включением других металлов), серебряная амальгама, материал довольно широко распространенный)].
15
Согласно этой теории, сегодня являющейся общепринятой теорией гравитации, гравитация вызывается искривлением пространства-времени, а не действием силы тяготения в «гладком» пространстве и абсолютном времени, как в ньютоновской механике.
16
Задача ньютоновской механики о гравитационном взаимодействии трех объектов, трудность решения которой заключается в том, что в отличие от ситуации с двумя объектами здесь поведение системы не поддается точному предсказанию.
17
