Максим Грозный

– Сеять пора! – объявил Максим

– А что сеять будем? – спросил кто-то.

– А что у нас есть?

– Греча есть

– Вот и будем сеять гречу!

Один молодой человек из боряских сыновей тут же побежал в лагерь и через минуту уже несся обратно, держа в подогнутом подоле зерно спотыкаясь и проваливаясь в борозды под общий хохот.

– Одежа не та! Переодеть бы, – сказал Максим, глядя на бояр.

– Так у нас окромя саванов для погибших в бою ничего и нет.

– Саван несите! – скомандовал Максим.

Тот же сын боярский, пересыпав гречку в подол своему отцу, стоявшему тут же, снова побежал в лагерь.

Обрядившись в саван, Максим отнял у одного скомороха его ходули, взгромоздился на них и, стараясь двигаться по еще невспаханной земле пошел вперед.

– А ну пошли за мертвецом! – закричал Макс, прошел несколько шагов и, не удержавшись, начал падать с ходулей, но успел спрыгнуть.

Вскочив на землю, Максим отнял у одного юноши бочонок с медовухой и начал лить содержимое на пашню.

– Греча будет медовая, хмельная, – проговорил он и засмеялся, за ним следом засмеялись остальные. – Айда в деревню! – крикнул Максим, указывая на виднеющиеся в конце пашни дома.

Пригнали коней. Максим, как был в саване, вскочил на лошадь и поскакал в деревню. По дороге он приказал нескольким молодым людям скакать вперед и искать гроб, да девок гнать в крайнюю избу.

Когда незваные гости с шумом ворвались в избу, хозяева в испуге отпрянули назад и начали усердно креститься. Не успела толпа зайти в дом, как несколько молодцев внесли туда гроб.

– На стол ставь! – скомандовал Максим.

Молодцы сбросили на пол небогатую утварь с остатками еды со стола и поставили гроб. Максим, довольный своей затеей, полез в гроб.

– Опомнись, князь! – заговорил один из старых бояр.

– Молчи! – приказал Максим и лег в гроб. – Начинай поминки! – скомандовал он одному из юношей.

– А как их начинать, я ведь не священник…

– Ругай меня на чем свет! – радостно вскрикнул Максим. – Матери, слов не жалей! А вы не отставайте! – обратился он к остальной компании.

Молодые со смехом начали ругать Максима, лежащего в гробу. Только старые бояре стояли с серьезными лицами и не принимали в этой забаве участия. Дверь в горницу отворилась и вошли еще несколько молодых людей из свиты великого князя с шестью молодыми девушками-крестьянками.

Перепуганные девушки не знали, что делать и жались друг к дружке. Юноши же подталкивали из сзади, чтобы те шли к гробу.

– Целуй! – закричал один юноша. – В уста целуй!

Девушка, находящаяся ближе всех к гробу, нехотя нагнулась над Максимом. Макс открыл до того закрытые глаза и схватил девку за волосы. Она закричала, но он силой прижал ее губы к своим и поцеловал.

– Не гневи Бога, князь, – услышал Максим с другой стороны гроба, повернулся и увидел пожилого боярина. – Христом Богом прошу, опомнись, богохульство это все.

Максим почувствовал как гнев переполняет его нутро. Он взглянул на мрачные лица бояр и закричал:

– Бога? Я сам поставленник Бога над всеми вами на этой земле! Забыли в чьих руках ваши жалкие жизни! Или ты думаешь, – обратился он к говорившему с ним боярину, – что раз ты мне дядя, так тебе дозволено править заместо меня? Казнить!

Тут же подскачили двое молодых людей и схватили дядю князя.

– И этих троих с ним – указал Максим на бояр, не принимавших участия в весельи. – Всем четверым отсечь головы у моего шатра.

Последние слова Максим говорил совершенно спокойным голосом, вылезая при этом из гроба и направляясь к выходу.

Вернувшись в лагерь, Максим направился к своему шатру, перед которым уже выставили провинившихся бояр.

– Секи! – скомандовал Максим.

– Не губи! – упал на колени один из бояр. – Не губи, князюшка! По глупости я старый не понял твоего веселья. А теперь уразумел! Не губи, умоляю!

– Уразумел, говоришь. Сорвать с него одежды! – и тут же служилые люди, державшие боярина, разорвали на нем одежды, оставив совершенно голым. – Как тебе такое веселье, Иван Петрович? – спросил его Максим.

– По душе, князь, – ответил боярин, кривя на лице улыбку и приплясывая. – По душе такое веселье.

– Простоишь так ночь – заменю казнь на ссылку. Остальных секи! – сказал Максим и зашел в шатер. За его спиной раздался звук падающих на землю голов.

Следом за ним в шатер зашел высокий боярин, на лице которого не было бороды, как у других. Он подошел к усевшемуся на кровать Максиму и принялся помогать снимать сапог.

– Что, Михаил Васильевич, – спросил Максим, – тоже скажешь, что не за дело я Воронцовых с Кубенским казнил?

– Не скажу, князь. Бояре как вороны вокруг тебя летают. Чуть дашь слабину – заклюют. Они только и ждут, когда ты слабость покажешь. Не давай им такой радости.

– Только ты и понимаешь меня, – сказал Максим, подавая боярину снимать второй сапог и заваливаясь на кровать.

– Я тебе не чужой человек. Я твоей матери, сестре моей, царство ей небесное, во всем опорой был. И тебе верною службой служить буду.

При упоминании матери в голове Максима сложился образ молодой красивой женщины. Она смотрела на него своими ясными добрыми глазами. В груди больно защемило.

И тут Максим погрузился в темноту. Жужжание. Щелчок.

Глава 5

Забрало шлема поднялось и свет больно ударил Максиму в глаза. Он поднял руку, но тут же почувствовал, как кто-то ее обхватил своей рукой. Он повернулся и увидел Веру, принявшуюся измерять давление. Глаза быстро привыкли к свету, и Максим увидел, как двое ребят у двери покидают лабораторию.

Осмотрев Максима, Вера заключила, что его состояние удовлетворительное и вышла из комнаты. Максим поднялся и вместе с Кариной отправился в соседнюю комнату, где Карина снова предложила выпить кофе и угоститься печеньем.

– Я же говорил, он придурок, – заговорил Максим, пока Карина возилась с кофе-машиной. – Чего вы с ним так возитесь?

– Ой ли? – с улыбкой посмотрела на него Карина и снова отвернулась, чтобы забрать кружки с кофе и подсесть за стол напротив Максима.

– Ну а что, не так? Устроил какой-то бедлам. На войну он собрался. Победил хоть?

– В этот раз нет.

– Ну потому что придурок. В саван этот переоделся, только народ перепугал. Над боярами поиздевался. Бошки рубит, как я не знаю…

– А Юрий?

– О, кстати! Я не знал, что у него был брат. А что с ним такое?

– Он был глухо-немой от рождения. Но Юрий был его единственным другом все его детство. И как мы увидели сегодня, Иван питал к нему самые нежные чувства.

– Да ладно, я же видел в прошлый раз, как он с пацанами на лошадях народ давил. Сам придурок и компанию себе такую нашел.

– Ну компания делала, что князь прикажет. А появилась эта компания уже в подростковом возрасте. В детстве был только брат.

– А мама то у него красавица была, – посмеиваясь заметил Макс.

– Да, Елена Глинская. Умерла, когда Ивану было семь лет.

– От чего?

– Отравили.

– Кто?

– Бояре. За власть дрались. Она регентом Ивана была назначена. Бояре вместо нее надеялись править, а она оказалась далеко не дурой и взяла бразды правления на себя. Вот они от нее и избавились.

– А отец?

– Отец умер, когда Ивану было три.

– Тоже отравили?

– Нет. Он умер от старости. Елена была второй женой Василия третьего. С первой женой он прожил много лет, но она была бесплодна. Князь отправил ее в монастырь, а сам женился во второй раз. Но был он уже в преклонных годах.

– Хреново. Но были же у него вон дядьки какие-то.

– Они появились рядом, когда тот уже стал взрослым.

– Это вот пятнадцатилетним ты имеешь в виду?

– Ага, в шестнадцатом веке в этом возрасте становились совершеннолетними.

– Вот вам этот совершеннолетний и натворил не пойми чего. Слушай, а че они все князь, князь?

– А кто же еще? Великий князь всея Руси.

– Так он же царь вроде как, нет?

– В твоем случае еще не стал. Станет позже.

– Кстати об этом. Когда мне в следующий раз приезжать?

– Пока не знаем. Для этого необходимо сначала нужные волны поймать.

– В смысле? А если вы год их ловить будете?

– С тобой договор подписан? Подписан. Значит, сиди и не беспокойся. Твоя зарплата тебе по-любому начисляться будет раз в месяц. А нашли мы волны или нет – это уже наша проблема.

– Ааа, ну тогда базара нет, – на лице Максима расплылась широкая улыбка.

– Мы позвоним или напишем тебе заранее, когда нужно будет приезжать.

Допив кофе, Максим вышел из лаборатории, спустился на лифте вниз и вышел из здания. Он постоял немного на улице, затем достал телефон и набрал номер.

– Алло, привет, узнала?

– Привет. Узнала, – послышался в трубке голос Леры. – Я уже думала, что передумал звонить.

– А ты ждала звонка?

– Да не особо.

– У меня просто куча дел была. Надо было деньжат подзаработать, чтобы сводить одну классную девчонку куда-нибудь.

– Ну и как заработал?

– Заработал.

– Девчонку сводил?

– Нет, вот только собираюсь. Хотел с тобой проконсультироваться. Давно никого никуда не приглашал. Куда можно сводить девушку?

– Ну, у нас могут различаться вкусы, но я вот люблю сладкое и не отказалась бы, если б меня кто-нибудь пригласил выпить вкусного кофе и съесть еще более вкусное пирожное.

– Спасибо. Я знаю одно такое место. А может ты сходишь туда со мной, а то вдруг девчонка не придет, и мне придется куковать там одному?

– А ты не обнаглел?

– Немного, – рассмеялся Максим. – Нет, а если серьезно: как на счет того, чтобы сходить сегодня со мной в кофейню и поесть пирожных?

– Я подумаю. Сейчас я на работе. Подъезжай к шести часам. Если меня сегодня не пригласит никто получше тебя, то так уж и быть схожу с тобой.

– А ты не обнаглела?

– Немного. Ладно, давай, пока, а то мне пора работать. Адрес скину тебе попозже. До вечера.

Максим положил телефон в карман, вдохнул полной грудью городской воздух и пошел в случайном направлении искать место, где можно было бы провести время до вечера. Впервые он так радовался жизни. Казалось, никогда еще не было ему так хорошо. Сбывались все его мечты. Ему совершенно не нужно было напрягаться, работая по графику с утра и до вечера. Он мог уверенно чувствовать себя в материальном плане и делать все, что ему хочется. Хотя, сказать точно, что ему хочется было бы затруднительно. Теперь, понимая, что у на его банковском счету есть приличная сумма денег, и эта сумма будет увеличиваться с каждым месяцем, Максим пытался придумать, куда потратить эти деньги и не мог сообразить ничего действительно стоящего. Нет, ну, конечно, в первую очередь нужно купить машину, ну а дальше что? Немного поразмыслив над этим, Максим не нашел ответа и решил, что не нужно сейчас себя загружать, когда-нибудь ответ сам найдется. И сейчас он просто шел по городу время от времени с удовольствием разглядывая себя в витринах магазинов.

Вечером Максим, как и планировал, сводил Леру в кофейню, где они весело провели время рассказывая друг другу забавные истории из жизни. После он проводил девушку до дома и договорился о следующей встрече, которая состоялась на выходных. Максим пригласил Леру за город на дачу к Виктору, где тот устраивал вечеринку по случаю своего дня рождения.

– Слушай, ну неудобно как-то, – смущенно проговорила Лера, – меня же никто не приглашал.

– Да ладно, не парься, он будет не против. Ирку возьми с собой.

– Ты у него хотя бы спрашивал?

– Не парься, говорю.

– Ну как скажешь. А что ему подарить?

– Ничего не надо. Ты главное Ирку возьми, и все будет чики-поки, – Максим рассмеялся.

В назначенное время Максим встретил Леру и Иру на железнодорожной платформе и они отправились на дачу к Виктору. Виктор действительно был очень рад видеть Иру и немного смутился, когда девушки подарили ему наручные часы.

– Я же говорил, что подарка не надо, – шепнул на ухо Максим Лере, как только выдался удобный случай.

– Я так не могу, – ответила Лера. – Это просто некрасиво.

День выдался теплым и празднование дня рождения проходило на улице, где Виктор с ребятами поставили стол со стульями, разожгли мангал и приготовили шашлыки. Девчонки нарезали хлеб и овощи и накрыли на стол. Когда мясо приготовилось, все расселись за столом. Начались тосты за здоровье именинника, за то, что все познакомились и собрались здесь и прочие. Ирка сидела рядом с Виктором настолько близко, что между ними не смогла бы пролететь и муха, и постоянно облокачивалась о его плечо. Виктор не возражал и был весьма доволен ее компанией.

Когда наступил вечер, у молодых людей зашел разговор о машинах, и Максим попросил Виктора показать ему свою. Оба молодых человека отправились в гараж.

– Ты с Лерой то серьезно решил или так? – спросил Виктор, после беседы о машине.

– Да не знаю, как получится, – равнодушно ответил Максим.

– Хорошая девчонка то, может, ты уже прекратишь бегать то от одной к другой.

– Девчонка то хорошая. Да только живет с отцом и братом алкоголиками, а у меня, сам знаешь, мать ни одной девчонки в доме видеть не хочет. Так что квартирный вопрос по-прежнему решает все.

– Ты же вроде нашел работу денежную. Вот и сними квартиру.

– Да не до этого сейчас. Машину вон купить надо в первую очередь, а то без нее сложно.

– Да ладно, до сих пор жил без нее. Неужели не хочется жить отдельно.

– Да хочется, но мне для работы тачка позарез нужна, – соврал Максим. – Ладно, посмотрим. Ты вон лучше за своей Иркой смотри, а то она уже к Саньку переметнулась.

Виктор высунул голову из гаража и увидел, что Ирка тянет Сашу за руку, чтобы потанцевать с ним. Саша сначала несильно сопротивлялся, но очень быстро сдался. Виктор улыбнулся.

После празднования дня рождения все довольные и пьяные разъехались по домам. Максим как обычно проводил Леру и сам отправился к себе домой.

Встречи с Лерой продолжались еще месяц. Максим заезжал за девушкой по вечерам на работу или договаривался о встрече в выходные дни. Он был обходителен и внимателен к ней, но ни разу не попытался пристать к ней, делая вид, что ему не очень то нужна близость с ней. Время от времени он дарил девушке цветы или делал другие подарки, но дальше этого дело не заходило. И Лере, похоже, нравилось такое его к ней отношение.

Из лаборатории все это время не было никаких ни звонков ни сообщений. Максим уже даже начал беспокоиться, не случилось ли чего, и не лишат ли его такой халявной работы. Он хотел было сам написать, но решил все же подождать еще немного.

В один вечер Саша пригласил всех в ночной клуб, где должна была выступать его музыкальная группа. Лера была очень удивлена, узнав, что Саша не только работает программистом, но еще и является солистом рок-группы, и с радостью приняла приглашение.

После чудесного вечера Максим вдруг предложил Лере поехать к нему домой.

– Ты уверен?

– А почему нет?

– Ну ты рассказывал про маму…

– Да черт с ней!

Лера все еще немного сомневалась, ей очень не хотелось быть выставленной за дверь на ночь глядя, но Максим уверил, что все будет в порядке, и она сдалась. Дом Максима находился на окраине города, куда они приехали на такси. Время было уже позднее, и света в окнах домов почти не было. Максим и Лера зашли в подъезд, поднялись на лифте на этаж, где жил Максим и тихонько зашли в квартиру. Свет нигде не горел – все спали. Молодые люди тихо прошли в комнату Максима. Здесь, не включая свет, Максим обнял Леру за талию, притянул ее к себе и поцеловал. Лера не возражала.

Глава 6

Утром Максим проснулся в своей кровати и увидел рядом с собой спящую Леру. Ее губы были немного приоткрыты, она сопела и иногда немного прихрапывала. Растрепанные волосы раскинулись по подушке, а одна прядь упала на лицо и иногда попадала на нос, от чего девушка морщилась. Максиму она в этот момент показалась довольно милой и смешной.

Максим встал с кровати. Лера открыла глаза и потянулась.

– Я в ванну, – сказал Максим одеваясь.

– Хорошо, – ответила Лера и тоже начала вставать и одеваться.

Максим вышел из комнаты и направился в ванную комнату. Он не спеша ополоснулся, оделся и вышел из ванной комнаты. Тут же в коридоре он наткнулся на своих маму и отчима, которые собирались уходить на работу.

– Мы пошли. Давай пока, – сказала мама демонстративно показывая лицом, что она очень недовольна.

Максим закрыл за ними дверь и пошел в свою комнату, где на кровати сидела Лера. Он пригласил девушку на кухню позавтракать. Она зашла на кухню и села за стол в ожидании завтрака.

– А мама у тебя действительно странная, – начала разговор Лера, припоминая не очень лестные рассказы о ней Максима.

– Ты с ней столкнулась? – немного встревоженно спросил Максим.

– Да, она поджидала меня в коридоре, когда я выходила из туалета. Толкнула мне длинную речь, из которой я ничего не поняла, кроме того, что я здесь нежеланный гость. Я пообещала больше не приходить сюда.

Максим промолчал. Где-то в глубине души он надеялся, что его матери понравится Лера, и это будет не то ли знаком, не то ли еще чего то, чего сам Максим не осознавал до конца. Хотя теперь это уже не имело никакого значения.

Телефон Максима издал звонок, оповещающий о том, что ему пришло сообщение. Он посмотрел на экран: сообщение было от Карины. Она писала, что он может сегодня или завтра приезжать в лабораторию.

– Быстрей завтракай, а то мне срочно по делам надо ехать, – обратился он к Лере.

– Что за дела?

– Да есть ребята, которым нужна моя помощь. Они неплохо мне платят, так как других специалистов в этой области сложно найти. Пытались как-то парочку придурков нанять, так те им такого понаделали…

– Что за область?

– Долго объяснять. Давай лучше быстрей допивай кофе.

Распрощавшись с Лерой, Максим быстро направился в лабораторию.

Здесь все было как обычно за исключением того, что не были приглашены те двое парней, которые требовались для успокоения Максима, если вдруг что-то пойдет не так. Это немного успокаивало, ведь означало, что больше не было опасности для его психического здоровья.

Расположившись в кресле, Максим спокойно дождался, когда на его глаза опустится забрало и погрузился в темноту.

Через миг его сознанию предстали княжеские хоромы. Вокруг него суетились люди, обряжая его в богато украшенный драгоценными камнями и мехами наряд до пола. Дверь в покои отворилась и в комнату вошел дядя великого князя.

– Готов, великий князь? – спросил входящий Максима.

– Как не быть готовым к тому то, – ответил юноша и почувствовал, как радость и некоторое волнение переполняют его изнутри.

– Первый царь, шутка ли, – проговорил дядя, подходя к Максиму и жестом отпуская слуг. – Теперь ты и твои наследники будут ровнями римским царям и татарским ханам. Заморские короли склонят перед твоим величием головы!

– Знаю, Михаил Васильевич, все знаю. Не зря я тебе пожаловал титул конюшего. Мы с тобой еще всем покажем!

– Да кому же еще жаловать, коли не родным? Мы за тебя и в огонь и в воду! И брат мой, Юрий, велел кланяться тебе за боярский титул. И бабушка твоя, Анна, вельми довольна пожалованными тобой наделами. Все мы с благодарностью готовы служить тебе до самой смерти.

– Да ладно тебе уж расшаркиваться! Пора что ли уже?

– Пора, великий князь, прошу, – и Михаил Васильевич открыл дверь перед Максимом.

Перед выходом на улицу, слуги поспешили надеть на Максима теплую шубу и шапку. На улице его уже ждали сани, запряженные тройкой лошадей. Максим уселся, и сани тронулись с места.

Ехать пришлось недолго. Сани остановились возле большого пятиглавого Успенского собора, где собралось много народа, ограждаемого от входа войском. Перед входом Максима встречали бояре со своими семействами. Все молчали в ожидании великого события. Только колокола звонили на всю Москву, возвещая о предшествующей церемонии.

Максим сошел с саней и направился к собору. Он шел чинно, медленно, ни на кого не глядя, но понимая, что все сейчас смотрят только на него. Войдя в храм, он почувствовал как чьи-то руки быстро сняли с него шубу и шапку. Максим, не останавливаясь прошел дальше. Следом за ним в храм зашли и бояре и разошлись по двум сторонам. Дьяки, завидев его, начали петь. Максим обошел храм, подходя к иконам и целуя их. Впереди Максим видел ожидающего его митрополита Макария в торжественной рясе. Максим подошел к нему для благословления, а после отошел на специально подготовленное для него место.

Началась церемония. После молебна и прочтения молитв, митрополит пригласил Максима сесть. Посидев немного, митрополит встал и велел двум архимандритам и игумену принести с аналоя золотой поднос, на котором находились крест, бармы и шапка Мономаха. Максим поднялся, а Макарий, взяв крест, произнес еще одну молитву. Затем он взял с подноса бармы и, с новой молитвой, возложил их на плечи Максима. Затем он снова повернулся к подносу, и, наконец, взял шапку Мономаха, чтобы возложить ее на голову первого русского царя. Перекрестив крестом Максим и прочитав молитву, митрополит сел. Максим последовал его примеру. Архимандрит прочитал молитву, после чего Макарий встал и произнес:

– Божьею милостию радуйся и здравствуй, православный царь Иван, всея Руси самодержец, на многие лета.

С этими словами митрополит поклонился царю. После него на поклон подошли архимандриты, епископы и другие служители церкви, а за ними бояры.

По возвращению Максима в его хоромы, уже были накрыты столы. Бояре шумели, выказывая свою радость по поводу получения Максимом царского титула.

"Царь, – пронеслось в голове Макса, – теперь моя власть стала еще более могущественной. Никто не смеет перечить мне! Весь мир в моей власти!"Эти мысли пьянили сильнее самого крепкого меда.

Макс сел за стол, по обе стороны от него сидели его родственники: дяди Михаил и Юрий Васильевичи, бабушка Анна и его родной брат, Юрий. Максим взял кубок, поднял его под громкие возгласы присутствующих и тут в глазах все поплыло, появилось ощущение, что он вот-вот упадет в обморок.

Максим протер рукой лицо, открыл глаза и увидел, что нет ни столов, ни гостей, а он находился внутри того самого Успенского собора, в котором недавно был коронован на царство. Только сейчас обстановка здесь была далеко не праздничная. Вокруг него бегали перепуганные люди, войско преграждало путь вбежавших сюда людей к царю. В открытую дверь Максим увидел огонь на улице и почувствовал сильный запах гари.

– Глинский! – кричали из толпы. – Хватай его! Тащи!

Максим увидел, как его дядю, Юрия, совсем недавно наслаждавшегося боярским титулом, схватили и поволокли из храма. Там толпа, услышав, что выводят одного из Глинских, подхватила с земли камни и начала забрасывать ими боярина.

– Как они смеют? – бормотал Максим, совершенно растерявшийся и не знающий, что ему делать. – Как эти простолюдины посмели поднять руку на дядю царя?!

Кто-то подхватил его под руку и проговорил на ухо.

– Прочь! Из Москвы! Надо ехать в Воробьево. Там переждем, когда все утихнет.

Максим не понимал и не видел, кто говорит, но подчинился и, окруженный охраной и боярами двинулся к выходу. Всю улицу заволокло дымом. Воздух был невыносимо горяч из-за стоявшего жаркого летнего дня, а также из-за полыхающего по всему городу огня.

С большим трудом охране удалось отодвинуть толпу. Быстро выходя на улицу, Максим посмотрел на землю и увидел окровавленное лицо Юрия Глинского. Его голова была пробита в нескольких местах камнями, глаза застыли стеклянным взглядом и, казалось, смотрели прямо на Максима.

Подталкиваемый боярами, Максим быстро обошел собор, сел в подготовленный кем-то экипаж и поехал к кремлевским воротам. Выезжая из Москвы, Максим обернулся и увидел, как толпы людей пытаются потушить горящие дома. Кругом раздавались крики, плач женщин и детей, треск падающих горящих балок.

Максим не знал, сколько прошло времени. Перед ним стоял образ забитого камнями дяди и его взгляд. Макс никак не мог понять, как эти простолюдины посмели так поступить с боярином, и не простым боярином, а дядей царя. Весь мир должен подчиняться одному его слову. Он – сила и власть, помазанник самого Бога.

Приехав в Воробьево, Максим быстро выскочил из экипажа и бегом направился в деревянное здание. За ним, не отставая ни на шаг двинулись бояре. Охрана быстро заняла места у дверей и внутри покоев.

Макс вбежал в большую комнату с лавками возле стен и уселся на одну из них. Он схватился руками за волосы и опустил голову.

Некоторое время спустя с улицы послышались крики. Максим подскочил вверх и увидел перепуганные лица бояр, переглядывающихся между собой. Дверь отворилась, и в покои вбежал молодой человек, принадлежавший к боярским детям.

– Народ идет сюда! – крикнул он как только вошел. – Требуют выдачи Глинских.