Мы с тобой не пара

Лина Ласс

Мы с тобой не пара

Пролог

Десять лет назад

Как он изменился… А ведь прошло всего каких-то пару часов, как они расстались.

– Я ненадолго. Улажу кое-какие дела и вернусь. Дождёшься?

В ответ Рита только поцеловала его, нежно и неспеша, пустив пальцы в его светлые локоны. Глеб ответил, жадно впиваясь в её губы и нехотя отпустил, напоследок прикоснувшись к родинке над её губой. На прощание он махнул рукой и оседлал скутер, а она, успев схватить камеру, сделала ему вслед пару снимков.

Интуиция спала крепким сном, и мысль, что Глеб может обманывать, даже не могла прийти ей в голову. На вопрос, куда он отправляется, Глеб промычал что-то про друзей, которых они встретили в Афинах пару недель назад. Такие же студенты как он, молодые и беспечные, проводящие каникулы на европейском юге. Парни были приветливы, много шутили, но Рита не могла не заметить, что они странно на неё поглядывали и порой вовсе её не замечали, будто она была не их круга.

Как же она раньше этого не поняла?

Куда делась футболка с красочным принтом? Рваные джинсы? Вечно растрёпанные волосы, небрежно собранные в хвост? Сейчас он был одет в строгий и наверняка дорогой костюм, подчёркивающий стройность. И галстук? Сложно было представить его в галстуке. Когда они впервые встретились, она порвала ему рубашку. Случайно дёрнула ткань, когда пыталась удержать равновесие. Глеб потом неделю её не снимал, пока она не заставила его от неё избавиться.

И что стало с движениями? Они выверены, и плавны… утончённы. Вот он элегантно берёт бокал, едва пробует вино, промокает губы салфеткой, затем ножом и вилкой отрезает кусок стейка. Улыбается собеседникам и наверняка говорит им что-то забавное, потому что за столом все смеются. Будто двойник, полная противоположность насмешливому и беззаботному парню, который не заботился о кетчупе, капающему с бургера на шорты, и не стеснялся в выражениях и чувствах.

Рита отступила и потупила глаза. Её вряд ли можно было заметить из ярко освещённого зала, но она испугалась, когда его взгляд скользнул мимо окон ресторана.

На носке старого кроссовка протёрлась маленькая дырочка. Раньше она вряд бы ли обратила на эту крохотную деталь внимание, но сейчас поняла, что выглядит полной противоположностью Глебу. Весь её наряд наверняка не стоил и суммы чека из этого роскошного ресторана. Да что там, её вряд ли пустили бы даже на порог.

Как же он изменился…

Выходит, она совсем не знала Глеба, и та женщина оказалась права. На коже защекотала слеза. Рита утёрлась рукавом, но противные слёзы и не думали останавливаться.

– Я же говорила, – раздалось за спиной. – Он принадлежит этому миру, девочка.

– Он… он не такой.

– Разве?

Женщина подошла ближе и потрепала её по плечу, будто искренне сочувствуя, но меж тем в её голосе чувствовалось неприкрытое высокомерие.

– Вы его не знаете? – выпалила Рита.

– Это я-то не знаю? – женщина рассмеялась, запрокинув голову. – Ты же понимаешь, что занимаешься самовнушением, девочка. Посмотри внимательней.

Она силком развернула её к окну. Рита зажмурилась, не желая снова видеть то, что происходит в зале.

– Смотри! – приказал голос.

Сама того не осознавая, Рита разлепила глаза, чувствуя, как сердце раскалывается на тысячу мелких осколков. От боли сильно сжало грудь.

– Я же говорила, ты ему не пара, – голос смягчился. – Ты – всего лишь летнее увлечение. Скоро начнётся учёба, он вернётся в университет и забудет об этих каникулах. Рано или поздно мужчина берётся за голову, даже такой шалопай, как он.

Голос звучал приглушённо, будто прорываясь к Рите сквозь плотную пелену тумана, в то время как её взгляд был прикован к происходящему за окном.

– Лучше послушай меня. Я ведь не желаю тебе зла, девочка. Напротив, хочу сгладить ситуацию, отплатить за предоставленные, кхм, неудобства. Поверь, так будет лучше для всех.

Голос окончательно потонул в тумане. Теперь Рита слышала только биение своего сердца? Как? Возможно ли? Ведь оно разбито. Погибло и не могло больше поддерживать в ней жизнь. Осталось лишь одно зрение, да и то застилалось непрерывными слезами.

А остальные чувства? Погибли тоже. Даже то, в котором она так и не успела признаться.

Глава 1

Десять лет спустя

Платье было тесным в груди. Кружево впивалось в кожу так сильно, что хотелось поскорее его снять. Оно, хоть и подчёркивало изгибы, но годилось лишь для того, чтобы быть изорванным на мелкие кусочки кем-то, у кого крепкое тело, оплетённое вязью татуировок, умелый язык и пальцы. От таких мыслей рябь пробежала по всему спине. Рита сделала глоток шампанского и поморщилась, когда пузырьки ударили в нос. Всё-таки не её напиток, пусть и такой приличный. Переборщишь, и наутро звон в голове, а во рту вкус кошачьего лотка. Никакого тебе тягучего послевкусия, оставленного выдержанным виски… но гости косо бы смотрели на свидетельницу, одним залпом сметающую порцию шотландского янтаря. Сторона жениха и так косилась на неё с подозрением, хотя Рита всеми силами старалась соответствовать их высоким стандартам. Они, потомственные интеллигенты, искусствоведы и учёные, а по словам Наташи ещё и немецкие аристократы, видимо, не привыкли к пирсингу, татуировкам и манерам ранга чуть ниже английской королевской семьи. Можно было подумать, что всё торжество подстраивалось под них: спокойная музыка вместо зажигательных танцев, тихие разговоры за столиками, изредка прерываемые смехом. Никто даже не удосужился крикнуть «Горько!», будто это могло задеть их тонкую душевную организацию.

Но для них Рита меняться была не намерена, хотя и пообещала Наташе вести себя как пай-девочка, даже разорилась на приличное платье и туфли, которые успели уже натереть ноги. А ещё собрать непослушные локоны в элегантную причёску, хоть несколько прядей и выбивались из общего образа.

И всё же мысль о разорванным кем-то кружеве не давала ей покоя. Рита исподтишка оглядела зал в поисках потенциального любовника на одну ночь. Никого волнующего. Все мужчины как на подбор, словно выпускники элитной католической школы для мальчиков: строгие костюмы, уложенные на пробор волосы и кислые мины. Опыт подсказывал, что и в постели такие вышколенные жеребчики ведут себя соответствующе – традиционно и без фантазии. А этот тухлое сборище просто необходимо было спасать!

– Добрый вечер, – раздался за спиной низкий баритон. – Скучаете?

Рита обернулась и приятно поразилась. Перед ней стоял высокий, широкоплечий брюнет. Серые глаза с хитрым прищуром окинули её с ног до головы, задержавшись на секунду в области декольте, отчего по телу пробежала волнующая дрожь. Такой взгляд Рита ощущала на себе много раз, чтобы истолковать его неверно. Кажется, Бог услышал её молитвы.

– Да вот, любуюсь видом из окна, – она кокетливо тряхнула головой. Незнакомец не был тем, с кем она обычно проводила время – ни трёхдневной щетины, ни татуировок, по крайней мере на виду. Кто знает, что там у него под костюмом? Он не выбивался из общей массы приглашённых гостей, но что-то в его облике говорило о порочности. Может, прищур глаз, а может, кривая ухмылка.

– А я, признаюсь, вот уже полчаса любуюсь вами.

– Высмотрели что-то интересное?

Серые глаза неприкрыто оглядели глубокое декольте.

– Заметил, что вы одна. Как видите, я тоже, – незнакомец пожал плечами. – Подумал, может, составить вам компанию? Вы же не против?

Маленький шажок, и их стало разделять ничтожное расстояние. Зрачки серых глаз расширились, улыбка стала соблазнительней. Пульс Риты участился, а в животе сладко заныло от предвкушения.

– Я не успел на церемонию. Расскажете, как всё прошло?

– Прекрасно. Над молодыми летали бабочки и купидоны, все рыдали от счастья, а родители от мысли, во сколько это всё им обошлось.

Незнакомец ухмыльнулся.

– Рита, одинокая подружка невесты, – Рита протянула руку.

– Андрей, – незнакомец легонько пожал ей пальцы.

Улыбка тотчас сползла с лица Риты. Холодок металла почти обжёг ей руку.

– Красивое кольцо, – она повернула к себе его ладонь, разглядывая золото на безымянном пальце. – Знаете… я тут вспомнила кое о чём… важном.

Она попятилась к распахнутой двери, ведущей в холл, оставляя Андрея с обескураженным видом. Женатик? Ну нет. Связываться с таким – не уважать себя. Один он тут! Как же. Если супруги нет рядом физически, это ещё не значит, что её нет вовсе.

– Я знаю, что ты задумала, – звонкий голосок заставил подскочить от неожиданности. – Только не делай этого в туалете.

Наташа, облачённая в белоснежное платье, словно выскочила из ниоткуда. Настоящая русская красавица, черноволосая, кровь с молоком. Тонкая вуаль фаты поверх гладкой причёски с низким пучком придавала образу невесты святость, а голубые глаза, окаймлённые чёрными ресницами, блестели словно сапфиры. Вот уж кто отлично вписался в новую семью аристократов – разбавят свою спесивую кровь чем-то полезным. На круглом личике Наташи расцвела лукавая улыбка, которую Рита знала с детства. Секретная улыбка «я всё про тебя знаю».

– Чего этого? – Рита постаралась сохранить серьёзный вид.

– Не трахайся в туалете, – Наташа понизила голос, чтобы никто из гостей их не услышал. – И в кладовке. И в саду тоже воздержись – помнёте клумбы.

– Да когда такое было? – Рита нахмурилась.

– Дай-ка подумать, – Наташа стала загибать пальцы. – Мой диплом, двадцатипятилетие. Помолвка три месяца назад. Ресторан тогда выставил нам счёт за химчистку. Скатерти? Серьёзно?

– Я всё возмещу, – Рита постаралась скрыть улыбку. Наташа не могла на неё злится, никогда не умела. Она ещё со школьной скамьи и слова не сказала в упрёк. А уж упрекать Риту было в чём. Хоть в тех же скатертях. Просто в подсобке ресторана не нашлось ничего, чем можно было привести платье в порядок после спонтанного и слишком спешного секса с работавшим там официантом.

Вообще, удивительно, как они могли сдружиться. Обе девушки были так не похожи друг на друга, как вода и пламя. Одна спокойная умница и скромница, а другая – огонь и вулкан страстей, не сидящий на одном месте. Тем не менее, в мире нельзя было найти двух настолько близких людей.

– Да я и не… – Рита махнула рукой, бегло оглядев зал. Взгляд остановился на свидетеле. Как там его? Влад? Володя? Стоило ли запоминать имя того, кого видишь в первый и наверняка в последний раз в жизни? Верхняя пуговица его сорочки была расстёгнута, галстук ослаблен. Он явно превысил свою дозу спиртного, движения стали рваными и развязными, как и его взгляд, которым он пронзал Риту. Она тут же отвернулась. – Да тут и не с кем. Посмотри на эти морды протокольные.

– Тише! – одёрнула Наташа.

– Прости, – Рита тоже перешла на шёпот. Но мой типаж ты знаешь. Бэд боями тут и не пахнет. Так что можешь расслабиться. Твои клумбы неприкосновенны.

– А как тебе Виталик? – подруга указала на свидетеля.

Так вот как его зовут! Виталик. Их познакомили три часа назад перед церемонией и поначалу он показался даже милым, как щеночек лабрадора. Только с каждым выпитым глотком шампанского щенок всё больше походил на развязного кобеля, приставая с недвусмысленными намёками и пошлыми шутками. Рита бросила на него быстрый взгляд, о чём тут же пожалела. Нетвёрдой походкой Виталик двигался в их направлении с явным намерением присоединиться к разговору. На его лице расплылась елейная улыбка, не вызывавшая ничего кроме желания сбежать. Ещё чуть-чуть и Рита начала бы искать пути отхода, но Серёжа, новоиспечённый муж Наташи, перехватил Виталика по пути. Видимо, тоже заметил, как свидетель накачался. Жених подхватил его под локоть и потащил к распахнутым в сад дверям.

– Ну нет, ты мне такого не пожелаешь никогда в жизни, – Рита с облегчением выдохнула.

– Почему? Виталик отличный парень. – Наташа будто ничего не заметила. – С хорошим чувством юмора, со стабильной работой. Вместе с Серёжей занимается кибербезопасностью, а ты знаешь, как сейчас это востребовано. В прошлом году купил квартиру, что немаловажно, без ипотеки. Так что с жилплощадью у него полный порядок.

– Что не скажешь про его личную жизнь? – Рита скривилась. – Ты же не из тех невест, которые верят, что для крепкого брака нужно, чтобы свидетели переспали? Ну уж нет, мне столько не выпить.

– Хотя бы сделай вид, что тебе весело, а не прячься ото всех, – насупилась невеста.

Несмотря на данное Наташе обещание стать лучшей версией себя хотя бы на один вечер, Рита вряд ли бы смогла взять первое место в конкурсе подружек невесты. Только слепой мог не заметить её недовольного лица, когда последняя холостая подруга обретала своё семейное счастье, произнося клятвы под аркой, увитой живыми цветами. Никаких больше четверговых девичников в баре, никаких совместных поездок на море. Рита разрывалась от противоречивых чувств, одновременно радуясь, глядя на счастливое лицо Наташи, и досадуя от такого коварного предательства подруги.

– Дай мне ещё час и пару бокалов, и я покажу тот трюк с бутылкой, как на выпускном.

– Ну уж нет! – Наташа зашлась смехом. – Родители Серёжи этого не вынесут. Позора не оберутся.

– Да брось. Их это не коснётся. Это я известный позор и разочарование.

Рита с горечью осушила бокал. Пузырьки снова ударили в нос.

Разочарование… Да, родители с детства не уставали напоминать об этом. Хотя сами никогда не были примером для подражания. В их районе все знали, что Громовы неблагополучная семья, и их дочь отбилась от рук. За Ритой никто не присматривал и не воспитывал, она росла как сорняк, и если бы не встреча с Наташей, неизвестно, что бы из неё выросло. Глядя на семью подруги, она всегда ощущала лёгкую зависть. На её памяти Васнецовы всегда были дружны и гостеприимны, и с радостью принимали Риту у себя дома. Хотя она и не была подарком, но никогда не слышала от них обидного слова. Даже наоборот, родители подруги относились к ней намного лучше, чем её собственные.

Вот и сегодня Васнецовы являли собой образец любящей семьи. Ирина Николаевна хлопотала вокруг молодых, что явно было ей в радость, а Игорь Алексеевич, тайком утирая глаза, гордо распоряжался торжестовом, не уставая нахваливать жениха гостям. Собственный отец Риты и пальцем бы не пошевелил ради дочери, тем более не обранил бы ни слезинки. Как и мать. Они скорее плакали бы над разбитой бутылкой. Тут же вспомнились и пьяная ругань, и рукоприкладство, поломанная мебель. Последней каплей стали разорванные отцом документы и брошенное «Ты тут вообще никто!». Подруге Рита ничего не рассказывала, хотя и подозревала, что та понимает больше, чем следует. Синяки на лице всё же не скроешь. Прошло уже десять лет, как она видела родителей в последний раз. Они не горели желанием встречаться с ней, но вот названивали регулярно либо попросить денег в долг, либо, когда дочь отвечала резким отказом, высказаться в алкогольном бреду. И их слова неизменно застревали в голове: "Ни на что не годная! Зря мы тебя рожали. Что б ты…"

Наташа заметила, как сникла Рита и приобняла её за плечи.

– Ты же знаешь, что ты не такая. Наслушалась этих, – она резко выдохнула. – Как у них вообще язык повернулся? Десять лет уже прошло, а ты до сих пор думаешь, что это с тобой что-то не так. Никакое ты не разочарование. Скорее они. Слышно о них что-нибудь?

Рита дёрнула плечом:

– Звонили пару месяцев назад. Выслушала очередную речь, какая я плохая дочь и ещё кучу всего: ни семьи, ни детей, ни нормальной работы… Будто они сами соответствуют этим критериям. Иногда мне кажется, что общего между нами – только днк.

– И хорошо, что вас связывает только днк. Не хотелось бы, чтобы ты пошла по их стопам. Ты выбрала свой путь. И фотограф ты отличный.

– Настолько, что что ты взяла на свою свадьбу другого? – спросила Рита с показной обидой.

– Ты сама его порекомендовала! И на моём празднике ты нужна мне как подруга и поддержка. Тем более, что свадьбы ты никогда не снимала.

– Сомневаешься в моей компетенции?

– Если бы тема свадьбы была «Изнанка мегаполиса», ты была бы первая и единственная. А сегодня я просто хочу, чтобы всё выглядело… – Наташа запнулась.

– Красиво, – продолжила Рита. – Я понимаю. Не всем по душе тёмные стороны нашей действительности. Но я даже при всём желании не смогла бы найти что-то отталкивающее на твоём празднике.

И правда, всё было безупречно: зал, наполненный тёплым светом и живыми цветами, круглые столики с хрустальными подсвечниками и фарфоровой посудой с золотым окаймлением, даже место – загородный клуб на берегу Финского залива – излучало спокойствие. И сама погода благоволила сегодняшнему торжеству, усмирив ветер и августовскую духоту. Рита привыкла ловить в свой объектив полную противоположность – грязные подворотни и разрушенные судьбы, извлекая из недр больших городов всю их истинную суть: тщеславие, жестокость и распад. То, что заставляло содрогаться от омерзения. Ей гораздо проще было найти что-то уродливое, чем прекрасное. Наташа была в чём-то права, как свадебный фотограф Рита вряд ли пригодилась.

– Кроме, может быть, причёски твоей свекрови.

Обе подруги посмотрели в сторону столика, за которым сидела семья жениха, и с трудом подавили смех. Высокий начёс выбеленных волос Серёжиной мамы, украшенный яркой заколкой, возвышался над остальными гостями и будто жил своей жизнью, при каждом повороте головы отклоняясь то в одну, то в другую сторону.

– Жесть. О чём она только думала? – Рита перевела внимание на стол, где громоздились внушительные коробки всех цветов и форм. – Или этого ужаса под названием «гора подарков». Что, конверты с деньгами больше не дарят?

Наташа натужно рассмеялась, неловко поправляя прядь за ушком. За годы дружбы Рита научилась считывать каждый взгляд и жест подруги, а этот был из тех, за которым явно что-то скрывалось.

– Колись, что у тебя там? – Рита ткнула её локтем.

– Да мы… я… это была шутка такая, – подруга покраснела и снова перешла на шёпот. – Мы с Серёжей увидели в интернете этот прикол. Мы же не думали, что он и правда сработает.

– Что? Вы кого-то облапошили?

– Да нет, – синие глаза распахнулись. – Кажется… Если так подумать, то всё честно. Мы же их пригласили.

– Наташа, – Рита нависла над подругой. – Только не говори, что вы вляпались в какую-то мошенническую схему.

– Да ты что! Просто… эх, – Наташа набрала полную грудь воздуха и выпалила: – Если разослать приглашения на свадьбу всем миллиардерам, чьи контакты сможешь найти, то их помощники с вероятностью девяносто процентов пришлют формальный подарок, даже не поинтересовавшись, кто их пригласил. Ну вот и…

Рита отшатнулась и захлопала глазами.

– Что-что? И это сработало?

Наташа пожала плечами с таким раскаивающимся видом, что, соверши она проступок более тяжкий, была бы оправдана по всем статьям. Рита, всё ещё не веря, потянула невесту к заваленному подарками столу и один за одним стала проверять приколотые открытки, на которых каллиграфическим подчерком были выведены поздравления.

– «Благополучия и счастья. В. Лыков». Нефтяник Лыков? «Любви и согласия вашей семье. Дмитрий Аверин». Это который банкир? «С наилучшими пожеланиями в столь счастливый день. Максим Эккерт». Кто это вообще? Как? Откуда вы взяли их контакты?

Наташа замялась:

– Фирма Серёжи устанавливала им защиту. Ты же знаешь, что они работают только с крупными компаниями. У него сохранились контакты, вот мы и подумали…

– Это вообще законно? – Рита нервно хохотнула, продолжая перебирать открытки. Можно было только догадываться, что лежало в коробках. На некоторых красовались вполне узнаваемые логотипы дорогих брендов. Было в этом что-то неправильное, но между тем дразнящее. Если молодожёнам удалось раскошелить олигархов, не прибегая к обману, то, может, и нет в этом ничего предосудительного? – И что, каждый прислал подарок?

– Девять из десяти. Но, честно, мы думали, что всё это вообще не сработает. Мало ли чего в интернете говорят.

– Снимаю шляпу, – Рита слегка склонила голову. – С них не убудет. Миллионом больше, миллионом меньше. И не смей возвращать!

– И не подумаю, – Наташа заговорщицки подмигнула.

– Ну вот, потребовалось всего двадцать лет, чтобы переманить тебя на сторону зла.

– Учусь у лучших. Мне бы ещё твоего бесстрашия не помешало.

– Какого ещё бесстрашия?

– Такого, когда без денег с билетом в одну сторону поехать покорять Европу.

Рита заметно напряглась, но попыталась выдавить улыбку, пытаясь скрыть свои истинные чувства. При одном упоминании о той поездке десятилетней давности сердце всегда ускоряло бег.

– Тогда было проще, – она отмахнулась. – Да и с тех пор я поумнела. Если и еду куда-то без денег, то по крайней мере беру билет и в обратную сторону.

– Если бы у меня хватило мужества, я бы тогда поехала с тобой, – Наташа надула губки.

– Ты ничего не пропустила. Тем более, что тебя на носу было поступление в универ. Я бы себе не простила, если бы ты провалила экзамены.

Ничего не пропустила? Рита постаралась, чтобы ложь не была слышна в голосе. Да, это была обычная поездка в поисках вдохновения. Да, ничего выдающегося не произошло. Нет, её сердце не раскололось на миллион кусочков. Ничего не было, ничего…

Но в голове яркой вспышкой разгорелись воспоминания: светлые кудри, сладкая улыбка, потемневшие от желания серые глаза, обжигающие прикосновения тёплых рук, дрожь от наслаждения… Она попыталась стряхнуть наваждение. Когда же это прекратится? Всякий раз, стоит напомнить ей про эту поездку, давние события горячей волной накрывают её с головой и возвращают в жаркое греческое лето. Три месяца абсолютного счастья, окончившееся горьким разочарованием. Пора забыть.

За спиной раздалось тихое покашливание. Наваждение тут же исчезло, оставляя внутри обычную пустоту. Распорядительница торжества, приземистая, но юрка блондинка протянула Рите микрофон:

– Ваша речь через минуту. А невеста возвращается к мужу.

Наташа чмокнула подругу в щёку и, подхватив пышные юбки, засеменила к своему столику. Рита схватила за локоть распорядительницу.

– Какая ещё к чёрту речь?

– Ваша, – процедила та сквозь зубы и ткнула пальчиком в планшет. – В рассылке, что я вам прислала, было расписание, где в 19:15 значилась речь свидетельницы. Вы же ознакомились?

– Я думала, это по желанию.

Распорядительница зыркнула на Риту как на прокажённую.

– Это официальное расписание, обязательное к исполнению. Вы же не хотите расстроить невесту и жениха из-за своей невнимательности?

– Я не готовилась.

– Ну, тогда у вас есть тридцать секунд, чтобы что-то придумать.

Распорядительница вырвалась из цепких рук, оставив Риту с лёгким чувством паники. Она ведь думала, что уже исполнила основную функцию подружки невесты: подержать букет, помочь с юбками в туалете, поправить потёкший макияж. Осталось только пережить бросание букета и можно было «залечь на дно» – напиваться в тёмном углу, поглядывая на радостных гостей и жалеть себя. Но не тут-то было…

Диджей приглушил музыку, а луч прожектора выхватил из тёмного угла фигуру Риты. Микрофон в её руках издал неприятный звон, отчего занятые разговорами гости повернулись с такими лицами, будто она обронила матерное слово. Чувство неловкости усилилось от пристального внимания десятков глаз.

– Дорогие гости, – раздался из динамиков голос распорядительницы, – а теперь слово предоставляется подружке невесты.

Раздались жидкие аплодисменты.

– Привет, – Рита постаралась выдавить из себя искреннюю улыбку, обращаясь ко всем и никому одновременно. – Надеюсь, вы хорошо проводите вечер.

Послышались одобрительные возгласы. Что ж, начало было положено.

– Я тоже, – неловкий смешок скрыл ложь. – Итак… может, начать свою речь с истории нашего с Наташей знакомства?

Ответом было неловкое молчание, прерванное сухим кашлем. Рита никогда не любила выступать на публике. Оратор из неё был посредственный, а сейчас требовалось невероятное усилие, чтобы воздержаться от крепкого словца, которое так и вертелось на языке. Но, была не была.

– Что ж, нам было по девять лет. Мы учились в одной школе, и дружба началась с того дня, когда я разбила окно в школьном туалете. Не специально. Мы с девчонками дурачились и оставляли на запотевшем стекле следы ладоней, а решила, что будет забавно оставить след ботинка. Только вот не рассчитала силы. На звук прибежала директриса, допытывала, кто виновник, но, если честно, я боялась признаться. Если бы вы видели Инну Валерьяновну в гневе, то поняли бы мои опасения.

Шутка оказалась вялой. Для окончательного фиаско не хватало только стрёкота сверчка. Рита поймала взгляд Наташи, показавшей два больших пальца. «Молодец», – сказала она одними губами. Это придало хоть какую-то уверенность. В конце концов, Рита здесь только ради одного человека, а на остальных плевать.