Измена. Как же так?

Оксана Алексаева

Измена. Как же так?

Глава 1

Илья

Что я делаю? Зачем? Нахрена?!

Совесть, сука, решила проснуться тогда, когда её никто не звал. Ноет внутри, противно так, мерзко, но ощутимо, бля, до одури, что сомнения, как стервятники, кружат в башке.

Но тут передо мной – Ольга. Девочка из прошлого.

Моя первая любовь. Моя первая боль.

С ней у меня всё было впервые.

Её запах… Твою мать, как я мог забыть этот запах?! Ваниль и что-то терпкое, острое, будоражащее. Этот аромат въедается в кожу, проникает в лёгкие, опьяняет, как крепкий виски. Тринадцать лет… Тринадцать гребаных лет прошло, а я помню всё, как будто это было вчера. Её смех, её прикосновения, её вкус… Ни хрена не изменилась.

Такая же красивая, до одури сексапильная, задорная, веселая хохотушка.

Ольга. Оля. Оленька… Моя… Была моей. Но сейчас она так близко.

Сознание, сука, шепчет о прошлом, о нашей с ней истории. О той безумной, всепоглощающей любви, которая жгла нас, как напалм.

Целую её жадно, яростно, словно пытаясь высосать из неё душу. Пытаюсь наверстать упущенное,

бля, компенсировать все эти проклятые годы разлуки.

Губы Ольги такие же мягкие, сладкие, как и раньше. В этом поцелуе – вся наша прошлая жизнь, все наши несбывшиеся мечты, вся наша боль. Вся наша, мать его, любовь.

Ольга обвивает меня руками, прижимается всем телом. Чувствую её тепло, дыхание, бешеное биение сердца. И в этот момент я забываю обо всем. О жене, о дочери, о будущем ребенке… Есть только мы. Здесь и сейчас. Весь мир, сука, сузился до размеров этой квартиры, этой комнаты, этой кровати.

Сжимаю ладонью её грудь. Мягкая, пухлая, упругая. Блядь… Крышу сносит окончательно. На хуй всё.

Ольга, словно дикая кошка, движется надо мной, грациозно, плавно покачивая бедрами.

Кажется, я уже готов кончить. А я, мать его, еще даже брюки не снял.

Знает, сучка, как меня завести. Кажется, я сейчас готов на все. Наплевать на всё и на всех. Наброситься на неё, как изголодавшийся зверь, и порвать на части. Точнее, порвать её кружевное белье, которое она, как будто нарочно, надела. Зная, что сегодня его может кто-то увидеть. И этот кто-то я.

Обхватываю ладонью тонкую талию. Кожа мягкая, нежная, теплая. – Знаешь… – шепчет она мне на ухо, её дыхание обжигает моюкожу. – Я словно в прошлое перенеслась… На тринадцать лет назад. Когда мы с тобой также… Развлекались.

Прошлое…

Наверное, оно должно было остаться там. Далеко позади. Закрыто на семь замков. Намертво, сука, чтобы никто и никогда не смог открыть эту дверь.

Но это же Оля…

Мать вашу, та самая Оля, которая когда-то сводила меня с ума. И сейчас сводит. Стоило ей, сука, появиться в моей жизни – я словно одичал. Хотел её трахнуть. Вот и всё. Как озабоченный пес, который учуял запах течной суки.

– Да, Илюш? У тебя такие же ощущения? – Ольга ласково улыбается, её пальцы ловко расстегивают мои брюки.

Мать вашу…

Ощущение, будто каждый сантиметр моего тела стал эрогенной зоной. Где бы она меня ни касалась – везде, сука, приятно.

Где-то на задворках сознания, сквозь туман похоти и возбуждения, пульсирует тревога. Тупая, ноющая боль. Черт возьми, да понимаю я, понимаю! Совершаю ошибку. Огромную, непоправимую ошибку. Предаю свою семью, жену, которая носит под сердцем моего ребенка. Предаю ту жизнь, которую так долго и старательно строил, как тот самый муравейник. Кирпичик за кирпичиком.

И тут же перед глазами – лицо жены. Катьки. Её счастливая улыбка, сияющие глаза. Мы так ждали этого ребенка… Нашего второго сына. Мечтал о пацане. И вот получилось. Счастью не было предела. Я, сука, обещал ей, что всегда буду рядом. Что буду любить её и наших детей. А что теперь? Как, бля, я теперь буду смотреть ей в глаза?!

Она же, если узнает… Не простит. Пиздец.

Чувствую себя последним уродом. Конченым мудаком. Изменять беременной жене, которая родит через месяца полтора… Ну это просто пиздец, товарищи. Полный, бля, аут.

Но как, скажите мне, как устоять перед Ольгой?! Которая смотрит на меня своими томными, потемневшими глазами, и её рука скользит по моему пульсирующему члену… Вверх-вниз… Вверх-вниз…

Меня разрывает на части. На куски, мать твою. С одной стороны – жена, семья, будущее. Стабильность, спокойствие, размеренная жизнь.

С другой – Ольга, прошлое, ураган страсти, который я, казалось, давно похоронил глубоко в своей душе, засыпал землей, утрамбовал, поставил сверху крест и бетонную плиту.

Но прошлое воскресло. Внезапно, неожиданно. Словно гребаный феникс из пепла. И теперь я не знаю, что делать. Как жить дальше. Как, бля, совместить эти два мира, которые так беспощадно, так жестоко противоречат друг другу.

Ольга… Её появление в моей жизни перевернуло всё с ног на голову, взорвало мой мозг, разнесло вдребезги всё, что я так долго и упорно строил. Какого хрена именно она прилетела на замену моему помощнику, в ту самую компанию, в которой я работаю? Случайность? Или это был преднамеренный, хладнокровно рассчитанный шаг? Не знаю. Но с того самого момента, как я увидел её снова, понял – всё, пиздец. Что прошлое, которое я так старательно закапывал, захватило меня, как цунами. Целиком и полностью. Без остатка.

И вот я здесь. На распутье. Разрываюсь между двумя женщинами, двумя жизнями. Между долгом и желанием. Между будущим и прошлым. И не знаю, какую, мать его, дорогу выбрать. Не знаю…

Один неверный шаг – и всё полетит к чертям. Всё, что у меня есть. Семья. Работа. Репутация. Будущее…

А Ольга… Она смотрит на меня, и в её глазах – огонь. Тот самый огонь, который когда-то сжигал меня дотла. И сейчас готов сжечь снова.

Глава 2

Илья

Выбегаю из подъезда, словно за мной стая голодных волков гонится. Воздух густой, жаркий, с трудом проникает в лёгкие. Душно. Дышать тяжело. Сердце колотится где-то в горле, грохочет, как отбойный молоток.

Расслабляю галстук, расстегиваю верхние пуговицы рубашки. Горячая, липкая волна накатывает на меня. Кажется, у меня началась аритмия и тахикардия одновременно. Или это просто… Паника?

Совесть, сука, жрет так, что я готов вырвать это гребаное сердце, лишь бы не мучиться. Лишь бы заглушить этот противный, грызущий голос внутри.

Нервно оглядываюсь по сторонам, будто бы очкую, что меня кто-то спалит. Что кто-то увидит на моем лице следы лжи, предательства.

Бля, Илья, не нагнетай. Взял бы себя в руки, тряпка! Обычный спальный район. Тихий, спокойный.

Я же не какая-нибудь популярная мегазвезда, за которой охотятся папарацци.

Нет, конечно. Обычный мужик. Вот и выдыхай, Илья.

Кому какое дело до того, откуда я вышел и кого посещал? Никому. Абсолютно никому.

Никто ничего не узнает. Никто…

Ничего.

Прыгаю в тачку, захлопываю дверь, будто отгораживаясь от всего мира. Завожу двигатель. Рёв мотора немного успокаивает нервы. Какое-то время сижу в тишине, прислушиваясь к бешеному стуку собственного сердца. Растираю виски, пытаясь отогнать эту тупую, ноющую боль, которая пульсирует в висках.

И вдруг раздается резкий, пронзительный звонок телефона. Вздрагиваю так, что, сука, аж на месте подпрыгиваю. Телефон

вываливается из рук, падает на пол. Наклоняюсь, поднимаю его, дрожащими пальцами провожу по экрану.

На экране высвечивается фото Катьки. Моя Катя. Моя жена. Любящая, верная, доверчивая. Беременная.

Сердце сжимается огненным обручем. Боль, острая и жгучая, пронзает меня насквозь.

Беру трубку, делаю глубокий вдох, стараясь сделать так, чтобы голос звучал максимально буднично и непринужденно.

– Алло, – выдавливаю я из себя, с трудом проглатывая ком в горле.

– Илюш, ты снова задерживаешься? – в мелодичном голосе жены проскальзывают нотки разочарования, и от этого мне становится еще хуже.

Да, блять. Снова задерживаюсь. С тех пор, как Ольга прилетела в командировку ко мне на работу, я стал задерживаться. Находить какие-то неотложные дела, важные встречи, срочные проекты. Любые отговорки, лишь бы звучало правдоподобно.

Раньше такого не было. Очень редко. Я всегда спешил домой. К ней. К нашей уютной квартире, к теплому ужину, к её нежным объятиям.

А тут… Ничего не могу с собой поделать. Меня словно магнитом тянет к Ольге. К этой запретной, мать его, страсти.

– Чуть-чуть, Катюш, – смягчаю тон, стараясь, чтобы в голосе не прозвучала фальшь. Чувствую перед ней свою вину. Огромную вину, которая давит на меня, словно тяжёлая плита. Надо, что ли, в цветочный заехать. Давно жене цветы без повода не дарил. Может, хоть чуток легче станет.

– Хорошо. А то ужин остывает, – продолжает Катя, и её голос такой теплый, такой заботливый. Родной. – Я твои любимые тефтельки с пюре приготовила. И салат с капустой! Все, как ты любишь.

Бля. Удар под дых. Совесть уже не просто грызет, она рвёт мою душу на жалкие клочки. Хватаюсь за грудь, пытаясь избавиться от этого мерзкого, тошнотворного чувства.

– Спасибо. Уже лечу, – сдавленно отвечаю я, ощутив, как во рту резко стало сухо. Пересохло, словно в пустыне.

– А ты видео так и не посмотрел? – уже порываюсь сбросить вызов, как жена задает этот вопрос. Сердце аж в пятки уходит.

– Эм… Нет. Ещё не успел посмотреть, – лгу я, и эта ложь обжигает меня изнутри.

Конечно, не успел. Кто бы там смотрел. Ты, дружок, кое-чем другим был занят. Точнее, другой.

Еблан. Конченый еблан.

– Посмотри скорее, Илюш! Там наш Стёпка такие пляски у меня отжигал, что живот весь ходуном ходил! Жаль, что тебя не было рядом… Но зато хоть на видео посмотришь, – воодушевленно продолжает жена, и я нервно закашливаюсь, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Херово так, что какая-то паническая атака подступает. Дышать трудно. В груди жжет.

– Хорошо, – глухо отзываюсь я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

– Люблю тебя, – ласково произносит жена, и эти слова… Словно гвозди в крышку моего гроба.

– И я… Скоро буду, – шепчу я, и быстро сбрасываю вызов. Не могу больше слышать её голос. Не могу больше лгать.

Пытаюсь дышать ровно, глубоко. Убедить себя в том, что всё поправимо. Что всё ещё можно исправить. Если вовремя остановиться. Разорвать этот порочный круг.

А я должен это сделать. Ради Кати. Ради Стёпки. Ради нашей семьи.

Иначе проебу всё. Всё, что мне дорого.

Кручу телефон в руках. Включаю то самое видео, которое прислала Катя. На большом, круглом животе жены отчетливо видны маленькие ножки. Они толкаются, пинаются, словно пытаются привлечь к себе внимание. Внимание отца, которого нет рядом.

– Илюш, посмотри! Степка тебе привет передает! – мягкий, радостный голос Кати отдается в моей груди ноющей болью.

Мило, пиздец как. Так мило, что аж слёзы глаза жгут. Слёзы стыда, раскаяния, отчаяния.

Выключаю видео, кладу телефон на панель. Завожу двигатель. Трогаюсь с места.

Домой. К семье. Словно ничего не было.

Прошлое уже не исправить. Что сделано, то сделано. А вот будущее…

Будущее я ещё могу изменить. И сделать так, чтобы жена ни за что и никогда ничего не узнала. Это в моих силах. Это мой долг. Мой последний шанс.

Глава 3

Катя

Вспышки камер, щелчки фотоаппарата, яркий, почти ослепляющий студийный свет…

Мы с Ильей и нашей дочкой Аделиной находимся на фотосессии. Я уже на восьмом месяце беременности и очень хотела запечатлеть этот особый, волнительный период нашей жизни. Изначально я планировала сделать снимки, когда животик будет ещё небольшим, аккуратным, едва заметным. Но… Как-то всё не складывалось.

Мы несколько раз пытались устроить фотосессию, но всё время что-то мешало: то Илья был вечно занят на работе, пропадал сутками, то фотограф заболел, то в студии внезапно отключили электричество. Я уже начала думать, что всё! Не будет никакой фотосессии. Как будто не судьба, что ли. Но сегодня, наконец, звёзды сошлись.

Муж даже ради такого повода отпросился с работы, хотя обычно он очень неохотно берёт отгулы. Говорит, что работы невпроворот, что без него там всё рухнет.

Конечно, я ведь ему всю плешь проела с этой фотосессией! Каждый божий день напоминала, канючила, умоляла. Я так мечтала о красивых, нежных, трогательных снимках, где мы все втроем: я, Илья и наша Аделиночка, такие счастливые, улыбающиеся, в ожидании появления на свет нашего сыночка.

Сегодня я чувствую себя настоящей богиней. Профессиональный макияж, красивая укладка, шикарное платье в пол, которое идеально скрывает все недостатки моей фигуры. Даже несмотря на лишние килограммы и небольшие отеки на ногах, я всё равно нравлюсь себе. Чувствую себя красивой, желанной, любимой.

– Аделиночка, улыбнись, – просит Света, наш фотограф, приседая перед нашей дочкой. – Покажи, какая ты у нас красавица!

Аделина, одетая в пышное белое платье, словно маленькая принцесса из сказки, послушно улыбается, но в её глазах уже читается усталость.

Она у нас очень активная, непоседливая девочка, даже несмотря на то, что ей скоро исполнится семь. Буквально через два месяца пойдёт в первый класс.

– Папочка, я устала, – шепчет она Илье, хватая его за руку. – Я хочу домой.

– Я знаю, солнышко, – отвечает муж, ласково поглаживая её по голове. – Еще немножко, и мы закончим. Потерпи, ладно?

– Может, пусть Аделина пока отдохнет, поиграет, а я вас вдвоем поснимаю? – предлагает Света, с пониманием смотря на нашу дочку.

– Хорошая идея, – воодушевленно отвечаю я, чувствуя, как ноют ноги. Всё-таки последние месяцы беременности даются особенно тяжело.

Мы с Ильей предлагаем Аделине посидеть на диванчике в углу студии и поиграть в телефон.

– Черт, на моем батарея вот-вот разрядится, – с досадой произношу я, вспомнив, что забыла перед выходом поставить его на зарядку.

– На, возьми мой, – бурчит Илья, нехотя протягивая Аделине свой.

– Спасибо, папочка, – отвечает Аделина, беря гаджет в руки и начиная увлеченно играть.

Мы с Ильей продолжаем позировать. Муж присаживается на колено передо мной и нежно прикладывает свою голову к моему животу.

Жаль, что вчера его не было рядом, когда малыш так активно толкался внутри. Я думала, он мне все органы отобьет, честное слово! И в то же время так забавно, так трогательно было за этим наблюдать.

– А теперь поцелуй животик… – командует Света, а я краем глаза замечаю, что дочка чем-то возмущена. Она хмурится, поджимает губы, что-то бормочет себе под нос.

Затем Аделина и вовсе перестает играть, сводит брови на переносице, пристально смотрит на телефон Ильи, который лежит у неё на коленях.

– Папа, а кто такая Ольга? – спрашивает она, поднимая на Илью вопросительный взгляд.

– Ольга? – переспрашивает Илья, удивленно поднимая брови. – Какая Ольга?

– Она тебе все пишет и пишет! Играть не дает.

– А… Ольга… Это коллега по работе, – отвечает он, стараясь говорить спокойно, но я вижу, как нервно забегали его глаза. – Милая, играй дальше. Не обращай внимания.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, пытаясь игнорировать какое-то непонятное, дурное предчувствие, которое вдруг кольнуло меня в груди. Это всё гормоны шалят. Наверняка, только в них дело.

Просто… Это имя…

Так звали первую любовь Ильи. Наверное, именно поэтому я так напрягалась. Пфф… Кать, успокойся! Ты чего? Мало ли, сколько этих Оль на свете. Имя популярное. Вот и все. Просто совпадение.

– Да ничего особенного, – отвечает Илья, но я замечаю, что его руки как будто бы задрожали. – Рабочие моменты. Не обращай внимания.

– Илья, развернись убоком и обними Катюшу… – командует Света, продолжая фотосессию.

Съемка идет дальше, вспышки слепят глаза, но эта Ольга почему-то все никак из головы не выходит. Вот же женская натура! Сразу же начинает какие-то глупости выдумывать! Придумывать проблемы на ровном месте!

– Пап, она опять пишет! – возмущается Адель, надув губки. – Ну сколько можно?! Я из-за неё уровень пройти не могу!

– Аделина, дай сюда телефон! – рыкает Илья, вмиг став суровым, раздраженным. Хмурится так, что на лбу залегла глубокая складка, венка на лбу выступает и бойко пульсирует.

Чего он так разозлился? Прямо-таки вспыхнул, как спичка.

Может, это его с работы дергают, поэтому он так нервничает? Ведь сегодня его нет на месте, и могли возникнуть какие-то вопросы, которые может решить только он…

Илья отпускает меня, делает шаг вперёд, чтобы забрать телефон у дочки.

Но… Она уже читает сообщение. Вслух. Медленно, по слогам: – Я до сих пор не мо-гу отой-ти… За-едешь се-год-ня?

Внутри всё холодеет. Леденеет. Даже Света замирает с фотоаппаратом в руках, в потрясении глядя то на меня, то на мужа.

Медленно перевожу взгляд на Илью. В его глазах ни единой эмоции. Ни страха, ни чувства вины. Ничего! Каменный как скала. Лишь кадык нервно дернулся. Даже и не понять, что он чувствует. А я… А я в шоке. Земля уходит из-под ног.

– Илья… – начинаю я, но говорить мешает ком, застрявший в горле. – Что это значит?

Глава 4

Илья

Вот и попался ты, дебила кусок, в тот самый момент, когда сам этого меньше всего ожидал!

Твою мать!

Какого хера Оля строчит мне такие сообщения?! Совсем с катушек слетела?! Знает же прекрасно, что у меня жена, дочь! Что я примерный семьянин!

Так, Илья, соберись, тряпка! Срочно возьми себя в руки и найди выход из этой чрезвычайно щекотливой ситуации.

Катька смотрит на меня с таким подозрением, словно уже всё поняла.

Блять!

– Илья, что это значит? – спрашивает она, замирая на месте. Тяжело дышит. Глаза круглые, расширенные, полные ужаса. Недоумения. Обиды. Ресницы дрожат.

– Адель, дай папе телефон, – повторяю я дочке, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. Ровно. Уверенно. Нельзя допускать, чтобы эмоции взяли верх.

Забираю телефон из рук Аделины. Эта фотографша пялится на меня так, словно уже заведомо повесила на меня клеймо изменника. Бабника.

Ох уж эти женщины! Слишком проницательные! Догадливые!

Делаю вид, что с серьезным видом читаю сообщение от этой самой Ольги.

«Ты сегодня будешь в офисе?»

«Менеджер сказал, что ты взял отгул. Жаль.»

«Я до сих пор отойти не могу. Заедешь сегодня?»

Ничего не отвечаю. Молча ставлю её контакт на временный блок. Во избежание повтора подобных опасных ситуаций.

И быстренько удаляю всю переписку. К чертям собачьим. Чтобы и следа не осталось.

С невозмутимым видом отдаю телефон обратно дочке. Сам возвращаюсь к жене. Нежно обнимаю её, улыбаюсь в камеру.

– Ну что, продолжим? – спрашиваю я, как ни в чем не бывало.

– Хорошо, – отвечает фотограф. – Ребят, у нас ещё десять минут. Илья, становись вот так… Кать, ты сделай шаг вперед… Отлично!

Светка продолжает суетиться, командовать. И вроде бы все сделали вид, что ничего не было.

Но только не жена.

– То есть, ты не хочешь мне ничего объяснить, да?! – рычит мне на ухо Катька, пока мы, изображая счастливую семью, позируем фотографу.

– Кать, я же сказал, рабочие моменты, – ласково шепчу ей на ухо, пытаясь успокоить бушующий ураган внутри жены. – Давай не сейчас.

Катька у меня сама по себе добрая. Открытая. Душевная. Мухи не обидит.

Своя. Уютная, родная.

Но когда она злится, всё, пиши пропало! Мало не покажется.

Да и ко всему прочему из-за беременности она слишком эмоциональная стала. Всё в штыки воспринимает.

Как и сейчас.

Я же пытаюсь выиграть время. Десять минут.

Всего лишь десять минут…

Сердце всё ещё колотится в груди, словно с катушек съехало. Страх быть пойманным давит в виски. Самое страшное, чего я так сильно боялся, едва не случилось.

И вроде бы ничего такого в том сообщении не было.

А я чувствую, что Катька себе накрутила уже такой клубок, что хер потом распутаешь.

Всё. Уже и в камеру не улыбается. И позировать не хочет. Словно из неё мигом всю энергию высосали.

Мне тоже непросто.

Больно видеть её такой. Расстроенной. Обиженной.

И страх такой накатил вмиг, что уже считаю дни до того момента, пока эта гребаная командировка не закончится, и Ольга не вернется в свой город.

Она улетит. Далеко.

И я забуду. О ней. О нас. Обо всём.

Да и вообще… Всё, хватит!

Чуть не спалился. Думал, инфаркт хватит. Ещё не факт, что мои доводы прокатят и Катька поверит.

Вроде ничего такого не сделал, а боюсь так, словно я тот самый школьник, который за углом курит сигареты и попутно от мамки шкерится.

Катя ревнивая до жути. Да и зачем ей нервничать лишний раз. Не в её положении.

Сам виноват. Повелся на бывшую, как сопливый подросток в период пубертата.

И чувствую теперь, что по тонкому льду хожу. Вот-вот и треснет. – Все, ребят! Время закончилось! Всем спасибо! – произносит

Света, укладывая фотоаппарат в сумку. – Вы молодцы! Фото будут готовы недели через две.

На Кате лица нет.

Она вроде пытается вести себя как обычно, даже натягивает подобие улыбки.

Но я слишком хорошо знаю свою жену. Она расстроена.

И мне вдвойне от этого хуже. Совесть, та самая острозубая падла, начинает снова грызть меня изнутри.

– Спасибо, Свет, – глухо отвечает Катя, проходя в раздевалку в коридоре, чтобы снять с себя праздничный наряд.

Сам помогаю дочке переодеться.

– Пап, мы сейчас домой? – интересуется Аделька, надевая сарафан в цветочек.

– Угу.

– И ты с нами?

– Ну конечно. Куда ж я денусь, – улыбаюсь натянуто, а сам весь на нервяках. Руки дрожат как у запойного алкаша.

Потому что уже заведомо знаю, что с Катькой непростой разговор предстоит.

Выдержать бы это всё. Вот и жена выходит.

В легком воздушном голубом платьице. Живот выделяется. Аккуратная она у меня такая. Миниатюрная. Красивая. Как кукла. Чего ещё мне надо?

Молча спускаемся вниз, на первый этаж. Садимся в тачку, едем домой. Напряжение кожей ощущаю.

Катька нарочно молчит.

Понимает, что при дочке разговор не выйдет, да и зачем Аделине слушать наши разборки.

Ставлю авто около подъезда. Заходим в подъезд, затем в лифт. Ощущение такое, что остались считанные секунды до моей

гибели. Боже, Илья, ты когда таким тюфяком успел стать? Соберись! Плечи вперёд! Спину выпрямил! Будь в себе уверен! Не поддавайся страху.

И все будет окей. Заходим домой.

Адель сразу же бежит к своему планшету, включая какую-то игру. Запирается у себя в комнате, и все, не слышно-не видно. Ох уж это современное поколение детей.

Катька в кухне хлопочет. Слышу, как пакеты какие-то шуршат, шкафчики стучат.

Все ещё злится на меня.

Тихонько, на цыпочках, крадусь с ней.

Подхожу из-за спины, кладу ладони на плечи. Шепчу на ушко мягко, ласково:

– Это совсем не то, о чем ты подумала. Так что выкидывай из своей головы все то, что ты уже успела себе накрутить…

Глава 5

Илья

Несколькими днями ранее

Занимаюсь рутинной работой. Подписываю какие-то договора, отвечаю на письма. Я директор отдела продаж крупной компании по производству и продаже тканей премиум-класса, поэтому бумажек и головняка здесь хватает.

Как же я устал от этой бумажной волокиты! Голова гудит, мысли путаются. Еще и Первеев, мой помощник, умудрился сломать ногу и слечь на больничный. Две недели без правой руки – это катастрофа. Катька все ноет мне, что фотосессию семейную хочет устроить, а я вечно занят. Даже в выходные приходится работать.

Вчера сообщили, что пришлют временную замену из питерского филиала.

«Надеюсь, хоть с этим помощником повезет» – думаю про себя, потирая уставшие глаза.

Вдруг раздается стук в дверь.

– Войдите! – бурчу, не отрываясь от документов. Дверь открывается, и…

Время останавливается. Замирает.

Передо мной… Ольга. Не может быть.

Оля… Моя Оля.

Первая любовь. Сильная.

Та самая, которая раскромсала меня на части, оставив после себя лишь жалкую оболочку. Та, которая уничтожила мою душу, выжгла без остатка, оставив лишь жалкий пепел.

Передо мной сейчас, спустя тринадцать лет, стоит та самая девушка, которую любил до потери пульса. И… Которая, по неизвестным мне причинам, не дождалась меня из армии. Просто словно растворилась в воздухе.

Мы с ней учились в универе в одной группе. С первого курса влюбились друг в друга. Были не разлей вода. Потом выпустились, дипломы получили, меня в армейку забрали. Ольга клялась и божилась, что будет ждать. И я ей поверил. Даже не сомневался. А потом, буквально за пару месяцев до дембеля Ольга перестала выходить на связь.

Честно, думал, умру. Меня на части кромсало. С армии пришел – худой, как щепка, злой, как черт. Пытался отыскать её. Обзвонил всех общих знакомых, объездил все места, где мы бывали вместе. Но тщетно. Словно исчезла, провалилась сквозь землю. Словно её никогда и не было в моей жизни.