Огненный меч судьбы

– Ты… монстр, – прошептала она, застыв в дверях.

– Нет, – он обернулся, и его взгляд был бездонно-чёрным, как космическая тьма. – Я – провидец.

Орден пал за ночь. Выжили только Лора и те, кто не доверял Вейнару. С тех пор он стал Тенью с посохом – глашатаем Пожирателей, который готовит мир к «очищению».

***

Вейнар шёл через лес, и ветви, словно живые, раздвигались перед ним. Кристалл в его посохе мерцал в такт его шагам, отбрасывая на деревья призрачный синий свет. Он чувствовал, как Пожиратели дышат у него за спиной – невидимые, но неотступные. Их присутствие обжигало его кожу, как мороз, и Вейнар усмехнулся. Они были прекрасны в своей беспощадности.

– Ты всё ещё сомневаешься, – прозвучал голос в его голове, холодный и многослойный, будто хор теней. – Этот мальчик… он слаб.

– Слаб? – Вейнар остановился, сжимая посох. – Он взял Игнисар. Даже вы не смогли уничтожить этот меч.

– Меч – инструмент. Он сломается, когда дух носителя треснет. Ты знаешь, как это сделать.

Вейнар провёл рукой по амулету на шее, где застыла капля чёрной крови – дар его «хозяев». Образ Аррина вспыхнул в сознании: юноша стоял на краю обрыва, меч в руках, а за его спиной клубилась тьма.

– Он уже бежит, – прошептал Вейнар. – Но куда?

Лес ответил ему воем. Из-за деревьев выползли тени – десятки спектральных гончих с зелёными глазами. Они ждали приказа.

– Найдите его. Приведите ко мне живым. Меч должен быть мой.

Гончие рассеялись, словно дым, а Вейнар продолжил свой путь. Впереди, за горами, уже виднелся разрыв в небесах – это был первый знак приближающегося конца света.

***

Аррин сидел на краю каменного круга, выдолбленного в скале. Сильра стояла перед ним, её пальцы скользили по воздуху, оставляя за собой голубые руны.

– Огонь – это язык, – говорила она, и её чёрные глаза отражали пламя костра. – Ты можешь приказать ему сжечь врага… или защитить того, кто дорог. Но если ты будешь кричать, он тебя не услышит.

– Я не понимаю, – Аррин сжал рукоять Игнисара. – В бою нет времени шептать заклинания.

Сильра взмахнула рукой, и костёр погас. Тьма сомкнулась вокруг них, и только меч Аррина светился красным светом.

– Ты думаешь, сила в скорости? – Её голос прозвучал уже с другой стороны. – Ошибаешься. Сила – в намерении. Вейнар и его гончихи ищут тебя не потому, что ты быстр. А потому, что ты светишься, как маяк.

Аррин вскочил, но Сильра появилась прямо перед ним. Её пальцы коснулись его лба.

– Закрой глаза. Дай огню войти в тебя.

Боль пронзила виски. Аррин увидел себя со стороны: мальчишку с перепачканным сажей лицом, который колотил молотом по раскалённому металлу. Потом – вспышку: дракон, печати, Лора…

– Сосредоточься! – Сильра ударила его посохом по спине. – Твои воспоминания – мусор. Очисти разум.

Аррин зарычал от ярости. Меч вспыхнул, и пламя взметнулось к небу, выжигая на скале символ – спираль, закрученную вокруг меча.

– Лучше, – Сильра кивнула. – Но это лишь искра. Чтобы разжечь пламя, тебе нужно отпустить страх.

– Как?! – Аррин выдохнул, чувствуя, как пот стекает по спине. – Эти твари… Вейнар… Они убьют всех, если я…

– Если ты позволишь им себя сломать, – перебила она. – Ты носишь Игнисар. Ты уже не подмастерье.

Шейд, серебристый волк, внезапно поднял голову и зарычал. Внизу, в ущелье, завыл ветер – слишком мелодично, чтобы быть естественным.

– Они близко, – Сильра повернулась к тропе. – Гончихи Вейнара.

Аррин выхватил меч:

– Я готов.

– Нет, – Сильра схватила его за запястье. – Ты будешь наблюдать.

Она шагнула вперёд, и земля под её ногами озарилась рунами. Из теней вышли три гончихи, но на этот раз их сопровождал человек в чёрных доспехах – его лицо скрывал шлем с рогами, а в руках он сжимал цепь с шипами.

– Предатель ордена, – Сильра скривила губы. – Вейнар прислал не только псов.

– Отдай мальчика, – прохрипел воин. – И умри быстро.

Сильра рассмеялась.

– Учись, Аррин. Вот как говорит огонь.

Она щёлкнула пальцами, и руны на земле взорвались голубым пламенем. Цепь раскалилась докрасна и упала, расплавившись в луже металла. Воин закричал, но Сильра уже была рядом с ним. Её ладонь легла на его грудь:

– Кальдра.

Руна вспыхнула, и доспехи воина превратились в печь. Он рухнул, крича, пока не смолк навсегда. Гончихи бросились бежать, но Шейд настиг их, разрывая глотки клыками.

Аррин стоял, онемев. Сильра повернулась к нему, её платье даже не запачкалось.

– Твоя очередь.

– Что? – он не понял.

Из-за скалы выползла ещё одна гончиха – раненная, с переломанной лапой. Её зелёные глаза слезились от боли.

– Убей её, – сказала Сильра.

– Она же…

– Убей.

Аррин поднял меч. Гончиха заскулила. Ему вспомнилась старая собака кузнеца – та тоже скулила, когда умерла.

– Я… не могу.

Сильра вздохнула:

– Тогда ты умрёшь первым.

Гончиха прыгнула. Аррин зажмурился и ударил. Тепло разлилось по рукам, а когда он открыл глаза, от чудовища остался лишь пепел.

– Эмоции – слабость, – Сильра повернулась к тропе. – Но иногда… полезная.

Она ушла, оставив Аррина дрожать от ярости и стыда. Шейд ткнулся мордой ему в ладонь, словно говоря: «Идём».

Внизу, в долине, уже ползли тени.

Глава 3.

Аррин следовал за Сильрой по узкой горной тропинке, крепко сжимая в ладони амулет ордена. Холодный камень постепенно начал согреваться, словно пытаясь передать какое-то послание. Впереди бесшумно скользил Шейд, чья серебристая шкура почти растворялась в клубящемся тумане.

– Почему ты не сказала мне заранее? – окликнул он хранительницу, устремив взгляд ей вслед. – О том, что этот меч…

Сильра резко остановилась и оглянулась через плечо, её тёмные глаза сверкнули.

– Что он «питается»? – усмехнулась она. – Всё равно ведь взял бы.

И правда… В голове Аррина вновь возникла фигура старой Лоры: её иссушенные временем руки вручают ему Игнисар. «Ты обязан». Как ни крути, даже осознавая цену, он выбрал бы именно так.

– И что же конкретно он отнимает? – тихо проговорил он, ощущая, как внутри нарастает тревога.

– То, что делает тебя человеком, – жёстко ответила Сильра, небрежно ткнув своим посохом ему в грудь. – Твои воспоминания, чувства, привязанности к этому миру. Игнисар – это не оружие, это сделка.

Она снова двинулась вперёд, оставляя его стоять неподвижно, впившись пальцами в гладкую поверхность амулета до белизны костяшек.

К вечеру путники достигли руин – древней святыни Ордена, погребённой под густым покровом дикого плюща. Сильра приказала Аррину развести огонь силой мысли.

– Ощути тепло, – наставляла она строго. – Думай о созидании, а не разрушении!

Закрыв глаза, парень попытался вызвать перед мысленным взором образ мягкого огня: тёплого щита, рассеянного света… Но внезапно среди воспоминаний возник облик зеленоглазой зверюги, испуганный визг которой эхом отдавался в ушах. Его меч вспыхнул ярким заревом, и огромный столб пламени мгновенно охватил остатки древних колонн.

Сильра зло прошипела:

– Дурак несчастный!

Мощным движением руки она погасила огненную стихию, окутав пеплом полуразрушенные стены.

Оба долго стояли молча, глядя друг на друга сквозь дым и полумрак.

– Ну? – тихо пробормотал наконец растерявшийся ученик.

Наставница внимательно изучала выражение лица юноши.

– Скажи-ка мне, ты точно помнишь дорогу сюда?

Аррин хмуро покачал головой, осознавая странность происходящего. Память будто туманом заволокло: воспоминания утра постепенно тускнели, теряя чёткость очертаний. Лицо девушки-оруженосца начало казаться смутным пятном, словно чья-то злая воля стирала образы прошлого.

***

Когда Аррин выдернул Игнисар из груди каменного идола, пламя мгновенно погасло. Обрушивающийся храм застыл, словно время остановилось навсегда. Вокруг лишь чёрный пепел да тишина… Но среди серого мрака он заметил фигуру ребёнка примерно семи лет – того самого мальчишки, чей взгляд преследовал его во сне всю жизнь.

Мальчик неподвижно стоял перед алтарём, облачённый в белоснежную ризу, украшенную знаками древних ритуалов. Руки его сковывали цепи из чёрного камня, а глаза мерцали адским светом.

– Опоздал, – тихо прошептал ребёнок голосом, похожим на шорох старых страниц и треск полыхающего костра. – Меня избрали взамен тебе.

Страх сковал тело Аррина. Из глубин памяти всплыло давнее воспоминание, много лет скрытое от сознания:

Произошло это ровно десять лет назад. Тёплой летней ночью в родное село Аррина явились таинственные жрецы Безмолвия. Старейшины молча стояли вокруг, дрожа от страха, пока один из пришлых сурово спросил: «Где дитя с печатью?» И тогда отец деревни жестом указал на мальчика-соседа, сынка местного кузнеца Элайда. «Глаза его уже горят! Подходит идеально.» – равнодушно заявил старший жрец, протягивая руку к ребёнку.

Маленький Элид покорно пошёл вслед за ними, даже не вскрикнув. А уходя, спокойно взглянул через плечо прямо туда, где в темноте подполья скрывался юный Аррин.

Искажённая Правда

В тревожащем видении мальчик-Элид приблизился к Аррину. Цепи на его запястьях обратились змеями, впившимися кольцами в ступни юноши.

– Если бы ты вышел тогда. Они забрали бы тебя. Я же остался жив, – хрипло выдохнул он, рассыпаясь песком сквозь губы. – Ты похитил мою судьбу. Верни её обратно!

Стенки древнего храма вспыхнули вновь, однако сейчас огонь пылал цветом холодной ртути. Сам Элид растаял в клубящемся тумане, оставив лишь собственный низкий шепот, слившийся с ревущим пламенем:

– Теперь я обладаю силой… И ненасытной жаждой крови. Услышь мой голос в воплях всех тех, кого тебе уже не спасти.

***

Видение рассыпалось, как пепел. Аррин вскочил, задыхаясь. Рука сама потянулась к мечу, но он отшвырнул его прочь.

– Первое воспоминание? – спросила Сильра из темноты. Она сидела на обломке колонны, словно ждала.

– Кто… кто был тот мальчик?

– Тот, кого ты стёр. – Она спрыгнула вниз, и её платье шелестело, как опавшие листья. – Игнисар берёт сначала то, что менее важно. Потом перейдёт к главному.

– Как остановить это?

– Нельзя. Можно только замедлить. – Она подняла меч и протянула ему. – Перестань бороться с огнём. Стань им.

Аррин взял Игнисар, и лезвие тут же вспыхнуло. На этот раз пламя было холодным.

Утром они нашли деревню. Вернее, то, что от неё осталось. Дома были сожжены дотла, а на площади лежали трупы – не тронутые животными, будто сама смерть боялась их тронуть.

– Пожиратели, – прошептала Сильра, проводя рукой над почерневшей землёй. – Они уже здесь.

Аррин подошёл к телу девочки, сжимавшей в руках тряпичную куклу. Её лицо… Он узнал его.

– Лина, – вырвалось у него. Сестра соседа. Та, что носила ему пироги, когда он работал в кузнице допоздна.

– Ты помнишь её? – Сильра встала рядом. – Значит, это воспоминание ещё цело.

Аррин повернулся к ней, и в его глазах горела ярость:

– Мы можем их остановить?

– Можем. – Она указала на север, где над горами клубилась чёрная туча. – Там их врата. Но если ты пойдёшь сейчас…

– Что?

– Ты забудешь. Всё. Даже зачем ты сражаешься.

Аррин посмотрел на куклу в руках Лины. Потом на меч.

– Я всё равно пойду.

Сильра кивнула, будто ждала этого.

– Тогда научись гореть, не сгорая.

Она прижала ладонь к его груди, и руны на её коже вспыхнули. Аррин закричал, чувствуя, как огонь проникает в каждую клетку.

Где-то вдали завыл Шейд. Охота продолжалась.

***

Туман над горами был неестественно густым, словно сама тьма пыталась замедлить их шаг. Сильра шла впереди, её платье колыхалось в такт древним ритмам, которые слышала только она. Аррин следовал за ней, сжимая Игнисар так, что пальцы немели. Меч больше не горел – он вибрировал, будто предчувствуя битву.

– Держи дистанцию, – предупредила Сильра, не оборачиваясь. – Если Пожиратели почуют страх, они ударят через тебя.

– Как отличить их от обычных теней? – спросил Аррин, спотыкаясь о камень.

– Они не отбрасывают отражений.

Он посмотрел в лужицу у своих ног. Его лицо в мутной воде казалось чужим – глаза впалые, волосы седели у висков. Неужели это я?

Шейд внезапно замер, шерсть на загривке встала дыбом. Из тумана выплыли фигуры. Не гончихи и не воины. Это были… люди. Жители сожжённой деревни. Лина шла впереди, её кукла волочилась по земле.

– Сильра… – Аррин потянулся к мечу.

– Не трогай клинок! – резко оборвала его Хранительница. – Это не они. Это тени из твоего разума.

Лина улыбнулась. Кровь сочилась из её рта.

– Почему ты не спас нас, Аррин? – её голос звучал как скрип несмазанных петель. – Ты же обещал…

Он отступил на шаг. Когда? Он не помнил никаких обещаний. Не помнил даже, как разговаривал с ней в последний раз.

– Это Игнисар, – прошептала Сильра. – Твои утраченные воспоминания стали оружием против тебя.

Тени приближались. Лина протянула руку:

– Останься с нами.

Аррин зажмурился. Они не настоящие. Они не настоящие. Но сердце билось так, будто готово было вырваться из груди.

– Ренвит! – крикнула Сильра, и руны на её посохе вспыхнули. Туман рассеялся, а тени рассыпались в прах.

– Спасибо, – выдохнул Аррин, всё ещё дрожа.

– Не благодари. Ты сам призвал их, – Сильра повернулась к нему, её чёрные глаза сверкали. – Каждый раз, когда ты используешь Игнисар, ты открываешь дверь в свой разум. И они теперь знают, как тебя достать.

К полудню они достигли перевала. Внизу, в ущелье, зияла трещина в самой реальности – врата Пожирателей. Они напоминали гигантский глаз с веками из чёрного камня, а вместо зрачка крутился вихрь пепла. Вокруг, словно мотыльки у огня, метались тени.

– Как их закрыть? – спросил Аррин, чувствуя, как меч тянет его вперёд.

– Ты должен войти внутрь и уничтожить ядро, – ответила Сильра. – Но внутри… там время течёт иначе. Ты можешь забыть даже свою цель.

– А ты?

– Я останусь здесь, чтобы удерживать врата от расширения. – Она провела посохом по земле, и синие руны вспыхнули по краю пропасти. – И помни: если ты погибнешь там, Игнисар станет их оружием.

Аррин кивнул. Его рука дрожала, но он заставил себя шагнуть к краю.

– Аррин. – Сильра вдруг коснулась его плеча. – Возьми это.

Она протянула ему маленький кристалл, внутри которого пульсировала капля света.

– Это частица моей памяти. Если забудешь всё… она напомнит тебе, кто ты.

Он спрятал кристалл в карман и, не дав себе передумать, прыгнул в вихрь.

Аррин упал на колени, и меч выскользнул из его рук. Вокруг простиралась бесконечная равнина, покрытая серой золой. Небо было чёрным, но без звёзд. Вдали возвышалась башня из спрессованных костей, а у её подножия шевелилось что-то огромное.

Он поднял Игнисар, и клинок загорелся. Пламя было тусклым, будто задыхающимся.

– Цель, – прошептал он, сжимая кристалл Сильры. – Уничтожить ядро.

Но с каждым шагом воспоминания утекали, как вода сквозь пальцы. Он забыл, как выглядит Сильра. Забыл имя Лоры. Даже слово «Пожиратели» распалось на бессмысленные слоги.

У подножия башни его ждал Вейнар.

– Привет, мальчик, – улыбнулся предатель. Его посох был вонзён в землю, а вокруг него танцевали тени. – Ты думал, они сказали тебе правду?

– Кто… вы? – Аррин нахмурился. Меч в его руках дрожал.

– Я – твой учитель. А это… – Вейнар махнул рукой, и пепел сформировал образы: Сильра, разрывающая тело воина рунами; Лора, падающая в пропасть. – Они использовали тебя. Игнисар нужен им, чтобы открыть новые врата.

– Нет… – Аррин потряс головой, но сомнения уже точили разум.

– Проверь, – Вейнар указал на кристалл в его руке. – Это не память. Это клетка.

Аррин поднёс кристалл к глазам. Внутри вместо света копошились чёрные нити.

– Ложь! – он швырнул камень на землю, но Вейнар рассмеялся.

– Ты уже никому не веришь. Даже себе.

Игнисар погас.

Аррин опустился на колени. Он не помнил, зачем пришёл сюда. Не помнил своего имени. В голове остался только голос: «Сожги их».

Из башни выползло существо. Оно не имело формы – лишь бесконечные щупальца тьмы, усыпанные глазами.

– Сожги… – повторил Аррин, хватая меч.

Игнисар вспыхнул в последний раз. Пламя поглотило его целиком, став факелом в беззвёздной тьме.

– Гори!

Он бросился вперёд, и мир взорвался светом.

Пламя Игнисара поглотило всё. Аррин не чувствовал ни тела, ни боли – только ярость, которая разрывала его изнутри. Где-то вдали кричал Вейнар, но голос его тонул в рёве огня.

А потом… тишина.

Он открыл глаза. Башня из костей рассыпалась в прах, а существо с щупальцами исчезло. На его месте осталась лишь трещина в полу, из которой сочился мерцающий туман.

Аррин упал на колени, выпустив меч. Его руки дрожали, а в голове звенело. Кто я? Зачем я здесь?

– Аррин.

Он повернулся. Перед ним стояла девушка с серебристыми волосами и чёрными глазами. Её лицо казалось знакомым, но имя… имя ускользало.

– Ты… – он попытался встать, но силы покинули его.

– Ты сделал это, – сказала она, поднимая Игнисар. Меч в её руках вспыхнул голубым пламенем. – Но цена была слишком высока.

Она коснулась его лба, и холод пронзил тело. Воспоминания хлынули обратно: Лина, Лора, Сильра… Всё, что он потерял.

– Зачем ты вернула их? – прошептал он, чувствуя, как слезы катятся по щекам.

– Потому что боль – это единственное, что делает нас людьми, – ответила Сильра. – Даже если ты теперь больше, чем человек.

Очнулся он уже у врат. Сильра сидела рядом, её платье было прожжено в нескольких местах, а Шейд вылизывал рану на её руке.

– Ты… живой, – хрипло сказала она, заметив его взгляд. – И врата закрыты.

Аррин сел, ощущая тяжесть в каждой клетке. Его рука автоматически потянулась к мечу, но вместо Игнисара он нащупал обгоревший обломок.

– Где…

– Он сгорел, – Сильра кивнула на трещину, которая теперь была запечатана рунами. – Как и часть тебя.

Он прикоснулся к вискам. Воспоминания о мире Пожирателей были смутными, как дурной сон, но лицо Вейнара стояло перед глазами.

– Он сбежал?

– Нет. – Сильра встала, опираясь на посох. – Он стал частью врат. Навсегда.

Аррин закрыл глаза. Даже ненавидя Вейнара, он почувствовал горечь. Предатель получил то, что хотел – стал «пророком» в самом сердце тьмы.

Они шли обратно молча. Шейд бежал впереди, уши прижаты к голове. Аррин то и дело трогал карман, где раньше лежал кристалл Сильры. Теперь там была только пыль.

– Что теперь? – спросил он, когда руины храма показались на горизонте.

– Теперь ты выбираешь, – Сильра остановилась. – Игнисар уничтожен, но Пожиратели не сдадутся. Они найдут новый путь.

– А Лора?

– Мертва. – В её голосе не дрогнул ни мускул. – Она отдала последние силы, чтобы помочь мне найти тебя.

Аррин сглотнул ком в горле. Ещё одно воспоминание, которое теперь будет гнить, как незаживающая рана.

– Я хочу остановить их. Навсегда.

Сильра повернулась к нему, и в её глазах отразились далёкие звёзды:

– Тогда тебе придётся стать тем, кого ты боишься. Огнём, который сжигает даже память.

Она протянула ему новый клинок – чёрный, с прожилками красного, будто застывшая лава.

– Игнисар Второй. Кованный из пепла первого.

Аррин взял меч, и пламя лизало его пальцы, не обжигая. Теперь он понимал цену.

***

Возвращение в руины храма стало странствием через звенящую тишину. Каждый шаг Аррина отпечатывался в пепле, будто мир шептал ему: даже победы здесь мимолетны, лишь мгновение покоя среди вечной борьбы. Сильра шла рядом, ее чёрные глаза скользили по линии горизонта, словно пытаясь прочесть скрытые символы.

– Чувствуешь их приближение? – вдруг остановившись у почерневших остатков алтаря, тихо спросила она.

– Кого именно?

Сильра подняла руку, и вокруг неё засветились загадочные синие руны, подобно карте, отображающей неизведанные опасности.

– Новых трещин. – Её голос был тих и задумчив. – Пожиратели миров не успокоятся. Они выискивают уязвимости… и слабости душ.

Аррин крепче ухватился за рукоять меча Игнисар Второй. Лезвие откликнулось глубоким рокотом, будто пробуждающийся вулкан запертый внутри клинка.

– Получается, настоящая битва впереди?

– Не совсем, – вздохнув, ответила Сильра, поворачиваясь лицом к спутнику. Впервые в её голосе зазвучала откровенная усталость. – Эта война идёт уже тысячи лет. Просто теперь ты тоже участник этой бесконечной схватки.

Тяжёлый вой Шейда раскатился над развалинами, отдаваясь многоголосым эхом. Вдали, за тёмными очертаниями гор, сверкнула кроваво-красная молния, точно раскрывшаяся язва.

Ночью Аррин обнаружил спрятанную под каменным глыбовым плитняком небольшую деревянную шкатулку, украшенную знаком Эльдрана – символа его семьи. В ней оказались две вещи:

Письмо, неровно нацарапанное слабеющей рукой матери: «Аррин, читающий эти строки, знай – я уже умерла. Простите меня за молчание. Игнисар – не обычный клинок, это твоя судьба. Мы – истинные потомки древних драконов, и лишь наша кровь способна противостоять ужасу Пожирателей».

Кольцо с выгравированным пламенем дракона.

Сильра скрестила руки на груди и неодобрительно хмыкнула, внимательно глядя на собеседника:

– Ну вот опять! Эта твоя матушка – мастерица раздувать драму из ничего. А тебе-то известно настоящее положение дел?

Она слегка наклонилась вперед, словно сообщая важную тайну:

– Знаешь, дружок, вся эта чушь про твою якобы «драконью кровь» – вовсе не дар небесный. Совсем скоро дремлющая сила пробудит себя глубоко внутри твоей души… И тогда даже самые жуткие монстры покажутся детскими игрушками рядом с тобой самим!

Последнюю фразу она произнесла с подчеркнутым драматизмом, отчего голос прозвучал особенно зловеще.

Тем не менее, вопреки предостережениям подруги, Аррин твердо надвинул кольцо себе на палец. Холодный металл мгновенно обжёг плоть, оставляя глубокий алый рубец.

***

Вейнар никуда не делся. Казалось, ветер разносит эхо его голоса среди древних камней, проникая сквозь трещины и расщелины:

– Ты воображаешь себя победителем? Но ведь я всего лишь тень! Слышишь меня, Аррин? Воины моего племени уже близко… Им нужны твои чувства, твоя ненависть, твоя мука… да даже беспомощность твоя будет отнята ими. В конце концов ты почувствуешь благодарность…

Ослеплённый гневом, Аррин снова и снова обрушивал клинок на камни, стремясь утопить эту мерзкую песнь ужаса. Однако стоило ему остановиться, как призрачная пелена вокруг вновь наполнялась кошмарами: пожарища городов, застывшие лица детей с чёрными, будто прогнившими глазами Пожирателей, а рядом стояла Сильра – её рука сжимала кровавый нож, занесенный над сердцем Аррина.

Сильра выслушала его рассказ спокойно, словно сама была знакома с подобными грезами:

– То, что предстало тебе сейчас, вовсе не грядущее событие. Нет, мой друг, это воплощение страха. Страхи становятся оружием врага, поверь мне.

– Так как победить этот ужас?

Она осторожно коснулась ладонью сердца Аррина, ощутив жарок кольца на его груди:

– Нужно укротить собственные страхи… иначе они сожгут тебя дотла.

Глава 4.

Ветер протяжно завывал среди мрачных ущелий каньона, будто истерзанная душа самой земли исторгала горестные вздохи над шрамами, оставленными когтями беспощадных Пожирателей. Тяжёлые шаги Аррина глухо отдавались эхом, каждый звук подчёркивал отчаяние странника, идущего навстречу судьбе. Окровавленная рука была крепко прижата к сердцу, словно пытаясь сдержать пронзительную боль. Кольцо Лоры пылало жарким огнём, мучительно выжигая признание, которому следовало остаться тайной навеки.

Сильра шла рядом молчаливым призраком, ни слова не проронив, однако тревожное мерцание взгляда, блуждающего по суровым камням, говорило больше любых слов. Древний посох, который она держала обеими руками, испускал лишь слабый, умирающий свет, похожий на последние слабеющие удары сердца. Время неумолимо утекало сквозь пальцы героев, оставляя позади только необъятную тьму неизвестности.

На краю пропасти, там, где тяжёлые серые камни круто падали в чернеющую бездну, терпеливо ожидали двое путников. Ветер гнал над ними свинцовые облака, тихо шелестели сухие травы, будто бы сами пространство и время замерли здесь навечно.

Гарон стоял чуть впереди, крепко сжимая древний лук из полированного дерева, гладкий от долгого обращения рукой мастера. Тетива лука была соткана из тонких женских волос, плотно переплетённых между собой, словно нити судьбы. Лицо Гарона покрывал сложный узор глубоких рубцов, оставленных суровыми битвами, пережитыми годами странствий.