Спаси меня собой

Или там вообще никого не было, а мне лишь чудится от недосыпа?

Росток затих на моем пальце, видимо, и мне стоит отдохнуть и поспать.

5.

Утром Эван проснулся удивительно полным сил и в прекрасном расположении духа. А главное – он почти не испытывал боли, что жила в нем последний месяц и планомерно сводила с ума. Он уже позабыл, что это такое – не испытывать боль, свободно двигаться и просто жить, не отсчитывая оставшиеся дни, часы и минуты.

Правильное питание он решительно отверг, попросив себе жареного бекона с яичницей и кофе покрепче. В поданной к завтраку газете не нашлось ровным счетом ничего интересного, Эв вообще за последний месяц переоценил понятия “интересное”, “важное”, “нужное”. И статьи о громких скандалах, расследованиях и разоблачениях его совершенно не трогали.

Эван прикрыл глаза, вспомнив ночную фейри, и даже кофе сразу показался слаще, рот невольно наполнился слюной, а брюки стали тесны. Все несколько омрачал пункт в договоре о том, что по-настоящему заняться сексом он со своей сладкой фейри не сможет. Но если заплатить за нее целиком? Выкупить ее контракт или что там она подписывала? Забрать ее себе в единоличное пользование.

Безусловно, удерживать девушку силой Эван не собирался, к сволочам он себя никогда не относил и не планировал вставать на путь сволочизма даже на пороге смерти. Но ведь ей все равно нужна близость, так он готов кувыркаться с ней хоть каждую ночь! Все будет исключительно по обоюдному согласию и к обоюдному же удовольствию. А после Эв обязательно создаст условия, чтобы красотке с фиолетовыми волосами не захотелось уходить. Жениться на ней официально он не сможет, но что мешает быть им вместе неофициально?

Условностей общества он уже наелся до смерти едва ли не в прямом смысле слова.

Да и от мысли, что кто-то другой будет вылизывать ее цветок, непроизвольно начинали чесаться кулаки.

Нет, определенно, эта фейри будет только его.

После такого решения Эву стало окончательно хорошо, даже на работу идти не хотелось, а только увидеть ее и снова раздвинуть стройные ножки. Но надо заняться и делами. Иначе с таким же успехом можно подарить дядюшке предприятие, которое основал еще его отец, раз тот за него так радеет.

Выйдя из дома, Эван понял, что пойдет пешком. В последнее время, особенно в последние дни, он почти не ходил. Движения давались ему с трудом и мгновенно утомляли. Так что ощутить былую силу и легкость в теле оказалось невероятно.

Кучер, которого он отпустил до вечера, посмотрел на него с нескрываемым недоумением, но, ясное дело, комментировать поведение хозяина не стал.

И меньше чем за час Эван быстрым шагом, местами переходя на бег, добрался до офиса, где сразу окунулся в привычную рутину: бумаги, документы, чертежи, схемы…

Рабочие вопросы, накопившиеся дела и время до обеда, проскочившее совершенно незаметно.

– Господин Лорей, – к нему заглянула смазливая секретарша, призывно покусывая губы. Наверняка заметила, что руководитель сегодня бодрее обычного. – Вы собираетесь обедать в кабинете?

Эв поднял на нее взгляд и прищурился, замечая и завлекательно расстегнутые верхние пуговицы на самой грани приличий, и язычок, промелькнувший между алых губ.

Бетси выглядела отлично, и в постели, а вернее – на столе, в кресле, а то и на полу была что надо.

Только сейчас ему было не надо. Эв удивительно отчетливо это осознал: он ее не хотел.

– Да, но один, – отозвался он, возвращаясь к бумагам.

– Жаль, – протянула Бетси, надув и без того пухлые губки. – Инспектор заходил вчера, но вас не было. Обещал зайти сегодня после обеда.

– Тогда закажи обед чуть позже, поедим с господином инспектором, – распорядился Эв.

Раз все равно тратить на него время, то хотя бы совместит с приятным – обедом из ближайшего ресторана.

Инспектор прибыл ровно в три и от обеда отказывается, разумеется, не стал. Они обсудили последние новости, которые Эв пропустил, а потому больше слушал, чем говорил, пока Лестер Крамп не перешел к главному.

– Господин Лерой, у меня для вас не самая приятная новость, – издалека начал он, когда опустошил третью тарелку, и визит, в общем-то, можно было считать состоявшимся.

– Валяйте, – сегодня Эван был готов к любым новостям, потому что понимал – он все переживет.

А остальное ерунда.

– Мы вдоль и поперек облазили тот участок леса, в котором вы подцепили заразу, к слову, вы сегодня выглядите куда лучше, – отметил инспектор, и Эв кивком принял комплимент. – Так вот, участок тот был зачищен давным-давно, и никаких ловушек со времен войны на нем остаться не могло.

– Не могло, но осталось, – сухо заметил Эв. – И это недоработка властей.

Раньше он не собирался судиться, понимал, что не доживет до конца суда. Но сейчас мысль подать иск за ненадлежащее исполнение обязанностей лесничеств и приграничных ведомств вспыхнула с новой силой. Стоило ее как следует обдумать и обсчитать, все же лечение у него затратное, грех упускать возможность его компенсировать. Хотя бы частично.

– Власти тут ни при чем, – уверенно заявил собеседник, забирая себе последнюю тарталетку с паштетом. – Ловушка свежая и установлена недавно. Наши спецы ручаются.

– Да ладно? – не поверил Эван и отложил приборы. – А можно поподробнее.

– Я за этим и пришел, – важно заметил Лестер Крамп, словно оправдывая то, что сожрал большую часть доставленных из ресторана блюд. Впрочем, за такую информацию Эв готов был наградить инспектора не только едой. – После войны проводили много исследований и ряд технологий фейри сумели перенять. Эта, правда, редкая, и без помощи самих фейри не ставится.

– Тогда с чего вы взяли, что замешаны люди?

– А с того, что, пусть и ставят ее с помощью фейри, вернее – выращивают, это растение, но обычно им оборудуют разные системы охраны в домах, в спецучреждениях. Мы вот давеча тюрьму думали обнести, но дороговато выходит, – посетовал инспектор, будто намекая.

Хотя почему будто.

– Все решаемо, – многозначительно заверил его Эв. – Но сначала мне нужны реальные доказательства. А затем и имя того, кто поставил ловушку.

– Мы над этим работаем, и ваш несчастный случай переквалифицирован в покушение на убийство, – несколько уязвленно заявил инспектор, показывая, что сам догадался и многое сделал. – Но мой долг предупредить вас, чтобы вы проявляли осторожность и бдительность. Кто-то хочет от вас избавиться и не пожалел на это немалых средств.

Да, если подумать, то выглядело все более чем естественно. Иногда, то тут, то там всплывали всякие ловушки – отголоски войны. Но обычно далеко, а в этот раз прямо на охотничьих угодьях, недалеко от города.

Но и фейри там тоже близко, до границы было рукой подать.

Как-то все неочевидно и неоднозначно.

– Расскажите еще раз, как все произошло, – попросил инспектор, не спешивший уходить. – Возможно, вспомните какие-то дополнительные детали.

– Нечего вспоминать, – отмахнулся Эван, который уже сотни раз за месяц успел прокрутить все события того проклятого дня. – Мы были на охоте большой компанией, собаки почуяли дичь, погнались, я побежал следом, каким-то непонятным образом отбился от остальных и угодил в ловушку.

– Отбились от остальных… – протянул инспектор. – Фейри мастера дурить головы людям, особенно в лесу. И нанять их для убийства ничего не стоит. Вернее, стоит еще как, но если есть деньги… думаю, вы в курсе, насколько они корыстные существа. И вы даже не представляете, какой у них широкий спектр услуг.

– Отчего же, представляю, – хмыкнул Эв, который только минувшей ночью воспользовался одной из услуг фейри.

– На вашем месте, я бы проявлял предельную осторожность, – посоветовал Лестер Крамп, нехотя поднимаясь из-за стола.

– Разберусь, – ответил Эв, который действительно не собирался оставаться в стороне и планировал задействовать собственные связи.

А для начала решить, кому его смерть выгодна. Кроме дядюшки, которого подозревать не хотелось, но все же приходилось. Выходило, что многим. Кому-то он перешел дорогу, не уступил, поглотил, обанкротил и все такое прочее. Если подумать, список получается внушительным.

С инспектором они распрощались, и Эван вернулся к делам, вписав в них новую задачу: найти своего убийцу.

Но кроме этого и других забот хватало, и они затянули его с головой.

Вынырнул Эв только вечером, когда осознал две вещи: он не поужинал, так обрадовался вернувшимся возможностям, что увлекся, а напоминания Бетси, как и ее саму, проигнорировал. И боль возвращается. Снова. Опять.

В какой-то момент обычное движение рукой отдалось болью во всем теле, в глазах потемнело, но темнота быстро развеялась. А страх, что это всего лишь первая весточка, остался.

Эван знал, каково это, когда ради каждого движения начинаешь преодолевать себя. Знаешь, что будет больно, но деваться некуда. Пьешь микстуры и пилюли, которые уже почти не помогают. Теперь это пугало его еще сильнее, хотя раньше он считал, что ничего не боится.

Только теперь ему было куда идти, и он знал, что делать. Эв решительно отложил все бумаги и встал из-за стола. Видимо, действие чудотворного эликсира фейри подходило к концу и стоило поторопиться за второй порцией.

Пусть он пропустил время ужина – не беда. У него есть отличная возможность совместить приятное с полезным и получить свой десерт.

6.

Вечером ко мне забежала горничная и, толком ничего не объясняя, потащила в душ, заставив быстрее освежиться, а после начала спешно приводить меня в порядок. Весь день я провалялась в постели, изнывая от ничегонеделания, так что с одной стороны была только рада какому-то движению, с другой подобное поведение нервировало.

– Вчерашний клиент уже пришел и сидит внизу, – все-таки пояснила горничная, больно дернув мне волосы. – Так что придется поторопиться.

Я стоически все вытерпела, втайне радуясь, что пришел тот самый человек. Пусть только утром я решила, что лучше было бы не иметь с ним больше ничего общего. Но теперь чувствовала, как внутри разгораются желание и предвкушение.

– Все готово, – меня вновь облачили в красивый пеньюар и выставили в коридор.

Нужную комнату я нашла бы и сама, но идти пришлось под строгим надзором горничной. Она честно проконтролировала, чтобы я вошла и села на кровать, чувствуя себя куда увереннее, чем в первый раз.

И все равно испуганно замерла, когда дверь отворилась, и вчерашний человек прошел внутрь, плотно прикрыв за собой створку.

– Добрый вечер, – он улыбнулся и слегка наклонил голову в знак приветствия.

– Д-добрый, – отозвалась я, а он вскинул брови.

– Ты все еще боишься меня, – он осторожно приблизился и, уперевшись одной рукой о кровать, а другой подняв мой подбородок, заставил посмотреть на него.

– Нет, – неуверенно ответила я.

Вроде не боюсь его лично, но все равно отчего-то страшно…

– И не бойся, – то ли приказал, то ли попросил он. Я не разобрала его тон, а потом стало не до этого.

Он поцеловал меня сразу уверенно, пылко и страстно, легко раскрывая мои губы языком и увлекая за собой на постель, ложась на спину так, чтобы я оказалась сверху. Его руки чуть развели в стороны халат и легли на выпавшую из него грудь, слегка сжав и покрутив соски.

Я застонала, разрывая поцелуй и запрокидывая голову.

После чего он чуть потянул меня на себя, легко проходясь губами по шее, спускаясь все ниже, пока не добрался до груди, втянув одну вершинку внутрь, а вторую осторожно покручивая между пальцев.

Уже это заставляло хотеть большего, и я с нетерпением ждала, когда умелые и чуткие пальцы коснутся меня по-настоящему.

Но в этот раз человек не торопился, он словно издевался, лаская и гладя меня везде, только не там, где это действительно требовалось. Жар внизу становился нестерпимым, но стоило его руке оказаться где-то поблизости, на животе или на ягодице, как он тут же отводил ее дальше.

– Хочешь большего? – тихо спросил он, когда я начала сама тереться об него, не в силах справиться с разливающимся по телу огнем и устав ждать от человека помощи.

Его рука как раз легла мне между ног и застыла, не совершая больше никаких движений.

– Да, – выдохнула я едва ли не с мольбой в голосе и подвигалась, показывая, что именно мне нужно.

– А ты бы хотела остаться только со мной? – требовательно поинтересовался он.

Как вообще можно говорить о чем-то в такой момент?!

– Да, – сейчас я была готова согласиться вообще на все, лишь бы получить желаемое.

Он же сам нуждается во мне куда больше, чем я в нем, так чего же медлит?

– А если я заберу тебя отсюда?

– Мне нельзя! – от испуга и осознания того, что он предлагает, я немного пришла в себя и отпрянула.

– Ну-ну, – успокоил меня он, притянув ближе, и положил руку обратно, осторожно раздвинув складочки пальцами и слегка погладив.

Я застонала в голос, начав двигаться активнее.

– Есть что-то, что держит тебя? – продолжил допрос он, оставив руку, об которую я терлась сама.

– Да, д-да, – говорить внятно я была не в состоянии.

– Я все улажу, – пообещал он, и подтянул меня еще выше, одновременно соскальзывая вниз.

От позы, в которой мы оказались, закружилась голова. Я стояла на коленях, широко разведя ноги и опираясь об изголовье кровати руками. Мужчина же лежал лицом подо мной. Он надавил мне на ягодицы, заставляя опуститься ниже, и коснулся языком, срывая с моих губ крик. Его язык прошелся по самым влажным местам, а после губы нашли точку, откуда волнами расходилось наслаждение. Но мне хотелось больше, быстрее, так что я не могла усидеть, начав двигаться опять.

И даже когда наступила долгожданная разрядка, а я попыталась отстраниться, мне не дали, перевернув на спину и вылизывая еще долго, пока мое тело окончательно не успокоилось и не перестало вздрагивать от каждого прикосновения горячего языка или прохладных пальцев. Сумасшедший контраст.

Я немного пришла в себя и выдохнула от только что пережитой бури. Удивительно, но, кажется, в этот раз было еще лучше, чем в первый. И почему-то сейчас человек не спешил уходить, лежа рядом со мной и перебирая мои растрепавшиеся волосы. Но я все равно запахнула халатик и делала все, чтобы не смотреть не него. А еще искренне не понимала, почему он решил задержаться? Или он хочет чего-то от меня? Впрочем, чего именно он хочет, догадаться нетрудно, его хотение красноречиво упиралось мне в бедро. И я даже поймала себя на мысли, что сама бы с удовольствием коснулась, провела рукой вдоль напряженной плоти…

Но одернула себя, вцепившись пальцами в подушку. Я здесь не для этого, не для этого всего. И забывать о настоящей цели не должна.

Но рядом с этим человеком почему-то было сложно сохранять трезвость рассудка.

Я осторожно рассматривала его из-под ресниц, глядя снизу вверх и подмечая каждую деталь и черточку. Теперь, когда болезнь его чуть отступила, стало возможно делать какие-то выводы.

У фейри-мужчин черты лица мягкие, не растет щетина, да и в целом они выглядят иначе. Если мужчину-фейри переодеть в женское платье и самую малость накрасить, то отличить будет сложно. Люди до определенного момента казались мне некрасивыми. Всем, кого я успела увидеть по приезду сюда, не хватало изящества: грубые лица, нескладные фигуры, про движения вообще молчу.

Человека возле меня нельзя было назвать красавцем, и уж точно он не мог похвастаться изяществом или грацией фейри. И все же что-то в нем было. Очень четкие и какие-то хищные черты лица, никакой плавности или мягкости в нем не ощущалось. Волевой подбородок, крупный нос, высокий лоб, глаза цвета лесных орехов и чуть отросшие светлые волосы. Его щетина немного колючая, это я успела заметить еще вчера, но так было даже приятнее. Сильное тело с широкими плечами и крепким прессом. Все остальное, как можно догадаться, тоже крепкое и ладное.

– Ну как, нравлюсь? – спросил человек, и я вздрогнула, поняв, что попалась на разглядывании.

И вместо ответа поспешила отвести взгляд.

– Ты мне нравишься, – его рука скользнула по моей ноге, приподнимая ткань, и я постаралась перехватить халатик, пусть во рту тут же пересохло, а внизу живота начало сладко тянуть. – Не хочешь второй раз?

От его вкрадчивого шепота стало только хуже, но я замотала головой, пряча глаза, которые могли бы выдать меня с головой.

– Странно… – его пальцы словно невзначай поглаживали мое бедро. – Насколько я успел узнать, во время периода наслаждения много удовольствия для фейри не бывает…

Я сглотнула, понимая, что он прав, и мое только-только успокоившееся тело вновь начинает разгораться желанием. И это плохо.

– Ты говорила, что тебе нельзя уходить отсюда, – его горячая ладонь скользнула от бедра к подбородку, огладив мое тело и поднимая лицо так, что я была вынуждена посмотреть на него. – Почему? Тебе угрожают? Держат взаперти?

Я помотала головой насколько смогла, ведь он по-прежнему придерживал мой подбородок, не давая опустить глаза.

– Тогда почему? – по твердому взгляду я поняла – не отстанет.

И даже не столько по взгляду, а по кое-чему еще весьма твердому, отставать от меня человек не планировал.

– Деньги, – пискнула я в ответ. – Мне нужны деньги.

Это был логичный ответ. Все фейри соглашались на подобное исключительно ради денег, и мне они тоже не помешали бы.

Но в первую очередь – сестра.

– Не беспокойся, уж с деньгами у тебя проблем со мной не будет, – пообещал он и вновь придвинулся так, что его “твердость” ощущалась еще сильнее и волнующе.

– А в чем будет? – спросила я, лишь бы спросить, а не думать о том, о чем не следует.

– Ни в чем. Никаких проблем, – заверил он и обвел пальцем мои губы, я же, не удержавшись, коснулась его языком.

Теперь пришла его очередь вздрагивать. И все же руку он не убрал, а переместил ее мне на затылок, тревожа сложную прическу.

– Как тебя зовут?

Я задумалась, говорить или нет. С одной стороны, мое имя ему ничего не даст. С другой – зачем оно ему?

– Я Эван, – не дождавшись моего ответа, первым представился он. – Эван Лерой.

– Лия, – все-таки решилась я.

Наверное, когда вступаешь в подобные отношения с кем-то, правильно хотя бы знать имена друг друга. Хотя для фейри это лишь условности, но мы ведь среди людей.

– Лия, – протянул он, смакуя слово на языке. – Сладкая фейри.

Я почувствовала, как краснею, а человек лишь сильнее заулыбался.

– Ты так смущаешься, совсем по-детски, – он сам заправил мне выбившуюся прядь за ухо, обведя его пальцем от мочки до острого кончика.

– Мне, наверное, надо уходить, – я уперлась в широкую грудь, понимая, что если человек не отпустит, то противопоставить ему мне совершенно нечего.

Наша магия способна воздействовать на растения, но не на людей.

И от этого стало не по себе.

Но человек неожиданно отпустил, пусть и с явной неохотой, и нехотя поднялся с кровати. Я спрыгнула с нее сразу за ним, но с другой стороны.

– Увидимся завтра, Лия, – сказал на прощание он. – И подумай над моим предложением.

Я кивнула, понимая, что думать там совершенно не о чем. Даже если бы я действительно приехала сюда исключительно за деньгами, то отказалась бы от подобного предложения.

Очень хотелось верить, что привязанность, которую уже сложно было отрицать, пройдет вместе с периодом наслаждений. А может, после Эвана будет другой человек, и я переключусь на него.

И это всего лишь желание созревшего тела получить свое, не более.

7.

Эв стремительно вышел из заведения, не обратив внимания на вопросительно глянувшего на него распорядителя. Сегодня все причинные места были надежно скрыты под пиджаком и не так бросались в глаза. Хотя желание как следует потрахаться от этого никуда не делось, и Эву оставалось только скрипеть зубами и стараться на что-то переключиться.

Переключиться не получалось.

На губах до сих пор сохранился сладкий вкус фейри. Лия, ее зовут Лия, такое же тягучее и светлое имя, как первый цветочный мед. И запах такой сладко-цветочный, от которого кружилась голова.

Свежий воздух на этот раз не помогал. Весь путь до дома в экипаже, который Эван проделал со стояком в штанах, тоже не охладил его пыл.

Холодный душ не работал и не приносил должного облегчения. И тогда Эван не выдержал, понимая, что спасение утопающего всегда было исключительно его личным делом. Воду он все же сделал чуть теплее, позволяя мягким струям стекать по спине, и взял дело, то есть член, в свои руки. Этим способом он не пользовался со времен закрытой школы, в которой практиковалось раздельное обучение. В университете у него подобных проблем не возникало, всегда находилось, с кем провести время и сбросить напряжение.

А в более зрелом возрасте…

В тридцать лет мастурбировать, вспоминая милое личико фейри с фиолетовыми волосами, было странно. И все же Эв едва не кончил от одной мысли, что с удовольствием пристроился бы между ее стройных ножек совсем иначе и медленно вошел на всю длину.

Воображение тут же накидало картинок, чего и как он бы сделал со своей фейри. И Эв был уверен, ей бы понравилось, уж он-то постарается. И сделает.

Разрядка пришла быстро, резко и не принесла должного облегчения. Да, стояк спал, но желание повторить все с фейри не исчезло. Наоборот, только усилилось. С ней бы все прошло куда ярче.

Она точно не против переехать к нему. Наверняка девчонку запугали, а в остальном, какая ей разница? Наоборот, с ним она будет в безопасности и в комфорте. А сексом он ее обеспечит с лихвой, как и всем остальным.

При следующем визите определенно стоило поговорить с тем очкастым о выкупе Лии. Наверняка, просто так ее не отдадут. Ну что ж, он готов потратиться. Все-таки ему ее доктор прописал.

Эв хмыкнул, смыл в душе все следы своего пребывания, вытерся насухо полотенцем и пошел спать.

Завтра он определенно все решит.

***

– Разбуди меня с рассветом, – вернувшись в свою комнату, попросила я росток, выглянувший из сумки.

Тот бодро шевельнул листиками и ловко забрался по шторе на подоконник, ждать первых солнечных лучей. Я осторожно погладила его, заодно поделившись силой, а то бедняжка уже начал увядать, и пара листиков на кончиках пожелтела. Это все я виновата, слишком зациклилась на себе и собственных переживаниях, совсем за малышом не слежу.

Приняв душ, я переоделась и сменила выданный халатик на свою простую одежду. Следовало хорошенько отдохнуть перед тем, что я задумала.

Найденный волос сестры подгонял, заставлял действовать. Я верила, что Рия жива. И я еще смогу ей помочь. В голове роились мысли, что бы я могла сделать одна, в городе людей, не имея ни денег, ни связей.

Связь. Кое-какая связь у меня определенно была…

Эван. Я старалась не думать о нем, но он навязчиво лез в голову. И все из-за его ужасного предложения! И, что самое подлое, услышав его, я дрогнула, представив, что могла бы быть только с ним. Полностью. Совсем.

Нет, такими темпами я точно не засну. Отогнав все лишние мысли, я все-таки смогла провалиться в спасительную темноту, из которой была нещадно выдернута. Росток уяснил, что щекотка – мое слабое место, и настойчиво лез листиками в нос. Мой чих отбросил его на другой конец кровати, но зеленый проныра не обиделся, быстренько поднялся на корешки, встряхнулся по-собачьи, расправляя чуть помятые листочки, и снова подобрался ко мне.

Я со вздохом встала, потянулась, сбрасывая с себя остатки сна, натянула штаны и, подхватив зеленого друга, выскользнула из комнаты.

В доме царила тишина, но я помнила, что лестница здесь скрипучая, и никакими моими ухищрениями по ней тихо не пройти. Я прокралась по коридору, осторожно коснулась мыском первой же ступени и услышала пока что едва различимый, но вполне отчетливый для моего уха скрип.

А если спускаться не по лестнице?

Я чуть надавила на перила, убедившись, что они умеют хранить чужие тайны куда лучше ступеней и, сев на них, быстро скатилась вниз. О том, как буду подниматься, подумаю после.

Пройдясь по помещениям, я сразу отмела гостиную, столовую и кухню. А вот дверь, запертая на замок, весьма заинтересовала.

– Откроешь? – спросила я у ростка, поднеся его к замочной скважине.

Одна из веточек тут же удлинилась и начала копошиться в механизме. Легкий щелчок – и дверь открыта. Оглядевшись, я быстренько прошла в комнату, сразу поняв – это то, что мне нужно.

Стол, шкафы, строгая обстановка – все очень напоминало место, в котором хранятся документы. Только провозиться здесь можно до следующего вечера…

Я с сомнением взглянула на своего зеленого друга. Тут он мне вряд ли поможет, все же грамоте не обучен. Да я и сама на человеческих языках читала плохо, а писала и того хуже. У нас как основной преподавался эльфийский, а остальные поскольку-постольку. Так что дело шло небыстро, я подолгу вчитывалась в заголовки, пытаясь понять суть документа. А еще стараясь не нарушить порядок, чтобы никто ничего не заподозрил.