Босиком в саду камней 3

Ана Адари

Босиком в саду камней 3

Босиком в саду камней – 3

Глава 1

Ее увозят на рассвете. За спинами могучих воинов из личной охраны, присланных князем Лин Ваном, я не вижу кормилицу, которая несет малютку. Только шлемы и латы. Сплошную броню, которую мне не пробить своим взглядом. Поэтому ору, что есть мочи, распахнув окно:

– Подождите!

И строй замирает, а потом, не торопясь, размыкается. Ко мне выходит чопорная женщина из свиты маленькой госпожи. И ждет у двери, пока я несусь по лестнице с риском сломать как минимум ноги. Но по сравнению с разбитым сердцем это сущий пустяк.

Меня страхует Хэ До, мой старый друг, поверенный всех моих тайн, включая обе незапланированных беременности. И только я собираюсь грохнуться, поскользнувшись на заплесневевших от средневековой сырости монастырских камнях, меня хватают за подол. И я остаюсь хоть и с разбитым сердцем, но не с разбитым носом. И гордо несу этот нос навстречу той, что соизволила меня выслушать.

Момент критический. Начало третьего сезона, попаданке Кате готовят новые испытания, потому что я, похоже, попала в правильную дораму. Которая не провалилась в прокате после десяти первых же серий, как это частенько бывает со скучными китайскими поделками. А вот я из второстепенного персонажа, чуть было не слитого, превратилась в моторчик, который двигает и развивает сюжет.

Увозят мою дочь, которую всего три дня назад я рожала в муках. Кровиночку мою, еще одну живую нить, которая навеки связала меня и Лина. К женщине, которая меня, по сути, предала. Я-то думала, что Ли Лу верна мне, а она хлебала жидкий супчик из свечей, которыми щедро отоваривали нас вместо мяса в императорской гробнице из безграничной любви к моему мужчине. Которого надеялась прибрать к рукам. Удивительная стойкость! Не говоря уже о лицемерии. Пять баллов за актерское мастерство! Плюс аплодисменты!

Куда смотрели мои глаза?! Разве что туман горьких слез стал причиной тому, что я не распознала безнадежно влюбленную женщину. Которая от отчаяния и тараканов из своей головы готова сжевать, а не только сворованные у Будды свечки. Лишь бы предмет ее тайного обожания хоть изредка да появлялся в поле зрения.

И случай представился. Теперь княгиня Лу Лин на законных основаниях владеет не только громким титулом, но и богатствами светлейшего. А вот насчет моего тайного мужа девушка явно погорячилась. Я еще в состоянии дать бой, и я его дам! Но моя дочь…

– Что угодно вашему императорскому высочеству? – довольно холодно спрашивает леди, ибо я давно уже научилась отличать простушку от госпожи по одному только взгляду.

Эта тварь – госпожа. А тварь она потому, что служит не мне. И подкупить ее вряд ли удастся. Все уверены, что мой отъезд в монастырь и разрыв с князем Лин Ваном начало моего конца. Что моя власть зиждется исключительно на этой связи.

Потому что у Лина огромная армия. И Нанкин, второй по значению город в стране. Да, по сути, весь юг под пятой сиятельного князя, которого опасается сам император. И даже меня вернул из бессрочной ссылки в свой дворец, несмотря на то, что я письменно призналась в прелюбодеянии. А теперь князь со мной не разговаривает и даже весточку не прислал, когда родилась наша дочь. Только повозку и охрану.

– Последняя просьба, – я смиряю гордость и с видом приговоренного к смертной казни вкладываю в руку придворной дамы княгини Лин, которая теперь имеет право на собственные герб и свиту заранее приготовленный кошель. Прося о милости: казните меня не больно. Сначала я хотела дать его кормилице, но передумала. Ей и так заплатили щедро, и тут я ничего не выиграю.

Но мне нужен свой человек в поместье Лина. Я могу хотя бы попытаться. Кошель тяжелый, искушение велико.

– Письмо ведь может по дороге затеряться, – торопливо говорю я, – поэтому передайте Ли Лу… Я хотела сказать княгине Лин на словах. Мою дочь зовут Чен.

Я смотрю поверх головы нелюбезной леди, на золотой диск, который окрашивает перистые облака в изумительный цвет. Цвет утренней зари. Сполохи малинового, разливы нежно-розового, островки багряного, и выше всего, там, куда уже прорвались обжигающие солнечные лучи – чарующая взгляд лазурь.

И хоть настроение у меня похоронное, я признаю, что это красиво.

Чен и означает утро. Зарю. Рождение нового дня. И новой надежды.

– Это все? – подозрительно спрашивает женщина, взвешивая в руке кошель.

– Да.

– Что ж… – жадность берет верх и чопорность сменяется подобострастием. Леди понимает, что я буду щедро оплачивать любую информацию о дочери. – Я передам княгине вашу просьбу. Касающуюся имени молодой госпожи Лин.

Малютке от роду три дня, а уже госпожа! Персональный эскорт, сплошь – головорезы. Преданные Лину до гробовой доски. Умрут под пытками, но не выдадут нашу с князем тайну. Лин и не мог прислать за дочерью других. Она это маленькая я. С той разницей, что принадлежит Лин Вану безраздельно, он ее отец, в будущем Бог. Тот, на кого моя Чен будет молиться. Потому что родителей в Великой Мин почитают, каким бы они ни были, а хороших – боготворят.

Я же числюсь в табели о рангах вдовствующей императрицей, у меня пропасть должностных обязанностей. Не говоря уже о том, что я не могу жить вместе с Лином и нашими детьми. Пока не могу.

С трудом держу себя в руках. С каких это пор вдовствующая императрица стала просительницей?! Я могла бы написать князю. Приказываю, мол: нашу дочь зовут Чен! Но я не хочу начать восстановление отношений с диктатуры.

Я уже продавила светлейшего: заставила жениться. И что? Он меня бросил и уехал на Стену. Стройка века, блин! Скорее я закончусь, чем она, учитывая масштабы этого сооружения, которое по праву относят к Семи Чудесам света!

Лин будет торчать там мне назло. А мою дочь запрут в его поместье. Сейчас у меня нет выбора. Я обязана вернуться в Пекин. Указ императора. Да и Сашка там сейчас один. Благородная супруга Ю после родов слегла. А на Чун Ми надежды мало. Мы с ней давно уже в прохладных отношениях.

Еще одна чудовищная ошибка! Ну почему Хэ До меня не остановил?! Одобрил кандидатуру фальшивой матери Пятого принца, который на самом деле мой сын, и самолично помог мерзавке пробраться в императорскую постель. Можно сказать, занес туда, потому что девицу от страха ноги не держали. Небось, в обмороке была, во время всего процесса! А теперь воображает себя полноценной супругой! И смеет мне хамить! Козни строить!

– Выдвигаемся завтра, – говорю я Хэ До. – Мне здесь больше делать нечего.

– Но вы еще слабы после родов, госпожа! – противится он. – Дорога дальняя. Вам надо отдохнуть.

– Я буду счастлива, глотать дорожную пыль из-под колес повозки, в которой везут мою дочь. Собирай вещи. Это приказ. Ну, хорошо. Не смотри на меня так. Еще на пару дней тут задержусь. Но не больше, слышишь?

И вот мы едем в сторону главных ворот Пекина. Свита у меня скромная в отличие от Зари Линовны, которую папочка обслуживает по-царски. Обо мне же он вообще позабыл. И нервы мои сдают. В повозке только я и Хэ До, поэтому могу дать волю чувствам. И слезам.

– Успокойтесь, госпожа, – говорит Хэ До, хотя сам влажно сопит от избытка чувств.

Ну, жалко ему меня. Бывший главный евнух с годами усох, личико сморщилось, и он стал похож на мартышку. Мой ручной евнух. Бесценное сокровище, потому что не собирается замуж за моих мужчин. Не интригует против меня. Сочувствует. Утешает.

– Лин, гад такой меня бросил! Сказал, что не желает больше красться в мою спальню с черного хода! Даже весточку не прислал! А ведь я ему второго ребенка родила! Конфуций с ними, с подарками! Но хоть пару слов можно было черкнуть?!

– Да любит он вас. Просто обиделся.

– Да что ты в этом понимаешь! В любви! Ты ж евнух!

– Сами-то вы с покойным мужем, чем занимались? Бульоном его кормили и массаж делали. Скажете, не любили его?

– Любила, – соглашаюсь я. – Но все равно. С Лином-то отношения мои не платонические. Напротив. Постель нас всегда мирила. И я рассчитывала, что светлейший долго не выдержит.

– Он вам кольцо-то не вернул, – хитро щурится Хэ До. – Верный знак. Так, проучить хочет.

– Ага. Живет со своей кикиморой. Может, уже и спит с ней.

Вообразив себе в масляных красках эту картину, снова принимаюсь горько рыдать.

– Да жена его видит не чаще, чем вы, моя госпожа. У него Стена завалилась, и повозки с рабочими застряли на переправе. Там недавно дожди прошли. Сильные.

Я тут же перестаю плакать:

– Откуда знаешь?

– Про дожди? Так я родом из тех мест. Наши края в этом месяце все время заливает.

– А я думала, тебе кто-то написал…

– И написали. Я ж говорю: родня там у меня.

– Представляю себе масштабы катастрофы! Из Лина строитель, как из меня кухарка! Я хоть и насобачилась за три года при кухне лепить лапшу долголетия, но торт не испеку. Лин Ван – блистательный боевой генерал, но ни разу не архитектор. Там с геометрией нелады и пространственным воображением. Пожизненно. Потомки меня не простят. Трындец Стене! Но на войну я князюшку отпустить не могу. Пусть передохнет. Не мальчик уже, мечами-то махать парными.

– Ага. А кикимора, это кто?

– Ну, типа кумихо. – Тут я вовремя вспоминаю, что девятихвостая лисица кумихо злой мифологический персонаж корейской культуры. А меня закинуло в Китай! От горя в голове все перепуталось! – То есть эта… Хули… Забыла второе слово.

Оно понятно. Я бы и на первом остановилась, когда речь идет об этой воровке чужих мужчин. Ли Лу которая.

– Цзин? – подсказывает Хэ До.

– Вот-вот. Хули-Цзин. Оборотень, злыдня девятихвостая. Хули короче с Цзином через тире.

– А, нечисть! Не поминайте, ну ее. Еще примчится по наши души. Нате-ка, – Хэ До лезет в закрома и протягивает мне литровый бурдюк.

– Чего это?

– Винцо домашнее. Глотните для настроения.

– Пить вредно!

– Маленько можно. На вас, вон, лица нет!

– Давай вместе!

– Я его в ближайшей деревеньке раздобыл, – мой лучший друг с довольным видом отхлебывает из бурдюка. – Монашки, те не пьют. Ни-ни! Обозвали меня по-всякому. Мол, не перерожусь ни во что, последняя жизнь – и сгину. А рай, он есть, ваше императорское высочество?

– Есть, – я тоже делаю глоток. – Вот выйду за Лин Вана – там и окажусь.

– Да я не о том. С вами-то понятно. О чем вы мечтаете. А вот я помирать боюсь. Запугали меня эти… кикиморы.

– Быстро схватываешь. Смотри, не ляпни благородной Гао. Сюй Муй у нее на зарплате, а он все еще главный евнух. Никак его не смещу, цепкий, сволочуга! Всыплют тебе двадцать палок за непочтение к жене его величества.

– Я не ихний евнух, а ваш. Не дадите же вы им меня побить?

– Да кто его знает, что там случилось за мое отсутствие в Запретном городе? И в чьих руках теперь власть. Пей. – Ну как в воду глядела! Про смену власти в Поднебесной!

Через часик приканчиваем с Хэ До бурдюк. Хреновая психотерапия, но работает. Слезы высыхают, зато дорогу, по которой мы едем, неумолимо развозит. Начинается проливной дождь. Со Стены, видать, надуло. От Лин Вана. Хорошо, что мы с моим евнухом согрелись. А я так вовсе раздухарилась. Готова толкать застрявшую в грязи повозку.

Эх, была, не была!

– Ваше императорское высочество!!! Что ж вы делаете?!

Чего орете? Меня в Пекине император ждет! И оттуда до Стены гораздо ближе, чем из монастыря, где я рожала. Ничто не помешает мне проинспектировать масштабы строительства. Глянуть самолично, чего и куда завалилось. Может, и подниму.

Я еще не знаю, что мои сегодняшние горести, включая ливень, покажутся в ближайшем будущем ерундой. Потому что Великая Мин почти уже шагнула в пропасть. Уж точно стоит на цыпочках над бездной.

Новости Запретного города буквально сбивают меня с ног!

Благородная супруга Ю при смерти, а Сын Неба в отчаянии. Мне, конечно, писали, что моя Ю Сю занемогла. Но я даже представить себе не в силах, что молодая женщина, живущая не где-нибудь, а в императорском гареме, во дворце с кучей слуг, может не оправиться после родов! Когда за ней такой уход! И куча лекарей вокруг, включая главного императорского!

Мой бедный белый кролик! Ты знала свою судьбу. Надо было оставить тебя на кухне. Или у чана с грязной водой. А я тебя втянула в дворцовые интриги. Ты этого не приняла. Душа твоя чистая, твое доброе сердечко.

Увы! У тебя родился принц! Которому присвоили порядковый номер. Это означает, что в Большой гонке обозначился новый кандидат на престол. А ты прекрасно знаешь, что я лоббирую Сан Тана. Решила умереть моей подругой, лишь бы не стать соперницей.

– Сделай что-нибудь, – он не приказывает, просит.

Еще вчера – средних лет мужчина, властный, жестокий и безгранично уверенный в себе, он железной рукой держал поводья, когда три коня китайского средневекового апокалипсиса Голод, Наводнение и Мор пытались увезти империю к развалу и катастрофе.

А сегодня это почти старик с потухшим взглядом. И плевать ему на государство.

А я что, врач? Хотя понимаю: сепсис начался. Занесли инфекцию. Как она жива-то до сих пор, моя Ю Сю! С таким диагнозом, как правило, сгорают мгновенно!

– Я… тебя… ждала…

Она вся пылает, мое солнышко. Посылая нам с его величеством свои последние слабенькие лучи. Даже лежа на смертном одре, пытается улыбаться.

– Дождалась… Мэй Ли…

– Я здесь, Ю Сю, – сжимаю крепко ее дрожащую от слабости огненную ладошку. У Благородной императорской супруги сильнейший жар.

– Мои дети… Они теперь твои…

– Да, брось! Ты сама их вырастишь! Неделька-другая, и встанешь! Будешь, как новенькая!

– Нет… Дай слово… Их не убьют…

– Да что ты! Кто посмеет?!

– Ты знаешь… Мой кролик…

– Нашла, что вспомнить! – «на смертном-то одре», – невольно хочется добавить мне. – Муж тебя обожает. Вон, плачет за ширмой. Император, между прочим! Так что ты это брось. Вместе будем растить детей. Твоих и… – «моих», – снова рвется у меня с языка.

Да что ж такое! Не хватало проговориться! Но его величество все равно ничего не слышит. И я могу болтать все, что вздумается.

Потому что передав мне с рук на руки своих детей, Ю Сю испускает последний вздох.

И это начало отсчета новой эры. Последняя любовь императора навсегда покинула его и этот бренный мир. Ожидаются глобальные перемены во внутренней и внешней политике. Борьба за власть.

И я поневоле включаюсь…

Глава 2

У ворот моего Куньнингуна очередная крупномасштабная делегация. Благородная супруга Гао в носилках, которые окружили первые лица империи, и ее братец-министр во главе процессии. Дамба оказалась на редкость прочной, и карьера младшего Гао не поплыла, как я наивно надеялась. Дослужился до третьего ранга, хитромордое водоплавающее! Почти уже премьер!

Вот и барабанит безнаказанно в мои ворота:

– Немедленно откройте, ваше императорское высочество! Так больше продолжаться не может! Вы нарушаете наши традиции!

Я нарушаю?! Проблема в том, что император не дозволяет похоронить возлюбленную. Совсем от горя помешался, бедняга. Утверждает, что его Ю Сю жива, просто крепко спит. Уже и запах чувствуется. Поэтому вся комната, где лежит мертвая супруга Ю, завалена цветами.

А леди Гао, понятно, рвется на освободившееся место! Вот уже пять лет, как его величество забыл про свой гарем. И живет в моногамном браке, от которого упорно не собирается отказываться. Я всерьез опасаюсь, что хоронить возлюбленных придется вместе.

Что совершенно не входит в мои планы. На трон посадить по-прежнему некого. По возрасту и положению его должен занять единственный сын императрицы, который и числится пока наследником. Но я его в последнее время редко вижу трезвым. Как только папа полностью переключился на Ю Сю и днюет и ночует в Куньнингуне, его высочество наследный принц пошел вразнос.

Празднует болезнь, а теперь и кончину Благородной супруги Ю. Потому что она простушка. И недостойна безраздельной любви Сына Неба. А ее дети недостойны трона. Это гуано, я про наследного «красавца» нашего совершенно не имеет сердца! Оно без него, похоже, родилось.

С одной стороны хорошо, правитель огромной империи должен быть жестоким, но и мозгов там ведь тоже не родилось! Это бурдюк с вином, который неумолимо толстеет, потому что его постоянно наполняют, едва наметятся прогибы.

Есть тайная надежда, что безалаберный отпрыск Матери Нации допьется до чертей. И его можно будет безнаказанно объявить сумасшедшим. Жаль, что этого нельзя сделать за садистские наклонности.

– Ваше императорское высочество! – Чун Ми молитвенно складывает руки. – Они же ворота сейчас снесут!

– Иду уже.

Впускать сюда аж двух Гао я не намерена. Порешаем у ворот.

– Стоять!!!

Почти уже премьер спотыкается от моего крика и его подхватывают услужливые руки гаремного евнуха из многочисленной свиты.

– Его величество у вас? – раздается с носилок.

– Да, он здесь.

– Почему не разрешают похоронить супругу Ю?

– Благородную супругу.

– Это не дает ей права удерживать его величество в заложниках! Немедленно впустите нас с братом!

– Тащи своего другого брата. Генерала. Вместе с его армией. Иначе не войдешь.

– Да как вы смеете?!

– Я вдовствующая императрица!

– Вдовствующая шалава!

Ну, это уж слишком!

– А ну, слезай, кикимора! – командую я. – И повтори, как ты меня назвала!

– Шила в мешке не утаишь! – благородная дрянь весьма предусмотрительно остается в носилках. Физически я сильнее, недаром ведра с водой таскала когда-то. Я и сейчас не изнежилась, и потрепать эту суку могу, как следует. – Вас не было несколько месяцев!

– Я молилась.

– А куда живот делся?

– Постилась и похудела.

– Твоей власти теперь конец! – моя соперница срывается на крик. Сидит она высоко, и в прямом и в переносном смысле. И может безнаказанно меня оскорблять. Пока безнаказанно. – Умерла твоя протеже! Та, которая держала в руках его величество! И пела ему на ухо о твоих достоинствах! Которых нет! Теперь его величество освободился от этого бремени. И я, как Благородная супруга и мать двоих детей императора требую немедленно прекратить это безобразие! И выдать нам тело Ю Сю, чтобы мы могли отвезти его в гробницу! Все положенные почести при этом будут соблюдены! Включая трехлетний траур по усопшей!

– Боишься, что уже не в тех кондициях? К мужу в постель тебе теперь не пролезть, он ведь начнет заглядываться на девиц помоложе и постройнее. Поэтому трехлетний траур тебе на руку. Дать адресок монастыря, где я так похудела? Два-три месяца – и ты снова в форме.

– Никуда я отсюда не поеду!

Ситуация и впрямь критическая. Ю Сю надо похоронить. И я сбавляю тон:

– Дайте мне время до заката. Я попытаюсь убедить его величество в том, что его любовь умерла.

Они неохотно разворачиваются. Совет министров уже собирался по этому поводу. То есть, он и не расходился, этот совет. В полном составе приперся сюда. Безумец не может править империей. А у его величества все признаки.

У меня дома все те же и там же. В цветочных декорациях. Безмолвная Ю Сю в своей комнате, и такой же безмолвный Сын Неба на коленях перед ее ложем. Я подхожу и трогаю его за плечо:

– Эй. – Император вздрагивает и оборачивается. Смотрит на меня пустым взглядом. – Тебе надо вернуться в свой дворец. Издать указ. О том, какими посмертными титулами ты хочешь наградить любимую жену. Ты ведь хочешь ее наградить? Хотя, ей уже все равно. Они и при жизни не очень-то ей были нужны, эти титулы. Только ты. Но так положено. Слышишь?

Он, молча, кивает.

– Еще нам надо решить судьбу ее детей. Ю Сю хотела, чтобы они остались здесь, со мной. Ты не возражаешь?

Он вновь кивает. И по-прежнему молчит.

– Так что? Позволишь ты ее забрать?

– За что? Почему именно она? У меня столько женщин в гареме, но смерть пришла за единственной.

– Мы все обречены на потери, даже императоры. Видать, ты сильно нагрешил. Иди и молись. А я займусь похоронами. Только указ издать не забудь.

– Верно! – он, пошатываясь от слабости, встает. Несколько дней почти не ничего не ел, бедняга. – Я буду молиться! Построю монастырь в ее честь! И поселюсь там! Мы с Ю Сю снова будет вместе!

– Ты это… полегче, – с опаской говорю я. – А что со страной-то будет?

– Да мне все равно.

Поскольку он все еще не уходит, я ненавязчиво подталкиваю его величество к двери. Почти в обнимку мы выходим за порог моего дворца. Удалось!

Я еще не знаю, что это лишь начало проблем!

Ю Сю все-таки относят в долину Шисаньлин. Гробницу мой приемный сын построил для себя и надеялся, что упокоится там первым. Но судьба распорядилась иначе. С трудом уволакиваю императора из его мемориала, но в Запретном городе мы расстаемся.

Я даже про дочь забыла! И про Лин Вана! Потому что у меня на руках теперь четверо детей, двое из которых малолетние и один вообще младенец!

Сами считайте: мой Сан Тан и Седьмая принцесса, дочка Ю Сю.

Ее сын, он же Шестой принц. И хоть императорский лекарь признал ребенка здоровым, я этого оптимизм не разделяю. Роды были сложными, у принца непомерно большая голова. И не факт, что это признак большого ума.

Прибавьте к этому Четвертого принца. Потому что его мать после смерти подруги впала в эмоциональную кому. Леди Лао и так-то была жуткий тормоз. По два часа только чай пила! А теперь и вовсе зависает полдня над вышивкой, разглядывая еле заметные стежки! Да черепаха быстрее вышивала бы, если бы ее этому научили!

Я навскидку ставлю диагноз: посттравматический синдром. Для леди Лао стало открытием, что даже любимая женщина императора может умереть. И потом лежать в цветах, распространяя неприятный запах. В общем, благородная леди впервые столкнулась лицом к лицу со смертью.

Тут нужна когнитивная терапия вкупе с медикаментозным лечением. А у меня на это времени нет, потому что мой Куньнингун превратился в детский сад! А каждому из четырех детей требуется внимание!

Хотя сын леди Лао уже не совсем ребенок. Еще годика три – и можно подыскивать ему невесту. А пока хороших учителей, в том числе и боевых искусств. Сан Тану тоже пора бы учиться читать и писать. Я с ног сбилась, пока дама Лао в переживаниях.

А враги меж тем не дремлют.

Чудовищное открытие я делаю буквально через пару месяцев. Все это время я не занималась государственными делами, только детьми. И во Дворец Небесной чистоты иду опять-таки, ради принцев.

И вдруг натыкаюсь на странный взгляд императора. Невольно холодею. И этот запах…

– Кто принес сюда эту дрянь?! – ору, что есть мочи. – Сюй Муй! Живо сюда!

Я-то думала, что леди Гао утешит его величество как женщина. Или словами. А она вон что задумала! Потому что я ни на секунду не сомневаюсь: ее рук дело.

Особые травы, отвар из которых навевает забвение, которого так жаждет убитый горем мужчина. И чтобы не упустить из рук такой реальный шанс захватить в империи власть, эти Гао решили сделать из его величества наркомана!

– Скотина! – я луплю Сюй Муя по жирным дрожащим, как студень щекам. – Не смей приносить сюда это!

– Оставь его, – глупо улыбается император. В жизни не видела у него такой улыбки. – Я сам попросил.

– Ты соображаешь, что делаешь?! – я пинаю коленом под зад сволочугу Сюй Муя: – Вон отсюда!

– Я император, – жмурится Сын Неба. – Что хочу, то и делаю.

Ну и как мне его вытянуть из этой бездонной пропасти?! Он ищет забвения. Надо все здесь обыскать и изъять запасы мерзости. Уверена: они есть.

Мне только этого не хватало! Мало четырех детей, еще и сорокалетний мужчина совсем как ребенок малый! Ну не хочет он больше заниматься государственными делами! Жизнь потеряла смысл.

Пытаюсь вернуть его в чувство посредством детей от Ю Сю, но делаю только хуже.

– Я видеть его могу! – злится Сын Неба, едва увидев Шестого принца. – Он убил свою мать! Унесите!

Предсказуемо. Так же как маневры леди Гао. Я же не могу торчать во дворце у приемного сына вечно. А вот у нее полно свободного времени. А у ее ханьфу широкие рукава.

Это катастрофа! Следующий шаг мне понятен. Император в прострации, значит, нужен регент.

По закону им должен стать наследный принц. Которому самому регент до зарезу необходим. Тот, кто будет думать об огромном государстве. Принц-то и не собирается трезветь!

Ну и семейка! Хотя, Второй-то принц не пьет от слова совсем и, похоже, не слышал про дурь. Здоровый крестьянский парень, мозгами, правда, убитый. На что уж плох мой почерк, но по сравнению со вторым сыном императора и я каллиграф!

Как-то мы пытались разговаривать. На тему урожая бобовых. Другие темы не зашли. И я поняла, что его высочество не видит дальше одной грядки. Ограниченный кругозор, отвратительная память, над книгами зевает, даже свою именную печать лепит вверх ногами!