Человеческий фактор

Поехать домой нашлись силы лишь тогда, когда на приборной панели загорелся значок «Низкий уровень топлива в баке».

Тем временем у дверей квартиры Карташовых стоит Даня и нажимает на кнопку звонка. Диана, должно быть, занята на кухне. Сейчас подойдет. Данил всегда проговаривал про себя темы, которые хочет обсудить с друзьями. И зачем только?

Тут двери лифта с шумом распахнулись. Даня обернулся. Это соседка Ильи и Дианы вернулась с прогулки вместе со своей собачонкой, одетой по последнему слову псиной моды.

«Это Илюха задерживается, или я, как всегда, приперся раньше?» – скорее всего, второе. Еще одна привычка: вроде бы полезная, а вроде бы и совершенно неуместная. Лучше прийти раньше, чем опоздать. Люди нынче дико необязательные пошли – Даня в этой части предпочитал ответственность. К тому же его начинало трясти, если, к примеру, до начала мероприятия 15 минут, а он еще не на месте – даже если до пункта назначения 10 метров. Приходил он всегда первый, а уходил самый последний: в школе, в универе, на работе.

Руки полны подарков: Даня не любил ходить по гостям с пустыми руками. Вот и сейчас: тортик из проверенной кулинарии на сладкое и презент главе семейства. «Вот какой смысл, скажите, дарить в качестве серьезного и полезного подарка еду? Ее мигом схомячат. И забыли. А деньги? Нет, деньги, конечно, нужны, не спорю. Но дал ты денег – их потратили. И забыли, – Дэн выбирал презенты со смыслом: чтобы подарок был полезен, во-первых, и чтобы, глядя на него, сразу же вспоминался человек, который его подарил. Это во-вторых. – И зачем я только ее в упаковку завернул? Так и так видно, что это клюшка».

Замок в двери щелкнул. В просвете показалось личико Дианы – супруги Ильи.

– Привет. А ты чего здесь?

«Как же я не люблю приветствия такого рода».

– Привет. Ну так у вас сегодня годовщина. Я писал Илюхе, что забегу на пару минут поздравить… и убедиться, что все в порядке.

– Можно было просто позвонить.

– Диана, ты же знаешь: я предпочитаю живое общение.

– Я не готовила много. Хотела чисто семейный ужин – на двоих.

– Ах, вот оно что. Но… мы столько времени знакомы. Я думал, что уже давно стал частью вашей семьи.

– Ситуация не очень располагает, сам понимаешь.

– Я всего-то хотел поддержать вас и…

– Знаешь, Дань, иногда все выглядит так, будто ты напрашиваешься.

Дэн все еще стоял в коридоре, заглядывая за дверь квартиры лучших друзей. Бесит.

– Даже если и напрашиваюсь. Неужели меня не рады видеть в этом доме? Я не понимаю, почему к вам нужно постоянно пробиваться, чтобы тупо выпить чаю в хорошей компании или получить подарок на Новый год? – Данил слегка сбавил обороты, хотя его тон был, скорее, жалким, чем строгим. – Всем сейчас нелегко. Я только хотел… – Дэн поднял руки с тортиком и клюшкой.

– Ладно, проходи. Что-нибудь сообразим на скорую руку.

«Она мне одолжение сделала или что? У меня дома, между прочим, этим самым гостям пироги вокруг ноги. Всегда. В любое время дня и ночи».

– А где Илья? – Даня разулся в тамбуре.

– На приеме у врача. Должны уже выписать.

– Да, было бы классно. Ох, пахнет-то как вкусно.

– Не стой. Садись.

– Скажи мне, – опустился на мягкий диван Дэн, – а то я уже запутался: кому нужно писать, если я вновь захочу прийти? А я захочу.

– Лучше мне. Сам знаешь, в каком Илья состоянии. Это, кстати, что у тебя?

– Клюшка хоккейная. Для Ильи.

– Думаешь, это уместно… сейчас?

– Чем не стимул отвлечься, спортом заняться? Он же делал успехи в универе.

– Ну попробуй.

– А что не так?

– Нет, все нормально. Просто вспомнила, как Илюха в прошлом настырно намекал тебе о вещах, которых ему недоставало.

– Было дело. И я ведь дарил.

– По большей части это были лишние жесты с твоей стороны. Тем более многие вещи далеко не из дешевых.

– Ну а что такого? Это мои инвестиции в вашу семью. Да и важен не подарок, а сам акт дарения. А когда радуется твой лучший друг, то и у самого́ спокойно на душе. Как в том фильме, помнишь? – Даня спародировал Фрунзика Мкртчяна – с тем самым кавказским говором. – «А если ему будет приятно, то и мне будет приятно». Илья мне, между прочим, тоже дарил…

– Редко, но метко.

– Я ни о чем не жалею. А потом он устроился на новую работу…

«И подарки пришлось выпрашивать мне».

Весьма длительный период времени Илья жаловался мне (ему можно жаловаться, а мне вот нельзя) на компанию, в которой он тогда работал. Помнится, он был готов усвистать оттуда куда угодно. И однажды я по долгу службы пересекся с руководителем одной IT-компании. Они открывали что-то вроде филиала в нашем городе. Отличный момент, чтобы предложить руководителю достойную кандидатуру в местную команду, которую он тогда подбирал. Ведь как бывает: трудно (да практически нереально) попасть на хорошее место с улицы, а если тебя порекомендовали, за тебя поручились надежные люди, то уже можно подумать. Считаю, что я снял для Ильи огромный барьер. Никто не спорит, что устроился он туда сам и собеседование прошел без чьей-либо помощи. Но не будь меня и той случайной встречи, его бы даже на порог этой фирмы не пустили. В те дни я еще толком не представлял, насколько основательно перевернул расстановку сил.

В том году у Ильи много чего складывалось удачно: он женился, взял себе просторную квартиру (где он прежде только ни ночевал: в гостишках, у меня, у Дианы), а тут еще и работа мечты удачно подвернулась.

Кажется, это была простава по случаю новой должности. Собирались у Карташовых в саду.

– Зарплату-то скажешь свою? – поинтересовался я.

– Тебе зачем?

– В смысле зачем?

– Давай еще письками мериться начнем.

– Ты вот знаешь, сколько мне платят. И я от тебя не отстану.

Илюха перегнулся через стол и с некоторой степенью самодовольства – я бы не сказал (тогда-то уж точно), что он зазвездился и теперь ни во что меня не ставит – прошептал мне на ухо число с пятью нулями.

Я присвистнул. Весьма солидно для нашего городка.

– Размер своего члена ты так же завышаешь?

– Нахуя мне врать, согласись? Да и в парилку мы с тобой ходили. И не раз. Скрывать мне нечего.

До такой зарплаты мне как до Юпитера пешком с голой жопой.

– Что ж, теперь я официально бомж по доходам по сравнению с тобой.

«И это зарплата новичка!»

– Ну ты не сравнивай несравнимое. Мы как бы в разных сферах трудимся.

– Да все равно.

– Тем более ты же нихуя не хочешь менять. Сидишь на одном месте и даешь на себе ездить.

– Знаешь, Илья, когда приходишь на новую работу, хочется показать себя с лучшей стороны, потому ты и стремишься делать все качественно, где-то берешь лишнего, проявляешь инициативу. А она, как известно, наказуема.

– На твоей работе уж точно.

– В итоге ты остаешься с этим букетом дальше.

– Хитрее надо быть.

– Сам знаешь, у меня с этим проблемки.

– Как и с чувством юмора.

– Вон как некоторые делают: дурачками прикинутся, и их не трогают. А зарплату всем одинаковую платят, хоть ты в лепешку разбейся.

– Что мешает тебе дурачком прикинуться?

– Гордость и принципы. Да и как-то резко я потупею. После стольких лет образцовой работы.

– Думаешь, кого-то это ебет? – Илья откупорил новую баночку пивка.

– Тебе вот за такую зарплату никто и никогда не позволит дураком прикинуться. И у тебя тоже есть принципы. И еще какие. Ты и тяп-ляп не сделаешь, и до истины докопаешься, и на работе, если нужно, задержишься.

– COVID на дворе, Дэн. Все на удаленке.

– Не могу я из дома работать. Дома как раз нужно отдыхать от работы.

– Хорошо, принципиальный ты наш. Хочешь по-плохому, да?

– Ты сейчас о чем?

– Я про перемены.

– Ах, понятно. Да для тебя человек, работающий в одной организации всю жизнь – просто псих какой-то. Но как бы там ни было я люблю свою работу. А вот в остальном… мне бы не помешала мотивация… или хотя бы хорошая компания.

– Сделаем так: ты идешь учиться на права, начинаешь ходить в качалку и… находишь себе девушку. Три месяца тебе на все про все. Не выполняешь хотя бы один из пунктов, я перестаю с тобой общаться.

«Вот гад! Знает, на что надавить».

– Жестко.

– А с тобой только так и надо, псина сутулая.

– Ты в последнее время и так не особо со мной обща…

– Я?! Не особо?! Ты считаешь, я с кем-то другим так же, как и с тобой, сутки напролет переписываюсь? Как бы не так. А что касается условий… и юмора, который ты якобы не сечешь… Здесь чем жестче, тем лучше, понял? Типа все наоборот. Я твой рот наоборот. Понял, да? – легонечко ударил меня по плечу Карташов.

– Нет.

– Кончай придуриваться уже.

– Ну допустим. А как же Никитос?

– Ревнуешь, что ли?

– Нет. Просто…

– Что?

– С ним-то поинтереснее будет общаться как с более опытным айтишником, нежели со мной. Я не шарю. Мои годы со школой и универом безвозвратно ушли.

– Хуеты не неси, а!

– И это твой аргумент?

– На твои сопли еще и аргумент подавай? Найди уже бабу. А то тебе, я смотрю, заняться нечем: ты то на работе зависаешь допоздна, то к нам шастаешь как к себе домой.

– Уже и к другу зайти нельзя? Тебе что, накладно? – обидчиво спросил я.

– Нет, мне не накладно.

– Я же вас не обжираю. Я всегда прихожу не с пустыми руками. Эх, вымирающий вид. Раньше ведь семьями на квартирах собирались, на природу выезжали: дети, взрослые – все вместе. А сейчас что? На порог никто не пустит. Все закрылись в четырех стенах и заморачиваться не хотят: денежки считают и время экономят. А если и встречаться, то на нейтральной территории. И желательно, чтоб все уже было организовано и сготовлено – без твоего участия и за чужой счет, естественно. И вообще: звоните в «Telegram» и лучше помогите финансово, так? Я в этой схеме пиздец какой старомодный. Мне живое общение гораздо важнее, чем эти безликие «спс» и «с др».

– Еще и эти вечные подарки твои. На них же отвечать надо.

– Что ты там говоришь?

– Вот скажи: зачем все это нужно?

– Ты прикалываешься или реально не догоняешь?

– Мы с тобой по-разному выражаем свои чувства.

– Так давай будем уважать друг друга в этой части. Как тебе такое предложение?

– Я просто хочу разобраться. Вот к чему ты сегодня припер этих деревянных кроликов?

– Это не просто деревянные кролики. Им, кстати, очень хорошо на вашей полочке. Это семейка кроликов – они соединяются воедино прям как пазл: папа-кролик, мама-кролик и… ребенок-кролик.

– У нас с Дианкой нет детей.

– В том-то и замануха, понял? Должны быть. И будут.

– Мы пока еще не думали об этом.

– Кролики – хороший повод подумать.

– Сначала надо разобраться с работой, хатой… условия создать, надежный тыл и все такое, а уже потом детей строгать. Не хочу, чтобы они нуждались… как я когда-то.

– Наверное, ты прав.

– А с тобой что?

– А что со мной?

– Тебе тоже пора подумать о продолжении рода. Из чего ты собрался детей делать, из воздуха?

– Отстань.

– Вон, приглядись к Дианкиным подружайкам. Глянь, какие сисечки вон у той.

– Хочешь сказать, что любят и женятся только из-за сисек?

– Нет, но это и немаловажный аспект.

– И как давно ты заглядываешься на подруг своей жены?

– Ни на кого я не заглядываюсь, потому что знаю: кипяток по венам у меня только от Дианки.

«И не у одного тебя», – я вспомнил, как по ней сохло почти 90% пацанов с потока.

– Тебе плеснуть?

– Я не пью.

– Ребзя! Тот, кто сюда позвал председателя клуба трезвенников, в баню париться не идет.

– Кстати, Дань, – вспомнила Дианка, подсев к Данилу, – ты случайно не пересекаешься с Холодовским?

– Илюхиным начальником бывшим? Ну бывает. А что?

– Слушай, поговори с ним, а? Пускай возьмет Илью обратно.

– Ух ты. Думаешь, он станет меня слушать? И дело даже не в том, что Илюха от него ушел, а в том, что я… именно я подогнал Холодовскому человека, который впоследствии от него ушел.

– Ну они же оба погорячились. И оба это понимают.

Дианка положила свою невесомую ручку прямиком Дане на коленку.

– Я могу поговорить. Без проблем. Мне не привыкать выставлять себя дурачком перед людьми. Но…

– Что?

– Будет ли Илье по душе такой жест? Мы оба знаем, как он не любит извиняться и идти себе наперекор. Не хочется оказывать медвежью услугу.

Данил встал с дивана – Диана убрала руку.

– Его просто нужно поставить перед фактом.

– Илью-то? М-м, а потом он меня поставит… раком. Я, кстати говоря, нарушаю данное ему обещание сейчас.

– Какое?

– Без него не ошиваться в этой квартире. Особенно с тобой.

– Вот как? Я об этом не в курсе. Ревнует, что ли?

– Смысл? Где ты и где я. Любит, скорее.

– И давно это было?

– Как только вы переехали. М-да-а, моя мама всегда говорила: глянь, Даня, на Илью. И машину водит, и красавицу-жену нашел, и деньги имеет, и спортом занимается, и за собой следит. Не то что ты, – Дэн остановил взгляд на свадебном фото Ильи и Дианы в рамке, рядом с которой стояла семейка деревянных кроликов.

– Она строга к тебе.

– В чем-то она права.

– Собой нужно заниматься. Четвертый десяток не за горами.

– Неужели я настолько непривлекателен?

– Ты… на любителя, Дэн. Чуть тебя причесать, побрить…

– Побрить? Мне нравится моя борода.

– …Животик убрать, осанку поправить… И прям жених.

– Таким я уже когда-то был. В универе. Помнишь?

– Соскуфился слегка, как нынче модно выражаться. А тебе только 29.

– Диана, а в те годы… я тебе нравился?

– Мы с тобой общались, забыл?

– Да, некоторые девчонки даже и не смотрели в мою сторону.

Я перевел взгляд с реальной Дианы на ее фото с Ильей: «Я, получается, и создал этот союз. А ведь мог поступить по-другому. Как бы тогда сложилась моя жизнь?»

– Так когда женишься-то?

«Прекрасно ведь знает, как меня раздражает эта тема».

– Женат на работе.

– И как твоя работа?

– Аврал. Впрочем, как и всегда. Работаешь за половину отдела. А платят как за одного. Еще и что-то там требуют. Задерживаюсь допоздна и…

– А была б у тебя семья, положил бы ты болт на эту работу.

– Может быть.

– Тут я с Ильей согласна.

– В плане?

– Вот то, что тебе мешает, Даня. Рассчитался бы давно. Да и нашел бы что-нибудь под стать твоим талантам, умениям и опыту.

– Ну я уже привык. Работу свою знаю. Меня знают. Да и что я умею-то?

– А ты вообще пробовал что-то искать? Или научиться чему-нибудь новому?

– Пф, толку-то? Если я знаю, что все эти новомодные профессии не по мне. Да и рисковать в такое время не особо-то и хо…

– Ну вот и сиди в своей зоне комфорта.

– Чтобы в ней сидеть, в нее сначала нужно войти, Диана.

– Тогда не ной, как Илья говорит.

– Я и не ною. Я просто отвечаю на вопрос. Информирую, так сказать. Черт, как ты стала на него похожа.

– Совместная жизнь даром не проходит. Но ты все-таки подумай. Сам ведь сказал, что всех знаешь, везде бываешь. Тебя знают как грамотного и исполнительного. Вот и поспрашивал бы о вакансиях.

«Кого мне спрашивать? Холодовского?»

– Глядишь, симпатичную коллегу бы тебе подогнали.

– Ох, не сыпь мне соль на рану. Ты сама-то не планируешь к своим вернуться?

– Сдались они мне. Я и из дома неплохо зарабатываю.

– Разве это профессия? – махнул я в сторону рабочего места мастера по ноготкам.

– Тебе сказать, сколько я зарабатываю?

– Лучше не сто́ит. Просто выплат за Илью явно больше не будет. Как ты…

Данил бродил по острию ножа, поднимая эту тему.

– А ты думал, что я эти деньги только на себя тратила?

– Я не то имел в виду.

– У нас ипотека и кредиты, Данил. Хотя откуда тебе знать? У тебя их нет.

Дэну очень нравилось семейное гнездышко Карташовых. Еще бы, не гоже принцессе Диане жить в какой-то ободранной халупе.

В замочной скважине заскрежетал ключ.

Глава 2

– О, Илья вернулся, – засуетилась Диана. – Лишь бы с хорошими новостями.

Данил немного напрягся. Хоть бы Илюха не вспылил, увидев Даню вместе с Дианкой. Вряд ли ему отшибло память в части обещаний Дэна. О своих обязательствах в сторону друга Илья вот частенько забывал.

Но случилось совершенно иное: мрачный как туча Илья сбросил в прихожей верхнюю одежду и даже не приметил мини-сборища в зале. А если б и приметил, то наверняка бы зыркнул в сторону Данила с намеком типа «ты опять здесь?!»

– Илья, – кротко позвала мужа Дианка.

Данил и Диана напоминали официанта и домработницу, которые ожидали распоряжений требовательного патрона.

Илюха не соблаговолил поприветствовать ни жену, ни кореша. После разговора с врачом и игрой в молчанку с машиной ему хотелось побыть одному. Супруга и душновато-назойливый приятель в эти планы совершенно не вписывались.

– Чего празднуем? – невесело спросил Илья.

Дианка, кажется, все поняла с самого начала.

– Нашу с тобой годовщину, – разочарованно ответила она.

Обычно в такие моменты Илья прожигал взглядом Данила: мол, почему не напомнил? Но это же чисто семейный праздник. К тому же Даня писал другу, что заглянет их поздравить. Считай, напомнил. Поэтому претензий к нему быть не должно. Их, по сути, и не было. Как и попыток что-либо исправить.

– Прости, родная, я… совсем забыл, – ощупывая виски и лоб, произнес Илья.

– Может, хотя бы поцелуешь меня…

– Да, зайка, конечно, – видно, как Илюха не переносит слово «зайка».

Карташов обнял жену и быстро чмокнул ее в щечку. Даня счел, что данный жест больше характерен не для женатых пар, а для детей, которых заставляют обниматься и целоваться с толпой неприятных родственников.

– Проходите к столу. Скоро там все будет готово. А я… сейчас приду.

На Дианке лица не было. Она направилась к раковине в ванной.

– Илюх, слушай, – решил проявить инициативу Даня. – Как-то некрасиво получилось. Давай скажем, что ты заказал ей подарок, а он еще в доставке. А я потом смотаюсь и куплю, что надо. А?

– Не лезь, – ответили Данилу сквозь зубы.

– Но как же…

– Ничего не надо, – отрезал Илья, медленно разыскивая пульт от плазмы.

«Ладно. Допустим, – почесал голову Дэн. – Попробуем иначе».

– Что с тобой? Тебя… не выписали? – спросил он Илью.

– Ты чересчур много интересуешься, Данил. Так не должно быть.

– Что в этом плохого?

– Меньше знаешь – крепче спишь.

«Да, выглядит он жалко», – оглядел друга Данил. Илью явно что-то тяготит (дополнительно к его общему неважнецкому состоянию). А если он в плохом настроении, то невольно сделает так, что оно распространится на всех присутствующих. Дольше всех по традиции сопротивлялся Дэнчик.

– Ой, ну ты ж меня со школы знаешь. В четвертом классе мне дали медальку «Самый любознательный», а в 11-м – «Самый умный».

– И как тебе это помогло в жизни?

«М-да, случай запущенный. Как бы в торец не прописал. По части драки я так себе».

– Да ладно тебе. Ты сам, когда работал где только можно, столько всего нахватался. Неужто ни разу ничего не применил?

– Мусор это бесполезный. Вот что, – Илья глядел в собственное никчемное отражение в плазме.

«Когда мы были моложе, – периодически вспоминал Даня, – мы могли часами болтать ни о чем и обо всем одновременно. Как же мне этого не хватает. А сейчас и разговор-то продолжать боязно».

Диана вернулась в комнату. Ее лицо влажное от воды из умывальника, а глаза… красные от слез.

– Давайте хотя бы покушаем. Зря я готовила, что ли?

– Сначала подарки, – объявил Дэн и протянул Илье завернутую в подарочную бумагу клюшку.

«Надо же. Не все еще потеряно», – подумал Данил, когда Илюха соизволил подняться с дивана, чтобы принять подарок. Однако ни одна складочка на его лице не дрогнула.

– Я знаю, – с огоньком в глазах вещал Дэн, – что ты всегда такую хотел. Хрен их с этими санкциями сейчас достанешь. Но, как говорится, тот, кто ищет, всегда найдет.

Илья осматривал клюшку, не распаковывая ее. Данил вскрыл упаковку за друга.

– Ну как, нравится?

– Спасибо, – сухо произнес Илья.

Даня уже приготовился жать дружбану руку и практически сделал замах, однако Илюха отошел в сторону, чтобы поставить подарок в угол и взять с полки пачку сигарет. Дэн взглянул в сторону Дианы. Внешне она напоминала немногословную маму, которая благодарна за подарок сыну, но еще толком не научила отпрыска говорить «спасибо».

– Ты курить?

– Ага.

– С тобой можно?

– Хули спрашиваешь? – держа сигарету в зубах, произнес Илья, накидывая на себя турецкий плед (привезенный, между прочим, тоже Данилом).

– Мало ли, – развел руками Дэн.

– А я пока пирог в духовке проверю, – произнесла Дианка.

На балконе прохладно, а Илья в довесок раскрыл створку, чтобы табачный дым в квартиру не проникал.

– Клюшка не зашла, что ли? – начал Данил.

– А коньки? А краги?

– У тебя ж были.

– Были да всплыли.

– Намек понял.

– Не понял. Мне вообще не до хоккея сейчас.

– Просто я подумал, что новая клюшка поможет тебе отвлечься, взбодриться, сходить на каток, шайбы по воротам побросать. Готов даже выступить вратарем.

– Ты ж на коньках кататься не умеешь.

– Научишь заодно.

– Я ж тебя зашибу.

– Ну и ладно. Спорт – это же отличный антидепрессант. На тренировках с по́том все лишнее выходит.

– Да за миллиард тренировок из меня не выйдет все, что там скопилось.

– Попробовать стоит. Ты ж в универе вон как бегал.

– В универе, а не сейчас. Да и не нужно было ничего дарить. Это лишнее.

– Ну хочешь, можешь клюшку отдать, продать, передарить.

– Дареное не дарят.

– Слушай, Илюх: я что-то ножа кизлярского не вижу. Диана мне говорила, что он тебя неоднократно выручал на передовой.

– Прибрал я его, Дань, подальше. Воспоминания он навевает… нехорошие.

– Понял. Дело твое.

– Хочешь инвентаризацию своих подарков, что ли, устроить?

– Нет-нет.

– В плойку вон можем сыграть. Она же наполовину твоя. Убедишься, что все нормально, хорошо на ней играется.

«А нож твой, – думал Илья, – мне не только жить помогал, но еще и жизнь мою никчемную спасал, отнимая ее у других. И зачем только он об этом у меня спрашивает? Он и так в курсе, судя по всему. Или хочет, чтоб я в ножки ему поклонился?»

– Хороший у тебя нож, Прогер, – отметил Салих.

Прогер – такой у меня был позывной.

– Понравился, что ли?

– Понравилось, как он намедни того разведчика завалил. Чик и все.

– Друг подарил.

– Да? А ты в курсах, что такое не принято дарить?

– В курсах. Хуйня все это.

– Ну не скажи. Война – место, где будешь уповать на любые суеверия… лишь бы не сдохнуть.

– Точно-точно, – поддакивали Салиху мужики из отряда.

Салих, кажется, солидный срок мотал, а потом оказался здесь.

– Хотелось бы вернуться домой целыми и невредимыми – это главное. Об этом и нужно думать. А нож… могу подарить, если хочешь.

– Денег нет, – хохотнул Салих. – За такие подарки платить надо.

– Разве обязательно деньгами?

– Ты, получается, другу своему не деньгами отплатил? – спросил Беседа.

«Достаточно ли?» – подумалось мне.

– Похоже на то. А ты вот, Салих, сколько раз жизнь спасал… и не только мне, мужикам вон тоже. Так что я могу…

– Нет, Прогер, ты сам за этот нож отплатить должен. И поверь моему опыту: столько времени прошло – пятью рублями уже не отделаться.

– Опять ты начинаешь шайтанить, Салих?! Давай-ка сплюнь и по дереву постучи, – оборвал его Фома.

– Сплюнуть-то сплюну. В кашу тебе. А вот дерева… дерева нет. Если только по кочерыжке нашему дроноводу постучать. Где он ходит, кстати? Да и вам, мужики, моя подноготная прекрасно известна. Разве я когда-нибудь ошибался, а?

– Нет. Но надеюсь, что ошибаешься на мой счет, – сказал я.

– Тишина-то какая, да, мужики? Слышите? Кажись, впервые за месяц, – сменил тему Беседа.