Полная версия
Надежда Парман
Синдром Ж
Предисловие.
Благодарю каждого, кто не понимал меня. Каждый непонимающий взгляд дал мне огромный толчок к тому, чтобы я написала эту книгу.
Каждый раз, когда начиналось обострение, я была готова кричать:
«Со мной что-то не так! Я какая-то не такая! Помогите, ну хоть кто-то, расскажите, объясните…»
Готова была рвать на себе одежду, буквально лезть на стену от непонимания родных и окружающих. Мне хотелось крикнуть каждому в лицо:
«Неужели вы не чувствуете того же? Неужели вы не понимаете, каково мне сейчас? Мне плохо, я практически умираю…»
Проблема в том, что никто не способен меня понять, кроме тех, кто, как и я, встретился с синдромом Ж лицом к лицу.
Я начинаю писать эту книгу в период обострения. Именно сейчас, как никогда, я способна дать максимум пользы – и вам, и себе. Я буду делиться примерами из жизни, рассказывать, каким был мой ритм до и после, открывать сокровенные моменты. Здесь вы найдёте ту самую поддержку, которой нам так не хватает в периоды обострений. Я буду рядом с вами в каждом слове, в каждой строке. Буду держать вас за руку. Вы увидите себя. Поймёте, что с вами всё так. Осознаете, что можно жить и так.
Эта книга не только для тех, у кого есть синдром Ж. Она также для тех, у кого рядом есть близкий человек с этим синдромом. Здесь вы сможете прочувствовать, каково нам. Узнаете, что у нас внутри, как с нами нужно, а как точно не надо.
Каждая глава этой книги – это этап моей жизни, это моя правда. Истории, которые не знал никто, кроме меня. Здесь будут откровения, чувства, мысли. Я начну с 13 лет и закончу в 32 (ну или 33). Вместе с вами я пойду по чертогам своей памяти, соберу по крупицам воспоминания – где-то приятные, где-то нет, но все они значимы в формуле моей жизни. Вы лучше узнаете меня и поймёте, что мы с вами обычные люди. Но у нас есть особый дар. Мы, как никто другой, знаем, что такое поддержка. И умеем дарить её даже во взгляде.
Я верю и убеждена, что мы обязательно встретимся. Я иду по намеченному пути, потому что прекрасно понимаю, как важно видеть понимание в глазах. Без слов. Просто взгляд, в котором есть всё. Поэтому моя цель – создавать сообщества и погружаться в эту тему глубже.
В какой-то из глав вы найдёте себя. Свои эмоции, свои чувства. Возможно, они даже не будут связаны с синдромом Ж, но рано или поздно он возвращается. И эти метания мыслей, воспоминаний – «вот если бы…» – будут крутиться в голове снова и снова.
Мои друзья, мои товарищи по Ж, особенно те, кто сейчас в обострении. Какие-то моменты вас будут бесить, вам захочется плакать. И мой совет – не сдерживайтесь. В руках с этой книгой вам можно всё. Можно плакать. Можно злиться. Можно злиться на меня, как на автора. Можно испытывать любые эмоции.
Я вас понимаю.
А ещё я понимаю, что это скоро отпустит.
И вам не нужно будет жалеть о своей злости. Потому что вам было можно. И это самое важное.
Как понять, что у тебя, возможно, синдром Ж
Перед тем как мы погрузимся в главы и мою историю, я хочу описать симптоматику – ту, с которой сталкиваюсь лично я. Частично беру информацию с форумов. Если вы испытываете подобные симптомы, но не знали о своём синдроме, моя рекомендация – сдать анализ. Генетический тест стоит недёшево, но можно начать с обычного анализа на билирубин в период обострения.
●
Несколько раз в год накатывает апатия, беспочвенная плаксивость
●
Билирубин скачет только вверх, редко возвращаясь к норме
●
Склеры глаз меняют оттенок – от белых до слегка желтоватых, иногда полностью желтеют
●
После долгой ходьбы появляется ощущение давления на глаза
●
Бывают моменты, когда кажется, что сейчас закружится голова и ты упадёшь
●
Возникает тревожность без видимых причин, учащается сердцебиение, накатывает паническая атака
●
Иногда путаются мысли, появляется забывчивость
●
Кожа становится темнее, кажется, будто загорела
●
Летом мгновенно прилипает загар (парадокс: нам нельзя загорать под солнцем, но загар липнет моментально)
●
Появляется горечь во рту
●
Периодически возникает неприятный запах изо рта
●
Ощущение беспомощности и опустошённости
●
Отвращение к алкоголю, либо резкий отказ от него (запах и вкус вызывают неприятие)
●
Постоянная раздражительность
●
Быстрая утомляемость, даже при нормальном количестве сна
●
Непонимание, что хочется поесть, либо полное отсутствие аппетита
●
Сложно определить, что может вызвать радость
●
Во время важных встреч или в шумных компаниях становится плохо, душно, начинается потоотделение, появляется желание быстрее уйти
●
Светобоязнь, раздражение от яркого дневного света
●
Сложно долго смотреть в экран или скроллить ленту в соцсетях
●
Сложно ходить по магазинам, быстро устаёшь от мелькания вещей и красок
Что вас ждёт дальше
Начальные главы будут обо мне, о моей жизни, чувствах и состоянии. Далее вы найдёте главы с интервью нутрициолога, где сможете почерпнуть полезные рекомендации для себя и близких. А ещё будут главы, в которых мы вместе будем размышлять, заполнять пустоту, которая появляется в моменты обострения.
Приятного чтения, дорогой друг.
Ты не один.
Я хочу описать вам эмоции и чувства, которые я испытываю, а также вставить некоторые фразы с форумов, где люди делятся своими ощущениями в период обострения. Здесь я немного затрону медицину, а как же без неё? Будем опираться на научные данные и любимые фразы врачей: «Ну, это не страшно».
Май 2024 года. Спасибо тебе за то, что ты дал мне обострение со стремительной скоростью и силой. Без этого я бы не смогла дать столько пользы.
Начну с понятных «звоночков» для тех, кто живёт с ним, и для тех, кто живёт с тем, у кого Ж.
Если вы когда-нибудь перепивали (перебухивали) алкоголь, то вам знакомо это «сладкое» чувство и привкус во рту, когда мир резко становится раздражающим фактором, а все, кто рядом, неожиданно превращаются во «врагов года».
Если же вы никогда не перепивали или не пьёте вообще (хотела сказать: «тогда вы не познали жизнь», но буду серьёзнее и просто скажу: «вы молодец, продолжайте в том же духе»), то для вас приведу другой пример.
Представьте состояние, когда на улице примерно +30…+35 градусов, совсем нет ветра, душный автобус забит битком потными людьми, и вот вы стоите, вам ехать ещё далеко. Постепенно вас укачивает, начинает кружиться голова, запахи и голоса людей раздражают всё сильнее, вам хочется пить или просто лечь, и вы уже не уверены, надо ли вам вообще куда-то ехать.
Как вы поняли, состояние жутко фиговое. Но у всего есть начало, даже у такого состояния.
В 20 лет всё это кажется неким бредом. В 25 – уже звоночком. Ну, а в 30+ это всё становится призывом к действию. И не просто призывом, а настоятельным требованием.
Давай начнем..
Глава 1. Первая встреча лицом к лицу.
Отматывая историю своей жизни назад, я хочу вернуться в свои относительно далёкие 13–14 лет.
Квартира на Бызова, пятиэтажка, город Нижнекамск. Мы с мамой вдвоём на кухне, фаршируем перцы, играет музыка в радиоприёмнике, я подтанцовываю и пою, кривляюсь и улыбаюсь. За окном тёплый осенний день, раздаются голоса со двора, ребята играют, и каждый занят своим делом.
Подпевая очередной песне, я кладу болгарский жёлтый перец себе в руку, и ложкой черпаю из тазика начинку из риса и фарша, чтобы наполнить его, но осознаю, что у меня колит правый бок. Петь мне уже не хочется, но я продолжаю фаршировать. Проходит пару минут, и я отчётливо ощущаю боль в правом боку и приступ тошноты. В этот момент мама начинает спрашивать, что со мной, а я не могу объяснить. У меня просто болит справа, тошнит, начинает кружиться голова, а моя кожа в моменте начинает менять (пока ещё слегка) оттенок.
Мама у меня врач, поэтому в моменте был предположительный диагноз – аппендикс? Но тут всё под вопросом. Мы одеваемся для того, чтобы отправиться в больницу.
Идём на автобусную остановку, ждём автобус, меня тошнит ещё больше, голова кружится ещё сильнее, и начинается мандраж от непонимания: а что со мной? В автобусе мне вежливо уступили место, мама на остановке купила воды, я отпаивалась водой, потому что во рту была ужасная засуха, как будто я не пила неделю.
Приехали в неотложку. Ну и тут наша любимая бюрократия: оформление документов, подозрение на аппендицит подтверждают, гинекологию исключают, просят пойти в санитарную комнату и побриться, подготовиться к операции (в 13,5 лет уже есть что сбривать). Беру одноразовый станок и иду сбривать, состояние отвратное, вера врачам и всему, что говорят, лишь бы сделали, чтобы было опять нормально.
Мама остаётся внизу, а меня уводят в палату, говорят, что скоро зайдёт доктор и поведут на операцию.
Зайдя в палату, если честно, очень скудные воспоминания. Я отчётливо помню только свои ощущения: тошнота, боль в боку и состояние полной апатии и безразличия. Я вспоминаю того хирурга, который зашёл ко мне и уточнил, как я себя чувствую. На тот момент моя кожа обрела уже отчётливо жёлтый оттенок, мои склеры тоже покрасились в неестественно для меня жёлтый цвет, а состояние оставляло желать лучшего.
Хирург дал указание, что оперировать меня не будут, но надо взять анализы. И вот тут началась весёлая история, которая продлилась почти месяц в больнице.
На следующий день меня перевели в отдельный закрытый бокс, без окон, где была одна кровать и утка, а также раковина. Врачи ко мне заходили в костюмах, где были открыты только глаза, а в этот момент я чувствовала себя больной, заразной, непонятной. Мне было страшно и непонятно от слова «совсем».
В итоге я добилась хоть от кого-то ответа: мне поставили под вопросом диагноз гепатит.
На тот момент для меня это было просто названием болезни, но, судя по экипировке врачей, явно заразной болезни. Испытывала ли я тогда стресс? Конечно. Для меня это однозначно был конфликт, очень большой конфликт в моей жизни.
Я помню маленькое окошечко в двери, в которое я подходила и смотрела. Там ходил персонал, ходили люди, и иногда смотрели ко мне в палату, иногда обходя её стороной.
Так было несколько дней, у меня только брали разные анализы, но не делали ни уколов, ни капельниц.
В итоге настало утро, обход. Я помню, как ждала этого времени. Я знала, что сейчас придут врачи: либо опять просто посмотрят склеры и язык и возьмут кровь, либо уже что-то скажут.
И в это утро была наконец-то новость.
Врачи зашли в мой бокс в обычных костюмах и без перчаток.
Что чувствовала я в этот момент – сложно описать словами. Тут больше внутреннее состояние. Мне уже казалось, что у меня ничего не болит, что меня сейчас отпустят домой, что я нормальная, я обычная. Смешанные чувства – между радостью, ненавистью, гневом и жалостью к себе…
Меня попросили взять мои вещи (а это халат, зубную щётку с пастой и тапочки) и пойти за ними в общую палату. Я послушный ребёнок, очень быстро всё взяла и пошла в общую палату.
Выходя из этого бокса, я иногда ловила на себе взгляды других больных и медсестёр, что-то подобное из истории, когда через площадь вели прокажённых.
Общая палата: три девочки, одной 16, второй 10, и вечером поступила третья – ей было, как и мне, 13–14 лет.
Мне ставят капельницу, большую капельницу. Я лежу, смотрю в потолок, а на глазах слёзы – от непонимания и какой-то глубокой обиды за всё происходящее. Внутри болит справа, горечь во рту и вообще никакого желания что-либо делать.
Наконец-то ко мне разрешают пускать посетителей. Честно, я уже и не помню, кто приходил, точно кто-то был из одноклассников, явно моя подруга со школьных лет, мама точно приходила и раньше, но всех этих моментов я уже не вспомню.
Палата, стол возле входа в палату, я прям отчётливо помню, как сотни тараканов вылезали ночью на этот стол, и как мы ночью их с девочками шугали, включая резко свет. О, славные времена, когда мы жили с тараканами под боком.
В палате я познакомилась с девчонками. В основном они лежали с пиелонефритом, а я не могла сказать, с чем я лежу, так как два диагноза не подтвердились. Мне под вопросом ставили гепатит, потом желтуху и что-то ещё, от чего меня капали я не знала, но чувствовала себя гораздо лучше, то ли от того, что я нашла с кем поговорить и знала, что я не одна, и что я не заразна, то ли капельницы и правда работали.
Ещё неделя пролетела, мне даже разрешили выходить на улицу. Мы с девочками выходили в больничный двор. Ощущение свободы и возможностей. Представляете, как всё-таки мало надо человеку? Просто глоток воздуха вне стен больницы.
Утро, обход, врачи, мы все ждём хороших новостей, когда придут и скажут: вам сегодня домой.
Меня эта новость не касалась несколько недель. Как только меня перевели в общую палату, мама с бабушкой приносили мне домашнюю еду. Я никогда не забуду этот вкус куриного бульона с рваным мяском курицы. Знаете, я ничего в жизни вкуснее не ела по сей день. Этот вкус сложно с чем-то сравнить. А ещё макароны с жареным фаршем и луком. Вкус дома, вкус любви, вкус жизни, нормальной обычной жизни. Этот вкус непередаваем в словах.
Врачи называют фамилии и подходят к каждой. Я жду своей очереди и тут слышу:
– Кирьянова, ну как ты?
Мне хотелось кричать: я хорошо, отлично, только отпустите домой.
И я наконец услышала:
– Готовься к выписке.
Конечно же, я спросила:
– А что же было со мной, что это такое?
И тут я впервые в жизни знакомлюсь с ним:
– У тебя синдром Жильбера.
Глава 2. Непонимание. Юношеский максимализм.
Вечер, деревня. Открытые окна в бабушкиной квартире на первом этаже, доносятся звуки животных – коров, собак, кур, крики соседей с огорода и просто шум ветра, некое дыхание природы.
Бабуля в огороде поливает огурцы и капусту, а я сижу в зале, закинув ноги на диван, и думаю о сегодняшнем вечере. Мы уже договорились с местными девчонками и мальчишками встретиться и попить пива на остановке, а потом пойти в клуб потанцевать.
Вечер пошёл по планам и начался с пивасика. Какого именно – я уже не вспомню, но обычный баллон, который мы передавали по кругу. Разговоры про то, кто с кем встречается, у кого какие планы после школы, а также вопрос про догон – что же пить после пива.
И тут поступает предложение:
– А давайте самогон, у меня батя нагнал вчера.
Я, конечно же, уже не совсем ребёнок и понимаю, что значит самогон. Да и с учётом всего моего детства в деревне у бабушки, самогон – очень знакомое слово в моей жизни. Только вот я его никогда не пробовала.
Пиво выпито, идём в клуб. В клубе танцуем, а далее идём пить тот самый «батин самогон».
Знакомство с данным напитком, я думаю, вряд ли забуду когда-либо. Да и на всю жизнь усвоила чёткое правило, что самогон я попробовала, и на этом достаточно. После этого случая я никогда его больше не пила.
Я помню, как, выпив несколько рюмок этого “зелья”, я, в принципе, ничего не почувствовала. Пили мы в гараже недалеко от двухэтажек, нас там человек пять было. Весело было, пели там, сидели.
Настало время выдвигаться из гаражей и пойти погулять по деревне, но тут случился сюрприз: вот я вышла, а вот уже и на асфальте лежу. Сила гравитации случилась в одну секунду.
Меня довели до ворот школьного двора, где я благополучно выдавила из себя всё, что было вмещено в меня за этот вечер. Чувство, что мой желудок сейчас выйдет наружу, я отчётливо помню по сей день. В тот вечер меня донёс на плече до бабулиного дома мой двоюродный брат.
Было ли мне стремно тогда? Я думаю, да, но на тот момент мне хотелось, чтобы эти "вертолётники" кто-нибудь остановил, чтобы мне стало легче и меня отпустило.
Занёс он меня сразу в комнату. Я помню, на вопрос бабули:
– Что с ней?
Он ответил:
– Завтра сама тебе расскажет, пусть спит, не трогай.
Утро было тяжёлым, но всё же было, чему я была очень рада. Мне было отвратно. Состояние, что в рот нагадили сотни кошек, ободранное горло, больно говорить, больно глотать, жуткая жажда и желание лечь головой в ледяную воду.
Отчётливо помню запах бабулиных блинчиков. Встаю еле как с кровати и двигаюсь на кухню, зная, что сейчас будут расспросы про вчера. Но бабуля, как мудрый и понимающий моё состояние человек, приготовила мне рассол от огурцов и блинчики.
Рассол я выпила за глотка два, наверное, а вот с едой сложнее. Аппетит ко мне пришёл ближе к вечеру.
Бросила ли я пить после этого случая? Да, но только самогон. Всё остальное при каких-то таких случаях с деревенскими друзьями я продолжала подбухивать, особым спросом тогда пользовались пиво и джин-тоник.
Пишу вам свои воспоминания сейчас, и подступает к горлу неприятная, отвратная горечь. Я уже давно не пью алкоголь от слова совсем, но, вспоминая свою юность, возвращаюсь во вкусовые воспоминания.
На тот момент своей жизни мне казалось, что так я выгляжу взрослее, круче, так модно и можно. Так выглядит свобода, такой вот вкус у свободы. Если я не буду пить, то я не смогу быть настоящей, я не смогу быть весёлой, радостной, в моей жизни будет что-то не так. Это, знаете, как пазл в огромной картине, и вот в тот момент жизни кажется, что алкоголь является тем самым недостающим пазлом и что без него точно не получится истинной картины.
Хотя на моих глазах и не понаслышке было очень много примеров, к чему приводит пьянка и алкоголь, но в возрасте 15-16 лет кажется, что это всё с ними, но точно не с тобой, что ты по-особенному другой человек.
Каникулы подходили к концу, и надо было возвращаться домой, в город, в школу. Эти уроки, одноклассники… Когда я вспоминаю школу, у меня, наверное, такой же вкус горечи, как когда я вспоминаю вкус алкоголя.
В школе я вела достаточно активную социальную жизнь: один из годов победила в конкурсе и стала президентом школы, потом участвовала в команде КВН, постоянно принимала участие в каких-то школьных мероприятиях, была ведущей. Единственное, что я не умела, – это петь и танцевать, а в остальном была “птицей говорун”.
Нравилась ли мне такая движуха? Однозначно да. Я любила быть на сцене, я любила аплодисменты, я любила это чувство – чувство нужности и восхищения. В целом, я была активным обычным ребёнком, которая всегда была в теме всех движух.
Учёба тоже давалась, в целом, несложно. Я училась на 4 и 5, раза два, по-моему, я получала 3, но уже и не вспомню за что.
Пила ли я в городе? Иногда, когда выпадали выходные и начались вот это вот всё – мальчишки, встречания с мальчиками, вписки, тусы в падиках. (Надо, наверное, сноску сделать про падик).
Я помню, что стабильно раз в год я пила эссенциале или меня капали этим же препаратом. Что было перед этим? Всё то же самое состояние, ощущение, что подташнивает.
А также я отчётливо вспоминаю ощущение подавленности и резкой опустошённости. Знаете, вот в "Гарри Поттере" есть такой эпизод с дементором, когда он высасывает все жизненные силы, резко наступает холод и грусть. Вот синдром Ж в какие-то моменты напоминал этого самого дементора.
В этой главе я хочу, чтобы вы прошлись со мной по моей юности, погуляли со мной и поддержали меня… ну или мои волосы, когда организм не в силах сдержать всего того, что в него поступило.
Пишу сейчас вам эту главу, а на электронную почту пришли результаты анализов. Билирубин завышен, всё красным цветом. Завтра принято решение идти на зондирование желчного. Но об этом я уже расскажу в других главах, и в целом о настоящем моменте будет чуть позднее. Мы ещё с вами не познакомились ближе.
Школа.
Я вспоминаю эти годы иногда с улыбкой, иногда с каким-то тяжелым осадком глубоко в душе.
В школе была моя первая школьная любовь, встречалась со своим одноклассником. Пережито много эмоций и эмоциональных качель в том числе.
Я помню, как в 9, наверное, классе мне так понравился один мальчик. Он тоже приезжал в деревню из соседнего города и был просто нарасхват у местных девчонок.
Я не знаю почему, но мальчики всегда клевали на меня, на мою харизму, ну и грудь пышную, которая уже с класса 7-8 выдавала мою женскую принадлежность. Я всегда умела завлечь мужчин (ну, на тот момент мальчиков) просто смехом, какими-то разговорами. В общем, пользовалась всеми благами своей девчачести (если есть такое слово).
Единственная моя глобальная проблема – мне всегда было тяжело отпускать, расставаться, забывать. В общем, я очень любила драматизировать, любила сама накручивать и страдать.
В целом, до 30 лет мало что изменилось. Заметьте, до 30. А мне уже 32, значит, всё-таки что-то да изменилось. Но об этом позднее.
С тем мальчиком мы начали дружить, тогда появились первые сотовые телефоны. Господи, пишу вам сейчас это и улыбаюсь – я застала начало, когда телефоны, эти кирпичи "Филипс", только появлялись.
Я любила до безумства переписываться. Мы переписывались и днём, и ночью. О чём именно – я, конечно же, уже не вспомню, но помню бурю эмоций и состояние влюблённости. Больше от осознания, что все хотели с ним встречаться, а общаюсь с ним я, дружу, и иногда мы видимся в деревне.
В общем, наше общение вылилось в поцелуи и гуляние за ручку до утра. В какой-то момент времени всё это переросло в какие-то новые чувства, но супер странные, так как жили мы в разных городах. В общем, история оборвётся сейчас – расставание было неизбежно.
Но я сразу перешла в новые отношения, уже со своим одноклассником, который был рядом, которого я видела гораздо чаще. Тут закрутились какие-то новые эмоции и чувства, состояние влюблённости, но уже гораздо глубже, так как возраст вверх, ну и гормональный рост тоже никто не отменял.
Заметьте здесь про стрессовые ситуации, которые съедались и переключались в моменте – быстро и понятно для мозга. Взаимозамещение, которое приводило, вернее, не приводило к обострению. Но мы с вами это еще поймем.
Завершение школы, сдача экзаменов, поступление в институт, переезд из родного дома в другой город, жизнь без родителей, жизнь с парнем.
Представляете, сколько за 2009 год я пережила нового – одновременно радостного и очень стрессового. Я только сейчас осознаю, почему все-таки в молодости необходимо начинать строить свой путь, понимать, к какой цели двигаться.
Вы уже поняли? Ведь с возрастом, во-первых, притупляются желания, если не двигаться вообще. Во-вторых, состояние стресса усиливается, и какие-то ситуации уже кажутся неприемлемыми. Ну и в-третьих, смелость, которая есть в 18-20 лет, сложно с возрастом обрести, если не начинать раскачивать.
Моя жизнь шла своим чередом, со взлетами и падениями.
Я рассталась с парнем. Это был стресс, который мне помогли пережить алкоголь и мои новые студенческие друзья. Экзамены мне тоже помогали переживать алкоголь и студенческие друзья. Да и в целом это зашло за правило: стресс = алкоголь.
А с возрастом, лет так с 18, еще и никотин, а именно сигареты.
В итоге осознать, в какой именно момент происходит стресс, стало уже совсем непонятно, так как никотин стал обычным ежедневным ритуалом, ну а алкоголь в студенческие годы стал неотъемлемой частью моей жизни.
Глава 3. Мое детство.
Я долго думала, а стоит ли писать про детство, стоит ли показывать вам настолько мою жизнь. Но пришла к единому мнению в своей голове, что да – определенно стоит.
Ведь если вы вместе со мной не погрузитесь в мое детство, мы не сможем стать с вами близки. А я в самом начале озвучила свое непоколебимое намерение, что однозначно хочу стать с вами ближе.
Я родилась 28 апреля 1992 года в городе Пермь. (Если тут сейчас есть астрологи, можете глянуть, вот вам еще и время – 16:30.)
Мои родители, мама и папа, жили и учились в тот период жизни в Перми, в Пермской медицинской академии. Мама по сей день врач акушер-гинеколог. Папы не стало в 2014 году, но об этом я расскажу позже.
Медицина, особенно то поколение, как мои родители, – это были фанатики своего дела. Каждый держался за учебу и реально очень яро желал учиться и изучать.
Мои родители жили в общаге, как и многие студенты в те времена. Родители у папы были приемные, вернее, он был приемным сыном, а родители мамы жили в Татарстане. Как вы понимаете из вышеперечисленного, ситуация с ребенком усугубляла всяческое положение, поэтому было принято решение, что меня на воспитание заберет мамина мама, то есть моя бабуля, которая меня и вырастила.
