Избраница Джинна

– Хорошо, – наконец, произнесла я, не скрывая недовольства. – Давай, покажи мне, каково это – быть обладательницей Джинна.

Он уверенно кивнул, и я почувствовала, как вокруг нас заиграли новые оттенки света.

– Ну что, какое будет твоё первое желание? – произнёс Дримераль , его глаза искрились озорными золотистыми искорками.

Я сжала кулаки— решимость перевесила страх.

– Ладно, Джинн высшего разряда!– бросила я, закатывая глаза. – Первое: я хочу оказаться у бабушки. Сейчас же.Пауза.—Я думаю тебе стоит переодеться во что-то более современное— добавила я.

Дримераль закатил глаза, но мгновенно крутанулся на месте. Вспышка сиреневого света – и на нём оказалась салатовая футболка и белоснежные джинсы.

– Ну как? – он грациозно покрутился, демонстрируя наряд. – Цвет надежды и новых начинаний!—

Я застыла, открыв рот.– цвет перезревшего авокадо… – Буркнула я

– И, кстати…– он плавно поднял руку, останавливая моё возмущение. – Прошу называть меня Дримераль. Или просто Дрим.

Его голос обрёл странное звучание – глубокое, как шёпот древнего леса, и мелодичное, как звон хрустальных колокольчиков.

– Да будет исполнено! – торжественно провозгласил он и сложил ладони в изящном жесте «вай»(примечание: жест вай —традиционное тайское приветствие)– пальцы строго вверх, большие пальцы едва касались груди, а голова склонилась так, что кончик носа почти коснулся средних пальцев.

В тот же миг от него хлынул золотой свет, тёплый, как первые лучи утреннего солнца. Комната наполнилась ароматом сандала и чего-то невозможного – словно дым от костра, разожжённого между мирами.

Я закрыла глаза, чувствуя, как:– пол уплывает из-под ног,воздух становится густым, как мёд, а где-то вдали зазвучала незнакомая мелодия то ли песня, то ли заклинание.

Головокружение накатило волной, но страха не было— только лёгкость, будто я сама стала частью этого света.

Глава 3. Все по желанию … Технически

Когда я их открыла, передо мной раскинулось совершенно незнакомое пространство. Это не была больница и даже не дом бабушки. Я оказалась на пустыре у леса, а передо мной стоял небольшой обветшалый домик, который, казалось, вот-вот развалится.

– Ну и где мы? – озадаченно спросила я, оглядываясь в поисках знакомых мест, но ничего не узнавала.

– У бабушки. Это твое желание, – Произнёс он с равнодушием, поднимая взгляд к безоблачному небу.

Немного погодя из дома вышла бабушка. На её лице читались следы жизни – глубокие морщины, словно отражения пережитых трудностей. Она подметала крыльцо из последних сил, прежде чем заметила нас.

– Добро пожаловать! Вы, похоже, немного затерялись, – С добротой произнесла она, отложив веник в сторону и прислонила его к углу стены.

– Одну минуточку, нам нужно кое-что обсудить… наедине!– Я оскалилась в подобии улыбки, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. Прежде чем Дрим успел моргнуть, я вцепилась в его дурацкую салатовую футболку и потащила за собой, как непослушного щенка.

– Эй-эй, без рук! – он забавно захлопал руками, будто пробуя взлететь. – Ты помнишь что должна защищать меня и…

– Заткнись, – прошипела я, загораживая его от бабушки спиной.

Мы оказались не подалеку от домика. Дрим притворно поправил помятый воротник футболки, но его глаза смеялись.

– Это. Не. Моя. Бабушка,– выдавила я, стараясь не задушить его здесь и сейчас. – Неужели так сложно было исполнить одно простое желание?!

Он наклонился, сокращая дистанцию до опасного минимума. Его дыхание пахло корицей и чем-то ещё.

– Дословно: Хочу сейчас оказаться у бабушки – пропел он, щёлкая пальцами у моего носа. – Конкретику извольте выражать, миледи. А это…– широкий жест в сторону дома – бесспорно бабушка. Дальше – не моя забота.

Я закрыла глаза, считая до десяти. В ушах стучало.

– Клянусь, я закопаю тебя в лесу вместе с твоей проклятой бутылкой – прошипела я. – И придумаю, как сделать это больно.

Дрим задумчиво почесал подбородок:

– Предлагаю компромисс: ещё одно желание. Бесплатно! – он выставил вперёд ладонь, как щит. – Одно!

– Желание?!– мой голос взлетел на октаву. – Иди на рог единорога!

Его лицо вдруг стало обиженным:

– Ну вот, опять неконкретно… Это ж надо уточнять – какого именно единорога, его возраст, локацию рога…

Я взвыла и схватилась за первую попавшуюся вещь это была небольшая палка лежавшая возле дерева.

– Стой! – Дрим прикрыл голову руками. – Ты сейчас и испортишь мою причёску! И не забывай ты взяла за меня ответственность. – В его глазах что-то сверкнуло.

– А что, если я случайно тебя грохну?– я сделала вид, что прицеливаюсь. – Ну так, чисто гипотетически…

Дрим напрягся.

– Ну-у… – он нервно убрал несуществующую пылинку с рукава. – Если я "скоропостижно скончаюсь", то: Заказчик – то есть ты автоматически становится новым Джинном. Поздравляю! Вечное бесплатное жильё в бутылке ! Но кондиционер не гарантирую.

А Если я буду травмирован не по своей воли конечно же – то ты тысячи лет будешь жить без удачи. Бывает и больше, все зависит от тяжести травм, но все зависит от высшего суда.

– Ха! Люди столько не живут!– я ехидно ухмыльнулась.

– О, поверь,– его улыбка стала сладкой, как яд. – Будешь жить. Каждый день. Хотя разве можно назвать это жизнью… Ты только представь. Выходишь уставшая с работы, а автобусы уходят прямо перед твоим носом. Все. Когда будешь оплачивать дорогой товар, карта случайно заблокируется. Каждый раз с тобой будут происходить мелкие выводящие из себя вещи.

В моей голове непроизвольно всплыли воспоминания сегодняшнего дня, и моё лицо стало серьезней.

– Знаешь, я тут подумала… Может, уже решим, что будем делать дальше? – Я бросила палку на землю и нерешительно подошла к Дриму, поправляя его шелковистые пряди, которые ветер растрепал во время нашего спора.

– Я всегда знал, что ты умная девочка, – Дрим улыбнулся той самой улыбкой, от которой у меня перехватывало дыхание. Его губы изогнулись так соблазнительно, что я на мгновение забыла, почему вообще злилась на него.

Мы вернулись к бабушкиному дому как раз в тот момент, когда она стояла на крыльце, провожая взглядом уходящее за горизонт солнце.

– Ну что, путники, – обернулась она к нам, прищуриваясь в предвечерних сумерках. – Уже темнеет, последний автобус в город сегодня не придет. Оставайтесь у меня на ночь. Заходите, не стесняйтесь! – Ее морщинистое лицо расплылось в добродушной улыбке, когда она широко распахнула дверь, жестом приглашая нас внутрь.

Деваться действительно было некуда. Переступив порог, мы оказались в просторной прихожей, откуда старый вытертый палас вел в главную комнату.

Комната встретила нас: Массивной печью, разделяющей пространство на зону отдыха и кухню. Ярким цветочным ковром, занимающим половину стены двумя потрепанными, но уютными креслами у окна. Деревянным кухонным столом с потертой скатертью и тихим потрескиванием старенького радиоприемника.

Несмотря на скромность обстановки, в доме витал тот самый уют, который бывает только в местах, где живут по-настоящему добрые люди.

– Садитесь-садитесь скорее за стол, – засуетилась бабушка, доставая из буфета тарелки. – Сейчас накрою, а вы расскажете, как такие городские далеко от цивилизации занесло.

– Мы приехали навестить мою бабушку, но я, кажется, перепутала деревни, – я неуверенно улыбнулась, в то время как мой взгляд метнул молнию в сторону Дрима. Тот, ничуть не смутившись, балансировал ложкой на кончике пальца, явно наслаждаясь ситуацией.

– Ой, беда какая! – Бабушка хлопнула себя по коленям, разливая по мискам душистые щи, от которых поднимался аппетитный пар. – Рядом только Мерзляково есть, вам туда что ли?

– Именно туда! – Я оживилась. – Как нам туда добраться?

– Ну как как, – бабушка фыркнула, ставя перед нами глиняный горшок со сметаной. – Переночуете тут, а на рассвете тропкой до остановки – часик неспешным шагом. Оттуда автобус в город ходит, а уж там пересядете куда надо.

– Час ходьбы… всего-то… – я скрипя зубами прошипела, мысленно уже придумывая, как засуну Дрима обратно в бутылку и закопаю в каком нибудь болоте. – Ага… Я придумаю для тебя казнь, от которой у фараонов мумии в саркофагах перевернутся.

Я косилась на джина, пока он в эту минуту ни о чем не подозревая и, абсолютно не смущаясь, с аппетитом уплетал щи, громко причмокивая:

– М-м-м, а бабушка знает толк в кулинарии!

—Спасибо милок, кушай на здоровьице. Сейчас поужинаете, а я вам постелю в дальней комнате, – объявила бабушка, оставляя на столе целую гору пирожков.

Когда мы наконец оказались в выделенной нам комнате, я осторожно присела на кровать – и тут же провалилась в нее, как в пушистое облако.

– Ого! – Дрим с восхищением прыгнул рядом, подбрасывая меня в воздух. – Настоящая перина из пуха!

Бабушка, выходя, опустила вместо двери цветную шторку с вышитыми розами. В комнате повисла тишина.

– Так… – я скрестила руки на груди, глядя на довольного джинна. – Ты спишь на полу!

– Как ты смеешь! – взорвался Дрим, вскинув драматично руки. —Это ты должна спать на полу охраняя сон Величайшего Джинна! Я никакая нибудь ковровая дорожка!

Ответом ему стал летящий в лицо плед, подушка и одеяло, которые накрыли его.

– Во первых: Я девушка и спать на полу не собираюсь. Во вторых делить кровать с незнакомым мне существом… Нет уж спасибо. А в третьих… – процедила я, натягивая одеяло до кончика носа.

Одеяло на Дриме внезапно взметнулось вверх, и он возник передо мной. Его изящные пальцы скользнули по краю моего укрытия, а сладкий аромат – будто смесь мёда, дыма и чего-то ещё – обволок сознание.

– Или, – прошептал он, приблизив губы так, что дыхание коснулось кожи, – ты боишься, что твоё тело… захочет меня больше, чем разум?

Сердце забилось, словно пыталось выпрыгнуть. На лице появился румянец, будто раскалённая лава текла по моим щекам. Дрим, заметив это, ехидно щёлкнул меня по носу:

– Не бойся, смертная. – Он отступил, разворачивая медленно плед , а я, притворилась, что не замечаю его хитрого взгляда.

– Ложись спать! Надеюсь, джинны не храпят… – выдавила я, уткнувшись лицом в стену, будто узор на ковре вдруг стал бесконечно интересным. Я пыталась успокоить сердце которое предательски колотилось. На себе я ощущала его взгляд. И всей кожей чувствовала что он смотрит и улыбается своей невероятной улыбкой.

Лунный свет струился сквозь белые шторы, окрашивая комнату в серебристые тона. Я ворочалась, пытаясь найти удобное положение на чужой кровати. Новое место, странные звуки из ночного леса за окном – всё это не давало уснуть. Взгляд сам собой скользнул к Дриму. Он не спал – сидел, прислонившись к стене, и лунный свет играл на его чертах, делая их то мягкими, то загадочно-резкими.

Говорят, при лунном свете человек не может солгать. А Джинны?

– Если я загадаю все семь желаний… – голос прозвучал тише, чем я планировала. – Ты освободишься? Станешь… человеком?

Он медленно повернул голову, и в его глазах заплясали лунные блики – то ли насмешливые, то ли задумчивые.

– А тебе интересно? – спросил он, и в голосе скользнула та самая игривая нотка, от которой по спине пробежали мурашки.

– Просто… любопытно, – пробормотала я.

Дрим усмехнулся и откинулся назад, сложив руки за головой.

– Может, расскажу… за одно желание? – предложил он, и луна высветила хитрющий изгиб его губ.

– Больно надо!..– фыркнула я, с преувеличенным упрямством переворачиваясь к стене, но уголок губ предательски дрогнул. – Я просто хотела поболтать, пока не засну. Не придумывай лишнего.

– Ой, да ладно тебе,– Дрим рассмеялся, и его голос вдруг стал теплее, словно солнце, выглянувшее из-за туч. – Просто ты первая за последние сто лет, кто вообще спросил об этом. Остальные за один день все желание тратят.

Он придвинулся ближе, и в его глазах вспыхнул тот самый огонёк – тот, что зажигается, когда рассказываешь о чём-то по-настоящему важном.

– После исполнения всех твоих желаний… моя магическая сила возрастёт! – Дрим эффектно вскочил на ноги, его золотые браслеты громко зазвенели. – И тогда я наконец-то смогу бросить вызов Весперу! Наконец-то я докажу, кто из нас достоин титула Верховного Джинна! – Он сжал кулак с таким драматизмом, будто собирался спасти мир.

Я приподняла бровь, наблюдая за этим театральным представлением:

– Погоди-ка… Веспер? Это кто вообще такой?

Джин тут же сдулся, как проколотый воздушный шарик:

– Э-э-э… Ну… Это мой… лучший друг! – Он нервно почесал затылок. – Мы с ним вечно соревновались – кто быстрее, кто сильнее… – Его глаза вдруг загорелись детским азартом. – В прошлый раз он обыграл меня в конных скачках! Но теперь-то я ему покажу! Я специально тренировался в бутылке!

– Погоди-ка, – я приподнялась, впиваясь взглядом в Дрима. – Вы же в бутылках и лампах живёте, разве нет? Как вы вообще соревнования устраиваете? Неужто по будильнику выскакиваете: "Ой, извините, хозяин, мне на олимпиаду надо"?

Его смех рассыпался по комнате, словно рассыпанные бусины – звонкий, переливчатый, с лёгким эхом магии.

– Ну смотри, в бутылках живут молодые джинны. Тут разница только в надписях и цвете. У молодых цвет бутылки – небесно голубой, средний класс— фиолетовый. Высший класс— красная. – Вдруг его поза стала торжественной: – Лампы… – он почтительно сложил руки. – Там обитают Старейшины. Судьи. Те, кто решает, кому какой сосуд достанется. И судят тех заказчиков которые не смогли уберечь Джиннов.—

Он лениво развалился на подушке, и луна скользнула по его руке, когда он жестом очертил в воздухе невидимую границу.

– Мы можем выходить из ламп когда угодно. Простые смертные просто… не видят этого.

– А сейчас? – не удержалась я.

– А сейчас, – он усмехнулся и поймал мой взгляд, – Я заключил договор. И поэтому я должен всегда оставаться рядом с тобой. А теперь – спать, – Его голос внезапно обрёл непривычную твёрдость, словно сталь, обёрнутую в бархат. Лунный свет скользнул по его скулам, подчеркнув неожиданную серьёзность выражения. – Я-то могу вечность бодрствовать, но твои смертные глазки уже слипаются. —В его глазах всё ещё светились озорные искорки, но теперь в них появилось что-то новое – что-то тёплое и заботливое