Алиса В Зеркале

И всё же…

Она сунула карточку в бумажник, рядом с невыкупленным рецептом доктора Келлера. Два разных подхода к одной проблеме – один лечил симптомы, другой обещал работать с источниками, которые она даже ещё не понимала.

Покидая кафе, Алиса чувствовала себя как-то по-другому. Не исцелённой или трансформированной – усталость оставалась, и мысль обо всём, что ждало её дома и на работе, всё ещё казалась подавляющей. Но что-то сместилось, словно дверь приоткрылась, впуская слабейший шёпот возможности, которую она не рассматривала прежде.

Возможность того, что может быть другой способ жить.

Той ночью, после помощи Софии с домашним заданием, приготовления ужина, который Дэвид ел, отвечая на электронные письма, и отправки Михаилу сообщения о визите к стоматологу (сообщение осталось без ответа), Алиса сидела в машине в гараже, не в силах собрать энергию, чтобы войти внутрь и начать вечернюю рутину управления потребностями всех остальных.

В тишине она достала из бумажника карточку Марго, изучая её в тусклом свете лампы. «Если решите, что готовы вернуть себя, позвоните мне. Но только когда будете по-настоящему готовы к переменам».

Была ли она готова? Как бы выглядели перемены? И почему она вообще рассматривала возможность позвонить странной женщине, встреченной в туалете кафе, которая говорила об энергетических полях и делала предположения о её жизни?

Потому что эти предположения были правильными, ответил тихий голос внутри. Потому что впервые за годы кто-то увидел её – по-настоящему увидел – не только способный фасад, который она представляла миру, но истощённую женщину под ним, которая медленно исчезала.

Прежде чем смогла передумать, прежде чем рациональная мысль могла пересилить отчаянную надежду, Алиса достала телефон и набрала номер.

Прозвонило только один раз, прежде чем отличительный голос Марго ответил, как будто она ждала у телефона.

– Алло, Алиса. Я ждала вашего звонка.

ГЛАВА 3: СОПРОТИВЛЕНИЕ МОЗГА

«Когда ученик готов, учитель появляется». – Буддийская мудрость

«Я должна перенести встречу. Извини, я просто не могу прийти сегодня».

Алиса держала телефон между ухом и плечом, одной рукой печатая письмо, а другой тянясь за кофе. Еще одно утро, еще один жонглерский номер.

«Алиса, это уже третий раз, когда ты переносишь», – голос Марго оставался спокойным, но нес в себе нотку чего-то, что заставило Алису остановиться – не осуждения именно, а ясности. «Интересно, что происходит».

Прошло две недели с их странной встречи в туалете кафе. Две недели, в течение которых Алиса металась между отчаянным желанием перемен и парализующим страхом перед ними. Она звонила Марго той первой ночью, назначила встречу, а затем отложила ее. Дважды. Теперь в третий раз.

«Просто много дел на работе», – объяснение было автоматическим. «Отчеты конца квартала».

«Понятно», – ответила Марго тоном, который подразумевал, что она видела гораздо больше, чем говорила Алиса. «И интересно, не является ли 'слишком занята' частью паттерна, который нам нужно изучить».

Алиса почувствовала вспышку раздражения. Кто такая эта женщина, чтобы ставить под сомнение ее вполне законные причины? Она действительно была завалена работой – начальник добавил двух новых клиентов к ее рабочей нагрузке, у Софии приближался дедлайн научного проекта, а мама звонила трижды вчера по поводу лекарств отца.

«Я не избегаю ничего», – сказала Алиса защищаясь. «Я просто…»

«Ставишь себя на последнее место», – закончила за нее Марго. «Как всегда».

Слова попали в цель с неуютной точностью. Раздражение Алисы угасло, сменившись тем странным чувством узнавания, которое она испытала при их первой встрече.

«Я не знаю, как ставить себя на первое место», – призналась она тихо, удивляя себя честностью. «Всем что-то от меня нужно».

«Да», – согласилась Марго. «И тебе тоже что-то от тебя нужно. Вопрос в том, позволишь ли ты себе это получить».

Алиса закрыла ноутбук, внезапно устав от писем и таблиц, которые все равно будут там завтра, и послезавтра, и после послезавтра.

«Когда я могу к тебе прийти?» – спросила она.

«У меня есть окно сегодня в четыре», – сказала Марго, как будто она держала это время все время.

«Я буду там», – пообещала Алиса. На этот раз она имела это в виду.

Офис Марго не был тем, что ожидала Алиса. Основываясь на их встрече в кафе, она представляла что-то более… мистическое. Кристаллы, возможно, или ловцы снов. Вместо этого она оказалась в элегантно обставленном пространстве, которому удавалось одновременно чувствоваться профессиональным и глубоко приглашающим.

Стены были теплого цвета слоновой кости, украшенные абстрактными картинами в мягких синих и зеленых тонах. Удобный диван стоял напротив двух плюшевых кресел, с низким столиком между ними, на котором стояла небольшая композиция из свежих трав, наполнявших комнату тонким, заземляющим ароматом. Большие окна пропускали естественный свет, фильтрованный через прозрачные занавески.

Никаких кристаллов. Никаких благовоний. Ничего, что кричало бы «гуру Нью-Эйдж».

Сама Марго представляла такой же элегантный контраст – профессиональную, но располагающую в строгих брюках и шелковой блузке, ее кудрявые светлые волосы уложены в небрежный пучок, который каким-то образом выглядел одновременно непринужденно и идеально. Те замечательные зеленые глаза казались еще более поразительными в этой обстановке.

«Добро пожаловать, Алиса», – сказала она, жестом указывая на диван. «Пожалуйста, устраивайся поудобнее».

Алиса села, внезапно не уверенная, зачем она здесь. Что она ожидала от этой женщины? Она даже не была уверена, какая у Марго профессия. Терапевт? Лайф-коуч? Целитель энергии? Визитка не давала никаких подсказок.

«Что именно ты делаешь?» – спросила Алиса, когда Марго устроилась в одном из кресел.

Марго улыбнулась. «Я помогаю людям увидеть правду о том, кто они есть под историями, которые им рассказали и которые они рассказали себе сами. Кто-то мог бы назвать меня психологом, другие – практиком энергетических методов. Я считаю ярлыки ограничивающими».

«У тебя есть лицензия?» – спросила Алиса, проявляя свою практическую сторону.

«У меня несколько степеней в области психологии и сертификаты в различных методиках», – ответила Марго, не обижаясь на вопрос. «Но моя самая ценная квалификация – это то, что я прошла путь, на котором ты находишься. Я испытала отключение, которое ты чувствуешь, и нашла дорогу обратно».

«А на каком именно пути я нахожусь?» – спросила Алиса с вызовом в голосе.

«На пути забывания», – просто сказала Марго. «Ты забыла, кто ты есть под всеми ролями, которые играешь. Мать. Жена. Дочь. Сотрудник. Ты стала так хороша в исполнении этих ролей, что настоящая Алиса исчезла за ними».

Слова поразили своей точностью. Алиса почувствовала, как поднимается защита.

«Разве это не просто… жизнь? У всех нас есть обязанности».

«Обязанности, да. Самоотречение, нет». Марго слегка наклонилась вперед. «Расскажи мне о своих симптомах».

Резкая смена темы застала Алису врасплох. «Моих симптомах?»

«Усталость. Головокружения. Чувство отключенности. Ощущение, что ты исчезаешь».

Несмотря на скептицизм, Алиса обнаружила, что описывает свое хроническое истощение, приступы головокружения, чувство работы на автопилоте, врачей, которые ничего не находили.

Марго слушала внимательно, ее внимание было настолько полным, что Алиса чувствовала себя единственным человеком во вселенной. Когда в последний раз кто-то слушал ее таким образом? А слушал ли вообще кто-нибудь когда-либо?

«Твои симптомы – не проблема», – сказала Марго, когда Алиса закончила. «Они – посланники. И они говорят тебе кое-что важное: жизнь, которую ты живешь, на самом деле не твоя».

«Конечно, это моя жизнь», – возразила Алиса. «Чья же еще?»

«Это жизнь, для которой тебя приучили», – ответила Марго. «Твоей матерью, твоей культурой, твоими страхами. Но это не жизнь, которую твоя душа пришла сюда переживать».

Алиса хотела отмахнуться от этих слов как от мистической ерунды, но что-то в них отзывалось слишком глубоко. Она думала о своей бухгалтерской карьере – выбранной для того, чтобы угодить матери, а не из какой-либо страсти к цифрам. Она думала о том, как отказалась от пения после пренебрежительных комментариев матери о «непрактичных хобби». Она думала о том, как даже ее стиль воспитания отражал материнский в тех отношениях, которые она поклялась избегать.

«Что это имеет отношение к моим симптомам?» – спросила она, отвлекаясь от этих неудобных прозрений.

«Все», – сказала Марго. «Твоя усталость возникает не от того, что ты делаешь слишком много – хотя ты и делаешь слишком много. Она возникает от делания неправильных вещей. Деятельность, которая согласуется с твоей истинной природой, наполняет тебя. Та, которая противоречит ей, истощает тебя экспоненциально».

Она потянулась к чистому блокноту на боковом столике.

«Я хочу попробовать кое-что с тобой», – сказала она, предлагая Алисе блокнот и ручку. «Нарисуй простой контур человеческого тела».

Алиса выполнила просьбу, набросав базовую фигуру.

«Теперь закрой глаза на мгновение и подумай о своем обычном дне – взаимодействиях с семьей, работе, рутине. Где в своем теле ты чувствуешь напряжение, тяжесть или дискомфорт, когда думаешь об этом?»

Алиса закрыла глаза. Немедленно она стала осознавать тугую полосу поперек груди, тяжесть в плечах, узел в желудке и постоянное давление в висках.

«Отметь эти места на своем рисунке», – проинструктировала Марго.

Алиса открыла глаза и заштриховала области на своем эскизе.

Марго изучила рисунок. «Это твои энергетические утечки – места, где твоя жизненная сила вытекает, потому что что-то в твоей нынешней реальности противоречит твоей подлинной природе».

Она указала на область груди. «Это напряжение здесь – связано с невыраженными истинами. Словами, которые ты глотаешь вместо того, чтобы говорить».

Точность этого наблюдения поразила Алису. Только вчера она молчала, когда начальник назначил ей невозможный дедлайн, когда мать критиковала ее воспитание, когда муж строил планы, не посоветовавшись с ней.

«Твои плечи», – продолжала Марго, «несут вес чрезмерной ответственности. Ты держишь бремена, которые не твои для ношения».

Опять же, поразительная точность. Разве она не постоянно управляла проблемами всех остальных – здоровьем отца, расписанием детей, ошибками коллег?

«И твой желудок», – мягко сказала Марго, «держит горе покинутых мечтаний. Творческие части себя, которые ты отложила, чтобы быть практичной».

Слезы неожиданно навернулись на глаза Алисы. Как эта женщина могла видеть так ясно то, что она сама не могла сформулировать?

«Откуда ты все это знаешь?» – прошептала она.

«Потому что тело никогда не лжет», – ответила Марго. «Это самая честная часть тебя. Пока твой разум создает замысловатые оправдания для статус-кво, твое тело говорит правду о том, что действительно происходит».

Она отложила рисунок в сторону. «Тебя учили игнорировать мудрость своего тела – проталкиваться через усталость, отвергать интуицию как непрактичную, отдавать приоритет логике над чувствами. Но твое тело сейчас бунтует, потому что цена стала слишком высокой».

Алиса вытерла глаза. «Так что мне делать? Я не могу просто… отказаться от своих обязанностей».

«Никто не предлагает этого», – сказала Марго. «Но есть глубокая разница между выполнением обязанностей из места целостности против фрагментации. Прямо сейчас ты действуешь из фрагментированного состояния, где части твоей сущностной самости были изгнаны. Путь вперед включает возвращение этих изгнанных частей».

«Это звучит… абстрактно», – сказала Алиса. «Мне нужно что-то конкретное».

Марго улыбнулась. «Действительно. Давай начнем с чего-то очень конкретного».

Она наклонилась вперед, те зеленые глаза интенсивно сфокусированы. «Скажи мне, что ты в последний раз делала чисто для собственной радости? Не потому, что это было практично или полезно или ожидаемо – а просто потому, что это заставляло тебя чувствовать себя живой?»

Вопрос застал Алису врасплох. Она искала в памяти, обеспокоенная тем, как далеко назад ей приходилось заглядывать.

«Я… не знаю. Может быть… чтение романа прошлым летом на пляже?»