Академия Измиран. Леди-артефактор и опальный князь

Папина кузина, и по совместительству мать Милли, стала цветом как легкомысленный шарфик на её локтях и оным же шарфиком принялась подвязывать свои кудри.

Бабуля – наш семейный артефакт, который передавался в роду вот уже пару столетий. Как так вышло, что она оказалась заточена в серебряном тазу для умывания – тайна. Официальные семейные хроники об этом умалчивали, а спрашивать не советую. Пробовала. Больше не хочу. Папуля как-то вполголоса поделился своими изысканиями. Согласно его сведениям, был у нас в роду сильнейший маг-артефактор, по совместительству бабулин муж. Ну и заподозрил он супругу в измене, только не знал, как она с любовником связь держит. Однажды он застал её весело чирикающей над тазом с водой, осерчал… с тех пор бабулю никто не видел. А заключённую в тазике душу много раз пытались расколдовать, но не преуспели. Дед-артефактор то ли не захотел, то ли не смог, а в последующих поколениях так и не родился сильный маг, которому это было бы по плечу. Постепенно история подёрнулась пылью веков, и никто уже толком не знал, сколько в ней правды. Я после папулиного рассказа бабулю пыталась допросить, на что она смертельно обиделась и не разговаривала со мной полгода.

Это были очень, очень неприятные и тяжёлые полгода. Наша пра не только обидчива, но и злопамятна. А кому нравится, когда двери в доме вдруг перестают открываться или наоборот, вечно распахнуты. Или из крана вдруг начинает фонтанировать какая-то подозрительная жидкость или… список бабулиных возможностей практически безграничен. Хоть она вечно прибедняется и прикидывается немощной старушкой, которую каждый может обидеть. Обидеть – может, убежать – не каждый успеет.

Я была в шоке от подставы, которую мне устроили родители, настояв, чтобы ба ехала со мной в академию. Судя по пространной речи папули, это было не его решение. Просто ба так решила, и никто не отважился ей возразить. Наученные горьким опытом, члены нашего семейства с бабулей не ссорились, но по негласному договору прикрывали друг друга перед ней.

Мы с Милли давно достигли полного взаимопонимания в этом плане, и перед отъездом в академию договорились обо всех нюансах. Кузина каким-то магическим путём вычислила угол обзора тазика, поэтому стрелочница дня должна была показаться в поле зрения бабули, пока вторая по стеночке проходит к выходу. Вуаля. Каждая из нас половину дней могла оставаться нормальным современным человеком. Ослушаться же бабулю мог только смертник. Как мой братец, например. Ну да он сильный и независимый, ему можно. А мы с Милли пока не доросли до такого. Кузина моим и своим родителям обещала быть паинькой и во всём помогать мне, а я… я теперь и сама из академии не уйду. Быть так близко к своей мечте мне больше не доведётся. Я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы иметь возможность общаться с князем Тойво Реннелем.

– Милли, хватит копаться! Позавтракать не успеем, – напомнила я кузине час спустя. Она закрылась в ванной и до сих пор наводила марафет.

– Ещё минутку, – объявила сестрица, – последний штрих.

– Вот что, дорогая, – вдруг ожила бабуля. А я-то уж надеялась, что она спит, и я смогу хотя бы юбку сменить. – Я тут подумала… я иду с вами!

– Что?! Нет, ба! Как ты себе это представляешь? Студентки с тазиком подмышкой?

– Мне рискованно оставаться здесь одной. Точно тебе говорю, будет обыск, я это дном чую.

– Но ты ведь сейчас не тазик, даже я бы не узнала.

– Включи голову, детка. На входе изымают все артефакты без исключения. Так? А тут такая красивая я. Само по себе наличие постороннего предмета вызовет подозрение. А вдруг они отрядят мага-артефактора? Тот сразу меня раскроет. Ты не знаешь артефакторов. Взять хоть моего покойного супруга, хоть и сволочной был человек, а дело своё крепко знал.

– Ба, мы тебя не возьмём, – твёрдо возразила Милли, которая от таких разговоров вмиг примчалась в комнату.

– Миллиэнн! Сколько раз тебе говорить, не подкрадывайся! Напугала! – подпрыгнула ваза. – Ты ещё в халате?!

– Не переводи тему, ба! Мы не можем тебя таскать с собой! – плотнее запахнулась кузина. Но я-то видела, что из-под халата торчат её ноги в тончайшей паутинке колготок.

– Но почему? Я могу принять форму чего-нибудь подходящего. Сумочка! Я могу побыть дамской сумочкой. Только не пихайте в меня всякую гадость.

И бабуля на глазах трансформировалась в увесистый кольчужный ридикюль, которым при необходимости можно отбиваться от злопыхателей.

– Ба! – расхохоталась Милли, – мы надорвёмся таскать такую "сумочку", разве что возьмёмся за неё вдвоём.

– Что не так? – забеспокоилась ба. – По моим ощущениям это дамская сумочка.

– Бабуль, у тебя плохо получается уменьшаться, – взялась я разъяснить заблуждение, хоть и рисковала снова нарваться на обиженную пра.

– Я поняла! Вы просто не хотите брать меня. Вы стыдитесь нашего родства.

– Бабулечка, мы просто беспокоимся о тебе. Ты же сама говорила, здесь полно сильных магов. А сильнейший из них даже видел тебя. Мы дорожим тобой и не хотим, чтобы тебя забрали.

– Спасибо, родная, за заботу. Я знала, ты настоящая леди, добрая и великодушная, – шмыгнула ваза. – Вон какая ты красотка выросла. Того и гляди, уведёт какой-нибудь князь. Но ты больше не должна позволять ему таких вольностей.

– Ба! Я ничего ему не позволяла. Ты же там была и всё видела. Он сам!

– Конечно сам! Не хватало ещё, чтобы ты первая домогалась мужчины. Настоящая леди не опустится до такого. Иди ближе, скажу.

– Бабуля, мы опоздаем, – заметила я краем глаза Милли, пробирающуюся к дверям.

Кузина навела на голове полный беспорядок, а ажурный рисунок колготок на бёдрах имитировал край чулок. То, что юбка была выше этого края, можно не упоминать. Декольте на блузке продувалось всеми ветрами, так чтобы желающие имели возможность заглянуть в него.

– Подойди, кому говорю, – настояла ба.

– Подошла. Ну?

– Ближе.

– Так?

– Слушай, детка. Если мужчина тебе нравится, дай ему это понять. Но не вздумай ему это сказать! Настоящая леди скажет мужчине «да» одним движением ресниц. Вот так, поняла?

На стенке сосуда появились два серебряных глаза без зрачков и ресниц. Выглядело это немного жутковато, поэтому понять пантомиму, которую эти глаза изображают, было непросто.

– Кроме того, настоящая леди одним движением брови охладит пыл мужчины, если не хочет его.

Над «глазами» собралась длинная морщина, которая уползла под самый венчик вазы.

– Ты это про что сейчас? – не поняла я.

– Тьфу на тебя! – рассердилась ваза, втягивая рельеф обратно в стенку. – Иди на свои занятия. Может хоть там немного мозгов прибавится!

– Не сердись. Мне правда пора.

– Иди-иди. Стой. Поставь меня на консоль. И немного приоткрой эту балаболку. Буду слушать, чего оно там несёт.

Я переставила вазу, сдвинула край полотенца с зеркала и не мешкая выскочила за дверь, где от нетерпения приплясывала Милли.

– Что за великие истины она открывала тебе на этот раз? – спросила кузина, пока мы шли коридорами академии.

– О том, как настоящая леди должна завоёвывать мужчин движением ресниц. И отшивать движением бровей.

– Ого! И как?

– Вот так, – сделала я выразительные глаза и задрала брови как можно выше.

Милли покатилась со смеху.

– По крайней мере вторую часть ты усвоила на «ура». Смотри, чтобы отшитые не вызвали заклинателя демонов.

Глава 3. Про счастливые пухлявчики

– Держись середины течения, – говорила мне мамуля, когда я спрашивала её, как буду ориентироваться в бесконечных коридорах академии. – Толпа тебя вынесет в нужное место. Главное, не зевай.

Конечно, пока я с Милли, она выведет меня, куда угодно, потому что вполне владеет пространственным поиском. Как и все остальные вокруг. Наверное, я стану первым заблудившимся студентом со времён открытия Измирана. А заблудиться тут есть где.

Чтобы добраться до столовой, потребовалось пройти ряд коридоров и три раза спуститься и подняться по лестницам. Я вертела головой и пыталась запомнить приметы, потому что рано или поздно мне придётся самостоятельно добираться, а до путеводного огонька мне не хватало примерно столько же единиц магии, сколько в принципе есть в моём арсенале.

– Красиво тут, – оценила я сводчатые потолки и арки огромных окон.

– Мрачно, – не согласилась со мной Милли.

– Ничего ты не понимаешь в красоте. Смотри, какие витражи!

– Ох, ты в своём замке совсем одичала. А ещё собиралась в дизайнеры. Это давно устарело.

– Настоящая старина никогда не выйдет из моды. Натуральный камень, седой от солей и ржавый от потёков. Потемневшее дерево…

– И всё скрипит и разваливается, – подхватила мой тон кузина. – И фамильные привидения по углам.

– Нам хватает бабули, – серьёзно сообщила я.

Милли расхохоталась так, что все вокруг начали оборачиваться.

– Эйлин, ты слишком старомодна. Пора тебе окунуться в современность. Оторвись от ваших аристократических традиций! Родителей нет рядом. Выдохни. А потом вдохни полной грудью. – Кузина остановилась, закрыла глаза и сделала глубокий вдох и выдох, помогая себе жестами. – Ну же!

– Между прочим, эти традиции точно такие же мои, как и твои. У нас общий прадед. А деды были родными братьями, – попыталась отвертеться я.

Как бы не так!

– Ну уж нет. Как говорит мама, лучше ютиться в нашей квартирке, чем с греха пропадать в ваших фамильных хоромах. На одно их содержание не напасёшься средств. Давай, Эйли, сделай это. Сразу почувствуешь, как становишься лёгкой и будто невесомой. Жизнь прекрасна!

– Хорошо, хорошо, – поспешила согласиться я, потому что в нашу сторону оборачивались все, кто проходил мимо.

Надув щеки, выпустила воздух и спросила:

– Пойдёт?

– Ладно, хоть так. Я научу тебя дышать как следует.

– Тогда идем скорее, а то всюду опоздаем.

Мы едва успели позавтракать, потому что в столовой случился ажиотаж по поводу таинственных пухлявчиков. Беснующаяся толпа брала штурмом место раздачи. Спасибо какому-то старшекурснику, который пожалел нас и подсказал, что ещё одна столовая есть в соседнем крыле.

– Идите туда, здесь сегодня ловить нечего, а там свободно.

В самом деле, вторая столовая была пустынна, и большой выбор блюд на любой вкус.

– А что произошло? – спросили мы у подавальщицы. – Почему здесь никого нет? У ваших соседей не пробиться.

– Ай, это всё Ригорий Красовец. Он утром по радио сказал про пухлявчики, вот все и побежали за ними. Получит нагоняй. Шутник.

– А что это за таинственные пухлявчики?

– А вы не слышали о них? Это местный фольклор. Раз в год Императрица присылает в академию с дворцовой кухни партию куриных котлет по особому рецепту. Лет десять назад родилась байка про то, что один студент нашёл в своей порции волшебный билетик, вложенный туда Императором. И с тех пор ему всюду сопутствовали удача и успех. Он получил именную стипендию, с лихвой покрывшую стоимость его обучения, а после – должность при дворе. Далеко пошёл, в общем. И с тех пор студенты ждут эти самые пухлявчики в надежде вытащить из котлеты свой счастливый билетик.

– Ну и как? Находили?

– Нет, конечно. Но байка передаётся из уст в уста, и с каждым годом обрастает всё новыми подробностями. Вы кушайте, а то не успеете на встречу с лордом-ректором.

– Я бы не отказалась от такого билетика, – задумчиво сказала Милли, когда мы в темпе уминали завтрак.

– Зачем тебе? Ты же считаешь пережитком все эти придворные заморочки? Неужто изменила своё мнение?

– Я ценю благородство твоего отца, Эйли, но не хочу быть ему должной. Может, для вас стоимость моего обучения и не такая великая сумма, но для меня она огромна. Однажды я верну этот долг. Стану успешным магом, и расплачусь.

Кузина была непривычно серьёзна.

– Прекрати, Милли! Папа не возьмёт с тебя никаких денег. Что за ерунду ты городишь!

– Эх, Эйлин, тепличный ребёнок. Если бы всё было так просто. Идём, а то и вправду опоздаем.

Мы отправились в актовый зал, но, как и со столовой, не рассчитали, что он окажется уже полон. Места в зрительном зале были заняты, так что пришлось вставать у боковой стенки. Те кто заходили после нас, рассредоточивались по периметру, и даже стояли уже в несколько рядов. Неужели всё это первокурсники? – рассматривала я ряды уходящих к сцене кресел. Сколько же всего народу учится в академии?

– Эйли, ты не видишь этого твоего князя? – вытягивая шею, спросила Милли.

– Прекрати, пожалуйста. Кто-нибудь может услышать.

– Да брось, в этом гаме себя-то плохо слышно. И потом, мало ли на свете князей, кто знает, которого из них я имею в виду.

– Зачем он тебе понадобился? – чудом умудрилась не покраснеть я, потому что первым делом пробежалась взглядом по рядам. Ну так, на всякий случай. В переднем ряду один за другим появлялись преподаватели, чинно рассаживаясь по удобным креслицам. Тойво Реннеля среди них не было. Кем же он работает в нашей Академии?

– Хочу убедиться, что он здесь, а не где-нибудь… у бабули в гостях.

– Ты думаешь…

– Думаю, вдруг бабуля была не так уж неправа, – придвинулась Милли к самому моему уху. – Вдруг они и впрямь… Эйли, не оборачивайся.

– А? Что? – конечно же сразу же захотела я повернуть голову.

Вместо ответа Милли сделала страшные глаза, не хуже бабулиной серебряной гримасы, и ущипнула меня за локоть.

Караул! Что она хочет сказать?! Выяснить не удалось, потому что огромная люстра под потолком начала гаснуть, и общий шум в зале сразу стих.

Под звуки фанфар в лучах прожекторов зажглась искра телепорта, из которого шагнул высокий крепкий старик – лорд-ректор Академии Измиран. Зал взорвался аплодисментами.

А я в полутьме пыталась незаметно подсмотреть, кто стоит сзади. Скосив глаза, удалось наконец хоть что-то увидеть. Так. Обувь известной спортивной марки. Штанины довольно просторные, собраны вокруг щиколоток на резинках. Это просто не может быть князь Реннель. А чего тогда Милли делала страшные глаза?

– Академия Измиран – одно из старейших высших учебных заведений нашей империи, – вещал с кафедры лорд-ректор. – Многовековые традиции, сильнейший преподавательский состав, призваны готовить магических специалистов широкого профиля. Среди наших выпускников такие известные люди как…

– Весь этот бред про традиции предназначен, чтобы оправдать то убожество, которое они держат с прошлого века в аудиториях и жилых корпусах, – раздался громкий отчётливый шёпот сзади. – Да ещё этот дурацкий запрет на проживание вне кампуса.

– Тебе ли жаловаться? Твои родаки выбили отдельные апартаменты.

– Слабое утешение. Если бы я знал, что тут называют отдельными апартаментами, то не повёлся бы и свалил…

– Замолчали, оба! Когда говорит лорд-ректор! – вполголоса одёрнул их третий.

Пресветлая богиня! Князь Реннель! Я почувствовала, как руки вмиг покрылись гусиной кожей, а Милли сильнее вцепилась мне в запястье.

– В этом году у нас существенные изменения в правилах. Прошу внимательно выслушать, чтобы потом не задавать глупых вопросов. Все, наверное, заметили, что набор этого года увеличен, требования к абитуриентам претерпели ряд изменений. И это ещё не всё. Специализация отныне будет введена с первого курса.

Зал загудел, обсуждая новости.

– Понимаю, что это неожиданно. Обычно мы давали два года на общемагическую подготовку, что позволяло студентам определиться со специализацией к третьему, иногда даже четвёртому курсу. Как показывала практика, такой подход был оптимальным. Но в этом сезоне согласно приказу Коллегии Магии, первокурсников сразу поделят на группы согласно выявленным склонностям.

Повторюсь, это не наше требование, а приказ Коллегии. Судя по вашей реакции, информация застала вас врасплох. Ваше возмущение понятно, но непродуктивно. Если сейчас кто-то подумал, что новые условия ему не подходят, придется как-то мириться с ними. Для самых недовольных скажу по секрету – данный приказ получили не только мы. Во всех остальных академиях происходит то же самое. Так что бежать в другой вуз бессмысленно, у наших коллег вам скажут то же самое.

Но не будем терять времени зря. Прямо сейчас вы пройдёте входной срез, по итогу которого будете поделены на специализированные группы. Набор дисциплин у каждой группы будет значительно отличаться от других. Общеобразовательные предметы будут проходить в смешанных группах. Списки на прохождение тестирования вывешены на стендах с расписанием. Всем удачи!

Ректор покинул сцену тем же путём, каким прибыл, а зал пришёл в движение, и поднялся невообразимый шум.

Я в панике смотрела на Милли. Ма, па, кажется у нас проблемы. Как я буду учиться, если нас с Милли разделят? Да и определить специализацию прямо сейчас! Я в принципе плохо понимала, на что могу претендовать в магической сфере. Да что там! Я вообще не уверена, что смогу пройти какой бы то ни было входной срез.

– Подожди, подожди, может всё не так уж и страшно, – нарочито бодрым голосом сказала Милли. – Пойдём глянем это расписание. Есть одна мысль, как нам выкрутиться.

– Не вздумай опять нарушать правила! – запретила я кузине, торопливо оглядываясь.

Предсказуемо, никакого князя Реннеля в обозримом пространстве не было. Радует, что приходил он не по мою душу.

У стенда с расписанием было столпотворение, и я пожалела об изъятой с остальными артефактами воздушной Линзе. Удобная штука, когда нужно что-то рассмотреть на расстоянии. Запускаешь эту тонкую пластинку, и она приносит тебе отпечаток с изображения.

Я нашла её в домашней библиотеке в качестве закладки в книге и какое-то время развлекалась, запуская её на верхние ярусы, куда за книгами надо было лезть по передвижной лесенке. Какие интересные экземпляры с её помощью удалось найти!

Милли, как и большинство студентов, недолго думая собрала аналог Линзы прямо в воздухе, и принялась шевелить губами, проговаривая фамилии.

– Огирти, нашла! – быстро пробежалась она по спискам. – Аудитория «гемма»-325.

– А я? – пришлось мне подсматривать у неё.

– Ливартис, что-то не вижу. Но подожди, вон на том стенде продолжение. Что за идиоты там столпились? Ничего не разглядеть.

– Как думаешь, меня сразу завалят?

– Подожди ты паниковать.

– Чего ждать? Мы в разных аудиториях, Милли.

– Это и хорошо. План такой. Я сейчас бегу бегом и сдаю этот тест первой. А ты жди до последнего, не уходи, пока я не приду. Дашь свой платок, и я стану тобой.

– Нет, Милли. Не делай этого. Если тебя раскусят, то выгонят нас обеих.

– Не трусь. Я тренировалась дома, никто не заметит подмены.

– Это глупо. Ты не сможешь ходить вместо меня на все зачёты и экзамены.

– Выкрутимся. Ты знаешь, во всём, что касается магии, на мне пахать можно.

– Ну нет, дорогая кузина. Спасибо, конечно, что ты готова пожертвовать собой, но я этого не допущу. Если уж меня зачислили, не должны теперь выгнать по итогам тестирования. Знали, кого брали. А ты беги, конечно. Вон она я, место сбора группы – около расписания. Ха-ха, как будто знали, что одна я в этих геммах буду блуждать до завтра. Это в лучшем случае.

– Удачи, Эйлин! Выше нос! Но всё-таки, ты бы дождалась меня.

– Иди уже, ищи свою гемму.

Толпа на глазах редела, студенты призывали поисковые маячки и разбредались по своим аудиториям. А я собрала всю волю в кулак и приняла самый беззаботный вид. Это ведь не экзамен, а определение профиля. Вот и пусть определяют. Самой любопытно, к чему можно было бы пристроить те крохи магии, что заложены во мне.

Вокруг расписания слонялись и другие первокурсники, видимо те, кто попал в одну группу со мной. Удивительно, но нервничала не только я. Девушек осталось всего пятеро. Около дюжины парней корчили независимую уверенность, что получалось у них с переменным успехом.

Наконец, перед нами вышел молодой человек, по виду сам студент, в форменном галстуке и очках.

– Минуту внимания. П-первый курс, группа из списка «тета», п-прошу поднять руки. Раз, два, три… – начал считать он нас. – С-семнадцать, все на месте. Поскольку ваша аудитория на минус втором этаже, я вас отведу. Прошу не отставать, у нас легко заблудиться. А сами вы на минус второй не попадёте.

– Это почему это?

– Там нужен спецпропуск. Пока вам не сделают такие, буду вас провожать. Всё, выдвигаемся.

И парень, не оглядываясь, пошёл прочь. Я постаралась пристроиться поближе к нему. Блуждать в бесконечных коридорах мне не улыбалось. И пусть всё шло не так, как представлялось мне в мечтах, но альтернативы не было.

Показательно, что никто не призвал маячок, хотя бы даже просто ради любопытства. Что там на этом минус втором находится? Не знала, что здесь есть подземные этажи.

Глава 4. Проходящая где-то на минус втором уровне

Рядом со мной шли двое парней, которые не особо скрываясь, бухтели про дурацкие порядки. Я не особо удивилась, обнаружив на одном из них знакомую обувь и штаны. Похоже, про деловой стиль одежды он не слышал. Два сапога – пара с Милли. Хотя красавчик, конечно, блондинчик и наглый. Девчонки из группы и просто по пути на него засматривались. Перехватив мой взгляд, он самодовольно усмехнулся и подмигнул. Самомнение однако. Я фыркнула и отвернулась. Совершенно не в моём вкусе и понятий о манерах – ноль.

Мы прошли три длинных коридора и большой зал с колоннами. Как появится время, обязательно схожу сюда просто так, посмотреть на красоту. Если найду, конечно.

Всё-таки традиции – это хорошо. В нашем фамильном замке бальный зал большую часть времени пустует. На моей памяти всего три раза собирались большие приёмы с сотней гостей, ради которых открывали старые помещения, расчехляли в них мебель и приглашали музыкантов. А этот зал, похоже, довольно часто используется под разные нужды. Чехлов нигде не было, и пол вышаркан. От былой красоты мозаики остались только бледные воспоминания. А ведь можно её обновить и даже восстановить. Я читала о подобных магических возможностях. Вот бы мне такому научиться!

На выходе из зала нас встретили трёхметровые стрельчатые двери, которые сами по себе были шедевром. За ними следовал небольшой холл, оканчивающийся самым обычным лифтом. Лифт оказался вместительным, так что наша группа влезла целиком, а блондинчик, воспользовавшись теснотой, придвинулся ко мне вплотную.

– Так мало места, – похабно улыбаясь, прижался он бедром.

Я отшатнулась и с размаху впечаталась спиной в чью-то руку.

И тут лифт тряхнуло.

– Ты что натворила? – возмутились позади.

– Простите, – поспешила повиниться я. – Это случайно вышло.

– Да мы теперь… шархот! – выдохнул наш провожатый, когда двери лифта разъехались и он увидел, где мы. – Не выходите, я п-первый.

Группа притихла, недоумённо переглядываясь.

– В общем, т-такое д-д-д-дело… – ещё сильнее заикаясь, чем вначале, обернулся он. – Мы в закрытом к-крыле, и д-до выхода надо будет идти быстро и т-тихо.

– Не понял, – выдвинулся блондинчик. – Ты нас куда привёл?

– П-причём здесь я? Она меня п-под руку толкнула, когда я п-пункт назначения выбирал.

Все обернулись на меня.

– Минуточку. Давай, расскажи, почему я дёрнулась, – рассерженно уставилась я на блондина.

Взгляды переместились на него.

– Я просто пошутил. Кто знал, что ты такая нервная.

– А давайте мы просто обратно сядем в лифт и вернёмся, – предложила вдруг одна из девушек, маленькая, ярко-рыжая и в конопушках.

– Н-не выйдет, – покачал головой провожатый. – Амулету каюк.

Он продемонстрировал свой медальон на длинном шнурке, висящий на шее. Две половинки бессильно повисли, чудом вообще оставаясь на месте.

– Не п-п-пугайтесь. Это не смертельно. Могло быть хуже. Мы п-просто п-пройдём крыло насквозь. Здесь начинается старая часть, которая сохранилась со времён основания академии. А это, как вы должно быть знаете, больше тысячи лет. Здесь не стоит шуметь. А то мало ли кто может услышать.

– Что за бредни! – возмутился блондин. – Страшилки для детского сада?

– Верить или нет, дело каждого. Только пару лет назад здесь студент потерялся. До сих пор ищут. – Парень нервно поправил очки и шагнул вперёд: – Не отставайте.

Мы ступили на каменные плиты пола, исчерченные трещинами и письменами. Тёмные серые стены из грубо обтёсанного камня уходили под свод, затерянный в темноте. В креплениях были воткнуты заряженные магией факелы, пламя которых нещадно чадило, и едва разгоняло сумрак. Где-то в отдалении размеренно стучало.

– Слышите? Что это? – испуганно спросила конопатая.

– Ремонт, – махнул рукой наш провожатый. – Не страшно. Страшное, оно т-тихо подкрадывается. Будьте на чеку.

– А зачем тут ремонт? Если здесь опасно, не лучше ли было снести эти помещения?

– Вообще-то это памятник архитектуры и истории. А во-вторых, нас забыли спросить. Раз делают – значит н-надо. И на будущее, поменьше задавайте глупых вопросов, побольше слушайте. П-пригодится.