Бывшие. Свидание по контракту

Представляла, как постепенно продам старую квартиру, возьму ипотечный кредит, вложу собственные сбережения и заживу спокойной жизнью.

Всё рухнуло, когда вмешался Глеб. Этот человек попросту отобрал у меня единственный источник дохода, вынудив начать поиски нового рабочего места с нуля.

Но плакать об этом бессмысленно. Нужно собраться с силами и двигаться вперёд.

…Резкий звук машинных тормозов возвращает меня к реальности.

– О господи, ну и идиотка… – бормочу себе под нос, пытаясь оправдать собственную невнимательность, – шла, не глядя по сторонам, сама виновата. Едва не угодила под колёса автомобиля. – Извините! – машинально бросаю водителю извинения, даже не оглядываясь.

– Садись в машину, – сухо приказывает мужской голос.

Всё-таки поворачиваю голову, потому что он до боли знакомый.

Ну конечно, кто же ещё?

На его фразу не реагирую, в машину не сажусь. Ускоряю шаг.

Он не уезжает. Медленно ползёт за мной, блокируя движение остальным.

Машины сзади начинают нервно сигналить.

– Я сказал, садись в машину! – его голос звучит жёстче. – Знаешь же, не отступлюсь. Буду следовать за тобой, пока остальные нас проклинать не начнут.

Делать нечего, приходится подчиниться. Чувствую стыд за этот публичный спектакль, но зато появляется возможность высказать ему всё, что я о нём думаю.

Быстро залезаю внутрь салона и со злостью захлопываю дверью.

Я помню, как он любит свои машины. Пусть этому уроду будет неприятно.

– Ох, какая агрессия! – замечает он с лёгкой ухмылкой.

– Чего тебе от меня надо? – шиплю сквозь сжатые зубы. – Ты уже добился желаемого, меня уволили. Теперь что?

– Почему было трудно просто подойти и поговорить? Или хотя бы принять деньги за твою чудесную еду?

– Мы не общались пять лет. Было бы здорово забыть друг друга на следующие столько же. Зачем весь этот цирк? Болтовня, деньги, твой выпендрёж?

– Просто увидел тебя и захотел снова пообщаться. Странно представить, но вспомнил, как нам было хорошо вместе…

– Вспомнил? – Кивает довольно. – Ну а теперь забудь снова.

– Нет, – неожиданно он склоняется ближе, почти касаясь губами моего уха.

Его голос тихий, горячий, знакомый до боли. Тот самый голос, от которого раньше кружилась голова.

– Я снова почувствовал к тебе страсть… Хочу тебя…

Казалось бы, должно быть, приятно, что бывший снова захотел меня. Но я эти признания воспринимаю не как комплимент, а как унижение и издевательство.

Сразу всплывают в памяти прошлые слова, которые он говорил мне пять лет назад: «Ты мне больше не нужна», «Ты наскучила», «Ты истеричная», «Да, я изменял тебе».

Но кроме этих слов ещё вспоминается боль утраты ребёнка. Выкидыш случился, вероятно, из-за сильного стресса, вызванного этими страданиями.

– А я тебя больше не хочу. И уже никогда не захочу, – выдавливаю из себя, изо всех сил подавляя эмоции.

Разум пытается удержать контроль, но тело отказывает.

Жаркие, предательские слёзы начинают течь, прокладывая мокрую дорожку по моим щекам.

Ненавижу свою слабость, но остановиться не могу. Внутри буря противоречивых чувств: гнев, обида, глубокое разочарование.

Минуту назад думала, что скажу ему всё. Собиралась закричать, как я его ненавижу, как он уничтожил мою жизнь, но слова не идут. Они остаются тяжёлым комом в горле, мешают дышать.

Все попытки говорить вырываются прерывистыми всхлипываниями.

Жалею, что села в машину. Хочу уйти немедленно, чтобы больше не видеть его лицемерную физиономию, и окончательно вырваться из круговорота воспоминаний.

Дёргаю ручку двери, но она неподвижна. Щелчок замка говорит, что путь заблокирован.

– Открой дверь, мерзавец! – ругаюсь, кусая губы, и поворачиваюсь к нему лицом.

– Вик…

А у меня уже практически истерика.

– Открой эту долбанную дверь… – речь смазана из-за продолжающихся всхлипов.

– Что случилось, Вика? – не слушает просьбу.

Глеб смотрит на меня ошарашено, широко раскрыв глаза, будто столкнулся с чужаком.

Понятно почему! Он ведь никогда не видел меня такой.

Я всегда была беззаботной, смеющейся девчонкой, вечно готовой пошутить и развеселить окружающих.

А сейчас перед ним другая я: разбитая, потерянная, разочарованная.

– Останови машину.

– Вика… – его тон меняется, исчезает прежняя насмешливость, слышится тревога.

– Останови! – кричу громче, срываясь на визг.

– Почему ты плачешь? Я просто хотел поговорить. Посмотри на меня! Ты бледная, – беспокоится он, заметно нервничая.

Бывший резко тормозит, автомобиль сворачивает к краю дороги.

Пока он устраивает мне допрос, собираюсь с силами, энергично вытираю слёзы рукой, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к нему.

Улыбаюсь ледяной, равнодушной улыбкой.

– Прошу тебя настойчиво: исчезни из моей жизни навсегда, – произношу тихо, но уверенно. – Услышал? Никогда больше в ней не появляйся! Открой дверь. Иначе разобью окно. И ты меня знаешь, я сделаю это.

Глеб не находит слов, чтобы возразить. Молча нажимает кнопку блокировки дверей.

Глава 6

ГЛЕБ

Когда я увидел её такой, то осознал, что погорячился и начал не с того. Теперь понимаю: спустя столько лет нелепо надеяться вернуть хотя бы какие-то отношения. Ясно, что она наотрез откажется сотрудничать со мной.

Вика забыла обо мне. Она не ждёт, не желает общаться и даже не скрывает, что я ей противен! А ведь раньше всё было иначе.

Вспоминаю, как Вика меня искренне любила… Каждый день старалась проводить со мной как можно больше времени. Я видел, как она светилась от счастья даже от мимолётной встречи.

Тогда я был молод и наивен. Думал, что её любовь вечна. Её чувства я воспринимал как нечто само собой разумеющееся. Такое простое и понятное явление. Но потом всё изменилось по моей же вине. Только в то время мне казалось, что это совершенно неважно.

А сейчас я не могу себе объяснить, почему вдруг стал постоянно думать о ней. Снова пытаюсь оправдать такие мысли работой. Только всё это ложь.

Мне вдруг захотелось узнать о Вике всё. Наверное, она уже замужем, и у неё есть дети.

По крайней мере, я так думал, но то, что я увидел, заставило меня растеряться. От той милой смешливой девчонки не осталось и следа.

Да, передо мной была теперь красивая, уверенная в себе женщина, но без улыбки на половину лица.

Её глаза изменились. Они стали грустными, словно она очень сильно разочаровалась в жизни.

Отчего, интересно? Ей ведь всего годков двадцать три – двадцать четыре? Точно не помню. Откуда эта боль в твоём взгляде, Вика? Кто ещё тебя обидел, кроме меня?

Я почему-то вдруг представил её в объятиях другого. Странно, раньше никогда не думал об этом, а сейчас картина возникла сама собой, причём такая яркая. Она с кем-то, как когда-то со мной: страстная, нежная, открытая. Также ласкает его, также тихонько стонет, также отдаётся чувствам, как когда-то делала это со мной.

В голову приходит странная и неожиданная мысль: хочу повторения того, что было у нас в прошлом. Но вероятность того, что она одна до сих пор, крайне невелика.

А если даже одна, то совершенно точно не подпустит меня к себе.

Набираю Ваньку.

– Привет, друг.

– Ты время видел?! – В трубке раздаётся сонный раздражённый голос.

– Прости, и правда, уже поздно… – бросаю взгляд на часы.

– Мои уже улеглись. А тебе чего не спится?!

– Помню, пару лет назад мы с тобой в такое время только начинали гулять, а сейчас ты уже в кровати?

– Семейная жизнь, брат, она такая!

Чувствую, как он улыбается в трубку. И даже нет печали в голосе, словно для него семья не бремя.

– Поболтаешь со мной?

Сейчас мне нужно просто с кем-то поговорить, только бы не оставаться наедине со своими мыслями о Вике и нашем прошлом.

– Давай, только выйду в ванную, чтобы своей болтовнёй не разбудить никого. Что хотел?

– Скажи, а как ты понял, что Анька твоя единственная? Она ведь единственная, правда? – задаю такой нелепый и странный для нас обоих вопрос.

– Естественно! – отвечает Ванька без тени сомнения. – Мне другие женщины стали вообще неинтересны, как только я её встретил. Ты что, забыл, как у меня слюни текли, когда я её увидел?

– Помню-помню, – усмехаюсь. – Ты тогда будто с ума сошёл.

– А с чего вдруг спросил? – Друг не понимает причины.

– Представляешь, сегодня встретил Вику.

– Ничего себе… – В его интонации мелькает искра удивления.

И главное, ему даже объяснять ничего не надо, он сразу понял, о ком речь. Конечно, его жена, хоть и без подробностей, но рассказала ему историю, как пять лет назад я расстался с Викой.

Анька тогда ещё дулась на меня из женской солидарности. После этого она в кафе даже не поздоровалась со мной, отвернулась и прошла мимо.

И, возможно, я бы тоже сделал вид, что не заметил её, если бы не друг. Ванька так хотел с ней познакомиться, что мне пришлось, глотая гордость, подойти и признать свою вину.

– Я сегодня на неё посмотрел, будто другими глазами. Не знаю, что это. Но я хочу её вернуть.

– А она как отреагировала? – сдержанно интересуется Ваня.

– Плохо, – честно признаюсь.

– Ну а ты чего ожидал? Радужного приветствия? – усмехается он.

– Представляешь, да… Честно, не думал, что она настолько злопамятная.

– Да брось, нормальное поведение, если учесть, как ты с ней расстался. – Друг делает ударение на слове «как».

А ведь он прав. В тот момент, когда мне очень захотелось увидеть её, я про это даже не вспомнил. А зря.

– Здесь ещё есть проблема. Мы не только нормально не поговорили, я ещё со злости гадостей администраторше наговорил про неё. Правда, не ожидал, что эта дамочка окажется такой стервой и выставит её за дверь.

– Постой, ты что, оставил девушку без работы?

– Получается, что так…

– Я бы тоже тебя вдвойне за такое возненавидел! – Он смеётся. – Узнал что-нибудь про неё? Как она? Замужем? Дети? Подурнела?

– Нет, представляешь, такая же красотка! Так что там насчёт одной-единственной? Как это можно понять?

– Да кто же его знает, друг. Это не объяснить. Просто чувствуется, и всё. В какой-то момент смотришь на человека и перестаёшь бегать, суетиться, искать, с кем бы провести ночку-другую. Постоянно только к одной женщине хочешь.

Ваня замолкает на несколько секунд, словно пытается ещё подобрать слова, чтобы объяснить мне главное.

– Все мысли о ней. По крайней мере, у меня было так. Кроме Аньки никто не нужен. Надеюсь, что также будет и дальше. И, знаешь, на удивление меня это даже совсем не расстраивает!

– Да, любовь творит чудеса. Не знал, что ты у нас такой философ.

– Ты просто ещё не любил по-настоящему.

– Возможно, ты прав. Но теперь я неожиданно понял, что ты хотел мне сказать.

Глава 7

ВИКА

Долго без работы оставаться не могу, нужно платить за квартиру, покупать еду, жить в конце концов. Поэтому, если ничего не найдётся в ближайшее время, придётся соглашаться на любые предложения.

А их, как назло, не так уж и много. Сейчас в стране кризис, работодатели экономят на всём, и устроиться куда-то достойно – крайне сложно.

Раньше ещё можно было надеяться на хорошее место в приличном кафе или ресторане, но теперь это уже на грани фантастики. Все повара, кондитеры, даже обычные кухонные работники держатся за свои места мёртвой хваткой. Никто не уходит, никто не рискует, все терпят и выживают.

И что тогда остаётся при такой ситуации, как у меня? Вероятно, только какая-то забегаловка на окраине, где делают дешёвые бутерброды, а люди едят их на ходу, даже не разглядывая, что внутри.

В голове сразу возникает образ: грязные столы, вечно недовольный хозяин, копеечная зарплата…

Нет, в такое место я пока не готова идти. Хотя бы месяц дам себе на поиски новой работы. Вдруг повезёт?

Только прошла всего неделя, а, кажется, будто прошла целая вечность. Откликов на резюме – ноль, звонков от работодателей – тишина.

– Рано паниковать, Вика! Это только начало! – пытаюсь успокоить себя, но тревога уже подкрадывается.

От грустных мыслей отвлекаете звонок телефона. На экране незнакомый номер. Цепляюсь за надежду, что это какой-то будущий работодатель.

– Викуля, дорогая, привет! – раздался весёлый голос в трубке.

Нет, работодатели так не обращаются.

– Привет… – отвечаю растерянно, даже не понимая – кому!

– Сколько лет, сколько зим! – продолжает щебетать моя собеседница.

– Да уж… – а я всё ещё не могу понять, кто это.

Голос звучит довольно знакомо, но имя не всплывает в памяти.

Только через несколько секунд до меня доходит: Анька, моя давняя подружка.

– Ты меня не узнала, что ли? – удивляется.

– Не узнала, – говорю правду. – У меня нет твоего номера.

– А, да, я же сменила на другого оператора.

Аня – моя подружка из прошлого, с которой мы как-то тихо и незаметно перестали общаться после истории с Глебом.

Почему мы перестали дружить честно, даже ответить не могу.

Тогда после расставания с ним, я просто отгородилась от всех.

Не хотела никого видеть, ни с кем говорить. Особенно с теми, кто знал нас вместе. Каждое напоминание о нём было для меня как нож в сердце.

 «С глаз долой – из сердца вон» – тогда мне было легче так.

И эта выбранная мной тактика касалась не только самого Глеба, но и всего нашего общего окружения.

Только учёба и бабушка оставались моими спасителями. Учёба, потому что там я могла отвлечься, погрузиться во что-то новое. А бабушка… бабушка просто была рядом всегда, без лишних слов понимая и принимая мою боль.

Когда её не стало, я вообще ушла в работу с головой.

Может, именно поэтому и добилась успехов в кондитерском деле. Мне просто некуда было деваться, нежели как зарабатывать сначала имя, а потом и деньги.

Зачем она появилась спустя столько лет, я пока не догадываюсь.

– Как дела? Может, встретимся?

– Ну, давай, почему нет, – продолжаю не понимать, зачем, но соглашаюсь.

– Только у меня только времени в обрез. Я нынче кормящая мамочка.

– Неожиданно! Поздравляю!

Мы договариваемся на встречу в кафе, болтаем о всякой ерунде, вспоминаем прошлое, но такое, что не касается моих отношений с Глебом и совместных компаний.

Она что-то рассказывает о счастливом знакомстве с мужем, об общих знакомых, кого встречала недавно.

Продолжаю слушать её щебетание, поддакиваю и улыбаюсь.

– Как ты поживаешь? – для приличия, думаю, спрашивает.

– Всё отлично.

– Я рада за тебя. И у меня! Недавно родила сына. Мамочка в декрете, но я ненадолго!

– А что так? Не нравится?

– Я не могу сидеть долго дома. Окончила университет, работа у меня классная, хочу работать. Я карьеристка, как говорит мой муж.

– И что, поддерживает тебя в этом?

– А у него выбора нет, – смеётся.

А ведь если бы всё сложилось иначе, у нас с Глебом сейчас был бы ребёнок.

Мальчик или девочка – не знаю. Но он уже ходил бы в детский сад, смешно коверкая слова, тащил домой свои первые каракули-рисунки, обнимал перед сном.

 А я… я бы знала, каково это – просыпаться от детского смеха или плача, радоваться каждому маленькому шагу в жизни своего малыша.

Но мне не дано это узнать. Не дано испытать ни бессонные ночи, ни первые слова, ни ту особую, жгучую нежность, о которой так восторженно рассказывают матери.

Да, это моя больная тема. Самая больная, пожалуй.

Именно поэтому я избегаю любых разговоров о детях, особенно если меня бесцеремонно спрашивают: «Вика, а ты когда уже, ведь часики-то тикают, а ты же не молодеешь!».

В этот момент особенно сильно хочется послать собеседника куда подальше.

И сейчас, слушая Анино щебетание, ловлю себя на мысли: она, рассказывая о своём малыше сейчас спросит про моего.

– А у тебя как, дети есть?

Молчу, думаю, как отделаться от разговора про детей поприличнее.

– Вика, ау, ты слышишь меня?

– Прости, задумалась, – выпрыгиваю из собственных мыслей.

– О чём? Тебя что-то беспокоит? – вижу, что спрашивает искренне.

– Ну, так, свои проблемы.

– Слушай, я ведь не просто так тебя позвала, – роется в сумке.

– Да? А зачем? Думала, просто соскучилась.

– Ну, это тоже, но, не главное. Я ведь знаю от девчонок, что ты выучилась на повара или на кондитера. Так?

– Ну да. И поварское, и кондитерское дело, – киваю, не понимая, о чём она, и к чему ведёт.

– А по специальности ты работаешь?

– Сейчас нет. До этого работала.

– А почему ушла? – вот же любопытная…

– Да там странная история. С одним клиентом произошло недоразумение. Пересолила ему суп. А администратор оказалась стервой и уволила меня, – не признаюсь, что это был наш общий знакомый.

Улыбаюсь от воспоминаний про то, как я предложила засунуть Глебу купюры себе в задницу.

Ну, хоть повеселилась, уже хорошо!

– Просто мой друг как раз открыл новую кондитерскую, мне хотелось бы помочь ему в этом. Он неплохой парень… Уверена, если ты пойдёшь к нему на работу, будешь довольна. И там не просто забегаловка какая-то, а всё очень прилично. Со своим цехом-пекарней, кафетерием на семьдесят посадочных мест. В общем, всё серьёзно.

– Я его знаю?

– Кого?

– Того, кому ты хочешь помочь.

– Нет!

– Неожиданное предложение. Но, я рада, потому что мне тебя словно небеса послали! Как раз то, что нужно сейчас.

Ещё сегодня даже мечтать о там не смела, а мне уже неожиданно предлагают работу. Кажется, жизнь налаживается?

– Ну вот и отлично. Вот тебе телефон его представителя.

– Представителя? Разве он не сам набирает людей, раз это его заведение?

– Нет, он не занимается такими вопросами, появляется редко. Там больше директор сетью руководит.

Беру в руки визитку, верчу её между пальцами. Улыбка вместе с растерянностью появляются на моём лице, когда я вижу фамилию работодателя:

«Купидонов Иван Иванович».

– Ты шутишь, что ли, надо мной? – поднимаю глаза на Аню, не веря собственному зрению.

– Нет… Даже не думала… – подруга моргает, явно теряясь от моего тона. – С чего ты взяла?

– То есть, серьёзно, да? Купидонов? – не могу сдержать смешок. – То есть это не шутка?

– А что в этой фамилии не так? – Аня словно сама носит такую фамилию, потому что в её голосе проскальзывает лёгкая обида. – Мне кажется, классная!

– Да ладно! В наше время ещё остались люди с такими фамилиями?

– Как видишь!

– А ты сама-то его видела?

– Кого?

– Ну, Купидонова этого, естественно! – раздражаюсь. Мне сейчас вообще не до шуток. У меня жизнь летит под откос. – Может, это вообще розыгрыш? Вдруг там никакого Ивана Ивановича нет, а будет сидеть какой-нибудь лысый дядька с пивным животом и представится «Амуром». А потом скажет, что меня снимала скрытая камера для какой-то передачи.

– Ну ты же не звезда, чтобы тебя так разыгрывать.

– Нет, конечно.

– Вик, ну вот и не придумывай! – Аня теперь злится. – Вот, называется, сделала доброе дело. Знакомый попросил помочь с поисками кондитера, я и вспомнила про тебя. А ты ещё нос воротишь! Фамилия, видите ли, ей не такая у работодателя!

– Прости! – я действительно не права сейчас. Перестаю хихикать и делаю серьёзное лицо. – Ладно. Огромное тебе спасибо за предложение. Оно мне сейчас… ох, как необходимо.

– А что, у тебя проблемы? Ты, кстати, так и не ответила. Может, я могу чем-то помочь?

– Ты уже мне очень помогла! – улыбаюсь и крепко сжимаю визитку в руке. – Тебя словно мой Ангел-Хранитель послал.

– Звони давай, этому… Купидонову. А то твоё место займёт другой человек!

Нет уж, это место я занять никому не позволю!

Глава 8

На следующее утро звоню с улыбкой Купидонову Ивану Ивановичу.

– Говорите, – отвечает собеседник.– Слушаю вас!

– Здравствуйте, я по поводу вакансии повара-кондитера в ваш ресторан.

– Представьтесь, пожалуйста.

– А это так принципиально? – растерялась.

– Очень!

Интересный тип. По имени, что ли, сотрудников себе ищет?

– Меня зовут Виктория Клементьева.

– Виктория – прекрасное имя! Означает победу! Очень приятно, Виктория Клементьева! Меня зовут Купидонов Иван Иванович.

– Я знаю, спасибо.

Хорошо, что он сейчас не видит моё лицо. Снова улыбаюсь, представляя товарища со стрелами и луком.

– Я звоню насчёт вакансии.

Он так уверенно, почти с вызовом произносит своё полное имя – Купидонов Иван Иванович, будто гордится.

Неожиданно мне его уверенность очень нравится.

Невольно вспоминаю: а ведь я тоже когда-то мечтала о необычной фамилии. Например,Дорохова.

Вот такие были мечты у восемнадцатилетней дурочки.

И вроде бы самая обычная фамилия, но тогда я её обожала. Выводила в тетрадке, примеряла, как свадебное платье. Потому что это была фамилия Глеба.

Я придумала себе, что когда-то, возможно, через пару лет обязательно стану его женой. А потом у нас будет ребёнок. А может, даже два!

Что мы купим домик где-нибудь за городом, будем пить кофе по утрам на веранде и смеяться над разными шутками.

Я буду готовить его любимую еду, которую он постоянно нахваливал, а после гнать в тренажёрный зал, чтобы не поправился.

Только всё это были глупые иллюзии и его планы существенно отличались от моих.

Он предпочитал просто покувыркаться. Это, кстати, было его любимое слово тогда.

Он звал меня именно для этого, а я летела на этот зов, как мотылёк на огонь.

И мы кувыркались везде, где это было возможно: в кровати, на природе, в машине. Даже всех мест не вспомню.

… – Во сколько и куда мне можно подъехать? – вырываю мысли из воспоминаний.

– Сейчас я не в кафе, но, записывайте адрес. Через два часа буду. Вы сможете подъехать?

– Да, конечно, смогу.

Странно, он кроме фамилии не спросил про опыт, квалификацию, те места, где я работала. Неужели настолько всё равно, кто к ним придёт на работу?

Но, с другой стороны, это всего лишь собеседование. Может быть я не подойду им.

Хожу из угла в угол по квартире, маюсь и снова начинаю вспоминать Глеба.

Ох, нельзя мне сидеть без дела, дурацкие мысли лезут в голову!

Через два часа на месте. Это знакомое мне заведение. Слышала, что его купил недавно какой-то мужчина, а старый уехал из страны.

Направляюсь к кабинету директора, того самого Купидонова Ивана Ивановича.

– Вы к нам устраиваться?– неожиданно останавливает меня девушка.

– Хотелось бы.

– О, вам понравится у нас.

– Почему вы так уверены?

– У нас боссы классные. Один добрый, другой красивый. Думала, когда выкупили поувольняют всех, но, нет, оставили. Не ломают никого своими правилами, всё тактично и прилично.

– Боссы? Их два?

– В основном один управляет, Иван Иванович. Мировой дядька! И несмотря на внешность очень привлекательный.

– А второй?

– Со вторым пока не встречалась. Послухам только знаю, что красавец. Девчонки, которые его видели, уже облизываются.

Улыбаюсь.

Передо мной висит табличка, на лице возникает новая улыбка: Иван Иванович Купидонов. Стучусь в дверь.

– Проходите, – приветливо говорит мой, надеюсь, будущий шеф.

За столом сидит полноватый мужчина в белоснежной рубашке примерно лет тридцати. У него светлые волосы, вьющиеся слегка.

Ему бы действительно лук, стрелы и крылышки. Смешной! И имя с фамилией, кстати, ему очень подходит.

– Ну же, не стесняйтесь, – важно говорит, показывает на стул. – Давайте своё резюме.

Пробегается глазами, изображая деловой вид.

– Мы вас берём.

Так быстро читает? Чудеса… Опять улыбаюсь, но, теперь от радостной новости. Наверное, выгляжу как идиотка.

«Вика, соберись, ты с ума сошла» – журю себя.

– Только скажите, пожалуйста, почему ушли с последнего места работы? – ох, ещё один с таким вопросом…

– Там неожиданный инцидент с клиентом произошёл.

– Какой, позвольте полюбопытствовать?

– Я не сделала ничего плохого, – надо сочинять срочно.

– Но всё-таки, расскажите, – настаивает.

– Один из клиентов унизил меня, – обтекаемо скажу правду. Но, дозировано!

– Интересно… обычно повара и кондитеры на кухне. С ними никто не общается из посетителей. Но только если похвалить зовут, выразить, так сказать, своё восхищение блюдом.

– Вот этот клиент и… выразил…

– Да? Вам не понравилось, как он его выразил?

– Ну, если бы понравилось, я бы здесь не сидела у вас на собеседовании.

– А вы с зубками, мадам!

– Да, я такая.

– Ну что же, похвально! Ценю в людях честность! Я поинтересовался в наших кругах по поводу вашего мастерства. Впечатлён! Вам двадцать три года, но, вы при этом очень хорошо зарекомендовали себя. Это даёт надежду, что мы сработаемся. Хозяин, купивший это место, очень рассчитывает на помощь профессионалов. Этому детищу необходимо развитие. Вы нам поможете в кулинарном направлении?