S-T-I-K-S. НОЛД.(Сапфир 2) Цикл: Пекло. Книга 3

В холодных, почти черных глазах Ксаргона сверкнула неприязнь, но внешне он ничем это не выдал. Он глубоко вздохнул, встал и направился к прозрачной двери. Дверь бесшумно открылась перед ним, и он, слегка повернув голову, устало бросил:

– Продолжим завтра.

Дверь так же бесшумно скользнула назад, отсекая полутемный коридор от камеры, и освещение, уже не плавно, а в одно мгновение, стало еще более ярким, чем до прихода Ксаргона. Куб и стол плавно опустились в пол, образуя совершенно ровную поверхность, без видимых щелей. Драгорн зажмурился и застонал от невыносимой боли в глазах. Свет проникал сквозь веки, как будто их и не было вообще. Парень, сидевший до последнего на кубе, оказался на полу и, как слепой, шаря перед собой рукой, пополз к топчану.

– Говорю вам, его увезли Ра'Ксер-Талис! – Аэллин ходила по комнате, нервно теребя в руках коммуникатор.

– С чего ты взяла, что это была полиция? – спросила ее Мирелия, которая обнимала за плечи поникшую и вмиг постаревшую мать Драгорна, Тессалию. – Да и за что его задерживать? Драгорн и мухи не обидит.

– Мама! – вскрикнула Аэллин. – Ты же знаешь, как он относится к военным и вообще ко всему строю.

– Тише, прошу тебя! – Мирелия вздрогнула и огляделась.

– Я в собственном доме и говорю, что хочу! – девушка гордо подняла голову. – Если уже и в собственном доме нужно бояться, зачем тогда вообще жить?

– Не говори ерунды! – Мирелия нежно погладила по волосам сестру. – Не хватало еще, чтобы ты попала в лапы к этим извергам. Лучше расскажи, что видела.

– Драгорна вывел из дома тот незнакомец. Кстати! Кто он такой? Я не нашла его в списке приглашенных, – начала Аэллин свой рассказ. – У ворот их ждал тур'ксен-риал, а ты знаешь, что перевозчики не используют такой тип челноков, да еще и черного цвета.

– Это цвет транспорта тайной полиции, – еле слышно проговорила Тессалия. – Я говорила ему много раз, чтобы перестал говорить всем о своих взглядах, но он упрямый. Мальчик мой! Что же теперь будет!

– Тетя Тессалия! – Аэллин присела рядом с женщинами. – Его мнение о STIKS – это не преступление. Он же высказывал всегда только несогласие с тем, что военные эксплуатируют аборигенов ради своей выгоды. Так что я думаю, его немного подержат и отпустят.

Тессалия подняла мокрое от слез лицо и, грустно улыбнувшись, обняла Аэллин.

– Это было бы чудесно, если бы оказалось правдой! – сказала она.

Драгорн не смог уснуть. Всю ночь яркий свет сменялся стробоскопическим миганием, а полная давящая тишина вдруг разрывалась оглушительным, давящим на нервы воем тур'лаэрисса – массивного четвероногого животного с резонирующим голосом, использующего инфразвуковые сигналы для общения. Голова раскалывалась, хотелось пить, но воды ни разу не дали. К утру, по крайней мере ему так показалось, он уже даже не делал попытки уснуть, просто сидя на топчане и ожидая очередной перемены. Еще в самом начале этой бесконечной пытки он пытался думать о причинах своего ареста, но довольно быстро перестал, не имея сил сопротивляться то яркому, то мигающему свету, то вою. В душе копилось отчаяние и нарастала ненависть к своим истязателям. Это были единственные чувства, которые он мог испытывать. Свет в очередной раз замигал, одновременно с ним раздался оглушающий вой, но вдруг все прекратилось. Свет стал нормальной яркости, а в наступившей тишине еле слышно щелкнул замок двери. Драгорн сидел, не открывая глаз, словно боясь увидеть того, кто сейчас почти бесшумно входил в камеру.

– Итак! – раздался знакомый голос Ксаргона. – Что вы хотели мне сообщить?

Драгорн открыл глаза и увидел следователя на том же самом месте, за столом, как и вчера.

– Послушайте, Ксаргон, – медленно произнес парень, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. – Я уже вам говорил. Я понятия не имею, за что меня задержали!

– А вот тут вы ошибаетесь! – Ксаргон взглянул на парня. – Теперь вы уже арестованы и официально проходите по расследованию как мал’сир, подозреваемый в измене.

Драгорн вздрогнул. Еще вчера он был просто задержан, а теперь он не просто арестован, но и оказался уже в подозреваемых. Значит, виной всему не его мысли по поводу того дурацкого мира, а чей-то донос о том, что он против строя военных, против их эпохи и власти. Но кто? Кто мог донести, если эти разговоры всегда велись только в кругу семьи? Неужели кто-то из родных? Он собрался и, подняв голову, произнес:

– В какой измене меня обвиняют?

– Это чуть позже, – отмахнулся следователь. – Сейчас я советую вам пойти навстречу следствию и сообщить имена ваших соратников. Как я говорил вчера, это зачтется! Правда, несколькими циклами принудительных работ вы уже не отделаетесь, но облегчить приговор пока еще можете. Теперь у нас одна задача – опередить ваших соратников.

– У меня нет никаких соратников! – сорвался Драгорн. – Я ученый, главный специалист по порталам! Скажите, в чем вы меня обвиняете?

Ксаргон провел ладонью над столом, и в воздухе повисла голограмма, по которой медленно ползли снизу-вверх изображения знакомых ему людей с именами. Это были члены их движения за отмену принудительного изъятия органов у аборигенов в STIKS.

– Знакомые лица? – спросил Ксаргон.

– Да, но не все, – тихо ответил парень. – Это почти все ученые из академии.

– Это не ученые! Это преступники и изменники, покусившиеся на наш строй. Наш с вами строй!

– Ваш строй, не мой! – резко ответил Драгорн и понял, что совершил роковую ошибку.

Ксаргон расплылся в довольной улыбке.

– Ну вот, вы и сказали все, что мне нужно было. Остальное нам уже рассказали и без вас. Так что… – Ксаргон встал из-за стола. – Вы официально обвиняетесь в участии в организованной преступной группе, целью которой было свержение существующего строя, организация беспорядков, актов неповиновения, саботаж работ и устранение генералитета армии. Жаль, что смертную казнь еще не успели ввести. Но ничего. Я думаю, что каторга на рудниках Ри'ктаор-Фаэн тебе обеспечена. Будешь добывать Зур'талис-Каэн, пока не сдохнешь там от радиации и болезней сам.

Он неожиданно перешел на «ты» и последнюю фразу произнес с особым злорадством. А Драгорн уже ничего не слышал. Его словно парализовало от услышанного. Перед глазами пробегали образы родных, матери, отца, кузины, тетушки Мирелии. Жизнь просто рухнула в одно мгновение.

Месяц спустя.

Следствие шло целый месяц. Юристы, которых наняла мать и тетушка Мирелия, ничего сделать не смогли. На последней встрече они сообщили, что, по всем признакам, приговором для него будет каторга на планете Ри'ктаор-Фаэн, где расположены единственные разведанные запасы минерала Зур'талис-Каэн, который является топливом для галактического флота. Сама каторжная планета находилась в галактике Фа'риос-Ксантир, в трехзвездной системе Ксар'туорин-Кор. Корабли сюда не летали в силу того, что сама галактика была напичкана множеством тесных звездных скоплений и блуждающих пульсаров. И где-то в центре этого вселенского хаоса находится трехзвездная система. Система состоит из трех массивных звезд, находящихся в сложном гравитационном танце, что делает ее нестабильной и труднодоступной. А сама планета, где расположены шахты, представляет собой суровый мир, покрытый бескрайними равнинами из черного базальта и огромными кратерами, в которых и организованы шахты. Атмосфера планеты токсична, и светила еле пробиваются сквозь плотные облака ядовитого газа. Поэтому каторжане находятся все время в защитных комбинезонах и масках, которые не особо спасают. Бежать оттуда невозможно, так как попросту некуда, да и сама поверхность и местность нестабильны из-за подпространственных разломов, и иногда шахтеры просто исчезают в аномалиях. Это был смертный приговор, облаченный в гуманную каторжную обертку. За все время следствия Драгорну ни разу не разрешили повидаться с родными, объясняя это особо опасным статусом, который присвоили всему их движению. Не было ни прогулок, ни даже возможности что-либо почитать. Драгорн просто лежал в своей пустой камере и ждал очередного допроса. Время суток он определить не мог и совершенно потерялся, учитывая постоянно горящий в камере свет. Хорошо, что яркость света не увеличивали, как в первые дни его пребывания в заточении. Но гнетущая тишина выводила из себя, и он старался говорить сам с собой или просто петь. Чтобы не сойти с ума, он вспоминал прочитанные книги, документы, чертежи устройств и элементов порталов, которые разрабатывал, а иногда даже находил новые оригинальные решения и в уме создавал эти устройства. Это помогало. И вот, после того как его длительное время не трогали, пришел Ксаргон и объявил, что завтра будет оглашен приговор.

Кабинет Ксаргона, утро оглашения приговора

– Разрешите, господин Ксаргон?

Два накачанных охранника, которых назначили в конвой на сегодня, минута в минуту явились в кабинет.

– Заходите! – жестом подтвердил свои слова Ксаргон, не отрываясь от чтения новостей на голографическом экране, парящем над столом.

Охранники зашли, и дверь немедленно скользнула на свое место. Оба бравых вояки встали у стены и замерли, терпеливо ожидая, когда главный следователь закончит свои дела и обратится к ним. Ксаргон еще около минуты бегло читал текст сообщений на экране, после чего сжал правую ладонь в кулак, и экран погас, а затем растворился в воздухе. Ксаргон осмотрел конвоиров и, встав из-за стола, подошел к ним.

– Вы сегодня назначены в конвой на оглашение приговора предателям?

– Совершенно верно, господин! – дружно, в один голос ответили вояки.

– Хорошо! – кивнул Ксаргон. – Тогда слушайте очень внимательно!

Конвоиры напряглись, превращаясь в сплошной слух и боясь упустить хоть слово из того, что скажет Ксаргон.

– Для вас двоих будет совершенно секретное задание! – продолжил Ксаргон. – Приговором будет каторга на шахтах планеты Ри'ктаор-Фаэн. Вы повезете приговоренного к блоку Е, стека порталов. Но… Приговоренный не должен туда попасть! Вместо этого вы отвезете его в старый портальный комплекс. Надеюсь, вы знаете, где находится первый портал в STIKS?

Конвоиры кивнули, хотя по виду обоих было понятно, что они ничего не понимают и, если бы не статус Ксаргона, то послали бы его куда подальше.

– Еще раз напоминаю – операция секретная! Все понятно?

Конвоиры снова кивнули.

– Вы должны будете отправить приговоренного туда, а для этого прямо сейчас, после того как я вас проинструктирую, отправитесь в старый комплекс, и все внимательно запомните и изучите. Там уже ждет вас техник. Он покажет вам путь, включит и настроит портал и объяснит, как после перемещения его выключить. Если все выполните правильно, то повышение звания гарантирую.

Глаза конвоиров вспыхнули огнем.

– Если есть вопросы, лучше задайте сейчас! – резюмировал Ксаргон.

– Никак нет, господин! Вопросов нет!

– Ну тогда собирайтесь и поезжайте к старому комплексу.

Им позволили лишь взглянуть друг на друга. Когда его, подавленного и потерянного, выводили из зала суда, он увидел маму. Она очень сильно изменилась. Постарела, осунулась, ее шикарные каштановые волосы, которые всегда сияли в свете светила, теперь были тусклыми и невзрачными. Красные от слез и бессонных ночей глаза впали и были словно потухшие. Она не плакала, просто не могла. У нее попросту закончились слезы. Драгорн очень хотел бы увидеть ее той веселой, волевой женщиной, чтобы унести ее образ в своей памяти, а она до боли в глазах всматривалась в его лицо, пытаясь сохранить его образ. Драгорн понял, что не должен остаться в памяти мамы сломленным и перемолотым в мясорубке отвратительной системы. Он улыбнулся и одними губами прошептал:

– Все будет хорошо!

Два крепких конвоира с непроницаемыми лицами вели его по коридору к ожидающему транспорту. Драгорну вдруг стало удивительно спокойно и совершенно наплевать на то, что случится через какие-то минуты. Наверное, он свыкся с мыслью о неизбежности смерти, долгой, мучительной, от токсинов, радиации и других прелестей шахтерской планеты. Руки, еще при транспортировке в зал суда, заковали в путы, которые, переливаясь и искрясь всеми цветами палитры, сковывали движение. На голову вновь надели черный непроницаемый чехол. Тюремный транспорт плавно остановился, и конвоиры, схватив его за рукава синего комбинезона приговоренного, вывели его наружу. Его вели коридорами к последней черте, за которой будет лишь забвение. Он не создал семьи, не вырастил детей, на нем закончится их род. Неужели все вот так и закончится? Что-то мешало ему погрузиться в пучину мыслей, но он упорно игнорировал эти сигналы, продолжая думать о судьбе, своей и своих родных.

«Стоп! – резанула внезапно мысль. – А почему меня не переодевают в скафандр, ведь без скафандра я там просто погибну в первые же секунды! Неужели все? Эти подлые варкиниане просто решили меня убить. А может, оно и к лучшему! По крайней мере, не придется долго мучиться, задыхаясь в шахтах, подвергаясь жуткому давлению и температуре. Ну и пусть!» Он и сам для себя решил не бороться за жизнь, а просто снять маску или шагнуть в разлом.

Он шел, размышляя, ведомый под руки конвоирами к своей последней черте, и вслушивался в окружающую его странную тишину. В стеке порталов, куда он, как специалист, приезжал не раз, в это время суток было обычно очень шумно от прибывающего и убывающего народа. Сейчас же вокруг стояла гулкая тишина, словно все затаились и провожают осужденного в последний путь. Наконец они остановились, и он услышал знакомый негромкий гул, который издает работающий портал. Правда, этот звук показался Драгорну немного странным, но подумать об этом он уже не успел. Где-то прямо внутри головы словно солнце взорвалось. Яркая, на грани ослепления вспышка, которая длилась доли секунды, и в тот же миг твердая опора конструкции пола портала ушла из-под ног. Он, будучи специалистом, ни разу сам не перемещался с помощью порталов, поэтому все ощущения были в новинку. Когда исчезла опора, он сгруппировался, инстинктивно ожидая падения, но падения не было.

«Нужно задержать дыхание, сразу как окажусь на той стороне!» – мелькнула мысль.

Глава 2 – Дивный новый мир

Все чувства исчезли, как будто он сам просто растворился в пространстве. Не было ни ощущения падения, ни невесомости. Он словно застыл в сплошной темноте, бесчувственной мелкой песчинкой. Это было нормально, ему ли, ученому, досконально изучившему технологию порталов и разработавшему массу улучшений, не знать этого. Его тело сейчас действительно исчезло, превратившись в энергетический поток данных, который с невероятной скоростью пронзает пространство между измерениями, приближая его к конечной точке переноса. Но перенос проходил как-то странно. Он словно ощущал слабые толчки, как будто его тело не превратилось в энергетический поток, а летит сейчас и ощущает сопротивление перекрестных потоков. Это было странно, ведь такое поведение при переносе описывали только те, кто первыми проникал в чуждые миры через порталы первой серии. Точнее даже, те, кто смог вырваться из ловушки. Те порталы были несовершенны и часто, из-за нестабильности фазового стабилизатора, перенос превращался в кошмар. Люди застревали в потоке, и очень редким счастливчикам удавалось вырваться из этой ловушки. Да и то, большинство из них претерпевало необратимые изменения как физически, так и умственно.

Вот и получалось, что те толчки, которые он ощущает сейчас, означают только то, что его тело, представляющее сейчас энергетический след в потоке между измерениями, застряло между точками переноса. И еще неизвестно, что лучше: сгинуть в муках среди базальтовой пустыни, задохнувшись в ядовитой атмосфере, или тихо и без мучений исчезнуть здесь, растворившись в бесконечном потоке вселенской энергии. Его след сотрется, и все будет кончено. Наверное, это наилучший вариант. Нет мучений, нет тоски и, самое главное, нет мучительного, изматывающего выбора – быть или не быть! Все решено уже кем-то за него, а всемогущий кто-то решил просто облегчить его страдания. Так что нужно просто смириться…

Яркая вспышка разорвала гнетущую мглу, окружающую его, одновременно с прекращением толчков. Руки, скованные путами, как по волшебству освободились, а под вновь ставшими чувствительными ногами оказалась мягкая текучая поверхность. Она, словно живая, растекалась и уплывала из-под его ног. Драгорн сжал губы и задержал дыхание, хотя и понимал всю бессмысленность своей затеи. Даже если он не сделает вдоха, агрессивная ядовитая среда планеты Ри'ктаор-Фаэн убьет его все равно, до того, как он успеет добраться до шлюза. Он ожидал жуткого давления и нещадного ветра, который несет ядовитый туман атмосферы и просто сжигает все на своем пути. Но вместо этого ощутил прохладу на коже рук и легкое прикосновение ветерка. Драгорн сорвал черный мешок с головы и попытался осмотреться, но его словно покосило. Мир вокруг закружился с неимоверной скоростью, тело обмякло, лишаясь сил, и он рухнул на мягкий серо-желтый песок. Лишь в последний момент он увидел в окружающих его сумерках несколько темных контуров, которые быстро приближались к нему. Тревога, чувство приближающейся опасности, словно распрямившаяся пружина, подбросили его вверх, и он побежал. Не зная куда, с трудом переставляя ноги и преодолевая навалившуюся тошноту и головную боль, он бежал к темнеющей впереди полосе земли. Почему-то именно она показалась ему местом, где он может укрыться. Он бежал и каждую секунду ожидал удара в спину. Но его все не было, а обернуться – значит потерять время, и тогда уже точно его настигнут.

Наконец ноги ступили на черную землю, и раздался хруст, словно под его арестантскими ботинками было что-то хрупкое. Он хотел бежать и бежать дальше, не останавливаясь, но силы покинули его, и Драгорн рухнул на черную, похожую на стекло траву. От поверхности взметнулось облачко черной пыли. Он лежал в нескольких метрах от границы черной земли, совершенно потеряв пространственную ориентацию. Драгорн уже не знал и не мог точно сказать, куда и откуда он бежал. Все перевернулось не просто с ног на голову, а хаотично перемешалось. И самое страшное, он почувствовал, как из него медленно, капля за каплей, утекает энергия, а за ней и жизнь. Драгорн, преодолевая боль, тошноту и слабость, поднял голову и увидел на расстоянии чуть больше вытянутой руки границу, за которой в свете звезд ночного неба виднелся песок. А немного дальше, в темноте, сновали туда-сюда темные силуэты, не обещавшие ничего хорошего.

– Нужно ползти туда, – прорычал он сам себе, понимая, что здесь его ожидает только гарантированная гибель.

И он, собрав волю в кулак, пополз. Медленно, борясь с постоянным головокружением и преодолевая потерю пространственной ориентации, он приближался к спасительной границе. Он не представлял, сколько это заняло времени, но в очередной раз под ладонями он ощутил не ломкую траву, а песок. Он сделал последнее усилие и наконец полностью оказался на песке. Силы полностью покинули его. Только в голове, как птица в клетке, билась единственная мысль: «Тебя послали на смерть, так зачем сопротивляешься?»

Сознание вернулось внезапно, заполнив мир звуками, светом восходящего светила и приступами головной боли и тошноты. Драгорн осторожно, чтобы не вызвать приступов, посмотрел в сторону, где видел странные, вызвавшие чувство опасности силуэты. На фоне руин какого-то города ходили взад-вперед монстры. Их было шестеро. Три поменьше, сильно похожие на гипертрофированных людей. Сохранились даже остатки одежды, правда, только выше пояса. Ноги утолщенные, с развитыми мышцами. Руки тоже изменены, особенно кисти, на которых вместо ногтей были видны утолщенные загибающиеся подобия когтей. Глаза всех тварей были затянуты белесой пеленой. Два других были немного больше первой троицы. Рост под два с лишним метра, совершенно без одежды, на головах торчали сохранившиеся пучки волос. У обоих раздутые, с частоколом заостренных зубов, челюсти. Последний был явно главным в этой стае. Огромный, ростом под три метра, с уродливыми плечами и непомерно длинными руками, с гипертрофированными кистями, пальцы которых заканчивались загнутыми когтями. Ноги и ступни видоизменились и ничего общего не имели с человеческими. Кожа ороговевшая, и огромная пасть с двумя рядами острых зубов. Твари не приближались и ходили вдоль невидимой границы, обиженно урча и поглядывая на такую близкую, но недоступную еду. Поведение монстров было понятным, но тем не менее что-то их держало на расстоянии. Это немного успокоило Драгорна, и он попытался оглядеться. Это удавалось осуществить с огромным трудом. Резкие приступы головной боли и тошнота не давали сконцентрироваться. Вокруг него был песок. Примерно в метре от него чернела уходящая в бесконечную даль полоса черноты, уже начинающая поблескивать в лучах восходящего светила. А еще жутко хотелось пить, но в округе, доступной ему, не было ни капли. Только песок. Так он и лежал, следя за перемещением тварей и борясь с жаждой, болью и головокружением. Остатки сил таяли, как пломбир под летним солнцем. Перед взором встала мутная пелена, которая мешала рассмотреть монстров, и в душе в очередной раз возникло чувство полного безразличия к своей участи. Он даже подумал подползти поближе к тварям, чтобы те смогли дотянуться до него, но уходящие силы не позволили этого сделать. Сил не было даже на то, чтобы приоткрыть глаза. На него наваливалась густая тягучая пустота, и последнее, что он увидел через пелену в глазах, – застывшие в неестественных позах твари, которые спустя секунду рухнули на песок, как по команде.

Что-то осторожно коснулось губ, и по ним побежала струйка влаги. Драгорн, еще не придя в сознание, рефлекторно раскрыл рот, и в горло провалилась приличная порция жутко вонючей и обжигающей небо жидкости. Он закашлялся и с трудом, чтобы не захлебнуться, повернулся на бок. Каким-то шестым чувством он ощутил чье-то присутствие и открыл глаза. Рядом с ним сидел парень в серых брюках и зеленой куртке. Его волосы были серебристого, как показалось Драгорну, цвета, глаза закрывали черные каплевидные очки. На плече у парня сидело странное мохнатое существо с маленькими черными глазками и черной шерстью, напоминающей шапочку на макушке. Существо с интересом разглядывало Драгорна.

– Раа'Калис энн! Каэ тиарсс яан'Риэлс фаэн Ту'Ресс? – как-то само собой вырвалось у него приветствие и вопрос, на который он очень хотел получить ответ.

Парень не изменился в лице и в ответ выдал совершенно непонятную фразу на какой-то тарабарщине. Но по интонации Драгорн понял, что его не понимают. Он решил повторить и произнес:

– Приветствую тебя! Скажи, где я нахожусь и что со мной?

– Ну вот, это другое дело! – улыбнулся незнакомец, перейдя на чистейший таларионский. – Ты пока не напрягайся, а вот давай-ка выпей, а потом поговорим! Голова болит, тошнит?

Драгорн кивнул, и его взгляд вновь зацепился за странное животное.

– Это кто? – спросил он.

– Это обезьяна, – ответил незнакомец, поднося ему ко рту фляжку. – Пей, только старайся не нюхать. Вещь противная, но необходимая.

Драгорн с содроганием сделал три глотка и, скривившись, попробовал отвернуться, чтобы выплюнуть жуткое, воняющее чем-то тухлым пойло, но незнакомец удержал его голову.

– Пей! Скоро станет легче! – сказал он.

Драгорн сделал еще пару глотков и с удивлением почувствовал, как уходит головная боль, тошнота, а весь организм вдруг начал наполняться силой.

– Ну что, полегчало? – спросил незнакомец, улыбнувшись.

Драгорн кивнул и попытался присесть, бросив настороженный взгляд в сторону валяющихся туш монстров.

– Погоди пока, не вставай, – парень придержал его за плечо. – Наберись силы, а я расскажу тебе, куда тебя занесло. А потом, я надеюсь, ты расскажешь, кто ты и откуда. Согласен?

Драгорн вновь кивнул в знак согласия.

– Не бойся их! – сказал незнакомец, словно уловив настороженность и опасения Драгорна. – Они уже не опасны! Чуть позже я тебя с ними познакомлю, а пока давай сразу договоримся: я рассказываю, ты слушаешь, не перебивая. Все вопросы потом. Если снова заболит голова, затошнит или будет мучить жажда, скажи.

– Жажда дикая, – Драгорн сам не узнал свой хриплый голос.

Парень начал поворачиваться к странной сумке с лямками, но сидевшее у него на плече животное моментально спрыгнуло, подбежало к сумке и вытащило оттуда прозрачный предмет с жидкостью внутри. Подойдя на расстояние, на котором Драгорн уже смог бы дотянуться до воды, обезьяна протянула ему сосуд, но потом просто поставила его на песок и прыгнула обратно на плечо парня.

Драгорн приподнялся, опершись на локоть, и, взяв литровую бутылку, залпом влил ее в себя. Прохладная жидкость остужала, наполняла жизнью и силой.

– Ну что, можем начинать, я думаю. – произнес парень и, не дожидаясь ответа Драгорна, продолжил. – Этот мир уже не твой привычный. Это не Земля и не твоя страна и город. Что это на самом деле, я не знаю, но, судя по ночному небу, скорее всего, это планета. Мы, те, кто попал сюда и кому повезло стать иммунным и выжить, называем его Улей или Стикс.