Shadow Fight. Бег за тенью

Дтай уверял, что точно знает, куда идти. Нагруженный свитками, записками и картами, он уверенно вёл за собой.

По мере того как местность пустела, дороги исчезали, а на горизонте выплывали первые заснеженные пики гор, старший проводник по имени Тонтор становился всё мрачнее.

– Не к добру двигаемся, – говорил он по утрам, сверяясь с одной из карт Дтая.

– Ох, чувствую что-то, – говорил по вечерам, перед отбоем.

Тонтор был полным широколицым мужчиной, который не очень удачно скрывал второй и третий подбородки за рыжей щетиной. Его левую щёку разрезал кривой шрам, а под правым глазом навсегда отпечатался след от ожога – пиратская метка рабовладельцев. Перевидав за свою жизнь много откровенно паскудного, Тонтор решил, что у него обнаружился уникальный дар чуять опасность, как собака чует дым костра на огромном расстоянии.

Когда на исходе второй недели они вышли к небольшой деревне, прячущейся среди холмов, Тонтор поравнялся с Кагиноко и сказал:

– Ничего хорошего мы здесь не найдём.

Кагиноко слушал его ворчание вполуха. Старший проводник как никто другой умел организовать быт в походе. За это ему и платили, в общем-то. К тому же большая часть предчувствий Тонтора имели свойство не сбываться.

Деревня была немноголюдна. Редкие прохожие, все крестьяне, провожали вереницу коней внимательными взглядами. Несмотря на лето, чувствовалась какая-то лёгкая изморозь, будто холод спускался с вершин скал, напитывая воздух. Люди были тепло одеты, и из некоторых труб шёл прозрачный дым. Обычное явление для этих мест. Копыта лошадей ломали тонкую наледь.

Дтай уверенно провёл Кагиноко узкими улочками к площади, в центре которой стоял двухэтажный каменный дом, заметно выделяющийся на фоне других, невысоких и в основном деревянных.

На крыльце их уже ждал худой мужчина с длинными мускулистыми руками. Он был в полушубке без рукавов и широкополой шляпе. Широко улыбался и низко кланялся, всячески выказывая почтение.

– Я побывал здесь пару лет назад, когда искал новых подходящих противников, мастер, – объяснил Дтай на ходу. – Сначала мне довелось прочесть пару любопытных свитков в местной библиотеке, потом я познакомился с Итакой, главой деревни. Он продал мне несколько интересных маршрутов, по которым мы вышли на хороших соперников. А потом, когда я приехал в третий раз, Итака рассказал мне одну легенду. Тогда она меня не сильно заинтересовала, но много позже я вспомнил о ней, когда наткнулся на несколько заметок в древних свитках. Пришлось повозиться, собрать больше информации. Потом были долгие искания, легенды обросли подробностями и артефактами… и вот мы здесь, чтобы вы тоже послушали из первых уст. И увидели своими глазами. Два месяца назад я обо всём договорился.

Итака продолжал улыбаться, оглядывая гостей, а потом пригласил их на задний двор, где под цветущими кустарниками были расставлены стулья и накрыт стол. Интересно, сколько золотых потратил Дтай, чтобы расположить к себе главу деревни?

Привлекал внимание старый громоздкий сундук из дерева, стоящий неподалёку. Крышка его была покрыта пылью, виднелись редкие отпечатки. На углах сундук покрылся зеленоватым мхом, кое-где подгнил. Судя по следам на полу, сундук сюда притащили, причём недавно.

Итака заговорил про Врата, и Кагиноко почти сразу же стало скучно. На слове «Безликий» он даже зевнул. Пока что рассказанное не стоило и серебряной монеты. Подобные легенды Кагиноко рассказывали в детстве. Страшные сказки, призванные научить детей уму-разуму.

– Дальше будет более правдоподобно?

Итака пожевал тонкими губами, словно размышляя, оскорбиться или нет, и продолжил:

– Лицо Безликого всегда было скрыто капюшоном и повязкой. Люди видели лишь глаза, полные яростного света. Безликий сообщил, что давно охотится за демонами. Он умел сражаться с ними, но демоны были бессмертны, поэтому единственная возможность одолеть их окончательно – это изгнать из мира навсегда. Безликий велел собрать лучших мастеров среди каменщиков и плотников и объяснил им, что нужно делать. А нужно было построить Врата в сердце скал. Безликий показал место, и несколько месяцев шла долгая и трудная работа. Днём демоны прятались в пещерах, а ночью выбирались, чтобы разрушить Врата, но Безликий отгонял их прочь. Это был воистину великий воин, будто пришедший из другого мира.

– Я бы с ним сразился, – буркнул Кагиноко.

– Когда наконец Врата были достроены, Безликий велел жителям деревни разойтись по домам, запереться на все замки и не высовывать носы всю ночь. Сам он удалился за Врата и провёл магический ритуал. Врата обрели силу, за ними разверзлась дыра мироздания, путь в другой мир. Туда-то и стал сгонять демонов Безликий. Он отлавливал их по пещерам и среди скал, сбрасывал в дыру и не давал выбраться. Всё произошло за одну долгую ночь. Когда демонов больше не осталось, Безликий закрыл Врата на замок, разделил ключ на шесть деталей и отправил своих слуг в разные стороны, чтобы они спрятали эти детали в надёжных и охраняемых местах. Для безопасности. Чтобы никто не смог открыть Врата и выпустить демонов обратно. Сам же Безликий решил, что его миссия выполнена. Он застыл возле Врат, ожидая рассвета. Едва солнце показалось среди скал, лучи коснулись Безликого и обратили его в камень. Так и стоит рядом с Вратами каменная статуя воина, как символ победы над демонами.

Итака вновь замолчал, пытливо разглядывая Кагиноко.

– Хорошая легенда, – сказал тот. – Красивая. Но я слышал, что Врата построили ещё до появления здесь людей. Пьяный в одном кабаке рассказывал. Поселенцы пришли к скалам на Востоке и обнаружили Врата вместе с каменной статуей, а на месте замка – пустую выемку в форме прямоугольника с оттиском черепа.

– Легенд много, мастер, – Дтай улыбнулся. – Одни говорят, будто Врата построили древние, чтобы перемещаться в свои города в другом мире. Другие, что раньше это был вход в город внутри скал, который сейчас разрушен. Третьи считают, что Врата – это причуда какого-то богатого князя, вход в его гробницу. Четвёртые утверждают, что Врат вообще не существует.

– И как выяснить, где правда? Почему мы сейчас здесь?

Итака с Дтаем переглянулись. Глава деревни подошёл к сундуку, откинул крышку и осторожно извлёк старый пожелтевший свиток. Положил на стол, бережно развернул, разглаживая тёмную бумагу ладонью.

Кагиноко увидел нарисованную карту с множеством пометок и рисунков. Местами линии выцвели или потрескались, надписи почти не читались. Но хорошо были видны места, обведённые оранжевыми кругами. И ещё – изображение Врат среди скал. А возле них каменная статуя воина, облачённого в о-ёрой.

– Мой предок был главой того первого поселения, – сказал Итака. – Он был первым, кто пришёл к Вратам на рассвете и обнаружил статую Безликого воина. Он же распорядился выставить караул у Врат, который бы день и ночь следил за тем, чтобы к Вратам никто не пришёл с деталями ключа. Через некоторое время в поселение вернулись слуги Безликого. Обнаружив своего хозяина, они приняли решение остаться у Врат и взять на себя их охрану. Один из слуг нарисовал эту карту, где обозначил места хранения деталей ключа на случай, если Безликий когда-нибудь вернётся к прежнему облику и захочет открыть Врата. Сначала карта находилась у них, но шли годы, слуги состарились и начали умирать. У них не было наследников и семей, они жили обособленно от поселения. Когда остался только один, он пришёл к моему предку и передал карту ему, взяв клятву, что отныне мой род будет её хранителем. Когда-нибудь Безликий обратится в человека, и карта будет ждать его. Все эти годы она хранилась у моих предков. Они передавали свиток из поколения в поколение, переезжали из одного места в другое, основывали одни поселения и оставляли другие. Та деревня у Врат давно обезлюдела, а я, как видите, стал главой поселения совсем в другом месте. Но карту берегу до сих пор, вот она перед вами.

Дтай добавил:

– Мне очень повезло узнать о карте. Про неё пишут во многих летописях и упоминают в легендах, но найти никто не мог. А я, представьте себе, бывал здесь несколько раз и даже подумать не мог о такой находке.

– И вы вот так запросто показали карту первому встречному? – усомнился Кагиноко.

– Вовсе нет, – возразил Итака. – Мы с Дтаем разговорились. Он покупал у меня маршруты, а многим известно, что я лучший в мире составитель маршрутов. Мои сыновья исколесили весь свет, делая зарисовки и отмечая детали, и я могу нарисовать вам маршрут на любой вкус. Хотите, прямиком ко дворцу императора, а хотите, в долину панд. И вот как-то я спросил у Дтая, зачем ему нужны все эти пути, ведущие к сильным воинам. Что он ищет? И Дтай мне рассказал… – Итака помолчал, поглядывая на Кагиноко. – Знаете, в этой легенде есть ещё одна деталь. Незадолго до наступления той ночи, когда Безликий загнал демонов за Врата, он собрал жителей деревни и поведал им некое пророчество. Пройдёт много лет, сообщил Безликий, и на Востоке появится такой же могучий воин, который захочет сразиться с демонами. Этот воин сумеет не просто одолеть их, но и истребить, то есть уничтожить раз и навсегда. Он откроет Врата и вступит в последний бой. Этот воин будет самым сильным воином на земле. И слава о нём разнесётся по всему миру раз и навсегда.

Итака снова сухо улыбнулся, разглядывая Кагиноко.

– Разве речь не о вас? – спросил он. – Великий воин, который с юных лет не проиграл ни одного сражения, который ездит по свету и ищет сильнейших соперников, и который, наконец, готов перевернуть мир, чтобы найти достойных его силе. Это ведь вы?

– Когда я услышал эту часть легенды, мне всё стало понятно. – добавил Дтай. – Я рассказал Итаке на кого работаю, о ваших победах на турнирах, о вашей силе. Сомнений нет, в древней легенде говорится о вас.

– Я не верю в легенды, – задумчиво ответил Кагиноко, разглядывая карту. – Но мы уже проделали слишком долгий путь, чтобы просто остановиться. Как минимум хочется посмотреть на Врата.

– И открыть их…

Кагиноко кивнул.

– Да, и открыть. Но… демоны… звучит очень неправдоподобно. Кто-нибудь видел демонов вживую?

– Я бы спросил у предков, но они умерли так давно, что не осталось даже могил, – Итака развёл руками.

– Кархэм, мой наставник, говорил, что демоны обитают только у нас в голове. Это наши страхи. Избавишься от них, и станешь неуязвим. Я от своих демонов давно избавился.

– Но это ведь цель, – сказал Дтай. – Вы откажетесь от неё?

Кагиноко откинулся на спинке стула и осмотрел небольшой двор. Сквозь листву сочился мягкий изумрудный свет. За окнами, внутри дома, мелькали детские лица. Мальчишки то и дело прилипали к стёклам, чтобы с восхищением разглядывать непобедимого воина. По мостовой шли женщины с корзинами, полными овощей и фруктов. Тихая, размеренная жизнь маленькой деревни. Хотел бы он так жить? Нет. Но если дорога сражений закончится, разве будет другой выбор? Он накопил достаточно, чтобы никому не прислуживать. У него есть земли, подаренные даймё. В конце концов, слава бежит впереди него. Вот только… в этом ли цель?

– Я же говорю, можем посмотреть на Врата. Интересная история…

– Вы разрешите нам взять или перерисовать карту? – обратился Дтай к Итаке. – Мастер готов щедро заплатить.

Итака будто ждал этого вопроса. Он коротко мотнул головой,

– Нет, конечно же, нет. Вы уже задавали мне этот вопрос, зачем снова? Я говорил. Мы храним карту и никому её не передаём. Нельзя, чтобы изображение или маршруты достались кому-то, кто… не справится с силой Врат.

– Но тогда как мы найдём детали ключей? – усмехнулся Кагиноко. – Ты так красиво рассказывал, столько размахивал руками, а потом… пшик. И зачем мы только тратили на тебя время?

Итака снова мотнул головой, уставившись на Кагиноко исподлобья. Сказал:

– Не спешите с выводами. Я ведь не закончил. Эй, малыш, подойди сюда!

Откуда-то из-за кривых стволов деревьев выскользнула невысокая тень, мелькнула к столу и замерла у кресла Итаки. Это был высокий и худой молодой человек лет, может, двадцати. Обнажён по пояс, в шароварах серого цвета, босой.

– Это мой младший сын, Миноро, – сказал Итака. – У него отличная память, и он запомнил маршрут наизусть. Он зарабатывает на этом – водит гостей по нужным маршрутам. Миноро поедет с вами. Таким образом, вам не нужно будет выносить карту, но вы найдёте все детали ключей и Врата. За плату, разумеется.

Миноро стоял неподвижно, глядя куда-то в сторону. Он внезапно напомнил Кагиноко его приятеля из детства по кличке Змей. Тот тоже был худой и вертлявый, способный пролезть в любую щель…

– Слишком сложная схема, – сказал Кагиноко. – С чего ты взял, что это меня устроит?

– Например, потому, что вы больше не найдёте ни одного сильного соперника на этом свете, – ответил Итака. – И потому, что иначе вы не найдёте детали ключа от Врат и не сможете собрать их воедино.

– Но я могу забрать карту силой.

– Вы не варвар и не убийца, а воин, – сказал Итака. – Вы не станете марать свою славу недостойными поступками.

Есть люди изворотливые физически, а есть душевно. Кагиноко не смог сдержать улыбку:

– Я убивал людей. И вряд ли здесь кто-то меня осудит, но вы очень красиво разговаривали, а Дтай за вас почти поручился. Я ему доверяю. Но имейте в виду, что, если мы в итоге дойдём до Врат и ничего там не обнаружим, я лично прослежу, чтобы ваш сын вернулся домой без единой монетки в карманах.

Итака молча протянул руку для рукопожатия. Дтай, до этого внимательно слушавший диалог, негромко добавил:

– Что ж. Нам нужно отдохнуть несколько дней, а потом отправимся в путь. У вас есть место для ночлега нашего небольшого отряда?

– Несомненно, – ответил Итака, заметно повеселевший после рукопожатия. – Несомненно.

Глава 2

– Я не хочу с тобой драться, вот ещё, – сказал Фридо, толстощёкий и коротконогий сын пекаря. – Не хочу побеждать победителя.

Кагиноко фыркнул, едва сдерживая презрительный смех. Впрочем, остальные засмеялись, не стесняясь. Всего их было четверо, стайка мальчишек, собравшаяся на краю посёлка, где через поле виднелась полоска леса, а гладь небольшого озера соприкасалась с глубоким осенним небом.

– Со мной не нужно драться, – сказал Кагиноко. Он поигрывал деревянной катаной, сбивая тонким кончиком подсыхающие верхушки одуванчиков. – Это просто тренировка, Фридо. Раз-два, оттачиваем навыки, становимся лучше.

– Ты с прошлого года как с ума сошёл со своими тренировками, – заметил Ёкоси по кличке Змей. Из-за своей худобы он мог без проблем пролезть в любую щель. – Эта катана словно вросла тебе в руки. Никогда с ней не расстаёшься и всё время тренируешься.

Кагиноко не стал возражать. Это правда, на тренировки у него уходили все дни, иногда и часть ночей. Координация движений, ловкость, взрывная энергия, тактика боя…

– Я всего лишь хочу стать лучшим воином и прославиться на весь мир.

– Ага, поэтому ставишь синяки своим друзьям, – Змей собирал в корзину камешки. Обязательно плоские, потому что мальчишки договорились пойти на озеро и запускать «блинчики» на счёт.

Кагиноко давно наскучили подобные развлечения. В общем-то, он скучал всегда, когда не тренировался, но друзьям отказывать не хотел, поэтому терпеливо ждал, когда они наполнят корзину.

– Давай один раз, до первого падения, – он продолжил уговаривать Фридо. – Без крови, ну.

Десятилетний толстяк был слабым соперником, но зато стойко выдерживал удары катаной и не жаловался на боль. Остальных – тощего Ёкоси-Змея и слишком низкорослого Адама – Кагиноко как партнёров по боям не воспринимал совсем, хотя знал, что они тоже тренируются с отцами, а Змей даже собирался участвовать в юношеском турнире через несколько месяцев. Но то был турнир для сопляков, Кагиноко даже не собирался идти смотреть.

– Я на тебя упаду и придавлю, – ответил Фридо. Он щурился, выискивая камешки среди рыжей травы. – Это будет позорный проигрыш, тебе придётся себя ритуально убить, а деревянной катаной сделать это не так-то просто.

– Издеваешься, жирдяй?

– Естественно, – Фридо не обижался. – Поищи соперников среди врагов, а не друзей. Сильных каких-нибудь. Мы-то тебе зачем?

– Чтобы оттачивать навыки. Вам разве не скучно вот так каждый день ходить на озеро и гулять по лесу? Вы как будто больше ничего не умеете.

– Это ты у нас, Кагиноко, воин по призванию, а мы обычные люди, – сказал Адам. – Я не люблю драться, я люблю охотиться. Ты попробуй со своей катаной на тигра выйти.

– И выйду. Что мне тигр? Животина безмозглая. Я её одним ударом между глаз.

Резким взмахом Кагиноко срубил часть мясистого стебля, развернулся на пятках и сделал вид, что отражает удар невидимого врага. Перед глазами порхали образы смертоносных соперников. Это были не люди, а мифические существа из преисподней: демоны с перепончатыми крыльями за спинами и острыми когтями, бесплотные призраки, пожиратели грёз, облачённые в чёрные туники. Кагиноко давно не верил в сказки, но сражаться с мистическими существами было интереснее как минимум в собственных фантазиях.

– Лови подсечку!

Адам был самым низкорослым из них. У него не было ни грации, ни сил, ни ловкости. Непонятно, как он вообще собирался охотиться на тигров.

Естественно, он не успел среагировать на шуточный выпад Кагиноко, охнул, вскидывая руки, и шлёпнулся в траву. Плоские камешки рассыпались по пыли. Кагиноко рассмеялся, протянул ладонь, помогая встать.

– Глупые шутки! – сказал Адам, отряхивая пыль со штанов. – Не сидится тебе. Помогай давай.

– Ну их, эти ваши камни. Я лучше потренируюсь.

Кагиноко точно знал, что как только достигнет нужного уровня мастерства, отправится колесить по стране в поисках достойных соперников. Где турниры – там деньги, слава и уважение. Так зачем сидеть в посёлке, который можно пройти насквозь за три сотни шагов? Кагиноко станет воином, а Адам уйдёт в лес, где будет обучаться мастерству охотника, а Змей проскользнёт куда-нибудь не туда и застрянет намертво, а Фридо… станет ещё толще и превратится в богатого селянина, который умеет ловко считать золото, общаться с даймё и давать крестьянам взаймы. То есть дружба растворится вместе с юностью, как песок. Нужно ли было держаться за неё? Кагиноко ещё не решил.

– Фридо, сделай одолжение, давай сразимся. Больно бить не буду, обещаю, я же не охотник.

Фридо больше не реагировал на его слова и собирал камни. Кагиноко вздохнул, нагнулся, сгрёб несколько плоских камешков в кулак. Когда выпрямился, увидел вдалеке две фигуры, направляющиеся в их сторону. Одного узнал сразу – Кархэм собственной персоной. Он всегда немного прихрамывал, при этом держал руки на поясе и шагал так, будто находился на смотре перед императором. Кагиноко нравилась его осанка и походка, он всегда старался делать так же: плечи расправил, спину выпрямил, нос вверх, взгляд не бегает. Настоящий воин. Возможно, даже сёгун[2].

Рядом с Кархэмом шёл высокий худой мужчина. Ровная чёткая походка выдавала в нём то ли воина, то ли кого-то из высокой охраны. Правда, ни те, ни другие здесь не водились.

Они приблизились, и Кагиноко понял, что мужчина стар. У него были белые длинные волосы, собранные в хвост на затылке, морщинистое лицо и узкие, характерные для стариков глаза. Одет мужчина был в белую рубашку, заправленную в чёрные штаны. Но главное, что Кагиноко заметил сразу – на поясе у мужчины была закреплена тати – сабля, обмотанная алой тканью.

Всё сходилось: подобные сабли носили военные или приближённые даймё.

Кагиноко выпрямился, пытаясь по выражению лица Кархэма понять, случилось ли что-то серьёзное.

– Вот и ты, – сказал Кархэм спокойным голосом. – Нам нужно поговорить, пойдём.

Кагиноко повиновался, кивнув друзьям напоследок. Кархэм был для него непререкаемым авторитетом. Мужчина с тати разглядывал Кагиноко сквозь щёлочки век. Лицо напоминало восковую маску, где среди морщинок блестели капли пота.

Они направились по тропе в сторону посёлка. Кагиноко убрал деревянную катану за пояс, то и дело бросая взгляд на саблю незнакомца. Алая ткань завораживала. Хотелось снять её и прикоснуться к металлу. Говорят, хороший воин затачивает тати так остро, что способен одним движением рассечь волосок, падающий с головы.

– Через три недели у тебя первый поединок, – начал Кархэм. – Это важный шаг. Там не будет ни знакомых, ни друзей, ни врагов, а только юноши с ближайших земель. Они все тренировались не меньше тебя, и все хотят славы.

– Ага, я помню.

– Ты ведь тоже хочешь победить? – внезапно спросил мужчина. Голос у него был мягкий, тихий, но Кагиноко различил каждое слово.

Он небрежно повёл плечом.

– Конечно. Иначе зачем участвовать?

– Думаешь, желания и тренировок достаточно? Как у тебя с настроем, юноша? Как с терпением и выносливостью?

– Получше многих.

– И всё же?

Кагиноко покосился на Кархэма, не понимая, что ответить. Кархэм дёрнул плечом, будто передразнивая. Мужчина остановился, и все остановились.

– Реакция? Ловкость? Умения? Ты уверен, что нащупал нужный баланс?

– Баланс чего?

– Грации победы.

Кагиноко не успел заметить стремительного движения, но почувствовал удар по ногам, потерял равновесие и упал в сухую траву, взмахнув руками. Как недавно падал Адам от его же подсечки.

В затылке глухо забился гнев. Кагиноко вскочил, выдёргивая из-за пояса катану. Мужчина стоял спокойно, будто и не шевелился последние несколько секунд, но алая ткань исчезла, и теперь тонкое лезвие сабли поблескивало в лучах солнца.

– Кархэм сказал, что у тебя есть талант. Мне стало интересно.

Друзья Кагиноко перестали собирать камни и молча наблюдали за развернувшейся сценой. Набьют слухами полные карманы и растрезвонят всем.

– Вы кто такой? – зло спросил Кагиноко. – Если хотите сразиться со мной, давайте по правилам, на арене.

– О, я не сражаюсь с мальками, девицами и калеками, – ответил мужчина. – Только с воинами. Ты разве воин? Я пока не разобрал.

Кагиноко напал молча, взмахнув катаной. Рывок – сближение – подсечка. Вот только мужчины на месте уже не было, он стремительно и незаметно сместился в сторону, оказался вдруг за спиной Кагиноко и легонько ударил того между лопаток. Кагиноко взмахнул руками и снова едва не упал. Развернулся, зло рассекая воздух деревянным клинком. Промазал. Мужчина снова исчез, появился слева, на краю взгляда, больно ткнул в плечо кулаком.

Кагиноко отпрыгнул в сторону. Поворот – кульбит – взмах. Азарт боя подкатил к горлу. Кагиноко почти заметил, как ловко мужчина уходит от удара. Почти.

Что-то блеснуло возле глаза, воздух накалился, Кагиноко замер. Мужчина стоял напротив, вскинув вперёд руку. В переносицу Кагиноко, аккурат между глаз, упиралось лезвие танто – короткого кинжала. Остриё холодило кожу.

– Ты пока не воин, юноша, – сказал мужчина. У него даже не сбилось дыхание. – Очень сырой и похожий на воробья. Но потенциал чувствуется. Нам придётся хорошенько поработать эти три недели.

– Значит, берёшься? – спросил Кархэм.

Мужчина опустил руку с кинжалом, и Кагиноко коротко выдохнул. Гнев вперемешку со страхом отступил.

– Посмотрим, что получится, – произнёс мужчина, убирая танто за пояс.

– Вы кто такой? – повторил вопрос Кагиноко.

– Теперь – твой наставник.

– У меня уже есть Кархэм. Он великий воин, который одержал тридцать побед в турнирах подряд.

– Но при этом не самый лучший наставник, – с улыбкой добавил Кархэм. – Со мной ты достиг потолка, Кагиноко. К тому же у меня есть другие дела, нежели тренировать тебя целые дни напролёт. Я решил, что с отдельным наставником тебе будет лучше. Он научит тебя вещам, которые мне неподвластны.

– Например?

– Сдерживать гнев, – сказал Наставник. – Прийти в гармонию и найти баланс. Кархэм никуда не денется, юноша, но отныне я буду с тобой всюду, пока ты не станешь хорошим воином. Ну, или пока я не разочаруюсь и пойду дальше.

Кагиноко молча развернулся и двинулся по тропинке впереди всех, не оглядываясь. Сжимал руки в кулаки. Разжимал. Какая глупая затея. Кархэм воспитывал его, учил философии боя, да и жизни в целом, подарил катану, обещал показать настоящий Путь к славе. И что в итоге? Как будто у телеги на середине пути отвалилось колесо и она сошла в колею. Зачем Кагиноко другой наставник? Почему Кархэм вообще сомневается, что сможет научить?

Сзади доносились мягкие шаги, и Кагиноко побежал, торопливо, подгоняемый злостью.

Пока ещё не воин! Подумать только!

Он добежал до посёлка, обогнул первые дома, пересёк торговую площадь и зашёл в дом Кархэма, стоящий чуть в отдалении, на холме. Внутри было прохладно и тихо. Безымянный чёрный кот, шлявшийся где попало по посёлку, сидел на столе и смотрел на Кагиноко зелёными глазами.

Кагиноко быстро переоделся, прихватил катану и вышел на задний двор. В отдалении от дома, за фруктовыми деревьями, Кархэм обустроил для него тренировочную арену. Над землёй были натянуты канаты, лежали горкой мячи для жонглирования, несколько лестниц для проработки координации движений, деревянные «воины», молчаливо переносившие многочасовые отработки ударов. Сразу за ареной в низ холма убегали две лестницы с разными ступенями, на которых Кагиноко тренировал выносливость. Кархэм часто повторял, что всё это на вырост, пока Кагиноко не обретёт достаточно силы и не перейдёт на новый уровень. Действительно, в последнее время ни один из тренажёров не вызывал трудностей, Кагиноко развлекался в пробежке на канатах, перепрыгивал через несколько ступеней одновременно, а деревянные манекены не успевали за его реакцией.