Николай Рерих: путь к вершинам

С тех пор как к делу подключился Генри Уоллес, конференция, и без того имевшая широкий международный резонанс благодаря усилиям сотрудников Музея Рериха, получила возможность сотрудничества с правительством на новом уровне.

В июле 1933 г. Г. Уоллес впервые говорил с президентом о Н. К. Рерихе как о человеке, открывающем новые возможности для Америки. Как свидетельствуют американские сотрудники в своих письмах, президент был взволнован, он давно слышал о русском художнике и мыслителе, был знаком с его творчеством [Грант Ф. Письма Е. И. и Н. К. Рериху. Письмо от [5].07.33. ОР МЦР. Ф. 1Оп. 5–1. Д. № 296]. Второй разговор с Рузвельтом уже был посвящен Знамени Мира и Пакту Рериха. Президент «нашел идею превосходной и немедленно написал записку Холлу, называя это “очень значительным явлением”» [Лихтман (Фосдик) З. Г. Письма Е. И. и Н. К. Рерихам. Отдел рукописей МЦР. № 2227. Письмо от 11.10.33. Л. 171]. Разговоров о Пакте Рериха с Рузвельтом было несколько. После одного из них президент лично говорил с госсекретарем о большом значении конференции [Грант Ф. Письма Е. И. и Н. К. Рерихам. Письмо от 25.10.33. ОР МЦР. Ф. 1 Оп. 5–1. Д. № 296].

Уоллес считал, что госсекретарь США, министр внутренних дел Корделл Холл лучше других подходит на пост попечителя (протектора) конференции и может помочь продвижению Знамени Мира [там же. Письмо от [5].07.33]. С этой целью велась интенсивная переписка на правительственном уровне, что само по себе замечательно, – министр писал официальные письма госсекретарю, в которых подробно рассказывал о Пакте Рериха, его значении для мира и Америки. Ответы Холла, слишком осторожного политика, были довольно сдержанными. Поэтому позже эта идея попечительства трансформировалась в официальное протекторство Уоллеса с полномочиями, переданными ему госсекретарем. Корделл Холл поручил ему зачитать свое приветствие, что уже было не мало: «С огромным удовлетворением слежу за усилиями, которые прикладываются для защиты и сохранения образовательных, культурных и научных ценностей в каждой стране во время вооруженных конфликтов, когда возникает угроза их повреждения или уничтожения. Несмотря на то что они находятся под патронажем определенных организаций, которые занимаются охраной подобных реликвий, я с глубокой симпатией отношусь к идеям, которым посвящена сегодняшняя конференция, и буду счастлив, если вы достигнете желаемой цели» [Переписка Г. Уоллеса и К. Холла. Отдел рукописей МЦР. № 10986. Л. 17]. Но даже в этом письме госсекретарь высказал свое мнение, что «для Соединенных Штатов еще не настало время одобрить план сохранения достижений цивилизации, научного и культурного наследия» [там же].

Тем не менее участие министра сельского хозяйства Уоллеса в роли официального протектора имело огромное значение – фактически конференция прошла под покровительством правительства США, что сыграло свою роль в дальнейшем распространении идеи Пакта Рериха и его подписании в 1935 г. странами обеих Америк.

15 ноября 1933 г. состоялось официальное ознакомление президента США Франклина Рузвельта с Пактом Рериха. Президент принял делегацию в составе министра сельского хозяйства Г. Уоллеса, заместителя директора Панамериканского союза Эстебана Гиля Боргеса, президента Музея Рериха Луиса Хорша и почетного президента Археологического института США Ральфа В. Д. Магофина. «Президент Рузвельт сердечно приветствовал делегацию и принял экземпляр Пакта вместе со списком американских и иностранных отзывов и другими документальными доказательствами глубокого интереса к Пакту выдающихся представителей общественной и частной жизни нашей страны. Президент принял также копию Знамени Мира, выразив свою симпатию целям сохранения сокровищ человеческого гения – культурного наследия всего человечества. Президент очевидно уже ранее был полностью ознакомлен с Пактом Рериха и заверил, что он заинтересован в поддержке этого движения» [Материалы Третьей конференции Пакта Рериха. Отдел рукописей МЦР. № 8753. Л. 4].

Заседания конференции проходили очень торжественно. Все ораторы признавали эпохальное значение Пакта Рериха и подчеркивали неотложность применения в жизнь этого международного договора в защиту культуры. «Особенно культурно и с высоким пониманием необходимости Пакта и Знамени Мира говорили представители Южно-Америк[анских] стран, но министр Панамы говорил, пожалуй, лучше всех. Побольше бы таких достойных представителей во всех странах! <…> Все наши друзья, приехавшие с нами отсюда, говорили очень хорошо, голосом сердца, и все дали свои лучшие силы и мысли для успеха Конвенции. <…> Портреты Ваш и Президента были на эстраде, а портрет Светика в тибетск[ом] костюме на противоположной стороне, как бы окружая и освещая зал. Хорошо также говорил Форман, приводя параллели с Красным Крестом и трудностями, возникшими при его создании, очень тонко и духовно говорил Гиль Боргес, представляющий Пан Американ Юнион[6]. Приятно было слышать культурного представителя флота, адмирала Таузига, приветствовавшего Знамя Мира. Очень зажигательно говорил Дабо[7], серьезную речь произнес Маггофин. Произвел большое впечатление Епископ Фриман своим благословением Знамени» [Лихтман (Фосдик) З. Г. Письма Е. И. и Н. К. Рерихам. Отдел рукописей МЦР. № 2227. Письмо от 19.11.33. Л. 179]. Советник японского императорского посольства Тошихико Такетоми торжественно провозгласил с трибуны, что в этот самый день, 17 ноября, Знамя Мира развевается над Музеем министерства просвещения в Токио. «Таким образом этот символ красоты и знания соединяет Восток и Запад» [Материалы Третьей конференции Пакта Рериха. Отдел рукописей МЦР. № 8753. Л. 72].

Конференция привлекла внимание американских политиков и общественных деятелей и, что важно, – высших военных чинов США и других стран, в числе которых были: главный юрист военного департамента генерал-майор Блентон Бишоп, главный инспектор военного департамента генерал-майор Дж. Ф. Престон, контр-адмирал военно-морского флота США Дж. К. Таузиг, заместитель министра военно-морского флота США Генри Рузвельт, маршал Франции Лиотэ, генерал Альфредо де Леон (Колумбия). Военные говорили и писали о том, что именно памятники культуры оказываются наиболее беззащитными во время боевых действий.

На конференцию было прислано множество приветствий со всех концов мира от делегатов правительств самых различных стран, культурных и религиозных деятелей, которые поддержали Пакт и Знамя Мира, в том числе пришли приветствия от Лиги Наций и Красного Креста. Альберт Эйнштейн выразил сожаление, что не может присутствовать на конференции, «цели которой, – как великий физик написал в своем письме, – я абсолютно симпатизирую» [Эйнштейн А. Письмо от 30.10.1933. Отдел рукописей МЦР. № 7183. Л.5].

Генеральный секретарь Общества Маха Боддхи (Калькутта, Индия) Деваприя Валисинка обратилась к участникам конференции с болью за утраченные реликвии и надежной на будущее: «Ни один буддист не может видеть без чувства глубокой скорби и возмущения поверженные статуи Благословенного Будды, развалины великолепных университетов в Таксиле, Наланде и др., разбросанные по всей Индии несчетные вихари, полностью разрушенные бессмысленным безумием захватчиков Индии. <…> Поэтому известие о благородных усилиях профессора Рериха пришло к ним [буддистам] как начало новой эры. <…> У нас нет ни малейшего сомнения, что все нации в конце концов примут Пакт, потому что наиболее передовые нации Европы во время прошлой войны уже пережили уничтожение своих неоценимых сокровищ» [Материалы Третьей конференции Пакта Рериха. Отдел рукописей МЦР. № 8753. Л. 113]. К сожалению, спустя десятилетия буддийские реликвии оказались столь же незащищенными, как и во времена британского владычества в Индии. Мир содрогнулся, когда начало третьего тысячелетия было отмечено разрушением древних буддийских святынь в Афганистане, но ничего не смог с этим поделать. И виновные не понесли никакой ответственности за это беспрецедентное злодеяние, хотя еще в послании Третьей конференции Пакта Рериха профессора международного права Парижского университета, знаменитого юриста-международника Луи Ле Фюра было пожелание, которое и по сей день высказывается всеми представителями культурной общественности уже по отношению к современному международному законодательству в области охраны культурного наследия: «Что касается санкций, то проект международного пакта, подготовленного в Брюгге в 1931 году Музеем Рериха, пока остановился на простой моральной санкции, на предании гласности результатов работы Комиссии по расследованию. Если когда-нибудь позже цивилизованные страны смогут подняться до уровня всемирной юридической организации, нужно будет применить главные принципы права, которые предусматривают ответственность за каждое преступное разрушение и обязанность восстановления разрушенного» [Материалы Третьей конференции Пакта Рериха. Отдел рукописей МЦР. № 8753.Л. 64].

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Использованы материалы статьи [Лавренова, 2000].

2

Здесь и далее при цитировании книг учения Живой Этики приводится не номер страницы, а параграф, поскольку это позволяет соотнести цитату с любым из изданий книг Живой Этики, которых с 1924 г. насчитывается более двадцати на разных языках.

3

Использованы статьи [Лавренова, 2006; Лавренова, 2012].

4

Convention (англ.) – съезд.

5

В очерках Н. К. Рериха «Постоянная забота» и «Итоги» говорится о 36 странах, участвовавших в конференции. В отчетах о конференции приведены данные только о 33 странах.

6

Панамериканский союз.

7

Леон Дабо – почетный советник Музея Николая Рериха в Нью-Йорке.