Черный археолог. Книга 2. По ту сторону тайны

– Это плохо, – прошипела девушка. И пояснила для тупых, то бишь меня: – Что не думаете, босс. Пора бы уже начинать.

– Бунт на корабле?

– Он самый! – холодно бросила в ответ Женя. – Авантюры не входят в круг моих обязанностей. Напомните мне, когда это я согласилась на свидание? А еще капитаном прикрывается! Тоже мне, герой-любо…

В этом месте я посчитал себя вправе прервать страстный монолог, и, как обычно выражаются в слезливых женских романах, «запечатал ее уста поцелуем». Правда, прежде пришлось облапить Женьку за талию и притянуть к себе, так что свободы маневра она лишилась сразу же. Да и размахнуться не получилось, в результате по морде я так и не схлопотал. Бестолковые толчки в грудь и плечи амортизировала толстенная куртка, и первый натиск я благополучно пережил, а немного погодя озлобленная фурия вдруг успокоилась и ответила на поцелуй – видимо, смирилась с поражением. Некоторое время в прихожей царили мир и согласие, потом я оторвался от ее губ, разжал объятия и на всякий случай отступил на шаг – бойцовские рефлексы взбунтовались, автоматически заставив тело разорвать дистанцию. Локтем теперь не достанет, а остальное не так страшно. Впрочем, опасался я напрасно – Женя просто стояла и недоуменно на меня смотрела. Я не придумал ничего лучше, чем ответить таким же взглядом – дескать, сам в шоке. Опомнилась она лишь через пару минут:

– Босс? Что это было?..

– Аванс, – пожал я плечам. – А вообще странная у тебя реакция. Ведь ты же этого добивалась?..

Женя пошарила взглядом по обстановке и потянулась к этажерке для обуви.

– Эй, ты чего?! – растерялся я, пятясь к выходу, и, конечно же, запнулся о ближайший баул.

– Ну, держись, гаденыш!..

Я позорно ретировался на улицу, попутно захлопнув дверь, прислушался – не прилетит ли этажерка – но так ничего и не дождался. В очередной раз пожав плечами, крикнул:

– Я тебя тоже люблю, дорогая! Осмотри дом, а я оставшиеся вещи притащу.

В ответ донеслось пожелание, куда мне пойти, и как надолго. Подивившись про себя такой не свойственной Евгении грубости, я отправился по назначению – то есть в гараж. Багаж закончился еще через два рейса. К этому времени окончательно стемнело, и я задерживаться на улице не стал – осторожно заглянул в прихожую (разрушений не обнаружилось), переволок сюда же сумки, содрал куртку и шапку – хоть выжимай, между прочим – и с опаской потянул на себя очередную дверь. За ней оказался хорошо освещенный зал с куда более роскошной обстановкой – кожаные кресла, такой же диван, шкура неведомого зверя на полу, – камином и шикарной деревянной лестницей, ведущей в мансарду. Жени здесь не было, и я решил не искушать судьбу. Прошелся по первому этажу, уяснив расположение кухни, санузла и ванной, вернулся в гостиную и немного посидел в кресле. Обстановка от этого ничуть не изменилась. Окончательно удостоверившись, что ждать спутницу бесполезно – наверняка обиделась – я покопался в одном из баулов и отправился в душ. Впрочем, им дело не ограничилось, я и сам не заметил, как набрал ванну и даже на некоторое время вырубился, разнежившись в теплой воде. Стоило бы поискать хваленый горячий источник, но было лениво. Да и смысл теперь…

Вот тут я ошибался. Когда я в найденных в ванной пушистых тапках и роскошном махровом халате завалился обратно в гостиную, там меня ждал сюрприз – Евгения Сергеевна собственной персоной. Облаченная в безразмерный вязаный свитер девушка сидела в кресле, поджав ноги и обняв колени, и отрешенно ловила взглядом языки пламени в камине. Но больше всего меня поразили белые шерстяные носки, такие, знаете, какие обычно бабушки внукам вяжут. Наверняка у всех такие в детстве были. Собранные в небрежный хвост волосы влажно отсвечивали в неровной пляске огня, и интимный полумрак вкупе с довольно откровенным нарядом – из свитера беззастенчиво выглядывали обнаженные бедра – заставили меня окончательно потерять голову. Захотелось подойти к ней и обнять – крепко, как никогда раньше, чтобы почувствовать запах ее волос, ее кожи, вкус ее губ, в конце концов! Но я так и не решился сделать первый шаг – и совесть тут совсем ни при чем. Просто придурок. Нет, хуже – влюбленный придурок…

– И долго ты там торчать будешь?

Вопрос прозвучал ровно, без тени злости или обиды в голосе, что меня порядочно взбодрило.

– Если скажу, что жду приглашения, то, пожалуй, не погрешу против истины, – осторожно отозвался я. – Да и робею, признаться…

– Какой же ты у меня дурак, Гаранин!.. – вздохнула Женя, не отводя взгляда от камина. Потянулась, опустив ноги на пол. – Иди уже сюда…

Я с некоторой опаской приблизился к креслу, уселся рядом – прямо на шкурку неведомого зверя – и прижался щекой к голому бедру.

– Ты на меня не сердишься?

– Глупый…

Ласковая ладошка прошлась по голове, приглаживая – надо сказать, безрезультатно – стоящие после ванны торчком волосы, потом твердые пальцы стиснули ухо.

– Ай!..

– Вот тебе, негодяй! И еще. И… Ой!!!

А вот не фиг меня дергать за всякое. Полежишь теперь на шкурке, со мной рядом…

Возражений, как не трудно догадаться, не последовало.

–//-

Система эпсилон Эридана, планета Брод, Седые холмы, Спрингуотер, 19 июля 2541 года, вечер

– Ну и что теперь будет?..

Вода в нарочито грубо оформленном бассейне, больше смахивавшем на ванну-джакузи, и впрямь была довольно горячей – не обманула реклама насчет геотермальных источников! – и я успел несколько расслабить утомленное с непривычки тело, так что Женькин вопрос застал меня врасплох. Впрочем, судя по умиротворенному лицу расположившейся напротив девушки, проходил он по разряду риторических. К тому же взгляд мой машинально зацепился за соблазнительно выглядывающую из воды грудь с задорно торчащими сосками, сбивая с мысли, так что ответа она так и не дождалась. Надо сказать, тупым игнором съехать с темы не получилось – Евгения Сергеевна перестала блаженно щуриться, подозрительно всмотрелась в мою физиономию, понимающе хмыкнула и погрузилась в воду по плечи.

– Гаранин, ты однозначно маньяк!

– Чего это? – лениво отбрехался я, тщательно скрыв разочарование – там, в гостиной, рассматривать доставшийся подарок было некогда, имелись дела более важные и, не будем отрицать очевидное, приятные.

– Того это! – передразнила меня Евгения, но соизволила пояснить: – Я тебя серьезно спрашиваю, что дальше делать будем.

– Изображать босса и секретаршу. – Я дернул плечом, пустив по поверхности воды волну. Бассейн, как и положено, располагался за домом, и, учитывая морозец градусов этак в пятнадцать, непрестанно парил. Впрочем, пар конденсировался у нас над головами, скрывая от взора случайного наблюдателя, и нам совершенно не мешал. – Только теперь я, как и положено настоящему начальнику, буду платить тебе с удовольствием, а не просто зарплату.

– Гаранин, достал уже своими шуточками! – Евгения ожгла меня укоризненным взглядом, но сбить себя с толку не позволила. – Ты прекрасно понял, о чем я. Наверняка же с майором разговаривал.

– Где мы и где майор? – притворно удивился я. – А если серьезно, переезжай ко мне. Нет ничего естественней, чем роман шефа с секретаршей. И ты, наконец, приобретешь репутацию нормальной бабы, а не синего чулка.

– С чего ты взял? – надулась Женька. – У меня с девочками хорошие отношения.

– Одно другому не мешает, – философски изрек я. – Больше чем уверен, что тебе уже все кости перемыли на предмет твоей тормознутости. Все, все, молчу!..

– Сам ты тормоз! – все же сочла нужным уточнить Евгения. – Между прочим, это из-за твоей толстокожести раньше ничего не получалось. Или ты это специально?!

Аллилуйя, как говорится! Наконец-то дошло.

– Нет, правда?! – Женя широко распахнула глаза, проявив несомненное сходство с героиней какого-нибудь аниме, куда там той же Юми, и чуть не задохнулась от возмущения. – А я-то думала, что не все мужики козлы…

Ага, заливай дальше. Я прекрасно помню, что мне Попрыгунчик рассказывал про обсуждение некоего босса в тесной девичьей среде.

– Да как ты мог вообще!..

Черт, похоже, это надолго.

– Я тебе верила! Думала, ты придираешься, потому что я тебе нравлюсь! А ты!..

Пропустив мимо ушей остаток фразы, я с головой погрузился в воду, извернулся, едва не рассадив пятки о жесткий бортик, нашарил Женькину ногу и потянул на себя, одновременно подавшись ей навстречу. Та с взвизгом – не ожидала, однако! – ухнула на самое дно, где я ее и перехватил, облапив за талию. Вынырнули мы уже вместе, и я незамедлительно схлопотал звонкую плюху, но унижать себя ответной агрессией не стал – прижал ее к себе покрепче и поцеловал. Вот так, просто и без затей.

К прерванному разговору мы вернулись не скоро. Но, что характерно, вернулись – Евгения Сергеевна у меня девушка на редкость упорная. Правда, ошибки учла, поэтому разместилась рядом со мной, прижавшись бедром и положив мне голову на плечо. Надо признать, таращиться на ее прелести стало неудобно, так что волей-неволей пришлось слушать ее занудства.

– Паш, я серьезно! – едва продышавшись, взялась она за старое. – Что делать? Я с тобой жить не могу, у меня задание…

– Вот как раз это и плохо, – тяжко вздохнул я. – Хочешь серьезно? Я считаю, что тебе нужно уйти. Спокойствие, только спокойствие! Не от меня, а с корабля. Это несколько разные вещи, не находишь?

– Не нахожу, – отрезала Женя. – Это понятия тождественные, не запоминай это слово.

– Злая ты… Пойми, я с самого начала был против. Если бы не Пьер, я бы тебя на работу не взял.

– Да уж помню!

– И не потому, что ты мне не нравишься. Как раз наоборот. С первого, можно сказать, взгляда втюрился. Э, вот это забудь, я сейчас в состоянии аффекта! Уй, блин!!!

– Еще одна тупая шуточка, и вырву тебе кое-что более ценное, чем клок волос!

– Понял, не дурак. О чем это я? Короче, то, что ты называешь придирками – всего лишь защитная реакция. Я считал, считаю и буду считать, что тебе не место на «Великолепном». Особенно теперь, узнав дражайшего шефа с несколько неожиданной стороны.

– Не может быть! Ты… Вы… Тоже из этих?!

– Ты когда успела от Тарасова этих похабностей нахвататься? – изумился я. – Вот же ж чертов майор! Придется еще раз доказать состоятельность…

– Эй-эй-эй, охолони! У нас серьезный разговор, вообще-то.

– Ага. И не забывай об этом. Короче, хочешь верь, хочешь не верь, но ты мне понравилась сразу и сильно. И поэтому я тебя не хотел тащить в логово контрабандистов (и не только контрабандистов, добавил я про себя). Потому и изводил, думал, сама сбежишь. Я же не знал, что ты из этих… Которые «служить и защищать».

– Ничего смешного. Это моя работа. И я от нее отказываться не намерена.

– То есть на разумный компромисс не пойдешь?

– Если в твоем понимании разумный компромисс – провал задания, то категорически нет.

– А не боишься, что я превращу твою жизнь в ад?

– Ты этого не сделаешь, – уверенно помотала головой Женя. – Ты, Пашка, конечно тот еще гад, но ни разу не сволочь. И совесть у тебя есть.

– Ой ли?

Да ладно, это я уже чисто из вредности.

– В сволочь я бы не влюбилась, – вздохнула Евгения. – Особенно с первого взгляда…

Упс. Надеюсь, физиономия у меня не слишком вытянулась. Хотя, не скрою, приятно. Опять же, судьба. А против нее переть себе дороже. Кстати, у тех же Тау на этот счет существует целая система взаимосвязанных примет и проистекающих из них верований. Незабвенный Оскар в судьбу верил, а вот в богов – не очень. Что показатель.

– Да, Женька, задала ты задачку… – вздохнул я. – И так плохо, и эдак не фонтан… Что же получается, проще всего оставить все как есть?

Евгения встрепенулась, опять изобразив взглядом анимешку:

– То есть вот это вот все – понарошку? И больше ничего не будет?

– Ты сама на таком варианте настаиваешь.

– Все-таки ты дебил, Гаранин!

– Эй, ты чего?..

– Да пошел ты!!!

Рывком выбравшись из бассейна и проигнорировав халат с полотенцем, Женя прошлепала босыми ступнями по вымощенной диким камнем и кое-где припорошенной снегом тропинке к террасе. За ней оставались мокрые следы и потеки воды, да и от разгоряченного тела во все стороны валил пар, но на такие мелочи обиженная девушка внимания не обратила. Равно как и на собственную наготу. Провожая ее взглядом, я, вопреки ожиданиям, подумал, что фигура у нее все-таки обалденная. Даже сейчас, когда она спиной умудрялась излучать презрение. А попка! Блин, Гаранин, ты реально дебил. Права Женька на все сто процентов. Вот как, как ты умудрился на ровном месте поссориться с девушкой, которой только что в любви признавался? А еще психолог! Да знаю, что ксено, но хрен редьки не слаще. А, твою мать! Мысленно чертыхнувшись, я с головой ушел под воду и не выныривал, пока грудь не начало жечь, а в ушах не заколотила кровь. Впрочем, когда я, наконец, выбрался на поверхность и глубоко вдохнул холодный воздух, легче не стало…

Н-да, сейчас бы водочки… Соточку, не меньше. А лучше литр. И идти каяться во всех смертных грехах. С другой стороны, не этого ли добивался? Вообще-то не этого. Женька упорная, с корабля все равно не уйдет, только меня доводить пуще прежнего примется. И посоветоваться не с кем. Тарасов не в счет, этот как обычно поржет, по плечу похлопает и выскажется в стиле «я же говорил, а ты балбес».

Тяжко вздохнув, я выпростался из «джакузи», с отвращением натянул на мокрое тело шорты и сунул ноги в резиновые шлепанцы (не мои, администрация позаботилась). Нежиться в горячей водичке резко расхотелось, но и в дом возвращаться желания не было. Впрочем, чувствительный морозец очень быстро вернул меня с небес на землю, заставив прошлепать к террасе. Тут было чуточку теплее, но не настолько, чтобы чувствовать себя комфортно голяком. Заранее представив выражение Женькиного лица и состряпав на собственной физиономии соответствующую случаю мину, я по короткому коридорчику перебрался в гостиную, все еще хранившую следы недавнего разгрома – в порыве страсти мы умудрились диван сдвинуть с законного места, а кресла и вовсе перевернули. Против ожидания, девушки тут не было, и я выдохнул облегченно. Не готов, как оказалось, выяснять отношения прямо здесь и сейчас.

Мокрые следы вели к лестнице, но я решил не навязываться. Вместо этого устроил шмон на кухне, и вполне ожидаемо оказался обладателем пузатой бутылки темного стекла и широкого коньячного бокала на ножке. Нашлись и сигары, но их я проигнорировал, пренебрежительно фыркнув – своему здоровью я не враг. Уж лучше лимончиком зажую, или что тут вместо него…

Невзрачный плод в зеленой кожуре оказался именно лимоном, разве что несколько рахитичным и более кислым, нежели его нормальный тропический собрат. Ничего не поделаешь, издержки гидропоники. Впрочем, на закусь ушел за милую душу, и я незаметно для самого себя усосал никак не меньше половины пузыря (хорошо хоть, не на пустое брюхо, в городе плотно пообедали, да и здесь после… кхм… по паре бутербродов перехватили). А потом с чистой совестью вырубился прямо на сдвинутом диване.

–//-

Система эпсилон Эридана, планета Брод, Седые холмы, Спрингуотер, 20 июля 2541 года, утро

– Босс, проснитесь!..

– А?.. Что?!

Я обалдело помотал головой, силясь понять, где нахожусь и в каком состоянии. С состоянием все было более-менее ясно: полуголый и замерзший, голова ожидаемо трещит, во рту кошки нагадили – наиклассическое похмелье. А вот с ориентацией в пространстве беда… Зал какой-то незнакомый, кожаный диван обивкой холодит спину, да еще и Женька за плечо трясет. Хорошо хоть, по роже не съездила. Женька?..

Рывком приняв сидячее положение и схватившись за голову (такое ощущение, что мозги по стенкам черепа колотятся), я с трудом сфокусировал взгляд на взволнованном лице помощницы:

– Что случилось?! Ой, блин, как тяжко!..

– Капитан вызывает! – Евгения Сергеевна протянула мне мой собственный инфор, мигающий диодом вызова. Ага, на бесшумный режим я его вчера поставить догадался.

– Зачем?..

– Не могу знать, босс!

Мне показалось, или в ее глазах мелькнуло злорадство? Кстати, никаких признаков обиды не демонстрирует, но это еще ни о чем не говорит. Женька она такая – ничем себя не выдаст, а потом как окатит презрением! Или что-нибудь этакое ляпнет, отменно едкое. Ч-черт, с кем я связался!.. Она же меня быстрее изведет, чем я ее с корабля выживу.

– Да, патрон? – простонал я, ткнув сенсор приема.

Возникшая над браслетом голографическая голова незабвенного Пьера Виньерона (капитана Пьера Виньерона) подозрительно на меня покосилась и хрипловато выдала:

– Неважно выглядишь. Похмелье?

– Имею право! – на всякий случай набычился я, но, заметив недовольную гримасу на начальственном лике, поспешил сгладить неровность: – Вы же, патрон, нас до завтра сплавили. Вот я и расслабился…

– Планы поменялись, – отрезал Пьер. – Бросайте все и возвращайтесь на борт. К полудню. Опоздаешь – останешься на Броде, сопли морозить.

Сурово. Интересно, что же такое стряслось, к чему спешка? Чай, не блох ловим.

– Э-э-э… Позволено ли мне будет…

– Будет, будет, – буркнул Виньерон, и снизошел до объяснения: – Подвернулся фрахт в нужном направлении. Но времени в обрез. Так что поторапливайтесь.

– Есть, шеф! – елико возможно бодро рыкнул я, но Пьер уже отменил вызов, не посчитав нужным получить подтверждение. Зато избавленное от необходимости соблюдения видимости приличий тело показало себя во всей красе – вспышкой головной боли. – Ой, ммать! Чего же мне так хреново…

– Возможно, не стоило столько пить? – с изрядным ехидством подсказала Евгения Сергеевна. – Типично мужской подход – залить горе. Или в вашем случае было празднование?

Повод она благоразумно уточнять не стала.

– Ох-х… Женька, чего смотришь, антипохмелин тащи…

– Нету! – злорадно объявила верная помощница.

Так и есть, мстит за вчерашнее. Я вознаградил спутницу укоризненным взглядом, коий она благополучно проигнорировала, и нашарил рядом с собой давешнюю бутылку. Против ожидания, в ней еще что-то плескалось. Мысленно скривившись и призвав на помощь силу воли, выдернул пробку и глотнул. Теплый коньяк оказался той еще гадостью, но всяко лучше теплой же водки. Конечно, на опохмел правильнее было бы употребить пива, да где ж его искать-то? В кухне, вестимо, но до нее еще добраться надобно…

Противная обжигающая жидкость послушно провалилась в желудок, и я расслабленно замер в ожидании эффекта. Тот проявился незамедлительно – через пару минут голова перестала раскалываться, хоть и не прошла совсем, да и тошнота отступила. Взгляд сфокусировался на ближайшем достойном рассмотрения объекте, в роли которого выступила Евгения свет Сергеевна. Надо сказать, несмотря на ранний час (таймер инфора показывал семь утра) выглядела она вполне аккуратно и даже, пожалуй, стильно, хоть и несколько по-деревенски, облаченная во вчерашний безразмерный свитер, джинсы в облипку и мягкие тапочки. Волосы она заплела в две толстые косы, а неизменная челка лезла в глаза, но на сей раз Женя оставила этот факт без внимания. И вообще она была вся из себя такая домашняя, свежая и не обремененная макияжем, что я, позабыв про похмелье, самым беспардонным образом на нее уставился. А чего вы хотите? Когда ее еще в таком виде застанешь? А сейчас она настоящая. Натуральная, я бы даже сказал. Все-таки дурак ты, Пашка, что опять с ней поссорился!

– Босс? Может, хватит меня пожирать взглядом? Мне не уютно…

– А?.. Извини. – Я с некоторым трудом поднялся с дивана и на нетвердых ногах поплелся в ванную. Пустив холодную воду, плеснул пригоршню в лицо, отфыркался и вернулся к роли деятельного начальника: – Слышала, что Пьер сказал? Собирайся, давай.

– А как же завтрак?

– Некогда. Можешь коньячка глотнуть для поддержания сил.

– Нет уж, увольте, босс!

Уволишь тебя, как же! Хотя… Чем не вариант? Нет, Пьер не поймет. А через его голову перепрыгнуть не получится.

– Тогда шмотки собирай, двадцать минут тебе на все про все. – Чуть подумал, мысленным взором обратившись к ополовиненному банковскому счету, но все же нашел в себе мужество добавить: – Что не соберешь, бросим здесь.

Женька не ответила, но, судя по торопливому шлепанью тапок по ступеням, помчалась на второй этаж. Вот и умница. Мне, кстати, тоже свое барахло собрать нужно. И ведь наверняка больше не пригодится, но и бросать… Для того ли я убил столько времени, не говоря уж о финансах, чтобы бездарно про… э-э-э, любить все нажитое непосильным трудом?..

Почистив зубы и после недолгих раздумий отказавшись от бритья, я прошествовал в одну из спален на первом этаже, в которой накануне бросил собранную по всей гостиной одежду, и вскоре вернулся на родной диванчик при полном параде, разве что куртку натягивать не стал. Остальные баулы я даже не открывал, они так и громоздились у входа. Что ж, пока можно расслабиться. У Евгении Сергеевны еще целых десять минут. А уж сколько это в моих нервных клетках! В сердцах помянув девичью неторопливость недобрым словом, я основательно приложился к бутылке – не пропадать же добру. К тому же мне сейчас можно – во-первых, стресс от ссоры с любимой, во-вторых, дражайший патрон обломал мне выходной. Так, глядишь, к вечеру бы и помирились (наивный ты, Паша!), а теперь неизвестно, сколько она мне еще нервы трепать будет…

К чести Евгении Сергеевны, она почти не задержалась, разве что на пару минут. Соответственно, добить коньячок я не успел – в емкости осталось болтаться еще не менее ста пятидесяти граммов. Но и употребленной порции с лихвой хватило для поднятия настроения. А если по совести, развезло меня чувствительно, на старые-то дрожжи! С другой стороны, принятое лекарство явно пошло на пользу – меня совсем не мутило, и покачивался я лишь слегка, и отнюдь не из-за похмелья. Вовсе даже наоборот. Однако девушку мое воскрешение из полумертвых совсем не обрадовало. Выпустив из рук туго набитые сумки, она подозрительно на меня уставилась, принюхалась и укоризненно выговорила:

– Босс, как вам не стыдно! Неправильный опохмел ведет к длительному запою!

Где-то я это уже слышал…

– И вообще, дайте сюда!

Черт, все-таки я опять пьяный – эвон как она у меня бутылку ловко экспроприировала! И ведь даже чухнуться не успел.

Евгения Сергеевна между тем осторожно, как в школе на уроке химии, втянула носом воздух из горлышка, поморщилась и закупорила трофей все той же многострадальной пробкой, опрометчиво мною брошенной здесь же, на диване. Пробежалась взглядом по этикетке, удивленно хмыкнула и бережно – с чего бы, интересно? – поставила коньяк на пол. Подальше от меня, что характерно.

– Быстренько приходим в норму, босс! Нам еще лететь несколько часов.

– Вот именно! – обиженно буркнул я, выразительно покосившись на отнятую соску. – Я же не доживу…

– Вот еще! Доживете, как миленький. И вообще, с вещами на выход!

– Есть, сэр! То есть, мэм!..

Как показала практика, обрадовался я рано – и так не самые легкие баулы прибавили в весе чуть ли ни вдвое (по крайней мере, мне так показалось), к тому же стремились зацепиться буквально за каждый встречный выступ, так что с погрузкой багажа приключилась целая эпопея. В конце концов Евгения Сергеевна надо мной сжалилась и часть моих сумок перетащила сама, не преминув одарить меня уничижительным взглядом. Правда, нет худа без добра – в последнем рейсе я остался без присмотра и ухитрился сцапать сиротливо стоявшую у дивана бутылку. Жаль, приложиться не успел, пришлось оперативно прятать добычу в обширном кармане куртки. Да и не особенно хотелось – хождения туда-сюда по бодрому утреннему морозцу, да еще и без шапки, неплохо освежили.

Выгонять глайдер из сарайчика Женя мне не позволила – видимо, объективно оценила мои пилотские возможности. Поэтому, когда я с первой партией баулов добрел до гаража, летательный аппарат уже красовался ярким пятном на фоне белейшего снега. За ночь утоптанную с вечера дорожку снова припорошило, и под подошвами ботинок приятно похрустывало. Даже жалко стало, что не удалось на сноуборде прокатиться, хоть я и не большой любитель подобных развлечений. Да оно и к лучшему – с моим везением парой синяков наверняка бы дело не ограничилось.

Загрузив весь скарб в багажное отделение, я полез за штурвал, но был незамедлительно остановлен решительно настроенной помощницей:

– Категорически нет, босс!

– Чего это? – вяло возмутился я, прижавшись лбом к холодному боковому стеклу. – Я себя нормально чувствую…

– Оно и видно…

Не слушая более возражений, Евгения Сергеевна ловко оттерла меня от дверцы и устроилась на водительском месте. Хмыкнув про себя: «Ну и ладно!» – я не торопясь, с достоинством обогнул глайдер спереди и полез в салон. Внутри оказалось тепло, даже жарко, особенно с учетом куртки, но от попытки ее снять я сразу же отказался – заныканная в кармане бутылка предательски дзинькнула, ударившись о подлокотник. Женька незамедлительно вскинулась, одарив меня подозрительным взглядом, но я его стоически выдержал, причем с самым честным видом. Страдальчески вздохнув – у всех начальники как начальники, а у меня не босс, а свин! – девушка заблокировала дверцы и запустила движок. Посидела в задумчивости несколько мгновений, явно изучая приборную панель, и с легкостью много практиковавшего человека подняла машину в воздух.