Черный археолог

– Не беспокойтесь, мсье Поль. Мандраж – это нормально. Скоро пройдет.

А ведь верно! Я чуть было не выдохнул облегченно – как сразу не догадался, что к традиционным приступам паники мое нынешнее состояние не имеет отношения? С другой стороны, чего это я? Никак ответственность почувствовал? Порядком подзабытое ощущение, даже забавно.

Я совсем уже было успокоился, когда мелодично тренькнул лифт, и створки разъехались, впустив первую партию пассажиров. Этьен мгновенно подобрался, придав себе строгий и одновременно величественный вид, а я в приступе неуместной застенчивости отступил ему за спину.

Наши постояльцы галдящей кучкой продефилировали мимо, прямо в гостеприимные руки стюардов. К моему удивлению, было довольно много детей младшего школьного возраста, но от мамашек они далеко не отходили. Проводив взглядом разбившийся на несколько более компактных компаний поток, я снова обратил внимание на лифт. Тут посмотреть было на что: из кабины неторопливо выбрался важный молодой господин в компании двух парней, судя по габаритам, телохранителей. Гость чем-то неуловимо напоминал Виньерона, но, на мой взгляд, сильно не дотягивал: и костюмчик излишне блестящий, и трость слишком вычурная, да и галстук с абстрактным рисунком не чета стильному шарфу. Лицо господина, украшенное едва очерченной бородкой, несло печать высокомерия. Едва ступив на палубный настил, вновь прибывший обвел окрестности брезгливым взглядом и вскоре наткнулся на нас с Этьеном. Дернул уголком губ и этаким вальяжным шагом двинулся к нам.

– Господин, э-э-э?.. – слегка напрягся старший смены.

– Не важно, – отмахнулся гость. – Милейший, где моя каюта?

– Номер двадцать девять, – поспешил уточнить один из телохранителей.

– Дальше по коридору, по правой стороне, – пояснил Этьен с вежливой улыбкой. – Мсье желает еще чего-нибудь?

– Не беспокоить. И передайте своим, милейший! – Высокомерный господин направился по указанному адресу, потеряв к нам интерес, но вдруг остановился: – Эй, бой! В лифте мой саквояж. Принеси. И проследи, чтобы мои вещи доставили в каюту незамедлительно.

Я недоуменно вскинулся – с чего бы это Этьена назвали боем? Представительный такой дядечка, важный, к такому невольно на «вы» обращаются. Однако я оказался не прав: гость, не дождавшись реакции, развернулся, даже не потрудившись стереть недовольную гримасу с физиономии, и ткнул в меня тростью:

– Ты что, оглох? Что за сервис, право слово!

Признаться, такой поворот событий застал меня врасплох, по ногам разлилась предательская слабость, и откуда-то из глубин подсознания волной накатилась паника. В результате я ожидаемо застыл на манер истукана, выдав удивленно-недоуменное «э-э-э…». Господинчику это явно не понравилось, и он шагнул ко мне, не сводя с меня бешеного взгляда.

На мое счастье вклинился Этьен:

– Прошу прощения, мсье. Вы ошиблись. Господин Поль – координатор по работе с пассажирами, а вовсе не вспомогательный персонал. Прошу простить его внешний вид, он не успел привести себя в порядок.

– Вот как? – притворно изумился гость. – Не думал, что на этой посудине верховодят бомжи. Что за бардак…

И как ни в чем ни бывало направился к каюте.

Меня же вдруг обуяла ярость. Я дернулся было за ним, но налетел на Этьена. Старик решительно преградил путь и положил руку мне на плечо:

– Оставьте, мсье! Поверьте, он не стоит ваших нервов…

Говорил многоопытный коллега вполголоса, так что его не расслышали даже телохранители, слегка отставшие от босса. Я медленно выдохнул, успокаиваясь.

– Вот и славно.

Этьен ободряюще мне улыбнулся и направился к лифту – видимо, за саквояжем.

А у меня на руке вновь заверещал инфор. Ну что за день?!

– Поль, второй челнок на стыковке! – обрадовал меня суперкарго. – Принимай гостей в экономе. И давай аккуратнее, есть там компашка подозрительная.

Однако быстро перебраться на вторую пассажирскую палубу не получилось – именно в этот момент у семейства из пяти человек возникла серьезнейшая проблема в виде попутчика в одной из двухместных кают. Я вознамерился было свалить разборки на Этьена, но не тут-то было! Как выяснилось, старшей дочери пятнадцати неполных лет предстояло делить жилище со здоровенным чернокожим парнем под тридцать. Обычный мужик, ничего особенного, но девчонке-подростку он показался очень страшным. Пришлось пойти семейству навстречу и переселить немного обиженного такими подозрениями африканца в отдельный номер, благо он оставался свободным, согласно последним данным о бронировании мест. Разбирательства заняли минут двадцать, причем львиная доля времени ушла на перепалку с разошедшейся мадам – матерью семейства. В отличие от нее муж сохранял спокойствие, справедливо рассудив, что это в большей степени наша проблема, собственно, нам ее и решать.

Избавившись от этой головной боли, я незамедлительно убедился, что беда не приходит одна – вновь заголосил инфор. Я принял вызов, испытывая острое желание запулить браслет куда подальше, в идеале приложив обо что-нибудь твердое, и уже после первой фразы Бена – дежурного стюарда из эконом-класса – немедленно закипел:

– Босс, у нас проблема. Какие-то козлы из двадцатого номера скандалят.

– И?..

– Надо решать…

– Охрану позови.

– Охрана говорит, что пока вмешаться не может – они ничего не ломают и других пассажиров не бьют.

– А чего скандалят?

– Насколько я их понял, э-м-м, просто так. Ради удовольствия.

Тьфу, мля!

– Ладно, сейчас буду.

Один хрен туда тащиться – нужно удостовериться, что все размещены согласно купленным билетам и претензий ни у кого нет. И я, выдохнув сквозь зубы, шагнул к лифту.

На третьей пассажирской царил относительный порядок: никто не толпился в коридоре, не мусорил и не задирал охрану. Тот из парочки мордоворотов Гюнтера, что выглядел покрупнее, приветственно кивнул и доложил:

– Пока тихо.

Угу, а Бен, значит, надо мной прикололся. Хорошо, если так.

Каюта номер двадцать располагалась почти в самом центре палубы, но разговор на повышенных тонах я расслышал уже за несколько номеров до искомой двери. Что неудивительно – створка была наполовину утоплена в стене, а между ней и косяком вклинился Бен, довольно щуплый молодой парень. Говорили, вернее, визгливо покрикивали, на интере с характерным французским прононсом, и голос казался мне подозрительно знакомым.

– Че за хня?! Я тебя спрашиваю – за что я отвалил столько бабла? Где бухло, где баба? Я тебе ясно сказал – пришли бабу, да чтобы не совсем страшная была.

– Мсье, это невозможно. Требования техники безопасности запрещают распитие спиртных напитков до старта. И тем более я не могу прислать персонал для интимных услуг. При взлете всем полагается лежать в противоперегрузочных коконах. При всем уважении, мсье!..

– Да клал я на ваши правила! Я заплатил деньги. Где сервис? А?!

Я как раз подошел к стюарду, когда голова его дернулась, как от удара, и из каюты донесся взрыв хохота. Ну, я вам сейчас!

– Бен, дай пройти. – Я довольно бесцеремонно отодвинул стюарда, одновременно толкнув дверь. – И позови ребят, теперь не отвертятся.

Мой подчиненный послушно отступил в сторону, и я оказался лицом к лицу с вертлявым смуглым парнем. Тот оторопело на меня уставился, застыв с направленным мне в грудь указательным пальцем – видимо, собирался потыкать для усиления эффекта. С трудом сдерживая гнев, я осмотрел оппонента с ног до головы. Типичная шпана из промзоны, таких тысячи в каждом местном городишке. И чего это он выпендриваться вздумал?

– У вас какие-то претензии к персоналу? – поинтересовался я, прищурившись.

В глубине каюты загрохотали стулья – ко мне синхронно шагнули еще двое, и я наконец понял, что же меня насторожило: за столом сидел тот самый Хасан, схлестнувшийся с Виньероном в заведении Люки. Остальные трое были его подельниками, причем мелкого я сразу не узнал по той простой причине, что именно его Пьер вырубил вторым. А вот тех, что сейчас приближались, отоварил уже я. И отоварил качественно – у одного до сих пор не зажил расплющенный нос, а второй светил роскошным фонарем под левым глазом. Хасан что-то пробормотал – судя по артикуляции, грубое французское ругательство – и я понял, что миром разойтись не получится.

Ярость, подстегнутая адреналиновым выбросом, выплеснулась наружу, замедляя время. Краем глаза уловив движение охранников, я шагнул вперед, буквально затолкав мелкого в каюту, и от души боднул его лбом в переносицу, в последний момент придержав за плечи. Аккуратно опустил обмякшее тело на пол и скользнул вперед-влево, в движении хлестко приложив тыльной стороной левого кулака по расплющенному носу Хасанова подельника. Тот взвыл, схватившись за многострадальный орган, а я переключился на третьего бандюгана: шагнул теперь уже вправо, вбив ребро правой ладони ему в скулу, и от души добавил левой. Основание ладони пришлось точно в центр нижней челюсти, и бандос шмякнулся на пол, взбрыкнув в полете ногами. Приставным шагом переместившись к обладателю сломанного носа, я «выстрелил» левым цэчуаем, угодив аккурат в грудь. Отброшенное мощным ударом тело впечаталось в стену и медленно «стекло» на мягкое покрытие палубы. Криво ухмыльнувшись – проверил, что называется, «фанеру»! – я приблизился к очумело таращившемуся на меня Хасану. Навис глыбой, пригвоздив гангстера к стулу взглядом:

– Слушай сюда, мразь! Я и раньше знал, что ты умом не блещешь, но сегодня ты превзошел самого себя. Ты хотя бы знаешь, на чьем корабле решил свалить из города? Имя Пьер Виньерон тебе о чем-то говорит?

Н-да, судя по недоумению, мелькнувшему в его глазах, ни хрена не говорит.

– Тот мужик, что нанял тебя для моих поисков. Смекаешь?

Вот теперь до него дошло.

– Короче, так. Я тебя не сдам, но ты вместе с шестерками сидишь в номере как мышь под веником. Еще раз начнешь качать права – вылетишь через шлюз в свободное плавание. Как понял, прием.

– П-понял…

– Бывай, придурок.

Выбравшись из каюты, я подозвал охранников:

– Парни, этих из вида не выпускать, чуть что – гасить наглухо. Ребята совсем отмороженные, но обещали вести себя тихо. И еще, принесите им аптечку.

– Бухла не давать, «распутных» не пускать! – Это уже Бену.

– Да, патрон!

Хех, молодцы! Слитно получилось, как будто тренировались глотки рвать. Да наверняка – чует мое сердце, что эти тоже «двойного назначения». А, мать твою!

– Ну что еще?! – Я толком не отошел от стычки, так что рев в инфор получился отменно грозный.

– Патрон, пассажир из двадцать девятой требует менеджера.

– А я тут причем?!

– Э-э-э… – стушевался на том конце провода собеседник.

Черт, и правда! Я же главный… Что еще этому надутому уроду понадобилось? Ну что за день, мля!..

Лифт в очередной раз унес меня на вторую палубу, и я, нигде не задерживаясь, промчался к двери, украшенной номером «29». Она была не заперта, так что я беспрепятственно попал в каюту, оказавшись в самом центре свары. В отличие от Хасанова прихвостня, высокомерный господинчик скандалил увлеченно и весьма изобретательно. На крик, впрочем, не срывался, но и на угрозы не скупился:

– Я еще раз вам повторяю, милейший: меня категорически не устраивает уровень сервиса. Что это за стюард? Он когда последний раз мылся? Вы видели его физиономию? Да с такой рожей надо вышибалой в низкопробном баре работать, а не приличных людей обслуживать. И где, черт возьми, менеджер?!

Переглянувшись со стюардом – бедный парень из последних сил старался сохранять спокойствие – я шагнул вперед, оттеснив Этьена на задний план:

– У мсье проблемы? Мсье желает вернуть билет?

– Это опять ты? Где вы этого бомжа взяли? Пусть придет менеджер. Нормальный менеджер, я сказал!

Вот урод! Откуда он на мою голову взялся… И ведь приличный на вид, я бы даже сказал, бизнесмен чуть выше среднего, достаток чувствуется. Но ведь не до такой степени он богат, чтобы плевать на всех и вся! Однако ж явно неадекватно себя ведет. Вывод: есть у него «волосатая лапа», при помощи которой он привык решать все проблемы. Связи, то бишь. Значит, ни фига не бизнесмен, к тому же молод – двадцать пять, не больше. Из местной «золотой молодежи» парнишка, зуб даю. Безнаказанность, плюс мерзкий характер. Тут и думать нечего. Дипломированный специалист внутри меня моментально выдал характеристику: тип конфликтной личности – неуправляемый; активная стратегия с уклоном в деструктивное поведение, легко идет на конфронтацию. И явный холерик. М-да, тяжелый типус.

Скандалист выпростался из кресла и перешел в наступление:

– Милейший, вы явно не на своем месте. Потрудитесь покинуть мою каюту! – С каждым словом господинчик легонько ударял меня в грудь набалдашником трости и понемногу напирал, вынуждая отступать.

– Мсье, я еще раз спрашиваю, в чем проблема? – с бесконечным терпением в голосе осведомился я, перехватив трость.

Тип недоуменно дернул палку, потом еще раз, уже раздраженно, и тут на меня накатило. Я выпустил трофей, и господинчик дал волю своей ярости – замахнулся, намереваясь огреть меня, куда придется, но нарвался на жесткий блок. Трость с глухим стуком покатилась по полу, вырвавшись из разжавшейся ладони. Торжествующе оскалившись, я резко толкнул его обеими руками в грудь, и он рухнул в кресло. Рванулся было, но сразу же застыл, упершись носом в подошву моего ботинка: я раскорячился с занесенной ногой, в последний миг остановив удар. Злобно зыркнул на дернувшегося телохранителя, и тот послушно вернулся на место, взглядом приказав напарнику не обострять ситуацию.

– Мсье, вы уже не первый раз оскорбляете меня словесно, причем совершенно не заслуженно с моей стороны…

– Что здесь происходит?

А вот и господин Виньерон собственной персоной! Вовремя, однако.

– Господин координатор, что вы себе позволяете?

Я медленно опустил ногу и повернулся к патрону:

– Мсье предъявляет необоснованные претензии в оскорбительной манере. При всем уважении, терпеть я этого не намерен. Плюс столь же оскорбительно мсье отзывается о моих подчиненных.

– В самом деле?.. – хмыкнул Пьер, нехорошо ухмыльнувшись. – А вы, господин координатор, знаете правило – клиент всегда прав?

– Да, патрон. Прошу извинить, патрон.

– Немедленно извинитесь перед пассажиром. Лукас, ты тоже.

Я скривился в недоброй усмешке, но все же выдавил:

– Приношу свои глубочайшие извинения, мсье. Был не прав.

– Вот так-то! – преисполнился важности господинчик. – Я категорически требую наказать виновных! Вы слышите?! Что за бардак на этом корабле?!

Виньерон, что-то тихонько выговаривавший Этьену, медленно обернулся:

– Мсье не удовлетворен?

– Мсье не удовлетворен! Я требую компенсации. И вообще, засужу владельца этого корыта! Что за сервис? Не обслуга, а быдло и хамье! За что я плачу?

– Вообще-то вас обслуживают согласно стандартам бизнес-класса, – предельно спокойно парировал Пьер. – Если вы рассчитывали на что-то большее, нужно было лететь другим лайнером, в апартаментах люкс.

– Да вы вообще кто такой, милейший?

– Капитан и владелец корабля, честь имею, – поклонился Виньерон, причем даже дубовый господинчик различил ничем не прикрытую издевку.

Однако сдаться не пожелал:

– Оно и видно! Какой владелец, такое и корыто!

А вот это он зря…

Пьр, не меняясь в лице, выдал роскошнейший правый крюк – точно в челюсть – и скандалист без звука рухнул обратно в кресло. Только теперь в полнейшей отключке.

– Забирайте, – кивнул он на бесчувственного босса напрягшимся телохранам, и отступил в сторону. – И передайте, что капитан Виньерон занес его в черный список. Стоимость билетов я удержу в порядке компенсации за моральный ущерб.

Старший из бодигардов покачал головой:

– Боюсь, мсье, он не успокоится. Господин Дюбуа – сын префекта Амьена. И он может устроить вам крупные неприятности.

– Спасибо за предупреждение, – серьезно поблагодарил мой патрон. – Вы, гляжу, его не очень-то любите?

– Есть немного, – ухмыльнулся телохран. – Сказать по чести, порядочный сукин сын.

– Насчет меня не переживайте. Вот вам на всякий случай мои координаты, – Виньерон протянул охраннику визитку. – Есть у меня предчувствие, что отец господина Дюбуа в скором времени пожелает решить разногласия миром.

– Я сохраню, мсье.

– Всего наилучшего, господа.

Телохранители откланялись, утащив бесчувственного «сынка», и вскоре до нас донеслось гудение лифта.

– Поль, первое предупреждение. Постарайся впредь не задирать гостей, – Пьер усмехнулся и продолжил уже более мягким тоном: – Я понимаю, что среди клиентов немало уродов. И тебе повезло, что этот оказался таким засранцем, что я сам не сдержался. Однако ладить с пассажирами – твоя прямая обязанность. Не забывай об этом.

Виньерон ушел, и мы с Этьеном поспешили покинуть каюту, оставив Лукаса прибираться. Против ожидания, в коридоре было спокойно, даже неугомонные детишки сидели по каютам, утихомиренные матерями. До старта оставалось не очень много времени, и попасть под удар ускорения никто не хотел.

– Этьен, просветите меня – что за черный список?

– Да ничего особенного, – пожал плечами старший смены. – У независимых капитанов есть особый перечень, куда они заносят самых скандальных пассажиров. Сей факт тотчас же становится известен всем, и такой человек больше не может воспользоваться услугами частных перевозчиков. В государственных компаниях такого бедолагу тоже берут на карандаш, и хоть и не отказываются продать билет, но следят за каждым его шагом и с радостью пользуются любым поводом, чтобы избавиться от ненадежного пассажира. Человек становится, что называется, невыездным.

– Сурово!

– Такова жизнь.

– А можно из этого черного списка выйти?

– Почему нет? Только встанет это очень дорого. И очень может быть, что расплачиваться придется не деньгами, а чем-то более ценным. Услугой, например.

Понятно. Хитрюга Пьер и тут умудрился выгадать: мало того, что деньги за билеты зажилил, так еще и префекта наверняка на крючок подцепит в скором будущем. Силен мужик.

– Как думаете, Этьен, еще неприятности будут?

– Вряд ли, мсье. Опыт показывает, что самые скандальные персоны проявляются сразу.

– Хорошо бы, – вздохнул я. – Сколько еще до старта?

– Час с четвертью.

– Поль, прибыл груз, – доложился инфор голосом суперкарго.

– Мне встречать?

– Будь наготове, но на этот раз, думаю, клиент вменяемый, – отозвался Эмильен. – Крепись, друг.

– У Эмиля глаз наметанный, так что можете пока расслабиться, мсье, – улыбнулся Этьен, слышавший весь разговор. – Я бы советовал вам пойти в кабинет, тут я и сам справлюсь.

Я кивнул, соглашаясь, но из коридора убрался только минут через пять, так и не дождавшись вызова от Вальтера – старшего бригады VIP-палубы. Он парень серьезный, по пустякам начальство тягать не будет. Да и честно сказать, у него опыта куда больше, я только навредить сумею. А посему мысленно трижды сплюнул и завалился к себе, осваивать систему учета и контроля – так админша-анимешка Юми именовала банальную программную оболочку, позволявшую следить за порядком на подконтрольных территориях. При желании можно было даже подключиться к системе видеонаблюдения, но официально это не приветствовалось. Особенно не рекомендовалось совать нос в дела VIP-клиентов. Собственно, не очень-то и хотелось…

–//-

Система 37-й Близнецов (Гемини-Прайм), планета Гемини-3, космопорт Амьен, 9 мая 2541 года

– Объявляется предстартовая готовность! Всем пассажирам занять противоперегрузочные коконы. Свободным от вахты членам экипажа рекомендуется вернуться в жилую зону. До старта десять минут! Повторяю…

Черт, где же у этой хрени звук убавляется?! Матерясь сквозь зубы и непрестанно морщась, я наконец добрался до панели управления аудиосистемы и убрал громкость почти до минимума. Вот теперь жить можно. Наверняка шуточки Юмико, кроме нее некому было сбросить индивидуальные настройки в инфоре. А параметры «по умолчанию» обычно рассчитаны на полуглухих дегенератов, в чем я незамедлительно и убедился. Кстати, а я свободен от вахты? Ага, размечтался. Значит, придется оставаться в кабинете. Опыт межзвездных перелетов у меня был, хоть и не очень богатый, так что я прекрасно знал, что такое старт с планеты. Ну его на фиг, от курсантской бравады я избавился после вывиха правой лодыжки, еще когда на практику улетал. А предшественник мой, видать, такими вещами не заморачивался – обходился креслом. По крайней мере, ничего мало-мальски похожего на лежанку в кабинете и прилегающих помещениях не нашлось. Ладно, за неимением гербовой…