Арьяны

Прикасаться к изящному золочёному крану было страшно – не дай Бог сломаю, придётся весь гонорар потратить на возмещение убытков. Но желание наконец, освежиться после утомительного путешествия взяло верх. На удачу, древний смеситель оказался вполне надёжным, так что, пока набиралась вода, я с чистой совестью отправилась разбирать чемодан. Вещей было не так уж много: любимый льняной брючный костюм с жилеткой, длинное платье из штапеля, пара блузок, бермуды, чёрное платье для похорон, вязаный кардиган на случай плохой погоды, неубиваемые босоножки на низком каблуке, купленные ещё на первом курсе, ну и необходимая мелочь – бельё, носки, полотенца и косметичка.

Спортивный костюм и кеды, в которых приехала, я планировала постирать сегодня вечером. Надеюсь, машинка в этом дворце всё же имеется. Руками, конечно, тоже можно, но в раритетной раковине делать это как-то дико, что ли.

Серебристый ноутбук на удивление неплохо смотрелся на дубовом столе. А вот одежда из секонда, хаотично разбросанная на дорогом покрывале… Я поспешила убрать её в комод, но все ящики оказались запертыми, а на одном из них вовсе отсутствовала ручка. К счастью, в шкафу оказалось достаточно вешалок, а для мелочёвки нашлось место в прикроватной тумбочке.

После бодрящей ванны с маслом бергамота, которое я нашла в шкафчике под раковиной, я переоделась в платье и вышла в сад. Меня встретило бескрайнее море зелени. Вишни и сливы, чуть трепеща, млели в лучах утреннего солнца. За искусным плетением веток синело безоблачное небо. День обещал быть жарким. Если верить прогнозу погоды, уже к этому часу воздух прогрелся до двадцати семи градусов.

Глеб написал, что его не будет до половины одиннадцатого и что меня ждёт скромный завтрак в беседке. Его изумительная проницательность одновременно восхищала и раздражала, но здесь он попал в десятку – находиться в этом огромном доме одной мне уж точно не хотелось. Только не после того жуткого сна…

Я шагнула на мощёную дорожку, надеясь, что она приведёт меня, куда нужно. И точно – через несколько метров деревья расступились, открыв вид на просторную беседку, окруженную благоухающими цветами и кустарниками. Как и сам особняк, она была стилизована под старину. Резные столбы упирались в луковичную крышу, покрытую деревянными «чешуйками» и украшенную сверкающим шпилем.

Небольшой овальный стол был заставлен едой. Я насчитала только три розетки варенья! А ещё фрукты, печенье, зефир, тосты, омлет, сосиски и даже овсяная каша. Самое удивительное – от некоторых блюд и кофе шёл пар, будто они только-только были приготовлены. При детальном рассмотрении стало ясно, что дело в посуде. Не знаю, что это за материал, но он чудесным образом сохранял температуру, причём, не только горячего – сливки оказались просто ледяными.

«Будто попала в заколдованный замок», – мысленно усмехнулась я. Но, к счастью, во время завтрака не ожили ни чашки, ни блюдца, ни сливочник, да и угрюмый хозяин не показался.

Зато явился кое-кто другой.

Я доедала омлет, когда в кустах смородины появилось странное свечение. Ярко-рыжее, явственно выделяющееся на фоне зелёной листвы. Через секунду между сплетением веток показалась лохматая морда здоровенного пса. Я выбежала из беседки к незваному гостю.

– Ну и откуда ты здесь?

Взгляд внимательных карих глаз казался странно знакомым. И по-человечески осознанным. Пёс осторожно вышел из зарослей, дружелюбно виляя роскошным пушистым хвостом. Я стояла, не шевелясь, завороженная необычным сиянием медной шерсти. Пёс тем временем приоткрыл пасть, и в его глухом рычании мне почудилось отчётливое «Аня».

Стоп. Что? Собаки не разговаривают.

Зажмурившись, я тряхнула головой в попытке отогнать странное видение. Но пёс не думал исчезать, он по-прежнему стоял передо мной и смотрел с… улыбкой?

Странную сцену прервал внезапно оживший телефон.

– Жди тут! – приказала я псу, но, пока бегала за мобильником, лохматый гость бесследно исчез. – Чёрт…

Проклиная редактора, я ответила на звонок.

– Аннушка, дорогая, ну как ты? – участливо поинтересовался Алик.

– Э-э, не знаю…

– Что-то не так?

– Да ерунда, – отмахнулась я, стараясь выровнять голос. – Не заморачивайтесь.

Алик, конечно же, не повелся. При всей импульсивности и склонности к самодурству он оставался чутким руководителем и по-настоящему заботился о каждом авторе. Он был одним из немногих, кто поддержал меня после… инцидента. Даже курс терапии оплатил. Ну как оплатил, договорился о бесплатном лечении, а это в наше время не так уж и просто, даже при условии, что терапевт – его двоюродная сестра.

– Выкладывай.

Ну и как об этом рассказать?

"Я тут наткнулась в саду на собаку, которая назвала меня по имени, а у вас как день начался?"

– Альберт Сергеич, а вы можете попросить Алину позвонить мне? Нужна небольшая консультация по таблеткам.

– Конечно-конечно. Подожди пару минут.

Пара минут превратилась во все пятнадцать, но мне грех жаловаться – всё-таки в Москве другой ритм жизни. Алина наверняка сейчас только закончила тренировку.

Догадка подтвердилась, когда я услышала её запыхавшийся голос.

– Анна, доброе утро! Сожалею, у меня есть только десять минут для вас. Если вопрос серьёзный, могу предложить записаться на сессию.

Я улыбнулась. Во-первых, потому, что рада была её слышать. Во-вторых, меня искренне восхищала и в ней, и в Алике эта фантастическая способность ненавязчиво продавать себя.

– Нет-нет. Я только хотела уточнить, могут ли побочные эффекты от приёма лекарств наступить… э-э, не сразу, а спустя какое-то время?

– О каких именно эффектах речь?

– Ну сны стали очень подробными и яркими… – И к тому же, вещими. – И, возможно, появились галлюцинации.

– Гм. – Алина недолго помолчала. – Вы знаете, Анна, сны меня ничуть не беспокоят, это явление распространённое, а вот галлюцинации… Их в принципе быть не должно.

– Да?

«Значит, не в таблетках дело, – разочарованно подумала я. – Но тогда что это сейчас было?».

– Вы не меняли дозировку самостоятельно?

– Конечно, нет!

– Хорошо.

Алина снова замолчала.

Я глянула на время – отведённые мне десять минут уже закончились.

– Знаете, что, Анна? Давайте я поспрашиваю у коллег, может, их в практике подобное случалось. Если что, пишите, я на связи.

– Ладно. Спасибо.

– Всего доброго.

Как только Алина отключилась, на меня накатило странное чувство стыда. Из-за чего я вообще шум подняла? Это наверняка обычный соседский пёс забрёл сюда случайно, а моё разгулявшееся воображение додумало, что он говорящий…

После всего случившегося и не удивительно!

Это всё стресс. Точно. И остаточная усталость от ночного перелёта.

Ох…

Мне же снилось в самолёте, что я застряла в теле собаки…Рыжейсобаки!

Глава 4

– Любуетесь садом?

Взвизгнув от неожиданности, я обернулась и едва не врезалась в Глеба. Мужчина среагировал мгновенно, мягко придержав меня за предплечья.

– Вы…

«Как он умудрился подойти так близко, не издав ни звука?».

На нём была легкая рубашка, небрежно расстёгнутая на вороте, рукава, закатанные до локтей, обнажали сильные руки с выступающими венами. Я уловила аромат его парфюма – дикий, дразнящий. Удивительное сочетание пряных трав и морской свежести. Словно стоишь на зелёном утёсе, а внизу о камни с рёвом разбиваются волны.

При свете дня, казалось, Глеб выглядел иначе. Я неприлично долго вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что изменилось. Те же голубые глаза, сдвинутые брови, едва заметные складки между ними, волосы в идеальном беспорядке… О! – дошло до меня, наконец, – щетина исчезла.

Мне отчего-то страшно захотелось коснуться его щеки, пробежаться по ней кончиками пальцев, чтобы ощутить гладкость кожи. Рука непроизвольно дёрнулась, и я, опомнившись, резко отступила назад, смущённая неуместным желанием.

Глеб тут же разжал ладони и тоже отдалился на безопасное расстояние.

– Простите, не хотел вас напугать, – голос звучал искренне, но лукавый прищур и приподнятые уголки губ выдали его.

– А мне кажется, вы нарочно.

Глеб улыбнулся – открыто, широко, и на его щеках появились очаровательные ямочки.

«Как неуместно, – мысленно возмутилась я. – Ты скорбеть должен, а не подшучивать надо мной… Бессовестный!».

Эту его дурацкую улыбку хотелось стереть, но, чёрт возьми, как же она ему шла…

– Подловили.

Я спешно отвела взгляд, не желая признавать, что на самом деле «подловили» здесь меня. Уверена, Глеб прекрасно понимал, какой эффект производит на девушек. Грубая привлекательность, ироничный тон, тихие смешки, колкие фразочки, привычка не договаривать предложения – всё это успешно работало на образ загадочного нелюдимки, который горячо приветствовался в кино и жанровой литературе. Но не в жизни. Ведь в реальности, как правило, за фантиком таинственного мачо скрывался пресный неудачник, прячущий за раздутым эго свою крошечную душонку. Только вот в Глебе, помимо приятного фасада, было что-то ещё. В его осанке, в том, как спокойно и с достоинством он держался в напряженной ситуации, чувствовалась внутренняя сила, уверенность человека, привыкшего действовать и… контролировать. Последнее как раз и напрягало. Потому что где контроль, там и жесткость, а между жесткостью и жестокостью ой какая тонкая грань.

От внезапного предположения внутри всё похолодело.

«А что? Такое наследство! Люди и за меньшие деньги убивали родных…».

– Вы успели позавтракать? – голос Глеба в очередной раз заставил вздрогнуть.

«А если он и меня сейчас… того?».

– Анна? Всё нормально?

Я качнула головой, отгоняя бредовые мысли, и неловко оправдалась:

– П-простите, задумалась. Вы что-то спросили?

– Да. – Глеб одарил меня терпеливой улыбкой. – Хотел предложить экскурсию по дому, а после – выпить по чашке кофе. Или наоборот, если вы ещё не позавтракали.

– Ну да… Давайте.

Он вопросительно изогнул бровь.

– А-а, – протянула я, чувствуя себя ужасно глупой. – Экскурсия, потом кофе.

Глеб, кивнув, приглашающе подал руку, и мы неспешно зашагали по каменистой дорожке.

– Что это? – Он вдруг склонился к моей шее и, коротко вдохнув, тут же отстранился. – Бергамот?

Краска мгновенно прилила к щекам, и я стыдливо опустила взгляд.

– Он был в тумбочке, и я подумала…

– Прекрасный выбор, – мягко перебил он. – То, что нужно для начала дня.

И, не дождавшись ответа, невозмутимо добавил:

– Вечером очень рекомендую попробовать розмарин или лаванду.

– Значит… Вы не против?

– Против? – усмехнулся он. – Что вы, нет. Это же специально для вас приготовлено.

И тут мне вновь стало не по себе. Сразу вспомнились жуткие истории про маньяков.

«А вдруг Агнии давно уже в живых нет? Или вообще никогда не существовало? А этот Глеб просто поехавший гений, заманивающий любопытных девиц в своё логово и потом…».

Брр.

«Может, сон как раз об этом предупреждал?

Ох, Алик, зараза, куда ж ты меня втянул?!».

– Я вас смутил?

Мы резко остановились в паре метров от беседки. Глеб посмотрел на меня прямо, открыто, как бы призывая к честному диалогу.

– Да, – решилась признаться я. – Выглядело немного… по-маньячному.

– По.. по-маньячному?

Глеб выглядел по-настоящему обескураженным и я, не выдержав, рассмеялась.

– Про-сти-те, – еле выдавила сквозь смех.

Он изумлённо покачал головой, будто всё ещё не мог поверить в услышанное.

– У вас действительно богатое воображение.

– Простите, – повторила я уже серьёзно.

Между нами повисла неловкая пауза. Глеб, кажется, глубоко задумался о чём-то. Я же гадала, как вернуть диалог в нормальное русло, но ничего адекватного, как назло, в голову не шло.

– Просто этот аромат… – заговорил Глеб, когда я уже совсем было отчаялась. – Не ожидал, что вы его выберете. – В его глазах вспыхнула какая-то давняя печаль. – Он мне кое-кого напомнил.

– «Коего-кого» – это…?

– Кого я знал и… – его голос вдруг надломился, – …потерял.

– Давно? – спросила я и отчего-то задержала дыхание.

Глеб странно взглянул на меня и еле слышно произнёс:

– Кажется, будто вчера.

Остаток пути мы провели в тягостном молчании. Миновав сад, подошли к парадному крыльцу, представлявшему собой подобие портика с массивными резными колоннами. На центральных держался аккуратный балкончик с ажурными перилами.

– Они тоже из дерева? – удивилась я.

– Да. Владимир не признавал иного материала для строительства.

– Владимир? Тот самый предок, который построил дом?

Глеб утвердительно кивнул.

– Но как? – не унималась я. – Мне казалось, дерево физически неспособно так гнуться!

Глеб загадочно ухмыльнулся.

– Видимо, у мастера был свой секрет.

Его интонация и выражение лица… Казалось, он намекал на что-то.

– И вам он известен? Секрет.

– Увы. – Глеб многозначительно развёл руками. – Могу лишь предположить, что детали обрабатывали специальным веществом, повышающим гибкость.

Я окинула взглядом дом. Ночью он показался мне каким-то угрюмым, неприветливым, теперь же при свете дня я оценила его величественную красоту. Шпиль центральной башни, возвышающейся четвёртым ярусом над мансардой, устремлялся в безоблачное небо.

– Наверху тоже комнаты?

– В мансарде был кабинет Владимира и дополнительная спальня на случай, если слишком устанет, заработавшись, и не захочет спускаться вниз. А в башне просто пылится разный хлам.

Мы поднялись по ступеням. Глеб достал из кармана пластиковую карту и приложил к встроенному в дверь кардридеру. Створки бесшумно разъехались, открывая вид на просторный холл.

– Да кем была ваша тётя?! – воскликнула я, шокированная увиденным.

Глеб впервые с момента встречи искренне рассмеялся.

– Учёным, ценителем искусства, жертвой прогресса – любое из определений подойдёт…

Как только мы вошли, двери автоматически закрылись, а в холле зажегся свет. Потолок и стены украшала глухая резьба, ничуть не уступающая по красоте декору старинных дворцов. Паркет блестел, отражая свет хрустальной люстры, висящей над закругленным пространством между изогнутыми рукавами лестницы. В центре этого островка стоял журнальный столик из чёрного дерева, вокруг него расставлены мягкие кресла.

По левую руку располагалась столовая со сквозным проходом на кухню, по правую – богатая библиотека и огромная гостиная с выходом в сад. От вида последней стало не по себе – именно эту комнату я видела во сне, и пусть Глеб уверял, что Агния умерла по пути в больницу, находиться здесь всё равно было неприятно…

На втором этаже размещалось несколько спален – все мы, конечно, смотреть не стали. Там же находился маленький зал с фортепиано и небольшая комнатка с баром. Отдельное помещение занимала гардеробная. Я вошла в неё, словно в святилище. Взгляд скользил по длинным рядам одежды, где старинные наряды соседствовали с современными брендами. Большая часть вещей была укрыта чехлами. Я подошла к одному из них, осторожно расстегнула молнию и замерла. Под неприметной хлопковой тканью скрывалось настоящее сокровище – бальное платье из нежно-голубой парчи, украшенное золотой вышивкой и сотнями крохотных бриллиантов, образующих причудливый узор. По краю лифа тянулось тончайшее кружево. Я несмело скользнула кончиками пальцев по гладкой ткани и не смогла сдержать восхищённого вздоха.

– Нравится? – голос Глеба раздался прямо над ухом, разрушив магию момента.

Я резко обернулась, чувствуя, как щёки заливает румянец. Он стоял совсем близко, небрежно прислонившись к стеллажу, и с лёгкой усмешкой наблюдал за моей реакцией.

– Это же настоящее произведение искусства, – прошептала я, вновь посмотрев на платье. Камни загадочно переливались в свете люстры, словно морская гладь в лучах заходящего солнца.

– Хотите примерить? – неожиданно предложил Глеб.

– Вы с ума сошли! – воскликнула я, хотя в глубине души отчаянно желала согласиться.

– Почему нет? – Глеб прошёлся по мне взглядом – деликатно, словно хирург на свежий снимок, но я всё равно зарделась. – Уверен, оно будет сидеть на вас идеально.

Он оторвался от стеллажа и подошёл вплотную. Сердце ускорилось от волнения, и я инстинктивно отступила.

– Не стоит. Это слишком…

– Дорого? – закончил Глеб за меня, вскинув бровь. – Анна, это всего лишь платье и, признаюсь, то, что на вас сейчас ничуть не хуже.

– Издеваетесь?

– Нет, – серьёзно ответил он и посмотрел так, что у меня перехватило дыхание.

– Перестаньте, – я хотела сказать это твёрдо, но вышло совсем неуверенно, почти умоляюще.

– Что? – усмехнулся Глеб. – Всего лишь факты.

«Боже, он что, флиртует со мной?».

– Завязывайте со своими шуточками, а то я решу, что вы… ухаживаете.

Я покраснела до кончиков ушей, но взгляд не отвела.

– Сначала маньяк, – Глеб принялся загибать пальцы, как бы перечисляя. – Теперь кто, дамский угодник? Соблазнитель? Что же дальше?

Он игриво подмигнул. Я хотела толкнуть его в грудь, чтобы хоть немного сбить с него спесь, но Глеб успел перехватить мою руку и, несильно сжав, прошептал:

– Осторожнее, Анна, – он наклонился ближе, и я ощутила его дыхание на своей коже. – Осталась одна попытка, чтобы угадать, кто же я на самом деле. Не тратьте её понапрасну.

Я хотела рассмеяться ему в лицо. Хотела поставить на место, указав, что на этот раз он перегнул палку, но внезапно в его глазах вспыхнула что-то такое, отчего у меня всё тело покрылось мурашками.

Стало трудно дышать. Всё поплыло, ноги стали ватными, сознание медленно ускользало. Прямо как в том жутком сне.

– М-может, – заикаясь, предложила я, хватаясь за последние крохи самообладания. – П-посмотрим оставшиеся комнаты?

– Как скажете.

Наваждение тут же отступило. Глеб отстранился и, приняв обычный невозмутимо-скучающий вид, медленно вышел из комнаты.

«Значит, угадать, кто ты на самом деле? – подумала я, глядя на его удаляющуюся спину. – Что это за намёки такие? Очередная тупая шутка или… признание?».

Глава 5

Похоронная процессия под прол