Welcome to the Festival of immortal

Макс Падерин

Welcome to the Festival of immortal

Глава 1: Не то время, не то место

Задолго до того, как человечество обратило свой взор к звёздам, в колыбели нашей Солнечной системы покоилась планета, чьё имя ныне стёрто из памяти, и имя ей – Терриа'Эйн. Двенадцать великих империй, каждая со своей уникальной культурой и неповторимой расой, делили её континенты, поддерживая хрупкое равновесие. Эпоха же процветания была отмечена сотрудничеством и взаимопониманием до тех пор, пока древние свитки с печатью империи Эл'Дариона, найденные в руинах давно ушедшей цивилизации, не нарушили наш покой.

Письмена эти поведали нам о Первой империи – правящей ей расе, предшествовавшей всем ныне живущим. Легенды о существах, чьё имя стало синонимом разрушения, именуемые Перворождёнными. Они были воплощением безжалостной тирании, а их жажда власти не знала границ.

Земли после их шествия окропились кровью, флора и фауна превратились в безмолвных свидетелей смерти, а в воздухе нависла аура погибели. Жестокости тем созданиям не было предела, и казалось, ничто не могло остановить триумфальное шествие той расы к полному господству.

Но вот что осталось загадкой для потомков – в зените своей славы Первая империя исчезла. Внезапно. Без следа. Словно её и не существовало вовсе. Причина этого исчезновения осталась погребённой под толщей времени, оставив лишь шёпот, обрывки знаний и недостоверность в истине.

Мы не знали, как должным образом принять эту информацию и что за ней последует. В нашем сознании возникали вопросы, на которые не было ответов. Как могла такая могущественная цивилизация просто исчезнуть? Были ли они жертвами собственных амбиций, или же они погибли в результате войны или природного катаклизма.

Но все эти догадки померкли, когда последние строки трактата омыли чистыми водами истины наше восприятие спокойного мира, посеяв леденящий душу, ужас в сердца двенадцати империй: “Мы уничтожили не всех… Они всё ещё среди нас”.

Эти слова разлетелись по миру со скоростью молнии. Паника охватила Терриа’Эйн подобно чуме. Империи, вчера ещё занятые торговлей и дипломатией, сегодня смотрели друг на друга с маниакальным подозрением и тревогой: «Кто они – те, кто остался? Кто носит в себе их кровь?».

Советы мудрецов собирались в спешке, пытаясь расшифровать намёки, оставленные в найденных откровениях. Но все они были обрывочны, полны метафор и аллегорий, словно их авторы боялись даже упоминать подлинную природу исчезнувшей расы.

В городах вспыхивали бунты, подпитываемые страхом и недоверием. Обвинения сыпались как град, и даже самые невинные поступки могли быть истолкованы как признаки наличия врага среди своих. Инквизиторы – наделённые правом искать, выявлять и искоренять "Скрытую угрозу" – рыскали по улицам. Под их взором всё казалось поводом для истребления: цвет глаз, редкое имя, забытая древняя песня, сказанная невпопад.

Паранойя проникала в самые основы общества, разрушая связи, которые веками скрепляли империи.

Немногие мудрейшие, беспрерывно продолжали подробно изучать свитки, поддаваясь судорожной спешке, затуманивающей рассудок, надеясь найти ключ к разгадке. Они выдвигали теории о ритуалах, позволяющих древним сущностям, будучи духами вселяться в тела нынешних обитателей планеты. Каждая теория была страшнее предыдущей, и каждая лишь усугубляла всеобщий ужас.

В то время как одни предавались панике, другие готовились к войне. Империи укрепляли границы, призывали на службу ветеранов, разрабатывали новое оружие, цепляясь за все возможные способы защитить жителей от нависшей ауры неизведанного. Но как бороться с тем, кто невидим? Как обнаружить врага, которого даже не знаешь в лицо? Может им окажется твой друг, наставник или же кровный человек?

Незаметно и коварно "древнее зло" пускало корни безумия в сердца и разум жителей, готовясь к своему триумфальному возвращению. Но эти вновь обретённые знания – лишь последствия страха перед неизведанным, ибо, как гласит вечная мудрость: паника – лучший союзник хаоса.

И пока Терриа'Эйн погружался в бездну мрака и подозрения, Перворождённые из тени вышли в свет.

Первый след:

В глубине горного хребта Кристальных Пиков, где обитали могучие трёхметровые рудокопы-гиганты империи Драв’Горн, старейшина – известный своей мудростью – почувствовал неладное. Земля, обычно покорная его прикосновениям, теперь дрожала под руками, словно в лихорадке. Созвав срочным образом коллегию мудрейших, он поведал им о своём тревожном предчувствии. Размышляя над ситуацией, как единое целое, они выявили причину беспокойства, лежащей глубоко в недрах империи. Вместе мудрецы спустились в самые глубокие шахты – туда, где свет факелов едва рассеивал вечную тьму.

Там, в сердце горы, их виду предстало нечто странное и пугающее: жилы кристалла, обычно сияющие всеми красками, потемнели, словно истощились. В их центре пульсировал слабый источник энергии, от которого веяло парализующим холодом, проникающим в сознание.

Мудрец, прикоснувшись к кристаллу, увидел обрывки видений: багровое небо, искорёженные деревья, лица, искажённые яростью и ненавистью… И людей, принимающих облик драконов неимоверной высоты.

Его видения открыли ему глаза на то, что в глубинах времени, задолго до появления других рас, Терриа'Эйн населяли создания, чьи имена давно стёрлись из памяти смертных, и лишь в свитках остались отпечатки их существования. Первородные были не просто властелинами этого мира, но и его живыми хранителями. Обладая глубокой связью с самой тканью реальности. Их цивилизация была наделена способностью, которая позволяла им манипулировать своей физической формой.

Во времена идиллии, представители Первой империи являлись существами изящества и гармонии, их тела отражали красоту и спокойствие внешнего мира. Подобны людскому обличию… Но лишь с одной отличительной характерностью во внешности – глаза, имеющие форму драконьего ока.

Но стоило им придаться ярости, когда они сами, или же наш мир оказывались под угрозой, происходила ужасающая трансформация. Их кожа с треском разрывалась, кости ломались и срастались заново, а тело покрывалось плотной чешуёй, глаза же загорались нечестивым и леденящим душу, ярким пламенем. Обращаясь в могущественных драконов, они становились кошмаром наяву, воплощением гнева самого Терриа'Эйна.