Полная версия
Оленье гнездо
Сергей Каретников
Оленье гнездо
Оленье гнездо
Оленье гнездо
Глава первая
Все имена, персонажи и события в произведении вымышлены, и любые совпадения с реальными людьми или событиями – случайны.
в которой Пашка увлекается поисками окаменелых останков динозавров и задумывается над зыбкостью границы времени.
Тропинка, усыпанная мягкой хвоёй, приятно пружинила под ногами. Петляя между сосен, она вывела Пашку к берегу реки. Большой пляж девонского песка был погружён в полумрак и из восхитительного кирпично-красного превратился в уныло-серый. Бывая здесь днём, Пашка любовался этой первобытной красотой. Катаклизм невообразимой силы вынес на поверхность породу, возраст которой исчислялся сотнями миллионов лет. Девонские пески залегают обычно на глубине полутора километров, а здесь, в долине реки Оредеж – на тебе: выбились на самую поверхность. Каждый раз, ступая босыми ногами по этому красному песку, Пашка чувствовал, будто он переносится через бездну в миллионы лет. Ощущение было таким ярким, что, если бы в этот момент из зарослей или из воды появился древний ящер, Пашка нисколько не удивился бы. Ощущение, что древние ящеры где-то совсем рядом, долго не давало ему покоя. Однажды он взял с собой на берег небольшую лопатку, и, когда в его руках впервые оказались окаменевшие останки неизвестного существа, увлёкся настолько, что уже не мог думать ни о чём другом. Среди первых находок оказались фрагменты окаменевших морских лилий и кости гигантской кистепёрой рыбы – современницы красных песков. Вскоре места в доме стало катастрофически не хватать. Коллекции окаменелостей лежали повсюду. Пашка подошёл к вопросу радикально и построил на участке большой навес из поликарбоната, где и хранил теперь свои находки. Книги по палеонтологии помогали разобраться в том, как эти причудливые формы окаменелых скелетов соотносятся друг с другом. Для непосвящённого они выглядели горками камней, но в воображении Пашки уже проступали контуры древних ящеров. Постепенно находки, собираемые как пазл, стали приобретать узнаваемые формы. Пашка даже подумывал: а не открыть ли музей прямо на даче? Слухи по Вырице разлетались быстро. Всё чаще стали заглядывать друзья, затем соседи, а потом и совсем незнакомые люди, интересуясь диковинками.
На импровизированных экскурсиях, переходя от одного экспоната к другому, Пашка красочно описывал жизнь древних существ, пересыпая речь малоизвестными терминами вроде: плезиозавр, ихтиозавр, птерозавр или архелон. Не оставались без внимания и саблезубые тигры, мамонты и окаменевшие морские лилии. Недавно спокойная жизнь в загородном доме закипела с новой силой.
Павел шёл вдоль берега, ветерок приносил ароматы вечернего леса и ласково трепал шевелюру. Луна качалась в медленных водах реки, пронизывая их своими лучами. Ему казалось, что он видит в мерцающей глубине вод старинную сторожевую башню, охраняющую границу между мирами. В бойницах изредка появлялись дозорные и подавали кому-то сигналы всполохами света. Пашка воображал, что сигналили именно ему, и чувствовал себя причастным таинству, скрытому от остального мира. От этого на душе становилось торжественно и немного тревожно, будто вот-вот должно свершиться что-то очень важное и грандиозное. Ему нравилось это чувство. Оно вдохновляло и давало новые силы, когда дело вдруг начинало буксовать. Например, иногда не удавалось найти нужный фрагмент скелета или уже собранный приходилось переделывать заново, так как находился новый фрагмент, меняющий выстроенное.
Сторожевые башни, или вежи, как они назывались в старинных рукописях, были ещё одной из любимых тем Пашкиных размышлений. Работая лунными ночами над очередным путеводителем, он любил смотреть на высокие сосны за окном, которые окружали их загородный дом. Лунный свет пронизывал качающиеся на ветру ветви и сплетался в причудливые узоры. Кроны становились похожими на сторожевые башни. Каким-то чудесным образом, почти неуловимо, происходил временной сдвиг, и садовый участок переносился в другую эпоху. Окружающие предметы приобретали вдруг мистическую окраску: невысокая бревенчатая банька с тусклым желтоватым окном навевала мысли о повести Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки»и варениках Пацюка. Видавшая виды, покосившаяся телега на деревянных колёсах, ничем не примечательная днём, сейчас громко заявляла о своей причастности к полным опасностей странствиям. Если бы кто-нибудь удосужился приглядеться внимательнее, то, вне всякого сомнения, обнаружил бы на ней следы от пуль, зарубки от сабель, а возможно, и пятна крови участников былых событий. Что ж тут поделаешь? Дикие были времена.
Выложенные истёртыми известняковыми плитами дорожки, ведущие к тускло поблёскивающей серебром алюминиевой скульптуре оленя, намекали на своё близкое родство с древними улицами Дубровника. Одним словом, плотная аура многовременья окутывала всё вокруг.
Особой достопримечательностью дачи была скульптура алюминиевого оленя. Иногда Пашка замысловато шутил, что это не простой олень, а якорь времени, надёжно удерживающий их семейный корабль в бухте «Добрых воспоминаний».
Разумеется, функции скульптуры этим не исчерпывались и были куда богаче, чем казалось с первого взгляда. Иногда, например, она становилась материальным воплощением библейского изречения «Vanitas vanitatum», означающего «Суета сует». Казалось бы, ну какая тут связь? А ведь уже самим своим именем – «Олень» – скульптура указывала на иллюзорность и бессмысленность мирских забот. Подобно Экклезиасту, утверждавшему преходящую их природу и предлагавшему взамен, как единственную альтернативу, вечные духовные ценности, «Олень» делал то же самое.
Говорят, не раз было замечено, как, работая на участке, Пашка бросал взгляд на скульптуру и, делая вид, будто впервые её увидел и его посетило внезапное озарение, громко восклицал:
– О… – и после небольшой паузы тянул: – леень…
Затем неспешно убирал инструмент, тщательно мыл руки под краном и поднимался по лестнице на веранду, чтобы выпить чаю и поразмышлять о вечном.
Вечер плавно перетекал в ночь. Освежённый бодрящим речным воздухом, Пашка вернулся домой и устроился в уютном кресле. Стол был завален книгами, вырезками из газет и фотографиями. Чтобы закончить работу над очередным путеводителем, не хватало сущего пустяка: перепроверить фактические данные, сделать парочку рисунков с планами монастырей и раздобыть недостающие фотографии фресок. Казалось бы, чего проще, но Пашку не оставляло смутное чувство, что он упустил что-то очень важное. Перелистывая черновик, он задумчиво грыз карандаш.
Незнакомец
Незнакомец
в которой Татьяна встречает загадочного незнакомца и получает от него не менее загадочную рукопись.
На станции метро было необычно пустынно. Лишь контролёрша дремала, скучая в своей будочке, и постовой полицейский листал какую-то газету. Татьяна толкнула тяжёлую дверь и зажмурилась от яркого весеннего солнца. Звонко чихнула, приложила ладонь козырьком ко лбу и, когда глаза немного привыкли, стала спускаться по ступенькам, но остановилась на полдороге – от неприятно пробежавших по спине мурашек. Боковым зрением она увидела неподалёку мужчину, сидевшего на деревянной скамейке, живописно расположенной среди кустов цветущего жасмина. Он так гармонично вписывался в окружающую обстановку, что Татьяна, скорее всего, не заметила бы его, если бы не ощутила на себе его пристальный взгляд. На нём было серое потёртое пальто, и в тон ему – старомодная фетровая шляпа. Ярко-синие живые глаза выглядывали из-за светлых кудрявых волос, а лёгкая ухмылка пряталась в аккуратно подстриженной бороде. На земле он разложил газеты, а на них – старые книги на продажу.
– Вдруг что-нибудь интересное, – подумала Татьяна и направилась к мужчине.
Она сделала лишь несколько шагов, когда из кустов за спиной мужчины появилась рука и стала осторожно что-то вытаскивать из кармана его пальто – по-видимому, кошелёк. Ничего не замечая, мужчина продолжал безмятежно сидеть на скамейке. Неожиданно для себя Татьяна закричала не своим визгливым голосом:
– Держи вора! – но тут же осеклась. Обладая живым воображением, она красочно представила себе, как эта сцена выглядит со стороны, а представив, сконфузилась и даже слегка покраснела, потому что выглядело это довольно глупо. Кроме них двоих, вокруг никого не было, и кто в этом случае должен был держать вора, было совершенно непонятно. В такие экстремальные моменты умные мысли, как правило, в голову не приходят никому, поэтому и Татьяну осуждать за это не стоит, тем более что в этот раз желаемый результат всё же был достигнут. Рука выпустила добычу и исчезла в кустах. Мужчина оглянулся на шорох, невозмутимо подобрал кошелёк и, обращаясь к Татьяне с улыбкой, произнёс:
– Премного вам благодарен. Чуть не остался без средств…
– Ну что вы, что вы, не за что, – стала было отнекиваться Татьяна, но, помолчав секунду, добавила:
– Если честно, то я ужасно испугалась…
– Наверное, от неожиданности…
– Руки вот до сих пор трясутся…
– Она показала, и в самом деле, трясущиеся ладони.
– Не надо так волноваться, – забеспокоился мужчина.
– Ну подумаешь, кошелёк…
Нервы-то ведь дороже, их беречь надо. Немного неприятно, конечно, но не смертельно же.
А затем, будто размышляя вслух, негромко произнёс:
– Да и, скорее всего, не кошелёк им был нужен…
Сменив тему, он снова обратился к Татьяне:
– А вы, я вижу, моими книгами заинтересовались. Выбрали что-нибудь?
– Нет, даже посмотреть не успела… – развела руками Татьяна. – Всё так быстро произошло.
– Ну что ж, не буду вас торопить…
Смотрите спокойно…
Татьяна присела на корточки и подняла одну из книг.
Мужчина задумчиво пригладил бороду и неожиданно спросил:
– Мог бы я вас кое о чём попросить?
– Конечно, – с радостью согласилась Татьяна, чувствуя, как напряжение уходит, а его место занимает приятная, почти дружеская атмосфера.
– Вот, подержите, пожалуйста…
– Он достал из внутреннего кармана пальто плотный холщовый мешочек, перевязанный в верхней части синим шнуром, и протянул ей.
– Что это?.. – удивилась Татьяна. Она отложила книгу и с любопытством взяла в руки мешочек. Он был не очень тяжёлый. Внутри прощупывались небольшие твёрдые предметы, но какие именно – понять было трудно: то ли монеты, то ли мелкая галька.
– Это, так сказать, небольшая проверка… на совместимость, – туманно пояснил мужчина. – Можете вернуть, если вам некомфортно держать его в руках.
– Нет, почему же? Вполне комфортно, – Татьяна задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. – Не знаю почему, но мне кажется, будто я держу в руках любимого плюшевого мишку. У меня был такой в детстве…
Она снова перевела глаза на незнакомца.
– Так в чём же дело?..
– Очень хорошо. Похоже, я могу вам довериться, – продолжал между тем мужчина, не обращая внимания на вопрос Татьяны. – Не согласились бы вы некоторое время позаботиться об одной редкой книге? Подержать её у себя, скажем, две-три недели. Обстоятельства, к сожалению, складываются так, что хранить её дома я сейчас не могу.
– Хорошо, – сама не зная почему, согласилась Татьяна.
Мужчина сделал попытку забрать мешочек из рук Татьяны, но она непроизвольно сжала пальцы. Ей очень не хотелось с ним расставаться, будто это и в самом деле была её любимая игрушка.
Мужчина не стал настаивать и предложил:
– Пойдёмте ко мне. Там я вам всё подробно расскажу. Я живу здесь недалеко.
– Хорошо, – кивнула Татьяна.
– Я очень надеялся, что вы не откажетесь, – улыбнулся он. – Давайте знакомиться…
– Геннадий…
– Татьяна… – протянула она руку.
Геннадий связал лежавшие на газетах книги в две довольно внушительные стопки, легко подхватил их, и они зашагали по тенистой аллее.
Татьяна не испытывала ни малейшего беспокойства из-за того, что шла в гости к совершенно незнакомому человеку. Напротив, ей почему-то казалось, что они старые друзья, и этой дорогой она ходила уже не раз. Знакомым показался ей и светлый просторный подъезд, и лестница с ажурными коваными перилами.
Просторная «двушка» Геннадия располагалась на третьем этаже сталинки и выглядела довольно уютной. Высокие потолки с гипсовой лепниной придавали воздушности. Стены, включая и коридор, сплошь занимали шкафы с книгами, картины и диковинные статуэтки. Впечатление, правда, немного портили следы недавнего наводнения – в виде ржавых потёков то там, то здесь. Книги, спасённые во время аварии, были аккуратно уложены в пластиковые ящики из-под овощей.
В большой комнате стоял массивный письменный стол, крытый тёмно-зелёным сукном. На нём – настольная лампа на блестящей бронзовой ноге со стеклянным абажуром изумрудного цвета. У окна, нацеленный в небо, поблёскивал бронзой телескоп. Справа от окна расположились небольшой кожаный диван и торшер в виде прожектора на чёрной треноге.
По дороге на кухню, проходя по коридору мимо комнаты, служившей Геннадию спальней, Татьяна увидела довольно обычную картину: шторы прикрывают окно наполовину, за ним виден город; кровать застелена однотонным покрывалом, рядом тумбочка с будильником и, уже привычные, книжные шкафы, картина на стене и бронзовая фигурка танцовщицы на постаменте.
Лучшего места для приятной, непринуждённой беседы, чем кухня, пожалуй, не найти. Небольшой стол с резными ножками, диванчик, пара табуреток с мягкими пуфиками – и уже традиционная полка с книгами. Чего бы ни пожелал – всё рядом, всё под рукой: чайник, плита, холодильник, кран с водой. Именно здесь и оказались Татьяна с Геннадием вскоре после короткой экскурсии по квартирным достопримечательностям.
– Ну вот, – сказал Геннадий, разливая по чашкам душистый жасминовый чай, – сами видите: после такого потопа, который устроил мне сосед сверху, хранить в доме книги стало практически невозможно, особенно старинные. Влага действует на них убийственно. Часть мне удалось пристроить, но вот эта пока остаётся беспризорной.
Он сделал неуловимое движение, и на стол легла странного вида книга. Татьяне показалось, что он извлёк её прямо из воздуха, хотя, вероятно, она просто лежала в ящике кухонного стола. Кожаный переплёт тёмно-коричневого цвета был покрыт слоем пыли, и, покачав головой, Геннадий ловко прошёлся по нему влажным полотенцем. Через секунду от пыли не осталось и следа. Обрез книги запирался на простую медную застёжку, которой Геннадий слегка коснулся, но передумал – и открывать не стал.
– Ладно, – сказал он, откладывая книгу в сторону.
– Что это я?..
– Дела от нас не уйдут… Вот, угощайтесь.
Он достал из холодильника пирог с черникой, отрезал от него несколько аккуратных кусочков и выложил на красивое блюдо с орнаментом из летящих сов по краю и лесным пейзажем в центре.
– Сам собирал прошлым летом. Заморозил – и на всю зиму хватило. А скоро и новый урожай подоспеет. В погранзоне черники – хоть вагонами бери, никто ведь не собирает.
– Я тоже люблю собирать… Но у нас в прошлом году не уродилась, – пожаловалась Татьяна.
– Ничего, теперь сможете у нас набрать, – откликнулся Геннадий.
Татьяна не поняла, что он имел в виду, но переспрашивать не стала. Пирог был необыкновенно ароматен – будто был испечён не из мороженой, а из свежей, только что собранной черники.
– Берите ещё…
Геннадий легко подтолкнул блюдо с пирогом, и оно вдруг стало вращаться вокруг своей оси, всё быстрее набирая обороты. Птица на орнаменте с силой взмахнула крыльями и полетела над растущими от центра тарелки деревьями. Зрелище было завораживающим.
Татьяне казалось, что птица летит над лесами, зелёными долинами, журчащими ручьями и тихими озёрами, иногда взмывая в небо, чтобы перелететь через возникший на пути холм, а иногда опускаясь к самой траве. Она уже не могла понять – птица ли это летит, или она сама. Удивительно, но ей было совсем не страшно, хотя с самого детства она боялась высоты. Бескрайнее бирюзовое небо раскинулось над ней, и душу наполнил умиротворяющий покой. Пролетая над опушкой леса, она увидела небольшие бревенчатые домики. Из труб шёл дымок, во дворах люди занимались домашними делами. Она лихо заложила вираж и, кружась над домами, замедлила полёт, пытаясь получше всё рассмотреть. Люди, заметив её, бросали работу, тянули руки к небу и, переговариваясь, указывали друг другу на необычную птицу…
Внимание Татьяны привлекла девушка в белоснежной футболке и шортах цвета хаки, стоявшая у колодца с ведром в руке. Она прислонила ладонь свободной руки козырьком ко лбу – точно так же, как это сделала Татьяна, выйдя из станции метро, – и внимательно следила за полётом. Татьяна ощутила какую-то непонятную связь между этой девушкой и собой. Ей даже стало казаться, что это она сама стоит там, внизу.
– Ну, это уж слишком, – рассердилась она сама на себя. – Какое-то сумасшествие: раздвоение, а то и расстроение личности. Этого просто не может быть!
Несколько собак, незлобно, но звонко лая, бежали ей вслед. Это словно подстегнуло Татьяну. Она сделала несколько мощных взмахов, поднялась к вершинам деревьев и, скользнув над ними, скрылась за лесом, оставив домики, людей и животных далеко позади. Теперь слышен был только шелест ветра в крыльях птицы.
Когда вращение тарелки остановилось, с Татьяны спало оцепенение, и она обнаружила себя сидящей за столом на кухне Геннадия. На тарелке не осталось ни кусочка пирога…
– Порезать ещё? – донёсся откуда-то издалека голос Геннадия.
– Что?.. – откликнулась она, постепенно приходя в себя.
– Нет, благодарю…
Пирог очень вкусный, но больше я уже не могу… – произнесла она в растерянности, всё ещё чувствуя лёгкое головокружение после недавних воздушных виражей. Сейчас она, пожалуй, не смогла бы с уверенностью сказать, к чему относились эти слова: к пирогу или к птичьему полёту.
– Извините, кажется, я немного задумалась, – произнесла она смущённо.
– Ничего, ничего, – успокоил её Геннадий. – Мы с вами приятно побеседовали. Даже если сегодня что-то осталось непонятным – со временем всё встанет на свои места.
Татьяна глянула в окно.
– Ой, уже темнеет. Мне пора.
– Что ж, не буду вас задерживать. Да, – засуетился он, – не забудете книгу? Я вам её сейчас упакую.
Артефакт
Артефакт
в которой друзья отправляются на поиски и одновременно пытаются понять, что именно оказалось у них в руках.
Отложив изрядно обгрызенный карандаш, Пашка погрузился в работу, и окружающий мир перестал для него существовать. В голове сложился совершенно новый, необычный дизайн путеводителя, который полностью соответствовал содержанию. В этот раз он будет не просто подробным изложением фактов, а превратится в красочную, привлекающую внимание книгу. Изложение материала станет более логичным и лёгким для восприятия. Пашка надеялся, что эти новые находки значительно повысят спрос на путеводитель. Замечтавшись, он встрепенулся лишь, когда скрипнула калитка, и из глубины дома раздался голос Татьяны…
– Пашка…
– Ты опять работаешь в темноте…
– Уже нет…
– Он протянул руку и покрутил выключатель, увеличивая яркость света. – Спасибо, что напомнила, а то я тут немного увлёкся…
Запыхавшаяся Татьяна появилась на террасе. Её волосы выбились из причёски, и лицо светилось энтузиазмом. Павел оживился:
– Наверное, опять принесла что-то интересное.
– Угадай, что я нашла? – прямо с порога спросила она.
– Философский камень…
– Кошелёк…
– Или нет…
– Старинный рецепт пирога?
– Не угадал. Это рукопись.
Такая древняя, что у археологов глаза бы на лоб полезли, если бы они её увидели…
Татьяна положила свёрток на стол и аккуратно развернула его. Перед Павлом оказались страницы из плотного, тёмного материала, испещрённые ажурным текстом, символами и загадочными рисунками на полях.
– Ты уверена, что это не из соседней «антикварной» лавки? – скептически усмехнулся он, хотя на самом деле рукопись сразу заинтересовала его своим необычным видом.
– Пашка, да ты что, сам, что ли, не видишь? – воскликнула возмущённо Татьяна.
– Она настоящая!
Знаешь, как она ко мне попала?..
– Я до сих пор не могу в это поверить…
И Татьяна рассказала о своей встрече с Геннадием.
– Всё произошло так неожиданно и быстро, что наша встреча сначала не показалась мне странной, а вот теперь…
– Очень даже кажется. Будто мне всё это приснилось…
– Но рукопись-то…
Вот она…
Татьяна похлопала ладонью по лежащей на столе книге.
– Да, странная история, – пробормотал Пашка, с интересом погружаясь в изучение диковинного манускрипта.
Татьяна тоже склонилась над рукописью. Павел достал лупу и стал водить ею над страницами.
– Занятно. Это церковнославянский, но…
– Странный…
– Даже затрудняюсь сказать, насколько он древний. Смотри, тут символы, которых я раньше не встречал ни в каких других текстах. А вот это… напоминает какую-то астрономическую диаграмму…
Татьяна наклонилась поближе.
– Или карту. Видишь, эти точки, помеченные крестиками? Может, это обозначения святых мест?
– Кажется, подобные символы попадались мне в прошлом году над дверями часовни под Псковом. Тогда я подумал, что это просто какое-то редкое декоративное украшение.
Татьяна обрадовалась:
– Вот видишь, наверняка это что-то важное!
– Возможно… – задумчиво произнёс Павел.
– Остаётся понять, что именно.
Утром, как и договаривались, приехали Сергей и Наталья. Опоздали на час, затеяли между собой перепалку, но вскоре сошлись на том, что причиной опоздания были поиски творческого вдохновения. Что подразумевалось под этим, понять было трудно, но в сложившихся обстоятельствах это было уже не важно. Жажда разгадки тайны древнего манускрипта затмила всё прочее.
– Это…
– Точно не путеводитель, – глядя на необычные страницы, съязвил Сергей в адрес Павла.
– Не скажи… – вмешалась Татьяна. – Вполне возможно, что это именно он и есть…
Наталья старательно ощупывала и разглядывала листы:
– Материал очень необычный. Это не пергамент. Больше похоже на смесь керамики и чего-то органического. Вроде бы что-то древнее – и в то же время высокотехнологичное…
Павел вздохнул:
– Ещё скажи, что это инопланетный артефакт…
– Почему бы и нет? – отозвалась Наталья.
Сергей усмехнулся:
– Чувствую, из-за этой штуковины нас вот-вот навестят люди в чёрном или существа из тарелочек. Думаю, вам не надо напоминать, что в фильмах это всегда заканчивается плохо. Но, раз уж мы по уши влипли в эту историю, предлагаю заранее написать записку.
– Какую ещё записку? Кому?.. – подняла на него глаза Татьяна.
Он на секунду задумался и выдал:
– А вот какую:
«Мы покинули родное Оленье гнездо, чтобы спасти мир».
– Какое ещё Оленье гнездо?.. – снова удивилась Татьяна.
– Да, извините, забыл: вы ведь ещё не знаете. С сегодняшнего дня ваш загородный дом будет нашим штабом и называться он будет…
– «Оленье гнездо», – торжественно провозгласил Сергей.
– А что, в этом что-то есть. Мне нравится, – откликнулся Пашка. – «Оленье гнездо» звучит неплохо.
– Насчёт названия я тоже не против, – сказала Татьяна. – Но для чего эта дурацкая записка?..
– Когда-нибудь её найдут – и нас спасут, – с пафосом заявил Сергей.
– Ясно, – подытожил Пашка. – Сначала мы спасём мир, а потом спасут нас. Отличный сценарий. Пора выдавать «Оскара».
Неожиданно громкий телефонный звонок заставил всех вздрогнуть. Павел глянул на экран и включил громкую связь:
– Привет, Данька! Когда подъедешь? Все собрались, ждём тебя.
– Тут такая история… – послышался голос из мобильника. – Какие-то люди разыскивали тебя. Пришли ко мне на работу, не представились и стали расспрашивать о тебе, хотя даже твоего имени не знали. Но я сразу понял, кого они имели в виду…
– Сумбурно говорил Данька.
– Вот! – воскликнул Сергей. – Что я говорил!
– Они были в чёрном?..
– Почему в чёрном?.. – удивился Данька.
– И что сказали? – прервал их диалог Пашка.
– Точно не помню, но что-то вроде:
«Где твой знакомый специалист по древностям?»
Уверяли, что это очень важно. Мне это показалось подозрительным, и чтобы выиграть время, я сказал им, что ты в отпуске на Сейшелах. Конечно, не поверили, но спрашивать больше ничего не стали и ушли.
